и ангелов, не сохранивших своего достоинства, но оставивших свое жилище, соблюдает в вечных узах, под мраком, на суд великого дня. Иу́ды 1:6
Совсем скоро после того как солнце ярким блином засияло на небе, дверь маленькой коморки отворили — хотя вчера он специально ее подпер, чтобы в комнату поступал хоть какой-то свежий воздух. Наруто сонными глазами заозирался. Темные пятна на стенах выглядели слишком причудливо от мягкого света, исходившего от свечи. Ему думалось, что он уснул только пять минут назад, но на деле было далеко не так. — Быстро собирайся. — В него полетела какая-то кофта, пахнущая мужским телом — слишком терпким. — К чему такая спешка? — Без лишних вопросов. — Саске рассматривал его с ног до головы: губы скривились, как будто на лице Узумаки была какая-то грязь. От этого сразу стало неловко, но поделать с этим он ничего не мог. За последние сутки он не приметил ни одного зеркала в доме. — Позавтракаешь потом. Встав с кровати, Наруто почувствовал себя сонной курицей — хотелось отлежаться в горизонтальном положении еще как минимум часа три, а то и пять. Он накинул на себя вязанную кофту орехового цвета и, не спеша, вышел из комнаты за Саске. Только теперь он заметил, что тот снял с себя темное одеяние и выглядел сейчас как самый простой парень в штанах и легкой кофте. — Куда мы идем? — У тебя память как у рыбки — три секунды, — от того, с каким раздражением он это произнес, Наруто завелся за секунду, недовольно надув губы. — В город, за покупками. В следующий раз пойдешь один, как взрослый мальчик. От нормального человеческого ответа морщинка, залегшая на лбу, разгладилась. — Я думал, этим займешься ты. — Планы поменялись. Дальше шли молча. Наруто невольно задумался — отчего этот парень такой неприветливый? Ничего не бывает просто так. Но выяснять, а уж тем более лезть кому-то в душу он не собирался. Интерес этот был не настолько большим, чтобы в очередной раз на него обрушились помои. Было ветрено, небо укрыто тоскливыми тучками; и нет надежды, что они успеют до начала дождя. Тут без шансов. Гадание, за какое время они дойдут, быстро закончилось. Насладиться видами Наруто не успел, внимание переключилось на виднеющиеся вдалеке высотки. Он решил остановиться и сорвать веточку с ближайшей яблони. В этом легком, умопомрачительном запахе можно утонуть — казалось, что он окутал все пространство вокруг. Их путь лежал через поле. Дальше они шли вблизи леса, и оттуда виднелась окраина города. И почему у них даже нет машины? Неужели такая прогулка каждый раз за пропитанием кому-то по душе? Этот маленький городишко был похож на сотни других, точнее, окраина такая же: высокие муравейники, построенные из дешевого камня, слепленные цементом в кратчайшие сроки. Порой проходя по знакомому маршруту, ты в молчаливом восхищении останавливался на несколько минут перед этими свечками. Вроде еще вчера тут располагались бараки, и поблизости бегали беспризорники. Сейчас же все дома этого маленького райончика закрыты от нежелательных гостей высоким забором, который, конечно, если постараться, можно перелезть. За ними располагались красивые детские площадки — яркие, интересные, — в его детстве таких не было. Он жил там, где приходилось радоваться облезлым горкам, качелям, чей скрип можно услышать с последних этажей. От такой картины стало даже обидно — жаба начала душить. Но утешение пришло быстро — пройдет всего каких-то двадцать лет, и цветные, как будто покрытые сладкой карамелью здания, потеряют свой товарный вид; никто не будет следить, и район неминуемо придет в запустение. Проводив тоскливым взглядом счастливых ребятишек в компании молодых мам, они дошли до ближайшего магазинчика. Корзина набивалась всем чем только можно: гречкой, колбасой, сыром. И каждый раз, видя что-то подешевле, не