Причины моей ненависти

— Ёбаная блядь, — шипит Драко сквозь зубы, быстрым шагом направляясь к женскому туалету на третьем этаже. Там у него назначена встреча с Асторией, и если она вздумает делать вид, что ничего не понимает, Драко взорвётся на месте. Он уже взорвался, на самом деле, но держит лицо. Только плечи напряжены до боли в мышцах, на щеках лихорадочный румянец, руки сжаты в кулаки и венка, проступающая сквозь тонкую бледную кожу, быстро бьётся на виске. Он рывком распахивает дверь. Астория поворачивается к нему, голубые глаза широко раскрыты. Её лицо так невинно, что на мгновение Драко кажется, что Блейз над ним решил просто подшутить. Но если бы один Блейз… Это дерьмо на языках у доброй половины школы. — Что случилось? — спрашивает она, и по тому, каким тонким становится в этот момент её голос, Драко понимает, что никаких шуток не было. Она виновата. И не может этого скрыть. — Что случилось? — переспрашивает он угрожающе тихо, плотно прикрывая за собой дверь. — Случилось то, что ты ёбаная блядь, Тори, вот что случилось. — Почему ты так говоришь? Её аккуратные пальцы сцепляются друг с другом, покатые плечи слегка дрожат. Драко мог бы зависнуть на этом моменте, бесконечно оглядывая свою, уже бывшую, но всё такую же красивую девушку, но он слишком зол. Ничто не отвлекает его внимания. — Блять, Тори. Я в курсе, что ты спала с Маклаггеном. Полшколы уже, сука, в курсе! Астория упирает взгляд в пол. Носком туфли она начинает постукивать по белоснежной плитке, и этот глухой отзвук впивается Драко в уши. Ему хочется заорать. — И как давно? — спрашивает он, ненавидя себя за то, что его голос подрагивает. Не только от гнева. Ему так... обидно. — Я… Всего два раза, ещё летом… Мы прекратили… Она продолжает лепетать что-то в свою защиту, но Малфою достаточно её первых слов. Летом. С ума сойти. Летом. Два раза. Два раза! Она всё говорит и говорит: о том, что Драко был так холоден и далёк от неё, всегда был, что ей было плохо, и она немного выпила, что Кормак (вот же удача!) просто оказался рядом, а потом ей было стыдно признаться и стыдно переспать с самим Драко, потому что он бы понял, что никакая она не девственница. Какой же чёртов бред. — Оказался рядом дважды, да? — хмыкает Малфой. За его спиной робко приоткрывается дверь. Он резко оборачивается и видит младшеклассницу, которая при виде него, так просто стоящего посреди святая святых, застывает, округлив глаза. Драко рявкает: — Выйди и закрой дверь! Девочка, пискнув, исполняет приказ. Малфой закрывает глаза и пытается посчитать до десяти, потому что иначе, видит бог, он схватит Асторию за плечи и будет трясти до тех пор, пока она не разрыдается окончательно. Ему ужасно хочется причинить ей боль, но он не тронет её физически, и ему остаётся только выталкивать из себя грубые слова. — Ты мразь, Тори, ты конченая мразь. — Драко… — она всхлипывает. — Я просто ошиблась… — Ошиблась два раза! Два, мать твою, раза! — восклицает он, не выдержав и всё-таки переходя на тон выше, а затем добавляет издевательски тонким голосом: — О нет, Драко, не лезь мне под юбку. О нет, я не такая. Мы ведь всего полгода вместе… — Так тебя интересовал только секс?! — внезапно переходит в нападение Астория, и из её глаз наконец брызгают слёзы. Малфой смотрит на неё, опешив. Она унизила его, втоптала в грязь, предала, и теперь делает его, Драко, виноватым? Чёрт, он не может этого стерпеть. — Меня интересовала ты, — хрипло произносит он. — Ты и твои глупые мысли, твоя жизнь, твои вечно хихикающие подружки. А ты меня унизила у всех на глазах. — Ничего тебя не интересовало, — она вдруг переходит на шёпот. — Ты вечно был где-то далеко от меня. От всех. Ты всегда такой. Драко давится словами, которые он хотел было произнести. Злость в нём только разгорается, Гринграсс каждой оброненной фразой плескает бензин в это пламя, надеясь, видимо, затушить