Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Екклезиа́ста 1:5
1
Наруто не особо нравилась трехэтажка, в которой снял квартиру. Но он пытался найти любой вариант как можно быстрее, чтобы не в отелях и хостелах тратить деньги, и уж тем более — не на улице. А это объявление было первым, на которое он откликнулся, и в этот же момент ему ответили и предложили посмотреть. Молодая женщина в леопардовой шубке и черными каблучками вела себя несколько надменно, и это удивило — в переписке она отвечала мило и дружелюбно. Узумаки показалось, что его невзлюбили, но сам понимал, что будь это так, его бы и за порог не пустили. Она озвучила главные правила — не водить девчонок и ничего тут не менять. Узумаки и не собирался: длинный диван, компьютерный уголок с креслом и кухня на балконе его полностью устраивали. А еще адекватная цена и невысокая оплата по счетчикам. Они на скорую руку заключили договор, и в эту же секунду Наруто заселился. С виду здание было неплохим: красивый бежевый фасад и детская площадка с множеством скамеек. Но вот соседи… Слева от него коммуналка — ее жители его нисколько не беспокоили: двое молодых парней и девушка оказались неплохими жильцами. За все проведенные в новом месте дни он ни разу ничего не слышал, хоть стены и тонкие. Но справа — беда бедой. Квартирку постоянно снимали на день, а то и два, и каждый раз там устраивали пьянки-гулянки. Ему не помогала ни подушка, ни одеяло, небрежно накинутые на голову. А о покупке берушей вспоминал только, оказавшись дома. Отсыпаться приходилось днем. Сегодня история повторилась. К часам десяти услышал через тонкие стены шум и гам. Ему чудилось, что еще чуть-чуть — и зазвучат брякнувшие бутылки. Наруто слез с кресла с крутящимися колесиками, накинул на себя куртку и вышел в подъезд. Запахло хлоркой. Наруто засунул в уши наушники и включил громкость на минимум. Перепрыгивая несколько лесенок за раз, выбежал на улицу подышать холодным воздухом полной грудью. В плеере играла какая-то песня, больше похожая на один шипящий звук. Снаружи не было ни души, если не считать бродячей собаки, постоянно крутящейся юлой по району. Шавку все время кто-то да покармливал — Наруто постоянно видел, как бабушка из первого подъезда выходит на улицу с кусками вареного мяса или чего-то в этом роде из большого пакета; кормила она ее по определенному графику, ровно в три часа по полудню. Старушка кидала ей обрезанные куски и тормошила по морде. Еще о собаке не забывали детишки из соседнего дворика и продавщица в местном ларьке. Собака, завидев Узумаки, поспешила к нему на своих длинных лапищах. Для дворовой собаки выглядела неплохо. Если бы от нее не несло душком — можно даже сказать, что она домашняя или чья-то. Она тихо поскуливала и вертелась под его ногами. Наруто потормошил толстую шерстку. — Подожди. Он добежал до круглосуточного неподалеку, а вернулся с пакетом корма. Черные глазки-пуговки засияли; она тихо урчала, поедая оставленную ей еду. Губы сами по себе растянулись в мягкой улыбке. Теперь все мысли были только о собаке — он и раньше думал о том, чтобы прибрать ее к рукам. Но до этого себя останавливал. Это глупо, иррационально. Хозяйка ведь явно дала понять, что хоть один маленький прокол, и он останется на улице. А теперь что? Сейчас, видя ее дрожащие лапки, запекшуюся кровь на спине, сердце сжималось. Он не знал, правильно ли поступает, ведя ее за собой домой. Но по-другому поступить не мог. Пускай выгоняют вместе с собакой. Та шла следом неуверенно, постоянно осматриваясь по сторонам. — Давай, давай. Узумаки шарился по карманам, но так и не смог найти ключи. Через секунду из соседней двери вышел худощавый парень с темной кожей цвета кофе и осветленными волосами. — Твои? — Он вытянул перед ним железную связку