Мы те, кто мы есть

Автоботы. Миротворцы. Союзники. Напарники. Друзья. Возлюбленные. Список слов, которыми Салли могла охарактеризовать себя и Оптимуса, постепенно пополнялся. Вероятно, сказывалась непривычка к роли партнеров или недовольство от потери контроля над ситуацией, только девушке подобные изменения не очень-то нравились. На самом деле заявление активистов насчет внеземной любви в каком-то смысле сыграло им на руку. Но Салли предпочитала продумывать стратегию сама, а не подыгрывать случайному стечению обстоятельств. Что же предстояло делать теперь? Следовать подсказке Фейт и сохранять легенду о возлюбленных, чтобы она либо набрала обороты и произвела нужный эффект, либо сама как-нибудь рассосалась. Наверное, было уже далеко за полночь, когда Салли разбудили и срочно вызвали в штаб. Торжественное мероприятие, на котором она должна была заполучить приглашение на аукцион, отменили из боязни нападения автоботов. Может, охотники пока и не вычислили, куда именно направлялся Оптимус Прайм, но, очевидно, кое-что все-таки просекли и ввели меры предосторожности. Для операции «Атлантис» это означало одно: провал. Разве что кто-нибудь быстро придумает, как попасть на аукцион без приглашения: никто не знал, где в этом году решили проводить торги. То ли потому, что первоначальный план был выведен из строя, то ли из-за того, что Мастерсон не мог придумать, что делать с Салли дальше, но он освободил ее от всех обязанностей и поспешно организовал второе собрание. На нем предстояло обсудить операцию «Атлантис-2», участие в которой на сей раз стало абсолютно добровольным. Девушка хотела прорваться туда — именно там Мастерсон говорил что-то про спасательную команду, внедренных к охотникам агентов, усыпляющий газ, отвлекающие маневры, — но ее не пустили, преградив дорогу бескомпромиссным: «Гражданским нельзя». Салли послушалась, однако возвращаться в номер отказалась. Лежала на одном из мягких кресел в зоне отдыха рядом с холлом. Спала. Видела странный сон, в котором сначала оптика, а затем и сами автоботы из команды «Звездных пчел» по очереди превратились в ямы из голубых пузырьков-икринок. В сердцевине каждой такой икринки шевелилось что-то живое. Потом проснулась и стала пересматривать ролики. Пока шла запись, в которую так вцепились экоактивисты, пару раз ловила себя на размышлениях, связанных со словами «союзники», «напарники», «партнеры», «любовники» и т.д. От еды отказалась. Снова вспомнила свой сон. Тогда же отметила, что фоторецепторы у Прайма были вовсе не голубыми. Скорее ярко-синими, но со светящейся искринкой в самом центре, которая и являлась причиной голубого свечения. Интересно. Затем пришел Небраска и сообщил, что под конец собрания она все же зачем-то понадобилась. Салли неторопливо обвела взглядом лицо агента и бесстрастно спросила: — В чем дело? Я думала, для тех, кто является гражданским, право выбора быть не может. — Босс думает, что так надо. Ты же их союзник. — Разумеется, — улыбнулась Салли и поставила чашку кофе на блюдце, чтобы подбежавшая официантка смогла все забрать. — Бр-р-р, — демонстративно поежился Небраска. — Слушай, я тебя знаю всего несколько суток, но ты такая… бесчувственная, что кажешься мертвой. Салли ответила ему ангельской улыбкой. — Знаю, — усмехнулась она и добавила, будто изнемогая от скуки: — Ну что же, жаль, что я пропустила собрание. По-моему, там было много интересных вещей. — Очевидно, — голубые глаза Небраски светились весельем. — Хоть мы и не пришли к единому мнению насчет этой — как ее там называют? — «Атлантис». Но босс придумал тебе занятие. — Пойдем, — повторила Салли без всякой интонации в голосе. Задумка Мастерсона обернулась для нее внеплановыми учениями в составе штурмовой группы ФБР со специальным вооружением армейского типа. Такие группы использовали особые тактики в критических ситуациях и операциях с высоким риском. А навыки, необходимые для службы у них, в значительной степени превышали возможности рядовых полицейских. Ровно в 8:00 все добровольцы для операции «Атлантис-2», включая Оптимуса, выехали на загородный полигон. Бойцы испытывали свою физическую ловкость, прыгали через барьеры, стреляли по дымящимся бочкам и работали со взрывчаткой. Для Салли список испытаний урезали до основных задач, включавших в себя ускоренный курс снайперской подготовки (хорошо), защитной тактики (вполне неплохо), первой помощи (просто ужасно!), а также использования специального оружия и экипировки, чтобы быть готовой к трудностям боевых операций. Все согласились: дальний бой дается Салли лучше ближнего, в котором она безнадежно проигрывала, и техника прицеливания выработана весьма сносно (видимо, стоит отдать должное Спартанцу). Под руководством Прайма и бывших бойцов НЕСТа ее также попробовали обучить некоторым атакам, которые являлись смертельными для десептиконов. В итоге в Атлантис-Центр группа возвратилась только в 23:30. С заездом Оптимуса на парковку в помещении воцарилась страшная сумятица: шумел двигатель, гудели тормоза, визжали шины и предупреждающий сигнал заднего хода. Следом затормозил бронированный фургон: в нем ехала штурмовая группа. Обслуживающий технический персонал скоординировал движение машин на подготовленные парковочные места. В это время агент Мастерсон стоял неподалеку в кругу программистов, которые дружелюбно с ним беседовали. Завидев вернувшихся, федерал приветливо махнул им рукой. — Привет, Салли. Как прошла прогулка? — федерал скрестил руки на груди и пристально вглядывался в перепачканное лицо девушки, пока она выбиралась из тягача. — Затянулась, — Салли вытащила из уха наушник радиосвязи, похлопала по капоту Прайма со словами: «Приехали, Оптимус», чтобы тот трансформировался, и продолжила: — Мы уходили от Баррикейда. — Пришлось задержаться, чтобы снять его с хвоста, — оповестил Лис, развалившись на ступеньке бронированного фургона, пока бойцы спецотряда в черной форме, шлемах, очках и темных тканевых масках в половину лица один за другим исчезали на другом конце парковки. — Великан зажег по полной! — присвистнул Небраска и принялся помогать Салли избавиться от тяжелого бронежилета с надписью «ФБР» спереди и сзади. Он, конечно же, говорил про Оптимуса. Все из-за того, что во время погони они успели побывать на крыше тягача, перелететь через эстакаду в нескольких дюймах от носа мчащегося поезда и даже попасть на верхний ярус автовоза (пришлось в процессе движения перебираться на нижний и съезжать на автостраду на одной из транспортируемых машин). Потом обоих перехватил Оптимус: Салли с лету приложилась лицом о внезапно возникшую заднюю стенку кабины тягача и съехала вниз, сзади на нее упал Небраска. — Десептикон запустил в нас столько ракет, а у него даже краска пузырями не пошла. — Эту свалочную рухлядь давно нужно было проучить! — грозно сообщил Оптимус, ударив по стене, пока все детали его корпуса фиксировались на своих местах. — Давайте начистоту, — начал Мастерсон, — до какой степени вы скомпрометировали себя на этот раз? — Вот тут можешь быть спокоен, босс, — фыркнул Лис. — Мы-то понимаем, что Каратель ни в коем случае не отменит свою барахолку. Он был прав. Разумеется, Каратель не собирался поворачивать назад. Аукцион с живым автоботом — такого еще никогда не случалось. — Нас никто не видел. Мы все были в масках, — не задумываясь, прибавил Небраска. — И что с того? — спросил Мастерсон. — Вы устроили бои без правил посреди оживленных улиц. — Это была генеральная репетиция, — тут же вступилась Салли, высвободившись из бронежилета. Теперь из формы на ней остался только черный комбинезон и ботинки с гибкой подошвой. — Мы ответили на нападение в целях самообороны и получения опыта в реальных боевых условиях. — Улетная вышла поездка, Прайм! — Небраска отсалютовал лидеру автоботов, прислонив палец к потному окровавленному лбу. Затем повесил на плечо автомат Салли, перехватил поудобнее ее бронежилет и пошел за другими агентами штурмовой группы, громко крича: — Я вам говорю: славно мы этого засранца отделали! Он бы нас на фарш пустил. На жуткий космический фарш! Убедившись, что все вооружение сдано, девушка сняла верхнюю часть комбинезона и тоже собралась уходить. — Салли, погоди-ка минутку, — остановил ее