Причины моей ненависти

Джеймс: Завтра в 17:00, парк Ричмонд, заброшенная часть, возле моста через канал. Я приеду чуть раньше и скину геометку Драко стоит на низком бетонном ограждении, что опоясывает края небольшого мостика, под которым, футах в шестидесяти, лениво протекают воды канала. Летом этот канал куда шире, сейчас же воды в нём совсем немного, но она упорно протачивает себе путь вперёд, сквозь остатки льда и грязный снег. Несмотря на то, что январь ещё не успел закончиться, температура резко пошла в плюс, наплевав на всех любителей зимы, с её снегами и морозным воздухом. Впрочем, этим людям в принципе стоило порадоваться — снег покрывал Лондон почти весь декабрь и январь, что для этой части Англии было не таким уж частым явлением. Погода здесь предпочитала оставаться пронизывающе-сырой, не допуская себе таких вольностей, как мягкий снежок, который скрашивал бы мрачную картину. Драко бросает взгляд на часы: семнадцать десять. Он не знает, придёт ли Поттер вообще. Он не ответил на сообщение Драко, а тот предпочёл не переспрашивать. Он чувствовал себя идиотом ещё пока ехал сюда, фактически на другой конец города, и пока пробирался через тёмную половину парка Ричмонд — неухоженную, с разросшимися деревьями, ветви которых летом закрывали небо над головой неожиданных посетителей, и гравийными дорожками, что по весне имели свойство обращаться в сплошную грязь. Наступающие сумерки делали это место ещё более зловещим. С каждой минутой Драко всё больше думает о том, что он идиот. Послушал Панси, поддался слабости, поддался желанию увидеться ещё раз и, чёрт знает, просто поговорить. Ему не хватало Поттера так отчаянно, что он даже готов был торчать здесь, торчать ещё часа пол точно, чтобы убедиться, что тот действительно не придёт. Драко ушёл бы ещё пять минут назад, жди он кого-то иного, но это был Поттер. Что ж, если он не соизволит появиться, Малфою, вероятно, придётся всё же сброситься в Темзу, задыхаясь от боли и уязвлённой гордости. Драко смотрит и смотрит вниз, на мутную воду, на торчащие из неё то тут, то там камни. Каково будет спрыгнуть с чего-то повыше? Смотреть в тёмные воды, что будут приближаться к нему с дикой скоростью? Что он ощутит? Малфой думает о самоубийстве слишком часто, и это пугает его. Это тоже слабость, очередная; в его силах ей не поддаваться. Просто ему плохо. Блять, как же ему плохо. Он достаёт сигарету и подкуривает её от зажигалки. Прошлая пачка закончилась неожиданно, и Драко хает Поттера и за это — он стал курить слишком много. Слишком часто его голова требует короткого мига блаженной пустоты и спокойствия. Разгрузки, если хотите. Это не дело, конечно. Ему нужно отвыкать, пока он не стал зависим от сигарет. — Не знал, что ты куришь, Малфой. Голос Поттера звучит неожиданно. Драко, столь погружённый в свои мысли, не услышал, как он подошёл. Оглянувшись, Малфой едва сдерживает вздох облегчения. Поттер, весь такой угловатый, неряшливый, до боли знакомый, стоит перед ним. Руки в карманах изумрудно-зелёной парки, в глазах — любопытство, которому Гарри явно старается не дать отразиться на своём сосредоточенном лице. Лодыжки торчат между штанинами спортивных брюк и верхом красных кроссовок, и Драко сразу же хочется заставить его надеть носки повыше и не морозить свои кости. — Иногда, — отвечает ему Драко, наконец заставляя себя отвести взгляд. Он вновь смотрит на воду, слышит шуршание рядом — Поттер забрался на парапет следом за ним. Неожиданно перед лицом Драко мелькает смуглая рука, а потом сигарета исчезает из его рта. Он ошеломлённо пялится на Поттера, который теперь ею затягивается, зажав между большим и указательным пальцем. Делает он это с самым непосредственным видом, будто бы что-то такое происходит между ними каждый день. — Ты охуел? — только и может спросить Драко, своим