Фальстарт

      — Думала изменить внешность, чтобы я тебя не нашел? — мужской голос за спиной заставил Герду резко обернуться.       — Драко… — произнесла она одними губами, а в глазах пронесся страх.              Страх, который она пыталась забыть, но ей постоянно напоминали, где находилось её место. Она не человек. Она лишь инструмент.              Удачный эксперимент.              — Миленькое платье, — Драко поправил её волосы у лица, — а он знает, что ты никакая не Джессика?       — Отпусти… — Герда шептала. — Отпусти меня, Драко. Пожалуйста.              Она прекрасно понимала, что он никогда не отпустит её. Она прямое доказательство его гениальности, таланта, его безумия.              — Как трагично, не находишь? — Малфой усмехнулся. — Твой жених показался мне отличным парнем, который тебя любит. Да, действительно любит. И даже не знает, что женится на магическом существе. Ты так отвратительно поступаешь с ним. Он не заслуживает этого, маленькая паршивая лгунья.       — Я ведь просто хотела…       — Разбить его сердце? О, ты такая жестокая, — он засунул руки в карманы своих брюк, четко показывая отношение к ситуации, — придётся сделать это за тебя, чтобы спасти его никчёмную магловскую жизнь. Ты додумалась использовать амортенцию, чтобы ему было проще? Нет. Ты решила бить в самое сердце.       — Драко, но ведь ты можешь отпустить меня? Я очень хочу жить, как обычный человек. Пожалуйста, Драко!       — Ты не человек. Пойдем, пока я не разозлился, не раскрыл твой облик и не рассказал, кто ты есть на самом деле. Я не буду ждать и повторять несколько раз.       — Нет… Нет, Драко. Умоляю, пожалуйста! — она вцепилась в его руку, умоляя, задыхаясь от слёз.              Всё рухнуло. Подобие жизни треснуло. Надежда на то, что она вообще имела право на что-то, испарилась.              Драко отцепил руку от себя и прошелся по гостиничному люксу, в котором ещё пару часов назад Герда готовилась к свадьбе, ощущала самые приятные хлопоты, что меняют жизнь.              Она рухнула на пол и сжала в кулаках ткань свадебного платья, которое никогда не могло стать её собственным.              — Ты, может, примешь свой человеческий облик? Нам стоит убраться отсюда незамеченными.       — Я хочу попрощаться. Просто попрощаться.       — Нет.       — Мне… мне очень нужно…       — Хочешь узнать, как мне всё равно на то, что тебе там нужно? Давай, не тяни время, у меня его крайне мало.              Герда поднялась на ноги, наскоро сняла платье, и через мгновение перед Драко стояла девушка с пронзительно большими неестественно голубыми глазами. Длинные радужные волосы рассыпались по спине, покрытой тысячами мелких шрамов.              Она чувствовала боль, но принять поражение, будучи такой жалкой, не хотела.              Герда подошла к чемодану, который стоял у огромной постели, вытащила вещи из прошлой жизни и натянула на себя.              Когда Драко подарил кожаные брюки и куртку, она даже и не подозревала, что это был вовсе не подарок, а обёртка. Заколдованные тряпки.              Магии не произошло, ведь в этих вещах не было чистого сердца и желания, а лишь долгая работа над контрзаклинаниями, которые позволяли держать на привязи.              Ещё одно подтверждение гениальности, ведь он смог переиграть правила, сделать то, что ещё никому не удавалось.              — Тогда у меня другая просьба, — успокоившись, сказала она.       — Салазар, какая же наглая тварь, — голос Малфоя был уставшим.       — Пожалуйста… Драко, прошу, пусть он всё забудет… Ты же можешь? Только обливэйт и всё. Больше мне ничего не нужно. Умоляю, хозяин. Только это и больше ничего.       — Хорошо, — согласился Малфой, — только обливэйт. И это ради того, чтобы никто не узнал то, чего не должен знать.              Герда помотала головой, выбрасывая воспоминания, а затем глянула в зеркало.              Она всё ещё не привыкла к себе такой. Всё ещё учила себя, останавливала, пыталась быть как все. Только её роль заключалась в том, чтобы не быть такой, как все.              Она поднялась из своей комнаты, которая находилась в подземельях Малфой-мэнора, и прошла в столовую, где завтракал Драко в компании Кая.              — Доброе утро, — она почтительно кивнула и присела рядом с Каем, который нарезал на аккуратные кусочки блины.       — Ненавижу, когда опаздывают к завтраку, — негромко сказал Драко, продолжая читать свежий выпуск «Пророка».       — Извини.       — Не стоит. Ты же каждый день опаздываешь, и каждый день мне приходится повторять. Твою мать, каждый день ты не понимаешь, что меня это бесит и совершаешь одну и ту же ошибку. Салазар, всё отлично, Герда, продолжай в том же духе.       — Мне сложно контролировать силу. Утром не получается принять приемлемый облик. Я не могу выйти к завтраку в таком виде.       — Поэтому ты предпочла засунуть язык в задницу, чтобы раздражать и портить мне настроение? — Малфой усмехнулся. — Отличный план. Блинки!              Как только голос Драко затих, около него взорвалось облако аппарации, из которого появился маленький домовик.              — Да, хозяин, — кивнул эльф.       — Блины отвратительны, больше такое не подавай.       — Простите, хозяин, — уши домовика опустились от накатившей грусти из-за совершенной ошибки.       — Приготовь мне всё для экспериментального зелья. Герда отдаст тебе остатки. Когда я вернусь, то собираюсь заняться корректировкой рецепта.       — Как скажите, хозяин.       — Можешь идти, — Драко коротко кивнул домовику, и тот вновь испарился.              Воцарилась неловкая тишина. Герда её чувствовала. Она практически тряслась, пытаясь сдерживать нахлынувшие эмоции, и нервно растирала большим пальцем рукоятку вилки, надавливая, чтобы чувствовать каждую ямку ребристой серебряной выделки.              Она не смотрела на Драко, не обращала внимания на то, как Кай тихо касался ногой её бедра, чтобы она прекратила закалять атмосферу.              Он косил взгляд то на сестру, то на Малфоя, который время от времени отрывал взгляд от текста газеты. И последний раз был последним.              Кай прочистил горло.              — Драко, — добродушно обратился он, и Малфой поднял на него взгляд, — сегодня у тебя встреча в министерстве. Ты не забыл?       — Зачем мне помнить об этом, если есть ты? — хмыкнул Малфой.       — Первый заместитель Ричердс хотел обговорить детали следующего заезда, так что если ты хочешь перенести что-то сегодня, то не эту встречу.              Каю показалось, что сработало. Получилось отвлечь Малфоя от напряжения Герды.              — Герда, — но нет, так только показалось, — почему ты не можешь быть таким как Кай? Только машины перебирать умеешь…              Герде хотелось скатиться по стулу и спрятаться под столом.              С её побега прошло уже два с половиной года, но Драко вряд ли теперь забудет об этом.              Он считал её поступок предательством, а то, что он позволяет ей быть рядом, — добродетелью.              Драко сложил газету, оставляя её на краю стола, а затем скрепил ладони в замок, опираясь локтями о деревянную поверхность, прикасаясь переносицей к образовавшейся выемке между большими пальцами, так, чтобы его взгляд выглядел злым или усталым, чтобы устремить внимание на Герду.              Вокруг неё плясали всякие мысли. Сумбур из страха, дел на весь день, воспоминаний о прошлом. У Малфоя скоро разболится голова. Он ничего не сможет с этим сделать. Он уже был готов почувствовать невозможную боль, бьющую в теменную кость.              Отвратительная участь легилемента, который зачем-то решил развить свой талант до предела. Ему было скучно сидеть без дела во время домашнего ареста.              Он днями и ночами практиковался на эльфах, проводил часы за зельями, чтением книг. Овладел высочайшим уровнем беспалочковой магии, чтением мыслей и алхимией от скуки.              Драко двумя жестами руки сваливал все книги в библиотеке на пол, чтобы за секунду вернуть всё по своим местам. Он чувствовал вибрацию от каждой буквы слов, которые проносились в голове у находящихся рядом живых, испытывающих страх, волнение или любое другое сильное чувство. Драко не слышал только тех, чьё состояние было нейтральным, или тех, кто искусно защищался от него. Он с легкостью мог разбить практически любую стену и вихрем пронестись по воспоминаниям так, чтобы даже боль невозможно было почувствовать. И один лишь минус: от шума вокруг его голова раскалывалась на две половины. Читать мысли других и гулять по чужим воспоминаниям Драко считал самым скучным занятием в мире.              Ему нет дела до других.              Из-за бесконечного занятия алхимией Драко научился определять зелья по запаху, с закрытыми глазами и невероятной точностью угадывая название, состав и возможные ошибки, которые приводили весь рецепт в негодность.              И всё потому, что его домашний арест продлился три года. Он смотрел на то, как хоронят его мать из окна, просто потому, что было запрещено выходить на улицу.              «Стрелять на поражение», — вспоминал он слова Верховного Чародея Визенгамота, и на корне языка становилось отвратительно горько. Он проглотил слюну и глубоко вздохнул.              Кажется, именно в день смерти матери он понял, что ничего больше не сможет причинить ему боль.              А сам он овладеет этим талантом.              — Также ранним утром Забини прислал сову. Планирует приехать во второй половине дня, — голос Кая — рябящий фон, хоть Драко и понимал каждое его слово.       — Распорядись, чтобы для него подготовили комнату, — негромко ответил он.              Он всё смотрел и смотрел на Герду, а она тряслась будто осиновый лист на ветру.              Эти двое, которые были даже не людьми, являлись венцом его успеха.              Доказательством.              Изменить рецепт оборотного зелья так, чтобы двое домовиков могли стать идеальными и прекрасными людьми, сохраняя обличие в течение суток, совершить роковую ошибку, подарить одному возможность играть роль метаморфа и менять внешность, как пожелает, а другому позволить сводить сума всех вокруг своей красотой и умом, разве это не было чудом?              Драко Малфой не считал себя просто волшебником, нет. Он считал себя лучшим из лучших.              Лишь его ум и упорство привели к подобному результату.              Но при всей своей гениальности он никак не мог предположить, что один из двоих решит, что теперь можно всё. Что маленький домовик в старенькой розовой наволочке додумается до вопиющего своеволия и сбежит.              