Нет

Как же мне спасти тебя от слёз, мусорщица? До встречи с его учителем оставались считанные минуты, но даже когда они вошли в грузовой лифт, а Рен нажал на кнопку, Рей продолжала мучиться догадками о том, почему она проснулась с кровью на лице. То, что при пробуждении она оказалась на полу, её мало волновало, потому что помнила, как сильно ворочалась на узкой койке, когда её преследовали тени, так что свалилась на пол. При падении она сильно ударилась плечом, потому и решила свернуться калачиком на вычищенной поверхности, а идеи про уют выбросила из головы, потому что когда ты в когтях у монстра, просто выжить становится достаточным. Первым, кого она увидела когда разлепила глаза, был мед-дроид L3L5, которому было поручено осмотреть её и привести в порядок при необходимости. Первым делом она отправилась в рефрешер, желая умыться и привести волосы хоть в какой-то порядок, но, посмотрев на отражение в маленьком зеркале над раковиной, испугалась. Вся нижняя часть лица была в засохших, кроваво-розовых разводах, тянущихся от левого уха по линии челюсти вниз по шее, по надгубной зоне и подбородку кто-то явно провёл пальцами, слишком уж очевидным был след. Включив воду, она стала отмывать кожу, но нахлынувшие воспоминания отвлекали её, делая процесс умывания невероятно долгим. Его язык на её коже, его губы на её коже, смачивающие и соскабливающие засохшую корочку. Нет, нет, нет, в этот раз от грязных мазков она избавится самостоятельно, вспыхнувшая перед глазами картинка должна остаться в прошлом. Если же нет, то она не выдержит. Свихнётся окончательно, если Кайло ещё раз сделает с ней подобное. Может, он уже сделал? Вытираясь полотенцем, она поняла для себя одну очень важную вещь — она никогда не была одна. Конечно, на пустынной Джакку Рей проводила нескончаемую вереницу одиноких дней, потому что по каким-то причинам за ней так и не смогли вернуться, или, быть может, вернулись, а её там уже не было, но здесь же, в окружении врагов, в его окружении — за ней следили. Всё время следили. Теперь она уже точно знала, что несколько часов сна, которыми была удостоена, она провела под наблюдением чьих-то глаз. Кто-то был в каюте, пока она спала на полу, и этот кто-то сделал что-то с ней, потому что она бы обязательно помнила, если бы разбила себе нос сама. Рей знала, что этим «незнакомцем» был именно Рен. Только он мог позволить себе подобную вольность, лишь ему одному она была нужна, но сводилось ли всё теперь к одной лишь карте? После всего, что между ними было, ему была интересна только карта, или, возможно, что-нибудь ещё? Что же это? Он сводил её с ума. Рей разочарованно выдохнула, силясь вспомнить хоть что-то за прошедшие несколько часов, но в голове был чёрный лист, явный знак того, что он вновь копался у неё в воспоминаниях. Когда он ворошил её разум на Старкиллере, у неё тоже пошла кровь носом, выходит, он снова что-то пытался найти там. Что? Карту. Да, именно. Ничего не помнила. Нашёл или нет? У кого бы спросить? Рей нырнула в собственное сознание, плывя среди воспоминаний, наткнулась на карту, но сами ощущения показались ей странными. Словно защита стен, за которыми та скрывалась, усилилась в разы. Мелькнула мысль, что он мог и не добраться до карты, но, в попытках взломать её щиты, едва не расплавил ей мозг — это объясняло кровь на лице и то, почему после падения на пол ей не снились больше кошмары. Надо разобраться в себе, привести мысли в порядок, нужно просто успокоиться и события прошедших часов сами всплывут в голове. «Несколько часов», — когда же именно он сказал ей эти слова? Она проснулась с уже «вставленными» ей в голову словами, хотя даже не виделась с ним. Очередное подтверждение того, что он вновь проник в её разум. Действовал самым нахальным образом, потому что она едва могла защищаться от его нечестно-вероломно-выходящих-за-всякую-грань выпадов. Выйдя из рефрешера, дроид поспешил просканировать её состояние, уверяя, что она в порядке, но немного отдыха ей бы не помешало, а затем указал на стол, где её ждала еда. Самое лучше, что с ней, вечно недоедающей девушкой, могло случиться в Первом Ордене, была именно еда. А может и нет. Его взгляды… его прикосновения… его поцелуй… Еда всё же была лучше, так что Рей в считанные минуты