возмущением поперхнувшийся. Он так возмущён, что слова толпятся в районе гортани, но наружу не вырываются. — Ага, — кивает ему Поттер совершенно искренне, и, сделав ещё пару быстрых затяжек, протягивает Драко сигарету обратно. — Я спортсмен, мне нельзя иметь свою пачку. Драко косится на сигарету, вновь оказавшуюся у него под носом, с лёгким презрением. Нет уж, докуривать за Поттером он не собирается. — Оставь себе. Считай, что это акт благотворительности для нищих слоёв населения. — Так ты позвал меня сюда, чтобы поругаться? — хмыкает Поттер. — Нет, — голос Драко становится тихим. — Тогда зачем? — Поговорить. Поттер глубокомысленно молчит, а затем, затянувшись сигаретой ещё разок, отправляет окурок прямиком в воду. Та сразу же подхватывает его, унося вниз, но Драко всё равно смотрит на Гарри с возмущением. — Что? — спрашивает тот. — Тут нет ни одной урны. — Так клади в карман или суй под шнурки кроссовок. Или заведи карманную пепельницу, как делают все приличные люди. — Уроки уличного этикета от Драко Малфоя, — усмехается Гарри язвительно, а затем спрыгивает с бортика обратно на мостик. Драко оборачивается к нему всем телом и прячет в карманы чуть трясущиеся руки. Его лицо наполнено безразличием, но тело, как и всегда, спешит его предать. — Давай для начала кое-что проясним, — резко посерьёзнев, говорит Поттер. — Больше никогда не посылай мне такие сообщения. Я не собираюсь мчаться по первому твоему зову, как верный пёс. — И всё же ты примчался сегодня. — Да. Мне было интересно, чего ты хочешь. Правда, у меня была мысль, что это засада. — Заметно. — Что? — Очертания твоего складного ножа прекрасно видны сквозь верхний карман куртки. Поттер опускает взгляд вниз с искренним удивлением. Драко недоумевает, как можно быть таким невнимательным, видимо, даже не смотрясь в зеркало перед выходом, и это почти смешит его. По-доброму, что ужасно. Он тоже спрыгивает на мостик. — Что, собирался отбиваться от моих друзей ножом? — Малфой не удерживается от ухмылки. — Это была бы крайняя мера, — отвечает Поттер, его голова чуть склоняется к плечу. — Так о чём ты хотел поговорить? Ещё раз объяснить мне, что ты не педик? Драко с трудом, но всё-таки заставляет себя проглотить эту подколку. Если всё продолжится в таком духе, то они только поссорятся, если не подерутся, и тогда уже никаких шансов вернуть хотя бы что-то назад у него не останется. Поэтому он лишь вздыхает, скользит взглядом по лицу Поттера, а затем негромко говорит, глядя куда-то поверх его плеча: — Я хотел предложить снова… переписываться. Можем встречаться время от времени, если хочешь. — И, конечно же, это всё будет тайной? — Да. — Уже вижу, как ты желаешь мне спокойной ночи, а с утра подбиваешь глаз. Щёки Драко идут красными пятнами. Он поджимает тонкие губы, прекрасно понимая, на что намекает Поттер. В их общении, не считая долгого обмана, разнящееся поведение Драко и Джеймса было худшим. Он не знает, как объяснить свои мотивы Поттеру. Ему не хочется открываться вот так, не оставляя себе ни одного щита. Поэтому он ограничивается коротким: — Нет, этого не будет. — Ты же знаешь, что это разозлило меня, да? Помимо того, что ты пиздел мне. Блять, я был в ярости, когда всё сопоставил. — Прости меня за это, — выдавливает из себя Малфой, напуганный тем, что лицо Поттера перекашивает от гнева. Он танцует на столь тонком льду, что любое неверное движение заставит тот расколоться, сбрасывая Драко в ледяную воду, из которой ему уже не суждено будет выбраться. Малфой снова пересиливает себя, когда произносит это извинение — он не привык просить прощения. Уже просил там, на станции, конечно, но не рассчитывал ещё раз это повторять, словно его запас извинений на всю жизнь был израсходован в тот день. И всё-таки Поттер заслуживает этих слов, а Драко это прекрасно