picking a flower that blooms on the heart for you

      [ — Мне никогда не нравился Мори].       [ — Мне нравишься ты].       ...Чуя резко открывает глаза, хватая ртом воздух, и порывисто садится.       Знакомое утро, знакомый потолок, знакомые 6:05 утра. Здесь, без инцидента в порту, который напрямую испортил их новогодние праздники, и без Дазая, который пристально смотрел на него леденящим душу взглядом, смерть снова вернула его в 12 декабря, обнуляя прогресс.       Чуя сидит, задыхаясь, в своей постели. Он чувствует, что его руки и ноги онемевшие, как будто он всё ещё испытывает холод порта в разгар зимы незадолго до своей смерти. Через несколько секунд он, наконец, приходит в себя и сжимает кончики пальцев, обнаруживая, что температура тела в норме, и это доказывает, что его тело вернулось в то состояние, в котором оно было в среду — и татуированный цветок на его груди снова закрылся, ожидая расцвета. Чуя бросает на него взгляд, а затем раздражённо отводит его, протягивая руку, чтобы взъерошить свои слегка растрёпанные после сна волосы.       Переживание смерти было воистину мучительным. Холод и темнота напали одновременно, принеся с собой бесконечное одиночество, и к последним мгновениям своего сознания Чуя больше не мог даже думать о мучительной боли — ужас от того, что тело и сознание медленно отделяются, был ещё более невыносимым.       Было бы прекрасно, если бы я просто умер... Я очень не хочу умирать снова и снова.       Это было ужасно.       Проблема всё ещё не была решена, учитывая инцидент с непонятной атакой, его собственную двойную смерть и, вдобавок, этого устрашающего Дазая... Даже по одной из этих вещей было бы достаточно, чтобы заставить его зажать переносицу и несколько раз помассировать виски, но более того, теперь, когда всё столкнулось вместе и происходит одновременно, его сердце находится в таком смятении, что горит изнутри.       Чуя молча сидит на кровати, завернувшись в одеяло и прислушиваясь к быстрому биению своего сердца из-за внезапного пробуждения, ожидая, пока оно успокоится само по себе. Его обнажённая верхняя часть тела атлетична, пресс аккуратный, руки стройные и красивые, и если не обращать внимания на причудливую и зловещую татуировку на груди, это было тело, которое могло приковать взгляд любого: молодого или старого, мужчины и женщины.       Лечь в постель с Дазаем Осаму было бы нетрудно. Вот о чём Чуя внезапно думает про себя среди неразберихи мыслей.       Но если бы цель состояла в просто переспать, основываясь на знании предпочтений этого придурка, Чуе даже не пришлось бы прибегать к каким-либо уловкам. Ему просто нужно было бы выбрать подходящий день и атмосферу и встать перед этим ублюдком, призывно расстёгивая пуговицы на своей рубашке одну за другой. Дазай бы не отказал.       Жаль только, что его желание к Дазаю было чем-то большим, чем это. Понимаете, если откусить только один кусочек мяса, но не иметь возможности съесть больше, это только усилит голод. Поэтому ради жалкой жизни Дазая, и чтобы избежать в будущем вовлечения себя в убийство на почве неразделённой любви, или другие подобные мелодраматические новости, будет лучше изначально никогда не протягивать руку в этом направлении.       Стоп... это звучит почти так, будто я какой-то хороший человек.       ...Мерзость.       Чуя мотает головой и берёт под контроль свои эмоции, его бешеное сердцебиение успокоилось. Он встаёт с кровати и плетётся в ванную, чтобы принять успокаивающий горячий душ.       Пятнадцать минут спустя он заканчивает с водными процедурами, наконец-то оправившись от кратких, но неприятных последствий второго опыта смерти, выходя из душа живой и целый, с кончиков волос капает вода. Он идёт вперёд, всё время думая о том, как ему играть теперь, когда третья попытка только началась. Он должен пройти эту попытку.       