ɪ sᴇᴇ ʏᴏᴜ

      — Она выбрала меня, она выбрала меня! Себастьян радостно прыгал по спальне и не замечал, насколько сильно раздражает этим друга. Перекатился по кровати и продолжил беситься. Оминис поморщился, приоткрыл глаза и послал с кровати недовольный взгляд.       — Она выбрала…       — Рад за тебя, а теперь проваливай и не мешай мне отдыхать.       — Впрочем, это было ожидаемо, — Сэллоу его будто не слышал, окрыленный успехом. — Иначе никак. Этим же вечером я ее откупорю.       — Себастьян, — Оминис поднялся на ноги и подошел с таким явным недовольством, что тот вмиг растерял былой задор. — Что тебя так веселит?       — Ну, я… — он мгновенно стушевался в опаске навлечь на себя гнев. — Старуха-Уизли попросила, чтобы я показал новенькой Хогсмид. Девчонка выбрала меня в сопровождающие.       — И? Вопрос остался прежним. Себастьян почуял неладное и озадаченно замер от недоброй ухмылки друга.       — Ну, полагаю, я выиграл спор, — Сэллоу уже был в этом явно не уверен. — Могу порадоваться?       — Еще не вечер, — друг все так же неприятно улыбался, окончательно испортив Себастьяну настроение. — Спорим, что нет? — внезапно предложил Оминис.       — С чего это тебе вдруг стало не плевать? — поинтересовался Сэллоу.       — Скучно, — лениво обронил Гонт. — И мне не нравится, как весело ты скачешь.       — Значит, тебя раздражает мое веселье?       — Бесит, — кивнул Оминис и заулыбался.       — Ну… ладно, если мой проигрыш развеселит тебя… на что спорим?       — На желание.       — Да пожалуйста, я только за. Себастьян получил от Оминиса вкрадчивый взгляд.       — Я ведь могу попросить что угодно.       — И мне ничего не стоит это исполнить. Да и… сначала выиграй, — ухмыльнулся Сэллоу.       — Осторожно, Себастьян, — предостерег Оминис, — а то подумаю, что ты меня недооцениваешь. К их приходу новенькая уже была на месте встречи. Подпирала стенку у подножия лестницы и наматывала светлый локон на палец. Оглядывалась по сторонам и явно кого-то ждала.       — Смотри и учись, — Гонту даже не пришлось поправлять волосы или одежду. — Мне хватит одного взгляда.       — Ага-ага, давай, — Себастьян помахал ладошкой, занял наблюдательную позицию у колонны и заулыбался в предвкушении. Оминис медленно спустился по лестнице, пристально смотря на новенькую. Мелкая, щуплая и вся какая-то бледная, будто бесцветная, в ней действительно не было ничего выдающегося. Девчонка как девчонка. И отчего столько шуму? Новенькая заметила его приближение, подняла водянистые голубые глаза и вмиг побледнела еще больше. Сорвалась с места и шмыгнула в ближайший проход как перепуганная мышь. Позади оглушительно захохотал Себастьян.       — Да уж, хорош обольститель, — он съехал по перилам и спрыгнул возле друга. — Хотя, если ты напугаешь ее до смерти от сердечного приступа, тогда она уже точно мне не даст, и технически победа будет за тобой. С другой стороны, — Сэллоу задумался, — если я не буду долго тянуть и подсуечусь, пока не остыла, смогу вырвать ее у тебя.       — После такого даже не надейся ко мне когда-либо впредь прикоснуться…       — Да ладно, я шучу. Расслабься, Оминис, это была не новенькая. У тебя будет вторая попытка. Девчонка еще не… Дзынь! Оба машинально обернулись на звук, разнесенный по пустому холлу. Галлеон со звоном поднялся в воздух и упал на ладонь. Оминис сразу понял, что это она. Темное пятно на светлом фоне стен. Черная мантия без знаков отличия и факультетских цветов, черные волосы… интересно, какого цвета глаза? С какого она факультета? И почему его это все интересует? Впрочем, наплевать. Оминис сунул руки в карманы и направился назад, вверх по лестнице. К ней. Один взгляд, чтобы оставить Себастьяна в дураках. Вроде бы ничего сложного. Если бы не одно «но», из-за которого уверенность в успехе подтаяла, как