Причины моей ненависти

Драко переворачивает страницу блокнота, в котором он делал пометки на протяжении всей работы над заданием по истории искусства. Вычитав нужные строки, он возвращается к монитору, где открыт документ с речью для защиты их с Поттером совместного проекта. Сам Гарри привычно сидит на мягком ковре, сбоку от Драко, устроив ноутбук на коленях и трудясь над презентацией. Малфой искренне старается погрузиться в работу, но не может отказать себе в удовольствии то и дело посматривать на Гарри. Тихонько, через плечо, быстрыми, скользящими взглядами, но посматривать. Ему как-то по-особенному нравится такой Поттер: задумчивый, то и дело покусывающий полную нижнюю губу. Порой он чуть сдвигает очки, потирая переносицу. Драко наблюдает за ним не без чувства смутной грусти — завтра они защитят работу, и больше не будет никакого оправдания для присутствия Поттера у него дома. И, пускай за всё это время Драко не раз задумывался о том, что в одиночку он бы справился в два раза быстрее (Поттер чертовски вертелся туда-сюда, будто не в силах усидеть на месте, и то и дело отвлекал Драко разговорами), он знал, что ему будет всего этого не хватать. Впрочем, у него есть кое-что в запасе. Малфой обдумывает эту мысль со вчерашнего дня и всё никак не может решиться озвучить её. Вот и сейчас, подумав о спонтанно пришедшем ему в голову предложении, он лишь бросает на Поттера короткий взгляд, а затем отворачивается обратно к монитору компьютера. Но уже через пару минут Гарри привлекает к себе внимание: — Эта чёртова таблица не встаёт на место, — ноет он, поднимая голову и вымученно заглядывая Малфою в глаза. — Сейчас, — вздыхает тот, поднимаясь с места. Он, конечно, больше делает вид, что ему лениво помогать Поттеру. По правде говоря, Драко совсем не против, если их работа ещё немного затянется. Он опускается на ковёр рядом с Гарри и заглядывает в экран ноутбука через его плечо. Там творится что-то несусветное: небольшая таблица с данными, которую Поттер упорно пытался впихнуть на место, расплылась по всему листу презентации. — Так нажми на эту кнопку, видишь? — бормочет он, невольно приобнимая Поттера одной рукой, чтобы дотянуться до тачпада. Ему неудобно, и он с некоторым трудом масштабирует таблицу на положенное ей место. И Гарри ему совершенно в этом не помогает: обернувшись, он обжигает дыханием его щёку. Драко хмурится, пытаясь проигнорировать этот жест, но в следующую секунду тёплые губы начинают мягко скользить по его щеке. — Поттер! — М-м? — Ты не помогаешь. Хочешь проторчать тут до завтра? — Да. Драко фыркает, и улыбка, которую он так усердно давит, со всей возможной подлостью всё-таки выползает на его лицо. Он убирает руку с тачпада, опирается ею о пол и поворачивает голову, сталкиваясь с Поттером нос к носу. Зелёные глаза смешливо блестят. — Не-вы-но-сим, — выделяя каждый слог, произносит Драко, а Поттер только подаётся вперёд и целует его в губы. Коротко, но крепко. А потом ещё раз, ещё и ещё, до тех пор, пока Малфой не начинает смеяться. Неожиданно для себя он понимает, что его не волнует даже тот факт, что Нарцисса дома: его комната постепенно превратилась в капсулу, закрывшись в которой они с Поттером не зависят от внешнего мира. Строго говоря, никакого мира и вовсе в этой капсуле не существует. — Ну всё, — тихонько говорит Драко, упираясь пальцами в плечо Поттера и мягко его от себя отстраняя. — Давай уже закончим с этим. Желательно, до ночи. Гарри фыркает с явным недовольством, но, к удивлению Драко, всё-таки отодвигается. Когда Малфой встаёт, чтобы вернуться к столу, он шутливо бросает ему вслед: — Никогда бы не подумал, что Драко Малфой может оказаться на пороге дедлайна. — И чья это вина? — незамедлительно отвечает Драко, садясь на стул и пододвигаясь вперёд, к столу. — Кто отвлекал меня разговорами? И поцелуями. Но этого Малфой уже не произносит. — Хочешь сказать, я тебя испортил? — Именно так, Поттер. Гарри пару секунд молчит, будто бы на что-то решаясь, а затем продолжает диалог абсолютно неожиданным: — Может, начнёшь уже звать меня по имени? Драко едва заметно вздрагивает. Он специально не оборачивается в сторону Поттера, только медленно подтягивает поближе к себе блокнот. Так же медленно он берётся за уголок страницы, будто бы что-то на ней вычитывая, хотя на самом деле сейчас он едва может разобрать свой аккуратный почерк. В своих мыслях он зовёт Поттера по имени уже давно. Но вслух не называл ни разу — это какая-то тонкая, но важная грань, через которую Драко боится перейти. И он не имеет никакого желания обсуждать это с Гарри. Тот всё равно не поймёт, или, хуже того, обидится. Они провели последние пару недель без ссор, и Драко не хочет возобновлять славную традицию ругаться каждые несколько дней. Он уже собирается сказать что-нибудь в меру саркастичное, чтобы перевести всё в шутку (по крайней мере, попытаться), но осекается, услышав голоса, доносящиеся снизу. Слов не разобрать, но они и не важны: Драко и так ясно, что это пришёл его отец. Судорожно он проверяет время на наручных часах. До вечера ещё далеко, значит, Люциус просто смог вернуться домой пораньше. Явление редкое, и, чёрт подери, случившееся именно тогда, когда Поттер сидит на полу в его комнате. Драко, с трудом подавив в себе тяжёлый вздох, оборачивается к Гарри, сосредоточенно тыкающему в тачпад. — Отец пришёл, — сообщает Малфой, стараясь не выглядеть несчастным. Он не хотел этой встречи и наивно полагал, что сможет как-нибудь её избежать. В конце концов, Люциус в основном приходил поздно вечером и уходил рано утром, часто до того, как Драко спускался к завтраку, но, очевидно, запас удачи оказался исчерпан. Его нежелание знакомить их было связано не только с Поттером, который всем своим растрёпанным видом никак не походит на ребят из «Рассел», с которыми раньше общался Драко. Ему попросту не хотелось, чтобы Гарри был вынужден общаться с Люциусом, который