Одержимость

Часть 8

      — Я думал самосохранение тебе чуждо, — первое, что говорит Алеку Магнус, как только оказывается в его покоях. — Рад, что ошибся.       Осознание того, что Магнус во плоти находится в его спальне, прокатывается нервной дрожью по телу Алека. И хоть мужчина чувствуется холоднее и отчуждённее, чем обычно, юноша всё равно не может побороть трепет. Магнус делает несколько маленьких шагов по свободному пространству комнаты, осматривает хитроумную магическую ловушку, начертанную на деревянном настиле. Следом за ней ещё один круг, сильнее и чуть шире. Вязь символов, слегка мерцая серебряным светом, струится по полу и стенам. Алек, как бы ему не хотелось обратного, понимал и осознавал, что Магнус древний, по его же словам, колдун и намерения его неясны. Алек не мог подвергнуть опасности свою семью и целый город, лишь потому, что так опрометчиво умудрился влюбиться в какое-то неизвестное существо.       Продолжая осматриваться со своего места, Магнус усмехается и хмыкает время от времени.       — Я не демон, Александр, — говорит он, указывая на светящиеся руны, защищающие от воздействия на разум. Такие же были начертаны на теле Алека, только постоянные — на коже. — Это не имеет смысла.       Алек пожимает плечами, всё ещё сидя на краю постели. На его запястьях защитные чётки, как и несколько различных амулетов на груди. Так, на всякий случай.       — Я не знаю, кто ты, — отвечает он и приподнимает уголки губ в извинении. — Прости, но я должен был.       Алек всё же поднимается и подходит к мужчине, останавливаясь совсем рядом от начертанного на полу круга и закладывая руки за спину. Магнус тоже улыбается, но золотые глаза опасно поблёскивают, а чёрный зрачок такой узкий, что его почти не видно.       — Я бы очень разочаровался, не сделай ты этого, — с усмешкой тянет он. — Но ты знаешь, вот эту ловушку создал я, — Магнус указывает длинным пальцем с широким кольцом на нём вниз, на немного угловатые символы, сплетающиеся в единый рисунок. — Я знаю, как её обойти.       Алек тоже смотрит под ноги, туда, где мыски его сапог почти касаются чёрных угольных знаков. Он наткнулся на эту печать в одной из старых книг на Севере и запомнил. Подумал: пригодится. Она призвана сдерживать любую колдовскую энергию и её носителя. Подняв взгляд на мужчину и, встречаясь с золотом насмешливых глаз, он снова пожимает плечами.       — Я её доработал, — просто говорит он.       Конечно же, Алек чувствует исходящее от колдуна напряжение, и все эти разговоры, буквально накаляющие воздух между ними. Они будто незнакомцы, тогда как Алек отчаянно желает прикоснуться к Магнусу, почувствовать тепло его тела. Магнус скептически вздёргивает бровь и что-то тихо шепчет себе под нос, Алеку не разобрать. Потом мужчина, не сводя с его лица своего лукавого взгляда, делает шаг вперёд, видимо с желанием сократить расстояние между ними до минимума, но натыкается на невидимую преграду, а знаки под их ногами вспыхивают ярко-красным, загораются словно огонь, и Магнус отшатывается от барьера, кривясь, как от боли.       Алек стоит, даже не шевелясь и, затаив дыхание. Честно признаться, он и не надеялся, что барьер сработает. То, что он изменил некоторый порядок символов и добавил туда парочку своих, не гарантировало успех, но всё же способности Алека взяли верх.       Магнус кривовато усмехается.       — Я впечатлён, Александр, — он разводит руки в стороны, как бы признавая поражение. — Но если бы я всецело был здесь, я бы разнёс этот барьер в считанные мгновения, — надменно говорит колдун.       — Возможно, но тебя здесь нет, — как-то грустно отвечает Алек. — И твоя сила связана с моей. Ты сам сказал.       Бейн качает головой.       — Да, тебе стоит лишь снять перстень, и я исчезну, — он смотрит прямо и твёрдо, и Алек чувствует, как они отдаляются друг от друга. Ему совсем не хочется этого.       — Прости, — в сердцах шепчет Алек, — это просто предосторожность. Моя семья и так думает, что я одержим. Я сейчас уберу барьер.        — Я понимаю, Ангел. Опасно вот так пускать кого попало в свой разум и душу, — Магнус по обыкновению хмыкает. — Даже близкий человек может всадить кинжал в спину. Но я не собираюсь и не желаю причинять тебе вред, Александр. По правде сказать, я и не смогу. Я существую здесь, пока твоя сила подпитывает заклятие.       Алек замирает на мгновение, смотря снизу-вверх на мужчину, а потом принимается снова тереть угольный знак, тот рассыпается пылью по деревянным доскам под его пальцами, и свечение прекращается. Алек медленно поднимается, теперь между ними нет преграды, и они просто смотрят друг на друга.       — Я не хотел обидеть тебя, — шепчет Алек. Язык не слушается его.       Теперь, когда барьер не сдерживает энергию колдуна, Алек может почувствовать её на себе, эту яростную, пусть и запертую мощь. Кровь Охотника в его жилах позволяет улавливать любую магическую или демоническую энергию, и от этого всё тело зудит, кожа будто горит от упругих волн чужой силы. Колени дрожат, и Алек закусывает губу.       — Ты не обидел меня, Ангел, скорее удивил.       Магнус легко улыбается, и теперь выражение его глаза такое, как Алек привык видеть, в них лишь теплота и искорки лукавства. Магнус не спеша поднимает руку и тянется к лицу Алека, останавливаясь на мгновение, когда юноша уже почти ощущает это призрачное касание. Алек не сдерживает судорожного вдоха, так похожий на тихий всхлип и зажмуривается. В следующий миг он всё же чувствует тёплые пальцы на щеке и подаётся навстречу желанной ласке. Магнус поглаживает его щёку кончиками пальцев, и Алек боится дышать, боится, что это всего лишь сновидение или игра воображения.       — Я так ждал этого, — шепчет он. Отчего-то кажется, что если Алек усилит голос, то это волшебство рассеется в пыль.       — Я тоже, — говорит Магнус и его голос низкий и хриплый, совсем незнакомый.       Алек разлепляет дрожащие ресницы, наталкивается взглядом на потемневшее золото, будто в него добавили какой-то тёмный металл, на чёрные расширенные, почти круглые зрачки, затопившие радужку. Он сглатывает слюну, враз заполнившую рот, и бросает мимолётный взгляд на влажные розовые губы мужчины.       — Магнус, — сипло, с придыханием, почти умоляюще.       И этого хватает, чтобы Бейн резко двинулся вперёд, обхватывая юношу рукой за поясницу и, притягивая к себе с такой внезапной силой, что выбивает воздух из лёгких Алека. Магнус краткий миг медлит, жарко дышит ему в губы, а потом наконец накрывает его рот своим, и между ними рушатся все барьеры. Алек хватается за плечи мужчины, чувствуя, как тот сминает его губы, напористо и жарко, без осторожных и трепетных касаний, а с силой и жадностью, так идеально и восхитительно. Алек не сдерживает низкого стона, когда Магнус добирается до его чувствительного языка и втягивает его в свой рот.       Алек теряет всякую возможность здраво мыслить, ощущая лишь крепкую хватку на своей спине и касания влажного языка, требовательные губы и несдержанные укусы. Магнус втягивает в рот по очереди его губы, посасывает их, ласкает, пощипывает своими губами, и у Алека кружится голова. Он зарывается пальцами в тёмные волосы колдуна, не в силах оторваться от него, даже ради глотка воздуха. Магнус отстраняется первым, ненадолго, лишь для короткого вздоха, потом целует снова, уже спокойнее, просто коротко прижимается к губам, подбородку, щекам.       Возможно, Алек всё же умер в том треклятом склепе, потому что это всё не может быть явью. Магнус держит его в объятиях, гладит по спине, сжимает бёдра сильными пальцами, и его губы и язык такие восхитительно горячие, что Алек может расплавиться. Он понимает, что они двигаются, только когда его ноги врезаются в кровать, и Алек оседает на неё от неожиданности. Магнуса это, кажется, нисколько не тревожит, он уверенно забирается на него сверху, не отрываясь от зацелованных губ, и удобно устраивается между бёдер Алека. Охотник просто валится на спину под напором колдуна и лишь шире раздвигает колени в стороны.       