его таким абсурдным образом. Но эта злость… Где-то на краю сознания Драко мелькает мысль о том, что она права. Он и правда никогда не был рядом. Астория была его данностью, его трофеем. Но то, что сам он порой (часто) ведёт себя с людьми, как мудак, не означает, что она невиновна. — Ладно, да, парень из меня так себе, — выдавливает он сквозь зубы, весь подбираясь и вставая ровно. — Но это не отменяет того, что ты меня предала. И того, что ты шлюха. Не смей больше приближаться ко мне. Выплюнув эти слова, Драко пару секунд удовлетворённо наблюдает, как возмущение, возникшее было на лице Астории, сменяется осознанием его слов. Она вдруг громко всхлипывает, и Малфой, удовлетворённо улыбнувшись самому себе, разворачивается на каблуках и выходит из туалета, не забыв громко хлопнуть дверью напоследок. Он знает, что ранил её, но считает, что и этого недостаточно. Чёрт, эта сука унизила его. Его! Для Драко мало что может быть хуже публичного унижения. Он вспоминает, как Паркинсон говорила ему про Маклаггена, и кровь у него в венах, по ощущениям, закипает. Он же доверял ей. Он был уверен, что она не взглянет ни на кого другого, потому что, серьёзно, кто в этой полной идиотов школе может быть для неё лучшей парой? Он красив, умён и богат, только почему-то этого оказалось недостаточно. «Ты вечно был где-то далеко от меня. От всех». Звонок на урок оглушителен, но Малфой не спешит, несмотря на то, что сейчас химия, а Снейпа лучше не злить. Он не может позволить себе заявиться на занятия в таком виде, поэтому останавливается у окна и смотрит на улицу, тяжело дыша. Там поливает дождь: на второй неделе октября солнце, наконец, перестало бороться с неизбежным. Драко этому рад. Хорошая погода отравляла бы его сейчас. Он прислоняется лбом к холодному стеклу и позволяет себе постоять так ещё немного. Что он должен был делать? Уделять ей внимание? Чёрт, он дарил ей цветы и дорогие побрякушки. Она хотела разговоров по душам? Так он этого не умеет. Он ни с кем не говорит по душам, и, уж тем более, не собирался делать это с Асторией. То, что внутри него, не должно найти выхода. Оно разрушит весь образ, который он по кусочкам отстроил заново после того, как со скандалом вылетел из «Рассел». Драко помнит про это всегда. Держать лицо. Он в порядке и может поклясться в этом. Всё ещё. Малфой медленно выдыхает, чувствуя, как пульс замедляется, хотя венка на виске всё бьётся и бьётся, как неугомонная, выдавая его состояние. Но идти надо — он опоздал уже на три минуты. Ещё немного и Снейп точно взорвётся, и меньше всего Драко хочет нарываться на учебные неприятности. Поэтому, отлипнув, наконец, от холодного стекла, он устремляется к лестнице, чтобы побыстрее добраться до нужного кабинета. Драко вежливо стучит в дверь, но ответа из-за неё не доносится. Поэтому он осмеливается приоткрыть её и заглянуть внутрь. — Простите, — ровно произносит Драко, стараясь добавить в свой голос как можно больше раскаяния. — Я задержался. Можно войти? Снейп смеряет его тяжёлым взглядом. У него всегда бледное лицо, а тёмные волосы — ужасно сальные, что вызывает у Драко некоторое отвращение. Крючковатый нос, извечно чёрная рубашка, в сочетании с такими же чёрными брюками делают Снейпа похожим на невзрачного, но грозного ворона. Лонгботтом от его взгляда трясётся, но Драко держит подбородок высоко поднятым. — Входи, — разрешает он с явной неохотой. — Но только потому, что Томас сегодня не соизволил явиться, вас стало нечётное количество, и Поттер остался без пары на эту лабораторную. Садись с ним. Драко хочется застонать и как следует удариться виском о стену. Больше всего на свете он хотел бы сейчас просто оказаться дома, или, раз это невозможно, хотя бы сесть за свою любимую парту и в одиночестве строчить формулы. Но нет. Конечно, нет. Лабораторная. С, чёрт бы его побрал, Поттером. Делать нечего, и Драко, недовольно