***
Чуя вскинул глаза вверх, изучая неоновую вывеску с неработающими диодами в некоторых местах. Он не чувствовал себя комфортно, но рядом был Ширасэ, говорящий, что всё хорошо. И Чуе приходилось так думать, накрученный мыслями о том, что уже достаточно взрослый, чтобы ходить со своим парнем на подобные мероприятия. На нём была чёрная обтягивающая водолазка, тёмные облегающие джинсы и кожанка, явно не по размеру. На шее тянулась полоска чокера, на губах немного светлой губной помады. Чуя не понимал, зачем так одеваться и пользоваться косметикой, если он всего этого не хотел, но ведь Ширасэ сказал, что так нужно. Чуе примерно через месяц-два будет шестнадцать. Ширасэ уже девятнадцать. Ему удалось поступить в учебное заведение, пускай и с большой натяжкой. Накахара невероятно радовался за него тогда, помнится. А что сейчас? Чуя пытался не дать дёру ещё до начала тусовки, удерживаемый подростковой безрассудной гордостью и широкой ладонью Ширасэ на своём плече. — Кхм, и ты познакомишь меня со своими друзьями? — Чуя незаметно сглотнул, переводя взгляд на своего парня. — Ну, можно и так их назвать. Крутые ребята. И дозу могут достать без промедлений и проблем. Тебе понравится, если захочешь попробовать. — Ширасэ усмехнулся и подмигнул, притаптывая подошвой ботинка брошенный на асфальт окурок. — Не захочу. — буркнул Чуя. — Испугался? — насмешливо фыркнул тот. Накахара вновь посмотрел на бар, который, исходя из чужих рассказов, раньше являлся гостиницей какого-то старика, любящего азартные игры. Каким образом здание перешло под владение двух братьев точно не было известно, однако ходили слухи, что его проиграли в покер. Официально бар во владении старшего брата, чей возраст позволял называться владельцем недвижимости, хотя и в основном всеми делами заправлял младший. Большего Чуе неизвестно, ибо Ширасэ кроме таких крупиц информации ничего обширнее не предоставил. — Ещё чего. — Чуя вдохнул воздух носом, ощутив вонь табака, алкоголя и пота, разившую от заведения за километр. Пальцы опустились в карман штанов, нащупывая знакомую потёртость старой зажигалки. С тех пор как Ширасэ любезно её подарил, это действие стало привычкой, успокаивающей нервы. Деревянные круглые столы были заставлены различными бутылками из-под дешёвой выпивки, где-то даже валялись пакетики от дури и шприцы в углах. Чуя поморщился, не привыкнув к едкому смраду внутри, разъедающему глаза. Ширасэ же расплылся в ухмылке и оперативно откуда-то достал банку пива, ведя себя совершенно естественно, словно родился под барной стойкой. Казалось, тут никогда не бывало светло. Вместо нормального освещения, находились только какие-то лампы, либо светодиодные ленты, что-то в этом духе. Девушки в вызывающих нарядах и с размазанным макияжем сидели на коленях пьяных мужчин и точно также весело смеялись. В центре зала ближе к стене сидел за пультом управления музыкой парень с ржаво-красными волосами, придерживая в пальцах сигарету. На переносице виднелся пластырь. Рядом стоял похожий на него парень повыше и широко улыбался, блаженно выкуривая косяк. Ничем не прикрытые руки открывали вид на исколотые запястья. Наркоманов Чуя видел кучу раз, учитывая, что родители умудрялись деньги и на вещества сливать. Он видел последствия от употребления и никогда не хотел становиться таким же, потому отказывался на постоянной основе, будучи непреклонным в этом деле. Ширасэ пытался иногда надавить и уговорить, но это один из единственных моментов, где не работало даже его влияние. Чуя, напротив, ещё старался первое время убедить своего любимого человека не употреблять подобную дрянь. Потом бросил жалкие попытки, осознав, что никакого эффекта не последует. Нельзя помочь тому, кто этого не хочет. — О, Шира-кун, как вовремя. У меня тут осталось в запасе. Будешь? — Тачихара Мичизу усмехнулся и протянул Ширасэ косяк, облепив изучающим взглядом Чую. Накахара непроизвольно схватился кончиками пальцев за ладонь Ширасэ, прикусив нижнюю губу. Ему тут совсем не нравилось. Несмотря на то, что Чуя с годами припал к алкоголю и в особенности сигаретам, напиваться вдребезги для него никогда не казалось весёлым. Периодически посещали тяжёлые мысли, что таким образом он ничуть не лучше своих никчёмных родителей, но их получалось отгонять. Чуя уже отличался, раз никому не вредил никогда под влиянием опьянения или сигарет. — Симпатичный мальчик. Не молодой ли слишком? Сколько ему? Лет тринадцать? — Тацуо Мичизу, старший брат Тачихары, вопросительно выгнул бровь и улыбнулся. В уголках его губ выступили морщины. Чуе этот парень показался более приятным. И улыбка у него не мерзкая и грязная, а вполне искренняя, с каплями любопытства. — Мне шестнадцать, вообще-то. — Чуя нахмурился, скрестив руки на груди. Многие путали его возраст и, бывало, даже пол, из-за длинных волос и низкого роста. — Пиздит. Почти шестнадцать. — посмеялся Ширасэ, положив руку ему на рыжеволосую макушку. Накахара тут же стушевался и почувствовал слабое расслабление после данного жеста. Верно, с ним же Ширасэ. Единственный человек, который был рядом в периоды плохого настроения. Тот, кто всегда забирал к себе в маленькую затхлую съёмную однушку, давал покурить и целовал успокаивающе, оставляя липкий вкус пива на губах. Чуя видел в нём свою личную тихую гавань. Первый парень, который о нём действительно позаботился и не положил огромный болт, сделав вид, будто его не существовало. Так случалось с матерью и отцом. Те под влиянием полного состояния неадекватности могли забыть, что у них вообще имелся ребёнок. Ширасэ стал для него первой поддержкой и опорой за все почти