Завядшая роза.

— Мама! Хватит! — Что? — Маша отложила телефон и растерянно смотрела в глаза сына. — Мама, прекрати весь этот цирк! С какого хрена мне понадобился психотерапевт, и эти твои мухи?! Порезы? Им года четыре уже, если не больше, тебе любой скажет! — Да, мне всё равно на твои порезы, Дима! То, что ты целуешься с парнем, уже ненормально! Это надо лечить! Тебе надо лечиться! Чтобы выбило эту всю дурь из тебя! Тебе нужно встречаться с девушкой! — Я устал выполнять все твои прихоти, дай мне зажить уже со спокойной душой! Я уже не мальчик в конце концов, возьму и съеду от тебя! — Пока ты больной, фиг-то, а не пускать тебя куда-то, тем более, в свободное плаванье! Гомосексуализм — грех! Тебе нужно любить де-ву-шек, без члена в штанах! — оба перестали контролировать уже слова, и стали орать друг на друга, пока не сорвут глотки. — А я не могу! — А ты смоги, чёрт возьми! Поэтому к психотерапевту тебе и надо! — Никуда мне не надо! Если надо будет, сам приду! Наши пути с тобой расходятся! Не увидишь меня больше, потом приползёшь на коленях как миленькая! Дима вышел из спальни матери и хлопнул дверью, зайдя в свою комнату, он быстро взял первый попавшийся портфель, закинул туда зарядку для телефона, пару футболок и штаны, наушники и учебники с пеналом, потом, потупив, куда же он пойдёт немного дрожа, стал набирать сообщение в ICQ Толе. «Тооль». «Чего?» «Можо я приду к тебе домйо?» «Всё хорошо?» «Нет, не очень. Нужно валить с дома, всё плохо, я, так можно прийти?» «Я же говорил, отца нет, иди ко мне, обниму». «Уже!» Дима тихо открыл дверь, его мать так и сидела в спальне, от туда, слышались тихие всхлипы, но тот сейчас сам заплачет, и лишь тоскливо оглянув комнаты, он достал из шкафа свои любимые летние кроссы, хоть сейчас и был март, грязно, сыро, но с ними, ему было жалко расставаться, и всё-таки он не на все сто уверен, что может вернуться сюда. Наконец он вышел и настолько тихо и быстро как мог, зашагал по лестнице, выйдя на улицу, он вздохнул полной грудью, и пустил слезу, потом опешив быстро стал растирать глаза, забыв, что там тушь, и пошёл до дому Толи. Дойдя до его квартиры, он позвонил, и ему открыл растрёпанный блондин, который видно сам был на иголках, и как только увидел Диму, крепко обнял его, а брюнет стал хныкать ему в плечо. Он устал, он сильно устал, ему хочется спокойствия, и тишины, и свободы. Зайдя в квартиру, он переоделся в пижаму, которую взял с собой, и пошёл с Толей пить чай на кухне. Пол третьего ночи, что ещё делать? За столом Дима бесконечно поглощал конфеты из корзинки, но потом Толя отодвинул их от него, и начал расспрос. — Ну так? Что случилось? — его взгляд был пропитан нежностью, и любовью, что так и говорило о том, что он может чувствовать себя как дома. — Она опять хотела меня к психотерапевту, ну а я..мне надоело, я стал говорить, что всё хорошо, с чего она взяла, что мне к доктору..а она. — Толя терпеливо смотрел на Диму, который пытался собраться с мыслями, и придвинул конфеты обратно. — она сказала, встречаться с парнем, болезнь, мне нужно с девочками встречаться, а не с...мальчиками. — всё-таки точь в точь, он повторить эти гадкие слова матери, не смог, и растеряно сидел, метая свой взгляд по кухне, куда попало, и наконец Толя встал, и подойдя к Диме, нежно поцеловал его в щёки, и тепло улыбнулся. — Пошли лучше спать, как тебе идея? — Дима не ответил, он просто кивнул, он чувствовал себя так беспомощно и жалко, будто повис на шее Толи, а сам ничего не может. Они раздвинули кровать блондина, сделав её шире, и улеглись вместе туда, Дима обнял парня, а тот в свою очередь стал гладить его по голове. — Толенька, прости меня. — Димчик, ты чего? — Повис на шее у тебя, так жалко чувствую себя. — но тот звонко просмеялся и грустно улыбнулся, я к тебе очень часто домой хожу, а ты ко мне, вот во второй раз, это уже наоборот, я чувствую себя беспомощно. А теперь, давай-ка ты будешь спать. — Я не могу. Я обычно под музыку засыпаю, а сейчас. — Хочешь спою тебе? — Дима оживился и ожидающе уставился на Толю. — секунду, сейчас в интернете найду, эту колыбельную мне мама раньше пела. — загадочно произнёс Толя. — Жги, я слушаю. — Котя, котенка, коток, Котя серенький лобок, Приди котик ночевать, Мою деточку качать. Уж как я тебе коту, За работу заплачу, Дам кувшинчик молока, И кусочек пирога. Шубку новую сошью, И сапожки подарю, Приди, котик, ночевать, Мою деточку качать. Я качаю день и ночь, Отойди бессонье прочь. Отойди да отвались, Вв тёмном лесе заблудись. В тёмном лесе во кустах, Во малиновых листах, Баю баю за рекой Солнце село на покой. А у Диминых ворот, Зайцы водят хоровод. Зайцы, зайцы, заиньки, Не пора ли баиньки. Зайцам под осинку, Диме на..перинку. — он тихо прохихикал, но увидев что парень реально заснул, и уже похрапывает, он выключил телефон и сам лёг спать.

***

— Володя! — плакала Маша — умоляю тебя, приезжай! С Димой беда! Он ушёл из дома!