непременно стал бы оглядывать Поттера поистине рентгеновским взглядом, вероятно, приправляя это парочкой кляузных вопросов. В том, что Нарцисса уже сообщила мужу о наличии у них дома именно что друга сына, Драко не сомневается. Его мать всё ещё пребывала в восторге от того, что он в принципе с кем-то общается достаточно близко для того, чтобы позвать к себе в гости. Чёрт, она даже не представляет, насколько близко. — О, — только и может произнести Поттер. И следом запускает руку в свои непослушные волосы, взлохмачивая их ещё больше. Драко с трудом подавляет в себе желание зашипеть и схватиться за расчёску. Хоть и знает, что в случае Поттера это бесполезная трата сил. — Придётся спуститься, — вздыхает он вместо этого и заставляет себя подняться с места. В конце концов, не считая безобразия на голове, Поттер выглядит вполне нормально. Так, как и подобает нормальному старшекласснику. Он ведь даже больше не носит старых вещей Дадли, что висели на нём мешком ещё в прошлом году. — Ладно, я просто надеюсь, что будет лучше, чем с родителями Гермионы… Хотя, я в итоге смог им понравиться. — Просто говори как можно меньше, — фыркает Малфой. Он хочет сказать ещё что-нибудь напутственное, но Поттер опережает его: — Скажи честно, ты меня стесняешься? Драко замирает, обдумывая вопрос и подыскивая слова, которые могли бы помочь ему выбраться из постепенно становящейся патовой ситуации. Поттер, поднявшись с ковра, теперь стоит напротив и сверлит его взглядом, резко обрётшим серьёзность. Драко этот его взгляд любит и не любит одновременно: любит потому, что Поттер моментально теряет весь свой шутливый образ, становясь как-то по-особенному, почти пугающе красивым, а не любит за то, что следом они зачастую начинают ссориться. Вот и сейчас угроза разругаться ненавязчиво маячит на горизонте, а Драко не хочет, чтобы остаток дня они провели в мрачном молчании, оставаясь вместе лишь из-за необходимости закончить работу над проектом. Стесняется ли он? Наверное, нет. Драко скрывает Поттера ото всех, кого знает, потому что боится за себя. Их взаимоотношения — по-прежнему что-то чертовски неправильное, и Малфой не готов принять их последствия. Не считает, что хоть когда-нибудь будет готов. Он не задумывается о том, что их с Гарри ждёт дальше, и предпочитает, чтобы так всё и оставалось. — Нет, — наконец, мягко отвечает он. — Я просто не думаю, что тебе будет комфортно с ним. Давай закончим с этим побыстрее, ладно? — Ладно, — соглашается с ним Гарри, и Драко чуть улыбается, когда замечает, что его напряжённые плечи чуть расслабились и опустились. Вдвоём они быстро спускаются вниз, даже не переговариваясь, следуя какой-то немой договорённости. Родителей Драко ожидаемо находят на кухне. Когда Малфой переступает через порог, Нарцисса как раз садится за стол, попутно пододвигая к мужу чашку с чаем. Поттер топчется следом за Драко, будто приклеенный. — Привет, — мягко здоровается Малфой, делая шаг вперёд. Уголок рта Люциуса дёргается в подобии улыбки, когда он молча салютирует сыну чашкой с чаем. Затем его взгляд устремляется в сторону Гарри, показавшегося из-за спины Драко. Как Малфой и ожидал, его отец тут же принимается одними глазами разбирать Поттера на кусочки. — Это Гарри, — поспешно добавляет Драко, не давая паузе затянуться. — Мы вместе делаем проект по истории искусства. — Очень мило, — улыбка на лице Люциуса становится чуть шире. Драко прекрасно разбирается во всех выражениях, когда-либо возникавших на лице его отца, и не обманывается, прекрасно зная, что эта улыбка насквозь фальшивая, исключительно вежливая. В этом нет ничего удивительного — Люциус в принципе улыбается крайне редко. В основном своей жене. Неожиданно для Драко, его собственный отец, ещё не успевший переодеться, а потому так и сидящий в наглухо застёгнутой до самого ворота белой рубашке, кажется ему чужеродным посреди этой светлой кухни. Он оглядывает его руки с аккуратными ногтями, мирно покоящиеся на столешнице, идеально уложенные волосы, серебряные запонки, прицепленные на рукавах рубашки, и ему ужасно хочется поскорее уйти отсюда. — Любите искусство, мистер… — Поттер, — кашлянув, добавляет Гарри. — Да, я… люблю. Драко вдруг испытывает прилив острого желания схватить его за руку, то ли чтобы поддержать, то ли чтобы успокоиться самому, но, конечно же, на свете нет вселенной, в которой он смог бы так поступить. Поттер, тем временем, делает вдох, как будто бы собирается ещё что-то сказать, но, видимо вспомнив наставления Драко, решает всё-таки промолчать. Пауза затягивается, принося с собой звенящее напряжение, и только мягкий голос Нарциссы спасает ситуацию: — Думаю, детям нужно заняться учёбой. Драко, ты ведь говорил, что сдача проекта завтра? — Да, — моментально отзывается он, как никогда молясь на свою мать в этот момент. — Тогда не смею вас задерживать, — Люциус, закончив оглядывать Поттера с головы до ног, наконец оборачивается к Драко. По его глазам невозможно что-то прочитать. — Гарри, оставайтесь сегодня на ужин, если захотите, — улыбается Нарцисса. — Или, по крайне мере, на чашку чая. — Чашка чая звучит отлично, спасибо, миссис Малфой, — Поттер переводит взгляд на Люциуса. — Мистер Малфой, было приятно познакомиться. Драко ещё ни разу не видел его таким вежливым. — Взаимно, — кивает ему Люциус. Едва он это произносит, обозначив тем самым конец разговора, Драко и Гарри спешно ретируются с кухни. Оба выдыхают только тогда, когда Малфой закрывает за ними дверь в свою комнату и прижимается к ней спиной. — Кошмар какой, — Поттер делает страшные глаза, едва они встречаются взглядами. — Да ладно, ты был неплох, — похвалив его, Малфой позволяет себе легко улыбнуться. — Он жуткий. — Нет, он просто… Драко замолкает, пытаясь подобрать нужные слова. Ему немного неприятно от такой нелестной характеристики, данной Поттером его отцу, но он понимает, почему тот так сказал. Под взглядом Люциуса и сам