сопя, проходит за Поттеровскую парту и злобно кидает на пол свой рюкзак. Снейп начинает объяснять им суть сегодняшней задачи, а Драко кидает быстрый взгляд на соседа, словно желая ещё больше себя выбесить. Эти волосы дурацкие, как будто бы у Поттера расчёски нет, серое худи вечное, обгрызенные, неаккуратные ногти, вид такой, словно он вообще не понимает, где находится. Наверное, каждое слово Снейпа кажется ему чем-то страшным, и Драко невольно закатывает глаза. Ему придётся делать всё самому, а потом Поттер получит хорошую оценку. Вот же блять. Великолепный день. — Ты понимаешь, что нужно делать? — без особых надежд интересуется Драко, когда Снейп, раздав все указания, утыкается носом в какое-то пособие, более не интересуясь вверенным ему классом. — Э-э… Драко судорожно выдыхает и проводит ладонями по своему лицу. Какой же гадкий день. — Не сомневался в тебе, тупица, — рычит он тихонько, и прежде, чем Поттер успевает что-то ему ответить, добавляет: — надеюсь, ты сможешь хотя бы открыть учебник. Тридцать вторая страница. — Тебе обязательно всегда оскорблять людей? — интересуется Поттер, но к учебнику, впрочем, тянется. — Тебя другим способам общения в детстве не научили? Или головой постоянно ударяли, что ты таким получился? — Не нарывайся. Драко отворачивается от него и притягивает к себе рабочую тетрадь. Изучив представленный в ней список реактивов, он сверяется с колбами, что уже стоят перед ними в ряд. — Ты мешаешь, а я записываю. Ты способен не запутаться в унциях? — Представь себе. Поттер бурчит, но особо не спорит, вероятно понимая, что в этой ситуации ему придётся слушаться Малфоя. Этот факт явно причиняет ему дискомфорт, зато для Драко ложится на душу приятным теплом. Поттер может сколько угодно шипеть себе под нос жалкие оскорбления, но самостоятельно он точно не справится. Пока Драко медленно начинает заполнять первую таблицу, то и дело сверяясь с учебником, он думает о том, что Поттер всё же стал ощущаться им… немного странно. Как будто бы есть вот этот человек, вечно лохматый и бестолковый, его одноклассник, а есть Поттер из переписки. С которым иногда, что, конечно, полный кошмар, даже интересно. Драко отказывается соединять их в своей голове. Этот Поттер бесит его каждым своим движением. Эти его пальцы, неловко хватающие склянки, глаза зелёные, полные раздражения, запястья с выступающими косточками, то и дело мелькающие у Драко перед глазами… Как же он всё в нём ненавидит. — Да блять, — шипит Драко, который, кажется, за этот день выругался на всю неделю вперёд, когда Поттер неловко дёргается и проливает на уголок его тетради раствор соды. Малфой оборачивается, глаза метают молнии. Поттер же стоит, поджав губы, и явно не собирается извиняться. — Я мог бы переломать тебе обе руки, и ты бы всё равно не смог пользоваться ими ещё хуже, — выговаривает Драко даже слишком громко. Но ему всё равно. Этот день его добивает. — Ты? — Поттер хмыкает. — Не верю, что ты способен ударить хоть кого-то. Ты слишком трясёшься над своим лицом. Первоклашки, может быть, конечно… Хотя погоди, они могут в тебя плюнуть. — Ты зарываешься… — И что? Будешь бить меня прямо здесь? В зелёных глазах вдруг начинают скакать смешинки. Малфой смотрит в них, чуть ли не рот открыв от такой наглости. Засранцу смешно. Поттер чувствует свою безнаказанность и, очевидно, откровенно веселится. Взгляд Малфоя обращается к светлым джинсам, в которые Поттер одет. А затем он, совершенно по-детски, глупо, но ничуть не стесняясь, кончиком пальцев толкает колбу с разведённым в ней жидким графитом прямиком на Поттеровские колени. — Сука, — резко выдыхает тот. Драко везёт, и склянка даже не падает на пол, оставаясь у Поттера на коленях, так что Снейп не обращает на них внимания. Поттер же молча поднимает её и ставит на стол. Драко с огромным удовольствием наблюдает за тем, как зелёные глаза