***
Занятие в ОД заняло целых два часа. И оно прошло как никогда замечательно. У многих ребят, преимущественно гриффиндорцев, наблюдался прогресс в области защитной магии. Знаменитый экспеллиармус Поттера к концу занятия удавался даже Колину Криви — самому младшему участнику отряда. Адель, выступая в паре с Джинни Уизли, впервые победила в дуэли. Она вовремя наложила конфундус, вводя мысли Джинни в заблуждение, а затем с первой попытки обезоружила её. Весь отряд, даже Рон Уизли, аплодировал, пока Адель хвастливо вертела в руке сразу две палочки. Младшая Уизли вовсе не расстроилась. Она признала, что не сумела вовремя среагировать, и даже порадовалась успехам противницы. По окончании собрания Адель хотела остаться с Гарри наедине и, наконец, поговорить. Она ждала этого слишком долго, ведь ещё на каникулах пришла к мысли, что так больше продолжаться не может. У неё не осталось никаких моральных сил на то, чтобы и дальше держать все свои проблемы при себе. Уж лучше довериться единственному человеку, который этого заслуживает, чем пытаться нести тяжкий груз в одиночку. В конце концов, она видела, что трио Рона, Гермионы и Гарри умеет хранить тайны и совместно искать решения трудных ситуаций. Чем она хуже? Пусть и в её жизни будет человек, в чью жилетку можно поплакаться. Она уже шагала через проходящую к выходу толпу, когда Гермиона, схватив её за руку, развернула на сто восемьдесят градусов и потащила за всеми, прежде чем Адель успела хотя бы пикнуть. Обернувшись всего раз, она поняла причину, по которой все разом решили свалить: Гарри краснел перед Чжоу Чанг, пока она застенчиво смотрела на него из-за густых ресниц. Что ж, портить личную жизнь друга ей не хотелось. Выждав добрые двадцать минут в коридоре восьмого этажа, она решила всё же вернуться, пока кошка Филча не вынюхала о секретном месте. Уже в паре метров от предполагаемого появления двери Адель встретила выходящую из выручай-комнаты брюнетку, чьей улыбкой при желании можно было осветить весь замок. Дверь за её спиной исчезла как раз тогда, когда она ступила на порог. Гарри сидел в кресле напротив камина, держа в руках несколько фотографий. — Не помешаю? — Дервент присела на край кресла, смотря на изображения свысока. Одна из них двигалась, показывая целую толпу взрослых женщин и мужчин. Некоторых она узнала сразу: Хагрида, возвышающегося над всеми остальными, родителей Уизли и, конечно же, Дамблдора, ничуть не изменившегося с того времени. Гарри не ответил. Лишь улыбнулся, откинул голову на спинку кресла и передал фотографию в её руки. — Слева от Дамблдора мой крёстный — Сириус Блэк, а рядом с ним — мои родители. Адель прищурилась, рассматривая каждую деталь людей, которых она никогда не видела. Высокий мужчина с длинными волосами в приталенном костюме, с усами, которые чертовски ему шли. Выразительные голубые глаза… Этот мужчина очень красив. Как и стоящий рядом с ним отец Гарри. — Ты очень похож на своего папу, — девушка погладила волосы Гарри. — Особенно когда в очках. Гарри засмеялся и снял круглые очки, потирая глаза. — А вот твои глаза… — Мамины. Посмотри. Адель действительно разглядела сходство цвета глаз матери и сына. Но поразило совершенно другое… — Знаешь, я вот смотрю на тебя и понимаю, что у тебя глаза, как и у неё. Как и у меня. Один в один, — Гарри взглянул на неё, и она увидела в зрачках своё отражение. — Действительно, — выдохнула девушка. — Давай сменим тему. А то мне отчего-то не по себе. Ты и азиатка… вместе, типа? — Гарри вновь покраснел, забрал фотографии, поднялся с кресла и вновь закрепил их на зеркало, неизменно стоящее в комнате всякий раз, когда они приходили на тренировки. — Её зовут Чжоу. И нет, я не уверен. Она встречалась с Седриком Диггори в прошлом году. И он погиб. Адель стушевалась. Она слышала эту историю уже много раз, но