Причины моей ненависти

В какой-то момент Драко вдруг понимает, что распорядок его дня претерпел некоторые коррективы. Он всё ещё садится в кровати по первому же звонку будильника, проверяет график своего сна на умных часах, потягивается, но больше не спешит вставать. Вместо этого он падает обратно на подушку, а его рука, как бы сама собой, абсолютно ненавязчиво, тянется к телефону. Там его ждёт простое и короткое сообщение. Поттер желает Джеймсу доброго утра. Поттер встаёт раньше него, как оказалось, чтобы приготовить завтрак всей своей семье. Не по доброй воле, конечно. И обязательно присылает ему это своё чёртово «доброе утро», отчего Драко, прости господи, улыбается. Малфой даже стал заводить будильник на десять минут раньше, чтобы немного пообщаться с Поттером прежде, чем вставать с кровати. Но это всё ещё часть его гениального плана. Просто так Джеймс становится ещё ближе, верно? Верно? Уже месяц как становится, да. Ещё чуть-чуть и он нанесёт сокрушительный удар. Что-то резко сдвинулось в их с Поттером общении после того, как Джеймс признался Гарри в своей ориентации. Они стали ближе. И они пишут друг другу так часто, что переехали в мессенджер, потому что там намного удобнее. Переписка с Поттером постепенно становится подобием личного дневника для Драко, и это взаимно. Теперь он знает, что Поттер ел на обед, о чём думал на уроке математики и какой из примеров не смог решить, знает о том, где он вчера гулял с Седриком, а ещё о том, что он всё-таки пошёл подрабатывать, потому что хочет нормальную зимнюю куртку (Драко с этим согласен, дутый ужас красного цвета, который Поттер носил до этого, довёл бы любого человека, имеющего вкус, до инфаркта). А ему ещё наушники покупать и, желательно, новый телефон, потому что он разбил экран, когда со злости на кузена запустил несчастный смартфон прямиком в стену. Страшно жалеет, но это тоже ничего, всё равно тот начал тормозить. У Поттера всегда «но это ничего», как будто бы его ничто не может сломить. Джеймсу это нравится. Драко это бесит. По крайней мере, он постоянно себе об этом напоминает. А Джеймс ходит в школу в то же время, что и Гарри. Нет, в отличие от Драко, он добирается пешком, потому что тут совсем близко, а иногда берёт с собой лонгборд. Ему бы тоже, кстати, купить новый: на самом краю пошла трещина. Он даже фотографирует её Поттеру, конечно же так, чтобы не было видно принта, и это был обычный белый лонгборд из тысяч таких же. Поттер смеётся и говорит, что на такую мелочь он бы и внимания не обратил. А потом добавляет, что изолента, если что, способна исправить вообще всё в этой жизни, заставив Драко фыркнуть от, о ужас, смеха. Вчера Джеймс не смог в себя ничего затолкать на завтрак, отделавшись зелёным яблоком, и Гарри это не оценил. Заботливо не оценил. А ещё на днях Джеймс пересмотрел «Солнцестояние» и потом долго объяснял Гарри, почему он так любит этот фильм. И да, он совсем не про фильм ужасов, поэтому Поттер, со своей нелюбовью к этому жанру, всё равно должен его посмотреть. Это обязательно, потому что Джеймс очень любит скандинавскую мифологию, и раз уж Гарри решил тоже проявить к ней интерес, то назад дороги нет. Джеймс готов объяснить ему каждую отсылку, если что. Джеймс купил себе новых рубашек. И да, он редко носит футболки, потому что в рубашках, пусть и лишь частично заправленных в штаны, да с легкомысленно расстёгнутой верхней пуговицей, ему как-то комфортнее. Джеймс не любит спортивный стиль, который Гарри так ценит. У Джеймса бывает плохое настроение, и тогда он едет в парк, кормить уток. И да, Гарри, уток не стоит кормить хлебом. В следующий раз бери лучше специальные смеси в зоомагазине. Гарри