Глава третья
7 мая 2023 г. в 17:03
Император достаточно быстро добрался до кухни, несмотря на ночную звёздную тьму. Ещё не заходя в помещение, Фэн Синь заметил, что на кухне горит несколько свечей. Он повернул за угол, оказался в проёме и поспешил зайти в комнату. Из кладовки в тот момент выходил младший брат господина Фэн — Се Лянь, он держал в руках баночки со специями.
Се Лянь не был чистокровным сыном императорской семьи. После рождения Фэн Синя уже покойный император перестал обращать на молодую жену внимание, всё своё время он уделял исключительно сыну или работе. Императрица будто стала ему вообще не интересна. Девушка, конечно же, была обижена на него, не могла совладать с собой целыми днями. Молодая императрица совсем загрустила: ничего не могло порадовать её, кроме краткого взгляда любимого мужа. Все дни она только печалилась, вытирая шёлком своих одежд тонкие слёзы, что лились по щекам. Ей не нужен был никто, кроме императора, а тому не нужна была она. Но в один день она совершила ошибку, о которой жалела всю свою молодость.
В тот роковой вечер она гуляла в саду, любовалась разнообразными великолепными цветами. Девушка захотела собрать немного свежих слив, поэтому аккуратно забралась на некрепкую лестницу, которую прислонила к деревцу, но не смогла удержаться. К счастью, императрица не упала, её поймал один из юных генералов, хороший друг её мужа, что находился поблизости. Он опустил императрицу на землю и нежно, по-доброму ей улыбнулся. Девушка только поблагодарила его и в смущении сразу же убежала.
С каждым днём, как они пересекались, всё больше смущались, чувствовали трепет в сердцах. Влюблённые сначала понимали, что они не могут быть вместе, ведь уже отдали свои три свадебных поклона.
За два месяца старательных ухаживаний генерала императрица стала похожа на распустившийся нарцисс — такая же чудесная, белая и волшебная, но император всё ещё не интересовался ею, не замечал, отдавал всего себя стране. Влюбленные до последнего таили свои чувства ото всех, тайно встречаясь тёмными ночами. Девушка, как и генерал, однажды не смогли удержать себя от близости с любимым человеком. В ту ночь влюблённые унизились перед богами и своими «единственными».
Император узнал об этом только через два месяца, и, как порядочный муж, он наказал свою жену. Генерала приговорили к смерти от рук его возлюбленной. Молодая императрица не могла убить своего любимого, но другого выхода попросту не было, она не хотела покоиться, она знала, что нужна ещё этой стране, что ей ещё надо жить.
Ранним утром голова генерала легко слетела с плеч одним взмахом сабли в руках молодой императрицы. Все его щеки, всё лицо опухло красным от бесконечных пощёчин его жены. В душе молодой девушки не было сожаления: когда хлестнула на её одежду, она почувствовала лишь пустоту. Император, насмотревшись на такую быструю смерть любовника его женщины, только громко, демонстративно захлопал в ладоши и пригласил прислугу, чтобы та убрала тело мёртвого генерала.
Но помнится, что перед самой смертью генерал попросил у императора лишь одного:
— Ваша жена беременна. Умоляю Вас, оставьте ребёнка, возьмите его. Примите, как родного, в знак нашей бывшей долгой дружбы.
Властвующий обещал выполнить его просьбу.
Через семь месяцев в прекрасную звёздную ночь родился Се Лянь. Его фамилия — единственное, что осталось от его отца на этом белом свете, поэтому он не получил статуса наследника, а именовался, как младший принц.
С первого же дня Се Ляня на земле император сразу же возненавидел его, а молодая императрица стала любить больше, чем кого-либо на свете. Она не чаяла в нём души. Про Фэн Синя же не забывал только отец. Самому наследному принцу в то время не нужно было внимание матери, он был сосредоточен на себе, на своём будущем.
Несмотря на то, что Се Лянь и Фэн Синь из-за разного воспитания, разницы в возрасте около трёх лет, выросли совершенно непохожими, они хорошо общались, всецело доверяя друг другу.
Как только Се Лянь заметил господина Фэна, он тут же воскликнул:
— Старший брат Фэн Синь, — и приветственно склонил голову, ласково улыбаясь. — Рад тебя видеть.
— Младший братец А-Лянь,— Фэн Синь только слегка кивнул. — Что ты здесь делаешь так поздно?
— Ну, я… — Се Лянь заметно смутился и странно дёрнулся, будто пытаясь закрыть собой миску, что стояла на столе.