из смеющихся превращаются в злые. Зрачки в них стремительно расширяются. — Что такое, Поттер? — Драко откровенно кривляется, — Тебе дать денег на новые штаны? Других у тебя ведь нет. — Оставь деньги себе, Малфой. Потратишь на новую девушку, раз старая предпочла тебе Кормака. Драко резко подрывается со стула, чувствуя, как ненависть застилает его глаза. Он сдержан, всегда сдержан, он даже на Асторию не орал, чтобы не превращать их личную драму в достояние той половины школы, которая была ещё не в курсе, но сейчас перед ним махнули красной тряпкой. Его унижение на глазах выросло в десяток раз, потому что Поттер (Поттер!) посмел заговорить о Гринграсс. Драко сжимает руку в кулак, едва не занося её для удара, но в этот момент громом звенит голос Снейпа: — Поттер и Малфой! Не знаю, чем вы заняты, но явно не лабораторной. Меня не интересуют ваши проблемы, меня интересует результат. И если к концу урока его не будет — вы оба останетесь после и получите выговор. Малфой медленно опускает руку. Буркнув тихое «извините», он опускается обратно на стул. Чёрт, он буквально чуть не устроил драку прямо в кабинете их самого жесткого и непримиримого к нарушениям дисциплины учителя. Это сумасшествие. Тишина спадает, вокруг возобновляется тихий гул переговаривающихся голосов. Вот только Малфой уверен, что говорят одноклассники отнюдь не о лабораторной. Подняв глаза, он замечает, что Эббот и Патил откровенно на него пялятся. Его ответного, жёсткого взгляда, впрочем, хватает для того, чтобы они резко отвернулись. Ему хочется встать и выскочить из кабинета, но он и так позволил себе слишком многое. — Знаешь, Поттер, разбирайся со своей хернёй сам. И даже не смотри в мою тетрадь, — безжалостно сообщает своему соседу по парте Драко, а затем придвигает к себе свои записи. Все расчёты всё равно делал бы он, а смешать реактивы и опустить в них тестовые полоски — задача смешная и Поттера не требующая. Правда, кажется, теперь ему придётся идти за жидким графитом. Поттер, в свою очередь, громко фыркает и отодвигается от Драко, чтобы демонстративно усесться за самый край парты. Малфоя это не волнует, он всё равно уже победил. Только вот слова, брошенные Поттером, отвратительно больно проезжают по его самооценке вновь и вновь, отдаваясь в голове. Гарри Поттер: как твой день? Джеймс Блэк: Полное, невообразимое дерьмо Гарри Поттер: понимаю Джеймс Блэк: Что у тебя произошло? Гарри Поттер: посрался с тем мудаком на химии и он облил меня раствором жидкого графита. лмао, детский сад. но у меня теперь остались только одни джинсы. Джеймс Блэк: Не отстирать? Гарри Поттер: никак, я уже всё попробовал. ну ничего, я работал летом, залезу в заначку, значит Джеймс Блэк: Неужели твои родственники вообще ничего тебе не покупают? Гарри Поттер: ну, в прошлом году они подарили мне на рождество ужасный свитер из комиссионного магазина :) а до этого я носил одежду кузена. собственно, поэтому я и работал, хоть купил себе что-то нормальное, своё Джеймс Блэк: Отстой… Гарри Поттер: да пофиг. я просто не хотел залезать в эти деньги. они были отложены на наушники, хочу себе прям нормальные, типа эйрподс макс последней модели. я всё время живу с музыкой, она меня отвлекает, и хочется наконец купить что-то реально хорошее Джеймс Блэк: Мне жаль Гарри Поттер: да пофиг, говорю же. схожу, не знаю, листовки раздам после школы. да и я сам переборщил в этот раз Джеймс Блэк: Почему? Гарри Поттер: ему изменила его девушка и это, должно быть, довольно болезненно. вся школа только о них и говорит, они были популярной парой. я прошёлся по этому, и теперь как-то тупо себя чувствую. с одной стороны мне его не жаль, а с другой это было низко. не надо было опускаться до его уровня Прочитав это сообщение, Драко откладывает телефон и со стоном утыкается лицом в подушку. Чёрт бы побрал этого благородного Поттера. Проблема в том, что