понятия не имела, что девушкой, потерявшей свою первую любовь на турнире трёх волшебников, была именно Чжоу. — Тебя не было в прошлом году, так что ничего страшного в том, что ты не знала, — подбодрил Гарри, усаживаясь в соседнее кресло. — Ты прав. И это даже хорошо, что у вас ничего нет, а то я ревную, — Адель вновь сменила тему, создавая шутливую атмосферу. Гарри вновь рассмеялся. — Так. Шутки в сторону. О чём ты хотела поговорить? Адель прокашлялась от накатившего волнения. Её даже слегка потряхивало и мутило от мысли, что Гарри всё узнает прямо сейчас. — Я — дочь Северуса Снейпа, — выпалила девушка, наблюдая за реакцией друга на это откровение. — А я — внук Альбуса Дамблдора. Будем и дальше выдумывать забавные факты? Адель прыснула со смеху, но быстро собралась и гораздо серьёзнее продолжила. — Гарри, я не шучу. Мой отец преподаёт в этой школе зельеварение. Я оказалась на вокзале Кингс-Кросс не просто так в день возвращения. Все каникулы я провела дома. Гарри поперхнулся слюной. — Чего?! Пути назад уже не было. Пришлось рассказывать всё о своей жизни. И о том, что у Адель, Северуса и Дамблдора была договорённость никому о факте родства не рассказывать, и о своём отношении ко всему этому, об учёбе в маггловском французском пансионате, о том, что магию должным образом она начала изучать только летом и смогла освоить до уровня новичка за пару месяцев. О своей необычной магии, о том, как случайно обожгла Драко, о частых выбросах опасного волшебства в недалёком прошлом. Гарри изредка перебивал, уточнял какие-либо детали. В целом понять его отношение ко всему этому оказалось сложно. По большому счёту он не выдавал никаких эмоций ни лицом, ни интонацией вопросов. Когда она закончила, между ними повисла вязкая тишина. Такая, от которой хочется поскорее сбежать, укрыться, лишь бы её звон прекратил нагнетать кислород. — Пиздец, — Поттер тут же закусил губу. Ему было несвойственно выражаться в присутствии дамы. — Пиздец? Это всё, что твоя светлая голова в состоянии сгенерировать? Ты меня разочаровываешь. — Да я в шоке. У меня много вопросов. Один из главных: как ты смогла вырасти настолько доброй, имея такого отца? Адель задумалась, поскольку сама не знала ответа на этот вопрос. — Можешь не отвечать, я понял, что ты и сама не знаешь. Надо же… Вырасти с пожирателем смерти… — С кем? Гарри в недоумении уставился на неё. — Ты не знаешь, чем занимается твой отец? Не видела метку?! Да о чём речь-то? Какие ещё пожиратели? Видя, в каком смятении находится подруга, Гарри начал свой рассказ. С самого начала. Поведал, как умерли его родители, что именно после трагедии Волдеморт пропал на долгие годы, а недавно вновь вернулся, хотя министр магии продолжает утверждать, что он погиб. О своём противостоянии с ним в прошлом году, об Ордене феникса, обо всех испытаниях, что пришлось пройти. О том, что слизерин не просто так считается факультетом тёмных волшебников, что родители многих слизеринцев, включая Малфоя, — приспешники Тёмного лорда. Адель чувствовала себя политой грязью. С ног до головы. Ведь она бок о бок училась с потенциальными союзниками Тома Реддла, а её родной отец, по рассказам Гарри, состоял в пожирателях смерти ещё до её рождения. Как можно было не замечать его политических взглядов, не сопоставить ненависть к Гарри и Дамблдору с тем, что он состоял в рядах отряда, убивающего магглов и несогласных со взглядами Реддла волшебников?! По её щекам текли предательские слёзы. Она сдерживала их, приказывала себе не показывать слабость, но солёная влага всё равно вырывалась из слёзных каналов. — Адель, пойми, я не испытываю к тебе ни капли зла. Ты не виновата в том, в какой семье родилась. Мне жаль, что всё это ты узнала именно от меня, — Гарри уложил её голову к себе на плечо и взял за подрагивающую ладонь. Ему действительно