— Ты что-то готовишь? — удивлённо приподнял бровь Фэн Синь и покосился на младшего брата.
— Да…
Се Лянь встал ровно и глупо заулыбался, всё ещё сжимая в руках баночки со специями. В один момент он неловко отложил их на стол, задвинув себе за спину. Господин Фэн упорно смотрел на него, одним взглядом требуя объяснения такой неожиданной скрытности.
— Просто к нам же скоро приезжают послы с северо-запада? Я хотел бы угостить их.
Сразу всё понявший Фэн Синь скрестил руки на груди. По нему было видно, что сейчас он начнет наставлять, ругать своего младшего брата, резким тоном своего голоса пугая бедного Се Ляня. Но император выразился удивительно спокойно:
— Тебя заинтересовал тот стратегический генерал? Ты в прошлый раз с ним увлечённо разговаривал, я помню. — Господин Фэн наигранно, специально задумался. —Как же его зовут…
— Сань… Хуа Чэн, — запинаясь, тихо подсказал братец Се Лянь.
— Точно! — Фэн Синь ещё больше заулыбался. Он вступил вперёд в комнату, прошёл буквально цинь и тут же застыл, с порога почувствовав нестерпимую вонь. Казалось, будто где-нибудь за столом лежит окровавленный свежий труп, гниёт и ужасно воняет.
Фэн Синь тут же закрыл нос рукой, со всей силы сжал его и спросил, прикрывая глаза от едкого запаха:
— Что это так пахнет?
— Я ничего не чувствую, у меня нос забит, — отозвался принц.
Се Лянь начал оглядываться по сторонам в поиске источника вони и удивительно быстро обнаружил, что этот запах идёт от приготовленной им еды. Младший принц пригнулся, понюхал блюдо и тут же прикрыл нижнюю часть лица рукавом, потихоньку попятившись к выходу. Фэн Синь кинул на него взгляд, обнаружил, что братец смотрит на съедобный подарок Хуа Чэну. Император потянул за рукав Се Ляня, вывел его в коридор, немного прокашлялся, покосившись на младшего принца, и спросил:
— Продукты, из которых ты готовил, точно были свежими?
— Да, точно, братец Синь… — Се Лянь опустил взгляд вниз, не понимая, что же с блюдом вышло не так, что оно так пахнет. — Видимо, у меня не лучшие навыки в готовке…
Фэн Синь тут же по-братски возложил на его плечо руку, бережно прижимая к себе. Он радостно воскликнул, попытавшись подбодрить Се Ляня:
— Зато ты прекрасно вышиваешь! Думаю, что каждому генералу всегда понадобится прекрасный платок с красивым вышитым рисунком!
Се Лянь усмехнулся, его щёки слегка покраснели, он смутился от неожиданной похвалы старшего брата. Ещё немного помявшись, младший принц спросил:
— Братец, ты хотел что-то готовить на кухне, верно? — Фэн Синь кивнул. — Я не думаю, что после моих кулинарных шедевров у тебя выйдет что-то хорошо пахнущее…
Император безмолвно согласился с Се Лянем, глубоко вздохнул, уже начиная рассуждать о том, стоит ли спуститься в подвал, вдруг там есть что, но нежным голосом принц остановил поток мыслей:
— А ты хочешь покушать? У меня есть немного еды. Я хотел поужинать кое с кем, но тот не пришел. Вроде она ещё теплая, и готовил не я.
— Братец А-Лянь, какой же ты славный… — расплылся в улыбке Фэн Синь, но потом, вернув себе обычную строгость лица, продолжил, — можешь позже найти меня недалеко от дворца «Яркого солнца»?
Се Лянь ответил ему кратко согласием и отправился в свою комнату. Фэн Синь распрощался с младшим братом и поспешил в другую сторону, к дворцу «Яркого солнца».
Дорога к красивому зданию освещена красными фонарями, которые развеваются на ветру, резко подёргиваясь. Фэн Синь идёт четко и твердо. Хоть он и знает, что многие служащие в этом дворце спят, но император видит тусклый свет из одного окна на первом этаже. Туда ему и надо.
Тяжёлая дверь поддается и легко открывается под напором крепких рук господина Фэн. Один поворот — и он в нужной ему комнате. Хозяин покоев слышит тихий стук по деревянной двери, сразу оглядывается и отвлекается от чтения. Чёрные волосы юноши неряшливо падают на плечи, слегка взмывают в воздух при каждом движении. Парниша аккуратно открывает дверь императору.
