______________________
Чуя встречается с Дазаем несколько часов спустя, во второй половине дня, когда собирается отправиться в порт. После напоминания секретарши он хватает пальто, но перед уходом колеблется и выдвигает ящик стола, достав чёрную маску — его стратегия "никаких звуков, никаких лепестков" постепенно терпит неудачу. Потому что по мере того, как идёт время и цветок на груди расцветает, усиливается и неконтролируемый кашель. Он спускается на лифте вниз как раз в тот момент, как Дазай появляется из другого конца коридора, и тот натурально начинает следовать за ним, как будто Чуя приказал ему это заранее. Но Чуя не может напрямую спросить Дазая о результатах, потому что эта поездка в порт не такая простая, как просто приехать или уехать с работы. Несмотря на то, что он считает это ненужным и неудобным, партнёрские встречи с исполнителем Портовой Мафии требуют специального водителя и конвоя сопровождающих, а при таком количестве людей вокруг обсуждать детали ещё сложнее. Во время короткой поездки от штаб-квартиры до порта Чуя поднимает переднюю перегородку машины, чтобы они с Дазаем могли кратко и быстро обменяться информацией. Но что заставляет Чую нахмуриться, так это то, что Дазай почти ничего не говорит, только слегка хмурится, как будто узнал что-то проблематичное. — У меня есть несколько догадок. Но нам нужно добраться до порта, чтобы подтвердить это, — говорит Дазай очень тихим голосом, а затем не проранивает больше ни слова. Надо сказать, что тень прошлого стиля работы Дазая всё ещё витает в умах тех, кто регулярно контактирует с ним. По крайней мере, когда Чуя услышал это не очень подробное предложение и увидел спокойный и, казалось бы, улыбающийся чужой взгляд, в котором явно было что-то глубоко задумчивое, его сердце резко сжалось, почувствовав, что должно произойти что-то неожиданное и неприятное. И, судя по многолетнему опыту, его инстинкты в отношении Дазая всегда были особенно проницательными. Чуя, у которого уже болела голова, вздыхает и чувствует, что она начинает болеть с новой силой. С этим скрытым беспокойством Чуя прибывает в порт тем же путём, что и в первой попытке, и проходит процедуру проверки выгрузки груза, подсчёта количества, а затем принимает делегата от их делового партнёра. Они уже несколько раз сотрудничали в зарубежных командировках, и тот с пониманием относится к состоянию голоса Чуи, сказав, что в этом нет ничего страшного, что Накахара-сан должен хорошо отдохнуть, с подтекстом, что "секретарша рядом с вами в любом случае очень способная". И это так и есть: та в совершенстве владеет собой, независимо от того, выступала ли она от имени Чуи или обменивалась светскими любезностями, и обе стороны остаются очень довольны. Даже после подписания контракта ближе к вечеру и того, как Чуя отправил гостей в отель, атака, которая произошла во время второй попытки, не происходит. В этот момент они, наконец, находят минутку, чтобы остаться наедине во временном офисе в порту. Дазай осторожно закрывает за собой дверь, и первая фраза, которая слетает с его губ: — Первое: я проверил всё, что мог, за время между полуднем и отъездом, но не нашёл так называемого крота, о котором говорил мне Чуя. Его предчувствие сбылось, и Чуя хмурится. [ — Что??]. — Буквально, — Дазай разводит руками, — У меня есть опыт в нахождении кротов, но там действительно нет никого похожего. [ — Да быть не может!], — выпаливает Чуя, стискивая зубы, [ — Из-за этого типа я—]. Но когда он ловит взгляд Дазая, то резко останавливается. Он знает, насколько подозрительно себя ведёт, но тот факт, что Дазай не смог найти крота, настолько неожиданный, что рушит все его дальнейшие планы, так что ему всё равно на такие мельчайшие детали, как кажется ли он подозрительным или нет. Под многозначительным взглядом Дазая Чуя хмурится глубже и холодно спрашивает: [ — Что второе?]