Слишком ошеломлённый происходящим, Алек не замечает, когда губы Магнуса оказываются на его беззащитном горле. Алек несдержанно стонет, стоит лишь влажному языку и острым зубам добраться до нежной кожи возле уха. Горячая волна удовольствия прокатывается по телу, и Алек лишь сильнее хватается за крепкие плечи Магнуса. Разум заволокла пелена, и он не желает, чтобы это безумие прекращалось, наверное, никогда, но у Алека ещё сотни вопросов и он хочет получить ответы хотя бы на некоторые из них.       — Магнус, подожди, — хриплый задушенный полу-стон Алека имеет обратный эффект, Магнус лишь сильнее вжимает его в перину, толкает его колено чуть в сторону и втискивается между бёдер.       Маленькие язычки пламени свечей на канделябрах под потолком расплываются в жёлтые мутные пятна. Алек видит их сквозь прикрытые ресницы и судорожно хватает ртом воздух. Тот будто исчез из комнаты, потому что лёгкие пылают. Магнус откидывает его голову назад, прижимается открытым ртом к горлу, целует, мажет влажными губами по ключицам и трётся об него сильнее.       — Магнус, остановись, — шепчет Алек снова, но не делает и попытки оттолкнуть колдуна. Он чувствует, что почти на грани. — Магнус, пожалуйста.       — Ты не в своём уме, если думаешь, что я смогу остановиться, когда ты так стонешь моё имя, — с рычанием произносит Магнус прямо ему на ухо и облизывает мочку, цепляя её зубами.       Алек мог бы стонать имя Магнуса сколько тому будет угодно, но перед этим они действительно должны прояснить кое-что.       — Я должен знать кое-что, — произносит Алек.       — Уверен, что хочешь именно разговаривать? — Магнус всё-таки отстраняется, приподнимаясь на предплечье, ровно настолько, чтобы заглянуть Алеку в глаза. Он ведёт костяшками пальцев по его щеке, поглаживает. — Ведь твоё тело молит меня совсем о другом.       Алек с силой закусывает губу, чувствуя, как полыхает пламя там, где они соприкасаются бёдрами. Между ног болезненно пульсирует, но он всё равно кивает. Магнус сверкает золотыми глазами и поднимается одним грациозным движением, будто его тело совершенно невесомое, он садится на постели у ног Алека, скрещивая руки на груди.       — А ты неожиданно упрямый, Александр, — говорит Магнус, а затем глубоко вздыхает, на мгновение прикрыв глаза. — Извини, я слишком увлёкся.       Алек тоже берет себя в руки и поднимается, делает несколько шагов по комнате, успокаивая дыхание. Символы на стенах и напольных досках продолжают серебристо светиться, и Алек некоторое время смотрит на них, собираясь с мыслями. Когда жар его тела немного унимается, Алек разворачивается к Магнусу.       — Для начала, я хотел бы знать, — он прочищает горло и снижает голос, чтобы не привлечь чье-нибудь внимание, — как действует заклятие твоего призыва? Я никогда не слышал о том, что можно кого-то призвать во плоти, — Алек разводит руками. Магнус слушает его, не прерывая. — И твоя сила, когда ты лечил меня, в том кургане, я никогда не видел ничего подобного. Ты не использовал никакого оружия, твоя энергия как будто текла из тебя.       — Ты об этом? — Магнус вскидывает руку и ведёт пальцами веерообразным движением, потом щёлкает ими, и вокруг его ладони струится чистая энергия, словно голубое пламя оно окутывает его кисть. Колдун водит рукой из стороны в сторону, перебирает в воздухе длинными пальцами, звякает кольцами, а потом сжимает их в кулак, и всё исчезает.       — Это удивительно, — восхищенно говорит Алек. — Как ты это делаешь?       Магнус пожимает плечами и мягко улыбается.       — Самый сильный колдун, помнишь? — он усмехается.       — Снова смеёшься надо мной, — расстроенно говорит Алек.       Магнус убирает с лица улыбку, смотрит задумчиво, как будто сквозь Охотника и его глаза становятся слишком пустыми.       — Я всегда был другим, — спустя время говорит он, — был сильным, сильнее других. Но недостаточно, — Магнус невесело усмехается и продолжает: — Когда мы создавали тот защитный барьер, который вы зовёте Завесой, мы собирались навсегда закрыть доступ демонам в мир людей, чтобы те не могли больше сеять зло. Но не все были довольны таким решением, были сопротивления и войны, множество смертей. — Магнус замолкает ненадолго, и, кажется, погружается в неприятные воспоминания. Алек не торопит его, просто стоит и смотрит на мужчину, тот вскоре продолжает: — Я совсем не помню свою смерть, — глаза колдуна становятся стеклянными, и Алеку хочется обнять его, показать, что он рядом, но он так и не решается. — Мы оборонялись от колдунов, что хотели нам помешать, и нужно было слишком много энергии, чтобы поддерживать барьер… Не знаю, в какой момент я… Помню, как очнулся один, в темноте. Моя сила защитила меня, но я был заперт вне мира людей. В совсем другом месте, — он замолкает.       — Что потом? — осипшим голосом спрашивает Алек, понимая, что Магнус слишком погрузился в прошлое.       — Я пытался выбраться, но безуспешно. Тогда я создал заклинание, которое сможет призвать меня, и стал ждать, когда найдётся поистине незапятнанная и светлая душа, что сможет пробудить меня, — Магнус поднимает свои чистые золотые глаза на Алека. — И я рад, что этим кем-то оказался ты, Александр.       Алек не выдерживает и в один большой шаг сокращает расстояние между ними, обхватывает мужчину за плечи и притягивает к себе.       — Мне очень жаль, — шепчет Алек. — Но теперь я нашёл тебя.       Магнус кивает и обвивает юношу в ответ, сильно сжимает, будто боясь отпустить.       — Ты спас меня, Ангел.       Алек отстраняется лишь для того, чтобы прижаться лёгким целомудренным поцелуем к губам колдуна. Когда они обмениваются несколькими касаниями губ, Алек спрашивает:       — Что теперь? Мы можем как-то вытащить тебя оттуда, вернуть в наш мир?       Магнус отпускает его и убирает руки.       — Я не знаю, мне были недоступны многие вещи. Сейчас, когда я могу быть в этом мире снова, я должен отыскать способ. Ты поможешь мне? — он приподнимает лицо Алека, накрывая его щеку ладонью, смотрит пристально, в ожидании.       «Вот оно», — думает Алек и кивает.       Конечно, он сделает всё, чтобы вернуть Магнуса в этот мир, если есть такой способ, но он будет наготове, в случае, если Бейн не тот, за кого себя выдаёт.       — Конечно, я сделаю всё, что в моих силах, — уверяет его Алек. — Ты знаешь с чего начать?       — Я думаю, в Ордене могут знать что-то о древних магических ритуалах. Кто, как ни колдуны обладают такими способностями.       — Орден? — Алек задумывается.       Местоположения Ордена сокрыто от простых смертных и держится в тайне. Колдуны очень ревностно охраняют свою обитель, и вход туда доступен только им подобным.       — Да, в башнях Ордена таится множество знаний.       — Это тайное место, и они не жалуют у себя Охотников, — хмыкает Алек. — Как я смогу попасть туда?       — Не забывай, Ангел, что я тоже колдун. Я знаю где находится Орден. Я не могу отправиться туда один, ведь я существую только возле артефакта, — Магнус берет ладонь Алека в свою и поглаживает перстень большим пальцем. — Но мы отправимся туда вместе. Тебе не нужно волноваться об этом.       Алек в задумчивости кивает, в голове появляется ещё больше мыслей и вопросов. Он чувствует, что Магнус чего-то не договаривает, что есть что-то ещё, о чем он умалчивает, но Алек не в силах думать об этом прямо сейчас. Его голова внезапно тяжелеет, удерживать заклятие становится сложнее. Уже давно за полночь и Алек слишком взволнован происходящим, да и усталость после долгой дороги всё ещё чувствуется.       — Тебе нужно отдохнуть, — Магнус, кажется, замечает его состояние. — Ты выглядишь бледным.       — Все в порядке, не хочу, чтобы ты исчезал.       — Я не исчезну, Александр, если ты, конечно, не лишишься чувств и не свалишься в обморок, — Магнус широко ухмыляется и придвигается ближе, Алек не отстраняется, наоборот, тянется навстречу, ловит поцелуй приоткрытыми губами, не сдерживая облегчённого вздоха.       Когда воздуха всё же не хватает Алек на мгновение отодвигается, чтобы перевести дух и поспешно сбросить сапоги, забираясь обратно на постель. Магнус наблюдает за ним с лёгкой улыбкой, спрятанной в уголках губ. Он лежит на боку, подперев щёку рукой, и хлопает по покрывалу рядом с собой, приглашая Алека.       — Идём, тебе нужно поспать, — говорит Магнус, и Алек послушно подползает к мужчине, укладывается перед ним, прижимаясь спиной к широкой груди.       Магнус тут же обхватывает его рукой, притягивая ближе, утыкается носом в его затылок таким привычным движением, будто делает это каждую ночь. У Алека выступают мурашки от горячего дыхания колдуна. Его сердце колотится в горле, и последнее, что Алек сейчас хочет, так это просто заснуть. Не тогда, когда наконец может прикасаться к Магнусу. Алек никогда прежде ни с кем не делил постель, весь его опыт заключался в нескольких торопливых поцелуях с сыном конюха. Да и молоденькая служанка как-то ласкала его ртом, но Алек был в тот момент так поражён происходящим, что попросту не успел понять, что случилось.       Вообще, среди Охотников было много людей, настолько посвящавших жизнь своему призванию, что относились к любому проявлению любви не как к удовольствию, а как к досадной необходимости для того, чтобы зачать потомство. Алек же никогда не считал свои желания чем-то постыдным, но и разделить близость и удовольствие с кем-то ему никогда не хотелось настолько сильно, как сейчас. Он не сбит с толку и не смущён, пожалуй, если только самую малость, и ему хочется открыто выразить своё желание.       Магнус размеренно дышит ему в затылок. Промежность Алека наливается горячей тяжестью, и он немного ёрзает в объятиях колдуна.       — Что такое? — спрашивает его мужчина, и Алек буквально чувствует долю насмешки в бархатном голосе. Он закусывает губу, вздыхая.       — Я вряд ли смогу уснуть, — говорит он тихо, боясь, что голос его подведёт.       — Отчего же? — голос Магнуса тихий и вибрирующий, он сильнее сжимает Охотника в кольце рук, и у Алека выступают мурашки от этого действа.       Алек собирается развернуться на постели, чтобы оказаться с мужчиной лицом к лицу, но тот не даёт ему сделать этого, держит крепко поперёк груди, другой рукой слегка поглаживая по животу.       — Магнус, — стонет Алек его имя, стараясь вложить в него всю мольбу.       Бейн чуть приподнимается на локте, нависает над ним, ведёт носом по шее юноши, по бьющейся жилке.       — Ты был тем, кто прервал меня, — мурлычет он.       Алек закатывает глаза, чуть подаётся назад, понимая, что колдун лишь дразнит его этими словами. Облизывает сухие губы, чувствуя, как Магнус мягко целует его кожу, едва касаясь её губами. Забирается ладонью под тонкую сорочку, ведёт горячими пальцами по уже напрягшимся мышцам. Тело Алека сводит в спазме от этих простых, но чувственных ласк, он никогда не думал, что может быть таким восприимчивым к чужим прикосновениям. Но Магнус, будто знает все его тайные желания, он скользит рукой вверх по груди, слегка гладит соски пальцами, снова вниз, прижимает раскрытую ладонь к низу живота, надавливает, не переставая целовать и кусать его уши и шею.       Алек подаётся тазом назад под настойчивым давлением ладони, чувствует ответное возбуждение мужчины и несдержанно стонет, прикрывая глаза. Ему хочется больше, больше ласк, больше поцелуев, больше Магнуса. Не вытерпев неспешного темпа, Алек выворачивается в кольце рук, чтобы в следующий миг накрыть его губы Магнуса своими. Магнус отвечает сразу, настойчиво проталкивая колено между бёдер Алека, прижимается так, что охотник давится воздухом и стонет ему в рот. Алек хватается за руку, что уверенно развязывает шнурок на его штанах, но лишь держит Магнуса за запястье, никак не мешая его действиям. Алеку нужно держаться за что-то, чтобы окончательно не потерять рассудок от ласк влажного языка и таких необходимых прикосновений там, внизу.       Не в силах больше сдерживать стоны, Алек отворачивается от Магнуса и утыкается лицом в подушку, заглушая их. Мужчина продолжает ласкать его между ног болезненными размашистыми движениями, и Алек готов скулить от острого удовольствия. Магнус тихо рычит ему на ухо, прижимаясь теснее, практически придавливая Алека к кровати, и тот чувствует, как пот струится по спине и груди. Ставни открыты, но весь воздух будто испарился из комнаты, заставляя Алека лишь беспомощно открывать рот.       