Нет

Резко поднявшись, Рен прошёл к тумбе, где покоилась маска. Взяв её в руки, он стал рассматривать ту, словно видел впервые. Какая жалость, что именно она была его спасением. Рей ясно расслышала щелчок совсем такой же, как когда он снял с себя маску, обнажая перед ней своё лицо, и поняла, что он надел её вновь, вновь решил стать монстром, которого она боялась, из-за которого хоронила своё мужество глубоко под рёбрами, извлекая наружу лишь страх, что не выдержит и сдастся ему окончательно, а ведь ей так хотелось вести с ним войну, хотелось победить, сравнять с ним счёт, а возможно, и его самого сровнять с землёй, чтобы он наконец запомнил, что она не мусорщица. На нём снова защита, у него снова контроль над ситуацией, гнев по венам, Тьма вместо скелета, и, кажется, он был рад этому. Почувствовал, будто к нему вернулись жизненные силы, он готов бороться дальше и в этот раз не подведёт своего предка. На него возложена надежда, и он обязан оправдать её, обязан превзойти не только своего деда, но и учителя. В маске Кайло снова чувствовал себя в безопасности, ведь уязвимость, которую он проявил перед девчонкой, когда показал ей своё настоящее лицо, теперь была убита. Он заключил себя в броню, и новый ток Силы окатил тело до самых кончиков пальцев. Разве это не мило? То, что было разбито, теперь же склеено, то, что было слабым, стало сильнее, то, что было отчаянием, превратилось в жажду поставить всё на колени. Рей будет первой, кого он сокрушит, раздавит железным кулаком и погасит в ней Свет одним своим присутствием. Он по крупицам разберёт её девичьи мысли, разрывая разум на кровавые осколки, чтобы затем вонзить те прямо в её жалкое, беспомощное тело, будет упиваться страхом и мольбами прекратить пытку, усиливая натиск своего наступления. Надев маску, он перестал быть человеком. Вот только Рей уже знала, кто именно скрывался под этой самой маской. Она почувствовала, как со всех сторон её стала обступать чужая, громкая, шипящая, неутолимая и непроходимая в своём желании подчинять вокруг себя всё и всех Тьма. Она окутывала её со всех сторон, подавляя волю к свободе и желание не сдаваться, манила к себе своей лживой безмятежностью, пыталась засосать в водоворот из грома и молний. Шептала на ухо ласковым голосом, что это единственный путь к спасению, Рей лишь нужно открыться и принять её в себя, надломиться, чтобы она смогла проникнуть к ней в самую душу. Ей хватит и самой малейшей трещины, но Рей упорно отказывала ей в этой роскоши, выталкивала из головы все её красивые слова о том, что только так она сможет освободиться и обрести величие. Мне ничего такого не надо. Я лишь хочу быть в безопасности, хочу выбраться из этого места и встретиться со своими родителями. Хочу, чтобы меня и этого монстра отделяла целая галактика, чтобы он прекратил сдавливать меня в своих тисках. Никому не позволю сломить мой дух, и пусть сейчас плачу я, потом заливаться кровавыми слезами будет она, эта твоя Тьма, монстр. Не собираясь сдаваться, Тьма лишь отступила на маленький шаг назад и хищнически облизнулась, наблюдая за своей жертвой. Была уверена, что Рей обязательно падёт в её объятия, а пока она будет наблюдать за ней и охранять от Света, ведь упускать столь лакомый кусочек не собиралась. Она использует любую хитрость, но покорит пустынную душу, сковав цепями и надев на голову кровавый венец: смогла заполучить Бена Соло, превратив того в Кайло Рена, и её заполучит. Тьма сгребёт своими когтистыми лапами каждого, поцеловав смертью в приветствии. Он тоже чувствовал это. Мог поклясться, что видел само воплощение Тёмной стороны, стоящее над Рей, и слышал, как Тьма шептала на ухо девушки лестные слова. Кайло ощущал, как мусорщица боролась, отталкивая соблазн и пытаясь привести дыхание в норму. Когда он подошёл к ней и опустился на