Когда рухнет небо

Наконец, мы вышли из рощи на небольшой каменистый пляж, за которым простиралась водная гладь, подсвечиваемая заходящим гранатовым солнцем. И если бы не гнетущее чувство напряжения, засевшее внутри, я бы мог сказать, что здесь действительно красиво. Я застыл в нерешительности, и Леон мотнул головой, указывая, чтобы я доставал фотоаппарат. Я сделал несколько кадров, посмотрев получившееся на небольшом экранчике. Потом перемотал на фотографии, сделанные до этого и слегка улыбнулся. – А сфоткай-ка ещё нас! Давно у меня хороших фотографий не было, – Леон выжидающе смотрел на меня. – Ну, хорошо, – он встал, закинув руку на плечо Алексу, стоящему чуть позади и неловко смотрящему в объектив. Казалось, что Алекс уже не в восторге от этой идеи, но после стольких лет ему все же было трудно отказаться от привычки досаждать мне. А может, не так уже ему и хотелось отказываться от нее, все же он всегда привык идти до конца. – Дай посмотреть, что получилось, – сказал Леон подходя и беря фотоаппарат у меня из рук. – Да ты прямо прирождённый фотограф! Талант! – Тут он прищурился. - А давай я тебя поснимаю? – Эм, может не надо? Я не люблю фотографироваться. – Да брось ты, чего замялся? Я же раздеваться не предлагаю. Тут мне стало ещё более неприятно. – Давай, встань туда, к озеру. Я встал, положив руки в карманы куртки и пытаясь выдавить из себя улыбку, а Леон уже вовсю скакал вокруг меня с фотоаппаратом, слепя безостановочной вспышкой. – Ну вот, посмотри, что получилось, – сказал он, наконец остановившись и подходя ближе. С горящего экранчика на меня смотрело моё сморщенное и испуганное лицо. – Ну как, нравится? – спросил он. – Да, нормально, – ответил я, порываясь выхватить фотоаппарат из его рук. – А по-моему, так просто отлично! – вклинился Алекс. – Так ещё раз, тебе нравится? – сказал Леон, выжидающе смотря мне в глаза. Я непонимающе уставился на него. Что он хочет услышать? – Тебе. Нравится? – снова спросил он, тыча фотоаппаратом мне в грудь. – Нет. – Да ты только что загубил мою карьеру фотографа! Не ценишь, когда для тебя хотят хорошее сделать. Ну раз так, – сказал он, замахнулся, – тогда тебе это не нужно, – и швырнул фотоаппарат в озеро. Кровь отлила от моего лица. Я больше не мог сдерживаться. – Ты, ушлепок, хоть понимаешь, что творишь? – вскрикнул я, налетая на него. Алекс подбежал сзади и в попытке удержать меня схватил за руки, пока я не переставал вырваться, желая хоть как-то отомстить за мою потерянную технику и остатки нервов, которые были готовы лопнуть перетянутыми металлическими струнами. – А сейчас давай, плыви за ним, раз он так тебе дорог! Давай! Ты же любишь унижаться, делать себе хуже, чёртов мазохист, тебе же это нравится! – выплюнул Леон мне в лицо. – Плыви! – Подначивал он, пока Алекс пытался спихнуть меня в озеро. Тут я перестал вырываться. А чего я ожидал? Что у меня получится все исправить? Что меня смогут принять? А может, им просто нравилось унижать? А может, я просто слабак и нытик, который не умеет отвечать за свои поступки? Который совершает нелогичные глупости и хочет одновременно исчезнуть и привлечь внимание всеми возможными способами? Может и так. Но больше я им не поддамся. Я посмотрел на них взглядом загнанного зверя. – Да пошли вы! Идите все к черту! – закричал я. Вдруг Алекс резко меня отпустил, и я упал на каменистый берег, ободрав ладони. Не давая хоть единой здравой мысли оформиться в голове, я вскочил и побежал в сторону леса. В этот раз я не сдамся так просто. Я слышал, что кто-то гнался за мной, но не мог позволить себе обернуться.  Дыхание сбилось, ветви били по лицу, ладони саднили и немного кровоточили, а я убегал все дальше в лес, в котором скоро уже не останется ни луча угасавшего солнца. – Да стой ты! – раздалось позади меня. Я только прибавил ходу, совершенно не думая, что могу заблудиться и застрять здесь. Меня волновало только, чтобы шумная тень, следующая за мной, не смогла добраться до моего почти выдохшегося тела. – Фил! – кричал мне в спину знакомый голос. Марк? Он с ними? Тут я, не заметив выступавшего из-под земли корня, запнулся и кубарем скатился в небольшой овраг. Теперь ныли не только ладони, а все тело. Легкие жгло, и в общем я чувствовал, как будто по мне проехались катком. Из глаз непроизвольно выступили слезы. Ну за что?.. За что мне все это? Даже веки мне казались сейчас слишком тяжелыми. Может мне стоит просто остаться здесь? На этой мерзлой земле? Над головой раскинулась паутина спутанных ветвей, которую медленно поглощали сгущающиеся сумерки. Перестать думать, дышать. Слышать людские голоса. Прорасти цветами. – У тебя все в порядке? – надо мной нависал Марк. Я даже не заметил, когда он успел оказаться рядом. Он стоял, выглядя запыхавшимся и взволнованным, и протягивал мне руку. Ох, зачем ты здесь? Просто оставь меня. Теперь я часть ландшафта.  – Хватит валяться, простудишься, – он настойчиво потряс рукой. Я схватился за его ладонь, и он помог мне встать. – Ничего не сломал? – Да вроде нет, – я начал отряхивать одежду от прилипшей листвы. – Ну и хорошо, – он немного помолчал. – Я видел, что они сделали. Мне жаль. Хороший, наверное, фотоаппарат был. Я не ответил, продолжая доставать из волос мелкие веточки. – Я… я заметил, что вы ушли, но видимо, поздно. Зачем ты пошел с ними? От них же ничего хорошего нельзя ожидать! – Да знаю я! Может… просто надеялся, что что-то изменилось... Они так долго меня не трогали. – Глупый ты, – он потянулся к моим волосам и выудил листик, который я не заметил. Почему-то, мне стало приятно от этого маленького жеста. – Пойдем отсюда.