— Ваше Величество! — парень радостно восклицает и тут же расплывается в ясной улыбке. — Ты здесь, чтобы навестить меня? — юноша нежно берёт императора за плечи, потихоньку проталкивая его в комнату.
— Обращайся сегодня на Вы, — строго отвечает Фэн Синь, освобождаясь от хватки за плечи и самостоятельно проходя в комнату.
Император сел на кровать, устало повёл глазами вниз. Наложник сразу же присел рядом с ним, поправив свои зелёные одеяния.
— Вы чем-то обеспокоены? — тихо спросил парниша.
Фэн Синь глубоко вздохнул, будто готовясь в чему-то. В тот же миг он сжал грубые тёмно-зелёные одеяния юноши, повалил его на кровать и навалился сверху. Наложник испуганно вздохнул, он явно этого не ожидал, поэтому удивлённо вытаращился на господина Фэн. Тот же спокойно начал:
— Скажи мне, Ци Жун, — парниша поджал ноги, утыкаясь императору в бёдра, — зачем ты морил голодом господина Му? — зелёные верхние одеяния начали рваться под сильной хваткой Фэн Синя.
Юноша что можно сил вжался в кровать всем своим весом, ещё больше вытаращил глаза. Испуская грубые и неточные вздохи, Ци Жун уже не мог восстановить своё дыхание. Его глаза прикрылись, исторгая мелкие слёзы на ресницы. Император отпустил юношу, сел на край кровати, прикрыв лицо рукой. Ци Жун глянул на него с ярым довольным оскалом, но тут же снова надел маску печального мальчишки и бросился к ногам Фэн Синя:
— Господин, простите меня! — отчаянно взмолился он, прижимаясь к сапогам господина Фэн. — Я не знаю, чем думал! Я просто хотел…
Ци Жун прикрыл своё лицо. Со стороны казалось, будто это от стыда, но вовсе нет. Юноша пытался удержать свой смех. Он вновь поднял голову, печально вглядываясь в глаза императору:
— Я всего лишь хотел, чтобы Вы больше уделяли мне времени, а не постоянно бегали за господином Му! Я думал, что если он потеряет свою красоту, Вы станете больше смотреть на меня! — грустно, чуть ли не плача произнес Ци Жун, сжимаясь всё сильнее. — Простите меня, господин…
Парниша снова закрыл своё лицо руками, и в комнате послышались всхлипы, которые звучали прямо как настоящие. Но Ци Жун не плакал.
Он начал сильно тереть свое лицо, прежде чем в который раз поднять взгляд, но не успел. Фэн Синь, который до этого времени вёл себя спокойно, схватил парнишу за волосы, оттащил к стене и прижал. Его брови сдвинулись, образовав складки, глаза стали краснее, что выглядело безумно устрашающе, его взгляд пылал яростью.
— Я доверял тебе, Ци Жун, — произнёс император с удивительной умиротворённостью в данной ситуации.
Твёрдая ладонь с характерным звуком впечаталась юноше в лицо. Она тут же образовала на бледном красивом личике Ци Жуна красный след, который уж точно останется на несколько дней. Парниша поражённо вытаращил свои красные глаза, схватился за пострадавшую щёку, глубоко задышав, и бросился к императору:
— Господин, господин, простите меня, господин! Пожалуйста, мне так больно! — юноша сжал одеяния императора.
— Я никогда не чувствовал отвращения к молодым мужчинам, Ци Жун, но теперь мне удалось это ощутить. — Он нежно провел по волосам парниши. — Скажи мне одно. Останешься ли ты здесь?
— Останусь, господин! — прозвучал горький голос.
Император быстро поднялся, провёл наложника к кровати. Тот послушно сел на неё, продолжая грустными глазами взирать на Фэн Синя. Господин Фэн приблизился к двери, не оглядываясь, и сказал только:
— Я больше не приду к тебе, Ци Жун.
Ци Жун опустил глаза в пол, сильно сжимая свои бледные руки. Но как только император ушел на достаточное расстояние из дворца и юноша перестал слышать его шаги, он грохнулся на кровать, озлобленно сжимая простынь.
В его глазах полыхали неимоверные злость, ярость и гнев. Ци Жун резко встал с кровати, метнулся к тяжёлой вазе, что, пустая, стояла в углу, и метнул её в стену. Мелкие осколки от вазы рассыпались по комнате. Он тихо зашептал сам себе:
— Ненавижу, ненавижу, ненавижу. Как же мерзко, чёртов ублюдок! Чтобы он сдох по дороге к своему господина Му! Ещё и этот бледный утырок, пропади он в аду!