хочет собаку, а Джеймс любит котов. Разговоры о собачьей преданности его не особо трогают, потому что от собак куча слюней и грязи. И нет, чёрт, как может кому-то нравиться их запах? Гарри кажется ему немного сумасшедшим, и Джеймс спешит его в этом обвинить. И ещё, ещё, ещё много всего. Полуправда постепенно уступает всё больше места правде, и иногда Драко пугается, что говорит слишком много, что его как будто бы уже можно вычислить. Тогда он закрывается, становится холоднее, но это не длится долго, потому что невозможно не пожелать спокойной ночи после того, как вы весь вечер играли в онлайн шахматы. Поттер говорит, что они обязаны поиграть вживую, когда встретятся. Он твердит об этой встрече всё чаще, но Драко, ловко лавируя, задавливает эти разговоры на корню. Джеймс никогда не встретится с Гарри. Гарри: доброе утро! Джеймс: Да, доброе Гарри: как твой сон? Джеймс: Восемь часов, три глубокие фазы. Самое то Гарри: как вы все спите по восемь часов? худшее время. мне нужно либо четыре, либо двенадцать, остальные варианты не подходят Джеймс: Полагаю, сегодня вышло четыре Гарри: откуда знаешь? Джеймс: Просыпался под утро и видел тебя онлайн Гарри: как мило Джеймс: Стараюсь Джеймс: Что сегодня на завтрак у семьи Дурслей? Гарри: тосты с беконом. я устал его жарить. Дадли жрёт так много, что все деньги этой семьи должны улетать на продукты Джеймс: Фу, это так жирно Гарри: прости, никакого здорового образа жизни Джеймс: С этим надо что-то делать Гарри: встретимся и накормишь меня чем-то полезным :) Джеймс: Я не умею готовить, забыл? Гарри: придётся научиться Джеймс: Пф. Я завтракать своим чудесным омлетом БЕЗ СОЛИ и со ШПИНАТОМ и БЕЗ БЕКОНА Гарри: я в ужасе, ты больной Драко хмыкает и откидывает одеяло. Он продолжает свой утренний ритуал, скрупулёзно выполняя каждый пункт. Его поддерживает эта стабильность, а о том, что в стабильность вдруг ворвался Поттер, он мастерски не думает. Спустившись вниз, он здоровается с мамой, которая, опять же, как и всегда, ждёт его на кухне с только что приготовленным горячим завтраком. Малфой же сразу проходит к родной кофеварке, соблюдая и этот ритуал. Наливая кофе в свою чашку, окрашенную в любимый им изумрудно-зелёный цвет, он вспоминает утреннюю переписку, в которой Поттер назвал его больным, и кончики его губ чуть подрагивают. Драко этого даже не замечает, но от цепкого взгляда Нарциссы ничто в этом доме не может уйти: — Ты стал чаще бывать в хорошем настроении. — А? — Драко оборачивается с чашкой в руках, и он, вообще-то, слова матери прекрасно расслышал, но осознать вот как-то не может. — Улыбаешься. Давно такого не было. У тебя кто-то появился? — мягко интересуется она. Об Астории Нарцисса знает только то, что Драко с ней порвал, и это Малфоя полностью устраивает. Он не умеет делиться личным, даже со своей чуткой и нежной матерью, и одна идея подробнее обсудить с ней произошедшее приводит его в ужас. Поэтому так, коротким мазком, простым и понятным «мы разошлись», и никаких ответов на последующие вопросы. — Нет, — качает он головой, моментально принимая серьёзный вид. — Я сосредоточен на учёбе. — Знаю, милый. Ты молодец. Но не забывай жить, это ведь твоя молодость. Нарцисса смотрит на него как-то хитро, будто бы не верит ни единому слову. Драко садится за стол и за кружкой с кофе почти прячется. Что-то неприятно шевелится в его желудке. Но потом он плюёт на это. Улыбается так улыбается. Что, ему запрещено быть в хорошем настроении? И нет, дело вовсе не в переписке. Просто, видимо, плохой период постепенно остаётся позади. Он сильный, он способен двигаться дальше. Да, всё именно так. Гарри: ты тут? мне скучно Драко смотрит на пришедшее