Мы те, кто мы есть

Утром Салли отправилась на пробежку. Это не для развлечения, а для повышения выносливости. Управление Спартанцем вызывало сильнейшие переутомления, а ей к тому же пришлось летать на неисправной машине. Пока оператор находился в связке с роботом, любое повреждение отражалось и нем. Казалось бы, после перелета Салли полагалось отлеживаться и не подвергать организм серьезным физическим нагрузкам, но Сократия почему-то настояла, чтобы она как можно скорее начала двигаться. Дескать, небольшая прогулка разгонит кровь и поможет зонду быстрее осуществить лечение, если таковое вообще требовалось. Через тридцать минут легкого бега стало очевидно: требовалось и еще как. Спартанец действительно ей навредил. У Салли появилась нетипичная отдышка и головокружение, во рту образовался металлический привкус, а легкие горели так, будто она вот-вот начнет кашлять кровью. Это не проблема, со временем зонд устранит недомогание, но ощущения, тем не менее, были не из приятных. Потом Салли присоединилась к Оптимусу, чтобы поделиться новостями. Охотники устроили небольшую передышку после длительного патрулирования и проверок большегрузного транспорта и перебросили свои силы в другую часть города. Наверное, чтобы перегруппироваться и сформировать новые отряды. Эта новость дала им надежду — возможно, сегодня они все-таки покинут Майами. Принялись немедленно собираться в дорогу. Вещей с собой было мало, так что и на сборы много времени не ушло. Собранную сумку Салли забросила на переднее пассажирское сиденье, туда же положила и Джейсона. Потом села сама, но уже на водительское место — в качестве меры предосторожности она должна была делать вид, что тягач находится под ее управлением. Можно ехать. Ах да, она забыла пристегнуться. Приподнявшись, Салли уселась ровнее, вытянула ремень безопасности и защелкнула его в замке. Почти сразу отметила про себя любопытную вещь: ее кожа вспыхнула от соприкосновения с простым элементом защиты, а в груди как-то странно защемило. По спине побежали мурашки. Забавное ощущение. Только с чего бы ему взяться? Откуда? А впрочем... Может, она слишком сильно затянула ремень? На выезде их встретил владелец автомойки. Салли опустила стекло, высунула руку и отдала ему несколько купюр. — За стоянку, — пояснила она. — Счастливого пути, мэм, — он приподнял красную кепку. — Спасибо, — скрывая улыбку, Салли нажала на кнопку стеклоподъемника. Владелец автомойки тут же шарахнулся в сторону. Устремив взгляд в ветровое стекло, Салли взялась за руль и сделала вид, будто осторожно выводит тягач на дорогу. Девушка и автобот заехали в закусочную «Луна Стар», после чего быстро отыскали выезд на шоссе. Дальше они двигались, вглядываясь в дорожные указатели, которые вели к выезду из Майами. Чем дальше отъезжали от города, тем реже становились заметны следы цивилизации. За окном стремительно проносились небольшие города, фермы, переполненные аллигаторами болота и мрачные лесополосы, которые время от времени прерывались полями с выжженной до неестественной желтизны травой. Как будто ее долго поливали дожди, только вместо воды с неба лилась смесь уксуса, соды и лимона. В сочетании с монотонным гулом двигателя тягача все выглядело настолько однообразно, что навевало скуку. В пятнистом солнечном свете, который пробивался сквозь ветви деревьев, Салли, попивая молочный коктейль, принялась разглядывать свои серые руки. Масло, которым она измазалась, пока ковырялась в топливной системе автобота, так и не сошло полностью. Оно оказалось даже под ногтями. И это при том, что на одной ее руке постоянно была перчатка. Страшно представить, что бы получилось, если бы она вообще не надела расходники. Потом, конечно, начала вспоминать, как вообще обнаружилась эта проблема. Была уже глубокая ночь, когда автобот, наконец, пришел в себя после сброса напряжения. Салли открыла дверь, вывалилась из него наружу и тут же осмотрела себя при помощи фонарика. Из-за масла ее светлая кожа казалась серой. — Обалдеть... — Салли? — тягач участливо подъехал ближе к ней. — Оптимус, масло! — обреченно сказала Салли, вытираясь остатками комбинезона. — Оно же плохо отмывается. Все машинные жидкости очень стойкие! Ну почему все получилось не так романтично, как она на то рассчитывала? Еще и голова разболелась после воздействия электромагнитного поля! — Чем я могу тебе помочь? — Мне нужен душ. На моем телефоне низкий заряд батареи, а снаружи дальше носа ничего не увидишь. Сможешь постоять там и посветить фарами, пока я буду мыться? Как назло, помещение для персонала, где находился один единственный душ, владелец автомойки запер на ночь. В свободном доступе оставался только старый биотуалет, от которого жутко несло мочой. То есть ни воды, ни электричества. Последнее, кстати, исчезло как раз после того, как Оптимус сбросил напряжение. Надолго или нет, никто не знал. Пришлось обходиться упаковкой влажных салфеток, которые, разумеется, добиться нужного эффекта не помогли. Затем в стояночном боксе неожиданно объявился владелец автомойки. Посветил Салли в лицо фонариком и сообщил, что в воздушной линии электропередач перегорела вся проводка, а еще полопались лампы и отключилось электричество, из-за чего без света остался чуть ли не весь квартал. Салли, в свою очередь, рассудительным тоном объявила, что ничего об этом не знала и думала, что проблема с проводами и лампочками возникла только в их боксе. А потом на несколько оторопелый взгляд собеседника ответила благосклонной улыбкой и попросила разрешения еще раз воспользоваться душем и посетить нормальную уборную. Увидев ее перепачканные в машинном масле ладони, автомойщик поворчал, но бросил ей ключик от замка служебного помещения и даже выдал пакетик со стиральным порошком. Обмолвился, что попробует найти очищающую пасту, но без света сделать это будет затруднительно, и если она не хочет ждать, то пусть моется порошком, а там, глядишь, со временем масло сойдет полностью. Вот так, под кривой струей холодной воды Салли отмывала масло с помощью стирального порошка. Горячей почему-то не оказалось. Они остались без света на всю ночь, и последующие перебежки до уборной девушка была вынуждена совершать под свет фар Оптимуса. За размышлениями Салли не услышала сигнал активированной рации. Кейд включил устройство связи, чтобы рассказать последние новости и предупредить о новом задании. Агент Симмонс пока не обнаружил никакой стоящей информации о тех загадочных следах на объектах искусства, природа которых Салли была прекрасно известна. Зато сбросил снимки каких-то древних трансформеров. Сказал, что их называют Искателями, и велел как можно скорее одного из них найти. Как с ними встретиться, если те, судя по его же словам, пребывали в длительной спячке уже много лет, при этом находясь в режиме маскировки, агент Симмонс умолчал. Только одно внушало надежду на успешный исход: Вили показал, где их можно найти. Указал на карте пять точек, которые определяли местонахождение каждого Искателя. Получив новое задание, Салли и Оптимус без промедлений сменили шоссе и отправились на поиски. Кейд настаивал, чтобы она достала маркеры и отметила все нужные точки на бумажной карте, хотя все прекрасно понимали, что ни карты, ни маркеров под рукой у нее не имелось. Сперва Салли посчитала это лишним. Потом до нее дошло, что просьба вообще-то не была лишена смысла, поскольку электронные устройства могли выйти из строя в любой момент. Причем чаще всего в самый неподходящий, как и случилось этой ночью, когда был так нужен свет. Только где взять карту и маркеры на автомагистрали? Придумали компромиссное решение: Салли записала координаты в заметках на телефоне и уверила, что попробует раздобыть все необходимое, когда они с Оптимусом остановятся у какого-нибудь придорожного магазина. — Ладно, Кейд, я тебя поняла, — сказала она изобретателю. — Где начинать, нам теперь известно, но что делать потом? — Вили сказал, Искателям поручалось найти Матрицу Лидерства и собрать энергон, уничтожив наше солнце. — И теперь ты думаешь что? Что они искали и Матрицу Судьбы? — Возможно. Я не знаю. Не получив устроивший ее ответ, Салли продолжила: — Давай на секунду представим, что ты прав. Тогда в тысячах миль от нас действительно скрываются некие Искатели, правильно? — Так я и сказал, Джесси. Да. — Если только они все еще живы, — со вздохом добавила Салли. — Кейд, каждому из них наверняка уже очень много лет. Если так, то их источники питания давно затухли. Или роботов вообще там нет. В итоге мы потеряемся и никого не найдем. Или я в чем-то ошибаюсь? — Они трансформеры. Они живут дольше нас, и их можно починить. Это тебе не роботы с мигалками из магазина игрушек, у которых надо постоянно батарейки менять. И потом, нам ведь нужен только один Искатель, а не все пять. — Представить себе не могу, как нам его пробудить, если он будет в отключке, — покачала головой Салли. — Тебе и не нужно, Джесси, — быстро заверил Кейд. — Оптимус его оживит. — Да, возможно. С помощью Матрицы Лидерства? — Да, с ее помощью, — ответил он. — Кстати, — вдруг сказала Салли. — Робот, которого мы найдем, будет автоботом? — Ты у меня спрашиваешь? — Конечно, — ответила Салли. — Я ведь с тобой сейчас разговариваю. И вдруг Кейд сорвался: — Да это же шутка такая, Джесси! Так говорят, когда не знают, что... А-а, ладно. Забудь. — Ты что, приболел? — поинтересовалась Салли. — Нет, — резковато бросил Кейд. — С чего такие выводы? — Просто временами ты бываешь таким забавным. Салли закончила говорить, но слова так и остались висеть в воздухе. Громко высосав остатки коктейля с помощью трубочки, она взяла рацию и снова спросила: — Так все-таки, Кейд? Теоретически мы можем полагать, что нам встретится автобот? — Можете, — отозвался изобретатель. — А если окажется, что это десептикон? — Такое тоже возможно, — его голос прозвучал чуть теплее, чем раньше. — А что? — Просто спросила. Если мы наткнемся на автобота, то возьмем его с собой, а если на десептикона, то Оптимус его застрелит, — и вдруг заговорила на другую тему: — Ты хорошо заботишься о Страшилке? — Поверь мне, Джесси, — ответил