Малфой теряется, что уж говорить о непривычном к нему Гарри. — Просто требовательный, — наконец, выдыхает он. — Уверен, на Блейза или Тео он смотрел бы точно так же. — А он не видел их? Драко разом запинается, поняв, что Поттер, сам того не ведая, загнал его в ловушку. Но врать по такому поводу, в общем-то, ничтожному, ему кажется глупым. — Нет. Ты первый из школы, кого я пригласил. — Вот это честь… — Дурак. Они смотрят друг на друга, а затем почти синхронно усмехаются. В этот момент напряжение, вызванное вынужденным знакомством, начинает понемногу отходить на второй план. — И всё же тебе придётся остаться на чай, — смиренно вздыхает Драко. — Я не против, если там будет только твоя мама. Она очень милая. — Я знаю. Думаю, есть шанс, что отец засядет за работу. Или вообще уедет куда-нибудь… — Вы нечасто проводите время вместе, да? Драко хмурится, кидая на Поттера быстрый взгляд. Они всё ещё крайне редко обсуждают его семью, Малфой не видит в этом смысла. Его жизнь кажется ему обычной и вполне счастливой, если учитывать все обстоятельства. У Гарри дома дела обстоят куда хуже. Он же считает себя достаточно взрослым для того, чтобы не страдать от недостатка внимания со стороны отца. — Да, — отвечает он после коротких раздумий. — Давай просто сядем и закончим уже с заданием? Поттер неожиданно сговорчиво кивает ему, после чего привычно опускается на пол и подтягивает к себе на колени ноутбук. Драко же садится за стол, чтобы вернуться к работе, и уже кладёт руку на мышку, пробуждая экран, как его вновь догоняет голос Гарри: — И мне приятно, что ты назвал меня по имени. Может, всё-таки начнём делать так постоянно? — Поттер, ты можешь просто молча заняться делом? — стонет Драко, никак не готовый сейчас пускаться в обсуждение ещё и этой темы. — Нет, Малфой, это выше моей природы. — Хочешь, чтобы мы застряли тут навечно? — А ты нет? Драко резко оборачивается, чтобы заглянуть в наглые глаза Поттера. Его лицо смешливо, это читается в каждой чёрточке, и самому Малфою приходится приложить усилия, чтобы в зародыше задавить просящуюся на лицо улыбку. В какой момент он перестал раздражаться на подобные смелые, наглые, с явным налётом флирта выпады? У него нет ответа. И он не может не подумать о том, что, кажется, его желание продолжать видеть Поттера у себя дома взаимно. Они заканчивают с проектом ближе к вечеру, когда первые сумерки опускаются на спокойные улочки Мейда Вейл, окрашивая их в сероватые цвета. Поттеру действительно приходится остаться на чай — в конце концов, он уже это пообещал, — но всё проходит спокойно, потому что Люциус в посиделках не участвует. Нарцисса же, настроенная куда более располагающе, не обременяет Поттера никакими личными вопросами, и беседа в итоге получается достаточно милой. Они обсуждают школу, спортивные достижения Гарри и отвлечённые вещи. К концу недолгого чаепития Драко даже отмечает, что Поттер искренне посмеивается над шуткой его матери. С Люциусом же Гарри контактирует быстро — проходя мимо гостиной, где тот устроился со своими вечными бумагами, он выдавливает быстрое «досвиданиямистерМалфой», после чего как можно быстрее просачивается в коридор. Драко привычно выходит на улицу следом за ним, чтобы проводить. — Напиши… — начинает он, остановившись на ступеньках, но Поттер его обрывает: — Как доеду. И это ведь тоже уже обыденно. Он стал делать так каждый раз. Когда Поттер отворачивается, чтобы уйти, Драко замирает в нерешительности, думая о том, что хотел бы ему предложить. Он остаётся на месте, глядя на то, как Гарри подходит к калитке, и уже когда тот толкает перед собой дверцу из резного металла, срывается с места. — Поттер! — зовёт он, быстро спускаясь по ступенькам. Гарри останавливается, не убирая руку с калитки, и вопросительно оборачивается на него. Драко, поёжившись от порыва ветра, спешно подходит ближе. — Слушай, я… Мои родители… Он замолкает, мысленно себя обругав. Он никогда не волновался рядом с девчонками, но с Поттером отчего-то мнётся, словно собирается предложить ему что-то непристойное. Это глупо. Напомнив себе об этом, он продолжает, уже более связно и спокойно: — Мои родители уедут на Пасхальные каникулы. Я буду один. Ты можешь приехать, если захочешь провести время вместе… — Захочу, — даже не задумавшись, отвечает ему Поттер. Он улыбается Драко широко и искренне, и тот моментально чувствует тепло, разливающееся в грудной клетке. Поттер тоже хочет провести с ним время, побыть рядом как можно дольше — и нет в этом факте абсолютно ничего нового, но отчего-то он согревает Малфоя ещё сильнее, чем прежде. Драко сдержанно кивает ему, но собственную улыбку больше не давит и не прячет. — До завтра? — До завтра, Малфой. Он выходит за забор, а Драко, пусть и мёрзнет, остаётся на месте, глядя ему вслед. В нём плещется мягкая, кажущаяся немного зыбкой, радость. Поттер объявляется на пороге его дома в первый же день каникул. Дверь за Люциусом и Нарциссой закрывается с утра, а уже ближе к ужину раздаётся нетерпеливая трель дверного звонка. Драко не имеет ничего против такого расклада. Едва зайдя в дом, поздоровавшись и помыв руки, Поттер начинает расхаживать вокруг с видом исследователя, которого, наконец, допустили к какому-то невероятно интересному объекту. Вероятно, приходя к Драко, чтобы поработать над домашним заданием, он чувствовал себя несколько скованно (да и Нарцисса зачастую оказывалась дома), но теперь, будучи полноценно приглашённым в гости, не видит причин для стеснения. Он обходит просторную гостиную, кончиками пальцев касаясь книг, занимающих большой стеллаж, оглядывает пару пейзажей, украшающих стены, а затем добирается и до детского фото Драко, стоящего на каминной полке. Взяв рамку в руки, Поттер молча разглядывает её несколько секунд, а затем выдаёт: — Ты был таким очаровательным ребёнком. Малфой показательно фыркает, за этим пряча обуявшую его неловкость, и подходит ближе, чтобы забрать