Мастерсон. — Я что-то забыла? — она повторно осмотрела себя на наличие оружия. — Да нет, просто хотел тебе кое-что передать. — Закари нахмурился и повел Салли к программистам. — Не волнуйся, надолго не задержу. Сказав это, Мастерсон вытащил из папки лист бумаги. На нем значились имена и адреса самых надежных, по его мнению, людей, чьей поддержкой команда «Звёздных пчёл» могла бы воспользоваться в экстренной ситуации. Салли внимательно изучила список: некоторые имена были ей хорошо известны, о других она могла слышать, а какие-то видела впервые. — Похоже, сегодня вы сделали за меня мою работу… в некотором роде. Жаль, что так получилось, — сказала Салли. — Чисто из любопытства, они все готовы стать союзниками автоботов? — Все эти люди... — Мастерсон выдержал небольшую паузу, — знают, кто их истинный враг. — Вот как, — улыбнулась Салли. Значит, союзниками они все же не являлись. Просто могли тем или иным образом посодействовать, если больше не к кому будет обратиться. Салли опять просмотрела список, заново оценивая его пользу и перспективы. Одно имя привлекло ее внимание больше остальных. — Уильям Леннокс, — озвучила она, облокотившись на ближайшую машину. — Насколько мне известно, он всегда придерживался равноправной политики. — Леннокс в первую очередь военный, Салли, — ответил Мастерсон. — И он обязан слушать свое руководство. Это его долг перед страной, он принес клятву. В голове промелькнули слова Дрифта: «Я дал слово. Это вопрос чести» . — Однако никто не собирается вспоминать о взаимном долге между людьми и автоботами? — равнодушно поинтересовалась девушка. — Разве, Салли? Леннокс никогда не забывал о том, через что они вместе прошли, и всегда тесно взаимодействовал с этими инопланетными существами. Но приказ есть приказ. — Ни у кого не было права давать подобные приказы, — напомнила Салли. — Автоботы искали дом. Они могли бы улететь после того, как власти расторгли альянс, но остались, чтобы нас защитить. И понесли крупные потери, присоединившись к тому, что, как выяснилось, вовсе не желало их принять. — Леннокс тоже так говорил. — Надо же, — Салли посмотрела на Оптимуса снизу вверх, едва услышала от него предостерегающее: «Не горячись», и продолжила сохранять безучастный вид. — А Кейда Йегера за эти слова все назвали преступником и государственным изменником. — Салли, Леннокс поддерживает автоботов, как и все остальные ребята из НЕСТа. Но они — военные и подчиняются нашему командованию. А Йегер решил поступить по-своему. — Он поступил справедливо, — уточнила Салли. — Чего ты добиваешься? — устало спросил агент Мастерсон. — Свободы, взаимного доверия и союза общих сил. Автоботы не несут угрозы существованию человеческой расы. Они на нашей стороне. — Они тоже совершали ошибки. — Такой аргумент не говорит в вашу пользу. Мы все далеки от совершенства. Просто людей никто за ошибки не истребляет, — заметила Салли, при этом думая, что даже миротворцы давали человечеству шанс встать на правильный путь, прежде чем браться за оружие. — Земля — наш общий дом. — Значит, твой долг — заставить всех об этом вспомнить, — холодно отчеканил Мастерсон. — Верно, — как-то слишком воодушевленно проговорила Салли, чуть ли не хлопая в ладоши, — моя работа — поставить все на свои места. Девушка очень хорошо помнила. Смотря на Спартанца, она часто задавала себе вопрос: умирали люди быстро или успевали осознать, что вот-вот наступит конец, прежде чем расплавиться или превратиться в пепел? Салли был предпочтительнее первый вариант: без мучений. Однако у нее сохранились и другие воспоминания: если кому-то по счастливой случайности удавалось выжить после зачистки, миротворцы непременно возвращались, чтобы таких «счастливчиков» добить. Таковы уж были правила. Только сила гарантировала безопасность, возможность исправлять, начинать с чистого листа и все контролировать. Без контролирующей силы неизменно наступал хаос. И такая мощь должна превышать возможности людей, чтобы они не смогли ей воспротивиться. Единственными, кто обладал подобной силой, были миротворцы. Люди являлись жестокими по своей природе. Прирожденными убийцами. Они легко развязывали войны, а затем с той же легкостью о них забывали и начинали следующие, бросаясь убивать друг друга. Оттенок цивилизованности под натиском ненависти и желания спасти свою шкуру исчезал стремительно. В реальной жизни редко кто спешил прикрывать товарища от пули своей спиной. А вчерашние друзья могли запросто перерезать друг другу глотки, только повод дай. Благородство, интеллигентность, статус в обществе — все эти качества превращались в пыль, за которой оставалась лишь первобытная человеческая природа. Люди убивали по-разному: хладнокровно и быстро, расчетливо и жестоко, лишали жизни из милосердия — вот какой являлась человеческая суть. И на этом фоне появлялась куда более ужасающая по своей сути догадка: а что, если зачистка всего лишь напоминала о том, какими жестокими существами были люди и насколько сильно человечество нуждалось в миротворцах, чтобы выжить и сохранить равновесие? Какая форма контроля необходима, чтобы воцарился мир? Нет, Салли Джеймс не образцовая добрячка. И не пример самоотверженного союзника автоботов. Она — миротворец. Жестокий, расчетливый и хладнокровный. И она совершила убийство. Этого уже не исправить. Салли забрала чужие жизни. Но разве она сделала это не для того, чтобы обеспечить человечеству развитие в лучшем мире? Агент Мастерсон прищурил глаза. Салли ангельски ему улыбнулась. Почувствовав, что беседа начала принимать мрачный оборот, она направила ее в другое русло: — Я хотела сказать, что вернулась к идее сотрудничества с неофициальными СМИ. Нашими роликами продолжат заниматься профессионалы с «Bee-Watch», а журналисты будут освещать процесс прямиком с места события. Другими словами, она собиралась взять силу своего противника и воспользоваться ей. Все, как и говорил Дрифт. — Ну, тогда свяжись с ними и займись организацией. — Я уже получила разрешение, — сообщила Салли и сложила выданный список адресов. — Когда? — удивился Мастерсон. — Сегодня утром. Поддерживать контакт с некоторыми репортерами даже после принятого решения о сотрудничестве с «Bee-Watch», оказалось, несомненно, хорошей идеей. — Они потребовали что-то взамен? — Давайте подумаем, — предложила Салли. — Основной стандарт качества журналистского материала — актуальность. Важность привязки к текущему моменту, как они говорят. Мы будем сообщать им, где планируют появиться автоботы и их союзники, а они получат актуальный материал о пришельцах. Такие инфоповоды сейчас крайне востребованы. Поверьте, шанс повысить себе рейтинг журналисты не упустят. Они также настаивали на личной встрече с Оптимусом Праймом, однако при нынешних обстоятельствах... Мы пришли к соглашению, что для всех будет безопаснее, если они увидят командира автоботов непосредственно при исполнении своих журналистских обязанностей. К удивлению девушки, следующим, кто взял слово, стал вернувшийся Небраска: — Салли даже молодняк завербовала. Они все утро обрывали ей телефон. — Из числа моих старых подопечных, — уточнила она. — Молодым людям иногда не хватает опыта, но для них нет ничего невозможного. Они верны себе, и это позволяет им делать правильный выбор. Нельзя позволить им растрачивать свой потенциал в подворотнях под влиянием дурных компаний и бандитских шаек. За приемлемое вознаграждение ребята очень помогли нам, очистив улицы от листовок «НЕНАВИЖУ» и «ПОСЛАНЦЫ НЕБЕС — ЗАХВАТЧИКИ ЗЕМЛИ» с изображениями Оптимуса, Бамблби и других автоботов. — Да эти шкеты весь «YouTube» захватили. Мы запросили информацию у руководителя сектора клиентской поддержки, — добавил Небраска, перебросив Мастерсону распечатку с основными показателями: аудиторией, рейтинговыми видео, показателями просмотров. — Вот, взгляните. По данным мониторинга активности, контент с автоботами лидирует среди потребительских предпочтений. Люди начали собирать для роботов пожертвования: шланги, тормозные колодки, старые тачки, всякие микросхемы. На самом деле Салли пока не решила, напрасно привлекла детей или нет. Она попросила тинейджеров о помощи во время своей недавней рабочей командировки и не собиралась ничего афишировать до