Демоны с лицами людей

      Стук в дверь. Никакого ответа.       Тяжкий вздох и желание провалиться под землю от собственной беспомощности.       Прошло несколько дней, а кисловатый запах крови до сих пор мерещился Вэй Лу. Как бы он ни пытался заставить себя выкинуть из головы показательную порку, жалость и беспокойство о Синь Юе не отступали. Осваиваясь на территории, Вэй Лу так ни разу и не встретил его. Полагал, Синь Юй восстанавливался в медицинском блоке, однако один из стражников, с которым Вэй Лу успел немного сблизиться, сообщил, что того разместили в уединении по его же настоянию.       — А его кто-то лечит вообще? — невзначай поинтересовался Вэй Лу, на что стражник только пожал плечами, не желая развивать тему.       Вэй Лу вновь постучал. И когда тишина начала действовать на нервы, он решительно толкнул дверь, заходя в просторные покои. Вэй Лу ожидал, что его тут же прогонят прочь, прикажут выметаться и дважды задуматься над тем, сколь ужасны его манеры. Однако просторное помещение, разделённое на секции деревянными перегородками, лежало в пугающей тишине.       «Может, ошибся?» — задумался Вэй Лу. Пространство выглядело необжитым, минимальный набор мебели скромно смотрелся без элементов обихода, но пройдя в дальнюю комнату, он сразу почувствовал запах лекарств и застоявшегося воздуха.       — Синь Юй? — тихо окликнул Вэй Лу.       Створки дверей в соседнюю секцию были слегка приоткрыты, Вэй Лу не заботился о нормах приличия и уверенно заглянул внутрь. В нос ударил сладковатый неприятный запах лекарств и человеческого тела: пот, кровь, что-то приторное и мускусное. Окна плотно закрыты, скудное освещение только позволило выхватить кровать, на которой кто-то лежал и никак не реагировал на присутствие постороннего. Вэй Лу поспешил для начала отворить ставни, впуская внутрь свежий воздух и тёплый солнечный свет.       На чайном столике царил бардак: склянки с мазью и жидкостью, пропитанные кровью бинты и ткань. Почуяв недоброе, Вэй Лу невольно обеспокоился, как бы не оказалось, что Синь Юй помер. Обернувшись к нему, лежащему на боку лицом к стене под натянутым до головы одеялом, Вэй Лу беспокойно нахмурился.       — Эй, ты спишь?       Разумеется, ему не ответили. Головой Вэй Лу понимал, что после жесточайшей порки человек мог и помереть, поэтому слабость далеко не самого выносливого человека вполне очевидна. Поддавшись беспокойному чувству, Вэй Лу склонился над Синь Юем и присмотрелся. Спутанные волосы опадали на его румяное лицо, капельки пота осыпали лоб, что сподвигло Вэй Лу дотронуться тыльной стороной пальцев до его щеки.       Горячая.       Чтобы убедиться окончательно, Вэй Лу убрал прилипшие ко лбу молодого мужчины волосы и накрыл его ладонью. Синь Юй никак не отреагировал, но тот факт, что его тело обжигало подобно догорающим углям, не на шутку взволновало. Стянув с плеч Синь Юя одеяло, Вэй Лу сразу почувствовал неприятный сладкий запах и увидел насквозь пропитанную алыми пятнами ткань. Аромат целебных трав, обратившийся горькой вонью, подсказал, что компресс с давно не меняли.       Сглотнув застрявший в горле ком воздуха, Вэй Лу опустился на край кровати и, подавляя волнение, аккуратно оттянул ткань, обнажая один из рубцов. Края рассечённой кожи опухли, лоснясь от свернувшейся крови и желтоватого гноя.       — Какого?.. — опешил Вэй Лу.       Синь Юя лихорадило от незаживающих ран. И никто не оказывал ему должную помощь и уход.       Застыв в оцепенении на долгий миг, Вэй Лу пытался сопоставить имевшуюся информацию. В медицинском блоке ему сказали, что Синь Юй отказался пребывать у них на попечении, не желая быть у всех на виду. Вэй Лу полагал, что за Синь Юем будут присматривать во временных покоях, а не… бросят подыхать?       