колени у самой головы, Рей решила, что отброшенная им тень на её лице — это и есть сама Тьма, неумолимая и безжалостная. Опустив ладони ей на лицо и сжимая пальцами челюсть, Рен дёрнул её вверх, вырывая из кокона мнимой безопасности. Ей пришлось согнуть руки в локтях и упереться ими об пол, чтобы хоть как-то поддерживать свой вес. Рей чувствовала по спине языки болезненного пламени, а шея звонко хрустнула от его хватки. Запрокинув ей голову назад, Кайло заставил её смотреть прямо на безжизненную маску, отметив расширившиеся зрачки, распахнутые от страха глаза и рот, застывший в беззвучном крике. Она хотела кричать, он знал это, но вместо этого лишь губы дрожали, как и всё её тело. Вновь она стала маленькой девочкой в руках чего-то большого и властного. Глаза защипало от слёз, и Рей быстро заморгала в попытке скрыть их от бессердечного человека, что мучил её своими вспышками неустойчивого характера. С трудом сглотнула, ожидая от него дальнейших действий, но он лишь смотрел на неё, сдирал с неё плоть, обгладывая кости и смотрел, одаривая тело острым взглядом, который она до боли в сердце чувствовала на себе. Пройдёт тысячу лет, но ей ни за что не отмыться от этого всепоглощающего взгляда, что давил на неё многотонным весом. Кайло двинул указательным пальцем левой руки чуть в сторону, доходя до самых губ и больно надавливая на нижнюю. Она сделала попытку укусить его за палец, но он быстро подставил ей её же губу, так что она вновь пустила себе кровь, зашипев от боли. — Я знаю, что ты пытаешься сделать, — немного искажённый модулятором голос проник в самое нутро, ошпарив своей низкой тональностью. Рей напряглась чуть сильнее, сдвинув локти на жалкий сантиметр назад, ближе к нему, и всё также продолжая сверлить ненавистью возвышающуюся над её лицом маску. — Думаешь, демонстрируя мне своё бестолковое упрямство, сможешь победить меня? — слова можно было принять за насмешку, вот только сказал он это слишком серьёзно. — Отпусти, — до боли напрягая горло, чуть ли не давясь жалким словом, просипела Рей. — Делай то, что я тебе говорю, — он наклонил голову ниже, и Рей решила, что не будь на нём маски, она бы обязательно смогла рассмотреть цвет его глаз. Хватка на челюсти усилилась, и она сдвинула брови, выражая свою готовность бороться до последнего. — Характер проявишь при других обстоятельствах, — вот он и разрезал её на части, даже не доставая меча, вот так вот просто, одним лишь холодом слов. Его ладони поползли ниже, очерчивая кончиками пальцев ключицы, и ещё ниже по плечам, доходя до самых локтей. Рей мысленно взмолилась, чтобы он убрал от неё свои руки, чтобы перестал касаться её вот так вот нагло и без всякой на то причины, чтобы перестал воздействовать на её сердце в столь отвратительной манере, ведь она была уверена, что долго не выдержит и сдастся на милость чудовищу, пропуская жизненно-важные удары сердца. Она прикрыла глаза, шумно выдохнув и облизав губы, ведь именно этого он от неё и хотел. Кайло хотел чтобы она закрыла свои глаза, а Рей, не в силах больше бороться и чувствуя, что тело ей неподвластно, пошла на уступок, поклявшись себе, что больше это никогда не повторится. Поднимаясь, он заставил её подняться вместе с собой, болезненно впиваясь пальцами в кожу. Одной рукой она судорожно ухватилась за бриджи, стараясь подтянуть их повыше, другой же рукой зажимала ткань плаща. Очередная порция боли по всему телу и нелепая благодарность, что он продолжал держать её, ведь падать всегда больно и унизительно. Скрепя зубами, Рей натянула ткань бриджей, переминаясь с одной ноги на другую, теряясь в догадках, как бы лучше унять боль. Замерла, поняв, кто же именно стоял у неё за спиной, продолжая держать её, осторожно ухватилась за плащ второй рукой и, словно боясь, что его у неё могут вырвать, обернула его