Горячие сердца

Оля ушла в школу. Теперь дом был полностью в распоряжении Карины и Антона. Надолго Антону запомнятся эти бархатные поцелуи, утренний запах свежей выпечки и кофе. Врежутся в память и не захотят уходить прикосновения, — самый важный подарок матери. Желание растянуть этот день бушевало в нем с невероятной силой. Но понимание бессмысленности таких мечтаний никуда не девалось. Утром они поцеловались, как только проснулись. Оля тогда еще спала и Карина, ловко выскользнув из спальни сына, отправилась будить дочку. Оставшись на едине, Карина и Антон вели себя уже не как родственники, но как пара с солидным разрывом в возрасте. Он обнимал ее, ласкал ягодицы и впивался губами в шею. Она не сопротивлялась, просто подчинялась ему под этими хлесткими ударами родственной нежности. На завтрак были оладьи со сгущенкой, подсластившие этот день еще сильнее. И пускай интересы взрослой женщины серьезно отличались от интересов подростка, в одном они сейчас сходились на все сто, — в сексе. Карина не привыкла ярко выражать свою сексуальность перед мужем. Страсть, утихшая уже довольно давно, не взбадривалась ничем серьезным, оставаясь где-то там, в краю далеких юношеских воспоминаний. Секс стал редким делом, скучным и тусклым. С Антоном все было совсем иначе. Она хотела его больше всего на свете. Чувство неестественной для матери любви бурлило в ней, охватывало и обжигало внутренности, заставляло идти на несуразные поступки. Карина, «случайно» что-то уронив, причитая присаживалась на колени, шурша рукой по полу. Делала она это прямо перед Антоном, нарочито демонстрируя обтянутую платьем упругую попку. Сын, быстро поняв суть ситуации, не упускал шанс звонким шлепком выбить из Карины милый стон. А стонала она всегда наигранно, но очень умело и возбуждающе. Настолько, что член Антона мгновенно переходил в режим полной боеготовности. На сказочный день у Антона были наполеоновские планы. Он хотел без всяких сомнений вытянуть из этой ситуации максимум, насладиться каждым мгновением. Начал он с простых прикосновений: аккуратный щипок за попку, поцелуй здесь, поцелуй там. Медленно, но очень верно он шел к цели. Но Карина оказалась быстрее. Стоило Антону только присесть на кровать, как она была уже рядом. Скользнув через дверной проем, женщина с хищными блестящими глазами уселась рядом и посмотрела на своего сына так пронзительно и чувственно, что у него чаще забилось сердце. Карина молча забралась на кровать, оперлась поудобнее и, поправляя волосы, уложила свои ноги на ноги Антона. Красота ее ножек ничем не уступала красоте остального тела. Вдруг ее ступня резко впилась прямо ему между ног, через штаны ловко массируя член. Антон посмотрел на мать растерянным взглядом. Она мило улыбалась, убирая локон черных волос за ухо. Ее вторая нога медленно поднялась и застыла прямо перед глазами Антона. Его одолела непонимания происходящего. Ему нравились прикосновения ее ног, нравилась их ровность и нежность. Но сейчас Антон совсем не знал, что делать. Карина нарушила тишину: — Поцелуй, Тоша. «Поцеловать?» — пронесся в голове вопрос, который он так и не озвучил. Мысли сбивались и путались от волнения, но что-то внутри заставило его аккуратно взять ножку Карины и прильнуть губами к ее ступне: тихо, спокойно, нежно. Чуть соленая на вкус она, впрочем, казалась ему слаще меда. Внизу все набухало, рвалось наружу. Массаж Карины становился интенсивнее и увереннее. Антон, не желая уступать матери, принялся делать то, чего она от него и хотела. Язык медленно шел от пятки до большого пальца, оставляя след вязкой горячей слюны. Антон медленно начал обсасывать пальцы Карины. Сначала большой, а от него двигался к самому маленькому и аккуратному пальчику. Он наслаждался этим по-настоящему. Любовь к каждой частичке ее тела давала о себе знать и Антон с присущим ему усердием старался доставить матери как можно больше удовольствия. Раскрывшаяся в Карине любовь к фетишам еще не до конца была известна Антону, но он понимал, что ступнями все не ограничится. Сама Карина наслаждалась этим немного иначе. В ее сердце поселилось чувство власти, какое до этого ей испытывать не приходилось. Она приказала сыну вылизать свою ступню — и он подчинился. На волне этого чувства она властно прижала свою ногу к лицу Антона. Так сильно, что ступня буквально впечаталась. Это тоже слегка шокировало Антона, но вида он не подал, продолжая работать языком. Ошибка Карины заключалась в потери бдительности. Наслаждаясь своей не значительной доминацией она расслабилась, отдала все на самотек и уже почти не контролировала ситуацию. Именно по этой причине ход Антона стал для нее полной неожиданностью. Он резко схватил обе ноги матери: ту, что была на его члене, резко подвинул вперед, сгибая в колено; с той, что была впечатана в лицо вступил так же. В итоге Антон крепко сжимал икры Карины, расставив ее ноги. Она, как он и думал, была без трусиков. Только капельки ее любовного сока блестели под платьем. Стараясь не терять времени, Антон подтянул ее к себе, чуть приподнял, приспустил платье и жадно впился в киску матери. Карина застонала под этим напором. Ласки не продлились долго и Антон, исполняя свою давнюю мечту, начал снимать штаны. Карина, понимая к чему все идет, хотела это остановить. Она