он, — там, где он сейчас, его никто не достанет. Салли прищурилась, чувствуя неладное. И спросила: — Съел? — Ага, — беззаботно ответил Кейд. — Вчера. Твой апельсин пошел как закуска к пиву. Кстати, забыл сказать тебе спасибо. — Что за манеры, Кейд! — с холодной суровостью принялась отчитывать Салли. — Как ты мог съесть апельсин, который изображал человека? Какое невежество. — Сказала та, которая хотела автоботов в игрушки превратить! — парировал Кейд. — Я и сейчас не прочь применить Осколки, если ты об этом, — продолжила она рассудительным тоном. Кейд досадливо взвыл и воскликнул: — Я так больше не могу, Джесси! Ты ведешь себя как... Мне за тебя стыдно! — Почему? — равнодушно отозвалась Салли. — Кейд, я тщательно все продумала. Уверяю тебя, с Осколками наш эксперимент стал бы более эффективным. Здесь нет ничего плохого. — Нет ничего плохого?! — Знаю, ты сейчас думаешь: «Вот бы ей от Оптимуса досталось!», — вздохнула Салли. — Сто очков, Джесси, потому что именно так я и думаю, — заявил изобретатель. — Но я права, Кейд. И я по-прежнему пытаюсь подобрать подход к автоботам и выработать методику работы с трансформерами на основе имеющихся знаний и опыта, полученного во время работы с людьми. Иначе у меня не будет возможности оказать им надлежащую поддержку и помочь с социальной адаптацией, — и вдруг снова перескочила с темы на тему: — Зачем Мегатрону Матрица Судьбы? — Слушай, я знаю только, что ему очень нужен носитель и все. Нас сегодня выследил десептикон. Хотел забрать эту святящуюся хреновину, — он упомянул тубу с лучом. — Баррикейд? — почему-то спросила Салли. Хотя понятно почему: по встречке в этот момент как раз ехала патрульная машина. Вот и вспомнился один злобный десептикон. — Ну, тесного знакомства не вышло, так что... Да уж какое там знакомство? Автоботы долго с врагами не сюсюкались. — Может быть, ты разглядел его окраску? — стала расспрашивать Салли. — Он выглядел как полицейская машина? Кейт сделал глубокий вдох и ответил: — Нет, он не выглядел как полицейская машина. Довольна? — Значит, это был не Баррикейд, — подвела итог Салли. — Вы узнали у него что-нибудь про Матрицу? — Только то, что Матрица Судьбы для трансформеров как энергон или что-то в этом роде, — спокойно пояснил Кейт. — В остальное его не посвящали. — Получается, в курс дела введены только главные. Думаю, ты понимаешь: на практике это означает, что ловить придется десептикона не из младшего командного состава, а из высшего офицерского. Ни о какой лояльности к людям речи тут идти уже не могло. — Такого хрен отловишь, — произнес Кейд странным, явно на что-то намекающим тоном, и замолчал. — Да, сложновато будет, — согласилась Салли. — Но если ловить на живца, то может, и выгорит, — внес предложение Кейд. — На живца! Но где нам... Салли оборвала себя на полуслове. К чему вообще этот разговор про живца? Живцом мог стать только тот, кто был крайне нужен противнику. На эту роль человека с улицы не возьмешь. А из их команды десептиконов сейчас больше всего интересовала только... И тут до нее дошло. — Ты говоришь про меня? — Заметь, это сказала ты, а не я, — беззаботно отозвался Кейд. — Ты говоришь про меня, — утвердилась в своей догадке Салли. — Подтекст был кристально ясен. — Им, — медленно начал Кейд, — нужен носитель. И ты им нужна не меньше, Джесси. Вряд ли это совпадение. — Ты же помнишь, что я говорила тебе делать выводы на основе достоверных фактов, а не совпадений? — уточнила Салли. — На что ты пытаешься намекнуть, говоря, что это не простое совпадение? — Что десептиконы могут тебя сожрать, — вставил свои пять копеек Кроссхейрз, нагло вклинившись в ее разговор с Кейдом. — Это логически неприемлемое утверждение, Кроссхейрз, — ответила автоботу Салли. — Если я так нужна десептиконам, зачем им меня есть? — Кто ж разберет этих чертей? — вклинился Хаунд. — А вдруг ты вкусная? — вторил им Рэтчет. — Держи нос по ветру, Салли! — ласково произнес Дрифт, и в рации послышался многоголосый хохот. — Кейд! — воскликнула Салли, пока изобретатель пытался угомонить автоботов, которые принялись спорить о том, хороша ли на вкус человечина. — Ты правда собираешься отдать меня десептиконам? — Ну, ты же хотела подобрать уникальный подход к трансформерам, — напомнил Кейд. — На случай, если ты вдруг еще не заметила, десептиконы вообще-то тоже ими являются. Считай, отхватишь двух зайцев разом. — Умение применять принципы оказания социальной защиты и помощи в работе с представителями инопланетной расы, создание усовершенствованных методов и оригинальных процессов решения социальных проблем и задач на основе принципов организации жизни автоботов или десептиконов, если конкретнее, конечно же, лежит в основе нового мира людей и трансформеров, — со знанием дела заявила Салли. — Повтори мне это, когда научишься говорить на нормальном английском, — сказал Кейд с презрением. — Напомни-ка, в твоем деле прогресс-то хоть намечается или уже без шансов? — Скажу, когда проведу еще несколько проверок. — Салли отвлеклась, чтобы шепнуть Оптимусу включить кондиционер посильнее, а то уж больно душно стало в кабине, и продолжила: — Мы должны работать сообща, чтобы ускорить процесс и вместе добиться наилучшего результата. — Новый мир людей и трансформеров, работать сообща... — Кейд, — предупредила Салли. — В этом весь смысл. — В тебя там что, Оптимус вселился? — Оптимус не может в меня вселиться. Он отдельный живой организм, — весело прощебетала Салли. — Как максимум, у нас получится только лечь друг на друга, но это все равно не будет считаться полноценным соединением. — Лечь друг на друга? — переспросил Кейд. — Если придираться к деталям, то лечь на него смогу только я. Если Оптимус решит подмять под себя меня, то я буду раздавлена чудовищным давлением, — заключила Салли. — Осторожнее, Джесси, он ведь тебя слышит. — Кто? — не поняла она. — Оптимус? Конечно, он меня слышит, Кейд. Мы едем в одной машине... То есть я хотела сказать, что мы едем в грузовике. Но поскольку грузовик — это он сам, мы едем на нем. Или в нем. В общем, ты меня понял. — Ты всегда говоришь то, что думаешь, — возмутился изобретатель. — Просто мне есть что сказать. — Так я могу сдать тебя десептиконам? — как бы невзначай поинтересовался он. — Только попробуй! Убрав рацию, Салли просунулась в открытое окно с водительской стороны. Когда мелькающие пейзажи опять стали навевать тоску, она подобрала под себя ноги и стала смотреть на белые и желтые полоски дорожной разметки. Одна, две, три, четыре, пять... Она и не заметила, как начала считать количество прерывистых полос. Надо же чем-то себя занять, пока они трясутся в дороге. Однако странное занятие. Салли не припоминала, чтобы когда-нибудь таким занималась. Но все интереснее, чем смотреть на сухую желтую траву. А она еще и усложнила себе задачу: высчитывала количество прерывистых полосок в интервалах между двойными или четверными желтыми сплошными. Потом вдруг подумала, как было бы здорово, если бы тягач взял чуть левее. Тогда разметка исчезала бы прямо под его бампером, да так, будто автобот ее ел. Какая нелепость! Салли переползла поглубже на заднее сиденье, закрыла глаза и принялась медитировать под звуки ветра. При этом повторяя вслух правила, согласно которым пересекать двойную желтую сплошную можно было только для разворота, а желтую четверную запрещено вообще. Впрочем, как и «есть» разметку. Это хорошо отвлекало от посторонних мыслей. И порождало новые размышления. Например, о Спартанце. Интересно, в каком он сейчас состоянии? Стал ли абсолютно неисправным? Утратил пригодность к полетам? Или его еще можно починить? Потом Салли вспомнила, что собиралась заняться разработкой новой стратегии для своего отряда. Чтобы затесаться в ряды автоботов, оставаясь при этом теми, кеми они являлись — миротворцами. За то время, пока она была заперта внутри Оптимуса на автомойке, в голове как раз сформировалось несколько задумок. Теперь же появилась возможность обдумать каждую из них более тщательно. Как лучше поступить? Для начала можно попробовать находиться с автоботами рядом в постоянном режиме и использовать силовые поля для невидимости. Но какой с этого прок? С постоянно натянутыми силовыми полями миротворцы сгодятся только в качестве живых щитов. Впрочем, если посмотреть на это с другой стороны, идея казалась очень даже удачной. Ну а что? Миротворцы всегда рядом, всегда наблюдают, всегда держат ухо востро. Будут себе летать рядышком да приглядывать, а в случае чего закроют собой спины автоботов от пуль противника. Неплохой вариант. Если бы не одна важная деталь... Миротворцы никогда не занимали сторон. И уж точно не стали бы прикрывать собой кого бы то ни было. Не за жертвенность их выбирали. Тогда почему бы не пустить миротворцев в бой? Жертвовать собой они, конечно, не станут, зато помогут, чем смогут. Но тогда риск оказаться уничтоженными все равно сохранялся. Ну не были эти летающие машины высокоманевренными. Они могли быстро бегать, стрелять, прыгать и даже летать, но делали это не так ловко и вертко, как те же трансформеры. А если в бою настанет момент, когда им придется опустить силовые поля, — а он себя долго ждать не заставит — всех миротворцев попросту перестреляют. Да и ни один из них никогда не участвовал в реальном бою. Они только зачищали, а это совсем другое. Да и потом, как быть со связкой между оператором и машиной? От каких-то выстрелов роботы тела людей, конечно же, защитят, на то и была рассчитана броня. Но если их, к примеру, изрешетят многочисленными очередями, операторы скончаются от болевого шока. Кто тогда защитит людей, если не останется миротворцев? А впрочем... Салли уже знала ответ. Автоботы. Кто же еще? Однако до тех пор, пока в них будут видеть угрозу, опека над Землей по-прежнему останется за миротворцами. Что являло собой еще одну весомую причину, по которой им пока что не стоило исчезать. Нельзя сражаться. Нельзя погибнуть. Тогда Салли обратилась к третьей задумке, согласно которой Кардинал и Сойка-1 продолжат наблюдение за автоботами и будут держаться где-нибудь неподалеку. А в это же время