прежде — у Себастьяна. Еще внизу, до первого взгляда, Оминис понял: что-то не так. Слишком тихо. Если раньше новенькую сопровождал шум, то теперь вокруг царила тишина. В холле они были одни, и гул голосов слышался слишком далеким и приглушенным расстоянием. Новенькая игралась с галлеоном, увлеченно наблюдая за полетом монеты. Не обратила на появление Гонта в поле зрения никакого внимания, будто в упор его не видела. Звон и шаги были единственными звуками. Она просто не могла его не заметить. Проигнорировала. Не оставила иного выбора, кроме как пройти мимо и скрыться в коридоре. Гонт почувствовал дураком себя. Идиотом, который топчется перед девчонкой. И ради чего? Неужели Себастьян все же выиграет лишь потому, что она не удосужилась просто посмотреть? Что за вздор? С другой стороны, не станет же он идти назад, специально чтобы еще раз помаячить перед этой нахалкой? Просто смешно. И тут Оминис в самом деле заслышал хихиканье. Вот только на этот раз смеялся уже не Себастьян.       — Что смешного? — спросил у пустоты в коридоре, резко обернувшись, и ответом были удаляющиеся шаги. Оминис замер в недоумении, застигнутый врасплох такой наглостью, и опомнился слишком поздно. Она просто ушла. Вот чертовка!       — У тебя грязь на мантии, — новенькая кивнула Себастьяну на факультетскую эмблему, когда спустилась к нему. — Я-то думала, ты из Когтеврана. Вчера герб был синий.       — Махнемся? — Сэллоу живо стащил гриффиндорскую мантию, но девчонка даже бровью не повела и предложение проигнорировала. Тогда Себастьян вывернул мантию наизнанку и надел обратно, спрятав льва внутри. Она все так же подбрасывала и ловила золотой галлеон и вдруг произнесла:       — Знаешь, до меня дошел один интересный спор, и я…       — Эй! Оминис стремительно спускался к ним двоим с таким видом, от которого Себастьян перестал ухмыляться, завидев его недовольное лицо из-за спины новенькой. Та даже не обернулась, продолжая играться с монетой. Какого хрена?! С каких пор ему нужно кричать, чтобы привлечь внимание? А главное, чье? Какой-то девки? Немыслимо.       — Я вообще-то с тобой говорю! Его голос отражался от стен пустого холла, и с очередным звоном золота новенькая спросила, не оборачиваясь:       — Со мной? Где же твои манеры? Кто тебя воспитывал? Не учили, что перебивать и встревать в разговор некрасиво? Себастьян встретил озадаченный взгляд друга и вместо того, чтобы обрадоваться явному перевесу преимущества в виде расположения новенькой в свою пользу, наоборот, ощутимо напрягся. Что-то пошло не так… Все пошло не так! Это она должна напрягаться от одного только присутствия Оминиса Гонта за спиной, а не держать его за пустое место! Ну что за дрянь?       — А может, ты обернешься и повторишь это, глядя мне в глаза? Дзынь. Новенькая замерла. Не обернулась, не послушалась, не повелась. А потом захохотала почти как Себастьян. Согнулась от смеха, держась за перила, будто Сэллоу выдал какую-то крайне уморительную шутку. И только тогда обернулась к Оминису, не переставая смеяться. Но не для того, чтобы поинтересоваться, кто позади. Она даже не посмотрела на него. Продолжала гоготать. Гонт был явно недоволен. Мягко говоря. Он был зол. Себастьян редко видел его таким, и это всегда не предвещало ничего хорошего.       — Ну и что тебя так веселит? — спросил Оминис почти тем же тоном, что у друга получасом ранее в спальне, с одним отличием, что этот был явно неестественно состроенным, прикрывая что-то еще. Глядел на нее свысока, но ничуть не ощущал себя на возвышенности.       — Да просто у тебя такое лицо забавное… Так вот, — она отвернулась обратно к Себастьяну слишком быстро, даже не дав толком разглядеть себя, не то что цвет глаз. — Я услышала…       — Лицо, говоришь, забавное? — холодным тоном прорезал пространство Оминис. — А ты знаешь, кому оно при… Новенькая демонстративно и шумно выдохнула, сжала в кулаке монету и почти так же холодно процедила:       — Еще раз перебьешь меня — и я запихаю тебе этот галлеон в то место, которое лучше всего разработано. Закрой рот и не мешай мне разговаривать. Настала звенящая тишина. Себастьян молча моргал с открытым ртом и даже представить не брался, во что Оминис превратит новенькую за подобную наглость. За ее плечом Гонт так же молча пытался понять, действительно ли она произнесла все то, что он услышал. Она правда только что все это сказала?! Он не сходит с ума? Оба парня переглядывались, а девчонка заговорила тоном, будто сплетничала с подружкой и ничего необычного секундами ранее не произошло.       — Твой дружок такой невоспитанный, — она неприязненно скривилась. — С какого он факультета? Точно так же, как Себастьян любил таскать на себе форму других факультетов, иногда комбинируя разные цвета в одном комплекте, так же Оминис ненавидел носить что-либо, выдающее в нем слизеринца. Остальные считали это высокомерной фишкой, типа Гонт настолько слизеринец, что ему не нужно рядиться в школьную форму. Вот и новенькая не увидела на нем ни зеленого галстука, ни мантии с изумрудной отделкой, ни серого в тонкую полоску пиджака, ни эмблемы со змеей на жилете. Лишь черный лаконичный комплект с белой рубашкой. Себастьян с первого курса ждал подходящего момента использовать одну особую шутку, и вот он наконец настал. С абсолютно серьезным лицом Сэллоу ответил:       — Пуффендуй. В голове этот ответ на такой глупый вопрос всегда выглядел забавным и остроумным, и смеяться полагалось Оминису, но, на удивление, снова захохотала новенькая, будто тоже поняла шутку. Это должно было быть смешно, но не так. Своим смехом, вырванным у Оминиса, она испортила шутку. А Гонт все молчал, смотря ей в спину нечитаемым взглядом. Наверняка во всех красках представлял, как копается в ее кишках, но почему-то оставался безмолвным и неподвижным. Просто стоял за ее спиной. Выжидал. А может, запутался и просто медлил, не зная, как реагировать? Оминис понимал, что она другая, как Себастьян. Только вот не знал, какая именно, и это сбивало с толку. Как вести себя с Сэллоу, было очевидно. В ее же случае — абсолютно неизвестно. Да что за… непредсказуемость.       — А ты забавный, — неожиданно девчонка жестом руки поманила Себастьяна к себе. — Давай покажу кое-что. Ну же, иди сюда. Заметив, что Сэллоу медлит в нерешительности, недолго думая, сама сделала шаг вперед и протянула руку. Стоило бы порадоваться шагу навстречу, но почему-то ощущения были совершенно противоположные. Себастьян почувствовал касание к задней стороне своей шеи — и в следующий миг встретился лицом с каменными перилами лестницы.       — Блядь! — заорал Сэллоу, прижимая ладони к разбитому носу. — Какого хера?! Ты че творишь?!       — Зрение хорошее? — послышался ее голос. — А? Видишь это? Рука вцепилась в волосы, повлекла куда-то ноющую голову, и перед глазами появилась слизеринская эмблема на ее жилетке в пятнах его крови.       — Да на хер сходи, ебанутая! — Себастьян вывернулся из хватки и отскочил от новенькой на пару шагов. Вытаращился на Оминиса и застал друга в абсолютном изумлении. Сейчас ему впору засмеяться. Надменно и жестко обсмеять Себастьяна за то, что его отделала девчонка. Но Гонт продолжал молчать, будто Силенцио пораженный. И теперь его лицо выражало озадаченность. Эта дрянь разбила Себастьяну нос с видом, будто они здесь только вдвоем, и спокойно стояла в невозмутимости, а Оминиса это озадачило?! И кто из них двоих теперь более поехавший?       — Тактически поддался, говоришь? — Оминис хмыкнул, передав другу носовой платок.       — Зачем ты это сделала?! — Сэллоу сплюнул кровавую слюну, держась на расстоянии. — За что меня ударила?       — Да уж, ты явно не на Когтевране, — рассудила девчонка. — Иначе бы сам понял. Так уж и быть, объяснюсь. Если тебе вдруг почудилось, что у меня на лбу написано «подержи меня за дуру», то, может, эмблема даст о чем-то понять, — новенькая с помощью волшебной палочки убрала его кровь со своей формы. Выглядела слишком невозмутимой. Неадекватная. Конченная. Даже Оминис ничего подобного не выкидывал. Себастьян попеременно таращился то на нее, то на друга, и оба выглядели так, словно все в порядке, пока он шарил в кармане в поисках волшебной палочки.       — Слизерин, значит. Ну, вообще, она права, — вдруг произнес Оминис, отчего Сэллоу недоуменно замер. — Ты принял ее за идиотку, и она не поленилась переубедить. Пока Себастьян в неверии переваривал сказанное в защиту девчонки, Гонт повернулся к ней и снова взглянул напрямую.       — Так что ты там говорила про некий интересный спор? — протянул Оминис.       — О, теперь ты хочешь меня послушать? — съязвила девчонка, продолжая наблюдать за Себастьяном. Оставила довольствоваться своим профилем. — Сперва научись манерам.       — Кажется, наше знакомство не задалось, но я верю, что еще не поздно все исправить. Меня зовут… Дзынь! Она совсем чуть-чуть повернулась к нему, и это было максимумом.       — Да мне в общем-то по херу, кто ты. Хоть сам Салазар Слизерин.       — Ну, вообще-то…       — Ты идешь? — новенькая вопросительно кивнула Себастьяну, вытирающему починенный магией нос. — Нам надо в Хогсмид, на твое дерьмо у меня времени нет.       — Нам?! Да я с тобой, на хер, никуда не…       — Эй! — рявкнул Оминис, привлекая внимание, чего обычно делать не приходилось, чтобы заслужить чей-то взгляд.       — Неприятно, когда перебивают, верно? — ухмыльнулась новенькая, отчего захотелось и ее приложить к окровавленным перилам. — Пойдем, Сэллоу, поплачешься по дороге. Она оттолкнулась от перил и двинулась к выходу. Показалось, сейчас по-хозяйски схватит Себастьяна за вывернутую наизнанку чужую мантию и потащит за собой силком.       — Да пошла ты! — швырнул Себастьян ей в спину и направился в противоположную сторону, к Оминису. — Ну на хер. Забирай ее. Я к ней не притронусь.       — Еще как притронешься, — Оминис потянул друга за рукав мантии, буквально сдирая ее с Себастьяна. — Узнай, кто эта девушка, иначе в спальню можешь не возвращаться.       — Че?       — Флоббер-червь через плечо! — огрызнулся Оминис. — Иди, включи свое пресловутое обаяние и разузнай как можно больше. С каких пор это стало для тебя проблемой?       — С момента, когда она меня без предупреждения о перила ебнула! — напомнил Себастьян. — Мне кажется, уже предельно ясно, что у нас с ней ни хера не получится.       — О, проблема лишь в отсутствии предупреждения? — Оминис вскинул брови. — Значит, ты проиграл. Сделай как я сказал, или, предупреждаю, я сделаю с тобой то же самое.       — Хера с два я проиграл, — возразил Сэллоу. — Проиграю, когда ее трахнешь ты. Или кто-то из парней. А судя по всему, это она нас всех трахнет, и нам не понравится. Короче, я в этом больше не участвую. Посмотрю издалека, что она сделает с вами.       — Как же легко сдался, — с губ Оминиса слетел насмешливый вздох. — А может, ты ее боишься? Выходит, все-таки нашелся человек, способный составить тебе конкуренцию? Себастьян оскалился. Разрывался между тем, чтобы послать друга самого тащиться за этой сумасшедшей и все-таки взять реванш и отбить хотя бы часть подмоченной кровью из носа репутации… буквально… где-нибудь в кустах по дороге в Хогсмид…       — Я ухожу, — послышалось у дверей, и одна из них многозначительно хлопнула.       — Блядь, — сквозь зубы проговорил Себастьян и бросился следом. — Я ее урою! Оминис некоторое время смотрел ему в спину, а затем пошел обратно. Теперь во всей красе увидел: что-то выдающееся в новенькой определенно было. Осталось понять что.       — Блядь! — воскликнул Сэллоу, едва вышел из-за решетки в крипту тем же вечером. — Блядь-блядь-блядь! Размашистым шагом пересек пространство, потянулся к бутылке и тут же получил шлепок по руке.       — Кто кого урыл? Чую запах поражения. Ты облажался. Оминис не спрашивал, а констатировал, да и состояние Сэллоу красноречиво говорило само за себя.       — Эй, у меня вообще-то и хорошая новость есть, — Себастьян обиженно подул на руку. — Зря ты не пошел.       — Что хорошего?       — То, что хотя бы я видел, что эта… — он проглотил нецензурное слово, — сделала с троллем, неожиданно нагрянувшим в самый разгар прогулки.       — О? — Оминис заинтересованно поднял голову. — И что же?       — Да она его, на хер… расщепила! Я еле ноги унес от его дубины, а она…       — Что?       — Да! Буквально! Пуф — и все! Нет тролля.       — В смысле? — озадачился Гонт. — В смысле, блядь, расщепила, Себастьян? Как? Чем?       — А я, что ли, знаю? — огрызнулся Сэллоу и все-таки схватил такую желанную бутылку. — Сам спроси, уверен, она с радостью поделится заклинанием.       — Погоди-погоди, — Оминис взбудоражено заерзал на диване. — Ты хочешь сказать… что она… одним заклинанием… ис… рас… стерла с лица земли целого тролля?       — Ага! В доспехах из гоблинского серебра!       — Бесследно?!       — Да!       — Ебаный Мерлин…       — Именно, Оминис! Точнее не скажешь. Значит, чутье не подвело. В ней действительно что-то есть. Оминис не знал ни одного заклинания, способного пустить по ветру тролля тем более в гоблинских доспехах. Не ведал такой магии. А новенькая знала. Прекрасно знала то, что теперь необходимо ему. И как же хорошо, что Оминис отправил Себастьяна вслед за ней. Гонт отставил стакан, вцепился в друга взглядом и спросил:       — Кто-то еще это видел?       — Ну, наверное, — Сэллоу пожал плечами. — Это было на главной площади, так что из окон, может, кто и смотрел. Остальные разбежались.       — И что она говорила после этого?       — Ничего. Будто ничего не произошло.       — И плохая новость в том, что ты…       — Ни херашеньки не узнал, — кивнул Себастьян и залил досаду виски. — Именно так. Пытался позвать на пиво — не получилось. Говорил же, что не выйдет.       — А что ты сделал для этого? — поинтересовался Оминис. — Расскажи, как пытался подобраться?       — Да бля, — Сэллоу глянул в стакан, ища там подходящие слова. — Как обычно. Оминис, она… конченная, отвечаю. Я подобных еще не встречал. На такую не сработает ничего. В этом Оминис с другом во мнении сходился. Простой подход, как к обычной дурочке, здесь явно бесполезен, и она специально красноречиво дала это понять. Девчонка была… да, безусловно, наглая и жесткая, возможно, беспринципная и прямая, как стрела. Но дело вовсе не в наглости. Что-то иное было в ней… Сила. Бесстрашие. Что еще? Как много Оминису неизвестно?       — Ее Руквуд ищет, может, он что-то знает.       — Может быть, — задумчиво отозвался Гонт. — Себастьян, у меня для тебя есть хорошая новость и плохая.       — Да-да, я обосрался. Позволил ей себя ударить и опоздал со сдачей, настолько неожиданно это было. Стоило двинуть ей в ответ еще там. Твоя реакция меня сбила, сразу врезать не додумался. А драться с девкой у всех на виду… — Себастьян замолк, заметив, что вовсю оправдывается. — Ну да ладно. Не в первый же раз по лицу получил.       — Ну, от девчонки — в первый.       — Она — не девчонка, — констатировал Сэллоу. — Говорю же, псих. Просто тело… девчачье. Ни одна девчонка так не дерется. Что-то тут нечисто. Ну ничего, я, что ли телку не завалю… теперь уже по-настоящему.       — Себастьян, — ласково обратился Оминис, подняв ладонь. — Не завалишь. Не надо. Я вовсе не желаю, чтобы ты бил ее в ответ. Да и не думаю, что сумеешь, после того, что рассказал мне о тролле. Очевидно, ты ей проиграл. Не только в споре. Она превзошла тебя и…       — Я все исправлю! — взъелся Сэллоу. — Вот увидишь, я до нее доберусь! Она еще пожалеет, что так обращалась со мной… с нами! Дзынь! От заклинания Оминиса бутылка в руке Сэллоу разлетелась на осколки, осыпав пол. Себастьян оторопело тряхнул рукой, облитой огненным виски, и с немым вопросом во взгляде в который раз за день пялился на друга. Уже пожалел обо всем: что так радостно скакал днем, чем привлек Оминиса и побудил вступить в спор, что не ударил девчонку в ответ прямо там, не отходя, что не послал их обоих и пошел за ней и что обо всем рассказал другу. Все пошло не так.       — Знаешь, о чем я думаю, Себастьян? — вкрадчиво поинтересовался Гонт, убрав волшебную палочку.       — Как обычно, об убийствах, — мрачно отозвался Сэллоу.       — Ты удивишься, но теперь — о девушках. Точнее, об одной конкретной.       — Вот теперь мне не нравится, как ты о ней говоришь, — признался Себастьян и насупился.       — Дело не в тебе, — успокоил Оминис. — Не в том, что ты сплоховал. А в ней. Хорошая новость — с ее появлением наконец-то что-то изменилось. Притом значительно. Кардинально. Надеюсь, это оспаривать ты не станешь? Отлично, — он удовлетворенно кивнул молчанию. — Так вот, Себастьян. Представь на месте тролля кого-нибудь… другого. По фамилии «Сэллоу» или «Гонт», например. Понимаешь, к чему я веду? Это может быть… кто угодно. Мы или… не мы.       — Понял, — кивнул Сэллоу. — Значит, я должен…       — Ты? — Оминис неприятно и колко захохотал. — О нет, Себастьян. Ты больше ничего не должен. Ты проиграл. Она… моя. От возмущения поверженный Сэллоу поперхнулся воздухом.       — Нет! — он тут же горячо запротестовал. — Пожалуйста, Оминис, позволь мне… Дай один шанс, и я обещаю привести нахалку на…       — Нет. Оминис не сказал это жестко. Наоборот, был мягок. И от этой мягкости Себастьян понял, что действительно потерпел поражение.       — С ней нужно действовать…       — Аккуратно, — фыркнул Сэллоу и сложил руки на груди. — Сам-то уверен, что сможешь с ней справиться? Либо она действительно не знает, кто ты, либо специально ни во что не ставит. И если в первом случае еще можно поставить ее на место, то во втором…       — Ты во мне сомневаешься? — удивился Оминис.       — Да нет, я… А если вдруг ударит и тебя, можно я…       — Нет. Она будет принадлежать мне. И я буду решать, что и когда с ней делать. Себастьян возмущенно хапнул воздуха.       — Ты позволишь ей пустить себе кровь?! Значит, мной владеть не желаешь, а она… ты… влюбился, что ли?! Иди потрахайся!       — Себастьян, — ласково произнес Гонт, — что за отвратительное поведение? Словно ревнивая любовница. И что за чушь ты несешь? Влюбиться? А я думал, ты хорошо меня знаешь…       — Она нужна тебе больше, чем я, и…       — Да, нужна, — кивнул Оминис. — Нужна нам обоим, чтобы выбраться. Ты не понимаешь? Не заставляй меня объяснять очевидное. Не зли меня. Не веди себя как идиот.       — Ладно! — рявкнул Сэллоу. — Хорошо. Тебе лучше знать, что делать. Я просто… беспокоюсь.       — Не о чем волноваться, мой Василиск, — Гонт провел рукой по разгоряченной щеке друга в успокаивающем жесте. — Твое место всегда за тобой. Рядом со мной. Она — лишь инструмент. Важный и ценный, требующий осторожного обращения и тонких пальцев. Ты меня понял? Я думал, и так все это знаешь.       — Да, просто…       — Вот и не неси чушь, — оборвал Оминис и направился на выход.       — Погоди! — забеспокоился Себастьян. — Я думал, мы побудем…       — Мне нужно отправить ей письмо, — не оборачиваясь, оповестил Гонт. — Пора действовать. Или теперь ты собираешься тянуть и чего-то ждать? Сэллоу подавил порыв развернуть стол, зарычал и двинулся следом.