появления результатов. Теперь повод появился и весьма впечатляющий: подростки довольно быстро заполонили один из самых популярных веб-сервисов. Девушка сложила руки на груди. — Ребята также собрали подписи горожан, благодаря которым мне удалось направить запрос на соблюдение режима прекращения огня в соответствующие инстанции, — продолжила она. — Обычно он необходим для переговоров, обмена пленными, подбора раненых или перегруппировки. Теперь в определенное время все автоботы будут считаться неприкосновенными. В Вашингтоне уже дали добро. Они тоже несут потери, воюя с повстанцами: теряют людей и боеприпасы. Нет никаких гарантий, что охотников это остановит. Тем не менее, несоблюдение режима нарушает человеческие законы и обычаи ведения войны. Это отвернет от столицы даже самых преданных союзников. Думаю, власти учтут данный факт, когда им придется разбираться с недовольством северо-восточного сектора. — Договор будет официальным? — уточнил Мастерсон. — Скорее в рамках неформального соглашения между противоборствующим силами, — ответила Салли. — Сожалею. Однако лучше, чем ничего. — Посмотрим, — кивнул Мастерсон. — Что-нибудь еще? Салли кивнула. В перспективе стояло привлечение людей, обладающих широкой известностью. Например, общественных деятелей, ученых, писателей или артистов. Кого угодно, кто имел влияние и был способен их поддержать. — Эту блестящую идею предложила Фейт, — сказала Салли. — Она заключается в использовании медийного ресурса. Близняшкам удалось сохранить полезные связи после увольнения. В ближайшее время они обратятся за помощью к послам доброй воли — ими становятся только известные люди — и попросят организовать гуманитарную поддержку пострадавшим автоботам. Как правило, послы занимаются пропагандой либерализма. Права и свобода человечества как высшая ценность. Фейт считает, что зависимость популярности и влияния на общество привлечет внимание людей к нужному событию. — Салли медленно приблизилась спиной к Оптимусу, не отрывая взгляда от собеседника и при этом показывая на лидера автоботов сразу двумя руками. — В нашем случае это союзничество с пришельцами. — Может, и сработает, — согласился Мастерсон. Салли кивнула. — А я пока попробую собрать группу людей для обезвреживания смертоносных наземных ловушек охотников. — Отлично. Действуйте, — одобрил Мастерсон, затем подумал и добавил: — Из тебя вышел неплохой миротворец, Салли. Без сомнений, федерал говорил о миротворческой деятельности по типу той, которую осуществляла ООН. Но подобное сравнение Салли не воодушевило. Хороша же она была, когда подняла в воздух отряд своих миротворческих сил и приказала выполнить их «великое предназначение». Реакция не укрылась от Оптимуса. Салли заметила, что лидер автоботов склонил голову вбок и внимательно ее разглядывал. Пришлось вновь натягивать улыбку, несмотря на внутренний холод. — Союзник автоботов, агент Мастерсон, — ровно поправила она. — По-моему, пора перестать бояться называть вещи своими именами. — К слову, о вещах… — начал было федерал и не договорил. Вместо этого он взглянул на только что спустившегося на парковку агента. В руках последнего находился круглый стеклянный аквариум, внутри которого кто-то неистово трепыхался. — Мы нашли его в тех старых матрасах, которые вы перевозили. — Вили? — Салли не поверила собственным глазам, едва разглядела в аквариуме миникона. — А ну выпусти меня, больной ублюдок! — Вили выглядел ужасно злым и страшно оскорбленным, когда орал на удерживающего его федерала. — Ты что, слепой? Робота нельзя помещать в аквариум для рыбок! — Кто бы мог подумать, — выдохнула Салли, забирая аквариум. Миникон оперся о края стеклянной «тюрьмы» и приподнялся выше, чтобы сострить своему временному надзирателю гадкую рожицу. — Мы ведь тебя даже не заметили, Вили. Как тебе удалось? — Спер у Кейда вот это, — он достал транквилизатор, и у Салли упало сердце. — Такая убойная штуковина. Только вставил, и контакты как замкне... А! Девушка схватила Вили за шею и заткнула ему рот ладонью. Аквариум, лишившись опоры в виде ее рук, упал на пол и разбился. Миникон в панике замигал всеми источниками направленного света. — Видно, пробрался в прицеп, пока шла погрузка, — Салли незаметно положила инъектор в карман комбинезона. — Я заберу его с собой. Под мою ответственность. Он очень славный маленький автобот, который не доставит проблем. Вили укусил ее за палец. — Молчание — золото. Золото — молчание. Мне нужно золото. Много золота. Выкладывай золото. Тебе придется дать мне взятку, моя богиня сеньорина! Я хоть и маленький, но точно не тупой. В подтверждение сказанного из его красных фоторецепторов вырвались тонкие зеленые лучи света, которые указали на карман, куда Салли спрятала инъектор. — Продолжай, Вили, — холодно произнесла девушка. — Мне не составит труда отключить подписки на порнографические сайты, если не пересмотришь свое поведение. Вняв угрозе, Вили вскарабкался на плечо Салли. Прошло не так много времени, прежде чем он принялся елозить и вертеться, чтобы рассмотреть что-то, что находилось у нее за спиной. Вили все время повторял: «Дзынь-дзынь», «Дрын-дын-дын», «Сейчас у нас все получится» и «Ла-ла-ла», а потом громко протянул: — Эй, а у нас там прячется рисковенькая татушка! Салли не успела сообразить, о чем он говорил, как вдруг Вили задрал ее безрукавку до груди, что-то просканировал и почти сразу спроецировал увеличенное изображение на ближайшей стене. Задержка в осознании компенсировалась наглядной демонстрацией. И впоследствии не только Салли, но и все остальные, кто находился на парковке, смогли разглядеть выведенную на ее пояснице черным цветом надпись «Карать и покорять». — Старина Баррикейд намял тебе бока? — поинтересовался Вили. Салли поправила безрукавку, обвела всех взглядом и с милой улыбкой направилась к лифтам. — В своем багажнике, — ответила она и, когда Оптимус выдал: «Вот пронырливый черт!», добавила: — Мы немного покатались. Это случилось еще до формирования отряда НЕСТ. И немногим раньше обнаружения автоботами Оллспарка — Энергетического Куба, который миротворцы заблаговременно припрятали на Земле. Десептикон Баррикейд ни с того ни с сего врезался в джип Салли, потом трансформировался и затолкал ее в свой салон. Ремень безопасности прижал девушку так сильно, что едва не вскрыл горло острым краем. Какое-то время они ехали тихо: окна сами затемнялись, аватар за рулем изредка оборачивался на пассажирку в весьма устрашающе-медлительной манере, работал кондиционер. Затем Салли несколько раз ударила ногой по приемнику, и Баррикейду пришлось зашвырнуть ее в багажник. Предполагалось, что десептиконы не часто брали заложников, поэтому она не знала, для чего понадобилась их компании. Однако вскоре у Баррикейда появилась новая цель — Дамский угодник два-один-семь — и он вышвырнул ее на обочине. — Как думаешь, зачем ему понадобилось тебя похищать? — спросил Мастерсон. — Я не знаю. Повисло напряженное молчание. — А тебя после этого больше не преследовали десептиконы? — уточнил Мастерсон. Салли задумалась. Потому что вообще-то да, преследовали. — Рэведж, — назвала первое имя она. — Через несколько лет после Баррикейда. Затем Шоквейв. Последний раз это были Саундвейв и Лазербик. — Нападения происходили через равные промежутки времени? В пару-тройку лет? — спросил Небраска. — Иногда месяцев, — вспомнила Салли. Но они не всегда похищали ее. Иногда все ограничивалось слежкой или преследованием. Салли приходилось теряться среди толпы или отсиживаться в офисе ФБР. — Может быть, они что-то от тебя хотели? — напирал Мастерсон. Может быть. Но ни тогда, ни после никто из десептиконов так и не удосужился рассказать ей о причине их вынужденных пересечений. — Разве они не стремились к этому с самого начала — уничтожить всех людей или использовать нас в качестве рабов? Я вряд ли была единственной, кого они преследовали, — заявила Салли. — Им нечего от меня хотеть. По правде говоря, она все же допускала мысль о сопричастности своей тайны. Но догадка казалась неправдоподобной. Ни автоботы, ни десептиконы не могли знать о существовании миротворцев. В конце концов, последних создали люди. Очень давно. Разве что сама Салли частенько оказывалась в центре событий