Одержимость

Часть 4

      Сидя в седле и покачиваясь от каждого мерного шага лошади, Алек чувствует, что вот-вот свалится с её спины. Они идут уже слишком долго без привала, а он и так почти не спал на прошлой стоянке. Алек уже не чувствует бёдер, и его плечи налиты свинцовой тяжестью. Он плетётся в самом конце, бездумно глядя на спину брата, который едет впереди. Они почти подошли к границе с Западными землями, и снега становится всё меньше и меньше. Вдалеке Алек уже видит серые холмы, покрытые вечными соснами и равнины с буро-жёлтой иссохшей травой. Но это всё равно лучше, чем постоянная снежная белизна и холод. Совсем скоро они доберутся до пограничных земель и тогда придётся ехать ещё несколько дней под проливным дождём. Хорошо бы остановиться на ночлег в каком-нибудь поселении и передохнуть денёк-другой. Алек невыносимо хочет спать, но как только он закрывает глаза, то видит во снах Магнуса, и такие сны не приносят отдыха.       Алек надеется на их скорую встречу, если им удастся добраться до таверны или какого постоялого двора, а не разбивать лагерь в лесу, как последние несколько недель. Он сильнее зарывается носом в свалявшийся и мокрый от дыхания мех на воротнике, стараясь защитить лицо от хлёстких капель ледяного дождя, но ветер то и дело сдувает его накидку в сторону, и Алеку приходится терпеть уже опостылевший холод.       Спустя несколько дней им всё же удаётся набрести на маленькую деревушку, и Роберт согласно кивает, когда Изабель строит умоляющее лицо, чтобы завернуть в поселение и как следует выспаться. Алек чувствует новый прилив сил и собирается вызвать Магнуса, как только сумерки накроют деревню, но он отключается, стоит лишь его уставшему телу улечься на жёсткую и неудобную лежанку. Он просыпается с рассветом с привкусом болезненной горечи во рту и готов неподобающе для мужчины разрыдаться от несправедливости и собственного бессилия.       Они покидают деревню утром второго дня и снова плетутся по узкой мощёной дороге, которая приведёт в западное поселение Охотников. Долгая и тяжёлая дорога их вымотала, даже Джейс, всегда пышущий силой и энергией молчаливо покачивается в седле.       — Ложись спать, — говорит Изабель, когда они разбивают лагерь на ночлег, сойдя с главной дороги. — Я покараулю.       Алек вымученно улыбается и качает головой. Ему не заснуть.       — Ложись первая, я в порядке.       Отец и Джейс уже устроились возле костра в своих спальных мешках.       — Ты совсем не спишь, Алек, я уже беспокоюсь за тебя, — Изабель садится на бревно рядом и заглядывает ему в лицо. — Что с тобой происходит? Ты сам не свой.       Алек сглатывает и продолжает вглядываться в пламя костра.       — Просто устал, — говорит он, вопреки своим словам ранее.       — Ну так, ложись, отдохни, — девушка гладит его ладонью по плечу, её голос мягок и заботлив.       Ему и впрямь нужно поспать, но Алек хочет воспользоваться возможностью и встретиться с Магнусом хоть на мгновение.       — После тебя, обещаю, — говорит он сестре, стараясь вложить в слова как можно больше уверенности и убедительности.       Изабель смотрит на него ещё какое-то время и всё же кивает, поднимается с места. Алек дрожит от предвкушения и холодного ветра. Жар от огня не может согреть его, ему нужно нечто другое. Ему нужен блеск расплавленного золота и яркие всполохи искр. Стоит лишь дыханию Изабель выровняться, как Алек тут же подскакивает со своего места и принимается рыться в своей заплечной сумке. Он выуживает оттуда помятый огарок свечи и маленькое зеркало, которое забрал с собой с Севера.       Алек опасливо оглядывается по сторонам, убеждаясь, что рядом нет никого, а его родные крепко спят. Отойдя глубже в лес, но не слишком далеко, чтобы всё ещё видеть свечение костра между голых деревьев, Алек усаживается прямо на холодную землю. Зажигает свечу от прихваченной с собой лучины и берётся за зеркало.       — Магнус, — облегчённо выдыхает Алек и почти бросается к мужчине, на мгновение забывая, что не может коснуться его.       — Что ты здесь делаешь? — Магнус останавливается в шаге от него и осматривает с ног до головы. Он каким-то образом может видеть Алека в отличии от него самого.       — Я так соскучился, — жарко выдыхает Алек и не отрывает взгляд от мужчины, стараясь впитать в себя его образ, его присутствие.       — Глупый, ты должен больше отдыхать, — шепчет Магнус, но счастливо улыбается.       