Кай с самого детства был ему верен, а вот Герда…              Она попала в Мэнор во время рождественских выходных, когда Драко учился на пятом курсе.              Мистер Гринграсс преподнёс её в качестве подарка для Нарциссы. Проще сказать, спихнул непослушную проблему в дом, где была возможность перевоспитать маленькую дрянь, так громко кричащую о свободе домовиков.              Драко подарил ей возможность быть человеком, сидеть рядом с ним за столом, называть по имени, а она всё продолжала быть непослушной.              — Прекрати, — молчание, которое вновь повисло в столовой, прервал Драко, — или я убью тебя столовым ножом.       — Драко, оставь её. Ей, видимо, приснился кошмар, раз она вся на нервах, — Кай всё пытался сгладить острые углы.       — Я и без тебя знаю, что ей там снится. Мечты о свободном будущем. Только вот тебе стоит понять, Герда, что ты проживаешь свой максимум. Ты никогда не будешь свободной. Наслаждайся тем, что есть, и прекрати уже раздражать меня своим существованием, пока я не забрал у тебя всё, что дал. Ты должна быть благодарна за то, что я не уничтожил тебя тогда.       — Простите, хозяин, — еле слышный голос Герды смешался со скрипом его зубов.       — Продолжай играть свою роль, чтобы получить всё, что захочешь. Кроме свободы, разумеется, — Драко снял с колен столовую салфетку и поднялся на ноги, сминая ткань в кулаке и небрежно бросая её на блины, которые так и остались недоеденными. Он устремил свой взгляд на Кая. — Больше ничего?       — Я сообщу, если в твоём расписании появится что-то срочное.       — Тогда я на тренировку. Не беспокойте меня.              Драко направился на второй этаж. Неспешно проследовал по коридорам, игнорируя всех своих предков. Каждый гордился потомком, никто не забывал напомнить ему, что он последний и лучший из них.              И только отец молча провожал его взглядом. И только на него Драко обращал внимание.              — Доброе утро, отец, — Малфой задержался у портрета.              Люциус даже не посмотрел на сына, а лишь замер в портретной позе.              А Драко не понимал: почему? Неужели отцу нечего сказать?              Люциус умер в сумасшествии, и всё, что оставалось его сыну, — оправдывать его молчаливость этим обстоятельством.              Драко направился дальше к своей спальне. Там он прошел в гардеробную, где уже подготовили чёрный гоночный костюм.              Он старался быстро переодеться и скорее направиться в подземелья. Вход в гаражи рядом с комнатой Герды. Проходя мимо, он слышал её тихий скулёж.              Хмыкнул и направился дальше.              Гараж представлял собой огромное бетонное пространство, заполненное светом из-за напольных ламп под бампером каждой машины.              Количество экземпляров впечатляло. Драко нравилось собирать коллекцию больше, чем ездить на каждой из них, меняя на завтрак, обед и ужин.              Внимание уделено лишь одной.              Той, от которой у любого человека перехватило бы дух, — фарфоровый Bugatti Veyron с номерным знаком «DR 01 ACO».              Нарцисса.              Первая.              Драко признался самому себе в том, что влюбился через год тренировок. Влюбился в скорость. В адреналин в своей крови. В то, как колотилось сердце, как пробивало лёгкие, заполняющиеся кислородом до боли в груди. Как удовольствие разносилось по всему телу следом.              Быстрее, чем на метле. Ветер, бьющий в лицо, оказался обыденнее ревущего, оглушающего мотора.              Вряд ли он смог бы отказать от этого теперь.              Определив в себе зависимость, Драко распорядился, чтобы Кай нашел самую лучшую машину, а затем велел Герде, чтобы та сделала из неё произведение искусства.              А потом всё больше и больше. Теперь в его коллекции десятки самых разных. Винтажные, лимитированные экземпляры, самые дорогие и самые дешевые. Он покупал новые, переделывал, перепродавал – этот круг не заканчивался, но Нарцисса стояла и напоминала о той, чье имя носила.              Драко провёл ладонью по капоту, но прошел мимо, к фталевой Aston Martin.              Валькирия.              В салоне он тут же открыл все окна, когда понял, что витающий внутри запах – чужой.              Грейнджер.              Он закатил глаза.              Сто раз пожалел, что поддался воспитанию матери.              «Не имеет значения, как ты относишься к женщине, Драко. Если ей нужно помочь, то ты обязан помочь. Это говорит о том, что мужчина знает, как надо обращаться с дамой. А такой, как ты, обязан знать это».              Заводя мотор, Драко пытался заглушить голос матери в голове, которая оправдывала его решение помочь Грейнджер.              Он выехал из подземелья, покинул территорию мэнора и устремился в небо.              Драко разогнался, выжал из машины максимальную скорость. Окна все ещё открыты. Поток ветра, режущий, оставляющий на лице царапины. Но ему всё равно.              Он готов распасться на частицы, лишь бы это удушающее чувство никогда не заканчивалось.              Вернулся он спустя несколько часов.              Дома тихо.              Герда в гараже готовила очередной экземпляр для продажи.       