понимает. — Зачем ты это делал? — хмуро спрашивает Гарри. Не без облегчения, Драко видит, что злобное выражение постепенно сходит с лица Поттера. Его черты вновь становятся мягче, а взгляд делается открытым. Более привычным. — Я не знаю, — честно отвечает ему Драко, взмахивая в воздухе обеими руками. — Не знаю, Поттер. Пытался примириться с новой реальностью, видимо. Если тебе будет легче от этого, то я чувствовал себя сволочью потом. — Потому что ты и есть сволочь. Наушники были извинением, да? — Ну… да. — Это так в твоём духе. Ты невыносимый, холодный ублюдок, не думающий о чужих чувствах. — Не ублюдок, а социопат, — ровно поправляет его Драко, и, отчего-то, на лице у него появляется лёгкая улыбка. Пусть Поттер и обзывает его, он делает это без особой злобы. Драко скорее испугался бы, бросься Гарри в его объятья с первого слова. Такой Поттер настоящий. Впрочем, он всегда был настоящим, разве нет? — Слишком красивое слово для тебя, — Гарри качает головой. Они замолкают, оба неловко перетаптываясь на месте. Драко нервно закусывает нижнюю губу, и Поттер, взглянув на него, то ли осознанно, то ли нет, повторяет этот незамысловатый жест. — И как мы назовём то, что между нами происходит? — спрашивает Гарри наконец. Драко на этом моменте подвисает. Мысли бродят в его голове, сталкиваются друг о друга, не желая складываться в единую, понятную линию. Он сам ведь не знает, что между ними. Уверял себя, что просто дружба, но то, как на днях он дрочил на фото рук Поттера — это ни разу не плюс в сторону дружбы. Между ними что-то, так он решает. — Чем-то, — озвучивает свои мысли Малфой, а затем спешит добавить: — И я не гей. Гарри смотрит на него с секунду, а потом вдруг начинает хохотать. Его буквально пополам складывает, и Драко, пусть и находится в полнейшем недоумении, отмечает, что смех этот полон истерических ноток. Отлично, он сам стал поехавшим, а теперь, видимо, с Поттером случилось то же самое. — Прости, — тяжело дыша и всё ещё посмеиваясь, выдаёт Поттер. — Просто… Блять, я скоро плакат сделаю и в школу принесу. Малфой-Не-Гей. Так и напишу. А в углу, в скобочках, будет: «если кто-то ещё не понял». — Не смешно, — бурчит Драко почти обиженно. Ему хочется по-детски надуть губы и отвернуться. То, насколько несерьёзно Гарри относится к их ситуации его задевает. — Ладно, ладно, — выдыхает Поттер, наконец отсмеявшись и выпрямляясь. — Ладно. Давай общаться. Но одно слово в сторону меня или моих друзей, когда мы будем пересекаться в школе — и я всё это прекращаю. — А я прекращаю в том случае, если ты распиздишь кому-то. — Что ж, Гермиона уже в курсе, — Гарри пожимает плечами так беспечно, словно сообщает Драко абсолютно будничную новость. Тот от этих слов приходит в ужас. — Что?! — Ты бы спасибо ей сказал, это она убедила меня всё-таки прийти. Но она никому не расскажет. И вообще, наверняка ты тоже кому-нибудь да проболтался. — Нет, — буркает Драко, сжимая плечи. — То есть… Паркинсон сама обо всём догадалась. Я ей не говорил. — Это не имеет значения. — Тебе бы тоже её поблагодарить, кстати. Это она убедила меня написать тебе. — Предлагаю послать им открытки. Они смотрят друг на друга внимательно, а потом их лица синхронно расползаются в улыбках. Улыбка Поттера широкая и тёплая, Малфой же свою задавливает, позволяя лишь уголкам губ сдвинуться немного вверх. И всё же он… счастлив, пожалуй. Малфой мало знает о счастье, ему сложно различить это чувство, к тому же, все эмоции, что вызывал и вызывает у него Поттер, похожи на яркий клубок, спутанный настолько, что разобрать его кажется невозможным. Драко не в силах это сделать так точно. И всё же ему делается легко. Он смотрит в эти зелёные глаза, в которых, наконец, нет злости, осуждения, боли — только ласковые искорки света, и ему хорошо. — Может, прогуляемся? Раз уж мы