Парниша заметался по комнате, и тут его взгляд приметил искусный кинжал в ножнах на столе. Ци Жун тут же схватил его и открыл. Его угольные длинные волосы с каждым рывком, взмахом падали на пол, будто лишний груз.
— Как мерзко, как противно! — юноша снова сделал взмах, чтобы отрезать последнюю прядь волос, которую с яростью, чуть ли не вырывая, сжимал в руке.
Кинжал рассёк воздух и вонзился прямо в бледное запястье Ци Жуна. Алая кровь хлестнула на зелёные одеяния, моментально испачкала их.
— Твою ж мать! — разгневанно взревел парниша.
Он услышал шаги в коридоре, тут же притих. За его дверью оказалась юная служанка, которой поручили заботу о юноше:
— Я могу войти, господин Ци?
— Нет! — грубо рявкнул Ци Жун. — Уходи отсюда!
Служанка зашагала по коридору, цокая каблуками.
Парниша снова взглянул на своё истекающее кровью запястье, оторвал часть ткани от своих одеяний и прижал её к руке, останавливая алую кровь. Он аккуратно прошёлся по осколкам от прекрасной вазы, сел на край кровати.
Его лицо покраснело, напряглось. Взгляд помутился, глаза начали выделять ненужную влагу. Ци Жун прижал рукав к лицу, начал вытирать свои слёзы, которые сами не могли остановиться:
— Идиот. Надо было сваливать отсюда. Теперь ещё и ноешь… — он закрыл лицо руками, будто скрывая от кого-то то, что он плачет. — Я должен остаться…
Свет в комнате стал ещё тусклее, свеча в один миг погасла, кромешная тьма охватила покои. Тихие, такие нежелательные, но неизбежные всхлипы растворялись в помещении.
— Ненавижу…
***
…«Ночь качает фонари в тиши,
Спокойствии и томной глуши.
Небесное звёздами укрыто полотно
На душе иногда в ночи тяжело.
Ступает с надеждой, так глупо идёт, Император за угол сейчас повернёт.
«Куда он спешит?» — вот в чем вопрос!
Но в дела императора не суй длинный нос»…
…«– Ах, что же в руках?»
«– Тарелка с рисом!» «– А для кого?»
«– Для того, кто получше, потише… Ну, в общем, для того, в кого он влюблён!»
«– Правда? А мы весь вечер гадали втроём!»…
Фэн Синь, что уже успел забрать тарелку с едой у младшего брата, и правда спешит к господину Му, но пытаться ступать аккуратно, а то вдруг нечаянно уронит, и бедный, милый Му Цин останется без еды до следующего утра.
В глубокой тарелке посередине лежит комок риса, слегка политый соевым соусом, который белый рис уже впитал, ещё куриное мясо, тонко и старательно порезанное. Хоть этого и мало, но хоть что-то есть. В кармане нижних одеяний (император пришил его туда самостоятельно), лежит сладкий персик.
Конечно, странно, что на пороге зимы на юге есть персики, но именно юго-восток мог славиться хорошим и долгим хранением почти любых продуктов.
На улице стояла глубокая ночь, господину Му пришлось всё-таки долго ждать Фэн Синя. В его покои постучали, но он этого не мог услышать, так как, растянувшись по всей кровати, он летал в стороне грёз, а если проще, то сладко спал.
Император ещё постучал, но не дождавшись ответа и в этот раз, слегка приоткрыл дверь и заглянул в покои. Нежное умиление и сладкая улыбка появились на лице господина Фэн, когда он увидел, что Му Цин спит. Господин Му неряшливо сжимал одеяло между ног, лежал параллельно подушкам, его тонкие ноги выглядывали из-под нижних одеяний и свисали по направлению к окну. Он тёр их между собой, прижимая друг к дружке.
Фэн Синь поставил еду на низкий письменный стол, аккуратно присел на кровать, продолжая своим сладостным, медовым взглядом взирать на Му Цина. Император, не удержавшись, он аккуратно намотал себе на палец чёрную прядь волос спящего. Господин Фэн не специально потянул за неё, доставляя боль господину Му. Му Цин тут же вспрыгнул, бросился на Фэн Синя, яростно схватив того за шею, и повалил на кровать, сильно прижимая к ней. Он протёр глаза, которые ещё слипались от сна, начал сонно разглядывать императора. В один момент его глаза приоткрылись, а брови поднялись. Ослабив хватку, но все ещё продолжая нависать над Фэн Сином, он спокойно произнёс:
— А, это всего лишь ты.
