Сияем во тьме

      Лирей проснулась от того, что сквозь занавеску стал пробиваться солнечный свет. Давно она так не высыпалась. Девушка завернулась в одеяло, наслаждаясь тем какое оно мягкое и теплое. В Двенадцатом дистрикте все вещи сделаны из грубой ткани, жесткие на ощупь. Со временем к этому привыкаешь и уже не придаешь особого значения таким мелочам. Однако, здесь всё иначе. «Теперь всё по другому». Эта мысль окончательно лишила Мелинду сна. Она смотрела в потолок, предполагая что ждет её сегодня. Какие ещё сюрпризы подготовила для неё судьба.       Неспешно собравшись и приведя себя в должный вид, девушка отправилась в столовую, где её ждал завтрак. Удивительно, но впервые за всю жизнь она не чувствовала того ужасного голода, что обычно преследовал Лирей по утрам вот уже восемнадцать лет. Но поесть всё же надо, чтобы были силы для разговора с менторами. Если с Ньютом она ещё хоть как-то с могла найти общий язык, то вот Хеймитч вызывал у неё вопросы.       Когда Мелинда вошла в вагон-ресторан, мимо неё, бормоча под нос ругательства, проскользнула Эффи Бряк с чашкой кофе. Хеймитч давился от смеха. Лицо у него опухшее и красное от вчерашних возлияний. Минхо с булочкой в руке сидит рядом. Выглядит он слегка смущенным, что несколько удивило девушку. Давно она не видела, чтобы кто-то смог заставить его покраснеть.       — Давай садись! — машет вошедшей Хеймитч.       Едва она опустилась на стул, перед ней возник большой поднос. Ветчина, яйца, гора жареной картошки. На льду стояла ваза с фруктами. Булочек в корзинке хватило бы им троим на целую неделю. В изящном стакане апельсиновый сок. По крайней мере, она думала, что апельсиновый. Апельсины она видела лишь раз и то на рынке, когда его покупала одна из служанок из дома мэра. Тут же была чашка кофе. Они втроем редко могли себе его позволить купить, но когда получалось то в основном пила только Мелинда. Марта пила исключительно чай, а для Минхо кофе был слишком горький. Девушка увидела ещё одну кружку на столе с чем-то коричневым, чего она никогда не пробовала.       — Это горячий шоколад, — сказал Лирей, заметив куда направлен взгляд сестры, — он очень вкусный.       Девушка решила попробовать густую жидкость на вкус. Сделав глоток, её передернуло. Слишком сладко. Она отставила кружку кружку в сторону и взялась за кофе. Аромат был просто восхитительный. Мелинда позволила себе немного отпить и блаженно улыбнулась. Вот это ей нравится. Выпив не меньше половины, она принялась за еду. Она не торопилась, ела понемногу, смакуя вкус, в то время как Минхо поглощал всё словно комбайн по переработке угля. Девушку искренне поражало, как в него столько влезает. Хеймитч же почти ничего не взял со своего подноса, зато регулярно опрокидывает стаканы с красным соком, разбавленным какой-то прозрачной жидкостью из бутылки. Пахнет спиртным. Мелинда не была раньше знакома с ним, однако часто встречала его в Котле, видела, как он горстями швырял деньги на прилавок, где продавали самогон. Когда приедем в Капитолий, он лыка вязать не будет.       Девушку переполняет ненависть к Хеймитчу. Неудивительно, что ребята из их дистрикта не побеждают. Конечно, вечно полуголодные и тощие, и тренировки никакой. Однако были же и среди трибутов сильные, те, кто мог бороться. И кто тогда виноват, что нет спонсоров, как не ментор? Богачи охотно поддерживают тех, у кого есть шансы — либо ставки делают, либо самолюбие хотят потешить, — а кому придет в голову вести переговоры с таким отребьем, как Хеймитч?       — Вы, значит, будете давать нам советы? — говорит она Хеймитчу.       — Даю прямо сейчас: останься живой, — отвечает Хеймитч и дико хохочет.       Лирей бросила взгляд на брата. С удивлением она замечает в его глазах жесткость. Обычно он всегда спокоен и сдержан на эмоции, особенно с малознакомыми людьми, но видимо не в этот раз.       — Очень смешно, — говорит Минхо без обычного добродушия и внезапно выбивает из руки Хеймитча стакан. Тот разлетается на осколки и его содержимое течет по проходу, как кровь. — Только не для нас.       Хеймитч на секунду столбенеет, потом ударом в челюсть сшибает парня со стула и, повернувшись, опять тянется к спиртному. Девушка привыкшая думать быстро, резко хватает нож, бросая в том направлении куда потянулся мужчина. С глухим стуком оружие вонзается в стол перед самой бутылкой, едва не отрубая Хеймитчу пальцы. Мелинда была готова в любую секунду отвести удар, но Хеймитч вдруг откидывается на спинку стула и смотрит на них с прищуром.       — Надо же! — говорит он. — Неужели в этот раз нам досталась пара бойцов! Ты не говорил, что они такие бойкие. — обращается Эбернети к кому-то и только тогда девушка замечает что помимо них троих в столовой находится Ньют. Она и не заметила, как тот пришел. Юноша стоит чуть в стороне облокотившись о стену, внимательно наблюдая за развернувшейся сценой.       — Признаться, я и сам не знал, хотя мог догадаться, — невозмутимо произносит он и подходит к ним, занимая свободный стул. Ему тут же приносят еду, и Фоуст неспешно начинает завтракать, будто ничего и не произошло.       В это время Минхо поднимается с пола и, захватив из-под вазы с фруктами пригоршню льда, собирался приложить его к красному пятну на щеке, когда Эбернети заговорил:       — Нет, — останавил его Хеймитч, — пусть останется синяк. Все будут думать, что ты сцепился с кем-то из конкурентов еще до арены. Не утерпел.       — Это ведь не по правилам.       — Тем лучше. Значит, ты не только подрался, но и сумел сделать так, что тебя не поймали.       Хеймитч поворачивается к девушке, что наблюдала за их диалогом.       — А ну-ка покажи еще, как ты ножом орудуешь!       — Я вам не собачка, чтобы трюки показывать, — Мелинда с вызовом в глазах смотрит на ментора, что на её слова лишь улыбается. Ньют отрывается от трапезы с абсолютным спокойствием выдергивает из столешницы нож, передавая его девушке.       — Нам просто нужно понять фронт предстоящий работы, — Фоуст улыбается, — а ещё мне любопытно правду ли говорят о девчонке, что может попасть белке ножом прямо в глаз.       Лирей вопросительно приподняла бровь, переведя взгляд на брата. Тот так же наблюдает за ней, ожидая чем всё закончится. Девушку стало конкретно раздражать это их поведение. И какие к черту слухи?       Выдохнув сквозь зубы, Мелинда поворачивается обратно к Ньют, что всё так же в ожидании протягивает ей нож. Девушка хватает оружие за лезвие, чуть коснувшись руки юноши и бросает его в стену, где она ещё вчера заметила эмблему Капитолия. Нож попадает ровно в середину. Когда Эффи увидит это то устроит настоящую истерику. Хеймитч присвистнул, Ньют довольно хмыкнул, а Минхо ободряюще улыбнулся. Потом Эбернети переводит взгляд на ребят и задумчиво хмурит брови.       — Станьте вон там, вы оба! — командует мужчина, кивая на середину вагона.       Брат и сестра послушно становятся в указанное место, и он ходит вокруг них кругами, тычет в пальцами, словно они лошади на рынке, щупает мускулы, заглядывает в лица. От него несет спиртным, но уже не так сильно, как это было вчера. Девушка старается не морщится, внимательно наблюдая за Хеймитчем, что в конечном итоге отходит в сторону и поворачивается к Фоусту, что расслаблено попивал кофе, развалившись на стуле, словно он король для которого устроили представление цирковых обезьянок.       — Ну… вроде не безнадежно, — выносит вердикт мужчина, возвращая взгляд к подросткам, — Не дохляки. А стилисты поработают, так даже симпатичными будете.       Мелинда всё же не смогла себя сдержать и скривилась. Голодные Игры — не конкурс красоты, но замечено не раз: чем смазливее трибут, тем больше спонсоров ему достается. От этого становится ещё более тошно. Сначала их наряжают в цветастые костюмы, устраивают представление, а потом отправляют на арену убивать друг друга. Как же это мерзко!       — Ладно, — Эбернети садится за стол и переглянувшись со вторым ментором, продолжил, — Предлагаю сделку: вы мне не мешаете пить, а я остаюсь достаточно трезвым, чтобы вам помогать, — говорит Хеймитч. — Только, чур, слушаться меня беспрекословно.       Условия, конечно, не идеальные, тем не менее по сравнению с тем, что было десять минут назад, прорыв огромный.       — Идет, — соглашается Минхо, в то время как Мелинда переводит взгляд на Ньюта.       — А у второго ментора условия будут?       — Хм, — он изобразил задумчивое лицо, постукивая пальцами по чашке, — что ж, — Фоуст посмотрел на девушку в упор, улыбнувшись уголками губ, — я всё-таки хочу услышать твоё мнение о всех будущих соперниках.       Мелинда поняла его тонкий намек. Ещё вчера во время их короткого разговора он сказал, что постарается сделать всё чтобы победила именно она, а это значит, что речь пойдет не только о трибутах из других дистриктов, но и о её брате. Лирей сжал ладонь в кулак, чтобы сдержать рвущиеся наружу эмоции.       — Договорились, — спокойно ответила она.       — Вот и ладненько, — Фоуст вернулся к кофе.       Все вновь вернулись за стол. Мелинда ещё немного поковырялась в еде, почти ничего не съев. Допив свой кофе, она с тоской посмотрела на дно кружки. Брат, что доедал последний кусочек ветчины, пододвинул ей свою кружку, забирая её горячий шоколад. Девушка улыбнулась. Достойный обмен.       — Ты бы ещё поела, — заботливо говорит Минхо, указывая на половину полную тарелку.       — В отличии о тебя, я не могу есть так чтобы потом до постели приходилось катиться.       Эбернети усмехнулся. Дверь открылась и в столовую вошла Эффи. Она сообщила, что через четыре часа она приедут в Капитолий, а после начала в очередной раз описывать все прелести столицы Панема. От этих речей у девушки уже уши вяли.       Сославшись на то, что хочет побыть одной, Мелинда захватила чашку кофе и побыстрее покинула вагон. Через несколько часов они окажутся в месте, которого она страшилась больше всего. Смотреть на счастливые лица капитолийцев, которые жаждут увидеть кровавую бойню, это мерзко и низко по отношению к самой себе.       Девушка пришла в самый конец поезда, где было панорамное окно. Мелинда села на диван, подобрав под себя ноги и смотрела на проносящиеся мимо пейзажи. Красиво. Чистое небо придавала этому виду ещё большей прелести. Лирей любила такую погоду. Обычно, если Марте не нужна была помощь, она вместе с братом сбегала в лес, за которым на пригорке была поляна, где они могли лежать часами, наблюдая за проносящимися облаками. В такие минуты казалось, что нет никаких дистриктов, игр, только этот лес, эта поляна и Мелинда с Минхо. Они забывали обо всём. Иногда до них доносились песни соек-пересмешниц. Некоторые девушка и сама знала, и начинала им подпевать. Брат на это лишь улыбался, слушая сестру. Тогда было лишь умиротворение и спокойствие.       Однако, наступал вечер и Лирейи возвращались в реальность. Тоскливую, серую и полную отчаяния и безнадежности. Такую же как и сейчас и никакой блеск и шик не мог подавить это щемящее чувство в груди. Больше они никогда не убегут в лес, держась за руки, забыв про весь остальной мир. Больше никогда…       Дверь открылась и в проходе остановился Фоуст, смотря в упор на девушку. Он натянул улыбку, но Мелинда успела нечто странное в его глазах.       — Какая неожиданная встреча! — провозгласил юноша, плюхаясь на диван. Он лег, закинув ноги на подушки и подложив руку под голову, внимательно наблюдая за девушкой.       — Что ты здесь делаешь? — безэмоциональным голосом поинтересовалась она, отвлекаясь от самобичевания.       — Не одну тебя тошнит от речей Эффи.       Мелинда кивнула на эту фразу, поворачиваясь к окну, однако Фоуст явно не собирался от неё отставать.       — Разу ж мы наедине, предлагаю обсудить трибутов.       — Сейчас?       — Чем раньше, тем лучше, — как ни в чём не бывало ответил он, словно не замечая раздражения в голосе Лирей. Девушка не хотела ни с кем говорить, однако Ньют не дал ей опять погрузиться в воспоминания, окликнув её, заставив посмотреть на себя. — Я понимаю тебя. Сам был таким перед играми. Предпочитал вспоминать прошлое, которое в некоторые моменты были даже весьма неплохими. Однако, поверь мне, ничего уже не будет прежним.       — Я это и так знаю, — Мелинда закатила глаза, с упреком посмотрев на парня.       — Я говорю тебе это не для того чтобы ты меня упрекнула, — неожиданно серьезно произнес Фоуст, — мне нужно чтобы ты поняла: с момента когда твоё имя вытянули из той чаши нет никакого значения кем ты была и что делала. Важно лишь то, что ты умеешь делать. Ножи метаешь — хорошо. Умеешь прятаться — ещё лучше. Замечаешь слабости противников — замечательно! — девушка опустила взгляд на свою кружку, в которой ещё осталось немного кофе. — Чем лучше ты сможешь узнать своих противников за эти две недели, тем проще будет их победить на арене.       — А как же спонсоры? — вдруг спросила она, смотря на парня в упор. — Этим капитолийским ублюдкам нужно шоу.       Ньют улыбнулся её словам.       — С этими, как ты их назвала, «капитолийскими ублюдками», я тебе уж точно смогу помочь. А стилисты сделают так чтобы ты их очаровала. Твоя главная задача — найти слабости противников, научиться использовать свои знания и умения против них.       