было очень жаль. — Гарри… спасибо. Я не хочу быть как он. Я буду бороться со злом вместе с тобой. Даже если рано или поздно мне предстоит сразиться с собственным отцом, — девушка уткнулась в крепкое плечо друга. — Вы непохожи. Ни внутренне, ни внешне. Я бы никогда не подумал, что вы родственники. Адель отстранилась от него и зажмурилась. Её собранные в пучок волосы начали темнеть. Чернота расползалась от корней до кончиков волос, пока она не раскрыла изумрудные заплаканные глаза. — А теперь? — взволнованно спросила девушка. — Нет. Даже так нет, — Поттер, несомненно, удивился такой её способности, но никак это не показал. Она определённо самая необычная девушка из всех, кого он встречал. — Может, ты пошла в мать? — Не знаю. Я никогда её не видела. Даже на фото. Отец о ней не говорит. И я подумала… Моя проблема. Вдруг эти магические выбросы — на самом деле проклятие, которое досталось мне именно от неё? — Я в этом вопросе не спец. Но я что-нибудь придумаю, чтобы помочь тебе со всем разобраться, ладно? — Гарри утёр её слёзы большим пальцем и хлопнул по носу. На её лице расползлась благодарная улыбка. — Хорошо. И ещё раз большое спасибо, Поттер. Ты — лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь, — Адель поднялась на ноги, ощущая, как тяжкий груз с грохотом падает с её плеч. Всё наладится. Они во всём разберутся. — А теперь… Ты обещал научить меня вызывать телесный патронус. Я готова. — Ты уверена? Я уже говорил, нужно самое счастливое светлое воспоминание. Оно будет подпиткой для формирования патронуса. А ты едва успокоилась от накативших негативных эмоций. — Я готова, — твёрдости в её голосе позавидовал бы даже кремний. Поттер встал позади неё, обхватывая кисть подруги рукой. Дервент достала свою палочку и вытянула вперёд. — Вспомни что-то самое яркое, самое запоминающееся и счастливое в своей жизни. Во всех деталях. Проживи этот момент заново, ощути, как приятные эмоции распространяются по твоему телу, словно лианы обвивают дерево. И громко, чётко произнеси заклинание. Ей не нужно было что-то вспоминать. Не было в её детстве настолько радостных событий. И во Франции ничего значимого не происходило. Всю радость она начала чувствовать в Хогвартсе. Когда подружилась с Пэнси, когда встретила Гарри, когда в больничном крыле её тумба пополнялась подарками от новых друзей, когда она видела, как улыбается Малфой, когда она вновь начала приносить факультету баллы и ею гордились даже семикурсники, обиженные из-за Джеммы. Но самый счастливый момент в её жизни — разговор с Гарри. Самый честный, открытый, благодаря которому она поняла, что больше не одна в этом мире. Её счастье на данный момент в Гарри Поттере. В мальчике, что является её самой большой опорой. — Экспекто патронум! Из её древка выплыл большой голубой шар, со временем трансформировавшийся в птицу величиной с лебедя. С красивыми мерцающими перьями, мощными когтями, длинным хвостом, небольшим клювом и хохолком. Птица за несколько взмахов облетела комнату, оставляя за собой сыпучий след, а затем влетела в камин и сгорела в пламени. — Так красиво, правда, Гарри? — она до сих пор восторженно смотрела на пламя, где всего пару секунд назад сгорел её первый патронус. — Твой патронус — феникс. Удивительная птица. Настолько же, насколько удивительна ты. Они переглянулись. Тёплая улыбка, нежный взгляд. Это можно было счесть за любовь. Но так не любят вторые половинки. Так не любят друзья. Это какая-то связь, которую можно встретить между братом и сестрой. Желание радоваться любым успехам друг друга, поддерживать, оберегать, заботиться. Они не понимали, как оно зародилось. В какой момент. Но эту связь больше не извлечь. Не вытянуть никаким заклинанием. Она останется между ними навсегда. — Это тебе. Запоздалый подарок. Надеюсь, не прогадал, — Гарри вытащил из кармана мантии коробочку, в которой было что-то небольшое, но массивное. Адель потрясла её, пытаясь отгадать на ощупь, но быстро бросила эту идею. Открыв коробку, она радостно взвизгнула и бросила к другу на шею, целуя его в щёку. Снежный шар с миниатюрной светящейся Эйфелевой башней внутри. Как напоминание о Франции, по которой она действительно скучала. — Поедешь со мной в Париж, когда всё закончится? Когда мы будем свободны, враги повержены и ничто не помешает? Ты обязан увидеть её своими глазами. — Обещаю.***