сговариваясь, брали. Расплатившись и выйдя на улицу, Саске скрупулезно проверял чек. Дождь все-таки начался, они не успели вернуться: сначала с козырька здания, под которым они прятались, полились редкие капли, — но вскоре дождь возрос и окатил всю улицу. Градус сразу упал — даже кофта не спасала, — обычно горячие руки заледенели, и он принялся на них дышать, переплетя пальцы и поднеся поближе. — Переждем там. — Учиха показал указательным пальцем на ближайшую забегаловку. Они побежали к кафе с названием «Сиренька». Тихий колокольчик оповестил здешних посетителей и персонал о новых гостях. Абсолютно все пространство — в аметистовом цвете, начиная со стен и заканчивая обивкой кресел и диванчиков. Саске присел у окна и дал Наруто одну купюру, при этом сказав взять два чая. — Как думаешь, дождь скоро закончится? — Без понятия, — на удивление тот ответил даже без привычной издевки. — Когда вернемся, поможешь Ино с уборкой и готовкой. — А ты в это время чем займешься? — Не твоего ума дело. — Поднеся к губам красиво исписанную чашку, сразу же отдернул руку. На языке появился маленький ожог — не больно, скорее неприятно. Саске хотелось прокомментировать выбор Наруто в пользу малинового чая, но он решил промолчать. Капли дождя перестали обтекать окно, ливень утих. Теперь им грозило разве что промочить ноги. Наруто видел, как некоторые девушки пялились на Учиху, видимо, не он один заметил его красоту. Тем же маршрутом, больше нигде не останавливаясь, они дошли до храма, у которого их встретил Орочимару. Тот, с присущей ему высокомерностью, плотно скрытой за дружелюбием, чуть ли не раскланивался, когда встретился с ними. — Неужели поход за покупками настолько тяжкая работа, и кто-то один бы с ней не справился? — Я показывал ему кратчайший путь. — Последний, в свою очередь, пройдя вперед с пакетами на перевес, успел дойти до порожка. Саске его на секунду остановил: — Подойди к Ино, она тебе покажет, что нужно делать. — Наруто кивнул, скинул пакеты у двери и отправился на поиски девушки, оставив священников наедине. В воздухе между ними летало напряжение. Монахиня, согнувшись в три погибели, методично чистила пожухлую картошку от кожуры. Очистки падали прямо на деревянный пол, дырявый в некоторых местах. Наруто скривился. — Ты же в курсе, что очистки обычно кидают в урну. — Все занято, — девушка мотнула рукой. — Ты лучше мне скажи, готовить умеешь? — Допустим. — Тогда нарежь баклажанов и пожарь. — Она быстро указала, где и что лежит, и в какой последовательности нужно готовить. На словах-то все легко, только вот он быстро понял, что готовка — явно не его. Тупой нож постоянно норовил опуститься не на еду, а на пальцы. И нарезка у него получилась такая, что лучше дегустировать с закрытыми глазами. — Мне показалось или Орочимару с Саске все время что-то делят. — Ты прям в точку, — девушка хихикнула. — Я думаю, Орочимару боится, что Саске больше его не слушается, да и в Бога, по всей видимости, уже не так верит, как раньше. Но я тебе этого не говорила. — Она кинула нож-экономку в грязную раковину. — Дальше я сама, а ты — мой пол.***
После этого все дни смешались в один клубок, в котором невозможно отличить один от другого. Наруто постоянно выходил в город, потом возвращался и помогал Ино с готовкой, вместе с Саске прибирался в храме; к его удивлению в зале всегда витало слишком много пыли, сколько бы они не протирали каждую поверхность от маленьких сгустков. Иногда он общался с Суйгецу, но тот редко появлялся в церкви. Еще Узумаки любил общаться с Ино — та своим мягким чарующим голоском приводила его в некое подобие транса; всегда такая внимательная и обходительная. И очень редко к нему подходил Орочимару — насколько Наруто помнил, тот каждый раз пытался завести одну и ту же шарманку — про его