здесь. — По этому тёмному лесу? — приходит Драко в ужас. — Ты точно хочешь, чтобы кто-нибудь убил тебя. Что твой мост, что это… — Я свожу тебя как-нибудь на свой мост, и ты всё поймёшь. И потом, у меня есть нож, забыл? — Ещё бы ты умел им пользоваться. — Отвали. Они начинают идти рядом, правда Драко настойчиво сворачивает на дорожки, что ведут к освещённой и ухоженной части парка. Гарри этому не возмущается, вероятно, ему вообще всё равно, где проводить время. Они идут бок о бок, на расстоянии максимум фута, и Драко убирает руки в карманы, чтобы случайно не столкнуться ладонью с ладонью Поттера. Тот, даже если и замечает это, не спешит никак комментировать. Хрупкий мир устанавливается между ними, и, пусть Драко страшно даже дышать на эти отношения, он чувствует покой. Наконец-то. Джеймс: Забыл спросить. А наушники ты выкинул? Гарри: хочешь получить их обратно? :) нет, рука не поднялась. кинул в стену и оставил валяться в углу. кстати, пойду-ка я проверю, работают ли они… Джеймс: Нет, просто было интересно. Я бы продал на твоём месте Гарри: знаешь, не все в этом мире думают только о деньгах Джеймс: Я просто практичен Гарри: а я, видимо, романтик Джеймс: С этим не могу поспорить Гарри: серьёзно? Гермиона бы с тобой не согласилась Джеймс: Почему? Гарри: она говорит, что я абсолютно не умею считывать чувства других людей Джеймс: Это уже эмоциональный интеллект, Поттер. А романтика — она про другое Гарри: про что же? Джеймс: Про кидать мне песни о любви, например Гарри: туше Гарри: больше не буду этого делать Джеймс: Почему? Гарри: ты же не гей Джеймс: Туше, удваиваю Джеймс: Но я не против, если хочешь знать. Мне просто нравится твоя музыка… Некоторая Гарри: слушай… Джеймс: М? Гарри: Джеймс прорешивал мне математику. Малфой будет этим заниматься?:) Джеймс: Даже не мечтай! Гарри: а я думал, что мы решили вернуть всё назад… Джеймс: Блять, ты такой нытик. Ладно. Иногда Гарри: отлично, потому что у меня есть для тебя десять задач Джеймс: Что? Это те, которые мы сдавали на прошлой неделе? Гарри: ну… Джеймс: Ты закончишь школу только благодаря мне Гарри: ещё Гермионе Гарри: вы лучшие <З Джеймс: Не подлизывайся Джеймс: Ладно, я писать эссе по литературе. Кидай свои задачи, если не устану — решу тебе что-нибудь Гарри: могу ли я желать большего? наверное, да Джеймс: Радуйся тому, что дают Гарри: я радуюсь! каждому дню, знаешь Джеймс: Ужасно оптимистично Гарри: попробуй, тебе сразу станет легче. посмотрим фильм ночью? Джеймс: Давай, если будет не очень поздно Джеймс: Но я выбираю Драко откладывает телефон в сторону и уставляется в открытый учебник по литературе, что лежит перед ним на столе. Ему стоит побыстрее погрузиться в анализ «Ярмарки тщеславия», если он действительно хочет успеть всё запланированное, ведь время уже девять, но он только глупо улыбается и пялится на страницы. Он думает о том, что что-то в их общении с Поттером всё-таки поменялось, но, кажется, Гарри это ничуть не смущает. Уже укладываясь спать он осознаёт, что именно: Джеймс окончательно исчез. Его место занял Драко, и теперь это он, он — и никто другой. Руки этого человека ложатся на плечи Драко. Он вздрагивает, взгляд его опускается вниз, на нашивку в виде герба школы «Рассел», украшающую его форменный красный жилет. Его пальцы вцепляются друг в друга. Драко заламывает их, делая это совершенно по наитию, не вдумываясь. — Как твои дела, Драко? Он сглатывает слюну, стоящую поперёк горла. Ему хочется вывернуться из этих цепких рук, отойти как можно дальше, но, прикованный к месту страхом, он остаётся стоять на месте. Он всегда остаётся стоять на месте. — Хорошо, сэр, — отвечает он, не узнавая собственный тихий голос. — Думаю, тебе стоит остаться сегодня после уроков. У меня есть вопросы по твоему домашнему заданию. — Да, сэр, — снова. Книги падают на