. — Вероятно, на данный момент это можно считать хорошей новостью для Чуи, — Дазай улыбается, на удивление не став настаивать, и вместо этого отвечает на вопрос, — Хоть я и не нашёл никакого крота, я обнаружил кое-что другое: с вашим деловым партнёром что-то не так. На этих кораблях есть признаки взлома, без специального расследования будет нелегко определить их области, но я предполагаю— Чуя понимает, когда слышит это, и слегка прикрывает глаза. Атака. Сюжетная линия в духе "какая-то неизвестная группа хотела храбро покончить с собой, поэтому они потащили за собой мафию", действительно была слишком абсурдной. Их нынешний деловой партнёр имел плохие намерения с самого начала. Когда он открывает глаза, к нему возвращается самообладание, и он бросает взгляд на Дазая. [ — Я понял. Очень полезная подсказка], — Чуя вздыхает, [ — Как бы мне ни было неприятно это говорить, на этот раз я должен, так что спас—]. — Ш-ш-ш, — в этот момент Дазай внезапно делает шаг вперёд, хватая Чую за запястье, чтобы сократить расстояние между ними. И они действительно стоят очень близко, их тела почти прижаты друг к другу, и глаза Чуи в шоке распахиваются, поднимая взгляд как раз вовремя, чтобы встретиться с опущенным взглядом Дазая. На его губах ощущается тёплое давление, похоже, чужой поднятый указательный палец мягко касается уголка его рта. — Помолчи, — уголки чужих глаз слегка прищурены, пока он сохраняет эту чрезвычайно близкую дистанцию, на котором они почти могут чувствовать дыхание друг друга, и стучит кончиком пальца по губам Чуи, — Сейчас пока нет необходимости произносить это слово. Потому что после всех моих расследований я почти полностью собрал воедино детали дела, о котором ты отказывался мне рассказывать. Поэтому есть несколько вопросов, которые я хочу задать Чуе. Чуя сначала замирает, а затем по нему пробегает холодок — оказывается, его дурное предчувствие только что было не из-за неудачи с поиском крота, а из-за этого! Он инстинктивно пытается вырваться из хватки Дазая, но кто знал, что хватка на его запястье была настолько сильной, что Чуя уверен, что когда Дазай отпустит его, на запястье появится синяк, похожий на своего рода браслет. В этот момент он слышит, как Дазай продолжает: — ...Ну что ж, я просто начну с самого начала. Из-за кого у Чуи болезнь ханахаки? [ — ... ]. Его попытка вывернуться, не сломав случайно запястье Дазаю, резко прекращается. Вопрос пропустил часть "вызвана ли твоя потеря голоса болезнью ханахаки" и перескочил непосредственно к "из-за кого у тебя болезнь ханахаки". Это было неожиданно, но в то же время ожидаемо. В конце концов, скрывать что-то от Дазая — гиблое дело. Но не это причина того, почему Чуя сейчас хранит полное молчание. Он однажды уже сталкивался с этим же вопросом и не должен быть совершенно беспомощным, когда сталкивается с ним снова, не говоря уже о том, что у него было смутное представление о том, чего ожидать. Из-за чего Чуя молчит, так это из-за слов Дазая сразу после этого. Он слышит, как Дазай на мгновение останавливается, словно подбирая слова, и проходит несколько секунд, прежде чем тот заговорил очень мягким, низким и немного быстрым голосом: — Этот человек... человек, который нравится Чуе. Это я?Часть 6
19 апреля 2023 г. в 12:53
— Так вот, почему ты так внезапно разозлился? — спрашивает Дазай, — Не только твой рост, но даже твой необъяснимо скверный характер остался таким же, каким был четыре года назад?
Он переоделся в совершенно обычный чёрный костюм и ведёт машину, не-очень-убедительно играя роль секретаря Чуи, который, скажем так, был похожего роста и телосложения.
— Эй, — Дазай постукивает пальцами по рулю, — Чиби, я с тобой разговариваю.
Машина стоит на красном свете по дороге в штаб-квартиру Портовой Мафии, и с заднего сиденья, естественно, не доносится ни звука. Благодаря какой-то странной способности Чуя потерял свой голос, как Русалочка на суше, и ему приходится полагаться на чтение по губам, чтобы быть понятым. Но Дазай бросает взгляд через зеркало заднего вида на человека, сидящего позади него, и недовольно прищуривается. Он заметил, что Чуя отчуждённо притворялся глухонемым с тех пор, как они уехали из дома, включив самодовольство после того, как Дазай согласился на его сделку, и теперь рыжий откинулся на спинку заднего сиденья, просматривая работу и электронную почту на своём планшете.