покончила с той, хоть дроид и уверил её, что по времени они успевают и так торопиться было незачем. После он повёл её по коридорам к Рену, спрашивать «зачем» не было смысла, она уж и так знала ответ — он хотел привести её к своему учителю и у него получилось. Ведь теперь Рей поднималась в грузовом лифте Превосходства к тому, кого ненавидела и боялась вся галактика, к самой настоящей Тьме. Что ещё мне сделать, мусорщица, чтобы ты досталась лишь мне? Она стояла у него за спиной, и сделай хоть маленький шаг вперёд, то обязательно бы врезалась в его широкие плечи, но она не двигалась, замерла, дыша тихо-тихо. Рей рассматривала складки его плаща, рисуя понятные лишь ей одной узоры. Облизала губы и вновь предалась размышлениям. Металась от одной мысли к другой, гадая, что же её там ждёт, когда двери разъедутся в стороны. Для себя она решила, что, несмотря ни на что, обязательно будет сильной, до последнего будет сдерживать слёзы, но не выдаст ему ничего. С его учеником же ведь работало, сработает и с учителем. А если нет? На что ей надеяться? На свои силы, только на свои. Смелее, Рей, туда, куда вёл он. Кайло Рен. На него ей можно надеяться? Глупо. Она такая наивная, скрывая даже от самой себя лучик надежды, что ему не всё равно, что он не оставит её там совсем одну. Грустная тональность. Медлительность в каждом взмахе ресниц. Спокойствие в глазах. Мерное течение энергии по всему телу. Приятные покалывания на самых кончиках пальцев. Почему ты успокоилась, мусорщица, перед лицом Смерти? Тише, пожалуйста, тише. Я пытаюсь запомнить, каково это стоять за спиной монстра и обманывать себя, что нахожусь в безопасности. Не разрывай мне душу, пожалуйста. Неторопливое биение сердца. Принятие боли, как одной из ступеней роста. Мы всё ещё живы! Да, мусорщица, мы всё ещё живы. Надеюсь, ты хорошо усвоила урок и я не зря потратил на тебя своё время. — Почему ты подкрался ко мне, как монстр, пока я спала? — тихий вопрос, на который она даже не ожидала получить ответ, но который заставил его на пару мгновений прикрыть глаза под металлом. Ты оказалась догадливой. Надо было всё же смыть тебе кровь с лица. Но Кайло не смыл. Он оставил ей подсказку, напоминание, что настигнет её везде, найдёт её везде, что она всегда будет лишь его. Просто чтобы она знала, что в игры надо играть жестоко, глубоко наплевав на всякие правила. Что же я наделал? С медитацией явно было покончено, и он очень надеялся, что девчонка хорошо усвоила то, чем он поделился с ней. Силой отправляя её в сон, он, одной рукой поддерживая её за корпус, свободной разжал пальцы на её руке, отбрасывая рукоять меча в сторону. Всё же он не ошибся, световой меч питал её энергией, хоть она и боялась его, боялась той силы, с которой он обрушился на неё во дворце на Такодане. Мысль об этом заставила его усмехнуться, но глубоко внутри он понимал, что меч, который напугал Рей в тот момент, сейчас мог сыграть ей на руку, предоставляя источник сил, из которого она могла бы черпать энергию перед предстоящим. Придвинувшись ближе к стене, Рен откинулся на ту спиной и вытянул перед собой длинные ноги, а Рей же, как безвольная кукла, расположилась у него на ногах, приложившись затылком чуть выше коленей и упираясь угловатым плечом ему в колено. Наблюдал, как тонкий слой крови засыхал у неё на коже, едва мерцая в свете приглушённых ламп комнаты. Она казалась ему безмятежной в тот момент, парящей, словно ничто не тревожило её, больше не нужно было бежать, скрываться от теней. Рей будто нашла своё безопасное место рядом с ним, своё убежище, куда хотелось возвращаться вновь и вновь, ведь там было так спокойно, безопасно. Ты такая маленькая, мусорщица! Откуда только в тебе столько силы берётся? Лишь бы её было достаточно. Для чего? Чтобы выжить. Осторожно Рен провёл пальцами по лбу, убирая в сторону прилипшие от пота пряди. Она ведь оказалась хорошей ученицей, правда? Так старалась поставить блок в своём сознании, что накинула на него удушающую верёвку, сотканную из своего унижения и боли, давая ему увидеть то, в каком состоянии она пребывала после «той встречи», лёжа на полу в холодной камере. Только бы этого хватило вновь, чтобы противостоять ему. Мысленно он назвал её своей ученицей. Скажи он это перед ней вслух, то она