пол с грохотом. Глаза застилают слёзы, они горькие, Драко ими давится, вырывает на поверхность рваными, истеричными всхлипами. Он не видит ничего не только из-за них; его глаза застилает красная пелена чистой ярости. Уронить стеллаж, разбить чёртов глобус, опрокинуть несколько парт. Схватить зеркало, висящее на стене, с треском впечатать его в край учительского стола. Рвануть к окну, ударить в него кулаком, а потом ещё раз, ещё и ещё, сжать в руках осколки, смотреть на моментально начавшую течь кровь. Один из них, особенно крупный, блестит так призывно… Это будет их секретом. От тяжелого сна Драко приходит в себя с криком. Он не сразу понимает, где реальность, а где воспоминания, смешавшиеся между собой в его жутком сне, и даже поднимает вверх свои ладони, проверяя их на наличие крови. Венка на его шее колотится судорожно, а футболка, он это чувствует, вся пропитана потом. Драко кисло думает о том, что опять придётся поменять постельное бельё. Его пот наверняка залил всю простыню. Ему невыносимо жарко, а руки трясутся так, что он с большим трудом может разблокировать экран телефона. Пять тридцать утра. Кажется, смысла ложиться уже нет. Драко уверен, что не уснёт, а уснув рискует нарваться на продолжение своего сна, и ему остаётся только вяло отнести себя в душ. Стоя под тёплыми, расслабляющими струями воды, он думает о том, что эти сны не мучали его уже давно, как и приступы паники. Малфой пытается понять, когда они отступили, и делает вывод, что на весь период, когда они с Поттером не общались. Видимо, его несчастное сознание было слишком занято другими переживаниями. Результаты раздумий неутешительны: он либо должен быть несчастен, либо периодически окунаться в пучины ужаса. Драко верит, что это когда-нибудь пройдёт само собой. В конце концов, в этом всём не было ничего такого, если не считать того, что своей истерикой он испортил себе жизнь. Они с Поттером так и не возобновили традицию желать друг другу доброго утра, и Малфой, коль уж сегодня он встал пораньше, нуждаясь в каких-то тёплых эмоциях, начинает первым: Джеймс: С добрым утром Поттер уже не спит, судя по сразу загорающемуся значку его онлайна. Малфой думает о том, что вставать на час раньше ради того, чтобы приготовить завтрак ненавистным тебе людям — сущая пытка. Гарри: с добрым утром, Джеймс Джеймс: Не зови меня так Гарри: так смени имя в профиле, раз мы теперь играем по-честному Джеймс: Заебал Драко: Теперь тебе легче? Гарри: теперь мне странно Драко: Извини, других вариантов не будет Гарри: опять кошмары, да? ты поэтому уже встал? Драко: Да Гарри: мне жаль. я могу что-то сделать для тебя? Драко: Я бы не отказался, чтобы ты сейчас готовил завтрак мне, а не своей семейке, но вряд ли ты побежишь в Мейда Вейл Гарри: а есть такая опция? :) Драко: Нет! Гарри кидает ему яростный смайлик, у которого из ушей идёт пар, и Малфой посмеивается, чувствуя, как жутковатое оцепенение, вызванное сном, всё-таки сходит с него. Ему так всего этого не хватало. Тихонько, чтобы не разбудить маму, он спускается вниз, и на губах его играет дурацкая улыбка. Снежок прилетает Драко прямиком в затылок, моментально делая волосы мокрыми. Малфой подпрыгивает на месте, а затем яростно оборачивается назад. Его взгляд моментально находит Поттера, который, будучи невероятно довольным собой, стоит посреди своей лузерской компании, устроившейся в самом углу школьного двора. Вместе с Малфоем оборачиваются Тео, Блейз и Панси, а потом поглядывают на него, явно ожидая какой-то реакции. Драко же только открывает рот, а затем закрывает его обратно: угроза Поттера разорвать их общение в случае, если он прилюдно оскорбит его самого или его друзей, моментально напоминает о себе. Сучонок его провоцирует. Какая наглость. — Ой, пойдём, не трать на них время, — спасает ситуацию Панси, фыркая