шестнадцать лет жизни никому не нужного одиночки. Чуя не отвернётся от него. Ни из-за наркоты, ни из-за пьянок или глупых похотливых дружков. Могло показаться на первый взгляд, что такое положение дел ничем не отличалось от родного родительского дома, но пока Чуя чувствовал себя любимым и нужным, ему то было не важно. Ширасэ первый луч света и надежды в кромешной тьме. Первая любовь. — Тебе бы дома сидеть, да книжки читать, учиться. А не в такие места к отбросам общества ходить. — Тацуо тихо выдохнул, глотнув какой-то мутный напиток из своего бокала. — Не учи пацана жизни, брат. Ты бы ещё после этого шлюху подцепил, чесслово. Для полноты картины, — Тачихара насмешливо фыркнул и закатил глаза, закинув ноги на свой стол с аппаратурой для музыки. — Кстати о шлюхах. Альбинка, ты чего там забыла? Сюда шуруй! Мы тебя с одним клиентом познакомим! Тачихара язвительно высунул язык, перехватывая взглядом девушку с розовыми волосами, подстриженными под каре, и синими глазами, подчёркнутыми яркими тенями. Она качнула бёдрами и помахала пальчиками мужчинам за каким-то столом, отправившись к позвавшему её юноше. — Что надо? Нахуй сходить не хочешь? — Альбина облокотилась о стол, придирчиво оглянув собравшуюся компанию. — О, Ширасэ, давно ты не заходил. Что за милашку к нам привёл? — Этот рыжик уже занят мной. — Ширасэ подмигнул, обхватив одной рукой талию Чуи. — А не маленький он слишком для тебя? — девушка удивлённо выгнула бровь, теперь уже окончательно переключив всё своё внимание на нового знакомого. — Мне пятнадцать и я ещё расту! Да и ты выглядишь не особо старше меня. — Чуя нахмурился, так как его начало порядком раздражать, что каждый тут такой взрослый и особенный собрался поучать жизни. — Хах, тихо, не сердись. Мне, между прочим, в этом году восемнадцать стукнуло. — Альбина ухмыльнулась накрашенными губами, своровав напиток у Тацуо. Тот был совсем не против, позволяя юной особе творить, что вздумается. Чуя задавался вопросом, как такой добрый и щедрый человек умудрился опуститься на такое дно. — Восемнадцать? Выглядишь на мой возраст. — удивился Накахара, оглядев Альбину с ног до головы. Красивая девушка, всё-таки. С аккуратными чертами лица, хорошо сделанным макияжем, яркими волосами и эпатажным образом. Короткая кожаная юбка облегала привлекательные бёдра, тёмные чулки подчёркивали ноги, как и туфли на платформе. Кислотно-малиновая футболка, перевязанная внизу в узелок на животе, открывала полоску чистой кожи. Альбина выглядела младше своего истинного возраста. От неё пахло сладковатыми вишнёвыми духами. Немного резкими и химозными, но всё же. Чуе она понравилась, пускай и, судя по всему, профессия у неё специфичная. И в таком-то молодом возрасте. Накахара действительно не думал, что встретит тут столько неординарных и несчастных личностей. Он уверен, что ни Тачихара, заправляющий этим притоном и адом на земле в одном флаконе, ни Тацуо с наркотой в карманах и мягкой душой, ни Альбина, соблазняющая по работе множество мужчин, платящих ей деньги за одно лишь тело, по-настоящему не были счастливы. Чуе даже на мгновение стало стыдно, ибо по сравнению с ними, у него ещё всё не так плохо. Во всяком случае, у него точно было больше всего шансов выбраться из дыры и начать жизнь с чистого листа. В конце концов, Чуя крайне старался учиться, дабы окончить школу успешно и поступить на бюджет, съехав от родителей в другой город. И Ширасэ с собой заберёт. Будет сложно, однако Чуя сможет найти парочку подработок и, возможно, создать свою маленькую семью. Чуя не хотел танцевать и участвовать в каких-либо активностях. Он одиноко забился в угол стола, периодически попивая красное вино с пряным привкусом из пивного бокала. Старался пить как можно медленнее и не привлекать лишнего внимания, чтобы не побудить других подлить побольше алкоголя. Напиваться сегодня ему также не хотелось. Ширасэ сидел неподалёку и громко что-то обсуждал, заливаясь смехом. В моменты опьянения или под влиянием веществ студент менялся на глазах. Становился весёлым, раскрепощённым и обретал целую палитру искусственно созданных эмоций, которая зачастую перекрывалась полным отсутствием интереса к происходящему в обычное время. Накахара смотрел на него и не понимал, где конкретно между этими двумя состояниями таился настоящий Ширасэ. Может, тот был смесью? Чем-то посередине? Чуя не понимал. А узнать больше ему не позволяли. На тусовке они практически не разговаривали вдвоём. Альбина вскоре также пропала из виду и больше не появлялась в основном зале. Чуя представил себе худшие сценарии, что могло произойти, потому просто понадеялся, что девушка уехала домой. Братья Мичизу вечно вились где-то рядом, останавливались перекурить у пульта управления музыкой, либо развлекались с посетителями. Песни из колонок били по ушам, иногда будучи слишком громкими. Несмотря на то, что вполне неплохими. Похоже, у Тачихары хороший вкус хотя бы в выборе музыки. У бара уже скопилось приличное количество пьяных мужчин. Некоторые валялись в отрубе прямо на стойке. Изо рта одного из мужчин вытекала слюна, капая на жирный подбородок. Из-под футболки выглядывал пивной живот, поросший тёмными волосками. Кто-то у стула валялся в луже собственной рвоты. И, казалось, мочи. Чуя поморщился и отвернулся поскорее от данного зрелища, предпочитая переключить внимание обратно на своего парня. — Совсем тут скучаешь? — Тацуо подошёл ближе к нему и опустил ладонь на плечо, улыбнувшись уголками губ. Вокруг его рта ожидаемо появились мелкие морщины. — Всё нормально. — фыркнул Чуя, спокойно опустошив свой стакан с вином до конца. Не глядя на