отвергла бы столь щедрое предложение, выдав своё извечное «нет», но отрицать она всё же бы не смогла, что училась у него. Не обязательно Силе, а просто училась жизни, учитывая её скудный опыт, которым её одарила пустыня. Конечно, опыт, что он преподносил ей, был не самым лучшим, наоборот, от него исходила горькая, рваная боль, но это помогало ей закалиться. Ярлыки в виде «учитель» и «ученик» ему были не важны, глупо гоняться за тем, что она никогда не произнесёт по собственной воле. Рей поморщилась во сне, а затем повернулась на бок, лицом к нему, чуть повозившись, пытаясь устроиться удобнее. Подтянула ноги к животу, из-за чего стала ещё меньше на вид, особенно в этой бесформенной одежде, но руки до сих пор помнили изгибы её тела, остро-угловатые. Мы с тобой ввязались в опасную игру, мусорщица. Я поставил на тебя, так что не смей подводить меня. Путь ситхов всегда связан с предательством, и ты и есть моё «предательство». — Ты и вправду хочешь знать ответ? — даже не разворачиваясь к ней, вопросом на вопрос ответил ей Кайло. — Но ты же ведь не зря называла меня монстром. — Не зря, — её тихий ответ как раз пришёлся на тот самый момент, когда лифт остановился. Вскоре двери разъехались в стороны, и Рен быстрым шагом вышел из лифта, словно между ними ничего и не было за эти длинно-короткие пару минут. Девушка послушно последовала за ним, оказавшись в огромном зале, отделанном в красных тонах, жестоких и подавляющих. Она старалась особо не осматриваться, не желая запоминать столь тягостное угнетение, что исходило от стен, но стоило мужчине опуститься в центре зала на одно колено в приветственном жесте перед своим учителем, как ей наконец предстал и сам сгусток Тьмы, который она предпочитала игнорировать, прожигая взглядом точку между лопаток его ученика. Того, кого Рен называл своим «учителем», у самой Рей никогда даже бы язык не повернулся назвать хотя бы человеком. Восседая на своём троне, что находился на пьедестале, Сноук всё равно казался ей невероятно высоким, с безобразным лицом, словно ему скосили часть щеки, так что та теперь больше напоминала покорёженную маску Вейдера. Его бледная кожа, казалось, пережила серьёзную болезнь, после которой остались рубцы, а золотистый цвет одеяний усугублял ситуацию. Но всё это отходило на самый задний план, поскольку вокруг его трона Рей отметила облачённых в красное стражников, которые, она в этом была уверена, мастерски владели своим оружием и подчинялись только своему хозяину. От Сноука исходила опасно-кричащая энергетика, которая поглощала всё вокруг, и Рей показалась себе ужасно маленькой перед ним, жалкой и такой никчёмной, что хотелось забиться в самый дальний угол и никогда не высовываться оттуда. Теперь же она ясно смогла почувствовать, что её внутренний Свет едва оставался в живых, а саму её окружили со всех сторон липкой смесью со стальной основой, такой холодной, что прикоснись, она бы обязательно отморозила себе палец. — Мой верный ученик, — обратился ситх к Рену, и его вкрадчивый, спокойный голос вонзился в тело девушки, приковывая к месту. — Тебе всё же удалось привести ко мне пустынную крысу, что создала нам столько проблем. — Она сильнее, чем может показаться, учитель. Не стоит её недооценивать, — больших усилий стоило ему, чтобы голос звучал ровно, без всякого оттенка на проявление любой эмоции. — Мы с тобой это уже обсуждали. То, что она скрывает карту в своей голове, ещё не значит, что её оттуда невозможно достать. Нужно всего лишь сменить меры, — Сноук впился неестественно длинными, изогнутыми пальцами в твёрдую поверхность трона. — Теперь я сам разберусь с ней. Что это значит? Ты оставишь меня с ним совсем одну? Скажи же что-нибудь! Поднявшись, Рен склонил голову перед учителем ещё раз, и, развернувшись, направился к выходу, даже не бросив на девушку короткого взгляда. Уже у самого лифта, за несчастные секунды, пока двери распахивались перед ним, он потянулся к её сознанию, осторожно, едва осязаемо касаясь её мыслей. Ты ведь почувствовала это, Рей? Когда двери закрывались перед ним, в голове раздалось едва слышное, но уже такое родное, что он, наверное, расслышал бы это даже на другом конце галактики. Монстр. Это первый раз, когда ты обратился ко мне по имени. Хотя, я могу и не помнить, потому