фотографию у Поттера и поставить её на место. На ней Драко, двухлетний, гордо восседает на трёхколёсном велосипеде и широко улыбается в камеру. Его светлые волосы, которые в детстве были практически белыми, растрепались от ветра и торчат во все стороны. — А сейчас что, я страшный что ли? — интересуется он, обводя деревянную рамку кончиками пальцев. — Сейчас ты так не улыбаешься. А ещё мне нравится, когда ты растрёпанный. Сказав это, Гарри протягивает к нему руку и запускает её в идеально уложенные волосы Драко, трепля их. — Поттер! — взвизгивает Малфой, одним прыжком становясь подальше от Гарри. С возмущённым видом он проводит по причёске пятернёй, пытаясь вернуть ей прежнюю форму. По его мнению, Поттер в последнее время конкретно обнаглел, о чём Драко спешит ему сообщить. Гарри в ответ лишь звонко смеётся, после чего продолжает своё путешествие по гостиной. Вскоре он вновь останавливается — на этот раз возле небольшой этажерки, стоящей возле телевизора. Резко присев на корточки, он восклицает с видом учёного, совершившего невероятное открытие: — У тебя есть приставка, и ты молчал?! Малфой собирается сказать, что мало у кого её нет, но вовремя осекается и закрывает рот, понимая, что у Гарри до недавнего времени не было даже своего ноутбука. Поттер вскользь упоминал, что любит видеоигры, но проводить время может только за старыми, по очевидным причинам. — Ну всё, — озвучивает Поттер, распрямляясь и глядя на Драко с широкой улыбкой, — я нашёл, чем мы будем заниматься весь вечер. — О нет, — стонет в ответ Драко. Ему подарили консоль на прошлое Рождество, и с тех пор он включал её ровно один раз. Родителей, конечно, поблагодарил, но интереса никогда не проявлял. За свою жизнь Малфой нашёл ровно две стратегические игры, которые показались ему занятными, и к большему как-то не стремился. — Да, — упорствуя, провозглашает Поттер, и тянется к кнопке включения телевизора. — Какие игры у тебя есть? — Я не помню, — честно отзывается Драко, пожав плечами. — Там что-то было куплено сразу, и я больше ничего не брал. — Мне иногда кажется, что ты из другого века… — Эй! Я просто не люблю игры. — Кроме шахмат? — Шахмат и стратегий, — горделиво поправляет его Драко. — Я же говорю, из другого века. Так, где тут разъём… Поттер начинает возиться, подключая приставку, и всё, что остаётся Малфою — это стоять на месте, скрестив руки на груди, и ныть, что они могли бы заняться чем-то более полезным. Хотя, чем именно, он понятия не имеет. Его вполне бы устроило валяться бок о бок на диване и что-нибудь смотреть. Они могли бы пойти погулять, погода за окном отличная, но, честно говоря, Драко не хочет выходить сегодня из дома. Впервые они с Поттером одни — действительно одни. Без смутной угрозы встретить кого-то знакомого, идя по улице, без его матери, которая либо тоже находится в доме, либо может вернуться в любую секунду… Они как в капсуле, вновь, только теперь эта капсула не ограничена его комнатой. Наверное, впервые за всё время, Драко может дышать по-настоящему свободно. — О, у тебя есть ФИФА, — как ни в чём не бывало, сообщает ему Поттер, когда, разобравшись с подключением консоли, начинает изучать выпавшее на экране меню. — Только не говори мне… — Говорю. — Знаешь, вот есть такие люди, которым проще дать то, о чём они просят, чем объяснить, что не хочешь… Понимаешь, к чему я это? — Нет. Совершенно. Бери джойстик. Драко, услышав это, протяжно стонет, но джойстик у Поттера всё-таки забирает. Вдвоём они устраиваются на широком диване, Гарри тут же сгребает к себе кучу мягких подушек, а Малфой прижимается спиной к подлокотнику, вытягивая вдоль дивана длинные ноги. Не без умысла: так он сможет пинать Поттера, если тот станет чрезмерно невыносимым. — Ладно, — бурчит Драко, наконец заняв удобное положение. — По крайней мере, я уверен, что размажу тебя и в виртуальном футболе тоже. — Тоже? — фыркает Поттер. — Ты же в курсе, что тут у тебя не получится имитировать травму? Малфой негромко смеётся, а затем отвечает подначивающим тоном: — А ты до сих пор обижен за то пенальти? — Я не обижен, просто это было нечестно. — Такова жизнь, а ты что хотел? Поттер в ответ только толкает его ноги бедром, на что Драко тут же отвечает лёгким пинком. Гарри справедливо решает не продолжать этот заведомо проигрышный бой и нажимает на кнопку запуска игры. Ожидаемо, он всухую разносит Драко, пытающегося разобраться с управлением, в первые же раунды. Но, едва тот, наконец, понимает все особенности игрового процесса, и подключает старое-доброе стратегическое мышление, они начинают идти ноздря в ноздрю. Они проводят так добрые пару часов, и в какой-то момент Малфой обнаруживает себя смеющимся и изворачивающимся на диване так, чтобы было удобнее играть. Он смотрит на Поттера, забившегося в угол, смешно пыхтящего, остервенело жмущего на кнопки (по мнению Драко — на все подряд), и впервые задумывается о том, что одна из причин, по которой ему так нравится проводить с Гарри время — это то, что с ним он чувствует себя самым обычным подростком. Всю зиму они просто болтались по улицам, заходили в кафе, шутливо дрались в снегу, кормили уток, когда лёд на парковых озёрах начал сходить, пару раз посещали кино, боулинг и заваливались в торговые центры. Вместе занимались школьным заданием, отвлекаясь на пустую болтовню и чай со сладостями, и Драко во всём этом просто был, просто дышал, просто жил и не желал ничего большего. Он был собой; ему не нужно было пытаться соответствовать чьим-то ожиданиям, потому что Поттер так просто, играючи принимал его — вот таким, настоящим, и, пусть Драко изо всех сил старался казаться отстранённым и холодным (в последнее время у него это совсем перестало получаться), Гарри принимал и это тоже. Принимал ли такое поведение за правду? Возможно. Но даже тогда Поттер никуда не спешил исчезать. Драко даже не понял, в какой момент стал так сильно это ценить. — Всё! — восклицает вдруг