Во власти пепла

      Квартира в Паучьем тупике встретила гостей непроглядной тьмой. Стрелки на часах в гостиной показывали почти два часа ночи. Треск сверчков из приоткрытого окна разбавлял тишину, жизненно необходимую в данный момент. Мужчина опустил корзину с посапывающим ребёнком на обеденный стол, а сам практически свалился в обтянутое кожей кресло. Он прикрыл лицо шершавыми от мозолей руками и усмехнулся такому резкому повороту своей жизни.              Казалось, совсем недавно он узнал, что его соседка по улице, заводная рыжеволосая девчонка с веснушками, волшебница. В следующий миг они вместе идут по большому залу школы, предвкушая распределение на факультеты. Его определяют на Слизерин, иначе не могло быть: мать была чистокровной слизеринкой, а её — на львиный факультет безбашенных храбрецов. Их пути в тот момент разошлись, но дружба на этом не заканчивалась. Они часто пересекались на совместных занятиях, иногда он провожал её до гостиной, а она в свою очередь делилась сладостями, что отправляли ей близкие. Всё было хорошо. Пока этот блядский Поттер не вскружил ей голову. Смазливая мордашка, неплохой, чего уж лукавить, игрок в квиддич, вечно попадающий в нелепые ситуации. И за словом в карман он никогда не лез.              Снейп не был таким. Его острые черты лица, скорее, отталкивали, чем привлекали. Он никогда не обладал спортивным, необходимым для игрока в квиддич, телосложением, да и мозгов у него хватало не лезть на рожон. Что самое главное: он никого не задирал первым. Только грязнокровок, за исключением Лили. Тихий. Скромный. Преуспевающий в Тёмных искусствах. После того как любимая девушка отказала ему в предложении пойти на святочный балл, он ещё больше замкнулся. Обида захлестнула так, что на брошенную в адрес Лили обидную шутку от Люциуса Малфоя Снейп больше всех смеялся. Она это услышала.              После того случая их нельзя было назвать друзьями. Они отдалились. Однако Лили несмотря ни на что старалась защитить Северуса от издевательств кучки самоуверенных подростков, называвших себя мародёрами. Как же пиздецки тупо. От Блэка постоянно разило псиной. Казалось, что в воплощении плешивой собаки он проводил больше времени, чем в образе человека. Поттер никогда не умел нормально укладывать свои торчащие во все стороны патлы и больше был похож на неотёсанного болвана, чем на пользующегося у девушек популярностью юношу. Люпин после укуса оборотня считался в кругу чистокровных ошибкой природы, а вид Петтигрю вызывал желание обрыгаться как можно скорее: настолько его внешность была некрасивой — огромный нос, сравнимый с клювом гиппогрифа, и глаза-пуговицы, будто взятые с чужого лица.              Затем водоворот событий: выпуск из Хогвартса, присоединение к пожирателям смерти, сожаление об этом поступке, становление двойным агентом, пытки Долгопупсов, смерть Лили. А теперь он стал нянькой для примерно полугодовалой девочки, чьё имя никто не знал. Девчонка из Норкфолта. Вот кто она. Будет лучше, если к тому моменту, когда появится необходимость в имени, она будет подальше от него. В конце концов, он вынужден терпеть её присутствие в своей жизни, но не обязан становиться родителем. Какой из него родитель, если вся жизнь была зациклена на преподавании, одиноких вечерах перед камином с бокалом, наполненным янтарным огневиски, и содействии в поимке оставшихся пожирателей? Задумывался ли он хоть на минуту о семье? О детях? Нет. Может, если Лили выбрала бы его? Даже тогда нет. Не тогда, когда волшебники помешаны на чистоте своей крови, а те, кто с такой идеологией не согласен, — умирают. Не в мире, где мог победить Волдеморт.              Пронзительный до глубины души плач разрушил момент спокойствия и размышления. Снейп подошёл к ребёнку, «люмосом» осветил гостиную и внимательно вгляделся в красное от слёз лицо девчонки. Что ему делать, чёрт возьми? Она ведь не может сказать, что ей нужно. А сам он никогда в жизни не догадается. Чем её кормить? Как менять подгузники? Мозг настолько вспух, что неудивительно, если с минуты на минуту черепная коробка лопнет и её содержимое разлетится по всей квартире.              Пять минут непрерывных всхлипов и криков показались ему вечностью. Он сам был готов распластаться на полу и рыдать. И вызвать к себе долбаного старика, чтобы показать, как сильно тот ошибся, доверяя сверхъестественного, до опизденения важного ребёнка такому, как он.              «Надо взять себя в руки!» — приказал себе Северус, судорожно копаясь в возможных вариантах решения проблемы. Пока на ум не пришёл самый очевидный.              — Чёрт бы тебя побрал! Я не нанимался в няньки. И мне слишком жаль в первую очередь себя. А потому, я уйду на пару минут, а когда вернусь — скорее всего, тебе станет легче, — на ходу пробормотал мужчина, подхватывая горшок с летучим порохом. Спустя считаные секунды он горел зелёным пламенем в своём любимом камине.       

