Провозглашенный

Конечно, на следующий день у него нет другого выбора, кроме как вернуться. Занимаясь другими своими обязанностями, которые в основном состоят из уборки, теперь, когда важный гость ванов здесь, он с тревогой пытается выяснить, в какое время дня Старк с наибольшей долей вероятности выйдет из покоев. Все еще довольно раннее утро, и Старк производит впечатление человека, который встает поздно, работает до ночи, а затем все утро отсыпается. Может быть, даже до полудня. Он сомневается, что сможет проникнуть в покои Старка, чтобы убрать, не разбудив его. Хотя Старк и может проспать до полудня, его сон может быть чутким. Но возможно, здесь, в Ванахейме, этот человек отказался от своей привычной рутины в пользу других занятий. Может быть, покои давно давно пусты и Локи волнуется напрасно. Однако полдень приходит и уходит, а он не может заставить себя вернуться в покои Старка. Он продолжает откладывать это дело, надеясь, что Ульфгримм не направился инспектировать гостевые покои и не обнаружил ее в нынешнем запущенном состоянии. Это было бы… плохо. В конце концов здравый смысл в нем побеждает. Невозможно сказать, когда Старк будет здесь или там, и он просто рискует заработать ненужное наказание, пренебрегая обязанностями, которые ему все равно придется выполнять. Итак, он заканчивает полировать последний предмет столового серебра перед собой, а затем с тяжелым сердцем направляется в комнату для гостей. Очень скоро он останавливается перед зловещей дверью, уставившись на гладкое темное дерево, не в силах придумать место в Ванахейме, где он хотел бы оказаться еще меньше. За исключением, может быть, подземелий, но он предпочитает сейчас не думать об этом. Затаив дыхание, он стучится в дверь, звук отдается эхом, как удары молотом по наковальне в тишине пустого коридора. Он едва не выпрыгивает из собственной кожи, когда, вопреки его ожиданиям, но вполне соответствуя его страхам, изнутри приходит ответ. – Сейчас же войди! Безошибочно угадывается, кому принадлежит этот голос. В панике он на секунду подумывает о том, чтобы убежать, как кролик, но разум берет над ним верх, прежде чем он успевает предпринять столь опрометчивое действие. Даже если он сбежит сейчас, ему придется вернуться позже, и Старк, возможно, еще будет там, и этот человек достаточно умен, чтобы сложить вместе два плюс два, поняв, кто был у двери в первый раз. У кого хватило наглости отвлечь его своим стуком, а затем убежать. У него нет выбора, кроме как столкнуться с этим. Столкнуться с гневом, вызванным его присутствием, когда ему приказано не возвращаться сюда. Но неподчинение Старку все же лучше, чем неподчинение Ульфгримму; через несколько лет Старк уедет обратно в Мидгард, забрав свои обиды, в то время как Ульфгримм останется здесь. Ручка скользкая – нет, не ручка, скользит его вспотевшая рука – и его желудок скручивается, когда дверь распахивается. Покои выглядят так, как когда он их видел в последний раз, даже чистящие средства валяются там, где он их оставил, и кровь стынет в его жилах. “О, Норны, он действительно оставил их там? Что если Ульфгримм узнает об этом?” Но надсмотрщик - не та проблема, о которой сейчас нужно беспокоиться. Посреди салона, стоя на пышном ковре, стоит Старк. И он явно не доволен зрелищем, которое предстало перед ним. – Опять ты? - карие глаза сужаются в ярости. – Разве я не говорил, что не желаю больше видеть твою рожу? Он делает шаг в направлении к Локи, и тот инстинктивно пятиться назад, подавляя внутренний голос, который уже кричит ему убегать, пока есть возможность. Пока еще есть время. – Похоже, у тебя серьезные проблемы с выполнением приказов. Элегантная, без сомнения, дорогая рубашка, которую носит Старк, слегка шуршит, когда мужчина движется. Локи смотрит на пол, осознавая, в какие обноски одет он сам. Если