Провозглашенный

Он возвращается в свою комнату и залезает в постель, чтобы немного поспать, как велел Старк. Он все еще чувствует себя неловко, даже униженно, из-за своего последнего промаха, засыпая на ноге своего хозяина, как обычная дворняга. То, что Старк даже не накричал на него, уму не постижимо! У него будет время обдумать это последнее дополнение к и без того выросшей куче оплошностей позже, прямо сейчас его тело жаждет немного поспать, чего ему не удалось во время неуправляемых метаний разума прошлой ночью. Он натягивает одеяло до подбородка, и его голова едва касается подушки, прежде чем он засыпает. Ему не требуется много времени, чтобы во сне возник первый неприятный образ из воспоминаний. На этот раз Ульфгримм издевательски ухмыляется ему, медленно вращая по кругу рукоять хлыста в руке. “Я покажу тебе, что бывает с такими бесполезными рабами, как ты”, – рычит он, – “Погоди-ка”. Секунду спустя сцена меняется, и он оказывается лицом к лицу перед столбом для порки, кандалы которого по собственной воли смыкаются вокруг его запястий, натягивая его истощенное тело. Ульфгримм стоит позади него, тяжело дыша. “Ты думаешь, что можешь просто бездельничать, не принося никакой пользы?”, – сплевывает он презрительно, – “Что кому-то нужен бесполезный раб? Я преподам тебе урок. Покажу тебе твое надлежащее место.” Локи вздрагивает, когда больше чувствует, чем видит, как Ульфгримм замахивается, чтобы нанести первый мучительный удар кнутом. Он закрывает глаза в ожидании ослепляющей боли, которая вскоре последует, а затем… … он открывает их снова, чтобы обнаружить себя в своей комнате в башне Старка, взмокшим от холодного пота. О, норны! Вытерев липкий лоб концом простыни, он не уверен, какое чувство является доминирующим, затянувшийся ужас сна или облегчение от того, что он снова здесь. В любом случае, усталость как рукой сняло, поэтому он отбрасывает одеяло в сторону и вместо этого идет в душ. Для того ли, чтобы просто отмыться от пота или чтобы прогнать остатки сна, он не может сказать наверняка, но вода приятна на ощупь, когда она брызгает на его лицо и тело. Как только он высыхает и снова одевается, он возвращается в гостиную, желая занять себя чем-нибудь полезным. Возможно, это был всего лишь сон, но он болезненно осознает, что в нем было много правды, которую можно было получить. Гораздо больше, чем ему хотелось. Несмотря на все усилия, которые он прилагал, отрицая это перед самим собой, отталкивая настойчивую мысль, которая в последнее время пыталась осесть в его голове, Ульфгримм говорил только факты. Да, зачем кому-то нужен бесполезный раб? И его полезная деятельность для Старка до сих пор была довольно незначительной, даже это говорит само за себя. Старка уже нет, когда он заходит в комнату, также нет и бумаг, лежавших на столе в гостиной. Некоторое время Локи волнуется. Он хочет быть полезным, но здесь и так все выглядит безупречно, а что еще он может сделать, кроме уборки? Он недавно уже все здесь почистил, нет смысла делать это снова. Сперва он ожидал, что в таком огромном жилище, как у Старка, ему придется много работать, особенно учитывая заметную нехватку слуг и рабов, но после недолгого пребывания здесь он пришел к мысли, что домашние хозяйства Мидгарда управляются совершенно иначе, чем в Ванахейме или в Асгарде. Так что в его присутствии здесь нет особого смысла. Пару дней назад он пытался спросить Старка, не хочет ли он, чтобы Локи помог ему с книгами, которые он привез из Ванахейма. Что ж, возможно это был не столько вопрос, сколько намек, потому что он не хотел, чтобы Старк думал, что пытается сам выбирать себе работу, но, несмотря на это, мужчина отмахнулся от осторожного вопроса, сказав, что Джарвис позаботится об этом. Обезумев, он хватает на кухне тряпку для уборки, а затем начинает вытирать стол в гостиной, несмотря на то, что невооруженным взглядом не видно ни пылинки, ни пятнышка, но, по крайней мере, он чем-то занят. И, к сожалению, он хорошо знает, как это что-то может быть сделано кем угодно. Это просто неквалифицированный труд, как и то немногое другое, чем он здесь занимался. Вместе с этим страх, подавлять, отрицать, набирает полную силу, внезапно освобождаясь от своих оков. Осознание реальности его положения, того, насколько оно ненадежно, того, что может произойти в любой день. Что, если Старк решил покончить с ним, продав