***
Пять дней назад. Адель смертельно устала. Только третий учебный день, а она готова молиться Всевышнему о том, чтобы оказаться где-то подальше. Без обязанностей и разбитого сердца. Второй отборочный день завершил окончательный состав чирлидерш. Гермиона Грейнджер, Джинни Уизли и ещё десять девушек заняли последние места. Двенадцать ведьм из двадцати желающих. Второй день и был нужен для тех, у кого слишком плотное расписание. Джинни отказалась от позиции охотника в квиддиче, чем очень расстроила Гарри. Зато очень порадовала Адель, ведь они с рыжей бестией нашли общий язык ещё в прошлом году. Вместе с Адель окончательный состав общих тренировок включал в себя тридцать девять ведьм. Пожалуй, каждая из них смотрела на Адель поражённо с самого утра. Каждая не поленилась спросить, что с её волосами. Адель лишь дёргала плечами, мечтая, чтобы эти вопросы прекратились. Профессор Слизнорт выловил Адель после окончания тренировки. Он, смешно моргая, спрашивал: почему её не было на вводном занятии? Адель сослалась на ухудшение самочувствия и пообещала прийти на ближайшую практику. Слизнорт одобрительно похлопал её по плечу, заявив, что ему в коллекцию просто необходим такой бриллиант, как она. Давая обещание, Адель не удосужилась посмотреть расписание, а когда всё же взглянула на него, оказалось, что зельеварение сразу после трансфигурации. Именно в то «окно», когда она планировала продолжить тренировку с Дриадой. Ничего не оставалось — пришлось идти. Профессор Слизнорт показался ей весьма умным и довольно профессиональным педагогом. Он учтиво выслушивал каждого ученика, позволял Гермионе раньше всех отвечать на поставленные вопросы. Вежливый, в приподнятом настроении старичок. Когда дело коснулось определения готовых зелий по запаху, ему было уж больно интересно выслушать сразу два экспертных мнения. Потому к котлам отправились и Грейнджер, и сама Адель. Смежные пары с Гриффиндором часто приводили к тому, что преподаватели сталкивали лбами противоположных представителей факультетов. Прежде чем Гермиона и Адель успели занять места у котлов, в класс буквально ввалились Гарри и Рон. — А-а-а… Гарри, вы заставили меня поволноваться. И вы привели к нам друга? У обоих на губах поселилась глупая улыбка, стоило им переглянуться. Адель и сама не сдержала улыбки. Гарри — не спец в зельях, у Снейпа он получил «Выше ожидаемого», что не являлось бы допуском к продолжению освоения этой науки на шестом курсе, будь Снейп до сих пор на должности профессора зелий. Слизнорт же свои стандарты немного занизил. Адель готова была поставить галлеон на то, что всё это ради золотого мальчика. Гораций действительно собирал коллекцию выдающихся учеников, об этом свидетельствовали его разговоры с Макгонагалл и Дамблдором. Будь это другая школа, не Хогвартс, эти разговоры остались бы конфиденциальными. Но реальность такова: обмолвишься хоть словечком о чём-то в коридоре — тут же новость разлетится по всем этажам со скоростью снитча. Пока Рон представлялся, а позже и вовсе испугался напора преподавателя и пытался сбежать, Адель рассматривала Лаванду. Браун, как и обещала, передала ей расписанный от и до пергамент перед занятием, за что Дервент была ей бесконечно благодарна. Лаванда немного глуповата… Но, возможно, это не такой уж недостаток. По крайней мере, если именно это качество положило старт для начала борьбы с Ноттом. Адель толком не успела прочитать содержимое в перерыве между занятиями, но там явно были адреса. Чутьё подсказывало, что адреса принадлежали пострадавшим девушкам. Дервент и не представляла, откуда они у простушки Лаванды. Быть может, она была близка с ними во время учёбы в Хогвартсе… Об этом можно было подумать и потом. Гарри и Рон возились у шкафа, чуть ли не затевая драку за последний учебник на полке, заставляя