веру, точнее, про то, что он все еще не уверовал. Но в разговор почти всегда резко врывался младший священник и тогда у него снова появлялись какие-то дела: то траву покосить, то сходить в лес за шишками, и на вопрос: «Зачем?» ему отвечали: «Надо». Под конец дня сил не оставалось — даже элементарно дойти до кровати иногда не получалось, и он мог по обыкновению улечься прямо так — на скамье. Этот день начался, как и многие другие. Кто-то из жалости накинул на Узумаки какую-то кофту; он лежал и слушал тихий голос Учихи из передней части церкви. По-видимому, к нему пришла новая грешница, которую он исповедовал. Наруто часто задавался вопросом, что же такое успел учинить Саске, если он вдруг решил посвятить жизнь религии. В его понимании такую жизнь выбирали именно те люди, которые успели натворить столько дерьма, сколько другим бы даже в голову не пришло. По Орочимару, например, сразу понятно — больной и, кажется, этим наслаждается. А вот Саске? У Наруто имелись только две идеи. Первая: даже в свои лет двадцать, на которые Учиха со стороны выглядел, он успел порядком нагрешить. Вторая: возможно, он просто выходец из очень религиозной семьи. И к какому склоняться? Вроде бы на извращенца, педофила, наркомана, убийцу не похож, но кто знает, что у того в голове творится. Чужая душа — потемки. Плаксивая женщина, чью речь из-за невменяемости было не распознать, вскоре ушла, поправляя свою длинную хлопковую юбчонку и утирая платочком сопливый нос. Ее лицо покраснело и опухло. Но Наруто не чувствовал к ней жалости, лениво оглядываясь по залу и делая вид, что все еще спит, потому что знал — только в этом случае его никто не тронет. Это только на первое утро его выгнали, чуть ли не спихнули с кровати. А сейчас он мог дрыхнуть хоть до обеда и его никто и пальцем не касался. Язычки пламени, поднимающиеся к потолку, завораживали. Из тени вышел Орочимару и подошел к Учихе. — Сходи и поищи Суйгецу, что-то давно я его здесь не видел. — Наруто с ужасом понял, что и правда уже дней пять от того ни слуху, ни духу. — Если у него проблемы, то он с ними сам сможет справиться. — Я тебя умоляю, сделай доброе дело. Ты не должен отворачиваться от таких, как он. — На это заявление тот только хмыкнул и, выходя из здания, кинул на спящего короткий взгляд. Оставаться с мужчиной один на один не хотелось, и даже на секунду он почувствовал фантомный запах мертвечины, поэтому следом вылетел за порог. Учиха курил, сидя на лестнице, от кончика сигареты исходили сизые клубы пара. Со стороны это выглядело дико, не вязалось с его внешним видом — черным балахоном и деревянным крестиком на груди. Наруто протянул руку к пачке, Учиха одарил его длинным изучающим взглядом и, закатив глаза, поделился. — Я могу тебе помочь найти его. — Будучи не привыкшим к курению, он закашлялся. — Как хочешь. Саске докурил до фильтра, потушил остатки об лестницу, кинул в кусты и, уходя, сказал подождать. Вернулся опять в обычной человеческой одежде. Они пошли в сторону города точно так же, как и раньше. — И часто он так пропадает? — Да. — А куда не расскажешь? — Скоро и сам все узнаешь. Практически обойдя всю окраину, они оказались с другой стороны не таких благополучных районов, которые представляли из себя что-то похожее на свалку. Похоже, что раньше многие из них были бараками — теперь же верхушки зданий снесли и остались панельки, а под ними подвалы. Совсем рядом пробежала облезлая собака — ее шерсть на боку обуглилась и росла клочками, задняя лапа немного хромала. Животное вызывало сочувствие — подойти бы к такому маленькому комочку, погладить по мордочке и пройтись руками по оставшейся шерстке. Но псина, как только почуяла издалека чужаков, встала в стойку и принялась верещать, а то и скулить — похоже, ей подрезали связки. Саске не обратил на эту