Поттер, и Драко понимает, что позорно проиграл, запутавшись в собственных мыслях. — Это читерство, — спешит обиженно сообщить он, откладывая джойстик в сторону. — В каком месте? — возмущённо интересуется Поттер. — Ты дождался, пока я отвлекусь на свои мысли… — Я не виноват, что ты задумался… — И подло… — Подло здесь играешь только ты! — Ну, давай, вспомни про тот случай ещё раз. Они переругиваются, оба забыв про игру, но в этой ругани нет, конечно, ничего серьёзного. Драко привычно закатывает глаза, Поттер привычно хмурит брови, и каждый из них знает, что это не всерьёз. Спор заканчивается на том, что в Малфоя прилетает подушка, и ему остаётся только примирительно поднять руки вверх, пока всё не переросло в настоящую бойню. — Ну что, ещё раз? — интересуется Поттер, явно довольный тем, что последнее слово осталось за ним. — Пожалуйста, пощади мой мозг, — стонет в ответ Драко. — Он сейчас потечёт у меня из ушей. — Ла-а-дно… Гарри тянет это слово со вздохом, всем своим видом показывая, что он готов гонять в ФИФА до глубокой ночи. Драко всерьёз задумывается над тем, чтобы просто оставить Поттера наедине с приставкой на пару дней, лишь периодически проверяя, не помер ли он с джойстиком в руках. — Можем что-нибудь посмотреть, — предлагает он, садясь ровнее. Поттер открывает было рот, чтобы ответить, но первым успевает высказаться его желудок — урчание слышится на всю комнату. Драко едва по лбу себя не хлопает: он, как хороший хозяин дома, должен был поинтересоваться, хочет ли Поттер есть, ещё когда тот переступил через порог. — Хочешь поужинать? — неловко предлагает он. — Было бы супер. — Есть морковный салат, картошка с рыбой… Еды, на самом деле, не так уж много — Нарцисса не любит готовить впрок, считая, что всё должно быть свежим. Уезжая, она оставила сыну пару блюд и немного продуктов, хотя оба они понимают, что Драко едва ли станет с ними что-то делать. В отсутствие матери он предпочитает питаться доставками из ресторанов, давно уже найдя пару хороших заведений, которые готовят вполне вкусно и полезно. — А рыба вообще везде, да? — несчастным голосом интересуется Поттер, когда Драко заканчивает оглашать скудное меню. Малфой досадливо хмурится: он совсем забыл, что едва ли не всеядный Гарри не переваривает рыбу во всех видах. — Можем что-нибудь заказать, если хочешь, — предлагает он. — Хм… Как ты относишься к китайской еде? — Она жирная. — Да ладно тебе. Твой желудок не умрёт от одного раза. Побудь человеком сегодня. — То есть здоровое питание для тебя — это что-то нечеловеческое?! — Ага. Я всё ещё помню твой омлет со шпинатом. — Иди ты… — Я знаю один хороший ресторан, м? Обещаю, в следующий раз приеду и приготовлю тебе что-нибудь ужасающе полезное. — Хорошо-о, — вымученно тянет Драко в ответ, всем своим видом показывая, что делает Поттеру одолжение. Для себя он решает считать, что у Гарри сегодня день рождения — сначала он согласился на несколько часов игры на консоли, а теперь на китайскую еду, и осталось только подарить Поттеру огромный торт для завершения картины. Нарцисса, вероятно, взяла обратный билет, если бы услышала, чем её сын собрался ужинать. Поттер же радостно хлопает в ладоши, словно ребёнок, и поднимается с места, чтобы забрать свой телефон, оставшийся на столике в коридоре. Драко, перегнувшись через подлокотник, кричит ему вслед: — Но я выбираю, что мы будем смотреть под этот кошмар! — За китайскую еду — что угодно! — отвечает ему Поттер из-за стены. Малфой качает головой и тянется за телефоном, чтобы выбрать им фильм. За окном потихоньку начинает темнеть, и идея выключить свет и устроиться на диване с едой и интересным фильмом кажется ему отличной. Сначала он привычно пробегается глазами по фестивальному кино, но потом решает, что настроен скорее на что-нибудь более лёгкое, и выбирает малоизвестный триллер о путешествиях во времени. Когда еду доставляют, они, как и планировал Драко, забираются с ногами на диван, расставив на журнальном столике многочисленные коробки с их ужином. Малфой, взяв с Поттера обещание не расплескать в темноте соус по всей комнате, выключает свет, и оба погружаются в фильм. Драко даже приходится признать, что его тофу с чёрными грибами не так уж плох. Правда, заглянув в коробочку к Поттеру, поглощающему лапшу, он приходит в лёгкий ужас — та настолько острая, что это понятно даже по специфическому запаху специй. — У тебя будет дыра вместо желудка, — спешит сообщить он своё мнение. — Ты говоришь как… — О, нет, не начинай… — Как Гермиона, — Гарри смеётся, оглянувшись на кислое лицо Драко. — Серьёзно, вам надо пообщаться как-нибудь. Вы друг другу понравитесь. Малфой хмурится в ответ, не спеша ничего отвечать. Только отворачивается к экрану, вяло подцепляя палочками ещё один кусочек жареного тофу. Это Поттеровское «вам надо пообщаться как-нибудь» создаёт небольшую брешь в маленьком мире, который они создали вокруг себя на этот вечер. Драко уверен, Гарри знает, что он ни за что не станет даже подходить к его друзьям, но отчего-то периодически выдаёт что-то подобное, будто замечтавшись. Драко не хочется думать об этом, не хочется вспоминать об их различиях, о стене, что вырастает между ним и Поттером каждый раз, когда они переступают порог школы. Это неприятно само по себе, но, что самое страшное, с течением времени Малфой всё чаще замечает, что Гарри недоволен сложившейся ситуацией. Но он не может предложить ему ничего иного, и им остаётся просто… жить так. Так, как оно есть. Драко не собирается думать о том, что будет с ними дальше. Он не видит впереди ничего хорошего. Поймав на себе вопросительный взгляд Поттера, он с некоторым чувством стыда отводит глаза. Гарри больше не спешит ничего говорить, явно сообразив, почему стушевался Малфой, и доедают они в полной тишине, каждый прижавшись к своему подлокотнику дивана. Драко это не нравится; не нравится нарушать тихую, приятную безопасность, в которую он