Вязкое болезненное удовольствие скручивается внизу живота лишь сильнее, когда Магнус потирается о его бёдра сзади. Алек чувствует его твёрдость и жар тела, и от всех этих ощущений его будто ломает и выворачивает. Он стонет имя колдуна бесчисленное множество раз, на краю сознания отмечая, что Магнус реагирует на это жёсткой хваткой на его бёдрах. Алеку нравится, и он готов продолжать звать его снова и снова, лишь бы мужчина не останавливался. ***       Пробуждаясь ото сна, Алек улыбается, не открывая глаз. Он чувствует тяжесть тёплого тела возле себя и слышит ровное биение чужого сердца. Алек просыпается на груди мужчины, уткнувшись носом ему в острые ключицы. Они сплетены ногами, и Алек всем телом может ощущать Магнуса. Он не спешит шевелиться, хочется лежать так многим дольше и просто наслаждаться этой близостью. Охотнику всё ещё не верится, что это происходит на самом деле, что он может чувствовать, видеть и касаться Магнуса. И пусть это всё будет лишь видение, Алек хочет, чтобы оно не заканчивалось никогда.       В комнате темно, ставни плотно закрыты с вечера, и свечи, конечно же, догорели. Но Алек различает мягкое свечение, даже сквозь сомкнутые веки, но не хочет открывать глаза, чтобы, определить его источник. Он и так знает это.       — Я знаю, что ты не спишь, Ангел, — мурлычет Магнус ему в макушку и сильнее прижимает к своей груди, обвивая плечи руками.       — Не хотел просыпаться, — говорит Алек. Магнус лишь издаёт какой-то неразборчивый звук, и он продолжает: — Боялся, что если проснусь, всё это окажется лишь выдумкой.       — Я здесь, милый, — шепчет Магнус и целует его в макушку.       Они лежат в тишине ещё какое-то время. Алек чувствует, как вздымается и опускается грудная клетка мужчины, и это успокаивает. Вскоре, шум со двора вырывает Алека из неги, и он понимает, что всё же пора подниматься, пока кто-то из слуг или младшая сестра не начали его будить.       Алек со стоном разлепляет глаза и садится на постели, бросает взгляд на мужчину в своей кровати и, невольно смутившись, пялится на обнаженную грудь колдуна в неярком свете голубоватой сферы под потолком. Он тем не менее отворачивается под насмешливым взглядом Магнуса. Алек открывает ставни, впуская в комнату утренний свежий воздух, умывается из небольшой лохани с водой, стоящей на невысокой подставке в углу, и надевает тёмную тунику со шнуровкой по бокам, натягивает сапоги.       Магнус по-прежнему лежит, вытянувшись на постели, и неотрывно следит за действиями Алека своими невозможными золотыми глазами. Юноше думается, что он не скоро покинет спальню, если колдун продолжит смотреть на него так. Воспоминания о жарких ласках всё ещё свежи в памяти.       Алек подходит к кровати и садится возле мужчины.       — Когда ты намерен отправиться в Орден? — спрашивает он тихо.       — Нет нужды торопиться, Александр, — Магнус тянется к его ладони и переплетает их пальцы. — Я очень долго ждал, смогу подождать и ещё. Тебе нужно подготовиться и побыть с семьёй.       — Да, я не смогу отбыть так скоро.       Следует прежде поговорить с отцом и дождаться Джейса, чтобы повидаться с ним перед уходом.       — Не волнуйся об этом. И я бы хотел побыть с тобой подольше, посмотреть город, я так давно не видел солнца, что уже позабыл каково это.       Сердце Алека сковывает болью, он не может представить как это, провести столько лет одному в темноте. Ему было так жаль Магнуса, что он готов на что угодно, лишь бы тот перестал выглядеть таким уязвимым, как сейчас. Алек сжимает его пальцы и накрывает другой ладонью их сцепленные руки.       — Мы пойдём куда захочешь, я покажу тебе город и окрестности, познакомлю тебя с сестрой и братом, ты им понравишься. Насчёт отца не уверен, он недолюбливает колдунов. Но мы не скажем ему, и всё будет в порядке, — Алек смеётся, стараясь скрыть дрожь в голосе и слезы в глазах. Мысль о заточении Магнуса пробуждает в нём гнетущую печаль.       Магнус благодарно улыбается.       — Хорошо, — говорит Магнус и поднимается, чтобы в следующий момент прижаться к губам Алека.