бы у него сохранился голос, возможно, он смог бы успокоить Старка. По крайней мере, мог бы объяснить, что у него приказ быть здесь, что он не подчиняется не намеренно. В отчаянии он надеется, что если Старк снова выгонит его, ему хотя бы разрешат убрать чистящие средства обратно в шкаф прежде, чем Ульфгримм явится сюда проверить качество работы Локи. Если надсмотрщик обнаружит их посреди комнаты, это будет означать полную катастрофу. Слегка ободренный возможностью избежать такого расклада, он делает жест в сторону ведра, надеясь указать на то, что не может сделать голосом. “Пожалуйста, позволь мне вернуть это. Иначе у меня ничего не получится”. – Все еще молчишь, да? – на губах Старка играет крошечный намек на улыбку, и Локи не уверен, хорошо ли это или нет. – Если так подумать, я даже считаю, что это к лучшему. Лицо Локи краснеет, но он не может по-настоящему винить этого человека за сентиментальность, учитывая слова, которые он произнес во время своего кратковременного пребывания в Мидгарде. Слова о коленопреклонении и правлении. Слова, которые сейчас кажутся сказанными кем-то другим когда-то давно. – Но, скажу тебе, поскольку ты стремишься остаться здесь, я бы мог также предложить тебе какое-нибудь занятие. Тяжело вздохнув, Локи закрывает за собой дверь. Она закрывается с угрожающим щелчком, словно дверь в камеру. Дверь в подземелья. Неуверенный в том, чего от него ожидают, Локи неуверенно колеблется, когда Старк исчезает в ванной. Комната почти угнетает своей роскошью, тяжелые шторы из дорогой ткани с вышивкой, закрывают самую дальнюю от него стену. Со вкусом расставлена мебель из массивного дуба с искусно вырезанными деталями и мягкими шелковыми подушками, а с потолка свисают изысканные люстры, их свет каскадом льется из тысячи фрагментов полированного хрусталя. Мидгардские вещи Старка, принесенные из другого мира и расставленные по комнате, кажутся на удивление контрастирующими в своей внешней простоте и практичности, как будто им здесь не место. Он слышит, как Старк копается в ванной, ищет что-то. Он нервно переминается с ноги на ноги, пока ждет, будучи не в состоянии найти позу, которая кажется удобной или естественной. Затем Старк возвращается, держа в руке небольшой предмет. – Хорошо, что я прихватил запасную, – говорит он не то себе, не то Локи. Однако его следующие слова адресованы именно последнему. – Поскольку ты, по всей видимости, увлечен мытьем полов, у меня есть для тебя идеальная работа, – с этими словами он передает Локи инструмент, который тот осторожно принимает. Локи узнает зубную щетку, мидгардское изобретение для чистки зубов. Нечто, не имеющее реального эквивалента ни в Асгарде, ни в Ванахейме, где кариес - неслыханное заболевание. – Приступай, – говорит Старк, вскидывая голову. – Чисти. Краткий укол унижения пронзает его внутренности, непроизвольно всплывает воспоминание об их встрече в пентхаусе Старка. О нем самом, со скипетром в руке, шагающим и говорящим уверенно, даже высокомерно, когда при нем все еще была его магия. Когда он все еще был воителем, стремящимся к завоеваниям, грозным и неудержимым. Но он больше не таков, поэтому он просто принимает вещь из рук Старка и приступает к работе. Он продолжает надеяться, что Старк покинет покои для более важных дел; присутствие этого человека так близко нервирует и отвлекает. Даже если он ведет себя так, будто Локи не существует, полностью занятый своей мидгардской технологией, как сейчас. Старк активировал устройство, которое проецирует призрачные изображения в воздух, и он переставляет их, как если бы они были физическими объектами, перемещая группу линий одну здесь, другую там. Локи лишь украдкой бросает удивленный взгляд на дисплей, чтобы Старк не счел его усердие уборки незначительными, но он может сказать, что изображения образуют