вокруг себя, запахивая на груди и удивляясь тому, что Рен позволил ей это сделать. Он потащил её к выходу, несмотря на то, что у неё заплетались ноги. По ту сторону двери их встретили два штурмовика в белых доспехах, так что Рей поморщилась, ведь глаза-то уже привыкли к тёмным тонам. Толкнув её к стене рядом с одним из штурмовиков, так что она больно ударилась затылком о стену из дюрастали, Рен отдал тому приказ отвести её в медицинский отсек и привести в порядок. Все силы Рей уходили на то, чтобы передвигать ноги, совершая раз за разом новые шаги, пока штурмовик, грубо схватив её за запястье, тащил за собой по лабиринту вычищенных коридоров, второй, вышагивая чуть позади, сжимал в руках бластер. Сначала она пыталась запомнить дорогу, оглядываясь по сторонам, но при пятом повороте оставила эту глупую затею, поскольку запуталась окончательно, когда именно нужно было сворачивать. Тонула в белоснежно-чёрных поверхностях, умоляя своё тело продержаться ещё хотя бы чуть-чуть. Когда двери наконец разъехались в стороны, она выдохнула с большим облегчением. — Рен велел осмотреть её и привести в надлежащий порядок, — толкая девушку к мед-дроиду, произнёс штурмовик, и Рей по одному лишь его сухому голосу поняла, что он не Финн, и помощи от него ждать не следует. Дроид тут же приступил к выполнению своих обязанностей, указав ей на койку. Она с радостью опустилась на жёсткий матрас и, бросив взгляд на штурмовика, задёрнула шторку. Дроид возился вокруг, говоря, что синяки скоро пройдут, а укол анальгетика снимет боль от разрывов. Она смирно терпела, пока он осматривал её тело, и всё бросала взгляды на лежащий рядом плащ. Стоило дроиду вколоть в неё лекарство, забив иглу в бедро, как она невольно схватилась рукой за чёрную ткань, зажимая ту в кулак. Говоря что-то о действии болеутоляющего, дроид провёл Рей к одной из двери, скрытой в стене, и добавил, что бакта пластыри на синяки наложит уже после того, как она примет душ. Ей можно принять душ? Она до последнего не верила в это, но как только оказалась в небольшой комнате, её глаза расширились от удивления. Настоящий душ. Рей тягивала с себя одежду, забыв о всякой бдительности и о том, что за дверью её поджидали штурмовики. Хотелось смыть с себя грязное клеймо, оставленное мужчиной на её бёдрах, оттереть кожу от его поганых, тошнотворных пальцев и отскрести запёкшуюся кровь. Ей вновь хотелось побыть человеком, а не израненным зверем. Включив воду, она подставила руку под струи воды и тут же улыбнулась, поскольку та была горячей. Почти целую минуту она простояла под струящимися потоками воды, просто наслаждаясь, пытаясь создать вокруг себя покой и тишину, выпроводив из головы все страхи. Потянулась рукой к какой-то баночке на полке и, открыв ту, втянула приятный запах чистоты и свежести. Анестетик начинал действовать, так что она уже рьяно скребла пальцами по всему телу, а особенно по лицу, соскабливая кровь и пыль. Когда к тебе относятся хорошо, то нужно ценить это. Нет, Рей ни за что не станет этого делать. Ему не подкупить её жалкой капелькой доброты. То, что она была в таком состоянии, полностью его вина, ведь если начал допрос, то доводи его до конца, а то и другие могут вмешаться. Заворачиваясь в мягкое полотенце, Рей подошла к едва запотевшему над раковиной зеркалу и провела по нему ладонью. Выглядела она ужасно, хоть ей и удалось отмыть кровь. На лбу глубокая царапина и синяк от ушиба, губы полностью искусаны, нос распух, красные от слёз глаза и очередной синяк на щеке. Подняв подбородок и осматрев тёмные пятна фиолетового и синего на шее, она возненавидела того мужчину ещё сильнее, а себе дала обещание, что больше никогда не будет такой слабой. Бросила взгляд на запястья, а затем тихо выругалась, вспомнив о лодыжках. Нет, разозлили её вовсе не синяки, а воспоминание