Рассказав всё Гарри, она рассчитывала, что нескончаемые дурные сны покинут её. Что это результат растущего время от времени беспокойства. Пассивной тревоги, что стала её спутницей на этот год. Адель всерьёз рассчитывала, что, если разделит свои опасения с другом, всё будет иначе. Но кошмары продолжали проявляться и сказываться на её внешнем виде. Тёмные круги под глазами, бледность от общего недомогания, к тому же она слегка простыла… Без маскирующих чар красоты не обходилось теперь ни одно утро. Спасибо Паркинсон за то, что научила. Для перестраховки (мало ли, магия вновь взбунтует и откажется подчиняться) Адель теперь каждое утро выравнивала тон лица, подводила линию роста ресниц чёрным карандашом, красила стойкой пудровой помадой губы. Каждый день начинался с комплиментов. Она грациозно шла по коридорам, и обязательно какой-нибудь парнишка хвалил её образ. Даже немного надоело такое внимание. Стоило сказать об этом Пэнси, как та окрестила её зазнавшейся сучкой и посоветовала пользоваться таким положением. Сначала Адель противилась, но, постепенно осознав своё влияние на мужской пол, начала перекладывать мелкие обязанности на парней. Кто-то делал за неё эссе, кто-то отрабатывал участившиеся наказания от Северуса — он всё равно не следил за ней, по-прежнему не пытался наладить отношения. В свободное время она либо встречалась с Гарри, обсуждая совместное расследование, либо отсыпалась. Странно, но в дневное время Адель мирно посапывала, не видя никаких снов, а вот если удавалось заснуть ночью — обязательно просыпалась со слезами на глазах. Ей снился погибающий отец, страдающий Драко, и в последнее время всё чаще её беспокоило участие Волдеморта в ночных кошмарах. Ужасно то, что каждый сон запоминался в красках. Во всех подробностях. И она думала о них в течение дня, отвлекаясь от лекций преподавателей. Этим утром она хотела выглядеть лучше, чем обычно. На дворе — двадцать второе февраля, её шестнадцатый день рождения. Она никому не говорила, да и не собиралась, поскольку праздновать не хотелось. Разве может быть праздничное настроение, если собственный отец игнорирует её больше месяца? А до этого столько лет обманывал, столько раз обижал… Нет. Она позволит себе отдохнуть в этот день в одиночестве. Людей и так было слишком много в последнее время. Адель спала с мокрыми заплетёнными косичками, поэтому на завтрак спустилась с роскошными пляжными волнами, отливающими золотом в лучах солнца. В этот день ей захотелось чего-то необычного, поэтому она надела строгое чёрное платье с квадратным вырезом, демонстрирующим декольте. Плотная ткань опоясывала тонкую талию, а на подоле выделялся небольшой вырез, оголяющий бедро. Поверх пришлось накинуть школьную мантию, чтобы не так сильно выделяться среди студенток. Галстук решила повязать на сумку, уже предвкушая недовольство Макгонагалл, щепетильно относившейся к внешнему виду учеников. Её макияж был ярче обычного: длинные стрелки на веках и алые губы. Она выглядела дерзко, ну и пусть. Один день можно. — Ничего себе. Дервент. Ты шикарна! — она видела, как нырнул его кадык вниз от сглатывания слюны. У Блейза прямо-таки челюсть отвисла, стоило ей занять место за столом рядом с ним. Остальные ещё только просыпались, поэтому за столом сидела только их привычная компания. Не