могла бесконечно ласкать Антона, принимать от него ответные ласки, целоваться с сыном, любить его так, как мать не должна любить своего сына. Но это была черта, которую она всем сердцем боялась переступать. Секс. Полноценный секс с родным сыном. От одной только мысли об этом ее сознания прибывало в чудовищном антагонизме: одна ее часть буквально кричала о неправильности подобного; другая, ярко вспыхивая, кричала от предвкушения. Но в этот раз разум взял верх и она, прикрывая промежность, поспешила сменить свое положение на более приличное. Антон остановился и щеки его налились красным цветом. Стыд, который он, казалось, уже давно переступил, настиг его в этот самый момент. — Не надо, Антон, — тихо проговорила Карина, поправляя платье. — Давай не так. Эти слова били по чувствам Антона, воспринимались им как самое жестокое и ужасное предательство. Он легко бы мог отдаться этим чувствам, затаить на Карину обиду, забыть все, что произошло до этого момента. Но природа их отношений являла серьезную и очень странную синергию, которая давала Антону примерно нащупать внутреннее состояние этой женщины. Самой важной женщины в его жизни. Он видел ее метания, чувствовал их. Чуть выждав, Антон медленно подвинулся к сидящей на краю кровати Карине и, обхватив ее талию, прильнул горячими губами к нежной шее. Но не успела она опомнится, как Антон парой ловких движений уложил ее на кровать, снова задрал платье и, стянув штаны, приготовился входить. Это была все равно что стрела, угодившая в самое сердце. Антон вошел в Карину медленно, нежно и очень чувственно. Волна пронзающего удовольствия прошлась по всему ее телу и она умерла: умерла правильная мать, образцовая жена; умерла скучающая и отчужденная женщина, чья жизнь шла в бездну. Момент перерождения в настоящую женщину, произошедший в этот самый момент, заставил Карину пустить слезу радости. Она чувствовала себя желанной и любимой, впервые за долгое время. Антон двигался медленно, стараясь не делать резких движений. Но вскоре они становились все интенсивнее и интенсивнее, заставляя Карину издавать такие стоны, каких раньше в этом доме не никто не слышал. Вскоре он прильнул к ее обжигающим губам, а ее руки крепко обхватили спину сына, прижимая его к горячему женскому телу. Разум Антона медленно затягивался густой пеленой невероятного блаженства. Внутри Карины было тепло и влажно, что создавало абсолютно невообразимое ощущение. Сейчас тело Карины стало для Антона всем, безжалостно вытесняя мысли о другом. В этот момент сильнейшего единения, двое влюбленных грешников потеряли любое чувство реальности. Мир исчез, затих, ушел далеко на задворки. Оставались только их тела: красивые, нежные, приятные, разгоряченные порочной связью. Истекая потом, смешивая слюну и половые выделения, они наслаждались друг другом как только могли. Пальцы впивались в мягкую плоть, не желая отпускать самого желанного человека в мире. Стояла непроглядная темнота, в которой слышались только стоны и хлюпания. Он сумел вовремя остановится и выйти из нее. Напряженный и разгоряченный до предела, Антон все же сумел найти в себе рациональное зерно и вовремя одернуть себя. Карина лежала на пропитанном потом одеяле и ее грудь резко вздымалась. Преодолевая свою слабость, до которой довел ее Антон, она сумела кое-как встать, неловко развернутся, опереться руками о изголовье кровати и чуть задрать помятое платье. Перед глазами Антона предстала необычная, но безумно возбуждающая картина, — слегка подрагивающий анус матери. Она раздвинула его двумя тоненькими пальчиками, как бы приглашая сына. Ее взгляд, который Антон зацепил только мельком, был затуманенным и отрешенным. Но ее намерения были ясны и вполне осознанны. Антон не стал спешить и, устроившись поудобнее, приблизился к попке Карины. Он впервые видел ее в таком откровенном виде. Поначалу ему было даже неловко смотреть на такое интимное даже для их отношений место. Но чувства все же перевешивали, поэтому Антон, не долго думая, обхватил обеими руками ее упругие бедра, а губами прильнул прямо к дрожащему от нетерпения анусу. Карина застонала сильнее прежнего, когда язык Антона начал медленно, но очень верно прокладывать себе путь внутрь ее попки. С Борисом она никогда не занималась ничем подобным, от того ее сердце бешено колотилось, а тело пробирала сильная дрожь. Ей нравилось это щекотное чувство, но больше удовольствия доставлял просто тот факт, что ее родной сын прямо сейчас вылизывает ее задницу. Это настолько мерзко, настолько грязно и неправильно, что Карина разразилась таким диким и бурным оргазмом, что тело ее начало терять всякие силы. Она упала на подушку. Антон же не останавливался, продолжал заниматься анусом Карины. Он ловко работал языком, то обходя эту узкую дырочку по кругу, то устремляя язык в самую ее глубь. После продолжительных ласк, от которых тело Карины продолжало содрогаться, Антон направил свой член прямиком в ее попку. Член входил туго и болезненно, наполняя комнату Карениными стонами. Но много времени это не заняло. Как только головка члена смогла преодолеть сопротивление и проникнуть внутрь, Антон бурно кончил, заливая задницу родной матери густой и горячей спермой. О чувствах самой Карины в этот момент Антон мог только догадываться.