своего рода чертеж. Вероятно, он модифицирует его в соответствии с пожеланиями его торговых партнеров - ванов. Лицо Старка выражает острую сосредоточенность, глаза не отрываются от дисплея, когда он продолжает двигать детали в таком темпе, что порой приближается к бешеному. Пальцы Локи сжимают ручку зубной щетки сильнее, когда он понимает, что это зеркальное отражение того, как он, должно быть, когда-то выглядел, когда прикладывал усилия, чтобы сотворить новое заклинание, руки двигались, а на лице застыло выражение глубокой сосредоточенности, мир для него отодвигался на второй план. С неприятным чувством пустоты он переключает внимание снова на щетку и пол. Он не уверен, как вариант он выбрал бы, если бы ему позволили выбирать – нынешнее безразличие Старка, когда Локи трудится на четвереньках в полуметре от него, мелкое и не имеющее значение, не стоящее ни секунды времени Старка, или человека, вместо этого удобно откинувшегося назад, с наслаждением наблюдающего за тем, как работает Локи, ловя кайф от унижения и деградации старого врага, он, вероятно, выбрал бы первое, но после нескольких часов, проведенных здесь, он уже не так уверен, что второй вариант был бы менее предпочтителен. По крайней мере, тогда он получил бы какое-то внимание, признание того, что по крайней мере его прежнее “я” имеет какое-то значение, что его нынешнее унижение что-то значило. Но нет. Здесь он действительно никто. Когда он, наконец. заканчивает с последним участком пола, у него болят колени и сводит пальцы, но это не хуже того, к чему он привык. Старк все еще занят своим проектом, и Локи молится, чтобы улизнуть от него оставшись незамеченным, выполнив задание, которое было ему поручено. Предполагается, что рабы должны двигаться незаметно, не привлекая внимания к своей выполненной работе, успешное завершение которой являлось само собой разумеющимся. Он выливает воду из ведра в канализационный слив в ванной и ставит его обратно, вместе с зубной щеткой и обычной щеткой для пола, в шкаф, испытывая облегчения от того, что хотя бы с этой проблемой покончено. Затем он поднимает выброшенную тряпку для уборки, собираясь убрать и ее, но Старк внезапно обращается к нему. – Все готово, да? Проекция была отключена, жуткие плавающие изображения исчезли. Мститель развалился в одном из кресел, его рука поглаживала мягкий красный атлас, покрывающий подлокотник. Пульс Локи учащается, и он слегка замыкается в себе. Он может сказать, что Старку нужно от него еще что-то, когда одно задание выполнено, но он не может предугадать, какое будет другим. – Поскольку у тебя есть тряпка, - продолжает Старк, указывая на кусок ткани, который Локи все еще мнет в руках, – у меня еще есть кое-что для тебя, чтобы почистить. С этими словами мужчина скрещивает ноги, и поворачивает верхней ступней в направлении Локи. И Локи сразу понимает, что к чему. Это испытание, чтобы оценить, действительно ли бог коварства настолько сломлен и запуган, как ему рассказали ваны. Прояви он сейчас неповиновение, Старк вполне может наказать его самостоятельно, и будь проклято то дело, с которым он пришел. Но если он считает, что Локи уже достаточно подавлен, он может быть доволен этим, даже если предыдущие наказания не были применены его собственной рукой. Но сначала ему понадобятся доказательства. Итак, он подходит к Старку и опускается на колени у его ног, игнорируя боль в животе и горение щек. Он немедленно приступает к работе, полируя черную кожу туфель, которая и не нуждается в чистке. По крайней мере Старк не приказал вылизывать ему обувь, за что он благодарен. В конце концов, у него есть некоторый опыт в этом из подземелий, и у него нет желания проходить через это унижение заново. – Знаешь что, Локи? Тогда, в Штутгарте, когда ты приказал всем этим людям преклонить колени, я подумал, мол, какой