о том, как Рен выводил узоры на её коже. Было противно, настолько противно, что она до мельчайшей подробности запомнила каждое движение его пальцев. Покидала комнату Рей с тяжестью на сердце, мечтая вновь встать под горячие струи воды, но только при других обстоятельствах. Двух штурмовиковона застала за любопытным спором и, подойдя чуть ближе, по-прежнему скрываясь за шторкой, стала прислушиваться к каждому их слову. — Он сказал отвести её в медицинский отсек, так ведь? — Да, а ещё он сказал, что нужно привести её в порядок. Если тебе из-за шлема не было видно, то напомню, что под плащом у неё были какие-то обноски. Даже дроид подтвердил, что те едва что-либо там прикрывали. — Будто там было на что смотреть. — Может, было, а может, не было. Главное, что если мы не выполним приказ того психа, то он изрубит нас на кусочки. Я, между прочим, успел заметить, что он сделал с тем пыточным креслом. — Да, зрелище было жуткое. Впрочем, как и все приборные панели, на которых он вымещал свой гнев. — Я прослежу за девчонкой, а ты достанешь ей одежду. — Почему одежду этой простолюдинке должен искать я? Отправим за ней дроида. — Это не входит в обязанности L3L5, — вмешался дроид. — Более того, сейчас я занят пациентом. Дроид действительно был занят пациентом, наклеивая пластыри Рей на синяки. — Я схожу за одеждой, но ты должен будешь мне за это пятнадцать кредитов. Как только послышался шум закрывающейся двери, Рей тут же бросила взгляд на столик рядом с койкой в поисках чего-нибудь… опасного. Ничего. Придётся справляться своими силами, но ей не привыкать. Без посоха будет сложнее, конечно же, но рискнуть стоит. Не зря на Джакку она отбивалась от других мусорщиков. — Эй, — позвала тихо Рей. — Ты ещё там? — Чего тебе? — раздался искажённый модулятором голос. — Вы правда считаете его психом? — она чуть поморщилась, когда дроид наложил пластырь ей на лодыжку. — Рена? Ты умрёшь первой, если до сих пор ещё не поняла, кто он такой на самом деле. Или ты ослепла и оглохла, когда он крушил там всё в камере? — штурмовик сделал шаг ближе к Рей. — Я просто подумала, что ему нужно было выпустить пар, вот и всё. Не думала, что он всегда такой. И часто он срывается? А были случаи, когда он убивал штурмовиков под действием своих этих приступов? Если он хочет кого-то убить, то разрубает его мечом или копается в мозгах, пока человек не сходит с ума? У меня есть хоть мизерный шанс, что я смогу… — Слушай внимательно, — штурмовик сделал ещё шаг ближе. — Я не стану рисковать жизнью ради твоего глупого желания сбежать отсюда, — очередной шаг в сторону Рей. Она уже приготовилась к прыжку, видя едва заметную тень на глянцевом полу. — Рен самый настоящий ублюдок, и никто не хочет связываться с ним. Тебе лучше подчиниться и не строить из себя героя, — штурмовик был уже совсем близко. Рей с отчаянным воплем бросилась на него и, сбивая с ног и ухватившись руками за шлем, со всей силы стукнула того затылком об пол. Она словно озверела, не ослабевая своей хватки и продолжая чуть ли не вбивать голову штурмовика в пол. — Он потерял сознание, — наконец проговорил дроид, наблюдавший за всем этим. — У него лёгкое сотрясение мозга, так что мне, как медицинскому дроиду, нужно оказать ему помощь. — Окажешь, как только я выберусь отсюда, — бросила Рей, стягивая шлем. Не обращая внимания на дроида, достающего из шкафчика какие-то пузырьки с лекарствами, она судорожно пыталась натянуть на себя белоснежные доспехи. Схватив бластер и шлем, она направилась к двери, но замерла перед самым выходом: — Спасибо за помощь, и… — она замялась, не зная как попросить. — В прошлый раз он измельчил V7 на мелкие кусочки, как всегда, был не в духе. Я не скажу. — Всегда знала, что дроиды лучше некоторых людей, — бросила Рей, прежде чем надеть шлем и скрыться за дверью.