странную картину никакого внимания и потащил Наруто в один из все еще более или менее уцелевших домов. Внутри накренившаяся постройка выглядела даже хуже, чем снаружи. В воздухе за версту летал запах чего-то сгнившего, помойного. Сперва думалось, что это и вовсе испражнения и они перепутали и зашли не туда. Но ситуация быстро обрисовалась сама по себе: они оказались в самом настоящем притоне. К примеру, вон там, у стеночки, прекрасно примостилась совокупляющаяся парочка: парень со всей силы придавливал своим телом хрупкую девушку; еще бы чуть-чуть и он смог бы сломать ей пару ребер или костей. А дальше по длинному коридору валялись бездыханные тела, и единственный фактор, по которому стало понятно, что те еще не отошли в мир иной (но они к этому близко) — то, как их скукожило. Наруто еще никогда в жизни не было настолько мерзко и противно. Конечно же, он бывал в местах и похуже, но в данном случае он испытывал неловкость перед священником. Таким он хотел видеть этот мир? Суйгецу в скором времени нашелся в одной из комнаток. Его голова опрокинулась на просаленный диван, и лицо пребывало в экстазе. Где-то в другой вселенной, возможно, в его мире, сейчас он видел их карикатурными тельцами, утопающими в щелях деревянных досок. Как только он их заметил, его потряс непрекращающийся смех с нотками истерии. На столе валялись бесцветные разворошенные пакетики с порошками, какими-то таблетками и так по списку. — Пошли. — Учиха подошел к тому вплотную и попытался потрясти несопротивляющееся тело, тот на это никак не реагировал. — Он в праве решать, где ему быть и с кем, — один из молодых парней, сидящих на соседнем диване, подал осипший голос. Под его глазами образовались огромные мешки, в которых впору что-то запрятать. — Это мы как-то без вас разберемся. Наруто, помоги. — Последний, оставаясь до этого сторонним наблюдателем, стоя практически у двери и даже боясь прикоснуться к этой грязи, покорно приблизился к Саске. У него было предчувствие: просто так они отсюда не выберутся, как пить дать. Учиха несколько раз ударил Суйгецу по щекам, и, как ожидалось, реакции ноль. Скорее всего, он даже не заметил этого. Парень с пожелтевшими зубами улыбнулся в оскале и, подойдя к ним поближе, положил руку на плечо Учихи. — Уебывайте отсюда. Наруто оттащил того с силой. Длинные руки наркомана, словно лианы обхватили не ожидающего этого Наруто. Они с громким хлопком, который, наверное, раздался и в других комнатах, повалились на голые доски. Между ними завязалась обычная перепалка, на которую даже не обращали внимания. Наруто пытался отбиться от наслаждающегося возней парня, у которого в ход шло все: зубы, ногти. Он постоянно толкался. И от каждого нового удара кровь в теле от обиды бурлила еще сильнее. Саске даже не посмотрел на них, он все еще возился с Суйгецу. В итоге, решив плюнуть на то, чтобы разбудить того, — просто взвалил на свои плечи его безвольное тело; тот сильно дрожал, а температура тела поднялась. Он вышел из дома полный раздражения — если мальчику хочется побыть грушей для битья, то пусть побудет. Но прошла минута, а затем вторая, а того все нет. Маленькое чувство страха укололо внутренности. Не выдержав, он скинул свою ношу на траву и вернулся в дом и то, что увидел, повергло в шок. Тот валялся на полу. Наркоша, стоящий над ним с шальными глазами, придерживал его бок, из которого маленькими струйками текла кровь. Резким движением отбросив возвышающегося над Наруто парня и приподняв рубашку повыше, он увидел маленькую рану, и сразу выдохнул — жить будет, не смертельно. Сейчас самое главное быстро добраться до ближайшей больницы, до которой, как он помнил, можно дворами срезать путь. Он зажал его рану ладонью и практически потащил. О том, что главная задача — забрать Суйгецу, Учиха сразу же