Спартанец и Перехватчик займутся аукционами охотников и по одному уничтожат каждый. Или обстреляют их воздушный флот. Сожгут склады с техникой. Возможно, иногда миротворцам придется меняться. И может статься, что скоро Салли понадобятся уже не три помощника, а все двенадцать. Разумеется, такая помощь не подразумевала полноценного вступления в автоботский отряд, но все же в какой-то степени за него считалась. Они станут частью команды. Опасной и незримой. Оставалось решить, как быть с агентом Симмонсом и Голландцем. Что бы ни повлияло на их великолепное умение добывать полезную информацию, эти двое слишком быстро пронюхали о «Великанах», коими и были миротворцы. Вернее, их роботы. А еще о следах Матрицы Судьбы и о том, что они остались на некоторых объектах искусства, которые распространяло некое лицо через площадку eBay. Причем чаще всего это происходило в штате Джорджия. Видно, действительно пришла пора смириться, что в ближайшем будущем все имеющиеся подсказки приведут их к человеку, который скрывался под именем «Лимонад три-один-четыре». То есть к ней. Глупее прокола не придумаешь. И все же... Выискивать сейчас виноватого казалось еще глупее. Знай она раньше, что такое вообще могло произойти, разумеется, почаще «подкидывала» бы вещи в другие районы. Кто же знал, что когда-нибудь объявятся желающие заполучить излучение миротворцев? Теперь думать об ошибках прошлого уже поздно. В голове мелькнула мысль: а стоило ли вообще хранить от команды свою тайну? Какая, в конце концов, ей разница? Ну узнают они, и что дальше? Уж им довериться она могла, учитывая, что ни Кейд, ни Шейн автоботов не выдавали даже под угрозой смерти. А раз так, то может, и тайну о миротворцах они сохранят? Или лучше снова им солгать? Только вот теперь Салли сильно сомневалась, что ложью сможет их обмануть. Кейд видел ее реакцию на носитель с энергетическим лучом. К тому же за ней охотились десептиконы. Поверят ли остальные в такие совпадения? Она знала, что нет. А если так... Лучше обзавестись дополнительной защитой. Такой, которая станет гарантией, что молчать будет вся команда. И люди, и роботы. Мимо проносились дома, машины и уже поднадоевшая желтая трава. Салли вновь подобралась к окну и попробовала представить на ее фоне Спартанца. А затем и каждого миротворца. Не вышло. Потому что на самом деле ни ей, ни ее команде среди всего этого давно не было места. Их история погибла много столетий назад. О них не осталось никаких сведений. Никаких упоминаний. Только липовые документы. Оно и понятно, ведь они — миротворцы. Они — это только «здесь и сейчас», а не «вчера» или «завтра». Они — всего лишь тень жизни. Непонятно, для чего миротворцам было так важно убивать. Почему их заставляли выжигать Землю? Энергетические лучи, словно жалящие кнуты надзирателей на плантациях рабовладельцев, которыми хлестали спины рабов за ошибки, рассекали все живое и неживое на земном шаре. Люди погибали, а миротворцы продолжали существовать, ожидая того времени, когда их снова пробудят от спячки. Салли уничтожала, пока не оставалось ничего, что можно было уничтожить, а потом уничтожала снова. Суровая реальность. Жестокий приказ, который определял их существование. И она неизменно ему следовала.

***

Первую остановку они сделали в пригороде Тампы. Салли приняла нормальный душ в придорожной гостинице, воспользовавшись всевозможными гелями, пенами, шампунями и витаминными добавками. Следом за этим обтерла тело лосьоном и почистила свою одежду. После ночных игр с автоботом данные процедуры были просто жизненно необходимы. Вот бы еще отлежаться в горячей ванной с эфирными маслами и пакетиками сушеных трав. Однако никаких долгих задержек не предусматривалось. Посвежев после купания, Салли наспех оделась, вышла из гостиницы и забралась в тягач с еще влажными волосами. Они спешили. Уже в дороге Салли опустила защитный козырек с зеркалом и нанесла на лицо крем, который дали близняшки Фейт и Аталэйнт. Очень скоро ее щеки засверкали от добавленных в него микроскопических серебристых блесток. За кремом для лица последовал другой — для рук, и Салли принялась равномерно втирать средство в кожу, которая после порошка высохла, разгладилась и стала блестеть так, словно ее обтянули прозрачной пленкой. Когда и с этой частью процедур было закончено, она откинулась на подголовник и принялась массировать пальцами шею. Как раз в том месте, куда имплантировали зонд. Ее взгляд сосредоточился на ленте шоссе. — Почему ты больше не спрашивал меня про спрятанное устройство, Оптимус? — поинтересовалась Салли. — Я могла оказаться шпионом десептиконов. Оптимус вывернул руль на повороте. — Так моя подопечная шпион десептиконов? Дальше трасса шла по прямой, так что руль прокурутился в обратную сторону. Салли подумала, что уж лучше бы она действительно была простым шпионом десептиконов. Так проще. Она бы перешла на сторону автоботов и дело с концом. Кто захочет с ней общаться после того, как узнает, что она миротворец? — Вовсе нет, Искорка. — Один раз я позволил тебе уйти от разговора, Малышка. Но это не значит, что так будет всегда. — В представлении недовольной подобным раскладом Салли это означало, что теперь-то Оптимус уж точно собирался поговорить с ней о том, что она скрывала. — Сядь ровно и пристегнись. — Это зонд, — ответила Салли, опустила ноги с сиденья на пол и щелкнула ремнем безопасности. — Некоторым людям зонды нужны для улучшения здоровья. Так что не только у меня есть такой. Салли пришлось в этот момент несколько покривить душой. Выдать командиру автоботов свою тайну казалось слишком нереальным. Однако была в ее словах и доля правды. В современной медицине существовали операции, во время которых людям устанавливали на органы зонды, чтобы те могли функционировать полноценно. В отличие от таких устройств, зонды миротворцев действовали на весь организм и были сравнимы с чем-то вроде суперпродвинутого универсального лекарства. Прежде чем Салли успела сказать что-нибудь еще, Оптимус задал вопрос: — Есть то, о чем я не знаю, но должен, Салли? Он не спросил ни о зонде, ни о том, как так получилось, что он вообще ей понадобился. Сразу перешел к главному. Какой все же удивительной проницательностью обладал ее опекун. Впрочем, на этот раз столь ценный навык был ему ни к чему. Потому что Салли, к своему удивлению, ответила честно: — Есть. Но я попрошу тебя никогда не касаться этой темы. — Салли, — предупредил Оптимус. — Я помню, ты против лжи. Но знаешь, у пар так принято. Люди врут или чего-то недоговаривают. Оптимус не ответил. Лишь укоризненно зарычал его мотор. А еще, кажется, Салли различила вопрос: «Для чего?». — Чтобы уберечь тех, кто им небезразличен, — ответила она. — Почему, Салли? Почему? — заведенно спросил командир автоботов. — Почему я молчу? — догадалась она. — А чего ради говорить, Оптимус? Это никак не относится к нашему делу. Ложь. Еще как относится. Но, похоже, Оптимуса такой ответ вполне устроил. — Твое замечание справедливо. Однако, Салли, мы с тобой... встречаемся. Она согласилась. — Это означает, что ты мой партнер. Ты находишься под моим присмотром. И под моей защитой. Знай я, что таится у тебя в душе, Салли, и принимать участие в твоей жизни стало бы гораздо проще. Будет так же справедливо, если ты больше об этом забывать не станешь. — Значит, ты собираешься теперь все время склонять меня к откровенности? — спросила Салли. — Выбор по-прежнему остается за тобой, — с холодной сдержанностью отозвался Оптимус. — И я надеюсь, что он окажется правильным. То есть да. — Оптимус, я собираюсь возразить против такого вывода, — запротестовала она. — Попробуй, Салли. А я скажу в конце, получилось у тебя или нет. — А у меня может не получиться? — Если только твои аргументы окажутся чересчур легковесными. Еще один час езды — и они сделали вторую остановку. Здесь в силу вступили некоторые видовые особенности: Салли пожаловалась, что умирает с голоду. Они покружили вокруг магазина, делая вид, что ищут свободное место для парковки, а сами смотрели, нет ли поблизости врага. Ни охотников, ни федералов, ни окружной полиции рядом не оказалось, так что они спокойно остановились в самом неприметном уголке автостоянки. — Я быстро, — сказала Салли. — Поспеши. — Последи за Джейсоном, — Салли взяла кошелек и ключ зажигания от джипа — пускай окружающие думают, что он от тягача — и захлопнула дверь. Проходя мимо полок и стеллажей с большой тележкой, Салли складывала в нее все необходимые ей товары. Сухие и влажные салфетки, еда с длительным сроком хранения (это чтобы реже останавливаться у магазинов) и упаковка воды. Уже у кассы она взяла карту и набор маркеров, состоявший всего из трех цветов: красного, зеленого и черного, и, расплатившись за покупки, покинула магазин. Идя через автостоянку с тележкой, Салли услышала, как зазвонил ее телефон и взяла трубку. Это была Фейт. Звонила напомнить о встрече, но вдруг кисло добавила, что, видимо, союзники автоботов могут обойтись и без их с Аталэйнт помощи. Якобы, если судить по отсутствию новой информации о межвидовой парочке влюбленных, которую близняшки от них ждали, дабы раскрутить легенду перед активистами, то они вполне управятся со всем сами. — Честно скажи — вы решили избавиться от затеи с возлюбленными? — недовольно спросила Фейт. — Мы не избавлялись, — ответила Салли. — Пока у нас достаточно отличного материала с автоботами. Основная тема в том, как они противостоят десептиконам и спасают от них людей, рискуя своими жизнями. Команда «BeeWatch» уже приступила к монтажу. Скоро их пустят в эфир. В нескольких дюймах от Салли резко затормозила машина. Высунувшийся из открытого окна водитель ударил по рулю и просигналил ей, дескать, смотреть надо, куда идешь. Салли, не шелохнувшись, зажала телефон между ухом и плечом, развела руками, мол, ну давай, задави теперь, и покатила тележку дальше. Понятное дело, что преимущество первоочередного движения на парковке принадлежало водителям, а не пешеходам, но можно было выезжать и поаккуратнее. Все-таки рядом стояли другие машины, а при таком резком стиле езды он мог их поцарапать, оставить