Тревога взвилась диким волком. Глядя на воспалённые раны, Вэй Лу едва ли представлял, что с этим можно сделать, как помочь? Глянув на чайный столик с настойками и мазями, он также не понимал, какая из них для чего предназначалась.       Требовалась незамедлительная помощь. Но где её найти? Вэй Лу пребывал на территории духовной школы Тайян только четвёртый день. Он здесь никто и звать его никак. Конечно, кто-то из медицинского блока мог бросить работу и отправиться на помощь Синь Юйю, но проблема в том, что Вэй Лу едва ли помнил туда дорогу. В его памяти только-только закрепилась нить маршрута «личная комната – столовая», да «личная комната - двор для тренировок».       Ответ, конечно, вспыхнул довольно быстро в его подсознании — Вэй Учэнь. Чего-то не знаешь — иди к старшему брату. К сожалению, сейчас ничего другого и не оставалось.       — Что значит «помирает»? — в негодовании спросил Вэй Учэнь, когда Вэй Лу спустя пятнадцать минут топографического кретинизма отыскал дорогу к их комнатам. — А… стоп, а что ты там делал?       — Я же говорил, что хочу проведать его.       — И тебя не послали?       — Так… никто там его не охраняет.       — В смысле? — ещё сильнее растерялся Вэй Учэнь. — Как это его не охраняют? Он ведь… недавний преступник.       — … — разведя руками, Вэй Лу и не нашёл, что сказать. — Понимаю, что это не наше дело, и он нам никто, мы себе можем неприятности заработать…       — Я понял, не продолжай, — вздохнул Вэй Учэнь, откладывая одежду и направляясь к выходу. — А я ещё удивлялся, как этому Синь Юйю удалось сбежать… с таким-то подходом и не удивительно. Там у него есть какие-то лекарства?       — Что-то есть, какие-то мази, но я… не понял, что это.       — Ладно. Тогда раздобудь тёплую чистую воду, можно набрать в бане, которая у нас тут под боком. Я пока… иди, в общем, потом зайди за мной.       Вэй Лу кротко кивнул и ушёл исполнять просьбу. Он не ожидал, что Вэй Учэнь так быстро согласится проведать Синь Юя. А затем он вспомнил побелевшее от злости и презрения лицо Вэй Учэня в момент показательного наказания. Чем больше Вэй Лу об этом думал, тем запутаннее и противоречивее становились эмоции. И когда они с братом добрались до покоев, в которых находился Синь Юй, он вдруг ощутил стойкое присутствие… раздражения.       — Святое дерьмо… — только и пробормотал Вэй Учэнь, чуть оттянув кусок прилипшей ткани на спине Синь Юя. От вида воспалённых ран на его лицо легла мрачная тень. — Почему его никто не охраняет? Почему вообще он в таком состоянии?       — Это не у меня надо спрашивать, — несколько отстранённо пробормотал Вэй Лу, ставя небольшой деревянный таз с водой рядом с чайным столиком. — Может, его специально оставили одного, чтобы он помер в мучениях.       Вэй Учэнь ничего не ответил. Осмотрев имеющиеся мази и принюхавшись к каждой из них, он с каждой секундой всё сильнее хмурился и вздыхал. Найдя кусок чистой ткани, он смочил её и промокнул материю, прилипшую к спине Синь Юя, чтобы аккуратно снять и не содрать засохшую кровь. Безболезненно не получилось, Синь Юй кривился во сне, однако так и не проснулся.       От вида открывшихся ран Вэй Лу стало нехорошо. С такими увечьями без скорой медицинской помощи долго не живут. Некоторые нарывы, стоило к ним прикоснуться, сочились гноем и розовой жидкостью. Печальное зрелище, однако Вэй Лу не смел отворачиваться и наблюдал за тем, как Вэй Учэнь в меру своих возможностей обрабатывал раны Синь Юя. Действовал с педантичной аккуратностью, нежно касался опухшей кожи, и через какое-то время по привычке начал бормотать себе под нос: «ну тихо-тихо, чего ты?..»       