и помахал. — Ага. — Ты выронил. Наруто понятливо кивнул. — Не раздражают соседи? — Мулат затянулся сигаретой. Повеяло слабым запахом мяты. В коридоре и правда громыхало. — Ну, есть такое. — Ментов не вызывал? — Не-а. Парень кинул окурок на пол и затоптал резиновой подошвой. Он прошел мимо Наруто, при этом внимательно посмотрев на бродягу. Узумаки опешил, когда тот забил в чужую дверь. — Что ты… Через минуту или меньше ему открыли, Наруто молчаливо наблюдал за этой сценой. К ним вышел высокий амбал, и он долго не понимал, в чем проблема. — Музыку вырубай. — А че ты мне сделаешь? — Амбал откровенно смеялся: он не мог себе представить, что парень ниже на две головы мог ему хоть что-то сделать. Поэтому пропустил первый удар по роже — голова накренилась и с громким стуком ударилась об стену. Звук был похож на разлетающийся арбуз, но так только казалось. На деле же от силы сильный ушиб. Всего через секунду к ним выскочила похожая на козочку девчонка. На общее удивление, она кидала тихие извинения: — Простите, мы сделаем потише. Она повела парня за руку и быстро отвела его обратно в квартиру. Наруто заметил маленькое красное пятнышко в его светло-русых волосах. — Совсем больной? Наруто смекнул, что если б этот парень не был изрядно пьян, то исход мог бы быть совсем другим… — Сам нарвался, — он пожал плечами, — а что, лучше ждать у моря погоды? Наруто не нашелся с ответом, открыл дверь и запустил туда собаку. — Ты Бурого себе решил приватизировать? — Он кабель? — Узумаки повернулся к нему лицом. — Да, и у него хозяин есть. — Почему тогда живет на улице? — Иногда на улице, иногда в доме. — Пусть тогда сегодня побудет у меня. — Наруто закусил губу. «И зачем так старался?» Пес крутился в небольшой комнате, вилял хвостом. Глазенки счастливые, а Наруто уже знал, что завтра найдет владельца и вернет зверушку. Будет ли это тогда считаться, что он с ней поигрался, а потом выкинул, как это делают многие? Узумаки вывалил в тарелку хрустящего корма, а потом скинул на пол несколько подушек, устроив Бурому спальное место. На ноутбук пришло несколько писем от разных заказчиков. Наруто некоторым ответил, до остальных не дошли руки. Ему пришло сообщение от Ино. От кого-кого, но от нее этого ожидать не мог. «Привет, ну что, на свадьбе встретимся?» Сердце заныло. «Нет». «А что так?» Отвечать не стал. Наруто еле себя остановил от того, чтобы не швырнуть технику на пол. Он бы так обязательно сделал, если бы на карте денег хватало не только на квартплату и мелкие покупки. Вряд ли можно подобрать слова, полностью описывающие его неприязнь по отношению к Учихе в данный момент.***
Бурый рвал куски пенопласта, оставшийся от большой плазмы; белые куски были разбросаны рядом с мусорными контейнерами. Наруто нервно теребил собачку куртки и не знал, куда девать пса. Вчерашний необдуманный поступок считается кражей? Он бы так еще долго простоял в раздумьях, если бы к нему подошел сосед, запомнившийся вчерашней полудракой. Мулат шел уверенными выверенными шагами, скрепя синтетической подошвой ботинок. — Привет. — Привет. — Наруто успокоил дергающуюся руку и засунул в карман. — Оставь его здесь. — Нет, я так не могу… Парень немного задумался, а потом тяжело выдохнул. — Тогда доведем Бурого до дома. Если тебе так будет спокойнее. По пути вкратце объяснил, что беспокоиться не о чем. Пес в любой момент может зайти или выйти со своего дворика. Иногда тот просто не особо хотел возвращаться, а жильцы ближайших домов об этом знали, и никто, как Наруто, не пытался забрать его к себе. Через три дома от них стояло серое здание с вечно открытым подъездом. — Двери собака тоже умеет открывать? Не знал, что у четвероногих есть такие таланты. — Наруто хмыкнул. — В этом нет необходимости, оставим его здесь, ничего