вмятины, а то и вовсе посшибать зеркала. Да еще и как ни в чем не бывало уехать с места аварии. — Можно согласиться, что трогательные проявления заботы и сердечной привязанности являются хорошим основанием для увеличения охвата аудитории, — продолжила Фейт. — Однако трудно убедить кого-то в чем-то, если этого чего-то попросту нет. Не знаю, как и откуда появилась та сверкающая подруга великого Оптимуса Прайма, так похожая на автоботов, но только после ролика с моста никто больше о ней не слышал. — Я выделю время для съемок, Фейт, будь спокойна. — Шлем на голову, подбородок повыше, Салли, — сказала ей Фейт. — Я жду, что рожки на твоем шлеме будут кокетливо навостряться всякий раз, как только инопланетный друг твоего сердца будет оказываться поблизости. Чтобы никому и в голову не пришло, будто все спланировано. — В этом-то и проблема, Фейт. Все уже спланировано. Салли открыла дверь тягача, встала на ступеньку и свободной рукой бросила кошелек и пакеты с едой на переднее пассажирское место. — Можно сделать еще один ролик, только такой, где меня заснимут во время облавы охотников, — сказала она Фейт. — Люди ведь знают, что я человек. Если они увидят, что охотники готовы растерзать не только пришельцев, но и им подобных, может быть, они перестанут их поддерживать. Потом — ролик с десептиконами. Можно показать, что я сражаюсь вместе с автоботами. — Я смотрела репортаж из Чикаго, — в ее голосе звучали нотки недовольства. — Десептиконы там были, но я не услышала ни одного упоминания о возлюбленной Оптимуса Прайма, за исключением вопроса: «Куда же она делась?». Салли уселась на водительское сиденье и, захлопнув дверь, откинула голову на подголовник. Фейт на том конце вздохнула. — Такими темпами, Салли, о тебе забудут через неделю. Актуальность новостей — очень непостоянная штука. Я и Аталэйнт выкручивались, как могли. Нам пришлось сказать активистам, что командир автоботов так печется о благополучии своей девушки, что укрывает ее в безопасном месте и охраняет, словно драгоценную жемчужину. В общем, Салли, тебя хотят видеть. Ты должна быть незабываемой и вызывать восхищение. И еще... Придумай себе имя. — Имя? Это еще зачем? — Да. Теперь ты одна из них, хоть и человек. Мы же не можем называть тебя «Салли» или «Подружка Автобота». Имя... Дрифт придумал ей прозвища «огонек» и «хвостик Прайма». Другие члены команды обращались к ней по имени, за исключением Кейда, который называл ее Джесси или Джонси. Все это, конечно же, не подходило под новую роль. Роль Подруги Автобота. Тогда... — Как насчет Молнии? — предложила Салли. — Молнии? — переспросила Фейт. — Вопрос не ко мне, а к Оптимусу. Это он придумал. Вообще, данное обращение в своей кибертронской версии имело несколько иной вид. Оптимус ей объяснил. Получалось что-то похожее на... Верхом-На-Молнии. Да, примерно так оно и звучало. Но только не здесь. Не на Земле. На Кибертроне. В тонкости перевода Салли не вдавалась и для простоты оставила сокращенный вариант. Молния. — Ну раз сам Оптимус Прайм так тебя назвал, тогда ладно. Хорошо. Давай остановимся на Молнии. В это время завелся мотор. — Как сестра? — спросила напоследок Салли. — В порядке, — коротко ответила Фейт, пожелала им удачи и завершила звонок. Салли переложила часть вещей на спальное место, включила лампочку освещения салона и развернула карту. Большая. Держать ее на коленях оказалось неудобно. На сиденье тоже — все время загибались углы. Не получилось и долго прижимать карту к ветровому стеклу: быстро затекали руки. В конце концов Салли схватила карту и маркеры и вышла из грузовика. Осмотрелась. Жестом показала Оптимусу, куда надо свернуть с шоссе, чтобы попасть на узкую грунтовую дорогу. Она привела их к небольшой заасфальтированной площадке. Там, вдали от чужих глаз, автобот трансформировался. Время от времени он поглядывал в сторону дороги, иногда смотрел на карту, пока Салли, держа в одной руке воду, а в другой маркер, сидела на коленях и по подсказкам Кейда переносила из заметок все координаты местонахождения Искателей. Наконец с картой было покончено, и они выехали обратно на шоссе. Плоды своих стараний — перенесенные координаты — Салли изучала уже в пути. Она смутно представляла, чем обернется эта безумная авантюра. Мчаться по трассам от развязки до развязки, прекрасно осознавая, что шансов на возвращение мало (охотники прочесывали дороги), но все же наобум посещая места, где прятались древние (и еще не факт, что живые!) трансформеры — так себе идея. Лишь упоминание агента Симмонса и Кейда о безусловной необходимости выполнить задание заставляло двигаться вперед. И неустанно смотреть в карту, чтобы не заблудиться. Отчаянно пытаясь вспомнить, не встречалась ли она раньше с какими-нибудь роботами, например, с Искателями (ну а вдруг?), пока летала в Спартанце, Салли водила пальцем по отмеченным на карте линиям автомагистралей и их пересечениям. Предстояло выбрать, какой из пяти штатов они посетят первым. Техас, Нью-Мексико, Алабаму, Аризону или... — Не может быть! — раздраженно воскликнула Салли, едва поняла, что один из Искателей, если верить координатам, находился в Иллинойсе. — Мы ведь совсем недавно были в Чикаго. Искатель находился практически у нас перед носом. А мы и не знали. Теперь-то уж Иллинойс можно смело вычеркнуть. Ближе всего для них сейчас была Алабама. С другой стороны, им все равно предстояло вернуться в Чикаго. Можно сразу отправиться туда, и тогда не придется делать крюк по межштатным автострадам, а убить двух зайцев сразу. Оптимус спокойно ее слушал, зная, что пустой болтовней Салли все равно ничего не изменит. Другого выбора, кроме как найти Искателя, у них не имелось. Он намного яснее представлял себе все возможные угрозы, но был готов хоть до конца дней кататься по пустыням, лесам или городам, только бы найти то, что поможет им спасти планету. — Красота... — она потерла виски. — Мы потратили кучу топлива и сил, и теперь потратим еще столько же. Если не больше. — Предугадать все, Салли... — Знаю, невозможно, — закончила она за него. За окном мелькнул и стремительно исчез зеленый указатель. Салли снова взглянула на карту, посмотрела, правильно ли они едут или уже давно свернули не на то шоссе. Еще не хватало заблудиться. Новости оказались хорошие: они двигались в нужном направлении. Это знание оттеснило неприятные мысли о бесполезной растрате ресурсов. — Ну что, теперь в Алабаму? — спросила она. — Или в Иллинойс? Или в Техас? Или в Нью-Мексико? Поскольку нам, скорее всего, придется возрождать Искателя, а Матрица Лидерства у тебя, то и дорогу выбирать тебе, Оптимус. — Мы начнем с самого начала, Салли. И дойдем до конца, если потребуется. — То есть ты хочешь двигаться по порядку, — подытожила она. — Ладно, поступим, как ты сказал. В общей сложности у нас уйдет несколько дней с заездом в Алабаму, Нью-Мексико, Техас и Аризону, если, конечно, придется посетить все эти штаты. А дальше рванем без остановок в Чикаго, — сказала Салли. Хотя насчет «без остановок» имелись некоторые опасения. Как все-таки некстати охотники организовали новые поисковые рейды. Возможно, теперь они начнут искать тщательнее, поэтому им надо будет время от времени делать остановки и проверять, нет ли хвоста. — Кстати, Оптимус, — позвала Салли, пристегиваясь и в который раз отмечая, как же хорошо из кабины тягача просматривалась дорога. — Мне нужен тот красно-синий шлем с антеннами, который сконструировал Кейд. Пожалуйста, скажи, что мы взяли его с собой. Шлем действительно был взят с собой. Валялся сзади на полу. Салли надела его и посмотрелась в боковое зеркало. Ну совсем не тянула на сияющую подругу лидера автоботов. Рожки, похожие на антенны, были изогнуты в разные стороны. Массивный визор закрывал половину лица. А еще, кажется, у нее увеличилась в размерах голова. Хотя почему кажется? Голова в шлеме действительно стала больше. Короче говоря, незабываемой она может и была, но уж точно не могла вызывать восхищение. Вот если добавить сюда света... А еще блеска. И какой-нибудь... искры! Вот тогда да, эффект точно был бы мощный. А то сейчас она выглядела как вяленая рыба какая-то. Презрительно фыркнув, Салли сняла шлем и бросила его назад. Вскоре по ее просьбе они сделали еще одну остановку. Из-за возни с картой Салли так и не успела поесть. Теперь же собиралась наверстать упущенное сполна. На улице было жарко, как в аризонской пустыне. Салли предпочитала не перекусывать в машине из-за крошек и другого мусора, а потому уплетала обед — два сэндвича с курицей и два злаковых батончика с соленой карамелью — не вылезая наружу, но свесив ноги из открытой двери тягача. Оптимус спокойно ждал, не выключая двигатель. Правильно говорили, что все вопросы следовало решать исключительно на сытый желудок. После непродолжительной трапезы Салли почувствовала себя намного лучше. Бодрее. Даже больше — теперь ей казалось, что она способна и горы свернуть, и целый мир спасти от зла. Допив остатки воды из первой бутылки и скомкав упаковки от сэндвичей и батончиков, Салли спрыгнула на землю, стряхнула с влажной от пота майки все крошки и избавилась от мусора. Они поехали дальше. Чтобы остановиться снова, не проехав и тридцати миль. Только теперь остановка имела исключительно вынужденный характер: выпитая вода запросилась наружу. Было бы замечательно, если бы поблизости оказался какой-никакой туалет с минимальными удобствами. Но нет, здесь и на десять миль вперед не было ни души. Омрачало ситуацию и то, что участок автомагистрали, на котором они сейчас находились, пролегал через поле, где не росло ни деревьев, ни кустов. То есть и с дороги все прекрасно просматривалось. Волей-неволей Салли встала перед выбором: самым незаметным образом сделать свои дела прямо здесь, в поле, или проехать вперед, чтобы найти более удобное местечко. Увы, терпеть еще дольше она уже не могла. Пришлось просить Оптимуса встать так, чтобы ее не заметили со стороны шоссе. При этом и ему самому было сказано отвернуться и не подглядывать. — Извини, Оптимус, но у меня не получится, пока ты смотришь, — сказала Салли. — Если в режиме маскировки для