Сияем во тьме

      Они ехали в роскошном лифте со стеклянными стенами в одном из домов в Тренировочном центре, который предназначен специально для трибутов и их помощников: менторов, стилистов и куратора — таких же, как Эффи, которая говорила куда и когда им надо идти, а ещё всё никак не замолкала. Она бахвалилась тем, как нахвалила Лирейевов перед важными шишками. Иногда казалось, что эта женщина знает едва ли не весь Капитолий. Однако, весь этот монолог не принес никому из присутствующих радости, за исключением самой женщины. Весь тот триумф и радость, который Мелинда испытывала во время парада, стал сходить на нет ещё внизу, после встречи с трибутом из Второго дистрикта, а теперь, когда Бряк несла всякую ерунду, стало только хуже.       Девушка повернулась к стеклянной стене, наблюдая за тем как удаляется земля, а они поднимаются всё выше и выше. Вид был просто потрясающий! Несмотря на всю неприязнь Лирей к Капитолию и его жителям, с такой высоты всё казалось иным. По своему красивым и зачаровывающим. Если бы ещё облака не закрывали небо, то наверняка с крыши можно было увидеть звезды.       — Конечно же, я не забыла напомнить всем про твою жертвенность, Минхо, — воодушевлённо прощебетала Эффи. Минхо поджал на эти слова губы. Медленно повернувшись к сестре, увидел, как она сжала поручень с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Хоть девушка и успела примириться с тем фактом, что брат отправится на арену вместе с ней, но горечь всё никак не хотела уходить. — Отправится на Голодные игры ради сестры…       — Бряк, — строго произнес Фоуст, краем глаза наблюдавший за девушкой. — будь так добра — помолчи. Мы все прекрасно поняли, что ты ответственно отнеслась к роли куратора, но если честно, то от того сколько ты говоришь, уже голова болит.       Мелинда повернулась к Ньюту и тот ей подмигнул.       — Мог бы и спасибо сказать! — взвизгнула Эффи. — Я привлекала внимание спонсоров к ним двоим!       — И я признателен, — Фоуст оттолкнулся от стены и подойдя к Лирейям чуть ближе, похлопал обоих по плечам, после чего обернулся к женщине, добавив: — но вряд ли кто-то забудет это огненное шоу.       — Ты прав, — женщина улыбнулась ребятам, — Вы в самом деле произвели фурор в сравнении с другими трибутами.       А после действительно замолчала. Прошло буквально несколько секунд, прежде чем они поднялись на самый верхний этаж, который предназначался для Двенадцатого дистрикта. Дверь открылась и Эффи поспешила выйти из лифта, а следом за ней и все остальные. Мелинда удивленно приоткрыла рот. Одна только гостиная была больше всего их дома. Шикарная мебель, роскошные люстры, каждый элемент интерьера буквально кричал о том, что они в самом Капитолии. Когда первое удивление спало, Лирей поджала губы от осознания, что вся эта торжественность передает то, как жители столицы относятся к трибутам и самим Голодным играм. Для них это праздник. Кровавое и жестокое торжество. От этого на душе стало так мерзко. Этим людям нужно только зрелище. Им плевать, что на арене сражаются живые люди, такие же как они, состоящие из плоти и крови.       — Душенька! — вдруг воскликнула Бряк, заметив напряженное лицо девушки. — Неужели тебе не нравится?       — Здесь красиво и всё так… торжественно, — Лирей обвела руками интерьер, замечая, что все внимательно наблюдают за ней. Как в цирке. — Но это торжество нашей скорой смерти. Вы — капиталийцы, — наряжаете нас в потрясающие костюмы, — девушка улыбнулась Цинне, в глазах которого была грусть и сочувствие, — кормите такой едой, которую мы даже в самых диких мечтах не могли себе вообразить, предоставляет шикарные апартаменты, а потом словно надоевшие игрушки бросаете на арену, которая становится красной от нашей крови. Это жестоко и очень обидно, потому что большинство видит в трибутах видит лишь актеров, которые играют на сцене. Вы говорите про единство, но продолжаете стравливать дистрикты друг против друга, отправляете маленьких детей на смерть, — перед её внутренним взором предстала Жатва в Одиннадцатом дистрикте и Рута, — Простите, но для меня это слишком.       