относительно дерьмовое настроение, ему не хотелось грубить Тацуо или огрызаться. — Врёшь ведь, — Мичизу старший тихо посмеялся и слабо потрепал Чую по волосам на макушке. — Слушай, там дальше по коридору комнаты. Наверное, ты знаешь, но раньше это здание было гостиницей. Если хочешь, можешь пойти поискать себе свободную и посидеть отдохнуть. Может, какую книгу найдёшь на полке. — А... — Накахара запнулся на полуслове и бросил взгляд в сторону Ширасэ, который уже в компании незнакомых парней обменивался какими-то таблетками. Честно говоря, было довольно тревожно оставлять Ширасэ тут одного, хотя вряд ли он сильно обратил внимание на присутствие Чуи. Тацуо слегка покачал головой, едва заметно пошатнувшись. Тоже, видимо, был не совсем в состоянии адекватно функционировать. Чуя не хотел знать, что тому послужило причиной, но надеялся, что просто алкоголь. — Мы приглядим за ним, не волнуйся. — Тацуо подмигнул Чуе и вновь добродушно посмеялся, приобнимая одной рукой за плечи. Почему-то ощущалось это действительно по-родному. Накахара даже на мгновение почувствовал себя его младшим братом. Чуя уже собирался кивнуть и подняться с места, последовав совету Мичизу, однако остановился у стола, ибо чужую руку резко скинули с его плеч. — Лапы при себе держим. Никуда он не пойдёт без меня, — Ширасэ нахмурился, притягивая Накахару к себе за талию, словно тряпичную безжизненную куклу. От него несло перегаром и непонятным неестественным сладковатым запахом. — А вот комнатка нам пригодится. Двигаем, рыжик. Ширасэ усмехнулся и облизнул подсохшие губы, обняв Чую за талию крепче. Тацуо в примирительном жесте поднял руки, склонив голову чуть на бок. — Ничего такого, дружище. Банальная забота. — Ага. Смотри мне. Чуя теперь чувствовал себя куклой. Красивой такой, охраняемой накуренным и набуханным драконом. И когти его острые впивались в изгибы тела, раздирая кожу, одежду и кости. Чешуя колючая и твёрдая — непробиваемая. В такие моменты Чуя не испытывал никакой безопасности даже рядом со своим единственным любимым человеком. Но он уже давно привык, так что не придавал собственной паранойе значения. И всё же, сегодняшняя ночь несколько отличалась по атмосфере. Предчувствие било тревогу. Хотелось сбежать на подсознательном уровне. Сильная рука дракона заземляла, сжимая фарфор кожи и делая конечности поистине шарнирными. Из некоторых комнат доносились вскрики и несдержанные стоны. В одну из таких Ширасэ заглянул, приоткрыв аккуратно дверь для небольшой щели. Обосновал это тем, что хотел проверить, есть ли тут свободное место. Чуя же отчётливо слышал оттуда звуки и мысленно посчитал слова оправданием. Стояли они перед дверью достаточно долго. Точно не пару секунд, коих хватило бы для проверки наличия людей в комнате. Похоже, участникам мероприятия было плевать на окружающий мир, раз они ничего не заметили. Когда пальцы Ширасэ на талии сжались уже до боли, Чуя тихо прошипел и непроизвольно глянул на него, краем глаза заметив картину за дверью через образовавшуюся щель. Обнажённая женщина прислонялась спиной к подушке, пока один мужчина зарылся лицом между её ног, а второй брал его сзади, оставляя на бёдрах синяки. Женщина разводила ноги шире и давила на затылок одному из партнёров, толкаясь тазом навстречу. На животе у неё засохли белые капли, мокрые простыни скомкались, обвисшая грудь покачивалась из стороны в сторону, а потный живот верхнего мужчины бился со шлепками о спину нижнего. Чуя застыл на месте, почувствовав подползающий ком тошноты. Захотелось извергнуть всё содержимое желудка прямо перед дверью на пол. Сознание подкинуло картину того, как выглядела Альбина в моменты работы. Должно быть, ей мерзко и неприятно становилось. Чуя всё прекрасно знал и так, но всё равно для успокоения нервов пригляделся к волосам женщины. С облегчением подметил, что те не розовые, а натурального тёмного цвета. — Пойдём. — просипел Накахара осевшим голосом, тут же отвернувшись и дёрнув Ширасэ за рукав кожанки. Парень вздрогнул и посмотрел на него, словно вышел из транса. Затем заторможено кивнул, как-то лихорадочно облизнув губы заново, и провёл по телу подростка внимательным сканирующим взглядом. — Да. Пора бы. — согласился Ширасэ и быстро пошёл дальше. Им удалось найти пустую комнату. Небольшую, с двуспальной кроватью, окном без штор, каким-то старым ковром, деревянной тумбочкой и шкафом. Ещё имелась полка с несколькими книгами. Чуя подумал на секунду, что повезло с местом для отдыха, пока не заметил, что Ширасэ сбросил кожанку на пол и расстегнул ширинку джинсов. — Что ты... Чуя не успел договорить и задать свой вопрос. Рот ему заткнули грубым поцелуем с отвратным послевкусием крепкого алкоголя и горького никотина. Чужие ладони обхватили бёдра и оторвали ноги от земли, бросив спиной на кровать. Осознав, что случилось, Накахара упёрся руками в грудь Ширасэ и попытался силой оттолкнуть от себя, пускай и обычно всегда радовался их поцелуям и самостоятельно тянулся ближе. За губами протянулась полупрозрачная нить слюны. Ширасэ усмехнулся и опустился ниже, принявшись целовать и покусывать его шею. Тазом старался всячески тереться о него, создавая тихий звук царапающейся о ткань одежды расстёгнутой ширинки. Голубые глаза зажмурились. Чуя не понимал, почему конкретно сегодня прикосновения от любимого парня были противными и нежеланными. — Зачем ты... Прекрати, я не хочу! — Чуя рыкнул и попытался выбраться из шаткого положения, толкнув локтем под рёбра. Ширасэ старше на четыре года, больше и явно сильнее. Он прижал к жалобно скрипящему матрасу железной хваткой и заставил смотреть прямо в