обзора вместо фоторецепторов ты используешь камеры переднего и заднего вида, то, пожалуйста, выключи их. Командир автоботов безропотно заступил на свой пост. И к радости Салли, обошлось без набившего оскомину вопроса: «Да что я там у тебя не видел?». Остановка продлилась недолго, и всего через несколько минут они снова оказались на шоссе. Салли потянулась к приборной панели, чтобы положить рацию в пространство между ней и ветровым стеклом, но выронила устройство связи из рук. Рация, задев край руля, упала к педалям. Сперва Салли попробовала достать ее, не выстегиваясь. Но то ли рация закатилась слишком далеко, то ли она ее просто не заметила, шаря рукой по полу, но достать устройство не получилось. Тогда Салли отстегнула ремень безопасности, нагнулась и под укоризненное замечание Оптимуса насчет неправильного поведения на дороге наконец-то смогла выудить рацию. Есть! Салли уже собиралась пристегнуться обратно, как вдруг заметила под рулевым колесом какой-то толстый провод. Дотронулась. Горячим не был. Не дымился. Принялась думать, откуда он, а главное, какую выполнял функцию. Вроде не от фар — они работали хорошо. И не от лампочек габаритов. И не от сигнализации. А кнопка включения печки функционировала без нареканий, как и рычаг дворников. — Оптимус, послушай, у тебя тут что-то торчит, — Салли заметила, что провод вылезал из-под слегка приоткрытой пластинки, которая, по идее, должна была его закрывать. — Сейчас, подожди минутку. Салли взялась за пластинку и попыталась закрыть ею провод. И очень зря. Когда она защемила его пластинкой, Оптимуса аж выкрутило поперек шоссе. Салли вцепилась в сиденье со всей силы, но это не спасло. Ремнем-то она не пристегнулась. Вот и приложилась о дверь с пассажирской стороны. Усаживалась обратно Салли с трудом, после удара болезненно ныло плечо. Следом за ней выпрямилась и спинка сиденья. А вот пристегиваться уже не пришлось: ремень безопасности порывисто перехватил ее сам. Никаких объяснений не последовало. Некоторое время тягач еще стоял в центре дороги, затем проехал несколько миль вперед (и все это в абсолютной тишине, которая прерывалась лишь шумом кондиционера и рычанием мотора) и неожиданно свернул с шоссе. Но куда? К обочине? Или куда-то еще? Вскоре прояснилось: второе. Дальше Оптимус ехал по узкой дороге из утрамбованного песка, едва на ней помещаясь. Видно, экстренная остановка могла потребоваться не только ей. Остановился тягач лишь тогда, когда шоссе совсем скрылось из виду. Следом отстегнулся ремень и открылась дверь. Намек был предельно ясен: пора выходить. В чем заминка, Салли так и не выяснила, но сделала, как велели. Она уже было настроилась принести извинения за доставленные неудобства, как вдруг Оптимус внезапно возник откуда-то сбоку — вот был грузовик, а вот уже робот — и принялся озадаченно скрести рукой по подбрюшью. Словно хотел содрать с себя всю внешнюю оболочку. Салли ходила вокруг командира автоботов, пригибаясь и уворачиваясь, чтобы успокоить его и не получить травму от неосторожных взмахов тяжелых металлических конечностей. Но Оптимус ее не слушал. Иногда морщился. Даже ругался. Злился, что не мог исправить какую-то невидимую проблему, возникшую после того, как она защемила важный кабель под замком зажигания. Вот что это была за штука. Что с ним? Вдруг она повредила что-нибудь важное? Нет, Салли точно помнила, что все работало прекрасно, когда кабель торчал. Никакой паленой проводкой не пахло, ничего нигде не искрило и не плавилось. Наконец, заметив, как усилилась подсветка магистралей, Салли поняла, в чем дело: кажется, кое-кому из-за передавленного кабеля зажигания приспичило сбросить напряжение. Пришлось помогать сбрасывать. Не оставишь же его в таком состоянии, а то потом еще перемкнет что-нибудь прямо на шоссе. Сиди потом жди эвакуатор. И долго! Чтобы добраться до ближайшего города, если верить навигатору, предстояло покрыть приличное расстояние. Одной рукой Оптимус подтолкнул Салли вперед, подождал, пока она разденется, затем поднял ее и прижал к себе. Несколько сбитая с толку, Салли почувствовала, как его ладонь накрыла ее сверху, вынуждая лечь голым животом на металлическое подбрюшье. Оптимус обхватил ее пальцами, поднес к голове, снова уткнулся лбом в ее лоб и посмотрел на девушку в упор. — Ой, Оптимус, хватит, — стараясь удержаться на его руке, попросила Салли. Она чувствовала себя игрушкой, которая вот-вот свалится на землю. — Я сейчас все сделаю. Потерпи. Салли повторила вчерашний массаж топлипроводов, однако трогать себя ни электромагнитным полем, ни телескопическими тросами не разрешила. Сказала, что от поля у нее разболится голова, а тросы опять размажут по ней масло. Потом же доверительно сообщила, что они обязательно переспят снова, просто сделают это не здесь, а там, где у нее будет возможность помыться. Над топлипроводами Салли корпела долго. Неловко дергала их туда и сюда. В сравнении со вчерашними потугами дело шло легче, видимо, благодаря защемленному кабелю под замком зажигания, но руки все равно чуть ли не отваливались. Несколько раз Салли, понимая, что никакой реакции нет, поднимала глаза вверх и смотрела на автобота. Наверное, хотела найти ответы. Должно же было, наконец, хоть что-то произойти? И снова крепко впивалась пальцами в топлипровода. Потом что-то начало гудеть, где-то появились искры тока, и в конце концов, робот стремительно трансформировался в тягач. После сброса напряжения Салли вновь засосало в кабину. Только на этот раз ожидание пробуждения Оптимуса превратилось для нее в пытку: жарящее солнце постепенно нагрело приборную панель и сиденья, и внутри стало нечем дышать. Когда Оптимус пробудился, Салли, сидя на спальном месте в джинсах и бюстгальтере, обливалась потом и допивала третью бутылку воды. Заработавший кондиционер стал настоящим спасением, и она даже ненадолго забылась сном. Салли могла бы проспать и дольше, но проснулась минут через сорок, когда Оптимуса, как на волнах, начало покачивать на кочках и рытвинах. Откуда бы им взяться на шоссе? Вывод напрашивался только один: они больше по нему не ехали, а вновь куда-то свернули. Салли, позевывая, приподнялась на локтях. Чуть погодя надела майку, перебралась на водительское место, пристегнулась и поинтересовалась, что такого произошло, раз понадобилось съехать с нормальной дороги. Возможно, появились десептиконы? Но из-за одного или двух Оптимус не стал бы скрываться, а вкатил бы каждому по самое не могу. С другой стороны, он защищал ее, а потому вступил бы в бой только в крайнем случае. А может, десептиконов было слишком много? Что ж, тогда все они превосходно слились с окружающей местностью, потому что Салли до сих пор не увидела ни одного. Скорее всего, это были не они. Медленное преследование — не их стиль. Десептиконы, как правило, нападали молниеносно, создавая вокруг себя много шума. Среди шипящих помех в интеркоме Салли различила всего одно слово: «люди». И тогда поняла. На шоссе объявились вовсе не десептиконы. Какие-то люди. Скорее всего, охотники. — Жди здесь, — приказал Оптимус, оставляя ее среди высоченных холмов песка и щебня, которые натаскали карьерные тягачи, и кучи оранжевых знаков, предупреждающих о ведении строительных работ. — Я проверю, чтобы не было хвоста. — Хорошо, — ответила Салли. — Но я не думаю, что сейчас охотники ищут нас. Иначе бы перекрыли автостраду в обоих направлениях. Наверное, они просто дороги проверяют. Вернулся Оптимус поздно. Солнце почти скрылось за горизонтом. Поехали дальше. Правда, пока не к Искателям, а к месту для ночевки. Теперь, когда жара спала, переносить дорогу стало гораздо легче. Салли съела два злаковых батончика и запила их водой. Захотелось еще выпить апельсинового сока. Но она не стала просить Оптимуса о новой остановке. И без того потратили уйму времени. К тому же они так и так собирались останавливаться на ночлег. Может быть, ей повезет, и неподалеку окажется какой-нибудь круглосуточный магазинчик. Салли взглянула в боковое зеркало. Потом на дорогу. На светофоры. И снова в боковое зеркало. Заставляла себя смотреть куда угодно, лишь бы не видеть Джейсона, от которого исходил такой приятный цитрусовый аромат, что руки чесались содрать с него шкурку и вгрызться в сладкую сочную мякоть зубами. Даже опустила стекло, чтобы подышать пропитанным выхлопами городским воздухом. Если она съест апельсин, Кейд изведет ее подначками и подколками. Да и эксперимент не зачтется. А если не съест... Но ведь ей так хотелось! Огромным усилием воли Салли отвернулась от Джейсона и стала разглядывать машины, отражавшиеся в боковом зеркале. Оптимус мигнул ей габаритами, и она добродушно хмыкнула. Внезапно над ними вспыхнул большой экран; прогремел звук экстренного оповещения, который предвещал показ объявлений. Салли посмотрела наверх. А там — лицо Кейда и подпись: ВНИМАНИЕ РОЗЫСК КЕЙД ЙЕГЕР ОБВИНЯЕТСЯ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИЗМЕНЕ НАГРАДА ЗА ПОИМКУ... Далее еще несколько лиц, включая Голландца и агента Симмонса. А затем: ВНИМАНИЕ РОЗЫСК ОПТИМУС ПРАЙМ ОБВИНЯЕТСЯ В ВООРУЖЕННОМ НАПАДЕНИИ, ЭКСТРЕМИСТСКОЙ И ТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОСОБО ОПАСЕН НАГРАДА ЗА ПОИМКУ... Затем последовали фотографии и имена других автоботов. Бамблби, Дрифт, Хаунд, Кроссхейрз и даже Рэтчет обвинялись в особо тяжких преступлениях. Экран потух. Когда он вспыхнул вновь, Салли чуть не выкатилась из окна... ВНИМАНИЕ РОЗЫСК МОЛНИЯ ОБВИНЯЕТСЯ В СОУЧАСТИИ В РЯДЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ ИНОПЛАНЕТНЫМИ РАДИКАЛАМИ, И ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИЗМЕНЕ НАГРАДА ЗА ПОИМКУ... А поскольку ее фотографии у них не было, для ориентировки взяли кадры из ролика с моста. — Оптимус! — Салли высунулась из окна, держась за ручку на потолке, и захлопала ладонью по наружной стороне двери. — Оптимус, посмотри на экран! Тягач затормозил на полном ходу, со свистом стирая протекторы шин. — Салли! — зарычал он. — Упадешь! От резкого торможения Салли ударилась затылком о подголовник. — Смотри! — продолжила настаивать она, указывая на экран, где