— Превосходная реакция, господин Му, — неловко улыбнулся Фэн Синь. — Ты очень чутко спишь, прямо как настоящий воин.
Му Цин никак не отреагировал на нелепый комплимент, а только сел на край кровати, подняв и императора. Господин Фэн встал, подошёл к столику, взял в руки каолиновую белую тарелку и поднёс.
— Я принёс для тебя еду. Это совсем немного, но хоть что-то… — Фэн Синь до сих пор чувствовал себя виноватым.
— Спасибо, — машинально бросил Му Цин.
Он взял тарелку у императора, сжал в руках чёрные палочки и начал потихоньку, со своим, видимо, врождённым, изяществом, есть. Какая разница, вкусно или нет, еда влетала в рот Му Цина удивительно быстро, он всё жадно пережёвывал.
Прошло совсем ничего времени, но тарелка уже была пуста, только несколько рисинок прилипли к ней. Господин Му сжал свои губы, облизывая их. Фэн Синь взглянул на него, а потом нелепо произнёс:
— Ты так быстро ешь.
— Издержки прошлого, — лениво ответил Му Цин, устало грохнувшись на кровать.
Фэн Синь просунул руку под верхние одеяния на груди, на уровне пояса нашел потайной карман и достал оттуда небольшой розовый персик.
— У меня ещё есть десерт для тебя, — император повернулся к господину Му и покрутил перед ним рукой с персиком, искренне улыбаясь.
Му Цин поднял свои глаза, зацепившись взглядом за сладкий фрукт. Но как только он приблизился, господин Фэн отвёл руку от него подальше, прижав к себе. Господин Му недовольно закатил глаза, обсидиановым и недовольным взглядом прошёлся по императору.
В один миг Му Цин оказался за спиной Фэн Синя, схватил его за плечи и пригнул вниз. Розовый персик выпал из рук господина Фэн, покатился по простыни кровати. Господин Му изящно поднял его и медленно, с наслаждением откусил от сочной мякоти. Император поднялся, невольно улыбнувшись тому, что его надули в который раз, и перевел медовый взгляд на Му Цина.
Лунный свет из окна освещал фигуру господина Му, который в ответ глядел на императора, прожигая его обсидиановыми полузакрытыми глазами. Не в силах оторвать взгляд от Фэн Синя, он продолжал медленно откусывать сладкий персик. Его мягкие тонкие губы испачкались в соке фрукта, поэтому изредка он облизывал их. Му Цин слегка мялся на простыни, поджимая под себя ноги и облокотившись на свое бедро локтем. Когда господин Фэн начал неотрывно смотреть на него, Му Цин загадочно улыбнулся только уголками губ, опустив свои брови. Император своими медовыми глазами взирал на господина Му, оглядывая с ног до головы. Он смотрел, как тот поправляет свои нижние одежды, сжимает бледными пальцами персик, откусывая его. Фэн Синь резко прикрыл глаза, начал массировать уголки глаз, морща брови. Му Цин сладостно расплылся в улыбке и облизнул свои губы. Господин Му присел немного ближе к господину Фэн, открыл его ладонь и, положив туда надкусанный персик, сжал его руку, обсидиановые глаза зацепились за императора.
Фэн Синь медленно перевёл взгляд на господина Му, потом на персик в его ладони. Ещё несколько раз он скромно оглядел Му Цина, сжимая свои тонкие уста и кусая край нижней губы. Фэн Синь весь сжался, а господин Му снова грохнулся на кровать.
— Я хочу спать, — произнёс Му Цин, немного зевнув.
— Я, пожалуй… пойду, — встал с кровати Фэн Синь. Он громко и нервно сглотнул слюну, на что получил нежный смешок. — Спокойной ночи, Му Цин.
— Тебе тоже.
Император быстро вышел, почти выбежал из покоев господина Му, наконец вдохнув полной грудью и пытаясь усмирить участившееся сердцебиение. Теперь ему надо было срочно идти в свои покои, успокоить свой дух и обязательно крепко и сладко поспать.
…«Ночь качает фонари в тиши,
Спокойствии и томной глуши»…
Примечания:
Благодарю за прочтение!
Вспомните или прочтите легенду о надкушенном персике, она имеет здесь роль.
https://t.me/iamalexcrem