глаза, тяжело дыша. Его грудь характерно вздымалась, горло покрылось испариной, как и лоб. — Не хочешь? Чу, пойми, я мужчина. Я не буду тебя ждать сто лет, мне нужно сбавлять напряжение. Я же тебя люблю, эй, — Ширасэ улыбнулся, обманчиво нежно водя по щеке Чуи пальцами. — Я ведь столько сделал для тебя. Хочешь вернуться в одиночестве к своим ебанутым родакам? Я принял никому не нужного и ничтожного тебя и начал встречаться, ответил на твои чувства. Почему ты не можешь быть благодарным и отплатить мне как следует? Это ведь такая мелочь. Я думал, что тоже тебе нравлюсь, Чуя. Я ошибался, так выходит? Накахара притих, прикусив нижнюю губу. Хотелось разрыдаться на месте и сбежать подальше. Он не был готов к настолько важному шагу, к большей близости. Особенно в таком месте и при таких обстоятельствах. Он не хотел лишиться девственности в захудалом баре, с привкусом намешанной дряни и чужими стонами по соседству. Но ещё больше не хотел лишиться Ширасэ и вновь остаться одиноким. Выброшенным, никому не нужным ребёнком, на которого всем плевать. К тому же, это ведь любовь. Ширасэ не причинит ему вреда, потому что любит. Так ведь? Луна пускала свои лучи через окно, давая комнате хоть какое-то освещение. Тишину разрезали редкие всхлипы, тихое мычание и блаженные вздохи Ширасэ. Чуя не знал, сколько это всё уже длилось, однако по ощущениям целую вечность. Единственное, что в нём осталось — желание побыстрее покончить со всем и свалить домой, завалившись спать на кровать. Даже родители не казались особой помехой. Чуя сжимал пальцами простынь до побеления костяшек и всячески утыкался лицом в подушку, глуша любые болезненные звуки. Едва удалось привыкнуть, когда Ширасэ всунул в него пальцы, воспользовавшись слюной Накахары, не церемонясь с подготовкой. Делал это словно чисто символически и попутно жадно оставлял метки от зубов на нежной юношеской коже. Чуя унял дрожь в ногах и смог на минутку расслабиться, почти не чувствуя боли, но следующий этап стал абсолютным несравним с пальцами. Ноющая боль разносилась по всему телу. Создавалось впечатление, что внутренности горели адским пламенем и собирались вырваться наружу через глотку. Пекли и царапины с синяками на бёдрах, оставленные чужими руками. Чуя хотел попросить замедлиться, но не мог выдавить из себя и пары слов. Смотрел лишь боковым зрением на лицо Ширасэ, которому, видимо, было очень хорошо. Тот шептал какие-то едва разборчивые грязные комплименты и громко матерился под нос. Двигался резко и неконтролируемо, вбивал худощавое тело под собой в кровать, а Чуя заставлял подушку становиться мокрой от слёз, кусал губы до крови и надеялся, что это скоро закончится. Под конец одной оптимистичной мыслью стало то, что Ширасэ хотя бы кончил в презерватив, использовав защиту. «Курить травку и трахаться тоже романтика» — насмешливые слова, которые Чуя получил в ту ночь в ответ на своё измученное выражение лица. Через минут десять Накахара нашёл в себе силы переместиться в сидячее положение, тут же втянув воздух сквозь сжатые зубы от неприятных ощущений. Конечности ломило, поясница ныла, тело совсем ослабло. Он аккуратно посмотрел назад, где Ширасэ расслабленно и довольно курил очередную сигарету, и заметил капли крови на простыне. В процессе воображение дорисовывало целые пятна, уродливо растекающиеся по постельному белью. Благо, ничего настолько дерьмового не случилось. Если произошедшее вообще можно вместить в шкалу дерьмовых событий. — Эй. А чем я тебе понравился? — прошептал Чуя безжизненным тоном, так как сорвал голос. Пустым взглядом уставился в окно, за которым поблёскивала луна. Ширасэ метнул в него забавляющийся взгляд, сделав затяжку. — Я ведь уже говорил, — ответил парень, склонив голову чуть на бок. — Любовь с первого взгляда, рыжик. — Понятно. Чуя хотел домой, пускай и не осталось сил, чтобы банально одеться обратно. Голову покинули все мысли. Присутствие Ширасэ не успокаивало, как раньше, а нагоняло некую тоску. Тяжесть в груди становилась невыносимой. Боль в теле куда хуже. Накахара прикрыл ресницы и откинулся спиной на подушку, измазанную в собственной слюне и рыданиях. Он просто одинокий подросток, который чертовски устал.***
Слёзы беспрерывным потоком скатывались по щекам, цеплялись за подбородок и падали вниз на пол, иногда оставаясь влажными пятнами на тонких носках. Синяк на скуле неприятно саднил, на коже над верхней губой засохла кровь. Руки не хотели нормально слушаться обладателя, потому что слегка тряслись. Голова раскалывалась от кучи судорожных размышлений и попытки выстроить какой-никакой дальнейший план действий. Большой вместительный рюкзак постепенно наполнялся различными вещами, в частности первой необходимости. Немногочисленная одежда, скопленные деньги, зарядка от телефона и тому подобное. Он не был готов прямо сейчас, однако мысленно уже представлял себе схожий расклад событий. Только в мечтах то был переезд в общежитие перед учёбой в университете, а не внеплановый побег из дома в начале лета. Чуя выскользнул из своей комнаты, окинув её напоследок тусклым взглядом. Внутри ещё бушевали истерика и оставшийся гнев от негодования и несправедливости. Родители вновь знатно выпили и накурились, только теперь всё вылилось в огромный скандал с криками и рукоприкладством. Чуя не выносил, когда на него повышали голос. Тут же уровень агрессии поднимался до небес и хотелось счесать кулаки о лицо обидчика. До этого не дошло, ибо родители вылили на него много дерьма и свалили к друзьям по соседству продолжать гулянку. Чуя кусал губы в кровь и до сих пор стоял на своём, думая, что он не просил себя