смог погрузиться сегодня. Поэтому к середине фильма пытается исправить ситуацию — как умеет. Без лишних слов он придвигается ближе, опираясь о плечо Поттера своим. Тот вздрагивает, явно не ожидав этого. Оба неловко возятся, устраиваясь бок о бок. Драко думает о том, что, наверное, мог бы обнять Гарри, но не решается — обнимаются они очень редко. В основном на прощание, быстро и рвано, если не считать того вечера на мосту, и ночи, когда они спали, крепко прижавшись друг к другу. Так и не собравшись с силами, Драко лишь кладёт ладонь на запястье Поттера. Тот с радостью сдвигает руку, чтобы переплести между собой их пальцы, и Малфой не имеет ничего против, потому что возникшее между ними напряжение как по волшебству пропадает в тот же момент. Большим пальцем Гарри мягко поглаживает тыльную сторону его ладони. — Ты бы хотел знать своё будущее? — вдруг спрашивает Поттер, наблюдая за тем, как герои «Ошибки времени» мечутся на экране телевизора, пытаясь исправить всё, что они успели натворить. — Да, — не особо раздумывая, отвечает Драко. — Всё стало бы более… стабильно. Это выгодно, можно не совершать ошибок, знать, какие последствия принесут твои решения… — Это же скучно. В тебе нет авантюризма. — Зато в тебе его на двоих. Поттер посмеивается в ответ, смех его приятный, лёгкий, обволакивающий. Но затем он вновь глядит на Драко серьёзно: — А прошлое? Ты бы хотел его исправить? Если бы мог? Малфой вздрагивает, и Гарри тут же хмурится, ощутив, как он дёрнулся. На этот раз Драко не спешит отвечать: поджав губы, он невольно возвращается к своим воспоминаниям. Ему хотелось бы поступить иначе. Хотелось бы поправить свою жизнь, остаться в «Рассел», в своём кругу, который принадлежал ему просто по праву рождения… Он часто думал об этом раньше. Но это было невозможно. А потом он оборачивается к Поттеру, который смотрит на него, чуть нахмурив брови в ожидании ответа, и впервые за всё это время понимает, что они не встретились бы, сделай он что-то в своей жизни иначе. Ещё в конце осени, поняв, в какую передрягу он попал, Драко мечтал повернуть всё вспять и никогда не затевать этот дурацкий розыгрыш по переписке, но сейчас… Сейчас он не хотел бы поступать иначе. Это глупо, потому что у них с Поттером не то чтобы есть какое-то будущее (как бы он не избегал этой мысли), но вот сейчас, сидя с ним в уютной темноте, прижимаясь плечом и держа его за руку, зная, что никто их не потревожит, что никто не ворвётся в эту маленькую, совершенную реальность, Драко не желает ничего иного. Он хочет его, Гарри, вот такого: тёплого, знакомого, привычно взъерошенного, сидящего рядом, пахнущего солнцем. Стоили ли те события того, чтобы сейчас они оказались вместе? Наверное, нужно было бы сказать, что нет, и всё же… Малфой не уверен, что стал бы что-то менять. — Нет, — наконец, тихо отвечает он. — Нет, я бы не стал ничего исправлять. А ты? — И я. Поттер улыбается ему тепло, будто бы что-то для себя поняв, и отворачивается к экрану, пожав пальцы Драко. Остаток фильма они проводят, переговариваясь лишь о сюжете, и остаются сидеть рядом, не спеша включать свет, даже когда по экрану начинают бежать финальные титры. Поттер лишь сползает чуть ниже по спинке дивана, чтобы прижаться щекой к плечу Драко, и тот немедленно поворачивает голову, утыкаясь в непослушные чёрные волосы. — Мне, наверное, пора. Ты же рано ложишься, — нехотя говорит Поттер, когда экран телевизора, коротко моргнув, показывает им стартовое меню. — Да… Я вызову тебе такси, — старательно скрывая сожаление, что предательски пытается проскользнуть в его голос, отвечает ему Драко. Поттер, к его большому удивлению, даже не сопротивляется этой идее. Мягко отстранившись от Гарри, Малфой несколько раз хлопает в ладоши, чтобы включить верхний свет, и невольно щурится, когда загорается яркая лампа на потолке. Потянувшись, он берёт телефон, делая это с прежней неохотой. Ему не хочется, чтобы этот день кончался. Он давно уже не чувствовал себя настолько спокойно и уютно. Поттер поднимается с места, и Драко, всё так же держа телефон в руках, выходит в коридор следом за ним. Открыв Убер, он привычно вбивает адрес Гарри (тот выпадает в списке самым первым, как бы намекая Малфою, как часто он это делает), и поднимает глаза на Поттера, пока приложение ищет подходящего водителя. Гарри быстрым движением влезает в кроссовки и уже начинает снимать с вешалки куртку, когда Драко не выдерживает: — Ты не хочешь остаться? Он произносит эти слова почти скороговоркой, на одном выдохе, точно боится передумать. Поттер оглядывается на него с недоумением, и глядя на то, как стремительно начинают розоветь его щёки, Драко тут же добавляет: — Я постелю тебе в гостевой спальне. — Я… Да. Да, давай. На лице Поттера появляется радостная, заразительная улыбка, которую Малфой так любит. Он улыбается тоже и смахивает ставшее ненужным приложение, пока Гарри вешает куртку обратно на крючок. Они ложатся не сразу, долго просидев на кухне за чаем (даже когда кружки пустеют), и поднимаются наверх только после того, как Драко начинает ныть, что весь его режим полетит такими темпами к чертям. Поттер фыркает, что у него лично вообще никакого режима нет, но покорно идёт за ним, не имея больше никаких вариантов. Малфой застилает ему кровать неловко, путаясь в собственных пальцах — настолько всё это для него странно. Он буквально сам предложил Поттеру остаться на ночь, а тот взял и согласился. И пускай Драко не спешит тащить его в свою спальню (этого он бы уже не выдержал, в прошлый раз они ночевали вместе вынужденно), ему всё равно кажется, что он немного сходит с ума. Впрочем, он начал считать себя поехавшим ещё где-то в ноябре, разве нет? Залезая под одеяло у себя в комнате, Драко думает о том, что, наверное, долго не сможет уснуть. Но приятная дремота приходит к нему быстро, а следом за собой она приносит и крепкий сон. Во сне он стоит в знакомом до боли кабинете, обшитом