***
Лука доставал продукты из холодильника и про себя ворчал: «Перекусил он», видите ли. А у самого все внутренности скручивало от воспоминаний об откровенных ласках, которые совсем недавно дарил ему Андрей. Не успел он приступить к приготовлению легкого ужина, как услышал позади знакомые шаги, и тут же горячее тело прижалось к нему со спины, и сильные руки обхватили за торс. Носом Андрей ткнулся ему в висок и щекотно засопел прямо в ухо. Лука хихикнул, дернув плечом, и, повернув голову, зашептал ему в губы: — Ну же, пусти, Андрюш, — он пытался расцепить руки на своем животе, не понимая, откуда взялось это «Андрюша», раньше ведь всегда называл Князева только полным именем. — Ты мешаешь мне. — Не могу, — прохрипел мужчина, стискивая его до хруста костей. — Так сильно соскучился по тебе. — И уткнулся носом в изгиб шеи. «Ну вот, опять, — подумал Лука, — ну зачем он?» Они оба соскучились, но там, в гостиной, смотря на огонь, он внезапно осознал, что, несмотря на их чувства и желание быть вместе, у каждого из них есть своя жизнь, его — здесь, в деревне, в этом доме, рядом с лошадьми и пасекой, а у Князева — в Москве, где у него клуб, автомастерская, друзья и родные. И как эти два мира могут соединиться, он не знал. Оттого и подвис ненадолго у камина. Лука развернулся в крепком обхвате, положил ладони на заросшие щетиной щеки Андрея и не смог скрыть свою грусть. В груди билось сердце, переполненное любовью и нежностью к этому удивительному мужчине, который столько для него сделал и рядом с которым он так стремительно менялся. Подумать только, всего две недели назад он шарахался от всех подряд, прячась за очками и козырьком кепки, а сейчас чаще всего ловил себя на том, что общается с людьми без привычной защиты и не испытывает при этом дискомфорта. — Что не так, Лучик? — спросил Андрей немного встревоженно. Но Лука только мотнул головой, прогоняя сомнения и несвоевременную грусть, и ответил: — Люблю тебя. Андрей так и не отцепился от него, пока Лука готовил им ужин: стоял рядом, пытался помогать, но по факту — то сталкивался с ним локтями, то прижимался бедрами, то целовал, куда достанет. Лука строго шикал на него, но на самом деле млел от любого прикосновения, и в итоге, когда Князев цапнул его в плечо, звонко рассмеялся и, покачивая головой, усадил его за стол ужинать и сам сел не напротив, как обычно, а рядом. После ужина, когда Лука налил им ароматного чая, Андрей вернулся к телефону и стал показывать ему, как пользоваться чат-программой. Включил камеру, вытянул руку с зажатым в ней телефоном немного вверх, и он, увидев их обоих на дисплее, немного растерялся. Но Андрей повернулся к нему, смачно поцеловал в щеку так, что у него в ухе зазвенело, и в момент, когда губы Луки начали растягиваться в широкую улыбку, сделал несколько снимков. — Наши первые совместные фотки, — сказал Андрей, показывая ему снимки и отправляя их себе. Для Луки это все было в новинку, но он не мог не признать удобства и быстроты такого способа общения. Андрей передал телефон ему в руки и, обняв, стал смотреть, как он барахтается в незнакомых кнопках, тыкая наобум на иконки и теряясь программах, но мужчина рядом терпеливо направлял, подсказывал, и Лука постепенно осваивался.***
День рядом с любимым пролетел непростительно быстро. Андрей ненадолго смотался к родителям и все остальное время провел с Лукой, но даже этого ему было катастрофически мало. Прощаясь рано утром в субботу, Князев никак не мог оторваться от сладких губ, с которых срывались тихие стоны. Ночью Лука устроил ему настоящий марафон, опять на время превратившись в дикий неуправляемый вихрь, и возбуждение до сих пор волнами прокатывалось по всему телу. Андрей уже безбожно опаздывал к открытию фестиваля и, с досадой прорычав, оторвался от любимого, уперся лоб в лоб, в тысячный раз за утро признался в любви и, свистнув Бо, направился