его кому-то другому? Не то, чтобы есть какой-то риск, что он снова окажется в Ванахейме; сделка, которую Старк и ваны заключили в зале королевского суда, постоянна и изменению не подлежит. Они отказались бы принимать его обратно, даже оскорбились бы, если этот человек хотя бы предложил такое. Но в Мидгарде наверняка найдется много семей, которым, в отличии от Старка, пригодился бы такой раб, как он. Возможно, Мститель уже обдумывал это. Возможно, рассматривает это в данный момент. От одной этой мысли его внутренности превращаются в лед. Возможно, Старк покинул Башню, чтобы обсудить сделку с потенциальным покупателем… Он знает, что ведет себя, как параноик, что шансы Старка прямо сейчас присутствовать на такой встрече, чтобы обсудить цену продажи Локи, ничтожно малы, но он не может удержаться от того, чтобы представить худшее. Потому, что если этого не случится сейчас, то, возможно, произойдет через неделю. Или через месяц, через два. Старк - человек высочайшего интеллекта; даже если он нечасто бывает дома, он наверняка не может не понимать, что его раб почти ничего не делает. Рано или поздно ему обязательно придет в голову идея продать Локи. И он знает, что шансов на то, что новый хозяин отнесется к нему хотя бы на десятую долю так же снисходительно, как сам Старк, практически не существует. Он сжимает тряпку в руке, сильнее прижимая ее к поверхности стола. Он так привык к своему положению здесь, хорошей еде, хорошей постели, теплому душу и к тому, что его просто не бьют за промахи. Его горло сжимается от мысли о том, что у него все это отнимут. Он не может смирится с возвращением к боли и голоду, к тому, что его бьют и пинают, и он трудится до тех пор, пока все не начнет болеть. Не сейчас, не когда Старк так с ним обходится, он просто не может. Но он знает, что у него не будет права голоса по этому вопросу. Он принадлежит Старку, а это означает, что этот человек волен продать его в любой момент, когда захочет, если ему надоест держать Локи у себя. И Локи не делает здесь ничего такого, чего не мог бы сделать другой раб или прислуга. Что, если он больше не нужен Старку? Конечно, он прекрасно знает, что произойдет потом. По сути, он вернется к своему предыдущему существованию. Вокруг него будет кружить другой Ульфгримм, ожидающий момента, чтобы избить его за проступок. Будут бесконечные хлопоты по дому, хлеб, который еле жуется, и холодные, бессонные ночи на жестком полу. Он роняет тряпку из рук и опускается на пол, обнимая колени, поскольку его охватывает внезапное отчаяние. Он слишком быстро привык к своему нынешнему положению, никогда не признавая тот факт, что оно, безусловно, может измениться в любой день, если Старк сочтет его более недостаточно полезным. Но ему невыносима мысль о том, что у него все отнимут. Прерывисто дыша, он прислоняет голову к коленям, позволяя своему лбу упереться в них. Затем он просто сидит так, пока в его левом глазу не появляется слеза и не прокладывает свой жалкий путь по щеке. Еще одна появляется в правом глазу, и она так же катится по его опущенному лицу. Он сильнее обнимает колени, ненавидя себя за слабость и жалкое состояние, но, по крайней мере, здесь его никто не видит. – Локи? Он вздрагивает при звуке голоса Джарвиса. Конечно, он забыл о слуге, невидимом и бестелесном, каким бы он ни был. Он быстро вытирает лицо, прежде чем поднять взгляд, надеясь, что ему удалось избавиться от всех свидетельств своего постыдного поведения. – Да? – отзывает он. Джарвис очень редко отдает ему приказы, но сейчас, должно быть, подумал о задании, которое нужно выполнить. Что должно быть хорошо, потому что таким образом Локи действительно может быть чем-то полезен, даже если это только временно. – Все в порядке? Мои сенсоры показывают, что вы выглядите… расстроенным? Локи тупо разевает рот. Он понятия не имеет, что на это ответить. Никто не задавал ему подобных вопросов в Ванахейме, даже другие рабы. В этом не было никакого смысла. Но Джарвис, конечно, по статусу выше него, поэтому он не может отказаться отвечать на заданный вопрос. – Я… – бормочет он, не уверенный в том, что знает, как облечь свои мысли в приемлемые слова. Слова, которые не будут звучать так, будто то, чего он хочет, имеет какое-то значение, если Старк считает иначе. – Я… обеспокоен тем, что мистер Старк может счесть меня недостаточно полезным, чтобы оставить при