рожать. Почему за факт появления на свет ему теперь приходилось выслушивать оскорбления в свою сторону от, по логике, самых родных людей? Он больше не мог такое терпеть. Потому принял решение сбежать к Ширасэ и к началу учёбы переехать к университету окончательно. Может, успеет скопить побольше денег и даже какую-нибудь простенькую съёмную квартирку неподалёку найдёт. Самонадеянно, конечно, однако никто не запрещал ему мечтать хотя бы. Тем более, Чуе недавно стукнуло девятнадцать лет, парень уже вполне работоспособный. Парочку месяцев пересидеть у Ширасэ не стало бы проблемой. Вечер потихоньку нагонял на окружающую среду темноту и окрашивал небо в сероватые оттенки. Вновь принялись скапливаться тучи. Через несколько минут пошёл полноценный дождь. Чуя подтянул лямку рюкзака, быстрым шагом двинувшись в нужную сторону, где располагалась квартира Ширасэ. И нервно дёрнулся, услышав звук полицейской сирены и уловив краем глаза красно-синие огоньки. Совсем близко. Он резко повернулся, испачкав подошву стареньких кроссовок в грязи, смешанной с дождевой водой. Полицейская машина подъезжала к соседскому дому. Видимо, кто-то сдал всю компанию копам. Чуя стиснул зубы крепче, шмыгнул носом и всё равно побежал дальше, выбросив последние остатки каких-либо чувств по отношению к своей семье где-то на дорогу. Чуя уже практически студент и достаточно взрослый человек. Он оставит прошлую жизнь позади, поговорит с Ширасэ и они вместе выберутся из всего этого дерьма. Накахара непременно постарается ради более светлого и счастливого будущего. У него никогда не было нормальной любящей семьи, но, возможно, ещё оставался шанс построить её самостоятельно. Чуя глубоко втянул воздух носом, даже не поморщившись от запаха мочи и табака, стоявшего в коридоре. Привык окончательно. Затем поднялся по лестнице, сжимаясь пальцами на лямке рюкзака крепче. Кулак сначала прислонился к мягкой обивке двери, замирая без действий. Голубые глаза прошлись по изрезанной поверхности дверей, заржавевшей металлической ручке. Заметили знакомые непристойные граффити, которые никому не было резона стараться закрасить. Засохший одинокий цветочный горшок стоял на подоконнике. Чуя задержал на нём взгляд, почему-то ощутив некое сходство с собой. Набрался сил и наконец постучал в дверь. Довольно громко, чтобы обитатель точно услышал и соизволил выйти. Ширасэ нескромно выругался и открыл дверь, потирая свободной рукой опухшее лицо. Волосы, давно утратившие блеск и ставшие сухими и ломкими, топорщились в разные бока, выглядя откровенно нелепо. На нём была застиранная, рваная в некоторых местах чёрная футболка и серые растянутые спортивные шорты, достающие до колен. Кожа стала сухая, дряблая и постепенно приобрела странный желтушный оттенок, как у матери Чуи. Внешний вид оставлял желать лучшего, вызывал неприязнь и отталкивал непонятно откуда возникшим недовольством. — Чего тебе? — прохрипел Ширасэ. Накахара непроизвольно отшатнулся назад, почувствовав, насколько неприятно у того воняло изо рта. — Можно у тебя пожить ненадолго? Это всего на пару месяцев. Родаков, походу, менты достали, дома полный беспорядок и больше оставаться с ними я не могу, — Чуя тяжело вздохнул, опустив взгляд на свои потрёпанные кроссовки. — Я не займу много места и мешать не буду. Просто... Мне нужна твоя поддержка. — Эй, эй, ты что-то перепутал? Мы так не договаривались, — Ширасэ нахмурился и скрестил руки на груди, оглядев Чую новым взглядом, полным нескрываемого пренебрежения. И почему Чуя не замечал, что так на него смотрели и раньше? — С хуяли я должен пускать тебя в свою квартиру? Думаешь, я потяну ещё один рот кормить? Да и мои друзья часто со мной тут собираются, ты будешь мешать. В общем, нет, так не пойдёт. Разбирайся со своим говном сам. Накахара шмыгнул носом и поднял на него голову. Кровь закипала в жилах от накапливаемых эмоций. — Да? Друзья? А может, тебе просто не выгодно пускать меня в квартиру, где ты захочешь вскоре трахнуть очередную шлюху? — Чуя ядовито улыбнулся. Руки тряслись ещё сильнее от обиды, злости и отчаяния. Внешне пускай и выглядел он вполне самоуверенно, однако внутри старался не разрыдаться на месте. Только не перед этим подонком. — Ты думай, что несёшь своим ртом. Не выводи меня из себя, рыжик. — Ширасэ грозно оскалился, демонстративно сжав кулак. — А то что? Ты же из-за своего пьяного угара даже до меня дойти не сможешь! Нравится тебе, да?! В кайф вести себя как ебучее животное?! — Чуя повысил голос, почти сорвавшись на крик. Истерика подкатывала всё ближе, но выливалась сначала в необъятное пламя всепоглощающей ярости. — Ты же еле на ногах стоишь. Я всегда тебе помогал, старался быть, блять, для тебя хорошим парнем, а ты... Ты вообще любишь меня, Шира-кун? По-настоящему, без твоей хреновой лжи. Её мне, сука, уже по горло. — Ты скандалить сюда пришёл? Ведёшь себя как истеричная дрянь. Решил мозги мне вынести с утра пораньше? — казалось, от злости он сейчас брызнет слюной на коврик перед дверью. — Сейчас блядский вечер! — ответил Чуя и грубо отбил в сторону протянутую к себе руку. — Ты можешь хотя бы один день побыть нормальным парнем, а не конченным дерьмом? Ты можешь, блять, выбрать меня, а не баб, наркоту и бухло? Ширасэ рыкнул и переступил порог, схватив Чую за воротник футболки двумя руками. Хорошенько встряхнув, вынудил выстроить зрительный контакт. Его зрачки были расширены, глаза покрасневшими, под нижними веками плотно въелись синяки. — Учить меня жизни вздумал? Не прокатит, рыжик. Я не собираюсь разгребать твои проблемы. Вали отсюда к хуям и не порть мне настроение своей надменной