Это спокойное поведение ужасно раздражает. Дазай отводит взгляд, его лицо ничего не выражает, и вновь сосредотачивает своё внимание на дороге перед собой.
Разумеется, он был бы не Дазаем, если бы не смог вывести Чую из этой упрямой позиции.
Через несколько секунд светофор меняет цвет, и машина трогается с места, набирая скорость. Если смотреть со стороны, то Чуя читает электронные письма, но на самом деле он был отвлечён, всё ещё пытаясь расшифровать (пятнадцать минут спустя, на секундочку), какие серьёзные слова только что были сказаны в квартире, помимо бесконечной чуши. Водитель-шкодник притих, что мгновенно настораживает, и Чуя поднимает глаза, чтобы посмотреть, что задумал Дазай.
...Его интуиция оказывается очень точной, но он всё равно опаздывает на пол-удара: как только он поднимает глаза, то чувствует, как всю машину сильно встряхивает, за чем следует вращение и резкий поворот, и быстро движущийся автомобиль, взревев, срывается с места, резко выруливая на боковую дорогу справа.
ВРУМ!!!
Всё ещё не оправившись от шока от того, как этот тупоголовый мог вести себя так по-детски, Чуя сильно ударяется лбом о стекло рядом с собой, и планшет в его руках отлетает в сторону.
Дазай громко присвистывает от экстремального манёвра, который ему всё ещё удавалось воспроизвести в совершенстве, даже после того, как он годами не прикасался к автомобилю: резко свернуть на боковую дорогу в последний момент, без предупреждения. Это была обычная тактика, используемая в прошлом, чтобы уйти от погони, и Дазай не может удержаться от комплимента самому себе после минутного размышления:
— Ай да я, неплохо, неплохо.
[ — ...Дазай Осаму!].
Чуя скалится и потирает лоб, поднимаясь в сидячее положение, вулканическая лава в его сердце взмыла вверх так, что если бы вся она выплеснулась наружу, то могла бы похоронить десять Лавкрафтов на месте.
Он с силой пинает спинку водительского сиденья, заставив Дазая посмотреть в зеркало заднего вида, и ещё раз показывает ему средний палец с очевидным бешенством.
[ — Самый большой мудак в истории!!!].
Тон Дазая ровный и полный сарказма:
— Взаимно. Вот бы у Чуи было немного больше уважения к тому, кого он просит о помощи.
Чуя издаёт беззвучное "ха!" и вызывающе приподнимает бровь.
[ — Сделка была равной, а заключённая сделка не требует дополнительной оплаты. Разве это не одна из твоих любимых фраз, о самый-молодой-бывший-исполнитель-в-истории-Портовой-Мафии?].
Дазай с лёгкостью справляется с многозадачностью, одновременно читая по губам Чуи в зеркале заднего вида и глядя на дорогу перед собой, так что вождение не мешает ему неторопливо спорить с ним:
— Ты вгоняешь меня в краску. Оказывается, Чуя так чётко помнит наизусть каждое слово, которое я когда-либо говорил.
Чуя в ярости.
[ — Это потому, что ты слишком много душнил по этому поводу!].
— Чего? Вопиющая дерзость, в то время я явно оказывал Чуе услугу.
[ — Что??? Ты давай не гони, любой чуши есть предел!].
— Это не чушь! Это правда! Я очевидно раздражал врагов, чтобы Чуе было легче с ними справиться, разве нет?
[ — ??????].
"Босс" на заднем сиденье так взбешён, что не может говорить из-за прилива крови к голове, поэтому "секретарь", сидящий на переднем сиденье, тоже грациозно затыкается, как торжествующий ребёнок. В машине на мгновение воцаряется тишина.
Но прежде чем Чуя успевает придумать более яростный ответ, навигатор начинает подавать звуковой сигнал в разгар этого внезапного противостояния:
"Вы отклонились от намеченного маршрута, вы отклонились от намеченного маршрута, пожалуйста, через пятьсот метров поверните налево, пожалуйста, через пятьсот метров поверните налево".
— ?
[ — ? ].
Эти двое были настолько сосредоточены на споре, что уделяли дороге минимум внимания, только чтобы не попасть в аварию. Теперь, услышав замечание навигатора, они поворачиваются, чтобы посмотреть на дорожные знаки снаружи, и их лица одновременно мрачнеют — они действительно пропустили свой поворот.