Несколько долгих секунд девушка неотрывно смотрела на юношу. Он был спокоен, расслаблен, хотя отчего то Мелинде показалось, что это лишь маска, за которой скрывается нечто другое. Они действительно похожи. А потому, допив кофе и отставив чашку на столик, она заговорила:       — Главную опасность представляют, как мне кажется, ребята из Первого и Второго дистриктов, — Фоуст внимательно слушал рассуждения девушки, — девушка из Седьмого и юноша из Одинадцатого.       — Почему?       — Насколько я слышала, дети из первых двух дистриктов обучаются в специальных школах, где их учат убивать.       — Да, — Ньют задумчиво прикусил губу, — таких называют «профи» и они действительно хороши. Выигрывают почти каждый год. Однако, нередко слишком самонадеянны, что на моих играх сыграло им плохую службу.       — Что случилось?       — Двое попались на уловку девчонки из Пятого — разрубило пополам леской. Одна напоролась на собственный нож, когда пошла против другого трибута из своего дистрикта. Ну… последнему просто не повезло. Подвернул ногу и его разорвали волки, которых изначально натравили на группу ребят, которые создали союз.       — А как ты повредил ногу?       Фоуст на мгновение оцепенел. Это явно было болезненное воспоминания. Такие есть у каждого. Мелинда смотрела на парня и ждала, когда тот ответит, но парень молчал. И когда она уже собиралась продолжить свои размышления, он ответил:       — Я объединился с девушкой из Третьего дистрикта. Мы ещё со времен тренировок нашли общий язык. Оба были не в выгодном положение, сражаться почти не умели, да и физической силой то почти никакой не обладали. Единственное на что могли положиться — это сообразительность и находчивость, — он не надолго замолчал, погружаясь в воспоминания. Мелинда молчала, что давалось ей очень тяжело. — Её звали Тереза. Мы смогли продержать две недели, прежде чем нас нашел Томас — юноша из Четвертого. Он начал охоту на нас. Мы дошли до скал и там завязалась драка. Он сломал мне ногу в нескольких местах, прежде чем Тереза смогла его сбросить вниз. Однако, парень успел воткнуть в ней нож. Умирая, она рассказывала мне, как правильно закрепить шину на ноге, чтобы остановить кровь и была возможность ходить, — впервые девушка увидела печаль и тоску в глазах Фоуста. — Благодаря ей я выжил, но из-за меня она умерла. А ведь мы почти не знали друг друга…       — Жизнь всегда несправедлива к тем кто пытается поступать правильно, — Мелинда отвернулась к окну, стараясь скрыть слезы в глазах.       Они оба молчали. Каждый думал о своих потерях, о своих сожалениях и боли. Это был единственный момент, когда никто не мог найти слов чтобы что-то сказать. Ведь ты бессилен, когда смерть стучится в твои двери.       Спустя какое-то время они всё же продолжили обсуждать трибутов. Как оказалось во многих аспектах их мнения совпадали, однако оба пришли к единому мнению о том, что всё станет яснее на совместных тренировках в первые четыре дня после прибытия в Капитолия.       Спустя ещё час к ним присоединился Минхо. Он был молчалив, то и дело поглядывая на сестру. Та старалась не обращать на это внимания, слушая жизнеспасительные советы ментора. В основном они касались где и как лучше прятаться, что делать если столкнешься с другими трибутами: бежать или сражаться, прятаться или атаковать. Где лучше искать воду на разных аренах. Каждый год они разные: это может быть и лес, и ледяная пустыня, и тропики. Распорядители игр всегда придумывают что-то новое и очень сложно предугадать, что будет в этот раз.       Постепенно все трое оттаяли и из обсуждения предстоящих Голодных игр они плавно перетекли в рассказы о своей жизни. Было много смеха. Как оказалось, у Ньюта в дистрикте есть рыжий кот, который постоянно таскает у него из холодильника сыр. Девушка, жутко краснея и запинаясь, рассказала о том, как в детстве до дрожи в коленках боялась кошек, а потому не могла даже шага из дома сделать, как только видела хотя бы одну из них идущей по улице. Фоуст заливисто рассмеялся, откидывая голову назад. Его смех был искрящимся и такой непринужденный, что брат с сестрой и сами расхохотались. В этот момент каждому было так легко и хорошо, что они успели позабыть куда и для чего едут. Однако, это продлилось недолго. Громко стуча каблуками, в вагон вошла расфуфыренная Эффи Бряк и во всеуслышание произнесла:       — Мы подъезжаем к Капитолию.