все еще горело объявление с Молнией. А как быстро приклеилась новая кличка! Наверняка близняшки постарались. Повезло еще, что шлем скрывал ее лицо. Надо отдать должное Кейду, изобретатель из него был что надо. — Будь начеку, Салли. Теперь и за твою поимку назначена цена, — сказал Оптимус, трогаясь. Наконец экран потемнел, ознаменовав конец объявления. — Я хожу с командиром автоботов, опытным бойцом, который кого хочет может в асфальт закатать, — заявила Салли, подняв стекло. После объявления некоторые водители стали бросать в их сторону долгие взгляды. А некоторые даже отваживались подъезжать почти вплотную. — Я в безопасности. — Я буду тебя защищать, — подтвердил Оптимус. Салли подумала о Спартанце. О своей команде. О генераторах энергетических лучей. Об объятой пламенем поверхности земного шара. И снисходительно похлопала по значку фракции автоботов в центре рулевого колеса: — Что ж, удачи тебе, душка-автобот! Но помни: если Баррикейд опять вздумает меня похитить, отыскать меня без автоботского датчика слежения будет не так-то просто. О чем Оптимус, конечно, уже знал. Из-за того, что Френзи вырезал датчик, автоботам удалось найти ее только через несколько суток. — С тобой ничего такого не случится, Салли. — Как думаешь, Баррикейд продолжит меня преследовать? — спросила она. — Не раньше, чем осмелится высунуться из своей норы. Ух ты. Должно быть, автоботы сильно его отделали. — А может ведь. Ума у него хватит. Мне уже дважды приходилось с ним путешествовать, — напомнила Салли. — Он хотел найти с моей помощью Матрицу Судьбы. Не думаю, что теперь он так легко обо мне забудет. Опять же, этот десептикон — мой старый приятель. Не сказать, что у нас с ним теплые отношения, зато мы оба «на страже беспорядков». Салли похлопала рукой по пояснице. Там, где была татуировка. — Что полностью противоречит всему, что я считаю правильным, — признал Оптимус. — За необдуманное поведение, которое могло повлечь за собой необратимые последствия и твою гибель, ты, Салли, получаешь выговор. Она недоверчиво покосилась на интерком. — Поправь меня, если я ошибаюсь, но ты только что сделал мне выговор? Не замечание? Выговор? — Нет никакой ошибки. — Мне не нравится ход твоих мыслей, Оптимус. В отличие от замечаний, которые в основном имели только словесную форму, выговоры считались более строгой мерой и могли повлечь за собой определенные действия. Например, временное отстранение от обязанностей. — Салли, я тебе не враг. Ради твоей же безопасности... — Фантастика! — перебила она его. — Вот что, Салли, — начал Оптимус, — ты могла лишиться жизни, дразня десептикона пустой бессмыслицей. И пасть жертвой безрассудной шутки. — Теперь-то уж поздно делать мне выговор. Я ведь пообещала тебе, что учту твое замечание и пересмотрю свое поведение с десептиконами, когда была в Англии. К тому же, на тот момент, когда я сделала татуировку, мы с тобой еще не были знакомы. Вернее, я-то тебя, конечно, знала. Слышала о трансформерах по телевизору. Но в то время мы с тобой ни разу не виделись вживую, я не была твоей подопечной и не получала от тебя никаких замечаний на этот счет. И, кстати, я вполне способна за себя постоять. Драться она не умела, но руку сломать могла. Правда, при условии, что соперник окажется не слишком крупным. Куда лучше у нее получалось стрелять. Оптимус выслушал ее, не перебивая. Однако счел приведенную аргументацию слабой и остался при своем мнении: — Десептиконы никогда не оставят в покое эту планету и населяющих ее людей. Ты же, Салли, пренебрегла этим знанием на свой страх и риск. Надеюсь, теперь ты поймешь, какой опасности подвергла свою жизнь. — Пойму, благодаря чему, Оптимус? Похищению? Или твоему выговору? Они остановились под стрелкой поворота на светофоре. — И то и другое одинаково применимо. — Между прочим, Бамблби не делал Сэму никаких замечаний, когда был его опекуном, — ровным тоном заметила Салли, смутно припоминая некоторые подробности насчет желтого автоботского разведчика, которые упоминал Сэм. — Между прочим, Салли Джеймс, — медленно пророкотал интерком, — твоим опекуном являюсь я, а не Бамблби. Да-да, бесстрашный и склонный к справедливости и порядку альтруист, как она могла забыть! Салли не была свойственна обидчивость. Однако ей захотелось немедленно чем-нибудь поразить невозмутимого командира автоботов. Но чем? Какие у него слабые места? Бамблби, как опекун, мог скорее дать воспитательную затрещину, чем начать читать нотации. Не нужно тесного знакомства с автоботским разведчиком, чтобы уяснить раз и навсегда — не его это амплуа. Тогда как Оптимусу было важно, чтобы его подопечный в случае ошибки усвоил, как необходимо, уместно и полезно соблюдать порядок. Порядок — это последовательность. Порядок — это налаженное состояние чего-либо. Порядок — это правила, которыми должен руководствоваться каждый, совершая какие-либо действия. И для командира автоботов соблюдение порядка было правилом, которое ни в коем случае не стоило нарушать. Как с ремнем безопасности... Ремень? Точно! Ремень безопасности! — Я выстегнусь, Оптимус. — Этого не будет, — сдержанно пророкотал автобот, осознав, что подобное поведение полностью противоречило земным правилам поведения на дороге. — Будет, — заверила она. — Как только включится зеленый и ты наберешь высокую скорость. — Дважды повторять не собираюсь, Салли. Твой бессмысленный акт неповиновения неуместен. Салли потянулась к ремню. — Смотри-ка, щелк! — и тут же выстегнула замок. — Не смей! — рявкнул Оптимус. И, выжав тормоза, с визгом шин замер посреди шоссе. Ремень безопасности крепко-накрепко защелкнулся обратно. Оптимус не стал читать затяжных нотаций. Однако его укоризненное молчание действовало не хуже суровых упреков. — Ты получаешь второй выговор, Салли, — сказал он, возобновив движение, пока машины, что ехали позади и чудом избежали столкновения, свирепо им сигналили. — Что скажешь в оправдание? — Еще один выговор? — она выгнула бровь. — Тебе это не повредит. — Это даже не смешно. Я взрослая женщина. — Значит, и поступишь ты разумно. — Но... — Разговор окончен. — Знаешь что, Оптимус... — строго произнесла Салли, собираясь высказаться и по поводу второго выговора, но договаривать не стала. Вжалась щекой в жесткое сиденье и стала смотреть на дорогу. Она не обижалась. Просто опять сморила усталость. Ледяной воздух подул в ей лицо. Это в тягаче задул кондиционер. Такой молчаливый способ сказать «Успокойся, Салли», или «Тише, Салли» или просто «Салли», причем последнее сейчас определенно носило бы какой-нибудь назидательный оттенок. Или же Звездный грузовик так пытался ее утешить. — Гони, Оптимус. Едем как две старые пенсионерки. — Салли, заметив, как медленно они плелись, аккуратно постучала пальцами по спидометру и дополнила: — Только не говори Кейду, что я так сказала. Иначе потом он задразнит меня этим прозвищем. — Я не могу. Здесь ограничение скорости. — Точно, там же висел знак, — вспомнила Салли, глянув в боковое зеркало, будто могла увидеть знак, который они давно проехали, и с улыбкой подначила: — Хотя автоботы частенько лихачат. Впереди появились зеленые указатели. На них были показаны возможные варианты пути. — Мы движемся на север по Семьдесят Пятой автомагистрали, — объявила Салли, сверяясь с указателями и навигатором. — Неподалеку от границы с Джорджией надо будет свернуть на Десятую, проехать по ней до Шестьдесят Пятой в Алабаме и уже там снова перескочить на нужное шоссе. Правда, если опять наткнемся на охотников, придется объезжать по вспомогательным трассам. Уверен, что не хочешь прибавить скорость? — Не сейчас. — Как жаль, — резюмировала Салли. — Но ты, безусловно, прав, нам лучше не привлекать внимание. Просто меня не оставляет ощущение, что я когда-нибудь свихнусь от бесконечной болтанки по автомагистралям, — затем, отложив карту, серьезно спросила: — Будем сменять друг друга за рулем? — Возможно. Выносливость у командира автоботов была превосходная, кто бы спорил. В прошлый раз во время поездки в Денвер ему пришлось отправиться в дорогу с минимальным запасом энергона, из-за чего они частенько заскакивали на заправки. Теперь же с уровнем топлива, судя по датчикам, был полный порядок, и Оптимус мог ехать без дозаправки довольно долго. — Тогда давай ненадолго остановимся в каком-нибудь маленьком городке, — предложила Салли, передумав не делать остановок на всем интервале пути до места ночевки. Кожа так и зудела от предвкушения мытья в горячей воде с шампунями и пенами. — Я хочу заехать в гостиницу. Там и сменимся. В скором времени Салли прикорнула у окна, поджав под себя ноги. Ей приснился сон. Она стояла одна в полной темноте, окруженная жуткими шелестящими тенями, пока те не начали стремительно менять очертания. Темные щупальца в мгновение ока обернулись живой искрящейся синевой. Она окутала ее целиком, даря невероятное ощущение уюта. Салли открыла глаза. Рассекая потоки воды, которые образовались после сильного дождя, они мчались по шоссе в ближайший городок. — Ты сказал, что я нравлюсь тебе, — сказала Салли, смотря на поднимающиеся и опускающиеся дворники. Раз-два, раз-два. — Почему? Твое расположение — результат личных наблюдений, моего выступления в Денвере или потому, что я помогла спасти Рэтчета? — Салли Джеймс, я выбрал тебя не из чувства долга или благодарности. Ты отпечаталась в моей душе. Как интересно. И необычно. Оптимус никогда не говорил, что любит ее. Просто «нравишься» и все. Возможно, у трансформеров и вовсе не существовало привычного для людей понятия любви. Ведь и к своим земным друзьям автоботы питали не обычную любовь, а скорее что-то вроде любви абсолютной. Безусловной. Салли много раз безуспешно пыталась облечь это чувство в слова. Иногда говорила о нем со своими коллегами на работе. В конечном итоге она пришла к выводу, что это не та любовь, которой было принято считать эмоциональную связь между мужчиной и женщиной. Подобное чувство испытываешь скорее к домашним животным. Возможно поэтому командир автоботов и согласился с ней переспать. Потому что испытывал к ней эту... глубокую привязанность. И еще не известно, была