что ты явно что-то сделал со мной. Да, сделал. Ты оставил меня здесь совершенно одну! Уверяю тебя, я выберусь отсюда, и когда я сделаю это, то для начала найду тебя и придушу голыми руками. Я приду за тобой, Рен. Боги, ты произнёс моё имя. У меня все мысли из-за этого рассыпались. Что ты хотел, чтобы я почувствовала? Его Силу, его Тьму? Я чувствую. Она сковывает меня, въедается мне прямо в тело, прожигая, оставляя за собой… Ничто. Вернись за мной, пожалуйста. — Мощь моего ученика растёт с каждым днём, — обратился к девчонке Верховный лидер, хотя самой Рей показалось, что Сноук просто вёл разговор с самим с собой, настолько безжизненны были его глаза. — Неудивительно, что в противовес ему была послана ты, внезапно открывшая в себе Силу мусорщица. — В голове у Рей летал рой мыслей и она понимала, что нужно что-нибудь ответить, но губы дрожали, а слова бежали от неё, не желая складываться в предложение, которое можно было ему высказать. — Карта, что сокрыта в тебе, теперь в моих руках. Последняя надежда Сопротивления падёт, как только падёт и последний джедай. Я об этом позабочусь. Врываясь в голову девушки столь очаровательно-жестоко, словно это было самым приятным занятием во всей Вселенной, как наблюдать за солнечным диском, что касается водной глади, ситх заставил тело Рей неумолимо дрожать. Он ковырялся в её воспоминаниях, вскрывая гной ещё свежих ран, просматривал её обычные будни на Джакку. Она сжала челюсти сильнее, но и давление на черепную коробку усилилось тоже, сжимая её раскалёнными прутьями. Не в силах терпеть агонию, она рухнула на пол, обессиленно закричав, понимая, что никто не спасёт её. «Ставь блок, мусорщица». Ты в моей голове? Откуда ты вообще взялся во мне? Рей ничего не соображала. Понятия не имела, о каком блоке он говорил. Чего же он от неё хотел? Сноук те временем наблюдал за тем, как она быстро поглощала паёк перед наполовину погружённым в песок шагоходом, а рядом с ней валялся покрытый пылью шлем пилота. — Твои мечтания так же глупы, как и ты, дитя, — его сухой голос каким-то то образом перекрыл её кричащее «я», не давая тому и шанса на спасение. Нужно собраться. Нельзя дать ему то, что он хочет. «Давай ещё раз, ты ведь умеешь». Она забыла, что же она умела. Растерялась под приступом невыносимой боли, что обжигала каждый капилляр в её теле. Что же такого я умею? Ты чему-то научил меня, Рен? Из последних сил Рей пыталась удержать тонкую нить, не дать той ускользнуть из сознания. В глубине души понимала, что он чему-то научил её. Ставить блок? Как, как его ставить? «Хватить зацикливаться на пустышках. Ухватись за боль». Какую боль? За что же именно мне ухватиться? Нет! Только не карту! Только не её! Невероятным усилием воли Рей закрыла перед ситхом дверь, за что получила сильный удар в самую грудь, выбивший из неё весь воздух. Точно расслышала хруст костей, понимая, что после будет собирать себя по кусочкам, если, конечно, выживет. «Подчинись ему». Ты ведь не хотел этого на самом деле. Ты сказал это, потому что знал, что я отвечу тебе. Сказал это специально, чтобы я боролась. Нужно поставить блок, закрыться от него. Из самых недр души Рей загребла пальцами своё самое болезненное воспоминание — расставание с родителями. Бросала Сноуку в самое лицо ту самую картинку, когда жирная лапа Платта держала её за тонкую руку, а она, глядя в небо, туда, где улетал корабль, кричала, чтобы они вернулись. Недостаточно сильно, недостаточно больно, потому что Сноук отмёл её воспоминание в сторону в считанные секунды, заставляя Рей харкать кровью на гладкий пол его тронного зала. — Тебе не удастся закрыться от меня, глупое ты дитя. Я сотру тебя в порошок. Не слушай его, Рей. Не слушай его мерзкий голос. Не дай ему сломить тебя. Ты сильнее, чем ты думаешь. Вспомни, что о тебе говорил монстр. Он сказал, что тебя не стоит недооценивать. Ты ведь помнишь это, верно? Смелее, Рей, ну же, смелее. Ради всего, во что ты веришь, ради надежды. Смелее… «Рисуешь картинку?» Снова ты! Рисуй картинку, Рей, рисуй. Закройся от боли. А он бы сказал по-другому. Как? — Рисуй картинку, мусорщица, рисуй. Закройся от боли, — едва уловимым шёпотом, скорее всего она произнесла эти слова для себя, лишь для одной себя. В одной из Вселенных, в далёкой-далёкой