не случится… Как тебя там? — Наруто. — Омои. — Он протянул ему руку с шишковатыми пальцами. Узумаки к новому знакомому относился скептически и не скрывал этого, что-то странное виделось в его жестах и мимике. Но отрицать того, что пообщаться хоть с одной живой душой за практически полнедели было приятно, не мог. Косенькие клумбы облепили половину двора, разбитые или с потрескавшейся краской, они создавали впечатление произошедшего апокалипсиса. Узумаки в последний раз похлопал Бурого по голове, а тот ткнулся в ладонь мокрым носом. — Давай обратно. — Омои подтянул спавший ворот водолазки и спрятался в нем до носа; выглядел он при этом как нахохлившийся голубь, даже волосы торчали в разные стороны наподобие перьев. Дорога назад заняла в два раза больше времени; перед этим они сделали крюк и прошли через магазин. Наруто не понимал, зачем носиться за ним, но это хоть немного смягчало собственное разбитое состояние. — Студент? — Омои прикупил несколько леденцов, один из которых предложил Наруто, тот вежливо отказался. — Не-а. — Отучился? — Не-а. — Наруто поддерживал вялый разговор как мог. Его сильно тянуло в сон, хотя спал он на новом месте практически постоянно. — Работаю. А ты? — Учусь. — На кого, если не секрет? — Не секрет. Пробую себя в психологии. Изучаю людей. — Не подумал бы. — Наруто растирал красные глаза. Взгляд всего на секунду стал озадаченным. — Отчего же? — Не знаю. Не похож просто. К этому моменту они успели зайти в парадную и подняться на нужный этаж. Омои нажал на звонок, черный прямоугольник, вклеенный в стену с отходящими от него линиями проводов. — Ну и правильно, я ведь наврал. Наруто закатил глаза и, не произнеся ни слова, зашел за дверь. Этот парень странный, очень странный, но так даже лучше. Если бы не он, то Наруто пришлось бы в первые в жизни праздновать Новый год в одиночестве, а так хотя бы с компанией. Тем более, что соседи Омои показались ему вполне себе приятными ребятами. Самая обыкновенная девчонка, с растянутыми на коленках штанами, и плюгавенький парнишка с большущими янтарными глазищами. На часах одиннадцать, Узумаки наконец рассортировал вещи и теперь тупо смотрел в окно. К его удивлению ему не было досадно, что проведет этот вечер в полном одиночестве. Правда… Так он рассуждал, пока его не позвали в соседнюю квартиру. И тогда до него дошло, что скорее бы просидел еще часик, а потом у него бы случилась паническая атака. Сейчас же все относительно хорошо. У них несколько бутылок шампанского, открытая бутылка водки, коньяка и несколько бутылок сидра для дамы, которая не пьет ничего крепкого. Никто из них не вырядился, все в обычной повседневной одежде. Выбор блюд тоже не особо богат. В шкафах нашлись банки шпрот и немного засохший хлеб, который обмазали маслом. Если бы не запеченная в духовке курица, то выглядело бы все, как ужин обыкновенного пьяницы. Омои дал каждому по ручке и салфетке, Узумаки принял, но ничего писать не стал. Все равно не сбудется, да и по правде говоря, он ни о чем и не мечтал. За окном раздался грохот и крики, они не стали включать телевизор, а смотрели на электронные часы. 3… 2… 1…***
Петелька завязана, последняя жемчужина пришита на платье. Сакура быстро его надела и подбежала к зеркалу в пол — узкие деревянные рамы по бокам мешали хорошенько ей рассмотреть все в деталях. Свадебное платье ее матери сидело на ней как влитое. Оно идеально подчеркивало ее узкую талию и будто бы придавало объема там, где это нужно. Под треугольным вырезом была бежевая сеточка, а на ней длинные расшитые полосы пластикового жемчуга, который совсем не отличить от настоящего. Харуно гордилась собой и проделанной работой. Сегодня она целый день пришивала бусины, а вчера обделывала рукава золотистым кружевом. Возможно, кто-то