же ты жалкий. И я всегда думал, что ты заслуживаешь распробовать свою же пилюлю. Учитывая это, скажи-ка, тебе нравится самому стоять на коленях перед другими? Думаешь, это прикольно? Значит, Старк до сих пор злится. Локи слегка меняет свое положение, чтобы его лицо не находилось на прямой линии от ноги Старка, если тот решит его ударить. Но он этого не делает, просто продолжает свою яростную тираду над головой Локи. – Тебе понравилось иметь такую власть над всеми этими людьми, которые не могли ничего тебе противопоставить? Как они были ниже тебя, у твоих ног, вот так? – он делает жест рукой, чтобы указать их взаимное расположение. – Итак, по-твоему это прикольно? Локи еще ниже опускается к туфле, которую чистит, благодарный за немоту. Затем Старк откидывается назад и резко выдыхает. – Знаешь что? Я вообще думаю, что нихрена это не прикольно! – с этими словами он отталкивает Локи в сторону, хотя он только что приступил к чистке второй туфли и встает. – Вот в чем разница между тобой и мной. Два удара сердца. Локи смотрит на тряпку, одиноко лежащую у него на коленях. – А теперь скройся с моих глаз. На данный момент это самый теплый день года; несколько проходящих мимо мужчин и женщин сняли свои плащи и теперь ходят в рубашках и платьях, радуясь умеренной температуре. Деревья по бокам главной дороги, ведущей к замку, уже покрыты зелеными пятнами, прорастающей после долгой зимы новой жизни. Над головой пролетает пара скворцов, их чириканье - оптимистичное приветствие долгожданной весны, которая теперь наступила для всех. А весной начинается утомительная работа по замене части каменного покрытия грузовой дороги, которая потрескалась с прошлого года. Это тяжелый физический труд - выкапывать большие каменные плиты и укладывать вместо них другие, а затем заполнять промежутки между ними специальной густой земельной смесью. Даже с инструментами, данными в помощь, их должно быть трое, чтобы справиться с самыми большими плитами. И не стоит терять бдительности, одного из рабов вывели из рабочей бригады со сломанной рукой после того, как он поскользнулся и каменная плита упала обратно в углубление, прямо на плечо несчастному. Торс Локи скользкий от пота, он уже давно снял рубашку и повесил ее на ближайший забор. Глоток воды, который он сделал несколько минут назад, уже высох, но он знает, что больше ему не положено до следующего перерыва. Поэтому вместо этого он нажимает н железный рычаг, покачивая им, чтобы просунуть его под небольшую плиту, которую он прямо сейчас старается заменить, но камень упрям и отказывается позволить инструменту пролезть под него. Огорченный, он опускается на корточки, чтобы вытереть скользкий лоб и остановить ручейки пота, заливающего глаза. Затем он моргает, резкий свет падающих солнечных лучей, падающих на металл откуда-то сверху, временно затруднил ему зрение. Инстинктивно он поднимает голову в поисках источника раздражения. Его глаза расширяются от удивления. На навесном мосту над грузовой дорогой, совсем рядом с ним, стоит никто иной, как Старк, вместе с парой сопровождающих его ванов, наблюдающих за происходящем внизу. Их глаза встречаются на самую короткую долю секунды, и Локи немедленно отводит глаза от непроницаемого взгляда, задаваясь вопросом, как долго Старк стоял там, наблюдая за ним? Ему жаль, что сейчас на нем нет рубашки и что спина еще не полностью восстановилась. Со своей высокой позиции Старк не мог не заметить покрывающие ее шрамы; без сомнения, мужчина наслаждался зрелищем. Наверняка еще и желал быть тем, кто их и оставил. Сильный удар в живот спускает его с небес на землю. – Ты это что, отдыхать вздумал? Быстро за работу! – рявкает ему бригадир. Он поднимает брошенный домкрат, продолжая сгорать от любопытства. В следующий раз, когда он поднимает взгляд, Старка уже нет на месте.