теперь, после этого диалога, Малфою самому становится чуть-чуть, немножечко стыдно. Он поступил, как обиженный детсадовец, и не гордится этим. И дело совсем не в том, что он так подставил Поттера, нет-нет, просто нужно было придумать что-то более элегантное. В следующий раз так и сделает. А пока что остаётся только задавить этот возмутительный стыд, которого в его душе не должно существовать. Глубоко вздохнув, он тянется обратно к телефону. Джеймс Блэк: Джинсы всё равно жалко Гарри Поттер: есть немного. классные были. ну, я всё ещё могу сделать из них шорты... Гарри Поттер: а что у тебя произошло? Драко вновь не спешит с ответом. Он заносит палец над экранной клавиатурой, быстро соображая, что ему рассказать. Джеймс парень довольно загадочный, почти не говорит о чём-то личном, предпочитая слушать, но… Но он так откровенно заебался за этот день. И за прошлый. И за всю чёртову неделю, а ещё неделю до этого. Может, рассказать?.. Не прямо, конечно, более пространно и спутав обстоятельства. В конце концов, это же Джеймс Блэк. И даже когда он закончит с Поттером, и тот неизбежно узнает, кто скрывался за аватаркой в виде чёрного круга, он ничего не сможет доказать. Малфой мог соврать ему в каждом слове. Это будет очевидно. Невольно он вспоминает, как ещё пару недель назад насмехался над тем, что Поттер изливает свои проблемы незнакомцу в интернете. Кажется, теперь он собирается сделать это сам. Но это, конечно, совсем другое. Всё будет сказано от лица Джеймса, немного поменяно, а он, Драко, просто получит облегчение, которое, кажется, заслужил за этот невероятно долгий день. Ведь так? Определённо так. Ему просто нужно куда-то покричать, и желательно не в свою подушку, потому что его родители сидят внизу, в гостиной. Джеймс Блэк: Один важный, очень важный для меня человек, предал меня Гарри Поттер: мне так жаль. что этот человек сделал? Джеймс Блэк: Это не так важно… Просто я чувствовал себя так, будто меня в грязь втоптали. Мне так противно Поттер что-то печатает, а Драко замирает в задумчивости. Он вдруг понимает, что это его шанс. Они с Поттером переписываются уже с месяц, а он всё ещё не сделал ни шага в направлении своей цели… Кажется, судьба подкинула ему случай. Не дождавшись ответа, Драко быстро набирает: Джеймс Блэк: Хотя, знаешь, важно Поттер перестаёт печатать. Затем он явно стирает своё сообщение, после чего присылает короткий ответ: Гарри Поттер: ты можешь мне всё рассказать Джеймс Блэк: Всё? Ты уверен? Гарри Поттер: да Джеймс Блэк: Просто есть один момент… Гарри Поттер: можешь говорить. я, если честно, давно хочу узнать тебя поближе Джеймс Блэк: Я расстался со своим парнем Наступает молчание, и Драко тяжело дышит, глядя в экран телефона. Что, если Паркинсон, до которой всего-то дошли слухи, ошиблась? Если вся эта переписка изначально никому не была нужна, если он ничего не добьётся? Может, Поттер вообще гомофоб. Насупившись, Драко пишет: Джеймс Блэк: Ладно, я понял. Видимо, не всё тебе можно рассказать Гарри Поттер: подожди!!! Гарри Поттер: прости, я просто очень удивился. всё нормально Джеймс Блэк: То есть, тебе всё равно? Гарри Поттер: конечно. с чего бы мне было не всё равно? Джеймс Блэк: У многих до сих пор есть предубеждения, знаешь Гарри Поттер: есть предубеждения и нет мозгов. это глупо, блин, в каком веке мы живём? всё в порядке, я рад, что ты рассказал :) почему вы расстались? что он сделал? Джеймс Блэк: Чёрт, я так рад. Ты бы знал. Так приятно открыться кому-то Джеймс Блэк: Я не хочу подробно рассказывать, если честно, мне это неприятно… Просто он сделал одну вещь, которую нельзя простить. Мне так противно теперь Гарри Поттер: и больно? Джеймс Блэк: Думаю, да. Он действительно нравился мне. Кстати, а что ты? Гарри Поттер: что я? Джеймс Блэк: Ну, ты в кого-нибудь влюблён? Какая-нибудь девушка или?.. Поттер вновь замолкает, а Драко едва ли не ногой по