хватало только серых оценивающих глаз Драко: он ещё не пришёл. — Спасибо, Блейз, ты тоже ничего, — отшутилась Адель, накладывая в тарелку овсяную кашу. Пэнси с нежностью во взгляде оглядела наряд, а после лишь одобрительно хмыкнула. О, это точно что-то значит. Уж кто-кто, а Паркинсон считалась практически главной модницей факультета. Она ощущала на себе каждый проходящий мимо взгляд. Дафна мило улыбнулась, смотря на её наряд, Нотт прожигал неестественно пристальным взглядом, граничащим с опасностью, Гарри с другого конца зала умудрился незаметно показать большой палец. Она уже заканчивала трапезу, когда появился Драко. Он впервые сел рядом, сменив Забини. Его внешний вид тоже оставлял желать лучшего: он словно неделю не спал. И, в отличие от неё, не собирался скрывать этого. Оглядев стол в поисках выбора для утреннего перекуса, он, по всей видимости, не нашёл то, что ему бы приглянулось. Поэтому наспех осушил кубок мятного чая и встал из-за стола. — Хорошо выглядишь, — приблизившись к ней так, чтобы услышала только она, сказал Драко. Прядка волос у уха шелохнулась, посылая разряд тока по всему телу. Она смогла услышать аромат его древесного парфюма, и ей так захотелось с силой втянуть его, вобрать в себя все табачные нотки. Неужели лёд тронулся? Сам Драко Малфой отвесил комплимент? Она не успела его поблагодарить: он поспешил удалиться, заставив взглядом провожать свой силуэт до самых дверей. Мягкая улыбка не сходила с её губ до самого занятия по ЗОТИ. Сразу после занятий ей пришлось хорошенько побегать по всей школе, оповещая девчонок о переносе тренировки. Ей по правде хотелось отдохнуть. Прогуляться в одиночестве в окрестностях, возможно, ближе к вечеру позвать Гарри и сбежать в деревушку, заглянуть в «Три метлы». Заказать кусочек торта в «Сладком королевстве» и загадать желание, пусть и без свечей. Но друг порушил планы, создавая новые. Её фальшивый галлеон в кармане мантии нагрелся, оповещая о сообщении. «Через двадцать минут в Хогсмите. Постарайся сделать всё возможное, чтобы тебя не заметили». Легко сказать, Поттер. Это у тебя в наличии минимум одна мантия-невидимка. Делать нечего: пришлось как можно незаметнее перебегать от коридора к коридору, с безумным видом осматривать пространство на наличие дозорных. И как в каком-нибудь нелепом анекдоте, она почти вышла из замка, оставшись абсолютно незамеченной, как на пути выросла недовольная фигура Драко Малфоя. — Так-так-так. И кто здесь у нас пытается сбежать? — Драко отрезал путь и вытянул руку. С зажатой палочкой. Он что, совсем дурак — поднимать на неё своё древко в школе? — Малфой. Дай пройти, — полужалостливо, полугрозно отчеканила девушка. — Нет. Сначала ты расскажешь, куда собралась. А потом я подумаю, сделать ли исключение и пропустить тебя, или доложить на твоё бунтарское поведение. — Я не стала докладывать о твоей вылазке на квиддичное поле, — заметила Дервент, растягивая слоги. — У меня было специальное разрешение. Уверен, ты таким похвастаться не можешь. — Всё, Драко, отстань, — она попыталась оттолкнуть его с прохода, но не смогла. Он, учитывая их разницу в росте, стоял непоколебимой скалой. Твёрдой, почти каменной. Судя по выражению лица, его это очень забавляло. — Давай баш на баш. Я закрываю глаза и иду дежурить дальше, а ты говоришь, где вы с Поттером собираетесь и занимаетесь всякой хуйнёй. Её сердце застыло. Что. Он. Только. Что. Сказал. — Не понимаю, о чём ты, — невинности её голоса можно только позавидовать. Получилось так натурально, что она сама верила в то, что Драко сказал полнейшую чушь. За всё время учёбы она настолько привыкла врать… — Да ты пойми, мы всё равно узнаем. Любые оппозиционные организации запрещены. Мы со временем узнаем примерный состав тех, кто посещает ваши собрания. Тебя не погладят по головке, если поймают вместе с