и подхватывая Малфоя под руку. Он молча позволяет увести себя вперёд, мысленно поблагодарив Паркинсон, которая, видимо, сообразила, почему Драко молчит. Блейз кидает на них короткий взгляд, прищурившись. Малфой, когда эти голубые глаза уставляются на него вот так вот, откровенно сканируя, чувствует себя некомфортно, поэтому подбородок сразу же задирает вверх, а плечи горделиво распрямляет. Если они с Блейзом борются с помощью языка тела, то он покажет, что и сам хорош в этом. — Они бы ещё снеговика лепили, — фыркает Нотт, сплёвывая на дорогу. — Лавгуд занята именно этим, если ты не заметил, — язвительно тянет Панси. Драко с Ноттом синхронно оборачиваются назад: Луна и правда катает ком, состоящий из снега лишь наполовину. Предыдущий стаял, а новый выпал в довольно жалком количестве, поэтому снеговик у Лавгуд наполовину из грязи. Драко от этой мысли брезгливо морщит нос. — Панс права, не стоит тратить на это жалкое отродье своё время. Произнеся это, Драко моментально ощущает чувство вины, но напоминает себе, что он не обещал Поттеру не обзывать его компанию за спиной. В конце концов, он обязан это делать. Если он воспылает резкой любовью к Гарри и его друзьям, то ни Тео, ни Блейз, ни кто-либо ещё не оставит этот факт без внимания. Меньше всего на свете Драко хочет, чтобы об их с Поттером странной связи узнал кто-то кроме Паркинсон. Едва разойдясь со своими приятелями и сев в такси, Малфой, ощутив себя в безопасности, гневно пишет: Драко: Ты специально это сделал! Гарри: ага Драко: Я отомщу Гарри: как, лол? я за свою причёску не боюсь Драко: Увидишь Момент мести наступает этим же вечером, когда Драко резко заваливает Поттера в снег. Они вновь встретились в парке Ричмонд, на этот раз избрав его приличную половину, и теперь Малфой с наслаждением катает Поттера по грязному снегу. — Блять! — визжит тот, пытаясь ударить его ногой, но Драко падает на его колени, сдерживая пыл противника. Одной рукой он пытается удерживать запястья Гарри (без оглушительного успеха), второй же тянется в сторону, чтобы загрести ещё пригоршню снега. Этот комок он отправляет Поттеру прямиком в лицо, не забывая хорошенько растереть тающую в руках субстанцию по его щекам. Поттер, резко рыкнув, вдруг подаётся вперёд, тоже заваливая Малфоя в снег. Тот взвизгивает — обжигающий холод забирается за край его шарфа. Повернув голову, он обнаруживает, что рукав его куртки испачкан грязью, и, обернувшись к Гарри, злобно восклицает: — Я убью тебя! Они катаются по заснеженной поляне как малые дети, собирая на себе заинтересованные взгляды редких прохожих. Возможно, со стороны эта сцена могла бы выглядеть как драка, вот только Поттер хохочет каждый раз, когда ему удаётся подмять Малфоя под себя. Они пыхтят долго, не желая уступать друг другу победу, и останавливаются только тогда, когда все остатки снега вокруг оказываются сметены. Драко оглядывает свою куртку и матерится. Его счастье, что она хотя бы чёрная. Поттер, что он замечает не без удовлетворения, выглядит в своей зелёной парке куда хуже. — Квиты, — тяжело дыша, гордо заявляет Малфой. — Ну ты и засранец, причём злопамятный, — совершенно беззлобно отвечает ему Гарри, снимая с себя сбившиеся очки, чтобы протереть их перчаткой. Малфой смотрит на то, как Поттер размазывает по стеклам очков грязь, и, вздохнув, снимает с плеч рюкзак (тоже чертовски вымазанный), чтобы найти в нём чистый платок. — На, — говорит он, протягивая его Гарри. — Тканевые платки? А ты аристократ, — улыбается Поттер, но платок принимает, тут же принимаясь приводить очки в порядок. — С тебя постирать, — фыркает Малфой. — Отдам тебе на глазах всей школы… — Блять, Поттер, хватит, — рявкает Драко, и это уже злость серьёзная, ни капли не дружеская. — Что хватит? — со вздохом произносит Поттер, водружая очки обратно на