остальных смиренно ждать продолжения занятия. Малфой, Забини, Крэбб и Гойл о чём-то шептались, за что каждому по голове прилетело от Дафны, призывающей к тишине. — Как я уже говорил, мисс Грейнджер и мисс Дервент попробуют определить, что же за смеси находятся в котелках. Прошу, миледи, — любезно предоставил слово профессор, отходя в сторону. Гермиона посмотрела на Адель в упор, задавая немой вопрос: «Кто первый?». Адель лишь устало протянула руку, показывая, что именно Грейнджер может начать. — В этом котле — веритасерум. Это сыворотка правды, — указывая на котёл, стоящий на возвышенной подставке, сказала гриффиндорка. — Здесь — оборотное зелье. Его жутко сложно приготовить. А это — амортенция. Самое мощное приворотное зелье, — Грейнджер уверенно рассказывала о каждом из зелий, украдкой поглядывая на Слизнорта из-за свисающей кудрявой пряди. — Хорошо, мисс Грейнджер. Мисс Дервент? — подмигнув, спросил старик. — Согласна с Грейнджер. В первом — сыворотка правды. Доведённая до идеала, к слову. Во втором — оборотное зелье. Об этом говорит и характерный запах, и мутный цвет. В нём ещё нет волоса того, в которого придётся обратиться, выпив зелье. Иначе оно бы, ну, знаете, бурлило. В третьем действительно амортенция. Однако я точно знаю, что оно немного уступает зелью похоти по производимому на выпившего эффекту. А потому я бы не назвала амортенцию самым мощным приворотным зельем… Дополню вывод Гермионы, если позволите, — Слизнорт глядел на ученицу с восторгом и коротко кивнул. — Для каждого человека амортенция пахнет по-своему. В зависимости от того, что нравится. Например, я чувствую свежесть кедрового леса, холод мяты, нотки табака, аромат стирального порошка и шлейф чего-то сладкого… Так пахнут десерты… «Так пахнет Драко». Вот дура. Зачем же говорить это вслух. Малфой не тупой, быстро понял, что речь именно о нём. Только он курил мятные сигареты, только от него, чистоплюя, всегда пахнет постиранной одеждой, в его парфюме доминирует белый кедр, Драко обожает сладкое… Адель спиной чувствовала грозовые молнии. Но стойко их выдержала, прежде чем вернуться на своё место подле Гермионы и Дафны. — Вы обе правы. Плюс десять баллов Слизерину и Гриффиндору. Амортенция не может сотворить настоящую любовь, но она и впрямь вызывает сильное влечение. Или одержимость. И потому это самое опасное зелье в этой комнате, — рассказывал Слизнорт, наблюдая за девушками, отчаянно тянувшимися к котлу. Дервент среди них не было. Она имела свой иммунитет к чарующему аромату. Ей приходилось однажды варить амортенцию, доказывая свои способности отцу. Прикрыв крышкой котёл, Слизнорт ответил на вопрос гриффиндорки и рассказал о зелье удачи. А после и вовсе дал задание сварить такое же. В награду ученик с лучшим результатом должен был получить Феликс Фелицис. Адель тут же принялась исполнять задание, надеясь на получение флакона. Удача ей действительно необходима. Что она, что Грейнджер к концу занятия потеряли свежий внешний вид. Растрёпанные волосы, загрязнённые рабочие поверхности. Так сильно старались. А победил Поттер, гриппогриф его раздери. Он ведь лузер в этой теме… Как он это сделал? Занятие показалось ей действительно интересным. Даже несмотря на проигрыш. Но куда более занимательным оказался разговор с Дриадой. Кабинет в подземелье теперь был расчищен. Все парты сдвинуты к одному углу, все котлы бережно составлены на полках. Среди старых и ржавых нашёлся тот, что Адель подарила Северусу в Рождество. Несмотря на чистоту, было видно, что дно слегка потемнело, а значит, он им пользовался. На душе потеплело. — Дриада, прошу, давай немного поговорим перед тренировкой, — попросила Адель, заранее зная, что её родственница согласится. — Спрашивай. — У тебя тоже были проблемы с проникновением в сознание? — Какие ж это