Дазай молча включает поворотник, выглядя очень унылым. Но это и понятно, в конце концов, это был уже четвертый раз, когда он свернул не туда всего за час с тех пор, как покинул свою квартиру.
Выражение глаз Чуи также не поддаётся описанию, эта небольшая интерлюдия положила конец напряжённому спору между ними, и в некотором смысле можно сказать, что Дазаю с большой лёгкостью удалось его отвлечь.
[ — Ты...], — Чуя прижимает кончиками пальцев подёргивающиеся уголки своих глаз.
— ...Я впервые еду из того места, где я сейчас живу, в штаб-квартиру мафии, — Дазай даже не посмотрел в зеркало заднего вида, на этот раз полностью сосредоточив своё внимание на дорожных знаках и дороге впереди. Но то, что он не смотрит в зеркало, не означает, что он не замечает движений Чуи, и как только маленький мафиози на заднем сиденье открывает рот, Дазай перебивает его, как будто он это предвидел, надув губы: — И это Чуя первый спровоцировал меня.
[ — ... ], — будучи перебитым, Чуя может только закрыть рот, пробормотав: [ — ...Кто ещё кого спровоцировал? Забыл, что ли, как первым начал бросаться обвинениями, а, грёбаный Дазай?].
Слова, которые вырвались у него, были совершенно инстинктивными, но он на мгновение замирает, произнеся их. Слишком естественно. Как будто между ними не существовало четырехлётней пропасти, как будто они просто провели выходные порознь, а теперь снова встретились и спорят друг с другом на следующий рабочий день, тяжко вздыхая и садясь в одну машину, указывают друг на друга пальцами и ссорятся, стиснув зубы, на пути к своему следующему заданию.
Кстати говоря. Чуя молча вспоминает их последнюю встречу — он вообще не видел Дазая в первой попытке, так что она не в счёт, — такое ощущение, что так было и в тот раз: он посетил детективное агентство и, естественно, поругался с Дазаем. После отъезда он снова встретил его в аэропорту и, особо не задумываясь, просто объединился с ним, то же самое было и в их недавней битве против Лавкрафта: ни один из них не забыл кодовые названия их стратегий.
Это было что-то, что кажется немного странным, но в то же время совершенно нормальным, и эти вещи заметны, когда он хорошенько задумывается над этим. Просто в прошлый раз он был слишком рассеян, чтобы обдумывать такие детали.
Чуя слегка хмурится.
И тот вопрос, который Дазай задал в квартире... он напугал его почти до остановки сердца, скрывать что-то от Дазая действительно слишком стрессовая вещь. У этого ублюдка был талант "заставлять людей думать, что он всё знает", эту черту характера он уже видел в подземельях для допросов Портовой Мафии. Иногда, когда они собирались покинуть помещение, потому что их пленнику больше нечего было сказать, пленник смотрел в ухмыляющиеся, прищуренные глаза Дазая и пугался до смерти, думая, что он знает, что им есть что скрывать, и они ломали голову, чтобы выложить больше информации, которая в конечном итоге служила какой-нибудь неожиданной подсказкой. И каждый раз, когда Дазай заканчивал разыгрывать свою роль "демонического вундеркинда" и их дуэт покидал комнату для допросов, он невинно признавался, что в тот момент он прищуривался, потому что просто хотел зевнуть... не ожидая, что другая сторона будет так сговорчива.
Хорошо, что Чуя знал его долгое время и был настолько силён психически, что не показал ничего, кроме глотка колы, который выплюнул. Иначе он действительно начал бы думать, что Дазай сохранил свои воспоминания с прошлой попытки, и при чужой поднятой брови и многозначительном карем взгляде добровольно выложил бы всё.
Когда это уже закончится. Господи, дай ему быстро решить проблему с кротом и избежать нового круга смерти.
Битва умов с самим Дазаем Осаму... об этом унизительно даже говорить.
Чуя беззвучно вздыхает.
Проехав ещё полчаса или около того, машина, наконец, сворачивает на дорогу, карту которой Дазай мог рисовать с закрытыми глазами. Таким образом, этот красивый шакал, наконец, приподнимает уголки губ и возвращается к своему оживлённому состоянию, постукивая кончиками пальцев по рулю.
— Чуя мне так и не сказал.
Чуя уже поднял планшет, который ранее был отброшен в сторону, и читал свои отложенные электронные письма. Он поднимает голову с озадаченным выражением лица.