ли эта привязанность выражена к ней чуть больше, чем, скажем, к Кейду, Сэму или другим его близким друзьям с Земли. Оптимус просто взял на себя заботу о ней, как когда-то Бамблби опекал Сэма, и, возможно, питал к ней на этом фоне особенную благосклонность. Она его девушка. Близкий друг. Особенный друг. Оптимус остановился на парковке возле гостиницы. Салли взяла у администратора ключ-карту и быстро поднялась в номер. А там кровать. Большая, мягкая и такая удобная. Салли прельщала мысль поспать на ней, а не корячиться в грузовике. Однако Оптимус ее ждал, и девушка ограничилась горячим душем с ароматной цитрусовой пеной. Переодевшись и постирав всю грязную одежду в прачечной самообслуживания, Салли покинула гостиницу. Села за руль, включила габариты и выехала с парковки. Теперь рулила она. Предполагалось, что ночью не будет пробок, но в городе организовали митинг за права трансформеров, и длинная процессия из людей приостановила движение. В итоге, когда они выехали из города, Салли чувствовала себя не менее выжатой, чем во время езды по жаре. На этом участке дороги был сплошной лес, много дорожных знаков и почти ни одного фонаря. Причудливо светились датчики и кнопки на приборной доске. Шарик-восьмерка мерно покачивался, свисая с интеркома. Время от времени в зеркале отражался свет фар машин, которые выходили на обгон. Салли целиком сосредоточилась на дороге. Как вдруг ночную тишину разорвала серия коротких пронзительных гудков. Она опять посмотрела в зеркало. Увидела ослепляющие огни дальних фар и, проверив, нет ли кого на встречке, взяла немного правее. Пусть обгоняет. Впрочем, тот, кто ехал позади, на обгон выходить почему-то не спешил. Тогда Салли надавила на педаль газа. Стрелка спидометра показала недопустимое превышение установленной скорости движения, и вскоре фары исчезли за поворотом. Вот и хорошо. Странный он какой-то. Почему не обогнал, пока давали? Но Салли не стала долго о нем думать. Их цель — Искатели. И новая отметка на карте — место, где они собирались остановиться на ночевку. Однако не прошло и десяти минут, как фары появились вновь. И вот сзади опять раздались надоедливые гудки. Как будто водитель настойчиво требовал, чтобы она... Что? Затормозила? Ускорилась? Или же съехала к обочине и дала ему проехать? Разве не наглость? — На глаз себе надави, — проворчала Салли под нос, подпрыгивая от очередного гудка. Она не любила ездить в ночное время из-за затрудненной видимости. А тут еще незнакомое шоссе, дождь стеной, залитая водой дорога и управление большой машиной. Последнее сказывалось особенно сильно, когда она начинала кого-то обгонять. Салли приноровилась вести тягач, управление давалось легче, чем в прошлые разы, но она все еще с трудом различала, окончен обгон или еще нет из-за его внушительных габаритов. Она решила как-нибудь проучить надоедливого водителя. Пойти на маленькую хитрость и дать сигнал левым поворотником. На дороге это означало: «Не вздумай меня обгонять, впереди встречное движение!». Такой сигнал Фуры использовали, чтобы подсказать двигающимся позади легковушкам, что выходить на обгон пока что нельзя. Пускай покатается за ней хвостиком и желательно подольше. Потом, когда водитель поймет, что по встречке никто не едет, она даст сигнал снова, и ему вновь придется следовать за ней из боязни угодить в аварию. Вдруг там действительно едут машины? Ей-то из кабины тягача дорогу лучше видно. В конце концов, привязчивому водителю надоест вестись на ее уловки, и он либо остановится, либо поедет дальше спокойно. Одной рукой продолжая держать руль, второй Салли потянулась к подрулевому переключателю поворотов. Но поворотники так и не включились. Зато случилось вот что. Послышался жуткий шипящий звук, из боков тягача высунулись держатели для крепления бомб, и в идущую сзади машину полетели сразу две ракеты. Резкое торможение легковушки привело к серьезному заносу. Ее прокрутило волчком и вынесло на встречку. Ракеты, описав дугу, поразили автомобиль прямым попаданием в задние колеса. Все растворилось в дыму и искрах. К счастью, водитель не пострадал. Выпрыгнул из салона буквально за мгновение до столкновения с ракетами. — Ох, Искорка... — изумленно прошептала Салли, сжимая руль. — Что еще ты там у себя прячешь? Она помигала аварийками «Спасибо», надеясь, что у пострадавшего хватит ума истолковать это не как благодарность, а как извинение, вдавила педаль газа в пол и поспешила оттуда убраться. Кто же знал, что у Оптимуса под рулем есть кнопка, которая отвечала за запуск неуправляемого ракетного оружия? Кто вообще знал о наличии ракет? Она точно не знала. Зато теперь ей предстояло как-то объясниться с командиром автоботов и довести до его сведения, что он чуть не угробил человека. Реакция, наверное, будет не очень радостной. К тому времени, как Оптимус пробудился, Салли уже заезжала в аэропорт. Выбоины и глубокие котлованы свидетельствовали о бомбежке. Некоторые самолеты стояли на перронах, другие же валялись на земле с оторванными крыльями, носами, хвостами или шасси. Такое ощущение, что тут побывал гигантский ребенок, который сделал из аэропорта площадку для игры в самолетики и самозабвенно поотрывал им все детали. Возможно, раньше здесь находилось убежище десептиконов. Удивительно, но на территории всего аэропорта продолжало работать электричество. Скорее всего, питание приборам подавали какие-нибудь запасные генераторы или что-то подобное. Поле с рулежными дорожками и взлетно-посадочными полосами заливал белый свет. Настолько яркий, что казалось, будто на улице уже наступил день. В этом свете красный огонь на тягаче становился рыжеватым. Аэропорт был выбран в качестве места для ночлега. Оптимус заехал на перрон и выпустил Салли. Пока она слонялась по аэропорту в зонах прилета и ожидания, он проверял, не отправился ли кто за ними в погоню. Затем вернулся, подождал, пока Салли заберется в кабину, заглушил двигатель и велел ей спать. Изначально она хотела поискать местечко в зале ожидания повышенной комфортности для пассажиров первого класса, но из-за обвалов крыши добираться туда пришлось бы долго, да еще и через улицу. К тому же Салли обнаружила, что аэропорт (в особенности ресторанный дворик) кишел большими тараканами, которые буквально сыпались с потолка, и крысами, и желание ночевать там быстро отпало. Не хотелось проснуться от того, что по телу ползает всякая живность. Вот и попросилась к Оптимусу. Он не возражал. Щурясь от ослепительно-белого света фонарей, Салли лежала на спальном месте в полной тишине и куталась в найденное в зале ожидания одеяло. Веки слипались. Голова стала пустой. Жутко хотелось спать. Она не помнила, как заснула. А когда проснулась четыре часа спустя, опять выглянула в окно. Светало. На горизонте появилась оранжевая линия зари. Салли разбудила Оптимуса, сбегала умыться (к ее радости, подачу воды отключить не успели, как и электроэнергию), затем вернулась к командиру автоботов, и они занялись сексом на рулежных дорожках. — Салли. Не здесь, — попытался отговорить ее Оптимус. — Здесь, — она поцеловала его в щеку. — Или ты опять хочешь повыбивать все лампочки там, где это заметят? Расположились, как и в первый раз: автобот снизу, девушка сверху. Приступили к делу, но в процесс включались неловко и все старались друг к другу приноровиться. Оптимус повалился на асфальт и по неосторожности толкнул Салли под ребра, да так, что у нее от боли аж глаза закатились. Затем, когда она начала падать с него головой вниз, впечатал в себя с такой силой, что Салли захрипела от нехватки воздуха, начала ерзать и со сдавленным возгласом: «Оптимус, задушишь!» потребовала немедленно разжать руки. От неожиданности автобот отпрянул слишком резко и разрушил часть стены, на которую облокачивался спиной. А еще они так сильно столкнулись лбами, что у Салли чуть череп не раскололся надвое. В ушибленную голову пришла идея: может, стоит сменить позу? Однако задумка оказалась абсолютно провальной. Взмокшая от пота после длительного и изнуряющего массажа топлипроводов, Салли натянула на голову шлем и встала на четвереньки на крыше брошенного в аэропорту внедорожника. Оптимус навис сверху, одной рукой взял ее поперек живота и прижал задом к паховой броне, чуть ли не отдирая от машины, которая служила ей временной опорой. Он не мог войти в нее, как человеческий мужчина, ему было попросту нечем (за броней скрывался только лючок заправочного отверстия), но такая имитация делала процесс более интересным. Салли всем телом ощущала каждую неровность автобота, который старался не раздавить чрезмерно хрупкую в сравнении с ним партнершу. Нависнув над крохотной девушкой, Оптимус опустил голову вниз и сузил фоторецепторы, чтобы видеть все, что под ним происходило. Следом появились четыре телескопических троса. Один из них, наверное, «живчик», тут же в нее толкнулся. Тросы не являлись чувствительной зоной автобота. Скорее напротив. Оптимус использовал их редко и в основном только для буксировки. Их стимуляция ни к чему бы толком не привела. Просто Салли понимала, что это была единственная деталь, которая могла в ней поместиться. Потом Салли попросила Оптимуса двигать не самим тросом, а телом, чтобы создать имитацию фрикций. Может, так будет даже лучше, и трос не сможет проникать в нее слишком глубоко и доставлять дискомфорт. Но оказалось — нет. Не лучше. Не успев ничего понять, Салли услышала непонятные урчащие звуки и вдруг ощутила мощный толчок. На какое-то время все прекратилось. А затем толчки возобновились, причем один из них оказался настолько сильным, что Салли едва не слетела с крыши внедорожника на капот. Повезло, что обошлось без травм. Но позу от греха решили поменять. Не говоря ни слова, Оптимус подхватил Салли рукой под бедра, прижал к подбрюшью и попробовал взять стоя, пока она вслепую ощупывала его магистрали. Получалось не так плохо, а от трения троса внутри нее Салли даже начала ощущать намек на приближающуюся разрядку. Но тут Оптимус чуть не раздавил ее об стенку, в которую упирался предплечьем, и удовольствие как рукой сняло. Не оставалось другого варианта, кроме