к калитке. Пес прошел до половины тропинки и остановился на месте. Поскулив, обернулся к Луке и слабо вильнул хвостом. Андрей, не обнаружив у калитки собаку, поискал ее глазами и громко позвал: — Бо, ко мне! — Собака опять заскулила и дернула хвостом. Князев удивился, подошел к псу и присел перед ним на корточки. — Что случилось, дружище? — спросил он, потрепав собаку по голове. — Тоже уезжать не хочется? — Пусть остается, — сказал подошедший Лука. — Ему хорошо тут, целый день на свежем воздухе. Андрей вздохнул, сходил к машине и достал из багажника дежурный пакет с сухим кормом. Оттащив его к веранде, коротко чмокнул Луку в губы и прошептал: — Не скучайте тут без меня, ладно? Я скоро приеду. Они вышли проводить его за калитку, и Андрей в зеркало заднего вида до последнего смотрел на провожающие его замершие фигуры. К самому открытию Князев не успел, но на главной площадке исторического фестиваля была такая суматоха, что его отсутствия никто не заметил. Он встретился с семейством Котовых, потом приметил в толпе и рыжую макушку Дани Лисицына — тот уже вовсю снимал происходящее, а Марк терпеливо стоял рядом. Андрей подошел поздороваться и тут же увидел, как к ним сквозь толпу словно ледокол идет невозмутимый высоченный Макс — программист, который делал ему сайт, — и на буксире тащит за собой своего мужа, держа его за руку. Эти были вместе даже дольше, чем Даня с Марком: весной они отметили двадцатилетнюю годовщину отношений, проведя символическую церемонию бракосочетания где-то за границей. Коля с хмурым видом что-то недовольно втирал Максу, но тот оставался невозмутим. А, поравнявшись с наблюдающими за ними друзьями, дернул мелкого перед собой и, смачно чмокнув в темную макушку, сказал: — Не ворчи, а то не вырастешь! Это была их внутренняя шутка: Макс со своим почти двухметровым ростом был выше их всех, но Коля, в отличие от остальных, едва доставал своему мужу до плеч. Он фыркнул и сердито сложил руки на груди. — Опять детку обидел? — пошутил Даня, и все рассмеялись. Они нестройной компанией стали перемещаться от площадки к площадке, зависая то тут, то там. К Дане с Марком периодически примыкали их друзья и знакомые, Князев встречал своих приятелей и клиентов. Малышка Майя в итоге зависла на каких-то мастер-классах, и Котовы отстали, а Андрей продолжил знакомство с фестивалем в компании двух самых крепких гей-пар, которые только знал. В какой-то момент он загрустил, что Лука сейчас не с ним. Ему хотелось вот так же идти рядом с любимым человеком и наслаждаться атмосферой летнего фестиваля и бесконечного праздника. Пусть они не могли бы публично проявлять свои отношения, как это делают традиционные пары, это только Макс был настолько смел, что мог при всех поцеловать Колю или держать его за руку, но само присутствие Луки рядом смягчило бы такое обострившееся сейчас чувство одиночества. Князев достал телефон и стал снимать все подряд, заваливая любимого фотками и комментариями, периодически наговаривая долгие пояснения в голосовых сообщениях. Они подошли к площадке, на которой было представлено два автомобиля ретроклуба, и Даня, воскликнув: «О, мои красотки», потащил Андрея делать селфи на фоне машин, не раз задействованных в его фотосессиях. Князев тут же отправил фотку на свою страничку в инстаграм, используя случай прорекламировать и своих красоток, и Данькин талант. Часа четыре спустя, утомившись от толпы, они решили тормознуть и перекусить. Свернули с бульвара и устроились на летней веранде уютного кафе. Пока рассаживались и ждали официанта, Андрей все поглядывал на телефон в ожидании ответа от Луки, но тот ничего не писал. — Что там у тебя? — Даня заглянул ему через плечо. — Пчеловод твой? — А? — Андрей встрепенулся, соображая, что еще не успел рассказать Лисицыну о том, что познакомился с Лукой и провел с ним потрясающую неделю и еще полтора