ввиду своих профессиональных обязанностей специалиста по жертвам, и они как-то зафиксировали ее в своей памяти. Или же Баррикейд просто сообщил своим соратникам, как она помяла его приемник и ушла безнаказанной. — В том-то и дело, что вас таких, — Мастерсон задумался, подбирая нужное определение, — избранных десептиконами по пальцам пересчитать. Летят на вас, будто им медом намазано. — Возможно, причина, по которой Баррикейд сегодня нас преследовал, был вовсе не Прайм, а ты? — вопрос Небраски показался девушке бессмысленным. Оптимус сощурил фоторецепторы. В отличие от нее, лидер автоботов, кажется, считал тему стоящей внимания. — Не мели чепуху, — ответила Салли. — На мне нет следящих устройств. Только автоботский маячок. — Тогда подумай хорошенько, Салли, потому как теперь версия того, что адская полицейская тачка решила, будто ей одной под силу управиться с командиром автоботов кажется мне не очень убедительной. — Прайм, тебе что-нибудь известно? — спросил Мастерсон. — Нет, — он направил пристальный сосредоточенный взгляд на Салли. — Но если десептиконы в стремлении что-то найти вновь себя обнаружат, то мы это еще узнаем. — Странно, — помолчав, продолжил Мастерсон. — Вообще-то я не верю во всякие чудеса и мистические совпадения. Впрочем, тот парнишка, Уитвики, столько раз доказывал нам обратное, что я перестал удивляться чему-либо много лет назад. Однако мы так серьезно сосредотачивались на нем, что могли проглядеть какую-то важную деталь, —Мастерсон посмотрел на девушку. — Поздравляю, Салли. Тебе удалось собрать под своим началом целую армию страшных жутких роботов. Почему ты молчала? Ей не хотелось отвечать на подобные вопросы. Как и быть у всех на слуху. Но тут на помощь пришел Лис: — Я, со своей стороны, считаю, что ему просто приглянулась ее татушка, — он подмигнул девушке с видом «Вижу дальше и больше остальных, перекрестный допрос сейчас приторможу, но будешь мне должна». — Баррикейд искал, чем бы себя развлечь, чтобы не свихнуться от безделья. Похитил Салли по стечению обстоятельств, потому что она оказалась не в то время, не в том месте. Вероятно, получил сигнал «К ноге!» и благополучно ушел сеять хаос и ненависть. А после того, как наша мисс Салли ему отомстила столь занятным образом, хочет заставить страдать на пару со своими злобными дружками. Остальное воссоздало ваше воображение. Спасибо, Лис! Салли зацепилась за подсказку: — Я тоже склоняюсь к такой версии. Судя по тому, что вопросов более не последовало, федералы поступили аналогичным образом и сошлись на предположении Лиса. — Я поражаюсь твоим мазохистским наклонностям, Салли, — усмехнулся Мастерсон, приказав всем потихоньку выдвигаться наверх. — Ты считаешь нормальным мстить огромному злобному роботу? — Обожаю доводить десептиконов до исступления, — закусив губу, проникновенным тоном сообщила Салли. — В последнее время жизнь стала такой скучной. Лис толкнул Небраску локтем, и оба усмехнулись. — Скучной? — спросил он, искоса поглядывая на нее. — Вашей разношерстной шайке чуть ли не каждый день пытаются надрать задницы полиция, охотники и десептиконы, а твое фото теперь на всех экранах, подружка здоровенного пришельца. Я верю, что тебе очень скучно, Салли. И, кстати, лучше бы тебе не светить такой татуировкой. Иначе среди наших союзников тебя могут посчитать диссидентом. — Некоторые вещи могут навредить, а не принести пользу, — был вынужден согласиться с ним Оптимус. — Возможно, — ответила Салли, зажав кнопку удержания, чтобы автоматические двери лифта не закрылись. — Но вдруг она нам пригодится? — На случай, если метнемся к десептиконам? — выдвинул свое предположение Вили и, когда Лис сказал девушке: «А ты забавная. И красивая», заверещал: — Чего уставился, срань тупоголовая? Это моя телочка, понял? Понял или нет? Упырь. — Скажи это вон тому здоровому парню, — Лис указал на Оптимуса. — Крепыш тебя опередил на сто очков вперед, шмакодявка. — Он улыбнулся шире. — Салли, похоже, нравятся большие роботы. — Притухни, опарыш хренов, — взвился Вили. — Мы с ним в одной команде. Он раздавит тебя в лепешку, если встанет не с той ноги. — Вили, — несколько угрожающим тоном произнесла девушка. — Слышь, Салли, можно мне пропесочить этого козла? — миникон повернулся к ней. — Немедленно превратись в машину, — приказала она, и Вили послушно трансформировался. Подняв на руки радиоуправляемую машинку, Салли пожелала агентам и Оптимусу доброй ночи и вернулась в выделенные ей апартаменты. Несмотря на позднее время, ложиться спать никто не спешил. Даже те, у кого не было ночных смен или дежурств, ограничивались непродолжительным сном на диванчиках в зонах отдыха. Удивляться было нечему: в отеле царил ажиотаж последнего дня перед аукционом. Салли тоже это ощущала. С ней или без нее сегодня, наконец, должно было все решиться. Либо у них получится, и они смогут вытащить трансформера, либо нет. Без деталей, но в общих чертах она слышала о новом плане вызволения автобота из лап охотников. И Мастерсон настаивал, чтобы подготовка к миссии шла с упором на наихудший сценарий. Он, как никто другой, знал, что задержания слишком часто проходили неудачно. Пока Вили смотрел, как исполняющий обязанности капитана «Энтерпрайз» мистер Спок оставил свой пост, а Джеймс Кирк принял командование над звездолетом на себя, Салли направилась в душ. Кнопочки и переключатели заставили воду подсвечиваться разноцветными огнями. Смыв с волос шматки земли и слипшейся травы, Салли переоделась в чистую одежду и вернулась в гостиную. Официант уже принес ей сервировочные материалы и ужин: грибной крем-суп, салат, тушеную баранину с рисом, фрукты и вкусный лимонный торт. Видимо, агент Мастерсон снова заказал доставку еды в номер. Очень кстати, она весь день ничего не ела. После превосходного ужина появились близняшки. Фейт ритмичными движениями расчесала Салли волосы, а Аталэйнт провозилась в обилии разных флакончиков с кремами, бальзамами и сыворотками. Потом принесли наряд — светлый брючный комбинезон без рукавов, декольте в виде сердца и длинной накидкой-плащом из прозрачной сетчатой ткани. Салли сообщила близняшкам, что в последней примерке не было никакого смысла, поскольку она на аукцион попасть не сможет, на что обе женщины только странно переглянулись и сказали, что сами ничего не решали и просто получили такой приказ. Они помогли ей одеться и показали скрытые секции в наряде. — Достаточно просто разбить, — сказала Аталэйнт и приколола к секретным местам шарики со своим ядовитым газом. — Главное — не вдыхай сама, — строго напутствовала Фейт. — Если вдохнешь — конец. Но, возможно, если успеть пересадить легкие... — Она умрет раньше, чем сделает четвертый вдох, — возразила Аталэйнт и обратилась к Салли: — Пожалуйста, не беспокойся за Оптимуса. Твоим друзьям автоботам ничего не грозит. В шариках не так много дыма. — Все, ты готова, — сообщила Фейт. — Подвигайся и проверь, чтобы ничего не мешало. Салли прошлась вдоль стены и пошевелила руками. — Сидит прекрасно. — Остается только ждать начала, — сказала Аталэйнт. — Можешь пока снять костюм. Мы принесем его перед тем, как вы отправитесь. И тут Фейт указала Салли на туалетный столик, который был завален разнообразными косметическими продуктами. Среди них лежал конверт из плотной бумаги цвета слоновой кости. — Это передали тебе, — сообщила Фейт, пока Аталэйнт убирала костюм для аукциона в чехол. — Кто? — Спрашивать имена у посыльных — пустая трата времени, на мой взгляд, — Фейт погладила несколько шариков с дымом, словно любимых домашних питомцев, и залюбовалась ими. — Мы ведь знаем, что их польза заканчивается сразу, как только они выполняют свое предназначение. Потом посыльные становятся бесполезными. Салли не было никакого дела до сомнительной деятельности близняшек, ровно как и до их отношения к людям. Фейт и Аталэйнт, по-видимому, привыкли извлекать пользу из всего, включая межличностную коммуникацию. Две странные розоволосые ученые посвящали свое время разработке экспериментального оружия и средств массового поражения, а не тратили его в компании друзей. Да и ей ли их судить? Фейт рассмеялась. — Почему бы тебе не взглянуть самой? А нас ждет твой костюм и сладости с молоком. Близняшки ушли. Салли