нос. — Провоцировать тебя? — Да. — Отыгрываюсь за почти два года, прости. — Мы с тобой договорились. Я молчу, но и ты тоже молчишь. Лицо Гарри становится кислым. Малфой видит, как задевают и раздражают Поттера его слова, но ничего иного он предложить не может. Либо они скрывают свою связь ото всех, либо не общаются вовсе. Меньше всего Драко нужны пересуды и разговоры за спиной, а то, с какой скоростью он скатится бы по лестнице школьной иерархии, спутавшись с Поттером у всех на глазах... Он не хочет обнаруживать себя на дне, только не снова. — Ладно, — неожиданно холодно отвечает ему Гарри, резко перестав улыбаться. — Давай по домам. Я мокрый насквозь. Он обходит Драко и начинает удаляться от него, чтобы выбраться обратно на парковую дорожку. Его плечи сгорблены и напряжены, а руки убраны в карманы. Малфой тяжело вздыхает. Он не хочет, чтобы они разошлись на такой ноте. Он вообще не хочет расходиться так быстро. — Стой! — пересилив себя, выкрикивает Драко, припуская следом за Гарри. Он догоняет его уже возле дорожки, и, поравнявшись, выдыхает: — Давай посидим где-нибудь. Обсохнем. — Боюсь, моё «где-нибудь» тебе не понравится. — Почему? Поттер ему в ответ лишь криво усмехается. Сообразив, в чём дело, Малфой едва не бьёт себя по лбу: он периодически забывает, что Поттеру пришлось идти работать буквально для того, чтобы купить себе тёплую куртку на зиму. — Э-э… Я заплачу, — предлагает он. — Не надо, — ожидаемо хмурится Гарри, начиная идти в сторону выхода из парка. — Слушай, я просто хочу посидеть с тобой в тепле, но при этом я реально не готов пить кофе из Макдональдса. Как минимум потому, что оно помоечное, и сидеть там неудобно. Просто позволь сводить тебя в какое-нибудь приятное место. — О, так это свидание, Малфой? — смешливо интересуется Гарри, его брови дёргаются в игривом жесте. Малфой показательно закатывает глаза. Поттер и раньше, общаясь ещё с Джеймсом, закидывал порой намёки и шуточки разной степени пошлости, и Драко не стоило даже надеяться на то, что он прекратит этим заниматься. Они его бесят; нет, не из-за глупости, это правда бывает смешно, просто Поттер таким образом буквально тычет палкой в очевидно слабое место их чего-то. — Нет. Я запишу сумму, и когда-нибудь уже ты мне что-нибудь купишь. — Кофе из Макдональдса? — Постарайся всё-таки что-то другое. Они переглядываются, но теперь это благодушные взгляды. На лицо Поттера медленно возвращается улыбка, короткая склока остаётся за спиной. Малфой отмечает, что они вообще часто делают это: затронув больные темы, быстро соскакивают в сторону, делая вид, что ничего не произошло. Вероятно, на данный момент это лучший способ поддержать хрупкий мир их встреч. В переписках всё как-то проще, искреннее, но Драко за пару недель вновь окрепшего общения уже смирился с тем, что видеть Поттера ему нужно. Не украдкой в школе, садясь за парту через проход, или делая вид, что он внимательно слушает Поттеровский доклад (а на деле просто наслаждаясь звучанием его голоса), а нормально. Так, чтобы он мог видеть его лицо, его очаровательную абсолютно улыбку и яркие, изумрудного оттенка глаза, в которых так много света, что Драко от него задыхается. Они выходят за ворота парка, и Малфой зарывается в карты на телефоне. Район им обоим незнаком — они стараются пересекаться как можно дальше от своей части города. Бегло пролистав названия ближайших кофеен, порой кривясь («У Ахмата», например, не звучит как мечта Малфоя), Драко предлагает одну, находящуюся в паре кварталов от них. Он даже кидает взгляд на средний счёт в этом заведении, чего делать не привык. Ему просто не хочется, чтобы Поттер, отличающийся горделивостью, чувствовал себя ещё более неуютно, увидев чашку чая стоимостью в условные десять фунтов. В «Грин Лэнд», выбранный Драко за фото интерьера и средний ценник, они