сообщение, держа телефон под партой, а потом медленно переводит взгляд на растрёпанную макушку Поттера, который сидит через проход, на две парты дальше Малфоя. Идёт история искусств, у них начался длинный блок, посвящённый живописи, что Драко ценит. Поттер же даже что-то пишет в тетради, но Драко не ставил бы на то, что этот текст связан с уроком. Он не собирается отвечать Поттеру. Но он-то не собирается, а вот пальцы Джеймса уже набирают сообщение. Джеймс: Что-то мне подсказывает, что ты на уроке Гарри: всё верно Джеймс: Ну так учись. Это весело Гарри: не всегда Джеймс: Что за урок-то? Гарри: история искусства Джеймс: Это же доп. Зачем ты его брал, если тебе не интересно? Гарри: нуууу Гарри: я подумал, что здесь не нужно будет особо работать Джеймс: Мда, никакой тяги к знаниям. Ладно, что там у тебя? Гарри: классический реализм в живописи Джеймс: Он совсем тебя не привлекает? Гарри: нет. ну то есть… если рассматривать эти картины с точки зрения исторических иллюстраций, то мне интересно. я «Последний день Помпеи» в своё время до дыр засмотрел Джеймс: Ага, то есть тебе подавай экшен Гарри: не всегда. но я уже двадцать пять минут слушаю историю о том, какой великий смысл несёт изображение крестьянки с корзиной картофеля Джеймс: Ты с этим смыслом не согласен? Гарри: Джеймс, это просто крестьянка с корзиной картофеля. точка Джеймс: Ладно, мне тяжело с тобой не согласиться, иногда искусствоведы ищут смысл там, где его и не было. Но не всё так плохо, этот блок дальше должен стать интереснее, если у вас нормальная программа Гарри: а что тебе кажется интересным? Джеймс: Модерн, например. Вот ты знаешь какие-нибудь картины Климта, кроме «Поцелуя»? Гарри: нет Джеймс: А ты узнай. Он писал потрясающие вещи, на них можно смотреть часами. Живопись — это ведь про душу, понимаешь? И про то, что она вызывает в твоей собственной душе Гарри: и что в тебе вызывает Климт? Джеймс: Внимание к деталям. Мысли о том, как можно увидеть этот мир под другим углом Гарри: я даже не думал, что ты такой романтичный Джеймс: Ой, иди в жопу. Я не романтичный. Я просто понимаю что-то в искусстве. И тебе советую Гарри: вечером смотрим документальный фильм о Климте, я правильно понимаю? Джеймс: Читаешь мысли. Всё, иди слушай про свою крестьянку. У меня экономика, и я уже не понимаю, о чём говорит учитель Гарри: :P Драко тихонько хмыкает, а потом, оглядевшись по сторонам и убедившись в том, что на него никто не смотрит, засовывает телефон обратно в карман джинсов. Подняв взгляд, он наблюдает за тем, как Поттер проделывает тот же манёвр, а затем подпирает голову рукой и уставляется на слайд с картиной, будто бы действительно начиная слушать миссис Бербидж. В этот момент Малфой чувствует, как по его мозгу словно проползает трещина, нагло хрустя извилинами. Очень легко быть Джеймсом и переписываться с Гарри, когда они не видят друг друга. Но очень странно быть Драко, который, набирая сообщение, украдкой поглядывает на Поттера. С некоторой долей отвращения Малфой думает о том, что случись каким-то чудом этот диалог в реальности, он бы посчитал Поттера омерзительно дубовым придурком, не желающим хоть что-то полезное впихнуть в свою тупую голову. Но Джеймс в отношении Гарри может только добродушно усмехнуться, а затем попытаться его заинтересовать. Чёрт возьми, заинтересовать? Он что, ввязался заниматься просвещением этого идиота? — Вот же блять, — почти поражённо шепчет Малфой, а затем отводит глаза от ненавистной макушки и вперивает свой взгляд в тетрадь. Пожалуй, ему стоит просто вернуться к уроку. Да, так будет правильно. Небо субботнего дня затянуто тяжёлыми, тёмно-серыми тучами. Дождь не идёт, но облака