галактике она была счастлива на одной из снежных планет. Она на берегу реки, что спокойно текла себе вниз, а её воды были настолько прозрачными, такими чистыми, что в них отражалась каждая деталь мира. Вместо песка — снег, в котором утопали её босые ноги, а ощущения были столь приятными, нежными, что она сама старалась погрузить пальцы как можно глубже в пушистое одеяло. На ней были белые бриджи, едва прикрывающие коленные чашечки, и такая же белоснежная кофта из тонкой материи. Лёгкий ветер развевал ей распущенные каштановые волосы, играя с прядями. Рей к кому-то бежала. Ощущала невероятный подъём сил, даже не пытаясь скрыть своей широкой улыбки. Она была полна любви, тело чуть ли не парило от восторга и радость била ключом, как самый чистый ручей. Впервые она чувствовала себя так хорошо, окружая себя самой чудесной обстановкой, какую только можно было представить. Загляни ей кто-нибудь в глаза, то обязательно ослеп бы от той искрящей живости и радости, какими они были наполнены. Она с кем-то играла, бегая и оставляя после себя маленькие следы. Словно кричала: «Ну же, поймай меня!» Это было самым чистым, самым светлым безумием за всю историю, потому что Рей нарисовала его в своей голове. Представила Кайло Рена в своих обычных чёрных одеждах и горящий, потрескивающий гранатовый меч, но тревоги не было, никакой настороженности. Только умиротворение. Рей смеялась лишь ему одному, её глаза горели светом звёзд лишь для него, и, когда она побежала к нему, он отбросил меч в сторону и подхватил её тонкое тело своими сильными руками. Она крепко обвила его плечи руками, чувствуя на себе его дыхание, ведь ради неё он избавился от маски. Не отпускай меня. Держи меня ещё сильнее. Не хочу, чтобы это заканчивалось. — Смеешь думать, что мой ученик поддастся соблазну Света и спасёт тебя? — безжалостный голос заставил Рей вернуться в реальность, а разбившаяся картинка, что она так упорно рисовала, осколками впилась ей в кожу, пуская кровь. Она не понимала, как ему это удалось, ведь видение разбилось только у неё в голове, тогда почему её ладони сжимали в кулаках острые осколки? Откуда они вообще взялись? Не теряй сознания, Рей! Плохо соображала. Тело казалось слишком лёгким, слишком ватным, чужим. Сознание — запутанный клубок, где смешались настоящие воспоминания и бред сумасшедшей. Она слышала, как на пол падали капли крови, медленно, словно хотели довести её до точки кипения, выбросить за грань, откуда ей никогда не вернуться. Глаза закрывались, предавая её, так что она решила, что будет ориентироваться на тактильные ощущения и слух. Ждала. Вот, сейчас он вновь залезет к ней в голову и от неё ничего не останется. Даже слёз не будет. Словно в другой реальности Рей слышала, как двери лифта тихо открылись, и вскоре совсем рядом с ней мягкие шаги, такие же, как у него. — Девчонка оказывается не так проста, а её жалкий, слабый вид всего лишь уловка, — снова этот голос, что терзал и мучал её. — Она слишком наивна, мой ученик. Полагает, что во Тьме может найти спасение, но она ошибается. Там только страсть и могущество, которого ей никогда не достичь. Я чувствую, она ещё может принести нам пользу, осталось понять лишь как. — Я выясню это, учитель. Твой голос. Узнаю его из тысячи других. Ты действительно здесь? Ну же, скажи, что ты вернулся за мной! Рей почувствовала, как его руки обвили её за талию и аккуратно потянули вверх, заставляя одной рукой мёртвым движением скользнуть по плечу, чтобы удержаться. Мучительные шаги давались ей с большим трудом, она глотала кровь во рту, не позволяя той вырваться наружу, лишь хрипела, подавляя позывы кашля. Уже подойдя к самому лифту, она позволила болезненному стону сорваться с синих губ. Подальше от него. Умоляю. Только не оставляй меня больше с ним. Я не выдержу. Оказавшись в лифте, Рей медленно, игнорируя пульсирующую боль по всему телу, развернулась, вставая прямо перед Реном, и скользнула второй рукой ему на плечо. Она уткнулась носом в чёрную материю, а его руки, мягко прижимающие её за поясницу к себе, казались на правильном месте. — Взять тебя на руки? Впервые Кайло спрашивал у неё разрешение и именно это убило её окончательно, потому что даже через маску ей удалось расслышать лёгкую хрипотцу в его голосе. — Нет.