назвал бы этот наряд аляповатым, а ее сорокой, но главное, что ей понравилось. Сакура вертелась перед зеркалом еще пару минут, пока не услышала исходящий из гостиного разговор. На фоне играл телевизор, поэтому вычленить тот самый голос получилось не с первой попытки. — Спасибо, но не стоит, — Саске говорил тихо, практически беззвучно. Даже не видя его, понимала, что тот как всегда уставший и не в настроении. Она быстро стянула с себя платье и повесила в шкаф, на скрюченную вешалку. Вместо этого него надела яркий красный комбинезон со свисающими вниз кистями, как у штор. В принципе, Сакура так и выглядела, будто на нее нацепили балдахин, а потом перевязали нитками. Пару дней назад она звала Саске посидеть с ее семьей и отпраздновать наступающий год и заодно наконец-то познакомиться, он сразу ее предупредил, что вряд ли сможет, ссылаясь на причины, которые ей были непонятны. Поэтому сейчас, когда прижималась к его бедру своим, чувствуя тепло от его тела, не могла скрыть нервных телодвижений. Из рук постоянно что-то да вываливалось. Ее мама сделала ей несколько замечаний, поэтому до конца вечера она пыталась сидеть, не притрагиваясь к своей тарелке. — Саске, ты не собираешься продолжить дела в церкви? По идее ты бы мог все совмещать. — Отцу Харуно все имелось от того, что Учиха так просто бросил то, чем занимался долгие годы. Учиха не стал долго распинаться: — Нет. — На данный момент его больше интересовал тот факт — способен ли он напиться, если выпьет все имеющееся домашнее вино на столе и под. То, что их четверо, а графинов три — его не особо волновало; за весь ужин никто из них не выпил пусть даже половины бокала. Чувство стыда за то, что пришел выпить, не ощущал — не тот уже возраст, чтобы краснеть и фантазировать, что о нем подумают те, до кого ему нет никакого дела. Сейчас он больше переживал о том, что не совершит ли ошибки? Руки чесались. Во-первых, он периодически находил себя в сильной необходимости узнать, что с Наруто. А во-вторых, как бы не ляпнуть чего-то Сакуре — все что в ней было, его раздражало. — Саске, ты пойдешь? — Учиха резко поднял голову и положил вилку обратно на место, наверное, сегодня он так и не дойдет до жаркого. — Мы завтра собираемся на концерт органа. Как ты на это смотришь? — Не знаю. Не уверен. — Саске прикончил первый кувшин и придвинул к себе второй, вино было неплохим и легко пилось. Концерт органа первого января? Смешно. Мама Сакуры, Мебуки, недовольно поджала губу, и ее огромные заломы на щеках стали намного больше, хотя думалось, что это невозможно. Ее матери от силы сорок-сорок пять, но выглядела она в своем возрасте как высушенная губка, и в придачу — тяжелый характер. И Учиха был полностью уверен, что эта женщина будет захаживать к ним в гости на завтрак, обед и ужин. В голове вырисовывался человечек с широченной улыбкой и начисто выбритым подбородком. — Две по цене одной! Берете в жены одну, а тещу получаете в подарок. Саске усмехнулся. «С вероятностью девяносто и девять процентов, Сакура станет такой же. Придется в будущем целовать старую бабку».2
За окном темень, а Наруто только проснулся. В общей сложности проспал около двенадцати часов, все тело болело и не слушалось. Встать не мог и потому просто пялился в потолок. Рядом с ним лежал тот самый парнишка, которого вчера он про себя обозвал плюгавеньким. Парень лежал на боку и рассказывал ему, что-то про устройство греческой мифологии. — Кронос, для кого-то титан, для кого-то божество, младший сын Геи и Урана. Его имя кстати означает время. — Он внимательно рассматривал шею Наруто, подмечая на нем странные полоски, похожие на родимые пятна. — Это тот самый, который проглатывал своих детей. Знаешь кто его дети? — Без понятия. — Пораскинь мозгами, ты их точно знаешь, это