панелями из дорогого красного дерева. За его спиной выстроились ровные ряды парт, которые освещает яркое солнце, пробивающееся через высокие окна, верхушки которых украшены замысловатыми витражами. Блики, отбрасываемые ими, стелются по полу. Этот человек стоит перед ним, склонив голову. Он высокий; куда выше, чем Драко его помнит — сам же он кажется себе невероятно маленьким. Узловатые, сухие пальцы вдруг обхватывают его запястье, задирают рукав красного форменного пиджака, а потом скользят выше и выше, к локтю. Драко смотрит за спину этого человека остекленевшим взглядом. Стараясь дышать ровно, он разглядывает глобус, стоящий на учительском столе: шар из голубоватого стекла на винтажной резной ножке-подставке. Ручной работы, о чём несколько раз упоминал этот. Драко знает, что он им дорожит. Вторая рука ложится на макушку, пальцы массируют голову. Драко задыхается. Он не может сделать вдох. Он вырывается резко, одним движением, и выбегает в школьный коридор. Тот кажется длинным, бесконечным длинным, узорчатый ковёр на полу не имеет ни конца, ни края. Драко пускается вперёд бегом, чувствуя, как безумно колотящееся сердце пытается пробить клетку из его рёбер. Он бежит и бежит, но коридор не кончается: кажется, он становится длиннее с каждым его шагом. Рука ловит его за плечо, и Драко едва не падает. Мышцы обжигает болью, цепкие пальцы сжимают стальной хваткой. — Куда же ты, Драко? Он кричит. Он кричит и кричит, кричит, срывая голос, пока не понимает, что сон закончился, и его вопль заполняет уже не школьный коридор, а спальню. Драко резко садится в кровати, хватая ртом воздух и чувствуя, как по его лицу стекают капли пота. В этот момент дверь распахивается, заставляя его вздрогнуть от нового прилива ужаса, но на пороге стоит не он, а Поттер. Всего лишь Поттер. — Что случилось? — ошалело спрашивает Гарри, и в ночном полумраке Драко не может разобрать выражение его лица, но полагает, что он напуган. Кто угодно бы испугался его криков. — Ничего, — только и может просипеть Драко в ответ. Сказав это, он нервно оглядывается по сторонам, словно тот человек может выпрыгнуть из тёмного угла. Поттер, видимо, набравшись решимости, проходит вперёд и садится возле кровати на корточки, кладя руку рядом с ладонью Драко. Взяться за неё он будто не решается, возможно памятуя о том злополучном приступе паники, во время которого Малфой его судорожно отталкивал. — Как ты? — спрашивает Гарри мягко. Драко отводит от него глаза, медленно убирая с лица прилипшие ко лбу волосы. Его всё ещё трясёт, ему по-детски хочется включить свет, чтобы проверить каждый угол в комнате, и только из-за присутствия Поттера он этого не делает, не желая выглядеть идиотом. — Нормально, — отвечает он, откашлявшись. — Просто плохой сон. — Просто плохой сон? Ты кричал так, будто тебя режут… — Я же сказал тебе, — огрызается на него Драко, резко отодвигаясь и одёргивая свою руку, как будто Поттер может попытаться её схватить. Он подтягивает к себе ноги и злобно уставляется на Гарри. Но уже в следующее мгновение его плечи медленно опускаются. Поттер не виноват в том, что впервые за долгое время ему приснился настолько подробный и пробравший его с ног до головы кошмар, что своим воплем он разбудил, наверное, даже соседей. Последнее, чего Драко, взмыленный и всё ещё напуганный, хочет сейчас — это поругаться с Гарри. — Прости, — тихонько произносит он. — Прости, я просто перенервничал. — Я могу что-то сделать? Тебя всего трясёт. — Дай воды, пожалуйста. Кружка на столе. Включи там… лампу. Поттер поднимается с места, щёлкает выключатель, и настольный светильник озаряет часть комнаты мягким, тёплым светом. Драко медленно выдыхает, чувствуя, как тени, расползающиеся по углам, уносят с собой и часть его кошмара. Гарри протягивает ему кружку с водой, и Малфой вцепляется в неё, как в спасательный круг. Разом осушив половину, он садится ровнее, чувствуя, как его плечи продолжают ходить ходуном от дрожи. Поттер, внимательно посмотрев на него, опускается рядом. Драко отворачивается. — Мне нужно в душ, — говорит он, неловко ставя чашку на пол возле кровати. В ванной Драко включает прохладную воду и издаёт тихий стон удовольствия, когда забирается под неё. Она мочит его волосы, стекает по лицу, и он стоит, не шевелясь, минут пять, чувствуя, как образы из сна постепенно становятся всё более мутными, подёргиваясь туманом и отходя в прошлое. В прошлое. Когда оно перестанет преследовать его? Вернувшись в комнату, Драко обнаруживает Поттера всё так же сидящим на краю кровати. Он моментально вскидывает голову и наблюдает за тем, как Малфой наспех вытирает волосы полотенцем, так внимательно, как будто бы Драко может рухнуть в любой момент. Впрочем, едва ли его можно за это винить — Малфой полагает, что он всё-таки напугал Гарри до полусмерти. Драко, с несвойственной ему небрежностью, бросает полотенце на спинку стула, после чего открывает шкаф, чтобы достать себе чистую футболку (предыдущая насквозь пропиталась потом). Справившись с этим нехитрым, но будто бы отнявшим последние силы действием, он опускается на кровать рядом с Гарри, и медленно втягивает носом воздух. Он понятия не имеет, что ему сказать. Прости, обычно я не устраиваю концерты каждую ночь? Звучит как-то глупо. На его счастье, Поттер заговаривает первым: — Хочешь, я побуду с тобой? Драко вздрагивает и поднимает на него взгляд. Гарри выглядит непривычно серьёзным, между бровями залегла вертикальная морщинка, а глаза в тусклом свете настольной лампы кажутся очень тёмными. Малфой смотрит на него молча, комкая в пальцах край одеяла, а потом озвучивает единственное, что вертится в его голове: — Да. Гарри кивает, отодвигаясь назад, вглубь кровати. Морщинка, кажущаяся Драко такой неправильной, когда она смеет возникать на его лице, не спешит никуда уходить, и Малфою страшно хочется протянуть руку и разгладить её. Он ложится рядом с Поттером неловко