Горячие сердца

      Антон брел по заснеженной улице уверенным и твердым шагом. Холодный ветер резал щеки, под ногами хрустел блестящий снежный покров. Сейчас в голове было совершенно пусто и только вечерняя зимняя прохлада слегка поддерживала тающий разум. Антон был готов упасть на снег прямо здесь, закрыть глаза и заснуть. Но ноги продолжали быстро нести его к родному дому. А что ждало там? Об этом он уже не думал.       Дверь заскрипела и Антон грузно ввалился в пустой дом. Подцепив куртку на крючок и небрежно сбросив сапоги, он медленно побрел наверх, в свою комнату. Ни отца, ни матери дома не было. Наверное опять уехали. Не бросив в рот даже бутерброда, голодный и уставший, Антон, не раздеваясь, упал на кровать. Медленно падая в пучину тяжелого и болезненного сна, в его голове текли, расплываясь по мозгу разные мысли, суть которых он улавливал обрывочно.       Через густую пелену бессознательности что-то рвалось, хотело дотронуться до него, вырвать из небытия. Глаза медленно открылись и белое пятно, нависавшее над лицом начало медленно складываться в четкий образ. Из-под спадающих белых локонов на него смотрели большие блестящие глаза. Малиновые губы что-то шептали, а сладкий непонятный запах нежно щекотал нос. Это Оля. Но как будто совсем другая, не та Оля, к которой он привык. Одна ее рука лежала на его щеке, другая — упиралась ему в грудь. Сказать Антон ничего не мог, хотя и очень хотел. Бушующая слабость окольцевала все тело. Оля опустилась чуть ниже, к самым его губам и аккуратно их коснулась. Такое странное чувство разлилось по телу. Они были одновременно холодными и горячими, нежными и острыми. Почувствовать их полноценно ему так и не удалось, Оля отпрянула раньше, чем их губы успели сплестись в поцелуе. В следующий момент она просто прижалась всем своими миниатюрным телом к нему, а руки запустила под спину, сковывая Антона слабыми, но от чего-то такими чувственными объятиями. Он плохо понимал, что происходит, но даже когда силы начали потихоньку возвращаться, молчание Антон нарушать не стал. Оля закрыла глаза и тихонько посапывала. Ей уже шестнадцать лет, так почему она выглядит и ведет себя как маленькая девочка? Ответить на этот вопрос он и сам бы не смог. Его рука легла на ее спину и, чуть погодя, скользнула прямо к бедрам. «Нет» — щелкнуло в голове. Границы, которые Антон уже сто раз успел нарушить и стереть, убив в себе всякую мораль, снова начали четко вырисовываться. Нельзя так поступать с родной сестрой. Нельзя просто брать и пользоваться ситуацией. Нельзя… Это слово, дребезжащее на подкорке, вдруг словно бы зажевало, как кассету. Рука опустилась на мягкие нежные бедра Оли и в тот момент Антон понял, — она без нижнего белья. Он воспринял это как провокацию, как самую настоящую издевку. Пальцы быстро нащупали нужно место и начали медленно его массировать. Послышался тоненький стон. Задевая нужны струны, он постепенно вводил пальцы внутрь. Чувствовалось, что ее киска начинает стремительно намокать, а стоны, которые она усердно пытается сдерживать, становятся все громче и громче. — Родители дома? — Спросил Антон, медленно размыкая и доставая из-под спины руки Оли. — Не-а. — Тихонько пропел ему чудный ангельский голосок. Стоило этому заветному слову достичь его ушей, как пальцы тут же впились в нежную киску родной сестры еще сильнее и она, подняв голову, вскрикнула. Если бы кто-то сейчас был дома — этот ее вопль однозначно бы услышали. Антон подтянул ее к себе так, чтобы их лица оказались друг на против друга. Немного усилий — и вот их губы встречаются, переплетаясь в нежнейшем поцелуе. Губы Оли, совсем еще неумелые, мало что могли противопоставить Антону. Но этот братский поцелуй она запомнит надолго. Пальцы Антона, впрочем, тоже не останавливаясь, заставляя Олю чуть выгибаться и постанывать. Когда их губы наконец-то разъединились, а пальцы Антона выскользнули из мокрого и теплого лона сестры, Оля наконец-то начала действовать решительнее. Покрывшееся густым румянцем лицо скрылось под одеялом. В следующий же миг Антон почувствовал, как замок его ширинки расходится, штаны, а за ними и трусы чуть приспускаются и тяжелое прерывистое дыхание щекочет его налившийся кровью член. Обдавая его жаром и вязкой слюной, Оля дошла до половины. Движения ее языка и чмоканье губ хоть и казались Антону слегка неумелыми, доставляли ему огромное удовольствие. Напрягая каждый мускул, разливая это блаженство по всему телу и с каждой секундой приближаясь к моменту кульминации, он запустил дрожащие пальцы в мраморные шелковистые волосы сестренки. Когда организм достиг своего предела и больше не мог сопротивляться, Антон резко схватил голову Оли двумя руками и прижал ее к своему паху. Член вошел на всю длину, послышалось мычание и хлюпанье, а руки девушки уперлись ему в ноги. Принимая и сглатывая один залп спермы за другим, Оля, чуть задыхаясь, начала медленно отстраняться от члена брата. Охваченный обжигающим, болезненным удовольствием, Антон ослабевал и с каждой секундой был все ближе к вратам рая.       Оля с трудом сглатывала остатки спермы и рукавом свитера вытирала выступающие на глазах слезы. Такой ужасный поступок, такое жестокое обращение с родной сестрой Антон мог искупить только одним способом. Она подползла поближе к Антону, нависла над ним, и пока затуманенный разум брата не начал приходить в норму, уселась ему на лицо. Теплота и влага обдали его лицо, губы и язык Антона почти инстинктивно начали делать уже привычную работу. Киска Оли оказалась самым нежным и сладким плодом, какой только доводилось пробовать Антону. Проходя по ее галди и изучая языком внутренние складки, покусывая и массируя губами дрожащий клитор, наслаждаясь сладкими стонами родной сестры, он понимал — никогда больше он не прикоснется своими губами к чему-то более прекрасному. Руки Антона не оставались без дела. Они бродили по всему телу Оли, то нежно сжимая маленькую аккуратную грудь, то обхватывая налившееся бедра. Когда палец Антона начал медленно проникать в попку, Оля сдавлено крикнула, покраснела и от стыда закрыла глаза. Решая не смущать сестру лишний раз, Антон быстро прекратил ее дразнить и, вернув пальцы и руки в исходное положение, продолжал работать языком. Оля крутилась на его лице, выгибала спину и прижимала голову брата к своей сочной, истекающей соками киске. Когда яркий оргазм электрическим разрядом пронесся по миниатюрному телу сестры, Антон быстрыми и ловкими движениями уложил ее на себя и крепко обнял. Поглощенные друг другом, они медленно начали засыпать, окутанные теплотой родных сердце.