вообще все знают. Наруто закатил глаза, сейчас его больше интересовало, зачем Учиха звонил ему вчера ночью, а не то, кто кого съел и кто кого трахнул. — Не знаю. — Он резко отвернулся в другую сторону, рассматривая приклеенные к шкафу километровые записи лекций. — Деметра, Гера, Аид и… Из коридора к ним зашел Омои — выглядел тот, наверное, даже хуже Наруто. Целый день он ухаживал за единственной в компании девушкой, которая не умела пить. В последний раз, когда она не добежала до уборной и выблевала все на пол, у него чесались руки мокнуть ее туда головой, как это делают с собаками и кошками. Может быть это ее чему-то и научило? С животными ведь работает? Или нет? Во всяком случае Омои не стал с ней так поступать, все-таки непонятно сколько еще по времени придется с ней жить, делить общую кухню, холодильник, ванную. Кто знает, как она может отомстить. Да и не по-человечески это. Совесть потом еще замучает. К тому же никто его не заставлял за ней следить, мог бы не вызываться на помощь симпатичной девушке. По крайней мере, на будущее именно так и решил. Убирать вонючую кучу с не переработанной пищей — не то, что он бы хотел когда-либо еще повторить. Омои облокотился плечом об косяк и тяжело выдохнул. — Надо же, не прошло и года, как вы, голубки, проснулись. — Ага, вроде того. — Ну, когда полностью проснетесь идите на кухню, я пиццу заказал. Меньше, чем через четверть часа, они сидели на кухне. Наруто медленно жевал пепперони с обветренной колбасой, сыр кусочками был похож на личинок, разбросанных по тесту. Сейчас ему рассказывали про скандинавскую мифологию. Парнишка по имени Хируко не мог спокойно рассказывать о чем-то одном, потому постоянно перепрыгивал с одной темы на другую. Наруто иногда что-то спрашивал, иногда что-то отвечал, при этом он постоянно чесал икры, переходя на бедра; скоро на коже появились белые росчерки. После того дня они не перестали общаться — Хируко рассказывал ему много интересного, а Наруто много молчал. Узумаки считал, что сильно изменился. Вот только не мог понять, когда это произошло. Пытался вспомнить этот момент. Может, после встречи с Саске? Может, когда они уже были близки? Или же все поменялось за считанные дни. Потому что сейчас чувствовал, что его ноги крепки, мозг не затуманен и он, самое главное, — чего-то хочет от жизни. Как-то, когда они с Хируко сидели в какой-то кафешке, он рассказал о своей мечте, желании, цели. Это можно назвать, как угодно. Узумаки сильно нервничал и боялся сказать правду — ладони потели, а щеки краснели. И Хируко не рассмеялся, не сказал ему ничего обидного, чего-то такого, что могло бы его расшатать, переубедить. Нет, совсем нет, в его словах читалась поддержка. Парнишка, выглядящий как ребенок с только начавшимся пубертатом, помог ему так, как не смогли бы многие. В этот же день Наруто уже смотрел все необходимое. И пусть он пожалеет об этом, через десять лет или через год, а может через месяц, но это будет его выбор. Узумаки написал Саске, потому что в ту секунду ему это показалось правильным. А не потому, что рассчитывал этим чего-то добиться.***
Солнце слепило со всех сторон, оно ярко отражалось от белого снега, выпавшего за несколько часов до. Учиха шел по мостовой, сощурившись; они с Сакурой договорились о том, что он сходит посмотреть церквушку, в которой их обвенчают. За вечер до этого она показала ему белое здание с позолоченной верхушкой и, всхлипывая, призналась, что это было ее детской мечтой — венчаться именно здесь. Сакура бы и сама сходила, если бы не воспалившееся горло и миндалины, покрывшиеся белым налетом. От Саске требовалось договориться со священником. Ему оставалось перейти через дорогу, и он на месте… Телефон во внутреннем кармане завибрировал, и он медленно его достал.