Грудь обожгло лёгким отголоском ревности. Эти слова Вэй Учэнь постоянно приговаривал, когда в детстве успокаивал Вэй Лу. Будь то сломанная игрушка или боль в животе от продолжительного голодания — Вэй Учэнь не гнушался приобнять Вэй Лу и, ласково поглаживая по волосам, приговаривал: «ну тихо-тихо, чего ты грустишь? Всё плохое всегда заканчивается, успокой бурю в душе, Лу».       Эти слова предназначались только ему, так какого чёрта?..       «Боже, парень, успокойся», — поймав себя на колючих мыслях, устало вздохнул Вэй Лу. — «Тут человек помирает, а ты…»       — Вы что тут делаете?!       От неожиданно раздавшегося возгласа Вэй Лу аж чуть не подпрыгнул на месте, Вэй Учэнь лишь вздрогнул, а затем медленно, с показательной злобой во взгляде обернулся к застывшему в основной комнате Хао. Тот явно пребывал не в лучшем расположении духа, мрачно озирался на братьев и хотел уже продолжить тираду, но как только он обратил внимание на Синь Юя, замер. Сложно сказать, что творилось в голове у Хао, помимо сложного мыслительного процесса. Он будто не понимал, что видел перед собой, однако медленно и неукротимо его взгляд наполнялся осознанием. На смену которому пришла злоба.       Плотно сжав челюсти и сверкнув ядовитым огнём в глазах, Хао шумно выдохнул. Развернувшись, он растягивал каждое слово, срываясь под конец фразы:       — Вот же старый… блядский… хуй!       Как вошёл, так и ушёл.       Только грохот тяжёлых шагов терялся в длинном коридоре.       Переглянувшись, братья Вэй ничего не поняли, хотя появилось стойкое предчувствие, что помирающий Синь Юй не входил как минимум в планы Хао.       К тому времени, как Вэй Учэнь закончил наносить целебную мазь на раны Синь Юя, в коридоре вновь послышался шум, и на этот раз к ним приближалась не одна пара ног. В покои, подобно двум серым мышкам, забежали юноша и девушка, несущие в руках тканевые сумки — в паре незнакомцев Вэй Лу моментально признал целителей-медиков. Об этом говорило во многом их одеяние. Но что действительно насторожило его, так это перепуганные побледневшие лица ребят.       — Вы двое — на выход. Этим займутся медики.       — О, как вовремя.       Вэй Лу даже рот не успел открыть, а Вэй Учэнь уже успел ужалить Хао колючим словом. Он продолжал сидеть на краю кровати подобно сторожевому псу, к которому не решались подойти целители.       — Вас здесь не должно быть. Выметайтесь.       — Нас не должно, именно. Сначала показательная порка, теперь показательные мучения с последующей смертью?..       — Ты медик? — раздражённо рыкнул Хао. — Ты можешь ему помочь чем-то получше этих двоих?       При всём таланте Вэй Учэня искусство исцеления давалось ему с трудом, поэтому, выдержав давящий взгляд Хао, он с гордым видом неспеша отошёл от кровати Синь Юя. Медики, кротко поклонившись, побежали оказывать первую помощь пациенту.       — За мной, — сказал Хао, покидая покои.       Почувствовав облегчение, Вэй Лу напоследок оглянулся и понадеялся, что с Синь Юем теперь всё будет в порядке, а их с братом не выдерут за нарушение… чего бы то ни было. Но эта мысль пролетела в голове также быстро, как и Вэй Учэнь поспешил нагнать Хао маленьким разъярённым ураганом.       — Это, значит, справедливость вашей духовной школы, да?!       Прежде чем Вэй Лу успел взмолиться всевышнему, раздражённый оклик Вэй Учэня пронёсся по коридору и ударил в спину Хао. Обычно сдержанный и рассудительный Вэй Учэнь отбросил спокойствие, позволил громким слова сорваться с языка. Он пребывал в ярости. Вэй Лу знал, что в таком состоянии к нему лучше не соваться. Но вместо беспокойства его охватило негодование — с чего он столь остро отреагировал на болезнь Синь Юя?       