ними. Я даю тебе прекрасную возможность сдать их всех и выйти сухой из воды. — Так ты что, заботишься обо мне, сладкий? — притворно игривый тон. Шаг назад. Затем ещё. Она найдёт другой выход. — Не так быстро, дорогая. Мы ещё не закончили, — то, как резко он втянул её в ближайший пустой кабинет, напомнило о прошлом плачевном исходе такой встречи. — Драко, мне надо идти. У меня важная встреча. — Что может быть важнее, чем время со мной? Любая девчонка была бы счастлива. — Я — нет, — на самом деле — да, но не в таких обстоятельствах. — Вернёмся к теме нашего разговора. Просто скажи, где вы собираетесь? И можешь идти куда вздумается, — он так заинтересованно рассматривал свои ногти. Так непринуждённо вёл диалог, будто это нормально для них. А это ни хера ненормально. — Ну, слушай. Иногда мы с Пэнси и другими девочками собираемся в моей комнате и подолгу обсуждаем парней. Так, я узнала, что Блейз хорош в постели, ведь с ним переспали некоторые наши общие знакомые. Тео, оказывается, недавно трахнул Изабеллу, ну, ту девушку из седьмого курса, я этому даже рада… — Салазар. Угомонись уже, — Драко начал медленно надвигаться на неё, заставляя отступать до тех пор, пока Адель не упёрлась копчиком в столешницу ближайшей парты. — Ты решил зажать меня, чтобы… Чтобы что? — она воспользовалась возможностью рассмотреть его так близко, как ещё не удавалось. Ведь их носы едва не соприкасались. Оказывается, у него была маленькая родинка над правой бровью. На переносице шрам, как от удара. Небольшие ямочки на щеках, оттого что улыбался. А почему он улыбается, кстати говоря? — Посмотреть на тебя, красивую такую, — съязвил. Ну почему ты не можешь говорить искренне? — Всё, Драко. Я слишком опаздываю. Позажимаемся позже? А, нет, ведь у тебя есть девушка, от которой ты ждёшь подарки, — ей всё-таки удалось отпихнуть его и пройти на выход. — А я всего лишь хотел помочь, — отрешённо кинул ей в спину. Она застыла и обернулась, обдумывая, следует ли как-то реагировать. — Если действительно хочешь помочь — предупреди, когда что-то узнаете, — чистой воды насмешка. Она знает, что он не станет этого делать. Он ненавидел Гарри. Он совсем недавно ненавидел её. — Ага. Разбежался, — самодовольно произнёс Драко и махнул рукой, мол, иди уже.***
Влетев в кабанью голову, она заметила Гарри и незнакомого ей мужчину, монотонно разговаривающих друг с другом. Фух, успела. Гарри дождался. Быстро сев за столик, она в спешке извинилась за опоздание и восстанавливала дыхание, попутно разглядывая широкоплечего мужчину перед собой. Его лицо отчего-то показалось знакомым. Желтоватый цвет кожи выглядел болезненным, густые тёмные брови, миндалевидные карие глаза и большой нос. Он источал ледяную уверенность всем своим видом. — Приветствую, мисс Дервент, — крупная ладонь потянулась в её сторону. Адель приготовилась к рукопожатию и вовсе не ожидала, что незнакомец протянет свои губы к её ладони. Осторожный, почти невесомый поцелуй и вороний взгляд из-под ресниц. — Меня зовут Виктор Крам. Гарри попросил об услуге, и я с радостью согласился помочь. Гарри на это лишь хмыкнул, закатив глаза. — Очень приятно, мистер Крам. Как я сумела заметить, Гарри успел обо мне рассказать, — Адель гневно посмотрела на друга, а он даже не заметил, скучающе смотря в окно. Просила же не рассказывать всем подряд. Можно было обойтись без имён. — Прошу, просто Виктор. Дело не только в Гарри, возможно, я слышал о семье Дервент раньше. В Дурмстранге учились представители этой фамилии, нам рассказывали преподаватели. — Вот как, — задумчиво сказала девушка. — Возможно. Я почти ничего не знаю о родне. — Печально. Перейдём к сути? Гарри поведал о том, что ты испытываешь некие проблемы с магией. И что считаешь, будто это проклятие. — Всё верно. — У меня есть несколько вопросов. Когда случается внезапный