взглянула на конверт с фамильной монограммой и прочитала имя адресата: письмо предназначалось некой Астарте Уайет. Девушка хотела бы сказать, что она не знала, кто такая эта Астарта. Беда в том, что она прекрасно знала, а потому без зазрения совести незамедлительно вскрыла конверт. Содержимое послания, выведенное изящными наклонными буквами, гласило: «Двенадцатый граф Фолган надеется, что вы пребываете в добром здравии, и приглашает вас на обед. Прилетайте и прилетайте как можно скорее» Чуть ниже имелось продолжение: «Не стоит переживать о расходах, кои мы могли бы назвать рабочим капиталом и восстановить затраченные средства в полном объеме. Вам не нужен самолет, чтобы перелететь через океан, ведь, как нам обоим известно, некоторые люди все же умеют летать, хотя они вовсе не птицы». На обратной стороне значился адрес. Письмо было написано на плотной дорогой бумаге. Столь же изысканным оказалось и приглашение. Лицо Салли приняло холодное официальное выражение. Упоминание о совсем не птичьих крыльях выбило ее из колеи. Наверное, руки девушки должны были задрожать или хотя бы ослабеть, но ничего такого не произошло. Вместо этого Салли была готова сама разорвать, смять или со всей силы зашвырнуть послание в стену. Жаль, что бумага не могла разбиться, как какой-нибудь стеклянный вазон или кувшин. Неужели кто-то мог узнать? И если да, то в какой момент времени она допустила ошибку? Салли посмотрела в большое зеркало. Ее лицо сияло под слоем крема с серебристыми блестками, оставленного близняшками. «Ах, Салли, все мы подвержены постоянным стрессам и воздействию токсичных элементов окружающей среды. А это неблагоприятно сказывается на состоянии нашей кожи. Тебе наверняка известно, что ночью процессы ее естественного восстановления и регенерации усиливаются, поэтому ночной уход считается наиболее важным. Наша сыворотка восстановит твое лицо и придаст ему здоровое сияние всего за одну ночь! Можешь оставить себе, для лучшего эффекта стоит использовать ее регулярно. Только не попади в глаза и не наноси слишком много! Мы отмерили тебе безопасное количество, но если добавить чуть больше... Всякое может случиться», — сказал ей кто-то из них, она не помнила, кто именно. Салли уперлась руками в стол и опустила голову, не желая видеть собственное отражение. Затем замахнулась, ударила по зеркалу и разбила его. Со стола с характерным звуком посыпались осколки, а в воздух взметнулась микроскопическая стеклянная пыль. Вызвав в номер обслугу и довольно жестко приказав убрать весь беспорядок, Салли спрятала письмо и натянула на ноги ботинки. Горничная начала что-то невнятно мямлить и показывать на руки девушки, но Салли лишь холодно приструнила ее и вышла в коридор, громко хлопнув дверью. Агент Мастерсон очень кстати оказался на том же этаже. — А, Салли, — он повернулся и поманил ее рукой. — Иди к нам. Мы тут придумали, как тебе попасть на аукцион! — Агент Мастерсон. Оптимус с вами? — Да здесь он, — сообщил федерал, показал куда-то вперед себя и повторил: — Вот он, твой дружок автобот, Салли. Когда закрывающая обзор стена коридора прервалась и началась площадка со стеклянным ограждением, Салли смогла убедиться в этом сама: Оптимус стоял у защитной перегородки, обхватив поручень двумя руками, а его лицо находилось в нескольких дюймах от головы агента Мастерсона. На общественном экране, который последние сорок восемь часов показывал только новости, срочные сообщения или ролики «Bee-Watch», сейчас крутили события их прошедшей совместной поездки. Снова и снова в эфире всплывали кадры, как лидер автоботов трансформируется, как выискивает среди толпы Салли, как поднимает ее с дороги, как притягивает к себе и как они красиво вместе смотрятся в искрах и огне. Откуда там взялась любовь, Салли так и не поняла. Но, судя по реакции Фейт, на историю повелись если не все, то многие. Саму девушку картинки не особо впечатлили, как будто все эмоции в ней давным-давно поутихли и сейчас догорали крошечным синим огоньком на дотлевающих углях. Примечательно, что такой огонек был гораздо опаснее своего бушующего оранжевого собрата. Угарный газ действовал незаметно, но смертельно. Закроешь заслонку не вовремя — и конец. Незаметно, но смертельно — очень на нее похоже. Похоже Дрифт попал в яблочко, выбрав Салли прозвище, хотя вряд ли подразумевал подобные тонкости. Вот вам и хороший союзник автоботов. Оптимус наградил Мастерсона презрительным взглядом, но больше никаких действий предпринимать не стал. Прищуренные фоторецепторы придавали ему угрожающий вид. Потом Оптимус отодвинулся от ограждающей перегородки и трансформировался, оставив после себя наэлектризованный воздух, точно перед грозой. Видимо, до появления девушки они что-то обсуждали. Салли могла представить примерную картинку: федерал пытался воззвать к практичной стороне лидера автоботов, а тот молча выслушал все доводы, но призвал поступить справедливо. И судя по тому, что Оптимус решил не спускаться на парковку и остался демонстративно стоять посреди холла, заняв довольно внушительное пространство, не предназначенное для автотранспорта, тем более такого габаритного, разговор завершился не самым лучшим образом для обеих сторон. — Твое чувство справедливости иногда совершенно невыносимо, Прайм! — выкрикнул грузовику Мастерсон. Оптимус продолжил молча стоять внизу, отсвечивая фарами и габаритными огнями. Мастерсон же подозвал Салли ближе и рассказал подробности плана новой спасательной операции. Выяснилось, федералам удалось при помощи компьютерного вируса с какой-то хитроумной ловушкой в виде спам-рассылки перехватить сообщения с электронной почты организаторов аукциона. Теперь у них на руках имелись имена всех посетителей и даже точный адрес. Все, что Салли и вызвавшемуся в ее сопровождающие Лису оставалось сделать— раздобыть пропуска (специальные электронные браслеты), чтобы отправиться на аукцион под чужими именами, присмотреть за автоботом, пока федералы не организуют блокпосты, и тихо и быстро вывести его в безопасное место. Замечательно, если бы не одно но, которое она не могла игнорировать... — Мне нужно ненадолго уехать, — объявила Салли. — Что значит «уехать»? — Мастерсон облокотился локтями о перилла и устало потер переносицу. — Тебе кто-то позвонил? — Появились неотложные дела, — ответила она, чувствуя, что ладони вспотели слишком сильно. От этого кожу почему-то сильно щипало и нестерпимо жгло, словно в руки вонзили свои жала сотни озлобленных ос. Мастерсон поднял голову, смахнул волосы назад и принялся ворчать: — Тебе не кажется, что ты выбрала не самый удачный момент, чтобы уехать?.. Что у тебя с руками? Салли подняла ладони вверх. Обильной влагой был вовсе не пот, как она считала, а кровь. Она сочилась из сети мелких порезов, стекала между пальцами и падала на дорогой ковер. При ярком освещении Салли обнаружила, что в некоторых порезах что-то поблескивало. Потрогала. Наверное, это стеклянная крошка, которая проникла в кожу. Так вот о чем пыталась сказать горничная. Салли сделала мысленную пометку перед ней извиниться, если они встретятся. А нет значит нет. — Могу я узнать, что происходит? — поинтересовался Мастерсон. — Ты упала? Или тебя толкнули? — Я в порядке. — Ты истекаешь кровью, — федерал схватил Салли за руку и поднял окровавленную конечность на уровень ее глаз, наглядно демонстрируя сказанное. — Да мать же твою, Салли, какого хрена? — Разбилось зеркало. Вот и вся авария, — пожала плечами она. — У вас есть салфетки? Со словами: «Зеркала сами так просто не бьются» Мастерсон выхватил у проходящей мимо горничной полотенце — такими чистили зеркала в номерах — и передал ей. — Спасибо. — В ране могли остаться осколки, — покачал головой агент. — Здесь есть аптечка. Или отвезти тебя в больницу? — Я разберусь. Беспокойство на лице Мастерсона сменилось неодобрением. — Значит, хочешь уехать. — Пожалуй, — ответила Салли. — Бывают моменты, когда компромисс невозможен. — Салли, — агент Мастерсон взял ее за плечи и встряхнул, — успокойся. Я попросил тебя о помощи не просто так. Не знаю, что у тебя произошло и чем тебе придется пожертвовать. Но у меня не так много людей, которым я могу полностью доверять. И сейчас мне нужны все помощники, которые только у