постепенно наливаются тёмными цветами, и Драко уверен, что к ночи капли забарабанят по асфальту. Он идёт по одной из центральных улочек, сжав в руке, облачённой в плотную чёрную перчатку, стаканчик с кофе, а по обе стороны от него плетутся Тео и Блейз. Втроём они занимают чуть ли не весь узкий тротуар, проходя мимо старинных домов, провожающими их своими глазами-окнами. В некоторых горит тёплый свет, и в мрачной серости ноябрьского дня в этом есть что-то особенно уютное. Теодор с Блейзом увлечённо спорят о будущем футбольном матче между «Прайвет Драйв» и «Хитроу», на что Драко не обращает никакого внимания: ему всё ещё плевать на убогий школьный кружок по интересам, именующий себя командой. Из-за увлечённости своими мыслями он не сразу понимает, что Забини и Нотт подозрительно притихли. Драко поднимает голову и встречается с хитрым взглядом Блейза. — Что? — Малфой влюбился, — смеётся вдруг тот, толкая его локтем под рёбра. Драко, едва не облившись кофе, рявкает: — Я столкну тебя под машину, если мой кофе улетит, придурок! — а потом, насупившись, добавляет: — и с чего такие выводы? — Во-первых, ты не расстаёшься со своим телефоном, — начинает Блейз, загибая палец. — Как и миллионы людей по всему миру, да? — Нет, ты прям не расстаёшься. Это для тебя несвойственно. И извини, но ты явно не читаешь на нём книги, а постоянно что-то печатаешь. — О боги, как ужасно, я с кем-то общаюсь. Ещё доказательства? — Во-вторых, — Забини загибает второй палец, — ты улыбаешься. Малфой от негодования аж воздухом давится. Сначала мама, теперь вездесущий Блейз. Неужели он не может просто быть в хорошем настроении? Почему все, кажется, сговорились, чтобы искать в его улыбке (неужели она и правда так часто показывается на его обычно серьёзном лице?) двойное дно. — Я, по-твоему, улыбаться не могу? Запрещено? — огрызается Драко, весь сжимаясь и втягивая голову в плечи, неосознанно пытаясь защититься. — Драко, без обид, но я даже не помню, чтобы ты смеялся при мне, — вдруг встревает до этого молчавший Тео. — Я просто не смеюсь при вас! Я буквально вчера хохотал до слёз над очередным мемом Блейза… — А теперь, — совершенно игнорируя слова Драко, продолжает Теодор, — у тебя постоянно эта полуулыбка. И ужасно сложное лицо. — Что? — Во-от, — тянет Блейз, который кажется невероятно довольным собой. — В-третьих, у тебя загадочное выражение на лице. Постоянно. Как будто ты вообще не с нами. — Да бля-ять… Драко испытывает невыносимое желание пнуть этого мелкого, назойливого итальянца побольнее. Наверное, он бы так и сделал, если бы был воспитан не в нормальной семье, а теми дикарям, которые вырастили Поттера. Блять, Поттер. Малфой раздражённо встряхивает головой, и несколько прядей, выбившись из причёски, падают ему на лоб. — Кто она, кто она, кто она? — Отвали, Забини. — Кто, кто, кто? — Никакой «её» нет! — огрызается Драко, слишком резко для человека, которого не в чем уличить. — У меня просто жизнь немного наладилась, понятно вам? И если ты, Блейз, пустишь хоть одну сплетню, я заплачу Крэббу и Гойлу, чтобы они хорошенько отпинали тебя за школой. — Хочешь поссориться со мной? — неожиданно тихо спрашивает Забини. В его голубых глазах появляется что-то тёмное, что-то такое, чего Драко никогда прежде не видел. Малфой взгляда не отводит, но вдруг понимает, что беспечного и шутливого Блейза молчаливо уважают в школе не только из-за его смазливого лица. Драко отмечает это про себя, как бы делая пометку в мысленном блокноте. Он старается отлавливать каждого, кто может быть для него потенциально опасен. — Я не хочу с тобой ссориться, Забини, — наконец произносит Драко, возвращая безразличное спокойствие в свой