заваливаются уже порядком замёрзшие: мокрая одежда и не менее мокрые головы охлаждают моментально. Уже зайдя в кофейню, выдержанную в коричнево-древесных и зелёных оттенках, с уютными пуфами и подвесными креслами, Драко стыдливо думает о том, что они с Поттером грязные, как свиньи. Он спешит снять свою куртку сразу на входе и припрятать под ней рюкзак, взглядом моля Гарри сделать так же. Тот хмыкает, но повторяет за ним. Драко берёт себе большой стакан двойного капучино на сливках, Поттер выбирает имбирный чай, так же прекрасный для стоящей за окном погоды. Обсудив меню и сделав заказ, они уставляются друг на друга, и на губах обоих играет улыбка. На лице Поттера — широкая и искренняя, Малфой же привычно улыбается одними лишь уголками губ. — Слушай, — говорит Драко, внезапно вспомнив об одном давнем диалоге. — Я что, реально похож на хорька? Поттер в ответ громко смеётся, и его звонкий смех тепло наполняет помещение. — Ну… да. — Это отвратительно. — Только когда злишься! Поменьше криви лицо и не делай вот так, — Поттер демонстративно приподнимает верхнюю губу. На нём этот жест смотрится нелепо и чужеродно. — Это инстинктивно, — буркает Драко. — Мне неприятно, что ты сравниваешь меня с хорьком. — Хорьки — милые животные, вообще-то, — улыбается ему Поттер мягко. — И потом, я давненько не видел на твоём лице этого выражения. Сейчас ты в основном приятно улыбаешься. И вообще, ты… очень красивый, сам знаешь. Об этом я ведь тоже уже писал. Драко фыркает, стараясь спрятать от Поттера свою улыбку, в этот раз широкую и абсолютно глупую. Даже глупейшую, так бы он сказал. Она такова вовсе не потому, что ему сделали комплимент. Он сам знает, что бог не обделил его красивым лицом и телом, но вот тот факт, что именно Поттер считает, что он красив, даже очень красив, вызывает в нём смущённую радость. Он украдкой поднимает глаза, исподлобья разглядывая Гарри, удачно отвлёкшегося на улицу, гудящую за окном. Он ведь тоже красивый. Эта его смуглая кожа, совсем не похожая на тонкую, вечно бледную кожу Драко, его широкие скулы и крепкий подбородок. Его глаза, чёрт, его глаза. Они так сияют, Драко это сияние обожает. Он переводит взгляд ниже. Руки Поттера лежат на столе, рукава его кофты закатаны до локтей, и Малфой может беззастенчиво оглядеть тонкие запястья. Для Поттера будто бы даже слишком тонкие. Слишком… изящные. В голове Драко вдруг вспыхивает сцена из недавнего прошлого: он, проснувшись от жаркого сна, мастурбирует на фотографию этих самых рук. Чёрт, у него ведь почти получилось выкинуть это воспоминание из головы... — О, мой чай несут, — нарушает его размышления Поттер, чуть откидываясь на стуле, чтобы лучше разглядеть официантку. Его нога скользит по икре Драко. Тот, всё ещё разгорячённый стыдливым воспоминанием, вздрагивает, к своему ужасу отмечая, что это, пожалуй, дрожь удовольствия. Их встреча в итоге затягивается, и домой они оба отправляются уже поздним вечером. Никто не осмеливается сказать этого вслух, но оба знают: нежелание расходиться по домам было общим. День оказался наполненным теплом, лёгким общением и смехом (о боги, даже Драко один раз позволил себе рассмеяться в голос, потому что Поттер, чёрт его подери, всё-таки смешно шутит), поэтому прерывать его казалось кощунством. Драко предлагает вызвать Поттеру такси, но тот отказывается, мол, он обожает кататься в метро. Малфой лишь тяжело вздыхает, мысленно ругая Гарри за это горделивое упрямство, но потом думает о том, что поступал бы точно так же на его месте, так что эти решения ему, наверное, стоит уважать. Поэтому он может лишь прокричать в спину удаляющемуся от него Поттеру: — Напиши, как доберёшься! — Хорошо, мам, — улыбается Гарри, оглядываясь через плечо. И за эту улыбку Драко готов простить ему даже этот ужасный, абсолютно не смешной сарказм.