меня есть. Ты согласилась на это, когда заявила, что собираешься стать союзником автоботов. И тебе нельзя сейчас уезжать. — Верно, нельзя, автоботы — это друзья. Друзья, о которых мы не должны забывать, — Салли ограничилась сдавленной улыбкой и вновь вжилась в свою роль: — Покажем им всем, за что мы здесь сражаемся, как считаете? — Браво! Вот и неукротимый союзнический дух вернулся. Можешь заодно наускать великана с его особой мозговыносительной индивидуальностью! — агент перегнулся через ограждение. — Ты слышал меня, Прайм? Прекращай уже демонстративно соблюдать обет молчания и прими свой обычный вид! Тебя же хрен отсюда эвакуируешь! Салли обернулась на Оптимуса. — Ему простительно. Он беспокоится за свою семью. Очень трудно порой начать жизнь с чистого листа и взглянуть на нее иначе, скажем, с позиции человека. Попасть на другую планету — не то же самое, что переехать в другую квартиру. Представьте, если бы Земля исчезла, и это мы оказались бы на Кибертроне в качестве политических беженцев? Приходится приспосабливаться в довольно суровых условиях. Но Оптимус справится. — Да, Оптимус Прайм — это Оптимус Прайм. Кровь все текла и текла. Салли обмотала руку полотенцем и попросила второе. Ее зонд волшебником не был, поэтому крошечные осколки все же пришлось вытаскивать. — Вы сказали, что я — его голос на Земле, — вспомнила Салли. — Огонь Оптимуса Прайма в моих руках. Не боитесь, что сожгу им последнее, что у нас осталось? По утверждению Оптимуса, Салли использовала особую силу слов, умело с ними обращаясь. Но когда имеешь дело с огнем требуется куда более серьезная мощь, чтобы его сдержать. — Ты хороший союзник, Салли. — Я далека от совершенства. Сегодня вы имели возможность в этом убедиться. — Парни сказали, что стреляла ты на удивление неплохо, — не смотря на девушку, заявил Мастерсон. — А вот медик из тебя и впрямь паршивый. При упоминании стрельбы перед глазами Салли вновь встали ручки управления в кабине Спартанца; все те страшные вещи, которым она стала свидетельницей и которые вызвала сама; все то, что уже никогда не получится забыть. Кто бы посмотрел на это сквозь пальцы, если Спартанец был всего лишь контролируемым экзоскелетом? Что хорошего могла сделать Салли, чтобы искупить свою вину? И она заговорила: — Закари, у меня есть просьба. — Валяй. — Дайте Кейду Йегеру поговорить с дочерью через защищенную линию связи, которую используют в ФБР. Салли решила, что такая вариация прощального «спасибо», если вдруг она не вернется с аукциона, вполне могла подойти. Как и ожидалось, агент Мастерсон воспротивился и наотрез отказался. — Давай-ка за работу, Салли, — произнес он серьезным тоном. — Сейчас ты должна подумать не о Йегере, а об автоботах. Денек сегодня выдался насыщенным, но давай не будем забывать о своих обязательствах. На данный момент гораздо важнее, чтобы у нас все получилось. — Я и не забываю, — безразлично ответила Салли, затем прошла мимо федерала и остановилась на самом открытом месте. Мастерсон нахмурился, словно пытаясь что-то сообразить: — Что ты делаешь, Салли? Девушка окинула взглядом всех, кого смогла: федералов, гражданских и один красно-синий грузовик. А затем громко обратилась к собравшимся людям: — Граждане, всем нам известно, при каких обстоятельствах автоботы прибыли на нашу планету. Их собственный дом превратился в пепелище после жестокой войны, сгубившей на своем пути все живое. И не осталось никого, кто бы мог их услышать. Кибертрона больше нет. Посмотрите на себя. Заботиться о тех, кто в нас нуждается — наш почетный долг. Разве в этом отеле вы не открываете гостям свои сердца? Но как же оказать достойную поддержку космическим путешественникам, если изо дня в день некоторые из нас пытаются истребить живых существ с душой, так похожей на нашу? К чему приведет это противостояние? Господа, — Салли обратилась к группе на рецепции, — чем вы здесь занимаетесь? — Регистрируем постояльцев, — ответил один из них, рыжеволосый мужчина. — Что произойдет, если война продолжится и больше не будет никаких гостей? — спросила Салли. — Мы не будем никого заселять, — изрек он. — И останемся без работы, — более конкретно выразилась его коллега, девушка с коротко стриженными черными волосами. — А что будет с вашей кухней, если отель закроют? — поинтересовалась Салли у шеф-повара, который вышел на шум вместе со своей командой. — Кулинария — это искусство, — сухо заметил великан и столь же сдержанно добавил: — Но для меня она — часть души. — Готовить могут все? — вспомнила Салли слова из знаменитого мультфильма «Рататуй». Мрачный повар (такое прозвище дала ему девушка) задумался над смыслом. А затем уверенно кивнул: — Готовить могут все! Салли вновь обратилась к взбудораженным людям: — А что случится с каждым из нас, если все мы лишимся своего призвания из-за столь глупого противостояния? В толпе раздались перешептывания, которые плавно переросли в недовольные выкрики и возгласы. Теперь-то они осознали, что в действительности от союза с автоботами зависело довольно много значимых вещей. — Неужели нельзя оставить бедных автоботов в покое? — продолжала взывать Салли. — Они едва не вымерли. Разве мы не должны побороться за их права? Они воевали на нашей стороне. Вместе мы объединились против общего врага — десептиконов. И только вместе мы сможем дать им отпор! Иначе наша планета, наша общая планета, разделит судьбу Кибертрона, павшего жертвой величайшей битвы времен! Не будет больше никого. Автоботы отдали свои жизни, защищая нас от десептиконов, которые никогда не покинут нашу планету добровольно. Они пожертвовали возможностью восстановить свой родной дом, чтобы защитить нас. А взамен попросили самую малость — позволить им называть Землю своим домом. Так как нам следует поступить? — Прекратить войну! — раздался рев толпы. — Потому что автоботы заслужили наше уважение и наше доверие! — не унималась Салли. — А мы заслужили право жить на свободной Земле и заниматься тем, к чему лежит душа! Чтобы наши дети и те, кто будет жить после нас, могли выбирать и видеть вокруг себя светлый мир, свободный от хаоса. Пока толпа выкрикивала овации и требования немедленно остановить войну и истребление автоботов, а некоторые и вовсе облепили грузовик со всех сторон, Салли обернулась к Мастерсону. — Встречайте новых союзников, — безучастным голосом сказала она и спустилась на первый этаж. Выйдя во внутренний двор, Салли глубоко вздохнула и постаралась настроиться на свой привычный лад. Из ладоней больше не хлестала кровь. Из-за дождя волосы девушки намокли и прилипли к щекам. Салли уже собиралась возвращаться, как вдруг слепящий свет фар неприятно резанул ее по глазам, из-за чего яркая белизна какое-то время застилала зрение. — Стой, маленький воин, — обратился к ней Оптимус, принимая свой обычный вид. Теперь ночное пространство освещали не только уличные светильники на солнечных батареях, но и автомобильная светотехника. — Сейчас я не в лучшей форме, — призналась девушка. — Остынь, Салли, — Оптимус произнес ее имя холодным тоном. — Сдержанность делает тебе честь. — Честь превыше всего? — Всегда. Оптимус наклонился ближе. И сказал: — Салли Джеймс. Ты совершила много добрых поступков ради нас. Мы у тебя в долгу. Девушка вонзилась занемевшими от холода пальцами в правый бок Прайма, прямо под локтем. Некоторые теплые места она обнаружила, пока они прятались среди скал. Столь незамысловатое действие согрело Салли снаружи и внутри, наполнив ее странным обжигающим чувством и неизмеримой волей к жизни. — Сегодняшние достижения могут ничего не значить завтра, — заметила она. — И все же некоторые вещи остаются с нами навсегда, — справедливо отметил Оптимус. — Прошлое — вот та нить, что связывает между собой целые поколения и дает им возможность слышать друг друга сквозь бесчисленное множество времен. — Я ничего не слышу. Наверное, убийцы, даже самые благородные, были лишены подобной привилегии. — Послание Звездного Флота, сэр, — Салли постаралась изобразить Бамблби, переводя тему, — автоботам предоставили политическое убежище после официального запроса представителям земных властей, направленного с вашей стороны. Мы всего лишь стараемся доказать всем, что вы не захватчики. «И ты ничего мне не