голос. — Потому что ты один из немногих людей, с кем я могу общаться в этой школе. Но я не советую тебе лезть в мою жизнь. — Хорошо, мы друг друга поняли, — Блейз миролюбиво поднимает ладони вверх, но его глаза, обычно сияющие безмятежностью, всё ещё кажутся Драко немного злыми. — Но, если что, я весь в интересе... Малфой уже собирается сказать, что интерес этот удовлетворён не будет, потому что всё в его, Драко, жизни, как обычно, как Тео вдруг выдаёт: — Если вы закончили решать, кто из вас тут главный самец, то гляньте вот туда, — он беззастенчиво вытягивает руку, пальцем показывая куда-то вперёд. Драко оглядывается в указанном направлении, и что-то внутри него неприятно дёргается. У одного из множества магазинчиков стоит Поттер, явно мёрзнущий в своей лёгкой осенней куртке, и раздаёт прохожим флаеры. Малфою хочется заорать. Можно как-то сделать так, чтобы Поттера было поменьше в его жизни? Не в жизни Джеймса. А в жизни Драко. — Нищие копят на одежду, — хихикает Тео, и Блейз поддерживает его короткой усмешкой. Малфой оглядывается на друзей, а затем вновь переводит взгляд на Поттера. Тот кажется замёрзшим в своей лёгкой осенней куртке, и усталым, а растрёпанные ветром волосы находятся в ещё большем беспорядке, чем обычно. И вдруг Драко потрясённо осознает, что ощущает… сочувствие. «Блять, блять, блять» — думает он лихорадочно, зато вслух произносит резко и чётко: — Пошли развлечёмся. Не оглядываясь на друзей, Драко прибавляет шагу и решительно направляется вперёд. Он греет в себе былую злость и ненависть, он чувствует, что должен доказать себе её наличие. Поттер бесит его. Всё ещё бесит. И нет никакого сочувствия. Наверное, ему на секунду стало жаль его, как порой бывает жаль каких-нибудь беспризорных дворняг, покрытых лишаем и скалящихся своими гнилыми зубами. Это вовсе не означает, что ты не дёрнешься от них брезгливо, не означает, что загоришься желанием взять одну домой, просто это жалкое зрелище. Поттер, определённо, ничем не лучше такой вот лишайной дворняги, и Драко следует помнить об этом. Поттер, что удачно, поворачивается к ним спиной, и компания приближается к нему незаметно. — Зарабатываешь себе на еду? — с ухмылкой спрашивает Драко, первым оказываясь рядом с Поттером. Тот резко оборачивается к нему, в зелёных глазах моментально проскакивает вспышка отчаянной злобы. Он молча переводит взгляд с Малфоя на Тео, а с Тео на Блейза, будто оценивает свои шансы выйти живым в случае драки. Хотя Малфой определённо не собирается марать о него руки. — Что тут у нас? — интересуется Тео, подаваясь вперёд и выхватывая у Поттера одну из листовок. — Скидка на бытовую технику. Драко, хочешь себе мультиварку за… Пятьдесят пять фунтов и девяносто девять пенсов? — А знаешь, я куплю. Могу прямо сейчас, сдача с кофе осталась. Подарю семейке Уизли. Они плодятся, как тараканы, их матери не помешает облегчить себе жизнь… — Заткнулся и свалил отсюда, — резко встревает Поттер, пододвигаясь вплотную к Драко. Малфой опасно прищуривается, глядя на школьного врага сверху вниз. — А то что? Не продашь мультиварку, Поттер? — Сотру эту ухмылку с твоего лица. — Попробуй. — Ты хочешь подраться? — в голосе Поттера появляются нотки какого-то отчаянного веселья. — Ну давай, Малфой. Давай подерёмся. Только что-то подсказывает мне, что у меня опыта в этом деле побольше, чем у тебя. — Нас трое, — напоминает ему Блейз. — Думаю, я как минимум успею сломать вашему изнеженному принцу нос. Не выдержав, Малфой толкает Поттера в плечо, заставляя отступить на шаг назад. И прежде, чем тот успевает что-то сделать, выхватывает стопку флаеров из его руки, чтобы бросить их в ближайшую лужу. То, как Поттер потерянным