[ — Что?].
— Мне показалось, что у тебя была несколько бурная реакция на мой недавний вопрос, — действительно, добравшись до знакомого пути, Дазай лениво сворачивает за угол, не собираясь выезжать на главную дорогу, которая всегда была перегружена. — Я упомянул об этом просто мимоходом, но реакция, которую я получил от Чуи, была интересной... так что у меня возникает некоторое искушение продолжить копать. Что, Чуя действительно рассматривал это?
[ — Нет], — наотрез отвечает Чуя, [ — Любой бы подавился, услышав подобный желтушный вопрос ни с того ни с сего. Какой ещё служебный роман? Если бы ты спросил меня об этом четыре года назад, я бы задумался, не слишком ли часто ты в последнее время общался с этими девчонками из отдела кадров и не промыли ли они тебе мозги].
— Чу-у-уя-а-а, — лениво протягивает Дазай, и ухмылка в его тоне напоминает ему, что нет смысла пытаться одурачить его таким очевидно поверхностным ответом.
[ — Это правда, вообще-то, разве ты не можешь определить? Я-то думал, что за последние несколько лет ты потратил много времени на анализ мыслей людей], — Чуя вообще не собирался поддаваться, чтобы ответить ему должным образом, и, оглядываясь назад, это правда, что в то время — когда Дазай ещё был рядом — он понятия не имел об эмоциях, которые испытывал по отношению к имени, которое теперь было скрыто в его сердце.
Естественно, он не имел понятия. Если бы он осознал свои чувства так рано, учитывая дикое безрассудство, которое было у него в подростковом возрасте, он бы уже давно разделся и без стеснения занялся сексом с Дазаем, кому бы было не похер? В то время они даже жили вместе, так что потрахаться им было бы ужасно просто: им просто нужно было бы лежать на одной кровати, завернувшись каждый в своё одеяло, выкурить сигарету и обменяться несколькими колкими словами, и потом бум. В конце концов, будучи подростком, какая разница, кому дарить своё сердце? "Живём один раз" — таков был девиз всей этой возрастной группы.
Только вот сейчас, когда они уже разошлись по разным дорогам... независимо от того, как он протянет руку навстречу, это больше не будет казаться уместным.
Чуя вздохнул уже тысячу и один раз, его сердце забилось от миллиона невысказанных "я должен был догадаться", чувствуя, что даже воздух в машине стал разрежённым. Он опускает окно, чтобы впустить холодный зимний ветер, который разбудит его мозг, и, надеясь, что Дазай заткнётся, добавляет:
[ — И вообще, когда дело доходит до служебного романа, у тебя определённо больше общего с этим, чем у меня].
Дазай моргает.
— А? Почему?
Их глаза встречаются в зеркале заднего вида, и Чуя на мгновение замолкает, прежде чем приподнять уголки губ.
[ — Естественно, потому, что ты более падкий идиот. Даже собаки не гадят там, где спят, ты хуже псины].
Дазай выглядит несправедливо обиженным.
— Вот это заявочка величиною с небо. Когда я вообще "гадил там, где сплю"??
[ — Пытаешься умыть от этого руки? Разбежался!], — Чуя сгибает пальцы, постукивая по краю своего планшета, и злобно напоминает: [ — Незадолго до дела о серийном убийце, где-то... может, за полмесяца до моего дня рождения, у тебя как-то было свидание на выходных с какой-то новой девушкой из админ-отдела, и я увидел тебя. Просто тогда я был с друзьями, поэтому не потрудился подойти поздороваться].
— ...
Чуя чувствует себя победителем.
[ — Что, не думал, что у меня есть это на тебя, а? Что теперь скажешь?], — он вздёргивает подбородок.
Но, вопреки его ожиданиям, Дазай не стал красноречиво приводить какой-нибудь хитрый самодовольный аргумент в ответ на его замечание. Вместо этого, после минутного молчания, он поднимает свои пленящие карие глаза и одаривает Чую взглядом, которого тот не понимает, сказав очень тихим голосом:
— ...Чуя всё-таки знал?
Солнцезащитный козырёк автомобиля блокирует солнечный свет, проникающий через переднее стекло, и в тени глаза Дазая окутаны неописуемым спокойствием и тайной. Он пристально смотрит на Чую, заставив его, уже планирующего засучить рукава для очередной перепалки, прежде чем добраться до штаб-квартиры, застыть на месте.