Видно, что и Хао пребывал в не более располагающем настроении. Сдержанно выдохнув, он постоял долгий миг, после чего процедил сквозь зубы:       — Ты идёшь со мной.       — Я с тобой никуда не пойду. Я не оставлю Вэй Лу одного, когда здесь творится такая чертовщина и ему в случае…       — Ты его мать что ли? — оглянувшись, раздражённо бросил Хао. Он сдерживался, чтобы не повысить голос, его лицо то и дело искажалась от эмоций. — И он явно на ребёнка не похож.       — …       — Произошло недоразумение.       — Охереть недоразумение, — огрызнулся Вэй Учэнь, приблизившись к Хао на расстояние вытянутой руки и задрав голову. — Теперь понятно, почему он и сбежать смог. У вас тут недоразумение на недоразумении.       — Ты…       Рука Хао дёрнулась, и только Вэй Лу собирался броситься на защиту Вэй Учэня, как тот всё же смог сдержаться, сжав кулак и спрятать его за спиной. Они с Вэй Учэнем, будто гончая и бойцовская собаки, рычали друг на друга. Но отчего-то импульсивный требовательный Хао, каким его запомнил Вэй Лу, довольно сдержано относился к Вэй Учэню.       Складывая мозаику в голове, Вэй Лу приходил к неутешительному выводу.       Неужели он?.. догадался?       — Собирай свои вещи. Ты будешь переселён в другое место, ближе ко мне.       — Я не оставлю Вэй Лу.       — Словно это тебе решать, — не столько со злобой, сколько с усталостью зашипел Хао. — У меня прямой приказ главы Шо, теперь ты окончательно переходишь под мою ответственность. Бегать и искать тебя, как сейчас, по всей территории духовной школы я не намерен.       — Искать?..       — А ты думал, я случайно вдруг забрёл туда? — в раздражении цокнул языком Хао. — В свободное время можешь нянчиться со своим Вэй Лу. Но если хочешь жить здесь, получать деньги и еду, то придётся работать.       — В том-то и беда, не хочу я тут жить.       — Отлично. Сказать это господину Шо, чтобы тебя от всех тягот жизни сразу избавили? Вы оба, — оторвав взгляд от Вэй Учэня и метнув его в Вэй Лу, Хао сдержанно добавил: — Вы должны понимать, что сейчас вам остаётся только работать на духовную школу. Соблюдайте правила, и будет вам весёлая беззаботная жизнь. Мы с братом обучим вас, но методики обучения у нас разные, и вы тоже разные. Вам придётся привыкать к тому, что вы не всегда будете вместе. Сепарируйтесь уже друг от друга, в самом деле.       — Словно ты понимаешь, какого это, когда тебя выдёргивают из семьи и…       — Не говори, чего не знаешь, — бросив предупредительный взгляд, одёрнул его Хао. — Прошлого не вернуть. Вы же не совсем тупые, поймите уже, что вдвоём против мира совершенствующихся у вас нет шансов. Не враждуйте с ним, работайте на него. Как это делаю я. Вы же не из этих идиотов-моралистов? Вон, моралист один… чуть не подох из-за своей морали.       — …       — Раз вопросов нет, то ноги в руки, и вперёд собирать вещи.       Собирать вещи. Да было б ещё что собирать.       Постепенно на Вэй Лу находило осознание необдуманного согласия о вступлении в духовную школу Тайян. Не так чтобы у них имелся выбор, однако чувство вины не утихало. Они теперь будут жить с Вэй Учэнем в разных местах, что не исключало возможность повседневных встреч, но минувшие годы совместной жизни, когда они практически каждый день находились рядом, внесли свои коррективы.       — Если он тебя хоть пальцем тронет, я убью его… — на полном серьёзе пробормотал напоследок Вэй Лу, испытывая гнетущее чувство. К его удивлению, Вэй Учэнь отреагировал с меньшей импульсивностью, выглядя уставшим и смирившимся:       — Ты лучше о себе беспокойся, глупый. Если он хоть пальцем меня тронет, то лишится этих пальцев в следующий миг. Не переживай.       