Кай занят бумажной рутиной.              Даже когда Тёмный Лорд поселился в мэноре, звук был другой.              Тогда Драко слышал то, как всё вокруг трясется от страха. Сейчас — мёртвая тишина. Ещё одно его наслаждение, с единственным «но».              Он бы хотел слышать лишь свою мать. Её голос. Её мысли.              Перед глазами вновь эта картина.              Он у окна её комнаты. Под сжатыми кулаками ледяное стекло. Он бы бился, если бы не знал, что окна под защитными чарами.              Солнечно, ни облачка на небе. Нарциссы только расцвели. Апрель радовал хорошей погодой.              Белый гроб медленно опускали вниз.              А ему хотелось умереть.              Он даже не мог выйти и попрощаться.              Наверно, поэтому он так ненавидел апрель. Так ненавидел весну.              Дико от того, что его самый родной человек умер во время рождения природы. Это казалось несправедливым.              Драко принял душ, привёл себя в порядок. Для него готов черный костюм. Кай не позволял забыть о делах ни на секунду. Когда Драко завязывал галстук, стоя у зеркала, Кай аппарировал за его спиной.              — Я бы предпочел, чтобы ты входил в мою комнату через дверь.       — Извини, мне показалось, что ты забыл о встрече, поэтому поторопился напомнить. Мне нужно сопровождать тебя?       — Тебе вообще не стоит светиться в министерстве.       — Извини, не подумал.       — Займись делами. Что с тем китайским заказом?       — Я не понимаю, как Герда сможет за неделю переделать пять сотен машин.       — Если я скажу, то она за день их переделает. И мне неважно, каким образом это получится. Большой заказ требует больших усилий, и если она не в состоянии оценивать свои возможности, то стоило остаться домовиком, а не умолять меня дать возможность стать человеком. Считаешь, я не прав?       — Ты прав, — Кай почтительно кивнул.       — Подключи ещё ребят. Тех, что у неё на стажировке. С краш-тестом не тяните. Проконтролируй, я не собираюсь потом краснеть перед китайцами.       — Хорошо, Драко.              Поправив воротник, Малфой развернулся к Каю. Тот кивнул ему и черкнул пальцами, после чего галстук мгновенно сменил узел.              — Так лучше. Вы безупречны, хозяин.       — Я в курсе.              Подойдя к камину, Малфой сгреб горсть летучего пороха и отправился в Министерство.              Он не любил встречи среди дня. Ему не нравились все эти взгляды на себе. Они раздражающие.              Быстро и уверенно он направился на девятый уровень, где находился кабинет первого заместителя.              — Добрый день, господин Малфой. Господин Ричердс уже ожидает вас, — вежливо проговорила секретарь, поднявшись из-за стола. — Позвольте предложить вам чай?       — Нет, Констанция, я не задержусь здесь.              Девушка указала на дверь, и Малфой прошел в кабинет первого заместителя.              — О! Мистер Малфой. Вы минута в минуту! — наигранная вежливость заместителя всегда раздражала Драко.              Тот казался ему ещё более скользким, чем он сам.              — Честно говоря, — Драко присел за приставной столик, — я очень тороплюсь.       — Я не отниму много времени. Вы блестяще одержали победу на заезде. Так… — мужчина разыграл одухотворение и восхищение, — дерзко и элегантно. А этот ваш финт с поздним стартом, просто уму непостижимо! Я был уверен, что вас дисквалифицируют!       — Дисквалификацией наказывают за фальстарт, уважаемый первый заместитель министра, а регламент лэйтстарта я не нарушил. Передо мной слишком медленно выезжали, пришлось выиграть, чтобы меня переставили вперёд на следующем заезде, и я не плёлся за всеми этими черепахами.       — Прежде вам нужно подняться в мировом рейтинге. И всё же, Драко, я позвал вас не для того, чтобы вы мне рассказывали терминологию. У меня к вам просьба, довольно личного характера.              Драко тихо хмыкнул и сменил позу с более расслабленной на деловую, подняв руки на стол, скрепив ладони в замок.              — Вы общаетесь с аврором Грейнджер, не так ли? — Ричердс прищурился.       — Не имею никаких дел с ней. Судя по всему, вас дезинформировали.       — О, Драко. Неужели вы думаете, что если сотрудничаете с Министерством, то за вами больше не наблюдают? Вы играете с опасными вещами, и нам нужна хоть какая-то уверенность в том, что мы правильно сделали, когда остановили свой выбор на вас.       — Только не говорите, что за мной ходят ваши собаки?       — Зачем так грубо? Вовсе это не собаки. Всего лишь агент отдела тайн.       — И что вы хотите?       — Предложить помочь мне, разумеется. Мисс Грейнджер в последнее время атакует предложениями с реформами, касающиеся отдела магического правопорядка, включая Аврорат, Академию и так далее. Главный Аврор Поттер, разумеется, поддерживает её, иногда лавирует, чувствуя напряжение руководства, но он не более чем подмахивает её славные пергаменты, и, разумеется, не глядя. Он ведь уверен в работе своего заместителя. Министр вот тоже уверен в моей работе, но лично я не уверен в том, что мисс Грейнджер здраво осознаёт все свои предложения. Сам Кингсли не считает, что аврор Грейнджер переходит черту и позволяет себе лишнее, но он и сам бывший аврор, в политике совершенно ничего не смыслит, хоть и многое о себе думает.       — Опустим детали, — перебил Ричердса Драко, — что вы хотите от меня?       — В «Ведьмополитене» выйдет статья о том, как вы сопровождаете Грейнджер домой, ваше дело совершать подобные жесты почаще, чтобы давать информационные поводы общественности. Всё для того, чтобы немного отвлечь её от работы.       — То есть… — Драко хотелось засмеяться от услышанного бреда, — вы мне предлагаете… Простите? Я не ослышался? Это же просто смешно!       — Драко, чего стоит вам, молодому, красивому и восставшему из пепла мужчине провести немного времени с… миленькой мисс Грейнджер? Несколько свиданий, ничего серьезного я вам, разумеется, не предлагаю. Нужно, чтобы вы её обезвредили в самые кротчайшие сроки. Желательно, чтобы она вовсе решила сменить место работы.       — А как насчет командировки? Вы не можете придумать более правдоподобный метод отделаться от неё?       — Я мог бы. Но вы сами подумайте, какой заманчивый пиар-ход? Великолепный и подающий надежды гонщик и гениальная ведьма современной магической Британии, героиня войны, известная во всем мировом сообществе. Нонсенс! Никто не поверит, но взрыв гарантирован. Все будут писать о вас. Она ваш билетик на более высокий уровень, вы поднимитесь в рейтинге так же быстро, как и взмываете в небо на заезде.       — Я склоняюсь к отрицательному ответу. Найдите более талантливого актёра на эту роль.       — А я разве предоставил вам выбор? Вы, конечно, можете подумать, исключительно ради соблюдения деловой этики, но ответ будет от вас один, исключительно положительный.              Драко прочистил горло, а затем улыбнулся и кивнул заместителю министра, поднимаясь из-за стола.              — Я пришлю сову.       — Буду ждать, мистер Малфой.              Драко казалось, что все вокруг слышат как он скрипит зубами от злости.              Что предложил этот старый придурок? Обольстить Грейнджер, чтобы она расхотела работать в министерстве?              Маразм и глупость высшей степени. Настолько тупая и провальная идея, что Малфой даже не смог определить, от чего испытывал отвращение.              Выйдя из лифта в Атриуме, он шел широким и быстрым шагом. Скорее убежать из этого ада. Звенящего. Раскалывающего голову.              «Зачастил…вонючий пёс!»              «Интересно, когда от него избавятся?»              Слишком много голосов вокруг. У Малфоя всё плыло перед глазами.              «Жаль его, а ведь такой красивый!»              «Хм, интересно, как он выслужился?»              — Ай! — девичий голос где-то под подбородком после того, как его неожиданно ударили в грудь, а чьи-то руки впились в рукава пиджака.              Драко мотнул головой и опустил взгляд.              — Ты… Кто бы сомневался, — пробурчал он и сбросил с себя руки Грейнджер.       — Вообще-то, в таких ситуациях извиняются! — раздражённо сказала она, потирая лоб от удара.       — Ты в меня влетела, так что можешь извиниться.       — Почему обязательно нужно быть невыносимым придурком? — Гермиона опустилась на корточки, чтобы собрать выпавшие из рук пергаменты.              Малфой цокнул языком и вытащил палочку из внутреннего кармана пиджака.              Настоящая, непроходимая… магла.       Вмиг все пергаменты, которых оказалось больше десятка, поднялись в воздух и сложились вместе, после чего опустились в руки Гермионы.              Гермиона не знала, как ей реагировать. Она наблюдала за действиями Драко с опаской.              Он опасен, это точно. Невозможно предугадать его действия.              Он мог и вовсе поджечь все документы или напакостить каким-либо другим образом.              Но документы опустились в руки. А она так и осталась сидеть, глядя на него снизу вверх.              — Аврор Грейнджер! — голос Гарри за спиной заставил Гермиону подскочить от испуга.              Не то чтобы они соблюдали субординацию. Голос Гарри стал грубым и звонким за последние несколько лет.              Она обернулась к подошедшему Гарри.              — Малфой, — Гарри кивнул Драко, но взгляда на нём не задержал, улыбнулся Гермионе и забрал у неё пергаменты.       — Поттер, — кивнул Драко.       — Всё в порядке, Гермиона? — в ответ она кивнула Гарри.       — Да, я читала по дороге и не заметила, что лечу на Малфоя. Всё нормально.       — Всё же признаешь, что влетела в меня?       — Ты ещё здесь? — Гарри оценивающе окинул Малфоя.       — К твоему сожалению, — ухмыльнулся Драко, а затем глянул на Гермиону. — Хорошего дня, аврор Грейнджер! — он недвусмысленно подмигнул ей и вовсе удалился.              Глядя на удаляющегося Малфоя, глаза Гермионы расширялись всё больше и больше.              «Хорошего дня, аврор Грейнджер!»              — Вот интересно, он действительно так изменился, как все говорят, или он всё-таки великолепный гондон? — пробурчал себе под нос Гарри.       — Что?! — Гермиона тряхнула головой, дабы осознать, что ей не послышалось.       — Что?       — Как ты его назвал?       — Мне повторить?       — Нет!       — А чего это он с тобой такой вежливый?       — Откуда мне знать? Ты уже сделал предположение, — девушка вырвала из рук друга свои свитки, — вот и придерживайся его, а мне надо работать! — и вовсе поспешила скрыться из атриума.              