забыл, тем более, что того даже не было там, где оставили. Осталась только придавленная трава. Наруто молчал, а Саске даже и не спрашивал, как так получилось. Он поддерживал Наруто за пояс и вел к больнице. Мысль вызвать скорую отмел — у него даже нет телефона, а просить кого-то из «этих» — противно. «Обойдусь». С каждым шагом в нем просыпался гнев. Как можно быть таким беспечным, не думающим ни о чем? Маленький, безмозглый мальчик. Здание подсветилось издалека зелененьким спасательным крестом. Тонкая кофта, которой он прижал разошедшуюся плоть, промокла насквозь. Медсестры, стоящие на посту, до этого лениво что-то обсуждая, подбежали и, подхватив Наруто, исчезли в глубине коридора с одинокой мерцающей лампочкой. Все происходило слишком быстро. Саске сел на свободную скамью и почувствовал покидающие его силы, будто кто-то высосал из него всю энергию. И главное, он чувствовал во всем этом свою вину — не надо было вести его с собой, как всегда один бы справился, а если и пошли вместе, то лучше оставил бы его на улице… Не раз уже забирал из этой помойки Суйгецу, и эти торчки донимали только так, для развлечения. Им всегда все равно на новые лица. А когда они начали валяться по полу — что сложного треснуть взбесившегося хмыря об какой-нибудь шкафчик? Даже в приемном отделении стоял сильный запах медикаментов и спирта. Больница уже давно опустела, и все больные успели вернуться домой и нажаловаться близким, какие же они несчастные: просидели в приемном отделении не пятнадцать минут, а тридцать! И не дай бог, чтобы кто-то попытался прошмыгнуть без очереди с классической фразой: «Мне только спросить»… Зато сейчас они, наверное, в тепле, с семьей, а ему приходиться сидеть тут в кромешной темноте, как грызуну, и думать, что и когда он сделал неправильно. Повертев свои руки, понял — те все еще в чужой крови. Стало мерзко. Саске попытался оттереть их об штанину, но это, конечно, не помогло. Незачем надеяться. Когда он вошел в кабинет врача, Наруто посадили на темно-зеленую кушетку. Врач появился в следующую же минуту и, не задавая лишних вопросов, посмотрел на порез. — Жить будешь, но шрам останется. — Наруто неосознанно кивнул. Мужчина достал маленький шприц, сделал укол и только после этого маленькой иголкой, похожей на леску, принялся заштопывать рану. — Рассказывай, где и как все произошло. Наруто отвернулся: как-то не по себе было видеть, как его кожу пронизывают, и от того, с какой легкостью это делали — словно врач — мясник, а его тело — кусок мяса на прилавке. — Упал на что-то острое. Было темно, и не понял на что. — Его словам не особо поверили, но решили не допытываться: сейчас бы поспать, а не копаться в чужих проблемах. Узумаки и сам не понял, как все произошло. Просто в один момент он особенно сильно ударил оппонента в челюсть, а в следующую секунду тот ударил его чем-то острым, металлическим. А дальше — как будто пелена перед глазами, которая сошла только сейчас. Вроде бы Учиха его сюда привел… Луна белой тарелкой вышла из облаков и осветила приемное отделение. Саске не знал сколько тут просидел, но когда из коридора вышла молоденькая медсестра с Наруто, пришло понимание, что, видимо, давно. Он был белее простыни, губы сухие, но на них сохранилась мягкая улыбка. Девушка с погрызенными ногтями протянула небольшой стикер со списком лекарств. — Подойдите через четыре дня, вас примут без очереди. — Та выглядела очень усталой, но, тем не менее, не пыталась побыстрее их спровадить. Сон и отдых — вот что требовалось половине персонала, замученной переработками и лишними часами в графике. — Спасибо. — Всего доброго. Свет от фонаря отбрасывал тень. Они находились в небольшой аллейке при больнице. Наруто, вместо того чтобы как нормальный человек сесть куда положено, приземлился на поребрик. Когда