***

      В самом большом поместье Уилтшира царило спокойствие. Юная ведьма, только уложившая сына на ночной сон, ждала вестей от уехавшего во Францию мужа. С фужером, на дне которого плескалось дорогое вино, она растянулась на старинной кушетке, имеющей форму удлинённой скамьи, напротив одного из немногих заблокированных каминов. Её светлые волосы струились по плечам, доходя до середины спины, слегка спутавшись. Лёгкое, из тонкого шёлка платье смялось, но всё это не портило идеальный образ. Неважно, видел ли её кто-то. Она всегда должна одеваться как на праздник. Тоска по мужу занимала её разум всё время, когда она оставалась одна. Их сын только появился на свет, и ему требовалась вся любовь родителей, которую они не всегда могли позволить себе проявлять. Люциусу с трудом удалось избежать Азкабана после исчезновения Тёмного Лорда. Не обнаружив в запасной палочке Люциуса ни одного запрещённого заклинания, Министерство посоветовало ему на некоторое время уехать пожить в другом семейном поместье. Нарцисса с удовольствием отправилась бы с ним, но маленький Драко не был готов к перемещениям: после портключа некоторые взрослые долго не могли прийти в себя, что уж говорить о младенце.              Она никого не ждала и потому была весьма удивлена, когда домовая эльфийка известила её о позднем госте. Выпрямившись, она поднялась с кушетки, отставила бокал в сторону и попросила переместить её в главную гостиную, где ожидал измученный на вид мужчина. Она приподняла тонкую бровь, но всё же тепло поприветствовала своего друга.              — Северус, не ожидала тебя увидеть. Что-то случилось? На тебе лица нет.              — Извини за поздний визит. Боюсь, только ты сможешь мне помочь. Прошу, не задавай вопросов, Цисси, я не смогу ответить.              Напугали ли её эти слова? О, да. С другой стороны — они были друзьями, поэтому, в теории, он имел право просить о таком.              — Хорошо, что я должна сделать? — нахмурив тонко очерченные брови и сложив руки под грудью, спросила Нарцисса.              — Пойдём со мной. Это правда очень важно и, надеюсь, не займёт много времени.              Она уже хотела возмутиться, сказать, что никуда не пойдёт поздней ночью, но он выглядел крайне озабоченно, потому, приказав домовихе следить за сыном, Нарцисса вслед за Северусом зашла в камин.       