дня. — Да, пчеловод мой, — ответил он с нежностью и рассказал парням их с Лукой историю. Слушая, Макс откровенно тискал мужа, а Марк незаметно поглаживал Данино запястье — казалось, рассказ Андрея произвел на них впечатление. Коля с мечтательным выражением лица, подперев щеку кулаком, слушал Андрея и периодически вздыхал, а вот Лисицын хмурился. — Ты же понимаешь, что он пережил сильную травму в детстве? — спросил он, когда Андрей, не сильно вдаваясь в подробности рассказал им, почему Лука оказался в деревне. — Да, конечно, — согласился Князев. — Но он пока отлично справляется, то есть, у него реальный прогресс. — Это может быть временно, на волне эйфории и влюбленности, но, знаешь, оно в любой момент может рвануть. — Что ты имеешь в виду? — Могут быть срывы, откаты. То есть… Понимаешь, поддержка любимого человека — это бесценно, — Даня покосился на Марка, и тот ласково ему улыбнулся. — Но иногда, для того, чтобы проработать детские травмы, нужна профессиональная помощь. Андрей задумался, вспомнил, что Лука показался ему немного напряженным в их последнюю встречу, о его переменах в настроении и решил, что Лисицын, пожалуй, прав. — И что ты предлагаешь делать? — спросил он его. — Для начала просто будь рядом, говори с ним, проговаривай все, что чувствуешь, чего боишься, в общем, будь предельно честным. — Он опять посмотрел на Марка, и тот незаметно кивнул. — Но если заметишь, что начинается фигня, не бойся звать на помощь профессионалов. Таня же психолог, — сказал он, имея в виду свою сестру и подругу Ани, — она может и сама поработать с ним, если нужно будет, и кого-то другого посоветовать. Андрей согласился и на всякий случай записал телефон Даниной сестры.***
После отъезда Андрея Лука пошел проверять посылку с конским снаряжением. Он остался вполне доволен осмотром и, проверив прогноз погоды на воскресенье, позвонил одной из клиенток и пригласил ее сына на сеанс иппотерапии. Когда после обеда Князев стал заваливать его сообщениями и фотографиями с фестиваля из солнечной Москвы, он обрадовался сначала, внимательно разглядывая снимки и читая или слушая пояснения к ним, но потом что-то неприятно кольнуло в груди: хоть Андрей почти в каждом сообщении и давал понять, как ему хотелось бы, чтобы они сейчас были вместе, Лука снова увидел явственную разницу между своей жизнью и жизнью Андрея. И с каждым новым сообщением, с каждой новой фотографией он все больше убеждал себя в том, что ему в жизни этого успешного мужчины места нет. Слишком они разные. На парочке присланных селфи Андрей буквально светился от счастья, голос, рассказывающий о происходящем, захлебывался восторгом. И Лука с отчаянием самому себе признался, что вот она, жизнь Андрея Князева — люди, движуха, общение, мероприятия. Да, сейчас он говорит, что его место рядом с Лукой, и, возможно, даже сам искренне в это верит. Но надолго ли? Лука боялся, что первая влюбленность пройдет, спадет эйфория, и Андрей заскучает рядом с ним, разочаруется. Добила его фотография Князева в инстаграме, на которой тот, широко улыбаясь, позировал на фоне старинного автомобиля, а рядом с ним был симпатичный рыжеволосый мужчина, которого он обнимал за плечи. Ревность больно кольнула сердечко Луки. Почему-то ему тяжело далось осознание того, что Андрей, в общем-то, взрослый мужчина, он наверняка встречался с кем-то, влюблялся, дарил кому-то свои ласки, строил совместные планы на будущее. Возможно, что и с этим мужчиной с фотки у него что-то было. Внимательно рассматривая красивое лицо незнакомца, его теплые карие глаза, правильные черты лица, он настолько изгрыз себя сомнениями по поводу собственной внешности, уверившись в своей никчемности и неинтересности, что не смог заставить себя ответить на вечерний звонок Князева. Написал короткое сообщение о том, что много работал и жутко устал, и провалился в тяжелый сон без сновидений.