Стоя на кухне в ожидании, когда тостер приготовит его завтрак, Чуя достаёт блокнот для заметок и ручку, чтобы записывать обрывки подсказок — типа как игровые стратегии, которые он выписывал, когда застревал в игре, которую не мог пройти.       Он прикусывает пластиковый колпачок ручки во рту, и, прищурившись и подумав, грубо записывает: первое.       Первое: поиск врача — не главная сюжетная линия.       Это вывод, ради которого он обменял две жизни. Он понял, что всякий раз, когда он пытался обратиться к кому-либо из них, будь то Мори или Йосано, на его пути неизбежно возникали всевозможные обстоятельства: либо он не мог связаться, либо его рейс вылетал с опозданием, либо он был вовлечен в какой-то инцидент; и это не только ничего не решило, но и напрасно потратило его время. Возможно, существует способ увидеть их ранним утром, но с какими-то скрытыми условиями, которые необходимо было выполнить... Но это только в случае крайней точки отчаяния, не имея других вариантов. Он не слишком горит желанием прокладывать себе путь тупым и болезненным методом проб и ошибок, умирая снова и снова. В конце концов, кто знает, действительно ли у него бесконечное количество смертей? Что, если ограничение на количество раз всё-таки существует, и он неосознанно зажмурит глаза, а потом больше никогда не проснётся?       Этого никто не мог гарантировать.       Поэтому он решает начать с другой очень очевидной подсказки.       Чуя медленно записывает второй пункт на бумаге.       Второе: нужно ехать в порт.       Это момент, который беспокоит его больше всего, то, чего никогда не случалось в первой попытке, и непосредственно вызвало хаос, который он оставил после себя во второй. Вопрос о том, какие из его изменившихся действий вызвали хаос, мучал Чую с тех пор, как ему позвонил Хироцу, и он, наконец, решает, что наиболее вероятным был тот факт, что он поехал в детективное агентство вместо порта.       Но он не знает, в чём конкретно заключалась разница: может ли быть так, что другая сторона увидела, что он был там, подумала, что он помешает осуществлению плана, и поэтому они не начали атаку? Но проблема заключается в том, что даже если бы он отсутствовал, там всё равно был Акутагава, возглавляющий элитный отряд Чёрных ящеров, и если бы захватчики просто беспокоились по поводу возможности вмешательства сильных одарённых мафии, нет никакого смысла в том, что они всё же решились нанести удар, увидев Акутагаву.       По правде говоря, в последние годы из-за своего статуса исполнителя он проводит большую часть своего времени, расширяя силы мафии за рубежом, и теперь он всё чаще бывает за границей. В данный момент именно Акутагава с его убийственной аурой, отпугивающей как людей, так и призраков, является большим сдерживающим фактором для посторонних в этой части Йокогамы. В мафии каждый день происходят стычки и убийства, и те, кто больше опасается Чую, как правило, люди постарше, у которых имеется много лет выслуги и опыта.       Так в чём же была проблема? Чуя не понимает, и он ставит знак вопроса рядом со словом "порт", а после выписывает слово "крот".       Ещё один фактор, который не появлялся в первой попытке, но внезапно возник во второй. Из того, что тот сказал, это звучало так, будто Чуя подхватил эту грёбаную болезнь ханахаки из-за него. Крот был одет в униформу низших чинов Портовой Мафии, и его лицо было неразличимо. Он использовал термин "цветочный вирус" — вероятно, его способность, — и, судя по тому факту, что способность Дазая к нейтрализации никак не повлияла на Чую, способность крота либо была использована непосредственно на его сердце, либо она заключалась в том, чтобы просто внедрить вирус...       