рожей. Приходи поговорить, когда успокоишься. И, желательно, когда будешь собран для того, чтобы раздвинуть ноги. Давно твоей сочной задницы уже не видел. — Ширасэ хмыкнул, отвесив жёсткую пощёчину в профилактических целях, прежде чем отстраниться, выпустив воротник чужой верхней одежды из пальцев. Накахара вяло усмехнулся, посмотрел на своего парня, явно не в самом трезвом состоянии даже сейчас, и вдруг ощутил, насколько же заебался от всего этого. Интересно, как давно подобное началось? Как давно Чуя постепенно стал осознавать, что Ширасэ не любил его ни единого дня их грёбаных отношений? Как давно пошли измены и попытки убедить себя, что всё можно исправить? Похоже, Ширасэ не ожидал прихода Чуи, раз не удосужился скрыть засосы на надплечье, выглядывающие из-под футболки. Ему всего лишь нужна была небольшая поддержка от своей первой и единственной любви, а в ответ получил очередной поток негатива. Чуя официально ненавидел этот подъезд, чёртову наркоту, несправедливую жизнь и ебучую любовь, которая заставила его ослепнуть и поверить, что действительно есть возможность стать счастливым. Не существовало на свете хороших и добрых парней, которым бы он понравился. Не было той любви, что показывали в фильмах и книгах. Никто не будет бегать для него за кофе по утрам, например, потому что Чуя очень устал, не будет поддерживать в трудную минуту и оставаться рядом. Никто не озвучит искренние любящие комплименты, не станет шептать нежные слова на ухо и не встанет с кровати пораньше, чтобы приготовить ему завтрак. Вся эта любовь — один сплошной обман и иллюзия, созданная людьми для успокоения собственных нервов. Настоящей и тёплой любви не существовало никогда. Ширасэ множество раз повторял, что Чуя никому кроме него не нужен, однако в данный момент Чуя стоял на пороге его квартиры, вымученный, уставший от всего мира, и окончательно убедился, что он не нужен даже своей первой любви. — Знаешь что? — выдал Накахара и неожиданно занёс кулак, со всей силы ударив Ширасэ в живот, заставив того согнуться пополам от режущей боли. — Катись нахуй, мудила. Больше не звони и не пиши мне. Видеть твою наркоманскую дрянную рожу не хочу. И Чуя сбежал снова под симфонию криков, матов и ругани соседей.***
Ноги болели от длительной ходьбы. Каким-то образом дождевая вода умудрилась пройти сквозь защиту в виде кроссовок и пропитала влагой ткань носков. Неприятно хлюпала внутри обуви при каждом шаге, заставляя покрываться от холода лёгкими мурашками. Дорожки слёз высохли на щеках, чуть стягивая кожу. Чуя смахнул с лица мокрую рыжую прядь и толкнул дверь бара Тачихары. Сюда добираться было относительно далеко, поэтому дорога отняла ещё больше драгоценного времени. Хотелось рухнуть на кровать или диван и провалиться в сон, чтобы не думать о прошедшем дне. Чуя надеялся попытать удачу и найти ночлег на втором этаже в одной из комнат, понадеявшись на доброту душевную братьев Мичизу. В крайнем случае, у него имелся запасной вариант в виде денег. Придётся взять из накоплений, но что поделать. Внутри громко играла музыка и уже собралось некое количество отдыхающих. Чуе до того дела вообще не было. Разве что, голова начинала трещать по швам ещё больше от звуков. Он быстро выцепил взглядом Тачихару за привычной аппаратурой и направился к нему сквозь толпу, всячески огибая людей. Сам промок до нитки, наверное, не очень благоприятно получилось бы нарваться на незнакомого пьяного мужчину посреди избитого бара, где яд таился везде: в голосах, карманах, комнатах для уединения, бутылках и окружающих личностях. — О, Чу, давно ты не появлялся. Хочешь выпить? А где Шира-кун? — Тачихара усмехнулся, но привычное беззаботное выражение лица тут же померкло, стоило заметить, в каком состоянии к нему наведался старый знакомый. — Бухает где-то у себя, скорее всего, — Чуя скривился. — Слушай, можно у вас на втором этаже немного пожить? Хотя бы переночевать. Я из дома свалил и возвращаться не собираюсь. Чуя тихо вздохнул, устало протирая влажными пальцами переносицу. Докатился. Приходилось расхаживать и выпрашивать милостыню у заядлого наркомана. Один подобный уже его сегодня кинул на произвол судьбы. Так, лучше не думать про, как оказалось, бывшего парня. Лучше такими мыслями в любом случае он не сделает. — Оу, не знаю... — Тачихара задумчиво хмыкнул, барабаня пальцами по столу. Напускное веселье от веществ слетело и не помешало хотя бы на каком-то уровне соображать. — Не пойми неправильно, просто... Второй этаж чисто наш с братом, мы ведь туда никого не пускаем, а тут ты... Чуя повторно вздохнул, думая, что вскоре услышит отказ. Тогда нужно будет обнародовать последний козырь и потратить деньги из запасов. Ночевать на улице в такую погоду явно не вариант. Тем более, неизвестно, сколько ему ещё скитаться без конкретного места жительства. — Не парься. Я его заберу. — раздался женский голос рядом. Накахара удивлённо распахнул глаза и повернул голову, замечая подошедшую Альбину. От неё пахло вишнёвыми духами и нотками вина. И, несмотря на содержание алкоголя в крови, выглядела она серьёзно. — Что? Ты разве сегодня не собиралась работать? — Тачихара хмыкнул, вскинув бровь от любопытства. — Собиралась, — Альбина кивнула. — Планы имеют свойство меняться. Пойдём, я тут не так далеко квартиру снимаю. Приючу тебя ненадолго. Альбина улыбнулась уголками губ и подмигнула, потянув Чую за локоть в сторону выхода. Он не успел ничего сказать, согласиться или возразить, просто пошёл следом, потому что эта персона всегда была с аурой того, кто способен повести за собой целую толпу. Давно присутствовал интерес, каким же образом