***

Парень оказался не промах, думал про себя Хан. Сантехслужба, оказывается, ещё не приговор, да и с капитаном Фазмой он ловко придумал. Осталось найти девчонку, уничтожить базу и убраться к чертям отсюда. Заворачивая за угол, они наткнулись на очередного штурмовика, который почему-то вскинул руки вверх, будто показывая, что сдаётся, вот только Финн оказался проворнее и выстрелил тому в ногу. — Финн! — закричал штурмовик, потянувшись к шлему и срывая тот с лица. — Не может быть! — вскричал парень. — Рей! Мне так жаль, — он бросил быстрый взгляд на рану девушки. — Ты всё же выбралась! Он не мог скрыть своей радости, голос звучал звонко, хоть и с сожалением. Помогая ей подняться, Финн обнял её за талию, а руку закинул себе на плечо. Заметив, как она стиснула зубы, сместив вес на больную ногу, он тут же рассыпался в новых извинениях. — Хан! — не веря в то, что видела, воскликнула Рей. — И Чуи здесь! Боль от бластерного заряда была ничем по сравнению с той радостью, что окрылила её. Теперь она могла почувствовать себя в безопасности. Главное верить, она всегда твердила себе об этом. Они пришли за ней, самые настоящие друзья пришли за ней, жалкой девчонкой с неизвестной планеты. — Рад видеть тебя, — отозвался Хан. Чуи что-то проревел, и мужчина полностью с ним согласился. — Давайте же, пора уходить отсюда. Финн, отвечаешь за Рей. Очередная бесконечность коридоров, несколько выстрелов по белоснежной броне, грузовой лифт и они наконец выбрались на свежий воздух. Воздушная битва, шум от взрывов, снаряды, летящие друг за другом корабли — всё отошло на задний план для Рей, ведь она впервые видела снег. Холодный ветер ударил в лицо, развевая ещё сырые после душа волосы, и кожа её покрылась мурашками. — Им не пробиться, — с тоской произнёс Соло, видя, как очередной корабль Сопротивления врезался в поверхность планеты, после чего последовал незамедлительный взрыв. — Помочь бы, — он развернулся к остальным, замечая, как те дружно кивнули. — Сокол навьючен взрывчаткой. Рискнём. На Финна с раненной Рей возложили задачу открыть дверь в термальный осциллятор, чтобы он вместе с Чуи смог заложить заряды и взорвать тот изнутри. Финн в очередной раз не подвёл его, и Хан для себя решил, что Сопротивлению такие ребята не помешают, с улыбкой на губах перешагивая через порог. Решив заложить снаряды на каждой второй колонне, друзья разошлись и принялись за работу. Скрываясь за одной из колонн, Хан заметил высокую фигуру, затянутую в чёрное. Нет, не фигуру, сына. Он видел собственного сына, направляющегося к мосту над пропастью. Лея просила вернуть его домой, да и он сам хотел этого. Мысль о том, что его плоть и кровь прислуживала Сноуку, ворошила в нём всю душу, причиняя нестерпимую боль. Но как же вернуть его обратно? Как помочь родному человеку, которого он не видел несколько лет? Наверное, правильным решением было бы начать с того, на чём они остановились тогда, ещё в прошлом, когда его сына звали Бен Соло. — Бен! Крик отца, разнёсшийся эхом по помещению, заставил Рена остановиться на середине моста. Слишком давно он не слышал этого голоса, этой тональности. Кайло развернулся, сжимая руки в кулаки. Очередное испытание на прочность, и он призвал все силы Тьмы, чтобы те пришли ему на помощь, ведь его вновь пронзала ядовитая боль, скручивая и выворачивая наизнанку. — Хан Соло, — дрожащими губами произнёс он имя отца, мысленно благодаря маску за то, что она