Он хмурится, интуитивно понимая, что было что-то ещё, чего он не знал об этой старой, невзначай упомянутой ситуации, но он не знает, какое отношение одно из дурацких свиданий Дазая может иметь к нему.
[ — ... ].
Несколько мгновений тщательного обдумывания оказываются бесплодными, и Чуя, наконец, наклоняет голову набок и с озадаченным видом спрашивает:
[ — А что именно... я не должен был знать? Пусть в тот раз я действительно увидел это случайно... но тебя же никогда не волновала репутация и всё такое, разве ты не всегда с радостью рассказывал любому заинтересованному человеку о том, с кем ты встречался или с кем ходил на свидания—].
И тут он внезапно осознаёт по размытым фрагментам памяти, что в течение того периода времени, кажется, он действительно ничего не слышал о такого рода сплетнях. В то время Дазай был популярной личностью в мафии, и за каждым его шагом всегда следило бесчисленное множество мужчин и женщин. Если бы он нацелился на члена той же организации, даже если это была девушка из другого отдела, об этом бы говорили все.
Но всё же он действительно ни о чём подобном не слышал.
После этого был его день рождения, а затем изматывающий инцидент с одарённым серийным убийцей, и, естественно, он не запомнил бы такого рода незначительные детали.
...Таким образом, был ли в том свидании скрытый смысл или что-то ещё?
Чуя откидывает голову назад, на мгновение задумавшись, а затем качает головой, ещё больше сбитый с толку.
[ — Вроде, с этой девушкой не было ничего подозрительного... Она не умерла и не пропала без вести, и если я правильно помню, она всё ещё работает в администрации, нет? Кажется, она даже добралась до среднего управленческого звена... точно, по-моему, я видел её на последнем собрании].
— ... — уголки глаз Дазая слегка щурятся, когда он вызывает лёгкую улыбку, которая кажется немного беспомощной. — Значит, в глазах Чуи, каждый, к кому я проявляю намерение сблизиться, — это либо тот, кого я хочу трахнуть, либо тот, с кем что-то не так?
Чуя смотрит на него с ещё большим недоумением.
[ — А что, нет?].
— ...
Нога рядом с педалью газа слегка дёргается, словно испытывая искушение надавить на неё изо всех сил, чтобы позволить им двоим вместе умереть быстро и легко.
На этот раз он видит насмешку в глазах Дазая, поэтому Чуя, забавляясь, откладывает планшет в своей руке и приподнимает бровь.
[ — Ты никогда не замечал этого, Дазай? Из того, что я наблюдал в прошлом, практически каждый раз, когда ты проявлял инициативу, чтобы сблизиться с кем-то, 30% были теми, с кем ты флиртовал, чтобы поиграть несколько дней, а с 70% было что-то не так, и это была уловка с твоей стороны, чтобы заманить их в ловушку].
Это аналитическое изложение Дазая Осаму от Чуи кажется Дазаю довольно интересным, и он смеётся, услышав его.
— Судя по описанию Чуи, я прямо таки бессердечный, хладнокровный демон во плоти.
[ — Да не совсем], — Чуя пожимает плечами. [ — Просто ты выражаешь близость особым образом. С теми, с кем ты хочешь дружить, например, как с теми двумя, с которыми ты раньше пил — ты обращался с ними как с друзьями, но это не значит, что ты проявлял инициативу, чтобы сблизиться с ними].
Дазай с любопытством моргает.
— А что тогда?
Чуя встречается с ним взглядом в зеркале заднего вида, а после отводит глаза.
[ — С теми, с кем ты хочешь выразить близость... ты позволяешь им приблизиться к тебе].
Дазай, всё ещё с лёгкой непонятной улыбкой в уголках своих прищуренных глаз, просто спокойно смотрит на Чую в зеркало, не говоря ни слова.
[ — Люди, которые тебя не знают, всегда думают, что сблизиться с тобой нетрудно, максимум ты был просто пугающим, когда работал и когда читал лекции Акутагаве. А так, ты кажешься способным поддержать разговор с кем угодно, ты можешь смеяться и шутить с кем угодно...], — Чуя не знает, зачем всё это говорит. Он опускает глаза, немного размышляет и всё же заканчивает своё последнее предложение: [ — Но на самом деле это не так. Я знаю, что это не так].