Условия для нацеливания способностью на определённый орган довольно строгие и требуют, по крайней мере, физического контакта. Чуя уверен, что в последнее время у него не было такого момента беспечности, так что высока вероятность, что причиной было последнее.       Что касается того, почему именно он стал мишенью, так это выяснить проще всего, там всегда одни и те же причины. Даже до того, как он стал исполнителем, количество людей, которые хотели его смерти, было неисчислимым, и их стало ещё больше после того, как его повысили. Тут, в общем-то, нечего говорить; когда враг приходил за ним, он просто убивал его. Его более насущное дело — раскрыть это нападение... чтобы решить свою собственную проблему.       Чуя записывает несколько основных подсказок и мысленно пробегается по ним одна за другой, чтобы убедиться, что ничего не упустил. Таким образом, ситуация сейчас заключается в том, что горстка неизвестных сил подготовила заговор против них, и он в основном выяснил способность крота и её тип. Но точный тип вооруженных сил, детали заговора, взаимосвязь между нападением и его отсутствием... многое всё ещё остаётся нераскрытым.       [ — ... ].       Чуя беспокойно покусывает пластиковый колпачок ручки, как будто хочет оставить на нём несколько отпечатков зубов в форме вопросительного знака.       Тост готов, и Чуя, который был в секунде от кровоизлияния в мозг, отбрасывает ручку и блокнот, намереваясь сначала раздобыть немного глюкозы и питательных веществ. Обладая навыками приготовления завтрака, он включает плиту и на скорую руку жарит себе яичницу, добавляя в неё нарезанную ветчину и овощи, а через несколько минут складывает себе на завтрак бутерброды с ветчиной и яйцом и горячий кофе.       И всё же, когда он собирается сделать глоток, он внезапно вспоминает о чашке кофе, которой Коё угостила его в порту поздно вечером во время второй попытки, и о короткой встрече с Дазаем позже, менее чем за полминуты до того, как Чуя умер.       За секунды, оставшиеся у него, он просто хотел быстро сказать Дазаю всё, что хотел сказать, а в следующее мгновение он вернулся к исходной точке — то есть в настоящий момент, — всё ещё не оправившись от удушающего одиночества и ледяного холода смерти. Чуя всё же рассеянно делает глоток своего кофе и, наконец, начинает вспоминать состояние Дазая в течение тех тридцати секунд.       Бинтованный ублюдок, вроде бы, сказал только одно полезное предложение, и оно было...       Оно было...       Дазай вцепился в рубашку Чуи: "Ты встретил крота?!".       Чуя резко останавливается в процессе ещё одного глотка, хмурясь.       Пусть в тот момент он упустил из виду такую деталь из-за своей сильной боли, сейчас, оглядываясь назад, он осознаёт, что Дазай знал! В то время Дазай уже знал о том, что там был крот!       Он догадался об этом во время того, как бедокурил в порту? Впрочем, ничего удивительного. Если что-то идёт не так, то эта скумбрия был мастером в интеллектуальных играх, тактиках, интригах и обмане, так что вполне естественно, что он бы узнал. За эти несколько часов он, вероятно, выяснил, что происходит, от начала до конца.       На этом мысли Чуи резко тормозят, и он бесстрастно проглатывает горький кофе.       Он осознаёт один факт.       И этот факт заключается в том, что если он хочет раскрыть дело мафии и раз и навсегда покончить со своим круговоротом смертей на этой попытке, то помимо двух пунктов, к которым он уже пришёл — "не ищи врача" и "нужно идти в порт", — независимо от его личных пожеланий... лучшим способом повысить его показатель успеха будет объединиться с Дазаем. Ибо не было никого, кто лучше Дазая разбирался бы в таких запутанных вопросах, и никого, кто понимал бы злобу человеческой природы лучше, чем Дазай.       Даже несмотря на то, что... если бы у Чуи было десять причин заболеть ханахаки, то даже при самых скромных подсчётах Дазай был бы ответственен за семь или восемь из них.       