скрывала его настоящие эмоции. — Как же давно я ждал этого дня. Действительно, ждал он давно, ведь это было последним препятствием, как он считал, что отделяло его от настоящей, всеобъемлющей Тьмы. Хан сглотнул подступившей к горлу ком и сделал неуверенный шаг вперёд, ступая на мост над пропастью. Очередной шаг, очередное движение навстречу к фигуре, очередное сокращение расстояния между собой и сыном. Всё ближе и ближе. — Ты бы снял маску. Не нужна она, — повысив голос, выговорил он. Тебе она не нужна, сын, ведь настоящих чувств никогда не скрыть, как сильно и долго ты бы не прятался. Правда настигнет тебя. — И что ты ожидаешь увидеть? — Лицо своего сына, — голос, полный уверенности и мольбы. Я бы и сам хотел увидеть лицо твоего сына, но его больше нет. Они погрузились в тишину, каждый по-своему. Хан ждал, когда его сын решится на следующий шаг, давал ему время всё обдумать, а точнее одуматься. Рен же ворошил внутри себя внутренности, доставая на поверхность то, что должен был убить ещё давным-давно, а после снял маску, продолжая удерживать ту в руках. — Твоего сына давно нет. Он был ничтожен, как и его отец, и я избавился от его, — резкие слова, ничем неприкрытые эмоции, его голос, его живой голос, полный смятения и ненависти ко всему окружающему миру. — Сноук манипулирует тобой, — пытаясь достучаться до сына, выговорил Хан, искренне веря в свои слова. Он совсем близко, стоял напротив своего сына и дивился тому, какой же он взрослый. — Всё это неправда. Сноук получит своё — раздавит, и ты это знаешь. — Уже поздно, — обречённо ответил Рен, с трудом находя самого себя в этом водовороте, где столкнулось прошлое и будущее, оставалось найти себя здесь, в настоящем. — Кто сказал? Полетели со мной домой. Мы скучаем, — и его слова —чистая правда. — Я разрываюсь на части, — губы дрожали, это и было настоящей правдой, ведь если бы действительно любили, то не пренебрегали им ещё тогда, в детстве, когда он так отчаянно нуждался в их поддержке. — Я хочу избавиться от этого, — Кайло хотел, чтобы его перестали жалить раскалённым железом в самое сердце, а душу наконец оставили в покое. Ему нужно было выбрать сторону, и он её выбрал. Осталось лишь на ней удержаться, не поддаться соблазну свернуть с намеченного пути. — Что делать я знаю, не знаю только, хватит ли сил. Ты поможешь? — Всем, чем смогу, — последовал незамедлительный ответ от отца. Он бросил маску с глухим стуком на поверхность моста и, потянувшись за рукоятью меча, протянул тот Соло. Хан с болезненной улыбкой ухватился правой рукой за рукоять посередине, всем сердцем веря в искренность своего сына. Оружие, видимо, уже было почти полностью заряжено, потому что свет, льющийся из окон осциллятора превратился в серую массу. Клинок воспламенился рубиновым сиянием, и Рен рывком проткнул грудь Хана Соло его остриём. Рёв Чуи мог бы оглушить, не раздайся он вдали. Гримаса боли исказила его лицо, когда Рен вдавил меч ещё глубже, но боль душевной раны была в разы сильнее. Хан не справился, подвёл Лею, подвёл их сына, подвёл самого себя. И никто не справится с Кайло Реном. Никто… — Спасибо, — он глядел в самые глаза своему отцу. Несмотря на жгучую боль, Хан поднял левую руку и опустил ту на щеку своего сына. Последнее прикосновение, последний взгляд перед падением в бездну. Что я сделал? Как истинный ученик своего учителя, я поступил правильно. Как человек, я убил другого человека. Как сын же… Нет! Бен Соло