Дазай рассмеялся.
— Я немного удивлён. Оказывается, чиби так много думал обо мне раньше? Вот это да...
[ — Ты забыл добавить "был вынужден"], — ворчит Чуя, [ — Тогда мы были прилеплены друг к другу с утра до ночи пять из семи дней в неделю более трёх и почти четырёх лет подряд, такими темпами ты бы даже у бездомной собаки запомнил все её болячки!].
— Чушь, — с улыбкой завершает Дазай, но время этого замечания было выбрано настолько тонко, что неясно, это он издевается над аналогией с "болячками у собаки" или...
Или опровергает какую-то часть слов Чуи.
Но больше они ничего не могут сказать, потому что после нескольких неправильных поворотов они, наконец, пересекают половину города и достигают места назначения в полдень.
До встречи с деловым партнёром во второй половине дня остаётся ещё три часа.
Машина въезжает на подземную парковку. Дазай выуживает из багажника автомобиля пару солнцезащитных очков и, напевая под нос, надевает их, закрыв сразу половину лица. Чуя выходит из машины вслед за ним, бросает взгляд на Дазая, который поправляет очки на своей высокой переносице, и некоторое время щурится, пытаясь понять, почему это выглядит так... неправильно, независимо от того, как бы он на это ни смотрел. Подумав об этом несколько секунд, он отпускает эту мысль, поскольку понимает, что, вероятно, это из-за его старого впечатления, что Дазай в своём чёрном костюме не должен носить такую уродливую пару простых солнцезащитных очков.
В конце концов, для исполнителей такого пункта в дресс-коде никогда не было.
Таким образом, тривиальные вопросы быстро отодвигаются на задний план в сознании Чуи. Прибытие в штаб-квартиру означало, что вот-вот начнётся главное событие, и он протягивает руку, хлопая Дазая по плечу, чтобы привлечь его внимание.
[ — Позже после лифта отправляйся сразу в мой кабинет].
Глаза Дазая затенены наглухо чёрными линзами.
— М-м, а потом? В чём именно, по мнению Чуи, заключается проблема? — если другими словами: "укажи мне диапазон, чтобы сэкономить мне немного времени и избавить от хлопот".
Чуя ожидал от него такой реакции, поэтому ничего не говорит, кивнув головой, чтобы показать, что они поговорят об этом позже. Он направляется с Дазаем к лифту, указывая:
[ — Твоя нынешняя личность — мой секретарь Касама. Он отвечает за всё, что связано с этим делом, так что искать его будут немногие. Остальное ты знаешь, так что мне особо больше нечего сказать].
— Ах, точно, Чуя же теперь исполнитель... ему давно пора было обзавестись несколькими секретарями, чтобы распределять разную ерунду, — говорит Дазай, — Подумать только, а раньше он был обычным коротышкой, который просто дебоширил и делал всё сам!
[ — Отъебись].
— А где настоящий Касама?
[ — Я сплавил его под предлогом секретной миссии, больше никто не знает, и тебе так тоже будет удобнее], — Чуя заходит в лифт. [ — Две вещи, которые необходимо решить, — это заговор в порту и крот. Крот важнее, вопрос с портом будет зависеть от ситуации позже. Я пока что дам тебе мою именную карточку, можешь использовать её для получения доступа: данные, наблюдение, записи и так далее, что хочешь, но сначала выясни, кто этот идиот].
Лифт медленно поднимается, приближая к офису Чуи на тринадцатом этаже. Дазай указывает на крошечную камеру в лифте:
— Наблюдение?
[ — А, если твоя личность будет раскрыта, забей], — Чуя слегка беспомощно щиплет себя за переносицу. [ — Вчера систему видеонаблюдения начали обновлять, и когда обновление закончится, всех можно будет индефицировать по лицам. Это делается тайно, поэтому никто, кроме наших техников, не знает, что камеры не будут использоваться целых три дня. Сотрудники в комнате мониторинга сейчас делают целое нихрена].
Дазай кивает, прислонившись к стене лифта.
— Крот... Мафия — это большая сеть, даже в других организациях невозможно не иметь парочки агентов под прикрытием, вопрос лишь в том, проникнут они на глубинный уровень или нет.