Не переживать? Как тут не переживать? Ожидал Вэй Лу одно, а на деле получил другое. Он полагал, что они с Вэй Учэнем будут и здесь неразлучны. Это угнетало.       Перебрав воспоминания, Вэй Лу пришёл к неутешительному выводу, что оказался чересчур привязан к Вэй Учэню и с собственническим взглядом на жизнь воспринимал его присутствие. Переживал, оставаясь надолго без него. Ревновал и раздражался, когда он оказывал внимание и заботу о других людях.       Кроме тяжких вздохов и самобичевания по этому поводу ничего не оставалось.       С такими мыслями Вэй Лу сидел на улице, да наблюдал за тренировками молодых воинов. Чувствовал себя разбитым.       — Хао уже забрал твоего?..       — Боже правый, — аж дёрнулся Вэй Лу, схватившись за грудь, в которой сильно застучало сердце.       — …брата? — выдержав паузу, завершил мысль Асура.       Сидя на скамейке рядом с тренировочной площадкой, Вэй Лу погрузился в свои мысли настолько, что и не услышал, как к нему подкрался Асура. Одарив его недовольным взглядом, он пробормотал:       — Тебе бы, блин, бубенчик на шею повесить что ли… Зачем подкрадываешься?       — Я просто шёл. Надеюсь, про бубенчик ты пошутил.       — Нет, всерьёз сказал.       — Это ведь сарказм, да?       — Нет, что ты, на полном серьёзе, — не постеснялся вновь отпустить колкость Вэй Лу, наблюдая озадаченность и долю недовольства во взгляде собеседника. — Да, забрал.       — Полагаю, ты недоволен?       — Угадал, — отвернувшись и прикрыв глаза, Вэй Лу постарался спрятать раздражение. Слова так и вертелись на языке, обжигая и покалывая, поэтому, понимая, что мысли не дадут ему покоя, он спросил: — Почему вы сразу не позаботились о ранах Синь Юя? Почему о его состоянии твой брат узнал по чистой случайности, пытаясь найти нас? Или вы специально всё так удачно подстроили?       Асура не спешил с ответом, молчание подчёркивало лёгкое негодование в его взгляде. Присев рядом на скамейку, он не торопился давать объяснения. С минуту они наблюдали за молодыми адептами, тренирующимися искусству сражении на мечах. Звуки ударов палок, голоса и шорох гравия заполняли тишину.       — Понятно… — вдруг пробормотал Асура. — Теперь понятно, почему в лазарете так громко.       — Объяснишь?       — Мы не собирались вредить Синь Юйю больше меры, он получил своё наказание, и о его здоровье должны были позаботиться медики. Он слишком гордый и упрямый. Заносчивый. Однако в нашей школе считается лучшим целителем и медиком, его навыки достойны восхищения. Именно поэтому я, а не кто-то другой, отправился на его поимку.       — Ты? А разве не Хао — Заклинатель змей — должен заниматься отловом… заклинателей?       — Несмотря на то, что Хао работает на государство, он является частью нашей духовной школы, просто принимает заказы от чиновников и… грубо говоря, они предпочитают работать только с ним, поэтому… они нанимают его на определённый срок службы. Это обходится им немалыми средствами, однако в этот период ему нельзя брать другие заказы и отлучаться по любым вопросам. Так что мне пришлось погнаться за Синь Юем.       — А почему он называл тебя Заклинатель змей?       — Потому что может существовать только один Заклинатель змей. Хао носит маску на заданиях, однако легенда о том, что цепной пёс государства обладает как сильной тёмной стороной, так и светлой, лишь укрепляет авторитет государства и духовной школы Тайян.       — Это-то ясно… Но это не даёт ответ на мой вопрос. Почему вы не позаботились о Синь Юе?       — Ответ на твой вопрос прост: конкуренция, — спокойно отозвался Асура. — Несмотря на статус заклинателя, в духовной школе высоко ценятся навыки Синь Юя. Но его мастерство из-за ремесла тёмной магии не даёт ему право возглавить медицинский корпус. Человек, стоящий во главе медиков и руководящий целителями, очень хороший врач, однако он не желает жертвовать должностью и статусом, прибегая к искусству тёмного пути. Он завидует навыкам Синь Юя, тому, что заклинателя уважают наравне с ним. Полагаю, глава медицинского корпуса не стал препятствовать Синь Юйю, когда тот из гордости отказался принимать их лечение и находиться на всеобщем обозрении в палате.       — И только из-за этого ему не отправляли медиков?       — Может, и отправляли. Но зная Синь Юя, он наверняка спроваживал их прочь, а глава медицинского корпуса махнул на него рукой. Если такой гордый, то сам о себе позаботится… Смерть Синь Юя была бы ему на руку.       — Всего лишь из-за возможности быть первым по медицинским навыкам?..       И это только медицинский корпус. А что ж за собачник тут творился среди воинов и заклинателей? Невольно Вэй Лу начал осознавать, в какое болото ступил, приняв его за дивный спокойный пруд.       А ведь под ударом оказался не только Синь Юй. Если так подумать, то они с Вэй Учэнем вляпались не меньше, раз фигура Заклинателя змей взяла над ними шефство. У кого-то их личности уже вызвали интерес, но наверняка многие начнут смотреть на них с презрением, завистью и злобой. В общем-то не привыкать, но их трио заклинателей доставило духовной школе Тайян немало проблем. Сначала побег Синь Юя. Потом конфликт с духовной школой Биан Се Лун. Хао пришлось нарушить договорённости с государственными чиновниками и поспешить на помощь Асуре.       Да-а. Если уж Синь Юя бросили чуть ли не подыхать под крышей своего дома, то какой подлости стоило ожидать им с Вэй Учэнем? Если первое время Вэй Лу ещё сможет отпугивать людей, недобро поглядывая на них с высоты своего роста, то на Вэй Учэня могут наброситься исподтишка. Тёмную ци наверняка нельзя использовать в пределах духовной школы, да и в принципе без особой необходимости.       Невольно Вэй Лу поймал себя на мысли, что, может, и не плохо, если Хао будет находиться поблизости от Вэй Учэня. Что-что, а к этому отморозку вряд ли кто рискнёт соваться.       Становилось вообще не весело. А неожиданное воспоминание о дне показательной порки заставило Вэй Лу вдвойне напрячься и украдкой глянуть на Асуру. О таком, возможно, лучше не спрашивать, но…       — Почему ты так смотрел на него? — рискнул озвучить щекотливый вопрос Вэй Лу, пояснив: — Когда Синь Юя избивали, у тебя был… странный взгляд.       Асура лишь посмотрел на него в ответ, выражая пугающее спокойствие и лёгкую задумчивость. Помолчав немного, он вновь переключил внимание на тренирующихся адептов и произнёс:       — Потому что я должен смотреть. Потому что могу.       «И… как мне на это реагировать?» — в негодовании нахмурился Вэй Лу.       — Что ты чувствовал, наблюдая за наказанием? — спросил Асура. — О чём думал?       — А что тут чувствовать, кроме страха?.. Вину, возможно.       — Вину?       — Я же косвенно причастен к тому, что помог вернуть его.       — А страх?       — Перед наказанием… — но сообразив, что язык опять работал быстрее мыслительного процесса, Вэй Лу прочистил гордо и поспешил пояснить: — Я не… то есть я не собираюсь бежать, я ведь хотел обрести место… ну, деньги там. Я люблю деньги и… Просто теперь я опасаюсь, что если захочу выйти, то это могут воспринять как побег, и… я большую часть жизни мог пойти, куда захочу, а сейчас остаться в четырёх стенах… Не то чтобы плохо, но всё равно…       — Ты боишься быть наказанным?       — Ну а кто не боится получить пятьдесят ударов плетью?       — Пятьдесят ударов плетью — наказание для тех, кто является ценным для школы заклинателем. К Синь Юйю проявили милость также из-за его происхождения и семьи. Если ты захочешь сбежать сейчас, боюсь, тебя повесят с красной лентой на глазах.       — …       Звучало определённо не утешающе. И от этого Вэй Лу только сильнее напрягся и насупился, почувствовав возрастающую нервозность. Не сказать, что у него действительно имелся выбор, вступать в ряды Тайян или нет, однако он всё сильнее чувствовал себя доверчивым идиотом.       — Просто не убегай, — вздохнул Асура. — А если захочешь выйти, сообщи мне, и я выведу тебя.       — Но не отпустишь ведь одного, — угрюмо пробормотал Вэй Лу.       — Я ответственен за тебя. И хочу, чтобы ты доверял мне, как и я — тебе. Я могу отпустить тебя одного на обусловленный срок, но при соблюдении двух условий. Ты не будешь использовать тёмную ци без надлежащего распоряжения и вернешься минута в минуту.       — В противном случае ты убьёшь меня? Даже если опоздаю на минуту?       — Наказание будет, но не суровое. Но если ты действительно сбежишь, я найду тебя и приведу обратно. И тогда глава Шо назначит тебе соответствующее наказание. Скорее всего, это показательная казнь через повешенье. Конечно, всё зависит от обстоятельств… Как, например, с Синь Юем. Станешь полезным и ценным, тебя не убьют.       Отчего-то слова Асуры ни разу не напоминали утешение. Вэй Лу только сильнее напрягся и нахмурился, настроение ухудшалось всё сильнее и сильнее. Поразмыслить явно есть над чем.       — Будешь слушаться, и я о тебе позабочусь.       — Ну ты уж совсем как к собаке не относись ко мне, — недовольно пробормотал Вэй Лу, блеснув раздражённым взглядом. Помолчав, он с тихим вздохом решил сменить тему: — Мой брат. Его обязательно забирать? Ты ведь сказал, что мы будем… обучаться у твоего наставника, когда он вернётся.       — Я сказал, что он решит вашу судьбу обучения, а не возьмётся за вас лично. Учитель — адепт светлого пути. Он может, как и я, сдерживать твою силу, но заклинаниям тёмного пути вряд ли обучит.       — То есть, по факту, мне придётся читать книги, выучивать заклинания, и самому набивать шишки, а ты будешь защитой для окружающих, если я дел натворю?       — Можно и так сказать, — кивнул Асура. — Если дела совсем пойдут туго, то могу попросить Хао обучить тебя практике.       — М-м, нет, спасибо, лучше буду набивать шишки до потери пульса.       — Какой тогда смысл твоего обучения, если?.. — в негодовании глянув на собеседника и столкнувшись с его выразительным прищуром, Асура долгий миг молчал, прежде чем уточнить: — Опять сарказм?       — А ты… проницательный.       — И почему вы не можете нормально общаться? — удручённо пробормотал Асура. — Хао хотя бы по интонации понять можно.       В горле застрял смешок, который Вэй Лу поспешил замаскировать под тихий кашель. Помня, как общался Хао, там не столько интонация, сколько оглушительные крики и рычания наводили на определённые мысли. Асура явно был другим, словно вечно не высыпающийся меланхоличный учёный, живущий в своих мыслях. Он вызывал любопытство. В целом у Вэй Лу сложилось о нём неплохое впечатление, но от поспешного шага в омут безоговорочного доверия его останавливало не только воспитание.       Вэй Лу всё ещё помнил, как жестоко Асура использовал Хуа для проверки его способностей и реакции на события. И несмотря на разгадку с близнецами, в сердце до сих пор отзывались тревогой слова, некогда брошенные Синь Юем: «Не верь его добрым речам. На публике он само очарование, а по факту…»       А кем по факту являлся Асура, ему предстояло узнать самостоятельно. Потому что иного пути у него уже не будет.