мёртв, значит, сын не мог убить своего родного отца. Я никому не принадлежу, кроме Тьмы. Невероятная боль в левом боку заставила его упасть на колени. Шум бластерных зарядов, а затем Чуи активировал детонатор. Снаряды взорвались, отбрасывая волной штурмовиков подобному куклам, но настоящий взрыв произошёл в его душе, ведь его отвергли все:и Свет и Тьма. Подняв голову, Кайло заметил предателя. Ненависть. Боль. Желание уничтожить. Смести на своём пути всё. Убить. Скрепя зубы, Рен поднялся, отмечая, что Финн тоже побежал. Не спастись. Никому не спастись. Даже мусорщице не спастись, ведь я всё ещё чувствую её мерзкое сияние.

***

То, что рассказал ей Финн, не укладывалось в голове. Он ведь просто должен был проверить, всё ли идёт по плану, и помочь при необходимости, а вместо этого стал свидетелем смерти Хана Соло. Финн всё твердил ей, что им нужно убираться с базы и как можно скорее, нужно было лишь добраться до Сокола. Рей и сама отлично понимала это, пытаясь не задерживать друга из-за своей раненной ноги, но понимала также и другое: что-то удерживало её тут, на этой треклятой базе противника. Ещё прислонившись к стене базы и зажимая бластер, она чувствовала отдалённые волнения в Силе, которые с каждой секундой становились ближе. И снова её обступила Тьма со всех сторон, гася проблески Света, но она держалась. Знала, что Финн скоро вернётся, хотела, чтобы он вернулся к ней, а теперь же… теперь же чувствовала, будто её магнитом тянуло, но почему-то вперёд, а не назад. Впереди Сокол. Меня тянет к кораблю, вот и всё. Нет, что-то здесь не так. А ещё тут так холодно, и этот жалящий холодом снег… Просто иди вперёд, Рей. Продолжай свой путь, несмотря на то, как сильно завывают тени в твоей голове. Помнишь, ты обещала себе быть сильной? Самое время выполнить своё обещание. Боль в ноге не проходила, заставляла слёзы течь вниз по щекам, а Финн всё торопил её, говорил, что им нужно бежать, а затем она почувствовала его. Рей услышала ненавистное шипение клинка и поняла, что он рядом, совсем близко. Она сфокусировала взгляд и наконец заметила Кайло, стоящего в нескольких метрах от них. Финн застыл, словно его приковали к земле, а она, судорожно глотая холодный воздух, не отводила взгляда от уже столь знакомого лица, которое поклялась уничтожить. — Мы не договорили, — его голос пронзил её плоть, вызывая нервную дрожь, и ей невольно стало интересно, если он также действовал и на самого Финна. — Ты — монстр, — второй раз она произносила вслух подобные слова в его адрес, и, кажется, ему уже стоило умереть от того отвращения и ненависти, с которыми она бросала ему подобный приговор, но вот он стоял там, по-прежнему живой и всё такой же тёмный. — Вот мы и одни. Хан Соло тебя не спасёт, — Кайло бил по больному, разбивая мечты глупышки на мелкие детали, о которые она уж точно порежется и пустит себе кровь. Не одному ему истекать красной жидкостью. Рей с отвращением наблюдала за тем, как он бил себя кулаком в левый бок, и, прочертив линию вниз, отметила красные капли на пушистых снежинках. Ненормальный! Как только смеет стоять там и в который раз показывать своё превосходство? Схватившись за бластер, она навела его на фигуру в чёрном. Его молниеносной реакции можно было только позавидовать: вскинув руку, Кайло волной Силы откинул её жалкую фигурку назад, так что она с криком врезалась спиной в ствол дерева. Финн тут же бросился к её телу, упавшему на холодный