должен», — мысленно проговорила Салли. — Только человеку под силу напомнить остальным людям, что между нашими видами не должно быть вражды. — Другого я вам дать не могу, — спокойно заметила девушка, продолжая греться об автобота, словно о горячий обогреватель. — Можешь, Салли. Гораздо больше, чем ты думаешь. — Почему ты так считаешь? — Я увидел в тебе человека, всегда готового бороться. Это качество настоящего воина. — Я не воин, — мягко сказала она, удерживая взгляд Оптимуса. — Пока нет, — согласился он, внезапно устремив взор в небо, где замелькали вспышки молний. — Для этого тебе необходимы навыки и качества, которыми ты еще не овладела. — Ты веришь во всех людей, Оптимус, — напомнила девушка, а про себя отметила странное: за молниями не последовало грома. — Будто в каждом из нас изначально заложено добро. — Запомни вот что, Салли, — произнес Оптимус. — Ты можешь убежать от того, кого ты боишься. Но только не от самой себя. «А что, если я боюсь себя, Прайм?» Яркая вспышка молнии вновь озарила пространство. А вот грома так и не последовало. Когда Оптимус опустил колени на серый камень площадки внутреннего дворика, расположив руки по обе стороны от девушки, и медленно наклонился, Салли провела ладонью по его лицу — нечто похожее проделывал Кейд с Бамблби, стараясь ободрить автобота после очередной неудачной попытки восстановить голосовой аппарат, — и поцеловала его. Не в щеку. Салли прижалась губами к его губам. У миротворца были свои трюки. Она не ощутила ничего особенного, только отметила, что и здесь металл был очень теплым. Отстранившись, Салли довольно улыбнулась, вновь провела ладонью по щеке и очертила пальцами линию его губ. Казалось, ее наглость должна была смутить величественного лидера автоботов и привести в замешательство. Но Оптимус сохранил свой обычный невозмутимый вид. Он уже неоднократно становился свидетелем того, как военные стискивали сослуживцев в объятьях после серьезной заварушки, а то и вовсе отчаянно расцеловывали друг друга в обе щеки, радуясь, что не только победили, но и выжили. Впрочем, видел он и другие вещи. Салли в конечном счете пришла к выводу, что лидер автоботов не проявил ни одобрения, ни осуждения. Очевидно, он пока не пришел к какому-то конкретному заключению. — Ты мне нравишься, Оптимус, — Салли провела рукой по его подбородку, чувствуя жесткие металлические щитки, из которых состояло лицо, затем по правой щеке и шее. — За силу. За преданность своему делу. И отказ играть по чужим правилам. Взгляд Оптимуса пронзил ее лучом голубого света. — Могу ответить тебе тем же, Салли. И тогда она поцеловала его во второй раз. Затем прижалась лбом к лицу Прайма, и выдох многосегментного трансформера образовал кружок горячего пара вокруг нее. А после она отступила. Несмотря на то, что автобот был очень теплым. И, пожалуй, слишком приятным. Салли испытывала интерес. Она предпочитала избегать пустой болтовни вроде: «А точно ли ты этого хочешь?» и предпочитала говорить прямо о своих желаниях, чувствах или ожиданиях, чтобы никому не приходилось угадывать. Разумеется, если это не затрагивало определенный аспект в ее жизни, который скрывать все же приходилось. В реальной жизни читать мысли друг друга никто не умел. — Оптимус, ты не возражаешь, чтобы я тебя трогала? — Не возражаю, Салли. Несмотря на все разногласия, узы, высеченные в наших искрах и ваших сердцах, не исчезнут никогда. Они соединяют нас, даже когда кажется, что наступил конец. Они связывают нас вопреки времени и расстоянию, какими бы значительными они ни были. Это не изменится никогда. Ибо в этой связи кроется другая сила, гораздо более мощная, чем может показаться на первый взгляд. Сила, соединяющая нас вместе, но не принадлежащая никому. Благодаря ей мы идем дальше, несмотря ни на что. — Это же относится и к формам вашего взаимодействия с нами, — закончила его мысль девушка, вспоминая, как Би давал ей пять; как Хаунд иногда называл себя «жирным»; как Вили с Брэйнсом обсуждали «Стартрек». Люди и автоботы были похожи друг на друга даже больше, чем все себе представляли. — Пока вам это на пользу, — сказал Оптимус. Салли изобразила в воздухе круг и приложила ладонь к сердцу, показывая, что все они являлись единым целым, когда лидер автоботов неожиданно трансформировался. От переднего бампера в обе стороны разлетались брызги, пока тягач разворачивался в сторону выезда. — Ну ладно, — произнесла Салли, взбираясь в кабину. Ветер ворвался в окно вместе с каплями дождя, когда Оптимус набирал скорость, и стекло пришлось поднять. В приемнике играл трек Enya «One by One». От света включившихся лампочек руки девушки стали выглядеть синюшными. — Что давалось тебе труднее всего для понимания, когда ты начал изучать людей? — спросила она, уже зная возможный ответ. — Ложь, — отозвался интерком. — Вы называли ее разными словами, чтобы оправдать собственное заблуждение. Вы обманывали. Не договаривали. Намеренно умалчивали, веря, что это принесет вам благо, и вы теперь — пленники своих иллюзий. Вполне ожидаемо, если учесть, что Оптимус просил ее никогда больше ему не лгать. Увы, Салли не была свойственна искренность. Ее секрет предполагал вечную игру, хитрость, увиливания и постоянный обман. — На твою позицию повлияло и предательство Сентинела Прайма? Оптимус крутнул руль, объезжая какое-то препятствие снаружи. — Он выбрал свою сторону. А я выбрал свою. Как и она. Возможно, Оптимус мог бы помочь Салли сделать выбор, если бы она решилась поделиться с ним тайной. Но она не могла. Операторам миротворцев разъяснили важность сохранения всеобщего неведения, и всякий раз, когда решимость молчать и дальше ослабевала, Салли напоминала себе, что Спартанец и подобные ему принесли бы много вреда в выстраивании межчеловеческих отношений. — Почему автоботы отказались делиться вооружением с людьми? — Люди использовали бы его не для защиты, а для нападения, — пояснил Оптимус. — Мы не могли этого допустить. Салли прекрасно понимала. «Миротворцы не выбирают ничью сторону. Ваше оружие будет отвечать за великий хаос и нескончаемые завоевания, если только вы позволите другим использовать его силу. Вы должны защитить человечество, а не воевать с ним», — так им говорили. Война, которая уничтожила мир Салли, вынудила принять решение о создании нового, в котором люди не были бы склонны к саморазрушению. Как командир отряда миротворцев, девушка подошла к решению проблемы творчески. Когда на Землю впервые попали трансформеры, она подумала, что союз между ними и людьми пойдет на пользу человечеству. Оставалось только понять, как заставить два вида работать сообща. Казалось, Оллспарк решил эту проблему. Как бы цинично это ни звучало, но война, повергшая Кибертрон в хаос, была ей только на руку. После прибытия автоботов Салли продолжала наблюдать за событиями со стороны, подталкивая и направляя. Кто мог знать, что все обернется таким образом? — Но все же вы вступили в военный альянс с людьми и сами встали на стражу наших городов, — продолжила Салли. — Мы не передали вашим военным боевых единиц, Салли, но мы использовали все доступные ресурсы, чтобы ликвидировать угрозу вашему существованию. Все ресурсы... Означало ли это, что она могла бы вытащить в свет Спартанца из соображений «любая помощь сейчас к месту» при условии, что он не будет использоваться по прямому назначению? — А если бы не было другого выбора? — спросила она. Салли обхватила пальцами руль и наклонилась к ветровому стеклу, чтобы разглядеть яркие световые вспышки в небе. Щетки стеклоочистителя едва справлялись с дождевыми потоками, через которые пролетал свет фар, поэтому рассмотреть что-либо получалось с трудом. Тягач проехал под эстакадой, разрезая колесами воду, скопившуюся возле ливневых канав, и вдруг остановился. — Выбор есть всегда, — последовал краткий ответ, после которого панель управления приоткрылась. Салли просунула пальцы в скопление разноцветных проводков. Один из них — металлический кабель с коннектором на конце — отсоединился (как будто ящерица сбросила хвост) и змейкой перебрался на ее руку. Между металлическими же пластинками девушка успела разглядеть прозрачную изоляционную мембрану, внутри которой бегали светящиеся бело-голубым крошечные шарики