[ — Этот человек...], — Чуя хмурится, пытаясь вспомнить образ сквозь затуманенное из-за сильной боли зрение во время второй попытки. [ — Он точно не на глубинном уровне, я сомневаюсь, что он даже в руководстве, наверное, просто сотрудник самого низкого ранга. Даже не в операционном отделе. По одному взгляду на его телосложение понятно, что он не оттуда].
Потому что весь оперативный отдел, включая более мобильный партизанский отряд и Чёрных ящеров, находится строго под его контролем. Если бы там находился такой парень, он бы первым делом уволил ответственного за найм, и крот не проник бы сюда таким образом.
Дазаю хватает одного взгляда на чужое противоречивое выражение лица.
— Понял, пухляш. Тогда, скорее всего, это послеоперационный отдел, разведческий или технический.
Чуя слегка кивает.
Раздаётся тихое "динь", и они прибывают в офис Чуи на тринадцатом этаже, что означает начало недолгой работы Дазая в качестве его секретаря. Он приподнимает бровь и делает полшага назад за Чую, ожидая, пока тот первым выйдет из дверей лифта.
Как только двери открываются, до них доносятся звуки людей снаружи. Офис Чуи занимает весь этаж, и под его непосредственным руководством находится не так уж много людей, но в рабочий день в среду все они в основном работают на своих местах. Чуя выходит из лифта и, без лишних церемоний, протягивает Дазаю свою карточку.
— А вот и вы, Накахара-сан, я как раз собиралась отправить вам электронное письмо, — к нему тут же подбегает симпатичная девушка на своих семисантиметровых каблуках, держа в руках стопку бумаг. — Вот несколько документов, которые требуют вашего внимания, и их желательно посмотреть побыстрее, они от—
Чуя кивает и машет за спиной Дазаю, который понимает его намёк и уходит в другом направлении, не привлекая внимания, прежде чем девушка успеет заметить "секретаря-самозванца".
Она бросает взгляд на удаляющуюся спину, не сильно акцентируя на нём внимание. В конце концов, это кто-то, кто приехал с Чуей на одном лифте, так что она подсознательно подумала на нужного человека, основываясь на его росте и телосложении.
— Хм... Мне вдруг показалось, что Касама-сан стал немного выше...
Чуя не стал утруждать себя объяснением недоразумения, вместо этого просматривая документы и замечая, что они были такими же, как те, с которыми он имел дело во время первой попытки, поэтому он указывает на офис внутри, показывая: "иди туда, разберись с этими бумагами".
Как и ожидалось, девушка, стоящая рядом с ним, переключает своё внимание с вопроса "Касама что, вырос?" на голос Чуи.
— Что с вашим голосом, Накахара-сан?
Для других Чуя использует то же оправдание, что и в первый раз — что он не спал всю ночь, развлекаясь в караоке, и что у него пропал из-за этого голос, плюс простуда. Девушка несколько раз моргает и мгновенно понимает, что босс сегодня неважно себя чувствует, поэтому ей не следует беспокоить его по пустякам, и она тут же восстанавливает свой профессионализм, кратко объясняя содержание документа и покидает кабинет Чуи. Буквально через несколько минут входит другая секретарша, услышавшая новости, держа в руках чашку свежезаваренной медово-лимонной воды.
— Я знаю, что вы не будете принимать лекарства в рабочее время, — спокойно говорит она — это достойная и уравновешенная женщина, — Так что я развела воду с мёдом, это более-менее поможет вам почувствовать себя лучше.
Чуя, который просматривал бумаги, рассеянным кивком показывает ей, чтобы она поставила чашку.
Женщина ставит воду на керамическую подставку рядом с рукой своего начальника, после мягко сказав:
— Полчаса назад от босса поступило сообщение, что вы будете наблюдать за отправкой во второй половине дня в порту и что вам, возможно, потребуется принять иностранного делового партнёра. Но ваша ситуация..?
Глаза Чуи слегка блеснули.
Ага, пока что всё идёт так же, как и в первой попытке. Значит, есть шансы, что нападение не повторится... Всё, что остаётся, — это дождаться результатов расследования со стороны Дазая и постепенно выяснять детали того, почему во второй попытке атака всё же произошла.
Он слегка сгибает пальцы, показывая, что всё должно идти как обычно, и секретарша, которая никогда не нарушала ни одного его приказа, молча кланяется и покидает кабинет.
Дверь со щелчком закрывается.