Никто ничего не сказал, пока девушка, еле сдерживая слезы от досады, шла в свою комнату. Когда дверь за ней закрылась, она облокотилась о стену и медленно скатилась по ней вниз. Во время парада адреналин с эндорфином просто зашкаливали, отчего кружилась голова, но теперь она видела лишь лица тех людей, что прыгали от восторга, смотря на очередных жертв, на которых они будут делать ставки. Война закончилась семьдесят четыре года назад, но не для жителей дистриктов. Для них она видимо никогда не завершится.       Мелинда сняла с себя костюм и поплелась на негнущихся ногах в душ. Пока она стояла под ледяными струями воды, девушка изо всех сил старалась успокоить жалобные всхлипы. Она думала, что выплакала всё ещё в день Жатвы, но видимо ошиблась. Ради чего это всего? Ради шоу? Сколько невинных жизней было отнято на той арене? Сколько родителей сошли с ума от горя, видя как их ребенок умирает от руки своего соплеменника? В этот момент девушка была даже рада, что её матери и отца больше нет в живых и они не увидят смерти одного из своих детей, а может и обоих. Отец бы пошел в лес, как разбил руки в кровь, ударяя по деревьям, на которых Минхо с Мелиндой сидели, когда наблюдали за тем, как тот охотится. Мама бы взяла в руки одеяльце, которым укрывала их в детстве и выплакала в него все слезы, пока глаза не высохли. А что будет с Мартой? Она ведь старенькая. У неё может просто не выдержать сердце. И тогда не останется никого. Все воспоминания о них будут стерты. Они с братом станут очередными жертвами, павшими на арене.       Когда девушка поняла, что дрожит уже не от слез, а от холода, то включив воду, завернулась в одеяло. Пройдя в гардеробную, которая была ещё больше чем та, что была в поезде, девушка решила уже не мучаться с выбором одежды и хотела было уже взять первое, что попадется под руку, но тут её взгляд метнулся чуть дальше. Она на мгновение замерла, а после прошла дальше. На одной из вешалок висело легкое платье. Оно было невероятно красивым. Верх был сделан из светлой, приятной на ощупь, ткани, а юбка была цветастой. Там был и розовый, и голубой, и зеленый, и персиковый. Все цвета были пастельными и не бросались в глаза. Девушка осторожно взяла его в руки и не задумываясь надела. Когда Мелинда подошла к зеркалу, то с её губ сорвался удивленный вздох. С распущенными волосами и в этом платье она была очень похожа на маму. У неё было похожий наряд, который та одевала, когда ходила петь на чьей-нибудь свадьбе или просто для публики. Все её любили. Так то она была врачом, но в свободное время всегда пела. Особенно дома. Лирей любила танцевать под песни, смысл которых не понимала. Ей просто нравился мамин голос. Эти воспоминания заставили девушку улыбнуться.       — Мэл, ты здесь? — раздался из комнаты голос Минхо, — Мы садимся ужинать и все хотят чтобы ты тоже вышла…       Он замер в дверях, так и не закончив фразу. Девушка увидела в его зеркале. Он тоже успел привести себя в порядок после парада и теперь был в простой светлой рубашке и зеленых брюках. Мелинда улыбнулась его изумленному взгляду. Видно в его голове были те же мысли, что и у девушки. Минхо неспешно подошел ближе и заворожено прошелся взглядом по платью, беря сестру за руку.       — Ты так похожа на маму, — хриплым голосом произнес он, поднимая взгляд к глазам сестры. — Я подумал, что у меня начались галлюцинации.       — Понимаю, — они оба усмехнулись.       Они смотрели друг на друга, грустно улыбаясь. Первой шаг вперед сделала Мелинда прижимаясь к брату. Он зарылся лицом в её волосы, осторожно поглаживая сестру по спине. Оба молчат, не говоря ни слова. Просто стоят прижавшись друг к другу и молчат, боясь разрушить эту идиллию. От одной мысли, что это может быть одним из последних раз, когда они вот так вместе стоят, обнимая друг друга, сердце сжимается.       — Я так сильно тебя люблю, — прошептала Мелинда на ухо брату.       — И я тебя, моя милая сестренка, — Минхо отстранился и легонько поцеловал девушку в висок. Она посмотрели друг другу в глаза и вновь улыбнулись.       Держась за руки они вышли из комнаты в гостиную, где сидели все: Порция, Цинна, Эффи, Хеймитч, Ньют. Они обернулись, прерывая разговоры, смотря на Лирейев. Бряк воскликнула, рассматривая девушку.       — Какая ты красивая! — уже более спокойно, но с каким-то благоговением говорит она, улыбаясь, отчего девушка невольно краснеет.       Они садятся за стол. Мелинда место рядом с Ньютом, напротив Цинны. Оба приветливо улыбались. За столом царила беззаботная атмосфера. Видимо, Цинна и Порция, благоприятно влияют на их кураторов. Во всяком случае, они были вежливы друг с другом. Ньют же был как и всегда спокоен и улыбался уголками губ. Девушке начало казаться, что это выражение лица приклеилось к нему. А может он так же как и она просто делал вид, что рад всему происходящему. Все наперебой поздравляли стилистов с успешным стартом. Пока шла светская беседа, Мелинда сосредоточилась на еде. Она даже не заметила, как успела проголодаться. Видимо это всё нервы и ужасное волнение. Грибной суп, зелень с крохотными помидорчиками, жареное мясо с кровью, нарезанное тонюсенькими лепестками, макароны в зеленом соусе, нежный сыр, подаваемый со сладким черным виноградом. Официанты — молодые люди в белых туниках — безмолвно сновали вокруг стола, наполняя бокалы и меняя блюда.       Когда бокал с вином наполовину пустеет, девушка почувствовала легкое головокружение и перешла на воду. Это состояние ей совсем не нравится. Как только Хеймитч выдерживает так целыми днями? Лирей пыталась вникнуть в разговор — он как раз коснулся их костюмов для интервью, — но тут официантка поставила на стол роскошный торт и ловко подожгла его. На мгновение он ярко вспыхнул, языки пламени плескались по краям и гасли.       — Ничего себе! Это спирт? — спросила девушка, подняв глаза на девушку. — Сейчас мне как-то не до…       Мелинда не закончила фразу, замерев. Она не помнила где и когда, но определенно точно видела эту девушку. Темно-рыжие волосы, яркие черты лица, белая как фарфор кожа. Лирей почувствовала, как все сжалось внутри от вины и страха. С ней связано что-то нехорошее, только вот девушка никак не могла вспомнить что. Лицо официантки исказилось от ужаса, отчего Мелинде еще больше стало не по себе. Она отрицательно покачала головой и убежала.       Девушка повернулась к столу и увидела, что все присутствующие смотрят на неё, раскрыв рот удивления. Она судорожно вздохнула ком, что встал поперек горла.       — Не обращай внимание на них внимание, Мелинда. Это просто безгласые. Они не больше чем прислуга, — резко говорит Эффи.       — Что значит «безгласая»? — ошарашено спрашивает Лирей.       — Преступница. Ей отрезали язык в наказание, — пояснил Хеймитч. — Скорее всего, за измену.       Девушка кивает, возвращая глаза к тарелке. Теперь, когда Хеймитч произнес слово «измена», Мелинда вспомнила. Признаваться в этом, конечно, нельзя, да она и не собираюсь. Осторожно подняв взгляд на брата, по глазам которого было видно, что он тоже вспомнил. Лирей сжала покрепче вилку, которую держала в руке, чтобы скрыть еле заметную дрожь в пальцах. Девушке стало не по себе. Она не знала, как выйти из сложившейся ситуации. Видимо, от вина стала туго соображать, однако ей на помощь пришел Ньют, который чуть приподнялся над столом, принюхиваясь к торту.       — Действительно, пахнет спиртом.       — Да, это был спирт, но он весь сгорел, — говорит Цинна. — Я специально заказал такой торт в честь вашего огненного дебюта.       Лирей посмотрела на Фоуста и благодарно кивнул. Он понимающе улыбнулся и спокойно продолжил есть, словно ничего и не было. Когда с обедом было покончено, все направились в гостиную, чтобы посмотреть повтор церемонии открытия. Несколько пар выглядели неплохо, хотя до них им далеко. Мелинда с Минхо сами ахают, когда видят себя выезжающими из ворот.       — Кто подал идею держаться за руки? — поинтересовался Хеймитч.       — Цинна, — ответила Порция.       — Здорово придумано. Есть что-то бунтарское, но в меру.       Бунтарское? Девушке это не приходило в голову. Потом она вспоминала других трибутов, как они стояли каждый сам по себе, не касаясь и не желая замечать друг друга, будто Игры уже начались, и поняла, что хотел сказать Хеймитч. Помимо того, что они брат и сестра, так ещё всем показали, что держаться друг друга и их так просто не сломить.       — Завтра утром первая тренировка. Встретимся за завтраком, и мы вам скажем, как действовать дальше, — обратился Хеймитч к Лирейям. — Теперь поспите немного, пока взрослые разговаривают.       Минхо поднимается первым и пожелав всем спокойной ночи, удаляется к себе в комнату. Девушка смотрит ему вслед и понимает, что не сможет прямо сейчас уснуть. Она поворачивается к сидящим. Цинна с Порцией уже что-то обсуждали, пока Хеймитч допивал очередной бокал вина. Бряк же любовалась собой в маленькое зеркальце, поправляя прическу. Ньют в привычной ему манере раскинулся на диване, витая где-то в своих мыслях.       — Я могу подняться на крышу? — вдруг спрашивает Мелинда. Все присутствующие оборачиваются в её сторону.       — Зачем? — Эффи удивленно вскидывает свои накрашенные брови. — Уже поздно.       — Хочу подышать воздухом перед тем как лечь спать.       — Я провожу, — Фоуст поднимается и протягивает Лирей руку. Прямо истинный джентльмен!       Девушка хватается за предложенную руку, отвечая про себя что она очень теплая и вся в мозолях, хотя сложно представить, чем может заниматься победитель Голодных игр, чтобы ладони были такие. Однако, вслух она ничего не сказала. Кивнув на последок всем остальным, она последовала за Ньютом, что всё ещё осторожно держал её за руку.       Они идут друг за другом по лестнице, ведущей на крышу. Они оказались в маленькой куполообразной комнатке, откуда был выход наружу. Когда Мелинда ступила в вечернюю прохладу, у неё захватило дух от открывшегося вида. Капитолий светился огнями, как огромное поле светлячков. В Двенадцатом дистрикте вечера частенько приходилось проводить со свечкой, электричество бывало редко. Наверняка, только если по телевизору показывали Игры или какое-нибудь важное правительственное заявление. Но тут не экономили. Ни на чем.       Они подошли к ограждению у края крыши. Лирей посмотрела вниз на улицу, кишащую людьми. Гудели машины, что-то звякало, иногда доносился чей-нибудь голос. В Двенадцатом в это время уже все должны спать. Марта так уж точно. Она всегда рано ложилась и вставала тоже рано. Эта привычка, как женщина рассказывала, осталась у неё ещё с детства, когда надо было помогать маме в магазине.       — Когда я впервые поднялся на крышу, то спросил у Хеймитча, почему нас «отпускают» сюда, — Ньют уперся локтями об ограждение, смотря прямо перед собой. — Ведь кому-то из трибутов наверняка придет в голову сигануть вниз.       — И что он ответил? — девушка посмотрела на юношу, что был непривычно спокоен.       — Лучше отойди, — парень потянул её за руку назад от края, беря в руки маленький камушек, которым была усеяна вся крыша. Он замахнулся и бросил вперед. Камушек пролетел расстояние от них до бордюра и вдруг во что-то врезался, отлетая назад, падая им в ноги.       — Что это такое? — изумленно спросила Мелинда, подходя ближе и протягивая руку вперед, чтобы коснуться невидимой преграды. Однако, прежде чем она смогла это сделать, Ньют схватил её ладонь, крепко сжимая и отводя в сторону. Лирей перевела на него взгляд. Парень посмотрел ей в глаза и негромко ответил.       — Силовое поле, — он вновь посмотрел на преграду, — такое же будет на арене. Лучше его не касаться. Здесь оно может и не причинит тебе существенного вреда, но вот там получишь такой разряд тока, что и умереть можно.       — Хорошо, — девушка кивнула, принимая его слова к сведению.       — Прогуляемся по саду? — парень развернулся к ней боком, предлагая свой локоть. Мелинда вопросительно приподняла бровь, но всё же не смогла сдержать улыбки. Фоуст ответил ей тем же. Девушка осторожно взяла его под локоть и они зашагали в сторону сада.       С другой стороны защитного купола были разбиты клумбы с цветами, и росли деревья в кадках. С веток свисали сотни музыкальных подвесок. Вот откуда раздавался звон, который услышала она, как только они поднялись на крышу. Они прошли небольшой участок прежде чем юноша чуть приостановился, задавая вопрос, которого девушка очень хотела избежать:       — Так ты знаешь эту безгласую?       Мелинда посмотрела одну из клуб, любуясь разнообразием цветов. Она не спешила отвечать, но чувствовала, как ментор наблюдает за ней.       — Однажды, когда мы с братом охотились в лесу и сидели в засаде, — начала девушка шепотом, её голос чуть подрагивала, хотя она попыталась это скрыть. — Вдруг все птицы разом умолкли. Кроме одной, которая будто предупреждала нас о чем-то. И тут я увидела девушку. Это точно та девушка. С ней был парень. У обоих одежда изодрана в клочья, черные круги под глазами. Они бежали так, словно от этого зависела их жизнь.       На минуту Лирей замолчала, вспомнив, как вид этой странной пары, явно не из Двенадцатого дистрикта, заставил их замереть. Позже она часто спрашивала себя, могли ли они им помочь. Наверное. Могли спрятать их. Если бы действовали быстро. Да, их с Минхо застигли врасплох, но они ведь охотники и знают, как выглядит загнанная дичь. Лирейи с первого взгляда поняли, что эти молодые люди в опасности. Тем не менее они только смотрели.       — Потом, словно ниоткуда, появился планолет, — продолжила девушка. — Только что небо было чистым, и вот он уже над ними. Он летел почти бесшумно, но они его заметили. На девушку сбросили сеть и, подхватив, утащили вверх. Быстро, как на лифте. Парню повезло меньше. Его пронзили копьем, привязанным к тросу, и тоже подняли в планолет. Мы услышали, как кричит девушка. Какое-то имя. Наверное, того парня. Планолет исчез. Просто растворился в воздухе. И птицы стали петь снова, будто ничего не случилось.       — Они вас видели? — спросил Ньют.       — Не знаю. Мы сидели под выступом скалы, — ответила Мелинда.       Она слукавила. Как раз после птичьего крика, когда еще не появился планолет, глаза девушки на мгновение встретились с её, и в них была мольба. Но ни она, ни Минхо даже пальцем не пошевелили, чтобы ей помочь.       — Ты вся дрожишь, — вдруг сказал Фоуст.       Она и правда успела заледенеть. Ветер обдавал холодом снаружи, а воспоминания — изнутри. Крик девушки и сейчас звучит у неё в ушах. От этого по спине в очередной раз прошлась волна дрожи. Возможно, то имя было последним словом, какое та девушка произнесла.       Ньют снял свой черный пиджак и набросил девушке на плечи. Она хотела было отстраниться, а потом решила: почему бы и нет? Фоуст по своему помогает ей. Да и тем более, Мелинда действительно замерзла. Она посмотрела на него с благодарностью, пока юноша ловкими пальцами стал застегивать пуговицы.       — Они отсюда? — поинтересовался Ньют, застегивая пиджак у ней под подбородком.       Девушка кивнула. В них точно было что-то капитолийское.       — Как думаешь, куда они направлялись?       — Не знаю, — призналась она. Двенадцатый дистрикт и так на отшибе. Дальше — сплошь лес, дикие места, если не считать источающих яд развалин, что остались от Тринадцатого после химических атак. Иногда их показывают по телевизору, чтобы никто не забывал.       Хеймитч сказал, что безгласые наказаны за измену. Измену чему? Получается, Капитолию… В столице ведь есть все, что душе угодно. Живи и радуйся. Против чего бунтовать? Ладно они, трибуты, им бы жить в своих дистриктах, пусть и не в самых приятных условиях. Для них эта временная роскошь, как насмешка, плевок в лицо, но тем кто здесь вырос и прожил всю жизнь нет никакого смысла бежать отсюда.       — Я бы тоже убежал из Капитолия, — усмехается Ньют, тепло смотря на Мелинду. — Каждый раз, когда возвращаюсь домой, думаю о том, что уж лучше терпеть грязь и угольную пыль, нежели каждый год приезжать и смотреть на то, как вы выходите на арену и убиваете друг друга.       Они молчали и тут девушка подалась вперед, обнимая юношу. Тот на миг опешил от такого проявления эмоций, однако всё же приобнял Лирей за плечи. Мелинда слышала, как гулко бьется у него сердце, чувствовала, как он осторожно коснулся её волос, что рассыпались по спине. Рядом с ним она чувствовала себя на удивление спокойно и… в безопасности? Они знакомы от силы всего два дня, но девушка уже ему благодарна.       — Пообещай, что когда окажешься на арене то изо всех сил будешь бороться за жизнь, — хриплым, словно не своим голосом, прошептал Ньют ей на ухо. Девушка кивнула.       — А ты обещай, что поможешь нам с братом дойти до финала, — парень ели ощутимо кивнул. Мелинда сжала его рубашку чуть сильнее, понимая, что они оба могут не сдержать обещание. Ведь победитель в играх только один.