***

      Рёв ребёнка. Истошный, звонкий, вызывающий мурашки по телу. И ужас, отпечатавшийся на бледном лице женщины. Первое, о чём подумала Нарцисса, когда ступила на ворсистый ковёр в гостиной, были возможные пытки «круциатусом». Такая догадка имела место быть, ведь она знала, кем являлись её муж и единственный друг. Однако, насколько женщина была в курсе дел, они никогда ранее таким не промышляли. Одно дело — взрослые люди, способные себя защитить, дать отпор, и совсем другое — ни в чём не повинные души. Осуждение, злость и страх цветной палитрой отражались в напряжённой позе волшебницы.              — Это не то, что ты могла подумать, — поспешил объясниться Северус и ринулся к плачущему ребёнку, заставляя слегка расслабившуюся от такого ответа на неозвученный вопрос миссис Малфой последовать своему примеру.              Она увидела перед собой невероятно красивую малышку с огромными зелёными глазами, напоминающими оттенок перьев павлинов, разгуливающих по саду Мэнора. Слёзы ручьём текли по её пунцовым пухлым щекам, стекая под плотное розовое одеяло, в которое она была завёрнута. Нарцисса с особой аккуратностью подняла ребёнка на руки, увидев причину истерики. Толстое дно корзины промокло, как и одеяло, доставляя девочке дискомфорт.              — Принеси что-то, что можно трансфигурировать в новое одеяло. А ещё какой-нибудь сосуд побольше и мыло, — скомандовала аристократка, пытаясь успокоить до сих пор рыдающего ребёнка лёгкими укачиваниями.              Северус кивнул и отправился на поиски предметов. Спустя пару минут он вернулся в гостиную со своей старой мантией в одной руке и с медным котлом, на дне которого лежал увесистый кусок мыла, в другой.              Плавный взмах палочки, и вместо потёртого, местами обугленного котла появляется небольшая ванна на четырёх ножках. Ещё один — и вместо мантии на обеденном столе уже лежит готовая для пеленания простынь. Последним штрихом стало очищение корзины.              С помощью «агуаменти» Нарцисса наполнила ванну достаточным для мытья количеством тёплой воды. Освободив девочку от пропахшего мочой одеяла, женщина опустила её в воду и хорошенько отмыла, замочив длинные рукава своего платья по локти. Никаких повреждений на теле ребёнка не было, за исключением небольшой полоски шрама на левом запястье. Девочка перестала плакать, наблюдая за незнакомой волшебницей, а затем и вовсе залилась смехом, когда шлепок рукой по воде вызвал брызги, попавшие ведьме на шею и лицо.              — Смешно тебе, маленькая проказница? — с едва сдерживаемым смехом произнесла Нарцисса, окутывая девочку свежей простынёю.              Северус, стоявший во время всего процесса поодаль, облегчённо вздохнул. На этот шум и обернулась ведьма, на какое-то время позабывшая о своём друге. Уложив ребёнка в своих руках поудобнее, она присела на край стола.              — Когда её в последний раз кормили? И откуда на её руке шрам? Я обещала не задавать вопросов, но если ты не ответишь хотя бы на эти, я буду вынуждена обратиться в Министерство, — голос её пропитался сталью. Материнский инстинкт подсказывал что-то неладное. Она ничего не понимала, но была уверена в одной простой истине: пройти мимо и не помочь ребёнку не сможет.              — Я… я не знаю, когда она ела. Не знаю, что они вообще едят, — растерянно пробормотал Северус. — Ничего не могу сказать о наличии каких-либо шрамов, потому что не осматривал её, — прожигая взглядом в сидящей напротив ведьме дыру, ответил мужчина и с тяжестью вздохнул.              — Понятно. Миппи! — прокричала женщина в воздух. На полу тотчас появилась пожилая эльфийка, ожидающая приказа хозяйки. — Миппи, будь добра, доставь сюда половину запаса грудного молока и бутылочку.              Не сказав ни слова, существо исчезло и вернулось через мгновение с банками, до краёв наполненными жидкостью, и прозрачной детской бутылочкой.              — Драко в порядке? — спросила женщина, укладывая девочку в импровизированную кровать.              — Конечно, мадам Малфой. Миппи следила за младшим господином всё это время, — твёрдо произнесла старая эльфийка, слегка притопнув ногой.              — Продолжай в том же духе. Иди.              Как только Миппи исчезла и они снова остались втроём, Нарцисса пальцем поманила Северуса к себе.              — Это моё грудное молоко. Храни его в прохладном месте, но перед кормлением обязательно разогрей до температуры примерно тридцать семь градусов по Цельсию. Миппи будет отправлять тебе часть сцеживаемого молока раз в пару дней, этого должно хватить. Кормить стоит пять-шесть раз в день. Она уже пытается сидеть, но всё же будь осторожен, когда берёшь её на руки…              — Остановись, Цисси. Во-первых, спасибо за помощь. Во-вторых, я не знаю, останется ли она со мной. Уж лучше будет договориться насчёт её пребывания в другом месте. Я не просил об этом всём, чтобы ты знала…              — Даже не думай, Снейп. Не смей отдавать девочку кому попало на воспитание. Насколько я понимаю, её родители либо мертвы, либо сильно пострадали. Это единственные варианты, почему она здесь. Если я правильного о тебе мнения, ты сделаешь всё, чтобы девочка выросла в надлежащих условиях. К тому же это прекрасная возможность начать жизнь с чистого листа. Вам обоим, — голос Нарциссы дрогнул на последних словах.              Она не понимала, почему именно к Северусу попал ребёнок, что произошло с родителями девочки, но он ведь просил не спрашивать. Она не станет. Помимо этого, Нарцисса искренне не одобряла увлечённость друга магглорождённой волшебницей, но не осуждала. Просто она понимала, что Северус и Лили — разные. От характеров до планов на будущее. Ей всегда хотелось только лучшего для Северуса: он, как никто другой, этого заслуживает. Ребёнок сможет пробудить в нём самые лучшие качества. Она точно знала, ведь Драко смог изменить Люциуса к лучшему.              — В любом случае мне не справиться. Скоро начало учебного года в Хогвартсе, я всё ещё преподаватель по зелье… — начал было оправдываться мужчина, но был перебит закатившей глаза Нарциссой.              — Я одолжу тебе домовика, он не принадлежит Малфоям, ведь ты, разумеется, попросишь не говорить обо всём этом Люциусу, — в последний раз взглянув на девочку, Цисси поспешила к камину.              Она уже была готова вернуться в Уилтшир, как вдруг обернулась и произнесла:              — Считаю, что будет правильным дать ребёнку имя. Ты ведь кто-то вроде её приёмного отца, если я правильно всё поняла, — изогнутая бровь и полуулыбка.              — Ты невыносима, — лёгкая улыбка коснулась и губ уставшего мужчины. — Может быть, когда придёт время. Спасибо, Цисси.              И она исчезла, объятая изумрудным пламенем.