выброс, это всегда связано с огнём? — его тёмный взгляд испытующе прожигал в ней дыры. — Всегда. — После таких выбросов на твоём теле остаются ожоги? — Нет. Моё тело быстро регенерирует. — А от чего-то другого шрамы остаются? — Ну… нет. Только шрам, полученный в детстве. Вот тут, — Адель указала на левое запястье, где остался шрам как от царапины. Виктор взглянул всего на секунду, а затем его взгляд чуть потеплел. — Это не проклятие. Точно не оно. Наша школа специализируется на более глубоком изучении тёмной магии, мы изучаем самые глубинные её отсеки. И вот, что стоит знать о проклятиях: они оставляют следы. В первую очередь страдает тело. У любого тёмного волшебника есть отметины на теле. Шрамы в виде необычных форм, заколдованные руны. Это лишь некоторые проявления. Затем страдает душа. Невозможно остаться цельным, используя непростительные заклинания, к примеру. Твоя царапинка похожа на след какого-то проведённого ритуала. Возможно, что-то случилось с тобой в детстве, и родителям пришлось прибегнуть к какому-то родовому ритуалу. Я понял это по нехарактерным пятнам вокруг. Пятнам? Адель вгляделась в шрам, только сейчас отмечая россыпь маленьких белых пятен вокруг полоски. — Но… что тогда со мной происходит? — Это что-то светлое. Оно должно помогать, а не вредить. Но это только мои предположения. Я могу провести более детальное исследование. К примеру, легиллименция могла бы помочь мне вскрыть потаённые уголки твоего сознания. Открыть что-то бессознательное в твоей голове, что ты неосознанно могла выцепить из детства. — Э… не самая лучшая идея. Однажды одна девушка уже попыталась влезть в мою голову. Я чуть не погибла. — То есть? — Виктор нахмурился и ожидал подробного рассказа. Гарри знал эту историю, но всё равно озлобленно скалился, видимо, всем сердцем ненавидя Джемму за тот опрометчивый поступок. — Она применила заклинание. У меня закружилась голова, корка мозга словно инеем покрылась и треснула, в глазах потемнело. Несколько суток я не приходила в себя, а позже были проблемы со зрением. Вот и вся история. — Она увидела что-нибудь, прежде чем ты упала в обморок? — Нет. Виктор ещё сильнее свёл кустистые брови к переносице. Он задумчиво почесал нос и мазнул взглядом по Гарри. — Защита сознания. Интересно. Не встречал такого нигде. И в целом, Аделия, ты весьма интересная девушка. Я правда хочу помочь, но мне нужен хоть какой-то материал для изучения подобного. Дайте мне пару месяцев, я сам свяжусь с вами. Девушка лишь согласно кивнула. Гарри, наконец, обратил внимание на Виктора. — Гарри, надеюсь, не подведёшь, — Виктор как-то агрессивно встал из-за стола, натягивая шерстяную красно-чёрную шинель на четырёх пуговицах. — Мы же договорились, Виктор. Парни кивнули друг другу в знак прощания, и Виктор ушёл. Адель громко выдохнула. Удивительно. Столько времени пытаться отыскать истину самостоятельно, душой полагаться на отца или на худой конец директора и не добиться никакого результата. Обратиться к Гарри и почти одномоментно получить хоть какие-то ответы. — Как тебе наш друг-болгарин? — Гарри словно тоже преобразился и перестал быть таким отстранённым. — Болгарин? Я даже не услышала акцента. — Ну, за год его английский стал лучше, это верно. Слышала бы ты его в прошлом году… — Что ты пообещал ему? — внезапно вспомнив последнюю брошенную Крамом фразу, спросила девушка, участливо смотрящая в идентичные глаза друга. Болотные. Из-за плохого освещения. — Свидание с Гермионой. Она меня убьёт. Они так сильно рассмеялись, что в какой-то момент показалось: стены комнаты затряслись. Хорошо, пусть маленькая, но часть правды выяснилась. Она не проклята, а значит, жизнь стала значительно лучше. Пусть она не провела вечер так, как хотела, не отведала торт, не загадала желание, её удовлетворил конец собственного дня рождения.