все произошло, ему казалось, что все — это конец. Его жизнь, еще только начавшаяся, могла закончиться, если бы удар пришелся на пару сантиметров выше или ниже. Или же если бы Учиха за ним не вернулся. В том, что те незнакомые люди, похожие на выброшенных на берег рыб, даже не додумались бы оказать первую помощь, он был уверен. Возможно, побоялись бы полиции, и того, с чем могут встретиться в будущем. Выкинули бы его в мусорку, закинули вонючими пакетами и все, финита ля комедия. Никто бы о нем больше не вспомнил. Успел родиться, но не пожить. — Спасибо тебе, — слова благодарности растворились в начинающемся ветре. Саске склонил над ним голову и медленно, нерешительно протянул руку. — Надо найти аптеку, а потом вернемся домой, — Саске даже сам усмехнулся своим словам. Когда он сам стал считать это место своим домом? Больше похоже на шутку судьбы. Наруто охотно взялся за его предплечье и поднялся с небольшим вздохом, похожим на хрип старухи. — А как же Суйгецу? — Сам как-нибудь вернется, он и не в такие трипы уходил. Наруто засмеялся и сразу остановился: бок стянуло болью. Он не знал, что служители бога могут быть так близки с современным сленгом. Плутание по району быстро закончилось, но у самого порога обнаружилось, что денег — ни у того, ни у другого. Саске со всей своей злостью пнул мусорный бак — все содержимое вывалилось наружу большим комом. Ни раз зарекался всегда иметь при себе хотя бы маленькие купюры, и вот результат. — Ты больной? — Наруто присел на корточки и принялся отрывистыми движениями собирать банки, бычки и всякие бумажки, будто боясь, как кто-то увидит, какую свалку они тут устроили. — До завтра продержишься? — Конечно. — Я завтра схожу. — Спасибо, но я сам. — Учиха решил проигнорировать последнюю реплику — у того даже денег нет, у него вообще ничего нет, гол как сокол. Он потянул его за кофту, и тот, не успевший привести улицу в прежний вид, уставился на него враждебно. В последнее время Саске вел себя слишком странно — то грубил, то мог унизить лишь своим взглядом, а в другие моменты полностью менялся и становился каким-то что ли заботливым. От этого, как от дешевого вина, оставалось странное послевкусие, а не приведет ли это потом к плачевным последствиям. Возвращаться ночью через поле — не самая лучшая мысль, но и идти в притон тоже… Кажется, каждый слышал ни по одной страшилке или кровавой истории, наполненной страхом жертвы и вожделением маньяка от скорого насилия. Но они шли вдвоем, рука об руку, и от этого Наруто стало легче — хотя бы сейчас он не один. Еще и ночью все казалось совсем не таким. Вот то же самое пугало, днем — зрелище совсем не примечательное — повернутая к восходящему солнцу соломенная головешка в дурацкой джинсе, — зато сейчас… От одного взгляда на него сердце забилось в разы чаще и кровь забурлила; стоит только отвернуться и, того и гляди, погонится за тобой. На подходе к зданию, Учиха бросил ему в спину: — Рану береги. — Ага.***
Мохнатая муха жужжала и летала по маленькой комнатке, нервируя самим фактом своего существования. Убить эту тварь божью невозможно, да и особо стараться сил не было. Мутило. Тело распухло. Наруто разминал большие руки, словно размазывал тесто. Кожа липкая, но при этом грязная, и в итоге он только размазывал грязь по телу. Сейчас бы в прохладный душ или водоем, но из местной роскоши только баня. В которой в такую погоду и свариться недолго. Он увидел, как по коридору прошла Ино, затем остановилась и подошла к открытой на распашку двери. — Суйгецу так и не вернулся? — Не-а. Девушка вздохнула и сгорбилась. — Раньше он так надолго не уходил. — Из апостольника выбилось несколько светлых локонов, которые она, видимо, не заметила, когда второпях собиралась к утренней службе. — Ладно, пошли обедать. — Не, я пас, со