Алек кивает, понимая, что ему уже нужно прощаться. Время здесь идёт иначе, чем в их мире, но даже этого мгновения хватает, чтобы придать ему сил.       — Мне уже пора, — с сожалением произносит Алек, и его глаза вновь наполняются влагой, а в носу щиплет.       — Послушай, — быстро начинает Магнус, его глаза загораются ярче. — Есть один артефакт, мой перстень. Ты должен его найти. Это даст тебе возможность призывать меня в свой мир, когда захочется.       Алек неверяще распахивает глаза, сердце радостно колотится лишь от одной мысли об этой возможности.       — Но как? — только и может вымолвить он.       — Я пока не могу сказать больше, но обещаю, в следующую нашу встречу я всё тебе объясню, Александр, — Магнус стоит почти вплотную к нему, и их дыхания смешиваются. Алек на мгновение прикрывает глаза, наслаждаясь этой близостью.       — Хорошо, — кивает он.       — Будь осторожен, — говорит на прощание Магнус, и в следующий миг Алек слышит как кто-то зовёт его.       Он успевает лишь вскочить на ноги и погасить пламя свечи носком сапога, прежде чем между деревьев появляется Джейс.       — Что ты здесь делаешь? — спрашивает он, поглядывая на Алека. — Я звал тебя.       — Отошёл справить нужду, — пожимает плечами Алек и как ни в чём не бывало идёт к догорающему костру.       Он ложится спать на пару часов, прежде чем займётся рассвет, и проваливается в блаженный сон, стоит лишь залезть в тёплый спальник Джейса.       В следующий миг Алек приходит в себя, разбуженный тихими голосами. Приоткрыв глаза, он видит Изабель и Джейса, сидящих по другую сторону костра на бревне почти вплотную друг к другу и о чём-то шепчущихся. Алек почти не дышит, напрягая слух.       — Я боюсь говорить отцу, не знаю, что он сделает, — тихо говорит Изабель.       — Думаешь всё так плохо? — спрашивает Джейс.       — Я не знаю, что ещё думать. Ты видел его? Он словно привидение. Ходит бледный, почти не спит. Там, на Севере, он каждую ночь запирался в своей комнате и с кем-то разговаривал.       — Откуда знаешь?       — Я следила за ним, подслушивала, — девушка замолкает на какое-то время. — Я боюсь, что с ним что-то не так. Демоны коварные, они могут пробраться даже в чистый разум.       — С ума сошла? — шипит в ответ брат. — Если отец услышит, что Алек одержим, он его живьём сожжёт и разбираться не будет.       — Поэтому я и прошу твоей помощи, — повышает голос Изабель, а потом снова шепчет. — Мы должны разобраться, что с ним происходит, пока не стало слишком поздно. Возможно его ещё можно спасти от тёмного влияния.       Алек легонько улыбается. Они думают, что он одержим, и чёрт возьми, они правы. Он практически одержим Магнусом. Своим желанием быть с ним рядом, остаться с ним навсегда. Алек делает вид будто просыпается, потому что уже нет смысла притворяться дальше, он переворачивается на спину и широко зевает. Садится, потягивается, разминая спину и плечи, оборачивается к брату и сестре, улыбается им счастливо и довольно.       Когда до западного поселения Охотников остаётся несколько дней пути Алек узнаёт, что весь город окружён сильным магическим барьером, таким, чтобы ни один демон или дух не смог проникнуть внутрь. Так же запрещено колдовать, творить заклинания призыва или любую другу магию. Настрой резко падает, потому что они собираются провести там пару недель, хорошенько отдохнуть, пополнить запасы, повидать старых друзей семьи. Алеку хочется кричать от злости, пока Роберт в своей неторопливой манере рассказывает детям о правилах в городе. Он пытается придумать какой-нибудь способ выбраться из города или найти предлог покинуть его ненадолго ночью, но Алек знает, что теперь Джейс и Изабель не будут сводить с него глаз, особенно если он соберется улизнуть за ворота среди ночи. Комок в горле практически не даёт дышать, а Алек и так весь извёлся, потому что Магнус пообещал ему рассказать о кольце, с помощью которого они смогут встретиться и, о, Боги, как же Алек хочет этого. Он не может пребывать в неведении ещё две недели кряду, это просто убьёт его.       Алек готов развернуть лошадь обратно и мчаться без остановки вплоть до самого Главного города, лишь бы не видеть высокие стены впереди.       Стража проверяет их бумаги, прежде чем впустить за ворота, а Алек втайне надеется, что им по любой причине запретят проезжать в этот уже ненавистный город. Но суровый мужчина в тяжёлых латах одобрительно кивает им и возвращает пергамент отцу. Джейс довольно улыбается, а Алек изо всех сил пытается сделать вид, что он едет на отдых, а не в темницу.       