Кажется, она шла в приёмную министра. Или к Мэридит. Или куда-то ещё. Гермиона и вовсе забыла. Ей было всё равно. Она на автопилоте неслась в отдел, чтобы скорее скинуть на стол пергаменты, уткнуться в документы и поскорее забыть про Малфоя.              Постоянно появляющийся, преследующий и улыбающийся всем и всюду Драко Малфой, о котором говорил каждый.              Гермиона плюхнулась на кресло, разложила документы, после чего взяла перо в руки и начала пытаться сконцентрировать внимание на деле перед собой.              Старый гоблин подозревался во взяточничестве. Ничего нового, каждый пятый гоблин в делах Грейнджер промышлял коррупцией. То они кому-то что-то давали, то им. Как правило, все дела заканчивались серьезными штрафами и условными наказаниями. Некоторые Гермиона и вовсе штамповала, так как они были один к другому– слишком похожими. Она уточняла размер взятки, а далее по отработанной схеме.              Только не в этот раз.              — Гарри, — Гермиона обернулась к Поттеру, который только успел сесть за стол, — ты когда-нибудь видел один миллион галлеонов наличными?       — Наличными? Я точно не уверен.       — А гоблин по имени Мордак не просто видел, а ещё и кому-то отдал. Эти средства он получил незаконно, скорее всего, украл, хоть это ещё и не доказано, но я уверена. Откуда у гоблина взялся один миллион? Осталось только найти доказательства и передать всё судебной коллегии.       — В Гринготтсе после войны никто такие суммы не хранит, — Гарри пожал плечами, перебирая пергаменты. — Предпочитают банк в магической Швейцарии. Там система охранная жестче. Палочкой не отделаться, да и узы семейной крови не сработают. Подтверждение личности — тайна покрытая мраком.       — То есть?       — То есть, чтобы стать клиентом этого банка надо быть искусным волшебником, если верить слухам. На хранилища накладываются невербальные чары, сами гоблины не могут попасть в них, только владелец.       — А как же туда деньги попадают?       — Я же говорю: тайна покрытая мраком.       — А ты точно знаешь, что в Гринготтс нет таких хранилищ? — Гермиона изогнула бровь, наблюдая за тем, как Гарри задумался над её вопросом.       — У Малфоя было. Он получил наследство от тётки, затем от отца, какую-то незначительную часть от Блэков. Только пока разбирались с его делом, министерство затребовало конфискацию средств, сама знаешь. Что-то, наверное, оставили, но каких-то богатств в Гринготтс у него нет. Сейчас он вовсе не является клиентом.       — А можно не являться клиентом?       — При условии перехода в другой банк, думаю, что да. И… это секретная информация, так что будь осторожна. Если бы Бэнкс не грел свою задницу в отпуске на островах, я не поручил бы тебе это дело. Но доверить что-то подобное в отсутствие Бенкса можно только тебе.       — Спасибо, за доверие и за то, что очень помог, но я как не любила банковское дело, так и не люблю!       — Что ты собираешься делать?       — Ну, мне надо запросить данные в Гринготтс, откуда у Мордака вообще оказался один миллион галеонов. Может быть несколько счетов, хранилищ или ещё что-нибудь. Хорошо бы ещё разослать запросы в другие магические банки, вдруг кто ответит? А еще было бы славно получить информацию о том, у кого из клиентов недавно случился такой большой приток денег. Если, как ты говоришь, нельзя не быть держателем хранилища просто так, то…       — Тебе никто не даст эту информацию. В Гринготтс, возможно, через скрипящие гоблинские зубы, но иностранные банки давно работают иначе. Они там сами ни черта не знают, если иметь в виду рядовых работников. Возможно, руководство в курсе, но нам ни под каким предлогом эту информацию не дадут.       — Тогда как мне узнать?       — Никак. Закрой гоблина по особо крупному. Этот Мордак оказался тупым. Кто ж такие суммы показывает домовикам?       — То, что его сдал именно домовик, нам на руку, только вот он не представился и пожелал остаться анонимом. Дежурил той ночью Петерсон. Сказал, что лицо было закрыто, а отказывать даже в анонимке мы не можем.       — И толку от этого домовика тогда?       — Может быть, снять отпечатки с пера? Домовики все сейчас зарегистрированы.       — Начни с Гринготтс. Сделай запрос, а я подпишу.       – Я бы ещё хотела посмотреть информацию о хранилищах Малфоя. Дай доступ, — Гермиона похлопала глазами и хитро улыбнулась, что было совсем ей не свойственно.       Гарри изогнул бровь:       — А это тебе зачем?       — Меня смущает вся его благотворительная деятельность.       — Не суй нос в это. Он сейчас человек заместителя.       — И что?       — А то, что твои предложения о поправках в законы, Ричердсу как кость в горле. Сейчас ты из любопытства нароешь чего, а потом начнется очень интересная история. Это к делу отношения не имеет, так что не трать время, аврор Грейнджер.       — Ладно, как скажете, главный аврор Поттер.              Запрос в Гринготтс был готов через десять минут. Гермиона сразу подписала его у Поттера и отправила сову в банк, после чего направилась в архив отдела тайн. Если Гарри не дал разрешение на запрос информации через Гринготтс, то в архивах можно было что-то найти.              — Ты куда? — спросила Парвати Патил. — Мы с Падмой хотели, чтобы ты помогла нам с парнем, который распространял дурманящее зелье. Там есть некоторые… проблемы.       — В архив. Надо посмотреть кое-что. Разберёмся с ним завтра, ладно? Закройте его до утра в изоляторе. Мне сейчас правда некогда, — Гермиона ответила отстранённо, подхватывая ежедневник со стола.              Парвати кивнула ей, и Гермиона поспешила покинуть отдел, стараясь по дороге не наткнуться на Гарри, который вышел сразу после того, как подписал разрешение.              — Добрый день, аврор Грейнджер, — поприветствовала её архивариус отдела, когда она зашла в бесконечное тёмное помещение с сотнями архивных стеллажей, — что вас привело сюда?       — Мне нужно просмотреть протоколы касательно дела Пожирателей смерти, — Гермиона улыбнулась, стараясь отвести подозрения.              Все в отделе тайн были весьма недоверчивыми. В каждом выискивали какую-то тайну. Гермиона не хотела, чтобы эта милая на вид женщина поняла, что Гермиона пришла не только по работе, но и из-за любопытства.              — Вашу палочку, — волшебница протянула руку Гермионе, и та вложила свою палочку в её ладонь, мысленно молясь услышать заветное…       — Доступ разрешен, аврор Грейнджер. Сто тридцать четвёртый стеллаж.       — Весь? — уточнила Гермиона.       — Да, аврор Грейнджер. Вы надеялись, что дело Пожирателей займёт пару полок?       — Нет, не надеялась. Благодарю.              Гермиона шла на цыпочках. В отделе тайн ей всегда было неспокойно. Хоть авроры и не были здесь частыми гостями, но все же иногда приходилось сталкиваться по долгу службы. Всех своих тайн коллеги, конечно же, не раскрывали и шли на контакт неохотно.              Было бы замечательно, если бы архивариус просто принесла ей нужное дело, но ей самой было недозволенно касаться стеллажей. Она могла лишь выполнять магическую сортировку, вести учет и разрешать доступ к конкретным стеллажам определенным работникам министерства. Гермиона входила в число определенных работников.              Оказавшись около нужного стеллажа, Гермиона взмахнула палочкой:       — Акцио протокол восемьдесят девять тысяч четыреста сорок четыре.              Пергамент вылетел из полки и устремился ей в руки.              — 5 июня 2000 года… После двух лет следствия… дальше… домашний арест в течении трёх лет… Так, тут ничего нет, — бормотала она себе под нос. — Акцио протокол девяносто тысяч пять.              Следующий пергамент в её руках.              — Снятие домашнего ареста, но устанавливается наблюдение на неопределенный срок. Конфискация средств в размере трёх миллионов галлеонов… Хм…              Всё, как и говорил Гарри. Ничего интересного и нового Гермиона не нашла. Возвращалась в офис она немного расстроенной.              Малфой…       Малфой.              Он крутился в её мыслях. Он явно был тем человеком, у которого много тайн. И вряд ли эти тайны белые и пушистые, каким он пытался быть в свете автомобильных фар.              — Гермиона! Я везде тебя искал! — Гарри влетел в отдел, размахивая чем-то очень знакомым. — Нам письма из Хогвартса пришли! — он рассмеялся, как-то по-детски глупо.              Гермиона не поняла о чем он говорил, но глядя на его радостную улыбку, не смогла сдержать своей.              Пока Гарри вслух читал своё письмо, она конечно же понимала, что тот же самый текст и в её письме. И в письме каждого выпускника её года.              И, кажется, тот же самый текст был адресован и Драко Малфою.              — Почта, хозяин, — домовик аккуратно оставил на краю стола все письма, пока Драко читал газету.       — Мог сразу отнести Каю, — пробурчал он под нос, затем отложил газету и взял почтовую стопку.              В основном всякий мусор. Драко даже не раскрывал письма и пергаменты, а пробегался глазами по именам отправителей.              Дойдя до последнего, он прищурился.              Письмо из Хогвартса. Такое же он получил чуть меньше двадцати лет назад. Такая же бумага на ощупь, восковая печать.              Драко раскрыл его, надеясь, не увидеть там «Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства »Хогвартс».              — «Уважаемый мистер Малфой!», Ну, да, я уважаемый, надо было и тогда так начинать. «Мы рады пригласить Вас на встречу выпускников Школы чародейства и волшебства »Хогвартс».Надеемся, что вы найдёте дорогу в Выручай-комнату тридцатого августа текущего года в семь вечера. С уважением, директор Школы чародейства и волшебства »Хогвартс» Минерва Макгонагалл.». Кай!       — Да, Драко, — ассистент аппарировал около него.       — Отошли сову для Нотта.       — Что отправить в послании?       — Чтобы его тощая задница оказалась здесь. Забини распаковался?       — Принимает ванну в розовой пене. Не смог устоять перед Блинки. Он у неё любимый гость.              Драко усмехнулся и цокнул языком.              Вечером Нотт и Забини сидели в кабинете Малфоя. Тео попивал вино, привезённое Блейзом, пока он сам играл очередную партию в шахматы с Драко.              — Ну, а что? Сходим, пропустим огневиски с теми, кого презирали, — усмехнулся Тео.              Драко глянул на Блейза, отрываясь от обдумывания следующего хода.              — Признайся, Драко, ты просто не хочешь идти. — Забини постучал по шахматной доске пальцем.       — А ты хочешь? — Драко вскинул бровь и сделал ход.              Он был уверен в том, что ни один слизеринец не примет приглашение, а выручай-комнату наполнят раздражающие лица стареющих гриффиндорцев.              — Почему бы нет? Как минимум, мы давно не собирались за одним столом, — Блейз тоже сделал ход, от которого Драко недовольно цокнул.       — Мы с ними не собирались за одним столом.       — Интересно, сестрёнок Гринграсс нашли? — необращая внимания на Драко, вставил Нотт. — Они вроде уехали обе куда-то, — а затем поднялся на ноги, проходя от дивана до окна, из которого виднелись кусты живой изгороди и розовые сады.       — Хогвартская сова из-под земли достанет, — бросил Блейз, отвлекаясь от игры. — Я составлял бутылки в винном погребе, так она туда залетела.       — Тогда точно надо идти, — резко утвердил Теодор и, развернувшись на каблуках своих ботинок, присел на край подоконника, начиная играться с алкоголем в бокале, который он держал в руках всё это время.       — Смотреть на то, как Поттеру облизывают зад? — скептически спросил Драко.       — Да ладно, Малфой! Пропустят за его здоровье два бокала. Ну, ладно, три. Он толкнёт душещипательную речь, а в целом уже столько воды утекло! Всем плевать. Выпьем за счет Макгонагалл.       — О, ты забыл, Тео.       — О, я забыл! Ну, мы выпьем. Я обязуюсь кидать в твой бокал агументи в перерывах.       — Шах, — вздохнул Малфой и резко поднялся из-за шахматного стола.       -… и мат, — голос Забини был явно недовольным. — Мне. В третий раз. Блеск.       — Так мне послать за новым костюмом? — не унимался Тео, наблюдая за тем, как его проигравший друг направлялся к нему, а затем забирал его бокал себе. — Эй! Забини, ты свинья!       — Пошли себя нахер, Нотт, вместе с костюмом, — Драко лег на диван и накрыл глаза декоративной подушкой.       — У-у, какой злой. Я обосрался. Блейз, ты обосрался?       — Он в третий раз поставил мне шах и мат. Как думаешь?       — Малфой, всё как ты любишь! Я обосрался, Забини тоже. Сдавайся, мы всё для тебя сделали.       — Он не хочет идти, Тео. Салазар, зачем уговаривать?       — Потому что он любит, когда его уговаривают.       — А ещё я люблю, когда ты говоришь что-то умное, — не выдержав, Драко запустил в Тео подушкой, — хотя, ты никогда ничего подобного не говорил.       — Глянь! Больше двух слов сказал! Ваше Высочество, — Тео протянул руку Забини, — это успех.       — Успех, мой лорд, — Блейз ответил на рукопожатие, — но есть вопросы, — сказал он, обратившись к Драко. — Если я приехал навестить старого друга, то нахер ты ещё и Нотта позвал?       — Он же король драмы, ты не видишь? Блейз, он тебе не ответит, не старайся! За то я с удовольствием отвечу на этот волнующий тебя вопрос. Ну вот скажи, куда вы двое и без меня?       — Заткнись, Тео. Новые условия у министерства, — Драко принял сидячее положение, не находя себе места.       — О, глянь на него! Тебе нужен совет? Да ладно? Забини, это королевское комбо. Моё почтение, милорд!       — Салазар, почему ты такой клоун? — Драко устало вздохнул, пытаясь всеми силами показать старому другу, что его дурачество неуместно.       — Я не клоун, друг мой, не шут и не фигляр, а просто весёлый волшебник, чуть подпитый восхитительным итальянским букетом.       — Тео, заткнись, правда. Выкладывай, Малфой, что там с министерством.              Рассказ был недолгим и вполне ясным. Троица сидела на диване, приняв одинаковое положение: закинув левую ногу на правую, а руки сложив на груди.              — И что делать? Ты думал? — теперь уже голос Теодора был более серьезным.       — Да ему только утром об этом сказали. Когда он тебе план-капкан успел сообразить?       — Я хоть и не успел, а вот Ричердс… Он утверждает, что связавшись с Грейнджер, у меня получится подняться в рейтинге.       — А рейтинг — это? — спросил Блейз.       — А рейтинг это галлеоны.       — А галлеоны это отличная жизнь! — Нотт хлопнул в ладоши, но Драко выставил руку вперед, останавливая того от преждевременной радости.       — Нет, галлеоны — это откуп, чтобы от меня отвязались.       — Я не понимаю… от меня отстали, от Забини, от Паркинсонов, всех детей пожирателей оставили в покое, но ты всё ещё на крючке, так получается?       — Получается.       — Знаешь что, Малфой? — Забини сменил позу, развернувшись к Драко, а тот посмотрел на него. — А если это и правда хороший вариант. Ричердс может выдумать всё что угодно, но для тебя в целом Грейнджер может стать отличной партией.       — Ты чего несешь?       — Серьезно! Ты практически очистился от всех грехов, так вот роман с этой душкой окончательно укрепит твои позиции. Ну, ещё она аврор, считай, прикроет тебе пятую точку, если что.       — Ага, она прикроет. Закроет в Азкабане, в это я поверю       — А ты постарайся! — Нотт похлопал Малфоя по плечу. — Где твоё хвалёное обаяние?              Драко закрыл глаза и откинулся на спинку дивана.              Обаяние. И правда…              Где твоё обаяние, Малфой?              Затем Малфой глубоко вздохнул, зачесал пальцами волосы назад и, открыв глаза, с прищуром и ухмылкой на лице глянул на старых друзей.              — Нет ничего проще, как думаете?