себе, – слышит он собственный голос. Затем он задерживает дыхание. Не прозвучало ли слишком самонадеянно? Как будто он имел право ожидать, что Старк непременно захочет держать его рядом. Хотя сам Джарвис порой использует на удивление легкий тон, когда говорит со Старком или о нем, это не означает, что Локи может позволить себе говорить неподобающим образом для своего положения в компании Джарвиса. – А, понятно, – на некоторое время воцаряется тишина, и Локи начинает думать, что на этом все, Джарвис больше не желает слышать об этом, когда голос вдруг начинает говорить снова. – Тогда позвольте мне открыть маленький секрет, – снова молчание, на этот раз пауза короткая, которую Локи счел бы лукавой, если бы не знал ничего лучше. – Мистер Старк, безусловно, найдет для вас много работы в своей лаборатории, как только изучит привезенные из Ванахейма книги. Локи вскидывает голову. – Он вам это сказал? – предыдущее отчаяние внезапно отодвигается на второй план лучиком надежды. Если Старк того захочет, тогда да, он внезапно станет полезен этому человеку, причем так, как не может другой раб или слуга, даже другой человек в Мидгарде. – Нет, он этого не делал, но поскольку я был тем, кто переводил книги для него, я могу сказать, что вы понадобитесь мистеру Старку позже, чтобы в полной мере использовать их, – голос Джарвиса до странности игривый, почти раздраженный. – Просто он этого еще не знает. И каким-то образом этот почти раздраженный голос заставляет Локи чувствовать себя намного лучше. Когда позже вечером Старк возвращается, в его руке картонный стаканчик, запах которого позволяет с расстояния определить его содержимое, как кофе. – Приветик, – говорит он, заметив Локи, занятого протиранием плинтуса. – Джарвис мне сегодня кое-что сказал. Локи смиренно замирает. Конечно, есть только одна вещь, которая произошла во время отсутствия Старка, которая даже отдаленно интересна настолько, что Джарвис мог рассказать о ней хозяину. Он опускает голову. задаваясь вопросом, что Старк думает об их разговоре? – Ладно, дай я тебе кое-что покажу, – его глаза поднимаются к потолку, как это часто бывает, когда он обращается к своему слуге. – Джарвис, ты не мог бы прислать сюда Дуби-Ну? – Сию минуту, сэр. Локи понятия не имеет, к чему все идет или зачем Старк вызывает сюда своего робота, поэтому он просто с опаской наблюдает, как Старк допивает свой кофе, пока они ждут. Затем раздается звук звонка лифта, и странный небольшой робот-слуга выкатывается наружу. Старк ставит свой пустой стаканчик на пол, поворачиваясь к роботу. – Дуби-На, налей мне еще кофе. Робот немедленно катится к столу, вытягивая свой захватный придаток. Стаканчик падает на пол, как только коготь на конце соприкасается с ним. Издав короткое чириканье, Дуби-На наклоняется вниз, чтобы поднять его, но несколько раз терпит неудачу, поскольку коготь не может должным образом обхватить тонкую картонную конструкцию. – Хорошо, спасибо тебе, Дуби-На. Теперь можешь вернуться в лабораторию. Робот снова чирикает и катится к лифту, казалось бы, не придав значения своей жалкой неудаче. Старк наклоняется, чтобы поднять стаканчик с пола, и Локи проклинает себя за то, что не оказался быстрее, но теперь слишком поздно. – Ты знаешь, я построил это парня, сколько, лет двадцать пять назад? Половина из того, что я говорю ему сделать, оборачивается полным крахом. Тем не менее, держу его при себе. Просто говорю, – Старк изучает стаканчик в своей руке, сжимая его так, что его стенки слегка прогибаются, затем пожимает плечами. – В отличие от Дуби-Ны, ты хотя бы умеешь варить кофе, – затем он переводит взгляд со стаканчика на Локи, приподняв бровь. – Ну, если ты не хочешь другого… нанимателя… Понятия не имею, что это повлечет за собой, но, возможно, что-то можно было бы как-то решить. – Нет! – быстро отрезает Локи. О какой бы договоренности Старк ни думал, продать его, обменять за какие-то услуги, одолжить друзьям – Локи не хочет ничего из этого. Затем он прикусывает язык, надеясь, что это не прозвучало так, будто он пытается повлиять на решение Старка или, что еще хуже, пытается отдать этому человеку приказ. Как будто мнение Локи по этому поводу могло бы иметь какое-то значение. – Ладно, полагаю, вопрос закрыт, – пожимает плечами Старк и протягивает Локи слегка деформированный стаканчик. – Тогда как насчет того, чтобы принести мне еще чашечку кофе?