взглядом провожает глянцевые листовки, моментально намокающие и скукоживающиеся, заставляет Драко довольно ухмыльнуться: — Ой, прости. Надеюсь, у вас нет штрафов за утерю продукта… Друзья за его спиной смеются. Поттер, даже не пытающийся спасти свои флаеры, резко оборачивается обратно к Драко. — Тебе пиздец, — сообщает он, с силой толкая Малфоя назад. Драко врезается спиной в с готовностью подставившего руки Блейза, и смотрит на Поттера с некоторой толикой удивления. Он реально готов подраться с ними троими? Посреди людной улицы, в свои рабочие часы? У него определённо нет мозгов. Отдав свой кофе Блейзу, Драко резко подаётся вперёд, сжимая ладони в кулаки. Вообще-то, ему это всё не нужно. Если его отец узнает о том, что он развязал драку посреди центра Лондона, то Драко умрёт от стыда. И не выйдет из дома до конца учебного года, это точно. Но от одного взгляда на Поттера, этого безумного в своей храбрости, замёрзшего и какого-то несчастного, но держащего спину прямо, а подбородок вскинутым вверх, Поттера, внутри Драко разгорается злость, которая на мгновение затмевает всё. На секунду ему кажется, что они сейчас реально накинутся друг на друга с кулаками, устраивая представление перед целой толпой туристов из Китая, что топчутся неподалёку, но затем воздух разрезает громкий девичий голос: — Вы что тут устроили?! Драко оборачивается синхронно с Блейзом и Тео. К ним на всех парах мчится Грейнджер, держащая в руках подставку с тремя стаканчиками, явно наполненными чем-то горячим, а за ней, словно прилипнув, спешит и Уизли. Малфоя всего аж перекашивает. — Посмотрите-ка, какая компания собралась. Вам троим разрешили вылезти из гетто? — Завалил бы ты, Малфой, — советует ему подошедший Уизли. Сказав это, он сразу же распрямляется и неловкой горой становится рядом с Поттером. Воцаряется недолгая тишина, наполненная пронзительными взглядами, которыми одаривают друг друга все собравшиеся. Наконец, Грейнджер не выдерживает: — Ну, давайте, — произносит она скептически. — Давайте, деритесь. Полиция стоит вот за тем углом, если что. Да и люди на вас уже посматривают. Хотите проблем? Её слова действуют на Драко отрезвляюще. Медленно, нехотя, он разжимает пальцы. Почему Поттер так действует на него? Он словно ходячая, огромная красная тряпка. Драко всегда может держать свои эмоции при себе, в-с-е-г-д-а, но этот придурок выбешивает его за считанные секунды. Особенно в последнее время. Драка посреди центра Лондона, ага. Отличная была идея. — Пойдём, парни, — выплёвывает из себя Малфой, оборачиваясь к друзьям. — Не хочу даже кончиком пальца прикасаться к этому собачьему дерьму. Сказав это, он сразу же дёргается вперёд, демонстративно обходя Поттера и его приятелей по дуге. Уизли за его спиной выругивается: Тео, проходя мимо, с силой задевает его плечом. Драко отворачивается и назад больше не смотрит. Только руки демонстративно о куртку вытирает, а затем забирает у Блейза свой кофе. И с раздражением отмечает, что тот уже остыл. Драко приходит домой к вечеру, только часть дня проведя с приятелями. Перед тем, как вернуться в свой район, он ещё долго плутал по улицам, несмотря даже на мелкий дождь, накрапывающий и превращающий его причёску в пушистое нечто. Теперь подошва ботинок, которые Драко снимает на входе, украшена остатками гнилой листвы, невольно собранной на себя Малфоем в парке. — Дорогой? — доносится из родительской спальни голос Нарциссы. — Я спущусь чуть позже, мама, — отвечает он, и быстро устремляется вверх по лестнице, не имея никакого желания контактировать с матерью прямо сейчас. У него крайне поганое настроение, и он сам не понимает, почему. Как будто что-то его гложет. Помыв