вчерашнего дня желудок все еще полный. — Пошли, ничего не хочу от тебя слышать. Пробурчав себе что-то под нос, все-таки послушался — и так все нервные, не стоит усугублять. На улице духота, горячий воздух забивался в ноздри и душил, выжигая всю слизистую. Опустившись на скамью рядом с Орочимару, он уронил голову на стол; из-под отросшей челки травинки на земле виделись пляшущими — зеленые человечки то опускались, то поднимались под порывом слабого ветра. Наруто слышал как земля дрожит — чужие шаги отдавались по земле. На руке Саске висел пакет — белый полиэтилен, наполненный упаковками лекарств. — Плохо выглядишь. — Ты тоже. — От того, что на грубость он ответил той же монетой лучше на душе не стало, но Саске и правда был в не лучшей своей форме: под глазами залегли небольшие тени и лицо своей бледностью напоминало покойника. Видимо, сказывалась неспокойная ночка. На участок подъехала разбитая машина с выбитым сзади стеклами, приспущенными шинами и даже без номерного знака. Наверное, самая дешевая на рынке. Машина-жук. Из нее вышло двое. Они заозирались по сторонам и, видимо, заметив среди сидящих кого-то из знакомых, потопали к ним. При ближайшем рассмотрении в них узнались те самые ребята из вчерашнего притона. Оба с красными, налитыми кровью глазищами, практически вылезающими из глазниц. Штаны рваные, сами грязные, будто в луже искупались, еще и руки чешут. Наруто сразу вспомнился тот, что с гнилыми зубами, — именно с ним он вчера и поцапался. Тот же смотрел на него без малейшего узнавания — такое сразу понятно по глазам. — Вы… — не зная с чего начать, попытался зайти издалека, — Суйгецу знаете? Он просто говорил, что сейчас в богадельне кантуется, вроде как в этой. — Знаем, а вы, собственно, по какому делу? — Так он это, умер, — из него вырвался нервный смешок, — передоз. Всех присутствующих окатило холодной водой. Наркоман, тем не менее, продолжил: — Его бы похоронить… — Он истерически помахал рукой. — С ментами проблем не будет. Они уже в курсах, даже дело заводить не стали. — Как это произошло? — Ино со сцепленными в кулаки ладонями прожигала их взглядом. — Дак эти, когда вчера ушли, — он кивнул своим острым подбородком в сторону Наруто и Саске, — он к нам вернулся и че то с мефом переборщил, а мы не успели откачать. Наруто не понимал, как он должен реагировать. С Суйгецу они не приятели, так, иногда перекидывались разговорами, но очень поверхностными. Не знал он его душу, вот и не чувствовал ровным счетом ничего, разве что разочарование — парень-то молодой был, вся жизнь еще впереди. А он то вот как, взял и все… Парни быстро попрощались, напоследок только оставив контакты больницы, в которой теперь находилось когда-то теплое тело с бегущей по венам кровью, слишком восприимчивом ко всему в этом мире. Тишину, давящую огромной панельной стеной, прервал Орочимару: — Сегодня нужно бы успеть с документами, а завтра схоронить, — в его голосе слышалась тоска, но такая, будто у него умерла собака и заниматься то этим неохота, а надо. — Саске, сходи до соседей, забери машину. — Тот с какой-то непомерной тяжестью поднялся с табурета и, не разбирая дороги, пошел к лесу. Наруто показалось, что сейчас это будет самым неуместным спросить: «Так у вас все-таки есть тачка?». Поэтому благоразумно промолчал. Обед закончился так и не начавшись. Ино с мокрыми от слез глазами прибирала стол, неразборчиво нашептывая молитву. Учиха вернулся в рекордно быстрое время за рулем самого обычного пикапа. Машина старая, с облупившейся краской. На широкое пассажирское сидение уселось двое. — А мне куда? — Ты сидишь дома. — Саске смотрел сверху вниз, придавливая своей злобой к земле. На скулах ходили желваки, голос деревянный. Наруто не успел ничего даже возразить, как тот уже дал по газам, и кузов унесся по дороге.