кровати стучит в нетерпении. Первый шаг сделан, он близко, очень близко. И, наконец, Поттер делает это: Гарри Поттер: честно говоря, у меня есть парень. и я тоже боялся тебе об этом рассказать — Да! — Драко вскидывает кулак к потолку, подскакивая на кровати, а затем весь подбирается в раздумьях о том, какой бы вопрос задать следом. В целом, где-то здесь можно было бы закончить. Но Драко нужно больше. Например, рассказы о том, как Поттер развлекается со своим парнем. Какая же это гадость, конечно… Нет, он пока что не собирается прекращать своё веселье. Шоу продолжается. Джеймс Блэк: Расскажешь про него? Раз уж моего больше нет, то хоть о твоём послушаю, лол Гарри Поттер: хм. а что тебе интересно? Джеймс Блэк: Всё. Мне нужна хорошая история любви :) Гарри Поттер: хах. ну, его зовут Седрик. не уверен, что стоит скидывать тебе фото без его разрешения, но он очень красивый. чёрт, он прекрасный. добрый и внимательный. иногда его забота немного душит, но я понимаю, что он просто хочет как лучше, когда в сотый раз просит меня надеть шапку, как будто бы мне пять. но мы немного из разных миров. у него богатые родители, он учится в большой частной школе для мальчиков, полупансионе. иногда мне кажется, что мы бесконечно далеки друг от друга, но он всё равно остаётся рядом Джеймс Блэк: Звучит очень… В общем, ты явно любишь его Гарри Поттер: да Гарри Поттер: думаю, да Джеймс Блэк: В смысле, думаешь? Ты в этом не уверен? Судя по описанию, он отличный парень Гарри Поттер: я просто никогда не был влюблён, это для меня впервые. мне всегда казалось, что чувства должны быть очень сильными, типа как во всех этих фильмах или книгах Джеймс Блэк: Да ну. Не бывает любви как в фильме Гарри Поттер: мне от этого немного грустно. иногда хочется типа такого эмоционального взрыва, чтобы думать только о нём, не есть, не спать, вся фигня :) Джеймс Блэк: Могу понять. Но я такого тоже никогда не чувствовал Гарри Поттер: блин, Джеймс, спасибо тебе. про меня почти никто из моих друзей не знает, я не решаюсь рассказать, у них уже давно какой-то мой образ сложился, и я боюсь его разрушить или типа того… мне так приятно открыться тебе. я даже не ожидал такого. да ты второй мой знакомый гей и это в целом Лондоне. хотя, даже первый, Седрик бисексуал Джеймс Блэк: Думаю, я единственный гей в Лутоне, а у тебя в Лондоне всё-таки побольше шансов :) Гарри Поттер: да, но не представляю, как мне искать друзей геев, знаешь ли. не по барам же Джеймс Блэк: Почему нет? Гарри Поттер: где я и где бары. мне казалось, что ты уже достаточно хорошо меня узнал Джеймс Блэк: Кто знает, что ещё ты скрываешь от меня Гарри Поттер: могу сказать то же самое Джеймс Блэк: Надо бы спать. Но я такой взвинченный, что не знаю, когда теперь усну Гарри Поттер: я тоже. не хочешь посмотреть что-нибудь вместе? Джеймс Блэк: А давай Гарри Поттер: я бы предложил расслабить мозг «Новыми Мутантами», но что-то мне подсказывает, что ты не любитель супергеройского кино :) Джеймс Блэк: Нет, только не это. Давай вернёмся к фестивалям. Может, «Виктория»? Нашёл недавно Гарри Поттер: ща Гарри Поттер: да, давай, мне нравится Джеймс Блэк: Хорошо. Где будем смотреть? Драко растекается по постели и пододвигает к себе ноутбук. Заходит и в нём на профиль Джеймса Блэка, чтобы открыть ссылку на совместный просмотр, которую ему прислал Поттер. Подняв руки и дважды хлопнув в ладони, он выключает верхний свет, оставляя гореть только вытянутую лампу на прикроватной тумбочке, да подсветку зеркала в углу комнаты. Начинаются вступительные титры, и Драко, закинув одну руку за голову, а второй набирая Поттеру сообщение на телефоне, наконец чувствует, как расслабляются его напряжённые мышцы плеч. Происходящее кажется ему странным, но, в самом деле, разве не может Джеймс посмотреть фильм с Гарри? Это ведь никак не помешает Драко ненавидеть Поттера уже следующим утром.