На данный момент вопрос очевиден.       Умереть или попросить Дазая о помощи?       Чуя так подавлен этим вопросом, что его завтрак застревает у него в горле. Он откладывает свой бутерброд и с несчастным видом падает на стол, чувствуя, что это не вопрос из разряда или-или, а вопрос, который может привести к его смерти.       "Почему я вообще влюбился в Дазая?". Он уже в миллионный раз задаётся этим вопросом, который задал бы себе каждый влюблённый.       Но, кстати говоря...       Чуя, распластанный на столе, безучастно предаётся воспоминаниям.       Из-за разговора с Коё в последнюю минуту он выболтал Дазаю то, чего не следовало говорить. В тот момент его сознание уже было затуманено, и он, похоже, не смог договорить, а Дазай всё равно не сможет вспомнить эту сцену, поэтому Чуя не чувствует никакого бремени из-за того, что признался...       Но после того, как он это сказал, какое выражение появилось на лице Дазая?       Казалось, тот был очень шокирован... а после минутного шока его лицо показалось и того больше огорчённым.       Было ли это потому, что неожиданно его бывший партнёр умер у него на глазах?       Чуя не знает. Но если хорошенько подумать над этим, то это не кажется таким уж странным. Честно говоря, если бы их роли поменялись и это Дазай неожиданно умер у него на глазах, он бы тоже выглядел огорчённым.       Чуя хмурится, в данный момент он не может понять слишком много вещей, в его голове царит полнейшая каша, как будто в ней играет оркестр хеви-металла.       Спустя долгие минуты он со вздохом садится обратно и заставляет себя съесть свой завтрак.       В конечном итоге он всё же принимает решение, что не хочет ещё раз умирать.       В 7:10 Чуя покидает свой пентхаус. Он не стал дожидаться прихода Хироцу, у него был новый план, и ему нужно было выехать пораньше.       Он едет прямиком на другой конец города и, добравшись до места назначения, стучит в одну из дверей старого многоквартирного дома.       Требуется целых десять минут стука, чтобы вытащить этого человека из-под одеяла.       — ...Боже, ну кто там так рано... — в поле зрения появляется сонный Дазай, начинающий медленно моргать после того, как видит человека, который стучал в его дверь. Очевидно, что он ещё не совсем проснулся. — Оу... стоп. Почему Чуя стоит у двери моей квартиры в такую рань? ...Пьяный? Похмелье?       Чуя сдерживает своё раздражение, но вена на его виске всё равно запульсировала, и он вталкивает Дазая обратно в дом, закрывая за ним дверь. Дазай, слегка спотыкаясь, бредёт обратно в гостиную и падает на диван, завернувшись в одеяло, драматично повышая голос с закрытыми глазами:       — Кто-нибудь, помогите! Помогите! Вторжение крошечной мафии в дом...       Прокричав так несколько раз и не услышав ответа, Дазай, который находился в сонном оцепенении с тех пор, как его разбудил стук, наконец понимает, что что-то не так. Он поднимает веки, бросает на Чую (который сел на диван напротив и бесцеремонно открыл для себя банку колы) взгляд и устало с примесью озадаченности спрашивает:       — Чиби сегодня такой тихий... Почему? Обычно он бы вскочил на ноги и возразил что-нибудь вроде ”я не маленький"...       М-м, похоже, он действительно ничего не помнит. Чуя чувствует облегчение от этого открытия и внезапно понимает, что это, возможно, единственный плюс в этой череде неудачных событий, и что если он готов пострадать ещё несколько раз, то вполне может отбросить свою гордость и заняться с Дазаем всем, чем угодно — всё в любом случае будет стёрто через два дня.       — Чуя? — Дазай морщит нос.       Чуя спускается с небес на землю и, осознав, какая опасная мысль только что пришла ему в голову, поспешно выпивает залпом полбанки, чтобы подавить непристойную и извращённую идею. В своём раздражении он внутренне жалуется на степень привлекательности этого придурка, легко сваливая всю вину на Дазая без какого-либо психологического давления.       — Чуя пришёл ко мне домой выпить колы?.. Это была моя последняя банка, так что ты должен мне новую, — Дазай, похоже, прекрасно понимает, что его бывший партнёр появился на пороге его дома впервые за четыре года не для того, чтобы поднять шум по поводу случая, как он бросил его после их недавнего объединения против Гильдии, и это не пьяный визит или визит по наитию. Он взъерошивает волосы и садится, завернувшись в одеяло, зевает и рассеянно спрашивает: — Или что случилось? Случайно стал жертвой какой-то способности, из-за которой не можешь говорить?       Чуя молчит пару секунд, а затем кивает.       Дазай, не двигаясь и выглядя так, будто он даже не хочет прикладывать сил, чтобы рассмеяться, потому что встал слишком рано, сухо говорит:       — Вау, вот ведь не повезло. Так зачем же ты здесь? Хотел, чтобы я помог нейтрализовать эту способность?       Чуя думает над этим и мотает головой.       — Я тоже так подумал. О какой силе могла идти речь, если бы ты даже не мог разобраться с простой способностью, и хотя Чуя обычно очень туп, этот тип тупости не похож на стиль Чуи, — Дазай пожимает плечами, — Если тебе нужна моя помощь, просто так скажи. Что там такого важного у вас произошло? Ты же как ни крути не пришёл бы прямо ко мне за чем-то другим, кроме как по делам мафии.       Его слова звучат странно, но когда Чуя обдумывает это, то, что сказал Дазай, действительно имеет смысл. Это правда, что если бы не болезнь ханахаки, он вряд ли бы постучал в дверь Дазая спустя четыре года, или если бы только он не отчаянно нуждался в помощи в каком-то важном вопросе, связанном с выживанием Портовой Мафии.       Поэтому он говорит, но вместо того, чтобы пытаться издать звук, он просто беззвучно шевелит губами, так что лепестки не падают:       [ — Две вещи. Существует заговор против мафии, и среди подчинённых есть крот. Время ограничено, и я надеюсь, что ты сможешь поехать со мной в порт сегодня, чтобы разобраться с этим].       Дазай был искусен в чтении по губам и легко понимает слова Чуи. Но он хмурится, у него явно возникли подозрения по поводу этого внезапного визита к нему с просьбой прийти и решить дела Портовой Мафии.       Чуя встречает его пытливый взгляд спокойно и собранно. Это было то, над чем он ломал голову всё утро — как заставить Дазая, который давно ушёл, помочь им, не давая ему ничего понять о ханахаки. У него никогда не получалось врать Дазаю, и он никогда не думал, что сможет одурачить того в чём-либо. Исключение этого факта в его предыдущей попытке было своего рода удачей, потому что его ложь о "симпатии к боссу", наверное, оказала слишком шокирующее воздействие? Но даже если бы он не смог солгать, чтобы выкрутиться, он всё равно не хотел, чтобы Дазай хоть что-то знал о его чувствах. В конечном итоге он не смог придумать никакого хорошего решения, поэтому осталось только предпринять поступок в очень "стиле Чуи": приехать прямо до двери, объяснить свои намерения и скрыть ханахаки, не издавая ни звука, чтобы не было лепестков, поскольку в начале попытки о болезни всё равно никто не знает.       Дазай определённо поймёт, что он что-то скрывает, но если Чуя полон решимости ничего не говорить, то от него ничего не допытаешься.       Этот план был простым и приблизительным, открытым и импульсивным, очень в стиле Чуи.       Дазай, очевидно, думает о том же, потому что не было никого, кто понимал бы мини-мафию, стоявшего перед ним, лучше, чем он сам. Он глубже зарывается в диван и одеяло, склонив голову набок:       — Заговоры и кроты... звучит довольно интересно, но всё же ничего слишком необычного. Даже при таком состоянии, когда Чуя не может издать ни звука, это всё равно не гарантирует, что ты пришёл бы прямо ко мне. Так что проблема в том, что "время ограничено", — он использует повествовательное предложение, явно не сомневаясь в своём выводе, и прямо спрашивает: — Сколько его?       [ — До завтрашних шести вечера], — отвечает Чуя, [ — В зависимости от ситуации, может, даже до сегодняшнего вечера].       — Ого. Вот это несчастье, конечно же я помогу, — Дазай из вежливости на мгновение изображает удивление, а затем безразлично обнимает колени, уткнувшись в них подбородком. — Вру, разумеется. Ни за что. Почему я должен оказывать Чуе услугу? Я больше не состою в Портовой Мафии.       Этот ответ был ожидаемым, и Чуя ни в малейшей степени не удивлён. Вот если бы Дазай сразу согласился, тогда да, это заставило бы его подозрительно прищурить глаза и задаться вопросом, не была ли скумбрия под чем-то.       Поэтому он прямо говорит:       [ — Обещаю выполнить одно твоё желание без дополнительных вопросов. То же самое старое правило: за исключением двух просьб, ты волен просить о чём угодно].       Двумя просьбами были "всё, что касается интересов Портовой Мафии" и "всё, что касается собственной жизни Дазая".       Дазай прищуривается.       — Вот ведь ностальгия... и это, конечно, тоже ложь. Но всё же я правда давно этого не слышал. Даже много лет назад, до того, как я ушёл, Чуя не предложил бы мне эту сделку так легко. Теперь мне любопытно, что произошло. Полагаю, это имеет какое-то отношение к тому, что скрывает Чуя.       Чуя беспомощно закатывает глаза. "Ладно, при обычных обстоятельствах даже не надейся что-либо скрыть от Дазая", — он ещё раз доказал это железное правило, испытав его на собственной шкуре.       — Похоже, ты не собираешься рассказывать мне о том, что скрываешь, — лениво говорит Дазай. — Тогда давай изменим вопрос: насколько это серьёзно? Более серьёзно, чем одарённый серийный убийца, когда нам было по семнадцать?       Знаете, эти переговоры проходят намного легче, чем ожидалось. Вероятно, потому, что Дазай ещё не полностью проснулся и у него нет достаточного количества энергии, чтобы мучить его. Чуя мысленно вздыхает с облегчением и размышляет о вышеупомянутом серийном убийце. Это был серьёзный случай, с которым они столкнулись в семнадцать лет. Таинственный, могущественный одарённый непрерывно убивал членов мафии в течение двух месяцев, и прежде чем организованная Дазаем ловушка, наконец, поймала его, от его рук погибло сто тринадцать человек, включая руководство и опытных одарённых, одна из его жертв даже входила в пятёрку исполнителей. Можно сказать, что этот инцидент был непосредственно ответственен за быстрое продвижение Чуи по карьерной лестнице.       Чуя сравнивает их и неуверенно решает, что его нынешнее затруднительное положение было не хуже, чем та проблема. В конце концов, до сих пор умер только он. Инцидент в порту был трудным вопросом, но число погибших было меньше, поэтому он может только помотать головой.       Дазай издаёт протяжное "ага-а-а".       — А если по сравнению с Верленом, когда нам было шестнадцать?       "Верленом? А был ли вообще нанесён какой-либо ущерб, кроме того факта, что они провели в Европе полмесяца?", — Чуя думает об этом про себя, затем мотает головой.       — Рембо в пятнадцать? — продолжает Дазай.       ...Разве это не было личной обидой? Какое это имеет отношение к мафии? Чуя не может понять логику суждений Дазая, подозревая, что тот просто забавляется и в принципе не собирается соглашаться. Он недоверчиво уставился на него.       Дазай, однако, рассмеялся, как будто он что-то понял по реакции Чуи, и это приводит Чую в ярость. Если бы не тот факт, что у него не было другого выбора, кроме как обратиться за помощью к Дазаю, он бы с радостью разнёс эту ветхую квартирку, не жалея больше ни секунды.       — Ладно, ладно, — Дазай делает жест, чтобы показать, что он понял ситуацию, выглядя немного более заинтересованным, чем только что, но всё ещё лениво-невдохновлённым, — Но мне всё ещё очень любопытно насчёт того... что скрывает чиби. Он был готов приложить все усилия, чтобы прийти ко мне добровольно, но даже при этом он всё равно не желает сказать мне, что конкретно случилось? Но мне так хочется знать...       Лицо Чуи безэмоциональное, отказ написан на всём: от прядей его волос до кончиков кожаных туфель.       — Эх, не хочу говорить это, не хочу говорить то. Чуя такой скрытный. И это поведение человека, который нуждается в помощи? — Дазай вздыхает. — Хорошо, тогда что ещё ты можешь мне сказать?       Чуя задумывается над этим и ловит себя на том, что этот ответ кажется немного перебором, но правдой было и то, что он не хочет ничего раскрывать.       Поэтому в конечном итоге он может только медленно произнести:       [ — ...Потому что я доверяю тебе?].       Дазай на мгновение замирает, прежде чем резко поднять взгляд, как раз в тот момент, чтобы увидеть, как Чуя неловко потирает кончик носа и поджимает губы, как будто он произнёс что-то смущающее.       После минутного молчания уголки глаз Дазая внезапно озорно прищуриваются, как будто он обнаружил что-то интересное.       — Понятно, — он потягивается и размашисто встаёт, чтобы переодеться. — Я так понимаю, когда ты сказал, что хочешь, чтобы я пошёл с тобой, ты имел в виду, что я должен скрыть свою личность, так что Чуя, вероятно, принёс костюм, который подходит по моему размеру, верно? Я давным-давно выбросил свой старый. И личность, которую я одолжу. Позже по дороге расскажешь.       Чуя застыл на диване в оцепенении. Он всё ещё не оправился от того факта, что Дазай только что согласился без каких-либо неразумных действий... Первоначально он даже подготовил себя к 1000 Способов Твёрдо Противостоять Стремлению Дазая Осаму Выведать Твои Секреты™ и провёл углублённое исследование о том, Как Отклонить 1000 Абсурдных Требований Дазая Осаму™.       Может, это из-за той фразы про доверие? Да ну... неужели он сказал это с такой искренностью?       Как только эта мысль приходит ему в голову, Дазай высовывает голову из комнаты, уже раздевшись и демонстрируя белоснежные бинты на верхней части тела, и с усмешкой напоминает:       — Это ради "сделки", если что. Мы её пока отложим, я тебе потом скажу, чего хочу, сначала подумаю.       "...А, ну, тогда понятно", — думает Чуя, поднимая свою колу и намереваясь допить остатки.       — Что это за взгляд и лицо полные недоверия, — Дазай выходит с комнаты, надев рубашку. — Чуе, похоже, очень жаль, что я не стал безжалостно расспрашивать о том, что ты скрываешь. Ничего страшного, если ты хочешь признаться во всём сейчас, я приму твой ответ.       Чуя тут же выпрямляется и показывает ему средний палец, допивая газировку.       — Ах... а давай так. По дороге туда ты можешь открыть мне какой-нибудь секрет или что-то такое, и если я буду доволен, то буду работать немного усерднее, чтобы раскрыть это дело, а если буду неудовлетворён, то немного расслаблюсь? — Дазай роется в ящике в поисках тёмных носков, мимоходом отмечая: — Что же касается содержимого секрета... дай-ка подумать, что бы мне могло быть интересно... Например...       Изначально он просто болтал ни о чём, особо не задумываясь, но внезапно в его голове мелькает вопрос — это довольно необъяснимая мысль, он тоже не знает, как ему это вообще пришло в голову... но в сочетании со словами Чуи только что, эффект от того, что он задаст этот вопрос вслух, может быть очень интересным.       — Например, служебный роман, сплетнями о которых полнится интернет! Думал ли Чуя когда-нибудь об этом? Отношения с начальством?       [ — ? ].       Благодаря последней попытке, Чуя, у которого теперь была аллергия на термин "служебный роман", сразу же выплёвывает полный рот колы.