После долгих приветствий и чересчур затянувшегося застолья Алек наконец укладывается на ночлег. Они делят одну комнату с Джейсом на двоих, и от этого открытия Алеку хочется выть в голос. Разбирая свой нехитрый скарб, он складывает немногочисленную одежду в прикроватный ящик, скидывает некоторые книги прямо на пол возле кровати и валится на покрывало. В голове слегка гудит от тёмного пива, а мышцы ноют от долгой езды в седле. Алек закидывает руки за голову и поворачивается лицом к Джейсу. Тот аккуратно раскладывает свои вещи в сундуке, хотя выпил он очень даже больше Алека, но видимо, частая практика с другими Охотниками в тавернах и пабах делает своё дело.       — Ты в порядке? — спрашивает брат, когда замечает, что Алек смотрит на него.       — Да, а ты? — зачем-то тоже спрашивает он.       — Ага, всегда хотел побывать в охотничьем городе. Здесь есть тренировочный лагерь, и завтра с утра я пойду и надеру там зад местным Охотникам, — он поигрывает бровями и тоже падает на свою кровать, издавая при этом протяжный, но благодатный стон.       Алек смеётся над ним и снова смотрит в потолок. Джейс уже нашёл себе занятие по душе, едва переступив за порог города, тогда как сам Алек сгорает от невозможности увидеться с Магнусом. Он старается не думать об этом, чтобы просто не лишиться рассудка. Даже если ему не удастся выбраться из города ночью, он как-нибудь переживёт эти недели, а потом сразу же, в первый привал вызовет Магнуса. Просто нужно набраться терпения, убеждает он сам себя.       За исключением того, что он здесь заперт, в городе оказывается не так уж плохо. Алек ходил на стрельбище по утрам, занятия с луком всегда помогали ему расслабиться и отвлечься от дурных мыслей. После обеда он шёл в местную библиотеку и проводил всё оставшееся свободное время там, изучая новые книги, впитывая любые знания о деяниях древности, нашёл парочку неизвестных книг по истории. Иногда Алеку надоедало сидеть в пыльных залах библиотеки и он выбирался наружу побродить по городу, заглянуть на местный рынок. Признаться, там было много чего интересного, и Алек с удовольствием рассматривал различные обереги и камни, которые могли пригодиться ему для работы.       Изабель любила составлять ему компанию в таких вылазках, она хорошо торговалась и тащила в дом всякое разное добро, которое по мнению Алека ей всё равно никогда не пригодилось бы. Ему удалось выменять отличный кинжал на парочку своих самых лучших оберегов и Алек с приятным чувством довольства сразу же закрепил новые ножны на бедре. Вечером, когда его уже морило от усталости Алек всегда вспоминал о Магнусе и тогда, напряжённое за день тело сдавалось на милость разуму и его охватывал нестерпимый жар. Не то чтобы Алек пугался этого или был слишком смущён, но ему доселе ещё не приходилось испытывать такой сильной жажды чего-либо и поэтому, он мог лишь ворочаться на влажных скомканных простынях и стараться обуздать свои взбесившиеся желания.       Джейс уже тихо похрапывает на своей кровати, когда Алек поднимается, стараясь не шуметь. Ему так и не удаётся отогнать от себя тревожащие мысли и наконец заснуть. Он аккуратно закрепляет ремни на бедре, по привычке беря с собой хоть какое-то оружие, и осознаёт это только когда кинжал занимает своё место.       Алек здесь в безопасности.       Подумав, что снимать ножны уже не имеет смысла, он натягивает сапоги и, как можно бесшумнее, насколько это позволяли скрипучие половицы, выходит за дверь.       В Западных землях уже вовсю царит весна, но ночи всё ещё по-зимнему холодны. Алек жалеет, что не накинул хотя бы дорожный плащ на кожаный жилет. Но возвращаться не хочется. Холодный воздух задувает под тонкую рубаху, и Алек торопливо направляется по мощёной булыжником дороге вниз, вдоль стройного ряда невысоких одноэтажных домишек с черепичной крышей. Где-то лают собаки, и доносятся редкие голоса и песни. Алеку думается, что в таверне всё ещё продолжается гулянье. Поразмыслив всего мгновенье, он сворачивает налево у базарной площади, удаляясь от трактира в противоположную сторону. Поднимается по высокой довольно крутой лестнице, оказываясь на верхнем порядке города и, обогнув огромное раскидистое дерево с едва проклюнувшимися светло-зелёными листочками, сворачивает на очередную тропинку, ведшую прямиком к старому зданию библиотеки.       