такая девушка умудрилась оказаться на самом дне. Розовые локоны, напоминающие по цвету сладкую вату со вкусом химозной клубники, стремительно становились влажными, от чего активно завивались. У Альбины и без того волосы вьющиеся, а под воздействием воды вовсе становились кудрявыми. Судя по всему, косметика была водонепроницаемая, раз никак не деформировалась из-за дождя. Чуя молча шёл рядом, не задавая лишних вопросов. Слишком устал, чтобы хотеть и ожидать ответов, слишком устал, чтобы как-либо думать. Спутница тоже ничего не говорила и никак своё решение не комментировала. Просто шагала рядом, цокая квадратными толстыми каблуками по асфальту, и периодически брала за руку, заводя в нужное место. Квартира оказалась небольшой, с простеньким ремонтом. Ванная комната, где на верёвке сушилось бельё, а на полках стояли уходовые средства, и кухня маленькие, зато уютные. Сразу за углом кухни раскладной диван, телевизор, тумбочка и шкаф. Тут было чисто и, если честно, очень даже комфортно. Чуя не ожидал подобного от жилища проститутки, как бы стереотипно это не звучало. — Мило у тебя тут. — хмыкнул Накахара без особых эмоций, поставив рюкзак у входной двери. Из обуви можно было прямо в раковину воду сливать, что он и сделал. Не хотелось оставлять ещё больше луж в чужом доме. — Надеялся увидеть у меня стенд с игрушками для секса, гору кружевного белья и плети вряд на стенке? — Альбина рассмеялась и, предварительно смыв с лица макияж, беззастенчиво стянула с себя майку. Под ней находился чёрный бюстгальтер с бантиком между чашечек. — Прости, что разочаровала. Эта квартира как бы... Моя крепость. Мой дом. Я сюда стараюсь никого по работе не приводить и посторонних людей не впускать. Тут я оставляю всё дерьмо позади и плыву по течению. Этакий мой островок уединения. Тупо, наверное, да? Она неловко улыбнулась. Чуя отрицательно покачал головой, потому что совсем не считал это тупым, принимаясь выжимать футболку и штаны в раковину на кухне. Между этими двумя комнатами не было двери, только перекрывающая конкретно холодильник и плиту стена, так что им прекрасно друг друга видно. — Всё супер. Почему ты тогда пустила меня жить к себе? — Чуя вопросительно мыкнул и глянул на Альбину, стоящую к нему спиной. Совершенно голой спиной, ибо сняла лифчик и принялась переодеваться в домашнюю одежду. В прочем, Накахару никогда не привлекали и не возбуждали женщины, и Альбине данная информация отлично известна. — Хороший ты до тошноты, Чуечка. Когда ублюдок Ширасэ притащил тебя впервые знакомиться, я подумала, что мне жаль этого ребёнка, несмотря на то, что самой едва исполнилось восемнадцать. Хотя ты и так понимаешь, что мы все тут уже давным давно не дети, — хозяйка квартиры фыркнула безрадостно, натягивая короткие розовые шорты с надписью «Queen» прямо на заднице. Чёрная тонкая майка на бретельках подчёркивала аккуратную, не очень большую грудь. Всё-таки, Альбина действительно красивая. Если бы Чуя не был абсолютным геем, то, возможно, тоже захотел бы поухаживать за ней. Профессия его бы не оттолкнула. В конце концов, ещё до сегодняшнего вечера он наивно верил, что из любого пиздеца можно выбраться и всё решить. — Короче, не хочу, чтобы ты помер где-то на улице в неблагополучном районе. Ты очень хороший и упорный, а таких людей в нашем мире нужно заносить в красную книгу. Умирающий вид, понимаешь ли. — Неужто влюбилась в меня? — Чуя смог улыбнуться краешками уст и выдавить тихий смешок. Альбина не сдержала усмешку, по-доброму закатив глаза. — Естественно. Думаешь, просто так тебя приютила? Ты должен мне свидание, к твоему сведению. — девушка ухмыльнулась и звонко шлёпнула Чую по ягодицам, отправляя принимать водные процедуры в ванную комнату. После душа Накахара вновь почувствовал себя более-менее живым и взялся раскладывать свои минимальные пожитки. Зубную щётку оставил в стакане в ванной. Для одежды хватило всего лишь одной полки в тумбочке. Второго спального места не нашлось, разве что старенький футон, свёрнутый на дне шкафа, поэтому как минимум сегодня им предстояло спать вместе на раскладном диване, так как никто не собирался сейчас заниматься организацией дополнительной постели. На кухне Альбина сидела за столом и попивала красное вино из бокала, наблюдая за новоиспечённым сожителем. По окончанию работы, Чуя присоединился к ней. — Мы с Ширасэ порвали. Типа, полностью. — выдал он, отпивая алкогольный напиток из своего бокала. — Хреново. Но оно к лучшему. Поверь, ты заслуживаешь намного лучшего. Этот уёбок тебя не достоин, сладость. — Альбина снова потянулась ладонью к макушке Накахары, потрепав по высушенным пушистым волосам. Под её прикосновение хотелось поддаться, зная, что ничего плохого не случилось бы. — Ты тоже. Прости, конечно, но раз сегодня адски отстойный вечер, а в моём организме вино, то я хочу узнать, какого хрена ты терпишь всё это. Тебе ведь не нравится работать шлюхой. Почему ты не хочешь, не знаю... Что-то поменять? Сделать лучше? Попробовать подготовиться и поступить в универ? У меня на бюджет получилось выйти, потому что впахивал на эту хуйню всю школьную жизнь. — Чуя посмотрел внимательно, проницательно на Альбину, направившую усталые синие глаза на переливающуюся алую жидкость в бокале. Она молчала некоторое время. Периодически попивала вино и подлила им ещё, когда напиток подходил к концу. Чуя не подгонял и не спрашивал ничего, давая той собраться с мыслями. Его чрезмерное любопытство могло показаться грубым, но дико тянуло узнать побольше про неповторимую спасительницу с уютной небольшой квартирой, привлекательной внешностью, вишнёвыми духами и