токотечения. «Змейка» обвилась вокруг запястья Салли и, защелкнувшись, трансформировалась в гладкую стальную ленту с дисплеем. — Для чего он нужен? — Это один из передатчиков Саундвейва. Он способен собирать и преобразовывать любую информацию. Видимо, остался в качестве военного трофея после гибели связиста десептиконов, а автоботы его перенастроили. Во всяком случае, Салли надеялась на отсутствие следов предыдущего хозяина: небольшая рябь проявила несколько острых поверхностей, которые явно были способны причинить боль. К счастью, вскоре они сгладились. — Его можно использовать как электронный пропускной браслет для аукциона, — догадалась девушка. — Салли, отступать поздно, — вдруг сказал ей Прайм. Отступать? Разве она когда-нибудь собиралась? Или Оптимус не так истолковал ее недавнее стремление уехать? — Ты прав, — она выдавила из себя привычную полуулыбку. — Мы ведь не хотим отправиться в федеральную тюрьму за государственную измену. Так что без боя не сдадимся. — Во имя свободы и будущих друзей. — Будущих друзей? — переспросила Салли, и словно по команде посмотрела в небо, где снова появились вспышки. Но только не молний. Стоя под проливным дождем, Салли держалась за красное боковое зеркало тягача и еще долго смотрела, как в небе, создавая паутину из искрящихся хвостов, пролетали огненные шары — прибывающие капсулы пришельцев.

***

Для проведения аукциона выбрали пустующий городской квартал, который не представлял особого значения из-за затянувшейся стройки. Большинство зданий являлись административными и сейчас находились на реконструкции. От самого большого из них остался только бетонный каркас и несколько полуразрушенных этажных пролетов, а в центре комплекса располагалась огромная яма. На каждый этаж можно было попасть через узкие ступеньки и дорожки с канатными барьерами. В разных местах вдоль сомнительного по части безопасности ограждения висели синие фонари. По утверждению агентов, охотники не возвращались дважды на одно и то же место, поэтому не особо заботились об удобствах. Передатчик Саундвейва, который представлял точную копию пропускного браслета остальных покупателей, сработал без нареканий, а потому Салли и Лис (на его запястье был точно такой же) уже разделились, чтобы осмотреть, изучить, понаблюдать и даже отсканировать. Помимо прочего, передатчикам определили роль собирающих информацию устройств. По плану «Атлантис-1» на аукционе должны были также присутствовать и другие федералы. А в более информативные подробности «Атлантис-2» девушку не посвятили, чтобы в случае чего для охотников в качестве информатора она оказалась бесполезной, и ее не стали долго мучить. Поэтому Салли не знала, прикрывал ли ее кто-нибудь еще или нет. Однако она крепче сжала рацию и позволила себе надеяться на лучшее. Наверное, девушке не стоило пользоваться устройством специальной связи в таком месте, но Кейд оказался непреклонен: он собирался немедленно рассказать всем, что Джошуа Джойс сделал с Перевертышом. — ... Так вот, раз следы энергона не пострадали, он смог изъять из них какую-то информацию — он же с этой хренотенью работал — я не знаю... Слушая вполуха сбивчивые разъяснения изобретателя, Салли посмотрела в другую сторону. В центре ямы стояла баррикада из бетонных плит, по которой то и дело сновали прислужники. Неподалеку располагалась зона с кофейными столиками и креслами. Продаваемый товар выкладывали вдоль стен или на стеллажах. Тяжелыми канатами были огорожены отдельные площадки с громоздкими частями трансформеров: руками, ногами или головами. Небольшая подставка перед каждой из них содержала номер лота, а также физические параметры и биографические данные. — Салли, на связи? — спросил Кейд, и девушка отвлеклась от своей экскурсии. Громкая музыка в здании перекрывала все прочие шумы, не говоря уже о голосе изобретателя в рации. — Ты не отвечаешь, а когда люди не отвечают — это не очень хорошо, ты так не думаешь? Я имею в виду, может быть, у вас там большие проблемы или какая-нибудь очередная инопланетная бомба, которая поджарит нас, как попкорн? Или вас уже поработили десептиконы... — Я на аукционе, — ответила ему Салли, поправив накидку, и рукой нащупала шарики с дымом. — Мы получили сигнал, что у охотников может находиться живой автобот. Оптимус недалеко. Вообще-то девушка не знала, где конкретно сейчас находился лидер автоботов. Оптимус и группа захвата должны были следовать по одному маршруту с ней и Лисом, но Салли так и не смогла никого увидеть, пока они добирались до пункта назначения. — Будь осторожна, огонек, — послышался голос Дрифта после вопля: «ЧТО?!» от Кейда и «Да что девчонке сделается, если босс рядом!» от Хаунда. Внезапно появившийся Лис прервал их внеочередную коммуникацию, привлекая внимание Салли к сцене, на которую из-за баррикады выступили трое мужчин. Обязанности Лиса не ограничивались присмотром за девушкой, поэтому на какое-то время он ее оставил и прямой наводкой направился колдовать над посланием Оптимуса и искать запасные выходы: то ли для того, чтобы они смогли уйти, то ли для того, чтобы уйти смогли только те, кто успеет. Теперь он был здесь и пытался девушке на что-то указать. Тем временем из рации донеслось ворчливое: «Не понимаю. Я просто хотел проверить» от Кроссхейрза и «Да и пошел бы ты нахрен!» от Би. Очевидно, разговор вновь затронул тему пагубности практической разновидности интереса в отношении Перевертыша, но Кейд их быстро приструнил: — Пошли вон с линии сейчас же. Вы не великие воины. Два оживших тостера — вот кто вы теперь! Тостерами изобретатель стал называть уменьшенные версии автоботов еще после активации самого первого Перевертыша, поскольку от их крошечных пушек проку было не больше. Правда, не всех. Дрифта Кейд нарек портативным вертолетным вентилятором. — Ты что-то нашел, Кейд? — поторопила Салли, понимая, что сейчас был не самый лучший момент для подобных разговоров, хотя в предвкушающей забав толпе на нее никто не обращал внимания. — Помнишь, что Оптимус рассказывал нам о разбитой искре? Так вот, мы подумали, что для создания Перевертышей использовались реальные искры. То есть настоящие, такие стоят у всех трансформеров. — Да, Кейд, я знаю. — Не перебывай меня, Салли, не вздумай меня перебивать, я ведь сейчас очень воодушевлен! А когда я воодушевлен, я себя не контролирую и способен на страшное, ты ведь в курсе. Так вот, эти искры... Их ведь так просто из автобота не достанешь, значит, им был нужен кто-то, кто мог знать, как это сделать. Мне-то без разницы, один такой робот-убийца уже пытался нас отметелить в Гонконге, но Джошуа указал нам на посторонние следы энергона. А теперь слушай меня внимательно. Ты слушаешь? Потому что если не слушаешь, я узнаю, Салли, и светит тебе полная задница, после которой тебе все равно придется выслушать, что наш фигляр-зазнайка определил, чьи они. В это же время Лис вновь указал Салли на группу из трех мужчин, задрал пятерню и приложил к затылку растопыренные пальцы. Словно показывал гребень или... корону? Обернувшись на мужчин, Салли поняла, что один из них сильно выделялся: громила в черной куртке, с телосложением циркового силача, коротко стриженными вьющимися седыми волосами, бородкой вокруг большого рта, татуировками и золотыми перстнями на всех пальцах буквально с первых секунд своего появления привлек внимание толпы какой-то необъяснимой внутренней харизмой. Сомнений не осталось — это Каратель! Волосы на затылке Салли встали дыбом. Сейчас что-то должно было произойти, потому что Лис добрался до нее и велел немедленно направиться ближе к баррикаде. Каратель как раз спросил, как гости находят столь приятный вечер, и предупредил, что через считанные мгновения его охотники приступят к демонстрации «вишенки на торте». — И чьи же они? — спросила Салли, остановившись вблизи баррикады. Все ее внимание сосредоточилось на машине, с которой охотники сдернули защитный чехол. Не чтобы освободить, а чтобы дать возможность трансформироваться. Кейд продолжал говорить в рацию, но Салли больше не слушала. Она видела перед собой автобота. Живого автобота, выкрашенного в цвета автомобиля особого назначения. В цвета аварийно-спасательного фургона... — Это Рэтчет! — выдохнула она и Кейд одновременно.