руки, Драко возвращается в свою комнату и достаёт из рюкзака телефон. Даже не пытаясь сделать вид, что ему интересны какие-нибудь школьные новости, он сразу же лезет в переписку с Поттером. Тот молчал весь день. С утра написал, что пойдёт работать, и Джеймс пожелал ему удачи, но на этом всё. Вроде как, Поттер уже должен был вернуться домой, даже в сети был не так давно. Драко хмурится. Джеймс: Как день? Отправив сообщение, Драко садится на стул и принимается гипнотизировать надпись, сообщающую, что Поттер был в сети в восемнадцать тридцать шесть. Был и не написал. Что-то не так. С тихим вздохом Малфой откладывает телефон в сторону. Ему нужно натянуть на лицо беспечную улыбку и спуститься вниз, чтобы поужинать и переговорить с матерью. Она не должна разглядеть его настроение. И потом, Поттер не обязан писать ему каждую свободную минуту. Ну и что, что он делал это весь последний месяц? Глупости. Но когда Драко, поужинав и вернувшись в свою комнату, вновь тянется к телефону, и видит, что ответа так и не пришло, он начинает всерьёз беспокоиться. Его вдруг охватывает липкая, абсурдная мысль: Поттер узнал, что это Малфой ему пишет. Малфой, который сегодня унижал его, стоя посреди улицы, Малфой, который явно подкинул ему проблем на работе. И теперь Гарри больше не напишет Джеймсу. От этой мысли Драко вдруг прошибает холодный пот. Он откидывается на спинку стула и замирает, разглядывая идеально ровный белый потолок. Нет, это глупости. Не мог он узнать. «Тогда почему не пишет?» Драко внезапно отчаянно хочется закурить сигарету, но дома он этого, конечно же, сделать не может, а предлога выйти на улицу у него нет. Он не хочет думать об этом странном желании, ведь он всё ещё курит только тогда, когда пьян или сильно огорчён. Ни капли алкоголя сегодня не попадало ему в рот, а это значит… Ничего не значит. Его настроение — это какой-то бред. То он улыбается так, что все вокруг предполагают, будто бы он влюбился, то вот, хочется курить и, совсем немножко, плакать. Такими темпами он попадёт в руки психотерапевта. Драко хочет забыться, но не может. Он мается до самой ночи, сам не зная, как собирается уснуть, находясь в таком раздрае. Постоянно проверяет телефон, ненавидя себя за это и не собираясь размышлять почему, чёрт побери, сообщение от Поттера вдруг стало ему так важно. Нет, оно важно Джеймсу. Оно всегда было важно только Джеймсу. И, когда Драко гасит свет, а сам забирается под одеяло, оно, наконец, приходит. Гарри: прости, я пришёл домой и уснул Драко вчитывается в эти слова жадно, а потом с облегчением выдыхает. Он даёт себе пару секунд, чтобы насладиться накатившим спокойствием, а затем уже отвечает: Джеймс: Ничего. Хотя я уже побеспокоился, не смыло ли тебя дождями Гарри: нет, просто устал. тяжёлый день Джеймс: тяжёлый из-за работы? Гарри: ну, это тоже. со стороны кажется, что стоять и раздавать листовки, улыбаясь людям, это очень просто, но на самом деле устаёшь как собака. спина болит, плечи тоже, а язык уже не поворачивается что-то говорить Джеймс: а что ещё? Гарри: а ещё этот ублюдок, блять, со своими дружками И Гарри рассказывает Джеймсу о своих сегодняшних неприятностях. О том, как ужасно он хотел разбить Малфою лицо. О том, как сильно он его порой ненавидит, хотя очень старается этого не делать. Не потому, что ему хочется подружиться с «мерзким хорьком», так он называет Драко (и у того всегда было много вопросов, почему), а потому, что этот человек не достоин его ненависти. А ещё его в итоге оштрафовали за утерянные листовки. Сумма незначительная, но очень досадно. Джеймс сочувствует ему всем сердцем. А Драко, как будто бы, на мгновение, совсем немножечко, ненавидит себя.