несомненно израненной душой. Чуя знал, что Альбина прикрывалась улыбками и юмором не потому что пыталась кому-то понравиться или играла надуманную самой себе роль, а потому что справлялась со всем в одиночку. Она понимала, что никакое чудо не произойдёт, никто не протянет руку помощи, и решила справляться самостоятельно, какими бы деструктивными не были бы методы. Своей улыбкой она скрывала всё самое личное и словно показывала всему миру средний палец, ибо дерьмо случается, эта вселенная пыталась кучу раз её задавить, но она не сломалась и дальше будет улыбаться. Альбина выглядела внешне и порой вела себя куда младше истинного возраста, но на самом деле уже не была ребёнком ещё в то время, когда Чуя грезил о хорошей семье, плакал над тетрадкой по алгебре и впервые пробовал регулярно курить, дабы казаться крутым, как Ширасэ, соответствовать объекту симпатии. — Как прошёл твой первый секс? — вдруг спросила Альбина, закинув ногу на ногу. Накахара не ожидал такого вопроса, однако всё равно рассказал, не вдаваясь в детали. Подумал, что раз собеседница прервала тишину с чем-то настолько нетривиальным, то на это должны быть весомые причины. История не совсем радужная и романтичная, каковым в лет четырнадцать юноша раньше представлял первый интимный контакт. Как выяснилось, наличие любимого человека отнюдь не гарантировало удовольствие и приятные чувства. — Вот же еблан. Ненавижу. — прошипела она, услышав о поступках Ширасэ, и влила в себя дополнительную порцию вина. — Выпьем за это, — Чуя вяло усмехнулся и прислонился краем стеклянного бокала к бокалу Альбины, закрепив своеобразный тост. После сделал щедрый глоток, довольно прикрыв ресницы. — Ну а ты? С тобой был какой-нибудь опытный симпатичный парень с работы? — Не угадал. Думаешь, я родилась с талантом проститутки, сукин ты сын? — Альбина рассмеялась без какого-либо веселья, слабо толкнув Чую в плечо в шутливой форме. — Мой первый раз был сразу с несколькими парнями и моим любимым старшим братиком. Накахара чуть не подавился вином, ошарашенно уставившись на неё. — Как... — Легко и просто. Знаешь же, как это бывает. Подмешали что-то в сок, я не могла контролировать тело и даже нормально двигаться. Пока меня брали его дружки, мой брат периодически подключался и снимал всё это на телефон параллельно. Городок маленький, провинциальный. Видео разлетелось по нему мигом и вскоре каждый, кому не лень, сделали вывод, что я ебучая шлюха, — Альбина втянула воздух носом, опустошив свой стакан за мгновение одним большим глотком. Стеклянное дно с глухим звоном приземлилось на деревянную поверхность стола. Её синие глаза смотрели в одну точку. Чуя почти видел осязаемо, как в чужой голове прокручивались воспоминания тех лет. — Я была совсем ещё юной. Хотела хорошо отучиться и найти престижную работу, чтобы доказать моему консервативному папаше, что меня тоже есть за что любить, что я чего-то стою и раз я родилась женщиной, то это не значит, что моё место в доме на кухне с оравой детей. На деле, родители всегда больше любили брата, потому что он хотя бы желанный ребёнок. Мне говорили, что единственное, в чём я хороша — это позволять пользоваться моим телом. Обзывали шлюхой, смеялись в школе, друзья окончательно от меня отвернулись. Я не выдержала и сразу после выпуска переехала из своего родного города. Без образования и амбиций. Знаешь, я поверила в то, что мне говорили. Теперь я правда зарабатываю своим телом. Надеюсь, эти твари довольны. Альбина вновь замолчала, выливая в их бокалы всё оставшееся вино из бутылки. Чуя только сейчас заметил, насколько же эта невероятно сильная девушка заебалась от жизни. Точно также, как и он сам, либо даже сильнее. — Вот же гондоны, — тихо выдохнул Накахара. — Честно? Не знаю, что сказать, потому что я в ступоре. — Пей. Легче станет. Похуй, что временно. Чуя кивнул и они выпили ещё. Глаза потихоньку начинали слипаться против воли обладателей. Им необходимо было выговориться. Оба прекрасно это понимали. Не ждали друг от друга слов поддержки и пламенных речей. Просто банального понимания и внимания к их мыслям. Чуе нужно было поделиться с кем-то хреновым характером Ширасэ и своим разбитым сердцем. Альбине же рассказать про хреновый характер брата и несправедливых родителей. В мире вообще не существует и никогда не существовало справедливости. Такая незамысловатая суть. — Знаешь, иногда мне кажется, что моё тело гниёт изнутри, и начинает с самого сердца. Оно бьётся, но оставляет синяки на рёбрах, которые в один момент я хочу сломать самой себе. Я разлагаюсь и гнию. Будто забытое на столе яблоко, в котором заводятся насекомые. Ты такое никогда не испытывал? — Альбина горько улыбнулась и опустила голову на его плечо. — Нет. Но я бы съел такое яблочко, даже если бы в нём завелись черви. — Чуя издал негромкий смешок, что девушка также подхватила. Они обнимались и пили вино, пока запасы алкоголя окончательно не иссякли. Время перевалило за полночь, им хотелось спать и наконец сбросить усталость за прошедший день. Накахара вместе с Альбиной всё-таки добрался до разложенного дивана и завалился на него, уткнувшись щекой в подушку. Альбина развалилась рядом, закинув на него одну ногу. — Эй. — позвал Чуя. — Ну что ещё? — буркнула сонно девушка. Чуя улыбнулся уголками рта, посмотрев на неё абсолютно искренне. — Кто бы что не говорил, ты тоже очень хорошая. Спасибо тебе. Правда. — Ладно, не буду к тебе домогаться, пока ты спишь, уговорил. Альбина усмехнулась и ласково потрепала Чую по голове, притянув к себе в объятия. Той ночью они оба засыпали в тепле и покое. Впервые, наверное, за всю жизнь.