ковёр, и попытался привести её в чувства. — Рей! — кричал он, обрамляя её лицо ладонями. — О, нет, нет, нет. Рен подошёл ближе, явно мёртвый к стараниям Финна привести девушку в чувства. Знал, что та жива, ведь её отвратительный Свет всё также продолжал облаком висеть над самой её душой. Её сияние действовало на него ещё хуже, чем встреча с прошлым, мучительно прорываясь внутрь, будто в поисках хорошего места, где можно было бы свить себе гнёздышко, там, где будет безопасно. — Предатель! — надрывая связки, обратился он к Финну. Сжав челюсти, тот достал световой меч и, поднявшись, активировал его, вставая в боевую позицию. Он готов был сражаться, бороться не только за свою жизнь, но и за жизнь самой Рей, готов был убить чудовище, ведь она была права, когда назвала его монстром. Направив нестабильный клинок в сторону Финна, Рен тихим голосом перекрыл весь гул планеты: — Этот световой меч принадлежит мне. — Так отбери, — выдал быстрый ответ бывший штурмовик, со звериным воплем бросаясь на своего врага. Не давая своему противнику возможности перетянуть инициативу боя, Рен стал навязывать ему свой стиль. Он наносил яростные удары, идя напролом, заставлял лишь защищаться, лишая всякой возможности атаковать. Голубой клинок скрещивался с красным, пробуждая сноп цветных искр. Финн отступал, делая жалкие попытки защититься, не веря в то, как раненный человек мог сражаться с такой мощью и наносить удары так точно. Прижавшись спиной к стволу, он все силы тратил на то, чтобы сдерживать натиск Рена, чей клинок грозился вот-вот располосовать его тело. Используя особенность своего меча, а именно гарду, Рен сменил угол скрещивания мечей, прижимая боковую рукоять к плечу парня, вынуждая того зайтись в крике, полным боли и ненависти. Сознание Рей вздрогнуло, но причиной был вовсе не крик Финна, а её собственный — отчаянный вопль, разнёсшийся по самым нервным окончаниям. Словно в тумане она наблюдала, как её друг тратил последние силы на то, чтобы отбить невероятной жадности атаки противника. Ему наконец удалось нанести ничтожный урон, ранив Рена в плечо, но этого было мало. Сил человека всегда мало, когда сражаешься с монстром. Мечи скрестились в очередной раз и на этот раз в последний, ведь проведя красным лезвием вниз и смещая угол, Рен отбросил голубой меч, последнюю надежду на спасение, в шапку снега. Нанося удар свободной рукой, из-за чего Финн пошатнулся, он рассёк ему спину, и ещё тёплое тело парня повалилось в снег. Деактивировав свой меч, Рен Силой призвал оружие своего предка, и тот к ужасу Рей подчинился. Теперь же она отчётливо наблюдала за тем, как он повесил оба меча себе на пояс и развернулся наконец к ней. Рей хотела подняться, видя, что он приближался всё ближе и ближе к ней, но адская боль в ноге и спине делали ей беззащитной. Она уже приподнялась на локти, когда влажная ладонь соскользнула, и она упала обратно на спину. Знакомая ситуация, крайне знакомая, ведь её глаза вновь потеряли свой цвет, становясь почти прозрачными под неистовым приливом боли. Как только Кайло опустился рядом с ней на колени, Рей поспешно зажмурилась, кусая губы, чтобы не закричать во всё горло, надрывая лёгкие. Снежинки таяли на её лице, но он знал, что оно мокрое не от снега, а из-за пролитых слёз. — Скажи это. Требовательно и властно, ведь он прекрасно знал, что она была в сознании, но ответ в виде её молчания оставался таким же неприступным. Разве что… — Нет.