как вернуться к позе, которую они использовали в стояночном боксе на автомойке: Оптимус перекатился на спину, а Салли оказалась на нем сверху. — Я сейчас... упаду, — сжимая топлипровода, прошептала Салли. — Не упадешь, — пропыхтел Оптимус. Одна его рука сжалась, ломая фонарные столбы и кроша асфальт, другая в это же время накрыла ее со спины. — Салли. Я... держу. Я за... щи... щаю... тебя. — Оптимус, давай чуть быстрее, — Салли подалась бедрами назад, насаживаясь на телескопический трос, который вяло заполз в ее киску. Кожа покрылась мурашками. — Хор-р-рошо! — и вдавил в себя так, что она ничего дальше его подбрюшья не видела. Ну вот, опять! В такие моменты Салли оставалось только нелепо взмахивать руками и беспомощно барахтаться в попытке высвободиться из мощного захвата. Вообще, близость с автоботом она представляла себе иначе и потому едва не рычала от разочарования. Кончить удалось от силы один раз, да и то благодаря чистой случайности: часть проникающего в нее троса удачно задевала клитор. А еще Оптимус наотрез отказался показать ей Искру. Объяснил отказ тем, что в прошлый раз она обожглась, а он, видите ли, вредить людям не собирался. В итоге, став непонятным сплетением кожи, металла, рук, ног, тросов и топливных магистралей, они обжимались, как зверушки, нелепо соприкасались телами и периодически растерянно друг на друга глядели. Пока Оптимус не сбросил напряжение и не перешел в режим маскировки, повыбивав пробки и оставив без электроэнергии весь аэропорт. А Салли опять застряла в тягаче. Короче говоря, со стороны все их обжимания выглядели далеко не романтично. И вряд ли красиво. Скорее уж нелепо, ведь они сцеплялись друг с дружкой, как какие-то мартышки. Да еще и автобот опять измазал Салли какой-то смазочной жидкостью. Взглянув на себя в зеркало в зале ожидания (туда она пошла, как только Оптимус пробудился), девушка ужаснулась. На голове царил полнейший бардак, взъерошенные волосы так и норовили прилипнуть к лицу. Кожа на руках, ногах, груди и даже щеках блестела от пота и была испещрена бледными черными прерывистыми полосами смазочной жидкости. Оттирать это руками бесполезно, поэтому Салли, захватив одежду, без промедлений направилась в терминал «D». Кажется, именно там она видела душ. — Поспим еще немного? — спросила она, ополоснувшись, и устроилась в кольце рук автобота. С волос капала вода. — Вместе. — Отдыхай, — сдержанно сказал Оптимус, и Салли поняла, что сон ему не требуется и вообще он будет следить за обстановкой. — Кстати, Оптимус, — сказала она, заворачиваясь в одеяло. — А вам вообще можно сбрасывать напряжение с кем-то не вашего вида? — Ты перепутала последовательность действий, Салли, — напомнил он. Верно. Она никогда не спрашивала его об этом раньше, а напряжение они уже сбрасывали. И не единожды. Однако... — Ты не ответил. — Теперь ты со мной, — все, что сказал ей Оптимус. — Спасибо за ответ, — сухо поблагодарила Салли. — Теперь, когда его получила, сможешь ли ты спокойно уснуть? Без проблем. Салли свернулась калачиком и заснула. А когда проснулась, почувствовала себя совершено дезориентированной. В чем дело? Что не так? Салли оторопело взглянула на Оптимуса. Командир автоботов отчего-то выглядел не менее озадаченным. — Ты в порядке? — спросила Салли. — В порядке. — Хочешь немного побыть один? — догадалась она. Оптимус промолчал, просто повернул к ней голову. Салли дожидаться его ответа не стала: решила, что он, скорее всего, ответил бы положительно, и слезла на землю. Почему-то казалось, что Оптимусу куда больше понравилось бы не валяться с ней на руках, имитируя совместный сон, а стоять в общей парковочной зоне с ее джипом. Салли и самой было не по себе. Потому что спать под бочком автобота очень даже понравилось. Несмотря на все неудобства. Пару раз Салли просыпалась, чтобы подоткнуть одеяло под те части тела, которые упирались в острые углы и детали автобота. И, тем не менее, она была не прочь поспать вот так вместе еще разок. Вот и нашлась причина необъяснимого замешательства. Никогда таких желаний не появлялось. — Ничего, Оптимус, — сказала Салли. — Мне следовало догадаться, что для автоботов такое непривычно, и не виснуть на тебе. Надо было меня разбудить. Салли и сама себе дивилась. Она редко позволяла мужчинам оставаться у себя на ночь. А если и позволяла, то отделывалась от них отстраненно-вежливым пожеланием доброго утра, говорила, что спешит на работу, и просила после ухода оставить ключи под ковриком. Теперь она предложила поспать вместе сама. Впрочем, Салли быстро нашла этому порыву разумное объяснение. Любой бы понял, что в обнимку девушка и автобот лежали не из огромной любви. Просто Салли не смогла бы спать по соседству с крысами и тараканами. Да и угроза внезапной атаки охотников или десептиконов никуда не делась. Тем разумнее казался план всегда оставаться начеку и держаться рядом на случай, если придется быстро уносить ноги. Однако кое-что игнорировать Салли все же больше не могла. С тех пор, как она стала миротворцем, ее чувства были поверхностными и блеклыми. Но теперь что-то изменилось. Салли чувствовала себя... не так, как раньше. Ярко. Словно безликий туман, что заполнял душу каждого миротворца, вдруг наполнился странными оранжевыми блестящими пятнами. Как апельсины? Но нет, эти пятна походили на краску Оптимуса под белым светом фонарей аэропорта. — Пойду поищу что-нибудь полезное, — Салли направилась обратно в терминал «D». Однако у дверей остановилась и спросила: — Оптимус, а тебе не нужно сейчас никакое питание? — Пока в нем нет необходимости. — Потому что я, если честно, не представляю, что нам делать с твоими кулинарными запросами. По правде сказать, у нас и вариантов особо нет. Вчера навигатор показывал, что впереди еще долго не будет никаких заправок. И да... Оптимус перевел на нее внимательный взгляд. — Я случайно активировала несколько твоих ракет, когда ехала за рулем, — беззаботно призналась Салли. — Надеюсь, тебе не кажется, что ты поступила правильно, — молча обдумав смысл ее слов, сурово отозвался он. — Тебе повезло, что ты ни в кого не попала. — Я попала. В человека. Вернее, в его машину. Она ехала сзади. — Салли! — Я хотела включить поворотники, но тебе не пришло в голову предупредить меня о ракетах, — спокойно ответила она, пока Оптимус медленно обошел ее по кругу. Он молчал. Злился. — Да ладно тебе, Оптимус. Не заводись. Никто ведь не умер. Командир автоботов медленно повернул к ней голову. — Хотя мог, все шансы были, — задумавшись, добавила Салли. Оптимус сверкнул фоторецепторами и зло стравил воздух. — Признаю, я поступила неправильно, — капитулировала Салли. — Но и ты тоже. Если бы я знала о кнопке запуска ракет, инцидента можно было бы избежать. Мы оба хороши, Искорка. Думаю, нам не помешает серьезный разговор. Перед отъездом Салли прошлась по нескольким залам и забрала все, что показалось ей полезным. Вслед за этим она позвонила агенту Мастерсону. Попросила выслать все известные на данный момент места расположения аукционов. — Вздумала погоняться за охотниками? Ты? — спросил Мастерсон. — А почему нет? Это лучше, чем от них бегать, — отшутилась она. — Не получится — не страшно. — Я серьезно, Салли, — в его голосе звучала тревога. Он собирался ее предостеречь. — Зачем тебе туда идти? — Может, там остались и другие живые автоботы, помимо Рэтчета, — уклончиво ответила Салли. — И найдите мне в базе один телефон. Это важно. Уезжая из аэропорта, Салли упаковала заново все вещи и настроила навигатор. Они с Оптимусом вырулили на шоссе. Было только начало одиннадцатого, а воздух уже начинал нагреваться. В разгар дня станет совсем жарко. Но жара не могла стать помехой для их задания. Слишком многое стояло на кону, чтобы отступать. Люди. Трансформеры. Весь мир... — Оптимус, — внезапно обратилась к командиру автоботов девушка. — Что, Салли? — Разрешите спросить, сэр. — Разрешаю. — Ты хорошо знаешь людей? — Я не совсем тебя понимаю, Салли. За годы после нашего прибытия мы установили тесный союз с людьми и тайно оберегали вас, чтобы вы не навредили самим себе. Тесный — возможно. Долговечный — нет. — Мы, люди, склонны к агрессии и убийству. Ты же понимаешь? Это генетическая предрасположенность. Ответа от командира автоботов не последовало. — При определенных обстоятельствах даже я могла бы убить. И Салли говорила не только о Спартанце. Тот вывод, к которому она подвела Сэма проверкой, был применим и к ней самой. Если бы ее жизни угрожала опасность, она бы напала в целях самозащиты. Не раздумывая. — Скажи мне одну вещь, Оптимус, — попросила Салли. — Тебе нас жалко? — Кого? — Людей. Ты нам сочувствуешь? — Вы достойны жизни, как и все остальные. — Ты правда продолжишь защищать Землю и дальше? — Если ваши лидеры позволят нам остаться. Салли почувствовала облегчение. Она сделала правильный выбор. Из Оптимуса и автоботов выйдут превосходные защитники. Кто, кроме них, сможет позаботиться о людях, если она исчезнет? На следующей остановке Салли взяла карту, зашла в магазин и незаметно улизнула обратно на улицу через служебный выход. На дверях висела табличка «Зона разгрузки», так что здесь почти никто, кроме сотрудников и других рабочих, не ходил. Оптимус остался ждать на автостоянке. Салли сказала ему, что хочет уточнить, в правильном ли направлении они едут, а сама взяла телефон и набрала номер, который прислал агент Мастерсон. — Алло, — раздался на том конце нежный женский голосок. — Тесса Йегер? — уточнила Салли. — Да, — подтвердила она. — Кто это? — Меня зовут Салли Джеймс. Я из ФБР. — Что вам нужно? — в ее голосе сквозило недоверие. — Скажи, Тесса, когда мы сможем встретиться? — Зачем нужно встречаться? Что-то случилось? — запаниковала она. — Это как-то связано с моим отцом? — Возможно, — ответила Салли. — Однако на этой встрече будем только мы двое. По правде говоря, я собираюсь рассказать тебе что-то очень важное. — Что? Была не была! — То, ради чего я возьму с тебя обещание никому ничего не говорить, не задавать вопросов, пока не получишь разрешение, и сделать все, о чем я попрошу. Ведь это что-то моя самая большая тайна.