и устало, а потом выдыхает с облегчением, когда их колени соприкасаются под одеялом. В этом прикосновении есть что-то успокаивающее, что-то правильное. — Можно я тебя обниму? — спрашивает Гарри почти шёпотом. Драко несколько секунд раздумывает над ответом, а потом кивает. Ему хочется оказаться в тёплых, знакомых руках, обещающих чувство безопасности, которое ему сейчас так нужно. Когда Гарри притягивает его к себе, крепко обняв за талию, Малфой кончиком носа утыкается ему в шею. Его кожа горячая, мягкая, а выступающая венка мягко бьётся под ней. Поттер прижимается щекой к его макушке, и Драко постепенно погружается в сон, успокоенный теплом чужого тела и неярким светом настольной лампы, которую никто так и не потрудился выключить. Утром Малфой просыпается в одиночестве. Сначала он вслепую шарит рукой по кровати, но обнаруживает лишь сбившуюся простыню. Сонно разлепив глаза, Драко оглядывается по сторонам. Отсутствие каких-либо следов Поттера вызывает в нём смутную тревогу: может, его воспалённому сознанию вчера привиделось, что они засыпали вместе? Перевернувшись на другой бок, Малфой тянется к телефону, оставшемуся под подушкой, и, взглянув на время, приходит в ужас: уже одиннадцать часов. Он никогда не просыпается так поздно, даже на каникулах. Спешно поднявшись и сбросив с себя сонное оцепенение, Драко первым делом выходит на лестницу, чутко прислушиваясь к звукам. С первого этажа доносится приглушённая музыка, а затем он различает звон посуды. Улыбка тут же появляется на лице Малфоя: Поттер никуда не исчез наутро, просто встал раньше него. Раньше него, сам, в выходной! Это что-то невероятное, и, кажется, Драко всё же не стоит спать с Гарри в одной кровати. Он отрубается почти мгновенно и так крепко, что просыпает всё на свете. Заметно расслабившись, Драко отправляется в душ, после которого тщательно приводит себя в порядок, вертясь перед зеркалом с расчёской. Он выглядит немного бледным, кожа под его глазами кажется тонкой, просвечивают сеточки из сосудов, но Малфой ничего другого и не ждёт после такой ночи. Он выходит из ванной, и, переодевшись в домашнюю майку и спортивные штаны, спускается на первый этаж. Ближе ко входу на кухню его встречает запах еды и свежезаваренного кофе. Заглянув внутрь, он ненадолго замирает с дурацкой улыбкой на лице: Поттер, не замечая его, крутится у плиты, выливая на сковородку смесь, которой явно суждено стать омлетом. Из динамиков телефона, лежащего на столе, доносится бодрая музыка. — Доброе утро, — наконец, здоровается Драко, проходя к столу и усаживаясь за него. Поттер подпрыгивает на месте, едва не свернув сковороду. Стремительно обернувшись к Малфою, он восклицает: — Ты чего подкрадываешься! — Извини, — Драко не может не рассмеяться, глядя в перепуганное лицо Гарри. — Я уже и не думал, что ты сам встанешь. Собирался идти будить. — О-о, завтрак в постель? Драко не без удовольствия зеркалит шутки, которыми так любит бросаться Гарри. Тот от его слов вдруг краснеет до кончиков ушей. Фыркнув, он стремительно отворачивается к плите, бросая через плечо: — И не мечтай, я бы сбросил тебя с кровати и притащил сюда за ногу. Кофе налить? — Конечно, — Малфой не перестаёт улыбаться. Он мог бы подняться и дойти до кофейника сам, ничего сложного, но забота, к которой он мог отнестись с раздражением ещё месяц назад, вдруг кажется ему невероятно милой. Поттер, разгуливающий по его кухне, немного сонный, с почти исчезнувшим, но всё ещё заметным, следом от подушки на правой щеке, выглядит так… естественно. Как будто был тут всегда. Драко почти любуется им, и ему страшно, страшно, страшно, но как же он не хочет задумываться. Поттер наливает ему кофе, а себе заваривает чай, попутно извинившись за то, что немного пошарился по шкафам. Драко в ответ только машет рукой: ему готовят омлет и сварили кофе, едва ли у него могут быть претензии, если только Поттер не сделал в процессе полную перестановку на кухне. Малфой подпирает голову рукой, глядя, как Гарри аккуратно поддевает омлет деревянной лопаточкой. Сколько раз, ещё когда он был Джеймсом, они шутили, что Поттер однажды приедет только для того, чтобы приготовить ему завтрак? Дошутились ведь. Омлет и правда оказывается прекрасным, ровно таким, какой Драко любит: пышный, с зеленью, пожаренный на сухой сковороде. Правда, соль Поттер всё-таки добавил, объясняя это тем, что ему тоже надо будет как-то это съесть. Драко обещает пережить этот факт. Они едят неспешно, переговариваясь и не забыв сдобрить завтрак чашками кофе и чая. Каждый выпивает по две, и Драко, признаться, вторую пить не привык, но ему хочется растянуть это светлое утро на как можно больший срок. Поттер, судя по всему, занимается тем же самым. И лишь когда Малфой заканчивает загружать посудомоечную машинку, предварительно отбив тарелки у Поттера, который уверял, что ему удобно помыть всё руками, он так, мол, чуть ли не медитирует, оба замолкают в неловкой тишине. Даже музыка на фоне больше не звучит — Гарри выключил её, когда они закончили есть. — Ну… Мне пора, наверное, — неловко говорит Поттер, запуская руку в волосы и чуть сжимая их в пальцах. — Да, ты… А ты хочешь? — дурея от собственной смелости, спрашивает у него Драко. — Нет. Ты действительно думаешь, что я могу мечтать вернуться к себе домой? Тем более я с тобой и… Поттер резко осекается, не договорив, как будто бы сморозил лишнего. Малфой же опускает глаза в пол, с преувеличенным вниманием разглядывая свои босые ноги. — Тогда оставайся. День только начался. Улыбка трогает губы Гарри, робкая и будто бы не верящая. Драко и сам себе не верит, зато точно знает, что не хочет никуда Поттера отпускать. Ни днём, ни, это он уже знает точно, вечером, но об этом они поговорят чуть позже. И только сейчас он замечает, что Поттер всё ещё одет в его футболку, которую он дал ему для сна. И снимать её он, очевидно, не спешит. Имеет ли Драко что-то против? Едва ли.