Во власти пепла

      Урок у Амбридж произвёл на всех разное впечатление. Гриффиндорцы, активно жестикулируя, осуждали новый, абсолютно теоретический подход преподавателя. Подумать только: запрет на использование палочек и тренировок. Гарри наказали. Даже предположить страшно, чем ему предстоит заниматься. Вряд ли речь идёт о банальной отработке. Убраться в кабинете? Почистить её твидовый пиджак? Нет. Судя по её тону, это будет что-то иное. И совсем не доброе.              Слизеринцы негласно согласились не перечить профессору, да и в целом им было всё равно на практику и Волдеморта. Все считали Поттера сумасшедшим. Их смешки, прокрутки пальцами у виска говорили об этом. Адель же очень волновал такой расклад. Она точно знала, что Волдеморт воскрес. Что Гарри не врёт. Дамблдор подтвердил это. Отец подтвердил это. Им всем когда-то предстоит защищаться. Даже тем, кто будет на стороне зла. Война неизбежна. И лекций для этого попросту недостаточно. Что-то подсказывало ей, что Долорес Амридж уже выбрала сторону, не афишируя данный факт. И своим влиянием она хочет ослабить тех, кто посмеет пойти против их убеждений.              — Аделия! — окликнул девушку Тео, стоя в компании друзей позади неё. — Мы собираемся поиграть в «правду или желание». Ты с нами?              — Прямо сейчас? — уточнила девушка, подтянув лямки сумки повыше.              — Через десять минут на нашем месте. Я могу проводить тебя, — вызвался парень, подхватывая её сумку своими руками. — Слишком тяжело для тебя.              — Спасибо. Мне нужно переодеться. Пойдёшь со мной?              — Конечно, — Тео обернулся к Забини и Малфою, хмуро наблюдающими за развернувшейся сценой. — Встретимся там, парни.              Ей показалось, или он подмигнул им? Даже если так — плевать. Она сразу поняла, что симпатизирует Тео. Его взгляд второй день подряд зафиксирован на ней. Он всегда улыбается ей, старается помочь. Даже выгнал Забини из-за стола на ЗОТИ. Только она не понимала мотива такого его отношения.              Весь путь до её спальни они обсуждали школу, обменивались нелепыми штуками, изучали интересы друг друга. Тео рассказал, что ему очень нравится играть в волшебные шахматы, собирать коллекции карточек-волшебников и играть на фортепиано. Последнее хобби передалось ему от матери. Она в своё время выступала в магической филармонии Лондона и играла специально для чиновников. Адель же поведала о своей тяге к спорту, зельям и прослушивании музыки. Когда Теодор спросил о любимой группе, она растерялась. Никто не знакомил её с творчеством волшебников. Все песни, что она слышала, — немагические. Потому девушка решила прибавить шаг и отшутиться тем, что она меломан. Что список любимых исполнителей настолько огромен, что на его перечисление уйдёт не один день.              Оставив Нотта в гостиной, она скинула с себя школьную форму, переоделась в свободный велюровый костюм тёмно-синего цвета, обвела губы блестящим розоватым блеском и заплела длинные волосы в плотную косу, оставив пару светлых прядей у лица.              — Прекрасно выглядишь, — слегка покраснев, отвесил комплимент парень.              — Спасибо, Тео. Ты тоже, — Теодор не терял времени. Белая футболка выгодно выделила его накачанную грудь, а завязанный спереди зелёный свитер подчеркнул оливковый оттенок кожи.              Когда они появились на поляне позади замка, ребята уже вовсю были вовлечены в игру.              — Блейз, правда или желание? — мурлыкая, спросила Пэнси, играясь тонкой бровью.              — Зависит от того, что ты задумала-а, — протянул Блейз, откидываясь на широкий ствол векового дуба. — Пусть будет правда.              — Что у тебя было с Дафной? — загадочным тоном спросила Пэнс, отпивая из термоса.              — Вот же сучка! Ты прекрасно знаешь, что ничего! — воскликнул Забини, усаживаясь ровно. Складывая руки у груди. Защитная поза.              — Не пизди, Забини. Дафна уже всё всем рассказала, — смеясь, встрял Тео, утягивая Адель сесть поближе.              — Что она могла рассказать? Она мне даже не интересна! — протестовал Блейз, осматривая поляну. Дафны не было. И, кажется, он даже выдохнул, не обнаружив её.              — Мне кажется, ты лукавишь, — вставила Адель с улыбкой. — Зачем же ты тогда искал её сейчас? Боялся, что она тебя услышит?              — И ты туда же. Без дня с нами, а уже стала такой же коброй, — вздохнув, ответил Блейз, закатывая свои карие глаза. — Ну поцеловались разок. Ну два раза. Что такого? Могу поцеловать любого из вас, и это ничего не будет значить.              — Только не меня, умоляю, — скривив лицо, попросил Малфой, приобнимая Пэнси за плечи. Брюнетка же в ответ расслабилась и передала свой термос парню.              — Как скажешь, сладкий, — отшутился Блейз. — Адель, правда или желание?              — Так, для справки, что будет, если я выберу желание?              — Видишь маленькую шкатулку у ног Маркуса? Это та самая, с помощью которой ты уравновешивала весы. В ней задания. Если человек выбирает желание, то шкатулка выплёвывает бумажку с написанным там действием, которое придумал каждый из нас. Вы немного опоздали, поэтому мы придумали и за вас тоже, — пояснила Пэнси.       — Что-то мне не хочется узнавать, что вы могли придумать. Правда, — отчеканила Адель.              — Был ли у тебя парень в старой школе? — ехидно потирая ладони, спросил Блейз.              — Нет. Но мне кое-кто нравился. Парень чуть старше меня. Это всё, что вам следует знать, — ответила девушка, пожимая плечами.              — Так-так. Значит, мы не её поля ягодки. Бежим плакаться в подушку, — состроив печальную гримасу, Блейз сделал вид, что утирает слёзы.              — Конечно, куда уж нам до неё. Загадочной, никому не известной девицы, — сарказм так и льётся из уст Драко.              — Малфой. Правда или желание? — не замечая издёвки, спросила Адель.              — Правда.              — А тебя мама не учила не нападать на девушек? Не объясняла, что сарказм — худшая форма защиты? Я тебе ничего не сделала, — перейдя на высокий тон, произнесла Адель, поднимаясь на ноги и медленно подходя к Малфою.              — Отвали, Дервент. Не смей учить меня. Ты наверняка врёшь насчёт своего происхождения. Я знаю всех чистокровных! Даже если они родились в ёбаной Австралии! А ты заявилась сюда на птичьих правах, становишься частью компании, которую я же и собрал когда-то, и думаешь, что все вокруг должны помогать тебе? Хорошо относиться к тебе? Не будь жалкой, — поднявшись на ноги, прямо в лицо выплюнул своё мнение Драко.              — Ты хочешь сказать, что владеешь официальными перечнями чистокровных? Теми, что хранятся в Министерстве? Очень сомневаюсь, Малфой. Оправдываться я не стану. Можешь забыть об этом. Хочешь поливать меня грязью? Хочешь, чтобы я молча выслушивала твои параноидальные догадки? Этого не будет. У меня достаточный словарный запас, чтобы ответить тебе на любую херню, что выползает из твоего рта, — гневно ответила Адель, пристально смотря в ледяные глаза напротив.              — Ты налажаешь. Обязательно. И я буду первым, кто посмеётся. Первым, кто разоблачит тебя, — Малфой последний раз врезался в девушку глазами. Подхватил свою мантию и ушёл.              — Ты не пойдёшь за ним, Пэнс? — осторожно спросил Тео.              — Нет. Пусть идёт. Адель, мы можем поговорить наедине? — покусывая губу, попросила Паркинсон.              Не отвечая, Адель кивнула в сторону школы. Пэнси захватила термос, и они вместе последовали к лесной тропинке вдоль Хогвартса.              — Знаешь, Драко довольно резкий человек. Как и его отец. Он любит держать всё под контролем. Любит, когда все его уважают. Он действительно когда-то собрал нас всех вместе. Драко познакомился сначала с Винсентом и Грегори. В Хогвартс-экспрессе. Потом был Блейз. Затем Тео. Я появилась в их компании позже всех. В один из вечеров я поссорилась с Милли, злилась на неё, сидя на подоконнике в северном крыле. Парни проходили мимо и сделали вид, что не заметили мои красные глаза, мокрые пятна на рубашке. Они предложили поиграть с ними в плюй-камни. Сослались на то, что им не хватает одного человека. Разумеется, это неправда. Они шли за Маркусом, но, увидев меня, передумали. Я согласилась. С тех пор мы дружим. Я знаю каждого из них как родного. Да и считаю их родными. Пожалуй, Драко я изучила лучше всех, — вздохнула Пэнси, остановив Адель за руку.              — Для чего ты мне это говоришь, Пэнс? — недоумённо задала вопрос Адель, выискивая ответ в её глазах.              — Ты так крепко залезла ему в голову. Он постоянно говорит о тебе. Не самые приятные вещи, но, знаешь, это просто его характерная реакция на перемены. Ты действительно быстро завоевала наши сердца. Половина наших одногруппников обсуждают твою идеальную фигуру. Забини восхищается твоей общительностью и умению постоять за себя, Тео влюблённо провожал тебя взглядом несколько минут назад, я вижу в тебе что-то, чего мне самой не хватает. Красоты, остроумия и… гордости. Он рано или поздно поймёт, что на самом деле все его претензии адресованы не тебе. Что он просто не умеет определять свои чувства, — слезинка скатилась по румяной щеке девушки.              — Пэнси, у меня сложилось впечатление, что ты решила меня разыграть, — Адель едва сдержала смех. — Во-первых, всё, что ты сказала о Малфое, — не больше, чем твоя собственная фантазия. Во-вторых, ты едва ли не самая красивая девушка, которую я встречала. И тебе незачем сравнивать себя с кем-то. Это глупо. Каждый человек красив по-своему, — Адель стёрла слезу с лица подруги и притянула в свои объятия. Паркинсон осторожно приобняла девушку в ответ и уткнулась своим лицом в её шею.              — Он мне очень нравится, Адель. Но мы не вместе. Он всегда говорил, что между нами ничего не будет. Он просто жалеет меня, зная о моих чувствах. Обнимает на глазах других, чтобы другие девушки не лезли к нему, а не из-за того, что ему приятно. Он не самый лучший человек в мире, знаю, но он многое значит для меня. И хорошее в нём тоже есть, только он это скрывает, — шмыгнув, прошептала Пэнси, отстраняясь и приводя себя в порядок.              Адель лишь кивнула. В ней самой теплилась надежда, что даже у такого человека внутри может быть свет. И ей тоже с какой-то стороны нравился Драко. Но признаваться в этом даже самой себе — фатальная ошибка. Куда лучшим кандидатом на возможные отношения был Тео. И чтобы не задевать незажившие струны души Пэнс, девушка постарается больше времени проводить с кудрявым шатеном и меньше внимания уделять пепельному Драко.       

***

      Оставшийся вечер ребята провели весело. Тео пришлось забираться на верхушку дерева и кричать оттуда скороговорки, Пэнси рассказала историю о своём провале в фигурном катании, Маркус был обязан прийти на урок к Снейпу в костюме из перьев, Забини случайно разлил термос, и плед пропитался остывшим сливочным пивом; Адель по желанию Милли поцеловала Тео в щёку, а сама Милли была вынуждена простоять на руках две минуты.              Когда ребята зашли в школу, их встретила уставшая Макгонагалл. Она оповестила о начале комендантского часа и попросила всех скорее разойтись по своим комнатам.              — Кроме Вас, мисс Дервент. Вас попросили зайти к директору. Я провожу, — заботливо предложила Минерва, указывая дорогу.              Ребята лишь пожали плечами и поспешили в подземелья. Поднимаясь по винтовой лестнице, Адель поняла, что сил в ней почти не осталось. За длинным столом её уже ждал директор. Дамблдор в серебристой мантии облокотился на спинку своего кресла и читал какую-то книгу, удерживая её на весу одной рукой. Свободная рука плавно перекатывала по столу стеклянный шар, внутри которого, казалось, взрывались алые фейерверки.              — Добрый вечер, мистер Дамблдор, — поздоровавшись, Адель заняла свободное кресло недалеко от стола.              — Добрый, мисс Дервент. Как ваши успехи?              — Неплохие, сэр. Я усердно учусь и пытаюсь догнать своих ровесников.              — За лето Вы приблизились к своей конечной цели. Профессора хвалили Вас. Как Вам новый преподаватель? — хмуро поинтересовался Дамблдор, продолжая перекатывать шар.              — Если честно, я считаю профессора Амбридж некомпетентным преподавателем, — фыркнула Адель.              — О, Вы не представляете, насколько правы. У Долорес нет опыта в преподавании. Зато есть высокая должность в Министерстве. Раньше Министерство никогда не лезло в дела Хогвартса. Но сейчас иные времена. Вы читаете газеты? Пророк? — внезапно сменив тему, поинтересовался Дамблдор, откладывая книгу на стол.              — Нет, сэр. Я всё ещё привыкаю к некоторым элементам волшебной жизни.              — На полке слева. Возьмите выпуски, прошу.              Адель подошла к открытому пыльному стеллажу и нашла стопку свежих выпусков «Еженедельного Пророка». На обложке одной из газет был Гарри. Прямиком из зала суда. Решив, что она прочтёт это позже, девушка вернулась за стол.              — Могу я полюбопытствовать? Какие у Вас отношения с отцом, Аделия? — мягко спросил директор, потирая бороду.              Девушка вжала плечи. Её руки вмиг похолодели, а выражение лица приобрело недовольство. Она не любила подобные вопросы.              — Сносные. Мы необычная семья. У нас никогда не было семейных традиций, по-настоящему откровенных вечеров. Об отце я мало что знаю. О матери — ещё меньше. Но я люблю отца. И знаю, что он любит меня.              — Безусловно, это так. Хотите небольшую сказку на ночь? — с азартом предложил Альбус. — Уверен, никто больше не расскажет Вам эту историю.              Аделия хмыкнула, подумав про себя, что разговоры о нездоровом уме Дамблдора явно подкреплены подобными случаями с другими учениками. Вызвать к себе после отбоя случайную ученицу и рассказать ей сказку? Это ли не странно?              Приняв молчание за согласие, Альбус начал свою историю.              — Когда-то, очень давно, волшебники не скрывались от людей. При каждом королевском дворе обязательно была своя ведьма-советница или волшебник-провидец. Мерлин, кстати, был советником короля Артура. Вместе они совершали много полезных деяний. Из тех времён существует легенда об ещё одной ячейке волшебства. О Вейлах. Но не в том понимании, которое существует сейчас. Якобы существовало племя женщин необычной красоты, физически сильных, с необыкновенными способностями. Они управляли стихиями без палочек. Силой мысли. Каждая конкретная Вейла владела только одной стихией. Их племя возглавляла женщина по имени Дриада. Её сила была в огне. Она могла в секунду сжечь целую деревню. Такая магия прозвалась «элементаль». И ею до наших времён никто не владеет. Возможно, потому, что историки, верящие в легенду, говорят о том, что Дриада не выносила потомство. А всё её племя было уничтожено во время войны Морганой. Вот такая история, — старик отставил шар на специальную подставку и зевнул.              — Звучит действительно интересно, учитывая, что потомки известных нам Вейл разгуливают по миру. Может ли это означать, что легенда правдива? Что кто-то принял себя за Вейлу по внешнему признаку? Что те, что другие, обладали внеземной красотой… — впечатлительно протараторила Адель.              — Вы можете изучить этот вопрос. Во внеклассное время, разумеется, — улыбнулся Альбус. — Доброй ночи, Аделия.              — И Вам, мистер Дамблдор.              Дверь за Адель с шумом закрылась. Дамблдор взволнованно оглядел стеклянный шар перед собой. Это пророчество он открыл сегодня. Обследовав особняк Дервентов, он нашёл координаты и решил одну из загадок. В отделе Тайн было несколько пророчеств, связанных с этим, но забрать всё было бы крайне опасно. Кто-то мог бы заметить и заинтересоваться, что же в них такого необычного, что кто-то тайно посмел своровать всю полку.              «В час алого звездопада ведьма силу обрела.       Огонь в её венах боль сжёг дотла».