Смотритель тихо приветствует его и суёт в руки плошку со свечой, чтобы Алек не плутал впотьмах. Юноша благодарно кивает и направляется по уже знакомым коридорам меж высоких стеллажей с книгами в нужную секцию. Алек довольно долго бродит, рассматривая корешки книг, поднося к каждой огарок свечи, ища что-то, что привлечет его внимание. Библиотека большая, если не сказать огромная, а внутри, имея два этажа и подвал, казалась, и вовсе бесконечной. Алек поднимается по широкой каменной лестнице в большой зал, он ещё не был здесь. В самом центре размещается несколько столов и стульев, возле них на подставках стоят масляные лампы, освещая округу своим скромным светом. Высокие полки с книгами же стоят поодаль вдоль стен. Алек двигается наугад к одному из стеллажей.       Совершенно не ощущая ток времени, Алек медленно и вдумчиво бродит вдоль стройных рядов, вдыхая книжную пыль и стараясь держать свечу подальше от пожелтевших от времени свитков, грудившихся на низких столах. Почти пройдя до самого конца стены, Алек вдруг каким-то чудом натыкается на довольно увесистый фолиант и довольно хмыкает. «Колдуны древности» выведено чёткими золочёными буквами на сером потрепанном временем кожаном переплёте. Алек одной рукой снимает книгу с полки и, прижимая её к груди, чтобы не выронить, быстрым нетерпеливым шагом направляется к ближнему столу.       Знания Алека о колдунах весьма скудные, но знакомство с одним из них разжигает любопытство. Он знает, что некоторые люди рождались со способностями к ворожбе, и если кровь Охотников давала определённые силы от рун, то те в чьих жилах не было охотничьей крови могли пользоваться лишь энергией извне, чтобы увеличить силу. Так люди научились использовать сумеречных существ и демонов, поглощая их энергию и увеличивая многократно свою мощь. По легендам именно так появились первые колдуны и ведьмы. Они научились покорять стихии, создавать магическое оружие, артефакты, зачаровывали предметы, чтобы с их помощью использовать в бою и огонь, и воду.       Алека вдруг передёргивает от осознания, что Магнус тоже поглощал демонов, чтобы стать колдуном. Он мотнул головой, отбрасывая ненужные мысли, и открыл книгу.       «Во все времена не было желания опаснее, чем жажда власти…».       Прочитав эпиграф, Алек аккуратно перелистывает страницу, пробегает взглядом по пространным измышлениям составителей книги о людских страстях и пороках. Перевернув ещё пару-тройку листов, бегло просматривает витиеватый текст.       «Существа, что поглощают силу демонов, уже более не могут считаться людьми».       Алек продолжает быстро читать, перескакивая с одного абзаца на другой, выхватывая лишь отдельные слова, что въедались ему прямо в душу.       «Алчность», «злоба», «коварство».       Алек закусывает губу, всё порывистей переворачивая страницу за страницей.       «Жертвоприношение», «похоть», «кровь», «страдания», «сила», «бессмертие», «обман».       Алек судорожно втягивает носом воздух. Сердце отчаянно стучит в горле.       «Сделки с высшими демонами», «массовые убийства».       Алек с размахом захлопывает книгу не в силах больше прочитать ни строчки. Да, в их времена колдунов и ведьм тоже недолюбливали, они держатся особняком, имея собственный Орден, на некоторых даже ведётся охота. Но у них были правила, согласованные с Высшим Советом и нарушение этих правил, каралось смертью. Даже распри между колдунами и Охотниками не делали последних отъявленными негодяями. В их мире не воспрещалось убивать или использовать демонов пока это не вредило людям, а уж истребление нежити и вовсе поощрялось, но от прочтения этой книгу, по телу Алека бежал неприятный озноб. Он никогда особо не задумывался, чем там заняты колдуны, лишь изредка слыша сплетни горожан да Охотников о разных неприятных случаях с их участием. Но почему-то сейчас ему становится по-настоящему жутко от мысли, что эти люди из себя представляют.       «Существа, что поглощают силу демонов, уже более не могут считаться людьми», вдруг вспоминается ему.       В книге говорится, что раньше колдуны и ведьмы не гнушались откармливать демонов человеческими душами, чтобы потом самим поглотить их энергию. Стать бессмертными. Они приносили в жертву детей и девственниц, чтобы напитать демона, вырезали целые деревни в погоне за силой и властью, пока против них не восстал род Охотников. Руки Алека мелко задрожали, и он бессильно откинулся на спинку стула. Страшно было подумать, что Магнус жил в те времена и мог запросто быть одним из этих чудовищ.       И Алек собирается выпустить его.