проблемы? Природа, создавая нас, позаботилась о сохранности секретов рода. Никто в целом не вправе влезать в чужую голову, если говорить о лигиллимеции, — хохотнула Дриада, явно отсылая к тому, что сама находилась в голове у Адель. — На самом деле я, честно, не понимаю, как это работает. Но от постороннего вторжения в голову ты действительно можешь погибнуть. Жестоко, не спорю. Зато ты держишь под контролем информацию, самостоятельно решая, кому её доверить. — А… регенерация? Тут, в Хогвартсе, я немало настрадалась. Но любые физические увечья излечивались быстро. Порезы, ссадины… Разве что когда я заболела в прошлом году, мне было очень плохо. В больничном крыле тогда долго провалялась… — Такого у нас не было. Мы восстанавливались быстрее, чем обычные ведьмы и волшебники, но не так, как ты. Могу предположить, что наша магия способна эволюционировать. И ты родилась с дополнительными, эм… бонусами. Тебе повезло. Будь у меня такая способность, шрамов на моём теле было бы меньше. — А сколько их у тебя? У меня вот один… на запястье. — Не считала. Около тридцати точно есть. Именно столько раз я сталкивалась лицом к лицу с сильными врагами. А твой шрам… Он магический. От ритуала, совершённого с тобою в детстве. Для привязки к тебе Дамблдора. — Жаль, что душевные раны так скоро не затягиваются, — вздохнула Адель. — Это и не нужно. Раньше я думала, что было бы славно совсем ничего не чувствовать. Уметь по щелчку пальцев отключать злость, ненависть, раздражение, страх. Да только осталась бы я тогда человеком? Думаю, нет. То, что с нами случается, хорошее или плохое, закаляет нас. Делает сильнее. Твоё намерение отомстить обидчикам уже сделало тебя твёрже. Я уважаю это решение. — Правда? Я думала, ты меня осудишь. — Вовсе нет. Ты имеешь право делать всё, что считаешь нужным. Захочешь истребить знакомых гнусных людей, утопить их в кровавой реке — так тому и быть. Понимаешь, Адель, цель в самом деле оправдывает средства. Но лишь тогда, когда цель благая. И я не о том, что стоит грабить банки и обеспечивать нуждающихся… Я о более глобальных вещах. Реддл идёт к тому, чтобы стать бессмертным магом, взявшим бразды правления над волей миллионов людей. Он только прикрывается целями обеспечения безопасности волшебников от технологий магглов, на самом деле он — лживый манипулятор, мечтающий жить вечно. Это благая цель? Кому от неё будет хорошо? Стёртым с лица земли магглам? Рабам — чистокровным, которым будет позволено служить для правителя? Только ему самому. Твоя цель в ином. Очистить мир от зла. На самом деле в тебе говорят гены потомков. Мы, Вейлы, были созданы для помощи всем. Обычным людям. Добросовестным правителям, как, например, королю Артуру. Другим волшебникам, как Мерлину. Наша магия нацелена на массовые убийства, но она светлая. Ты родилась с желанием победить зло. Вот только существует баланс. Я думаю, ты понимаешь, что добра без зла не бывает. Надеюсь, что ты сможешь остановиться вовремя. Расквитайся с теми, кто действительно достоин смерти или гниения в тюрьме. Не пытайся расквитаться со всеми блуждающими осквернёнными душами. Ты достойна пройти через ад, чтобы, когда всё закончится, осуществить светлый замысел: обзавестись семьёй, где каждый будет уважать друг друга. Адель действительно подумывала стать смертником. Утянуть за собой как можно больше пропащих людей, оставить своих родных в мире, где человеческих пороков стало бы значительно меньше. Но Дриада права. Даже с её силой это невозможно. Не говоря о том, что существовала вероятность, где Адель пришлось бы умереть, жертвуя собой. Она уже видела картинку во сне… — Дриада. Сны. Вот что я хотела спросить… Дамблдор говорил Гарри, а тот — мне, что сны волшебников имеют особое значение. Так ли это? — Да, Адель. Каждое сновидение нужно рассматривать отдельно. Исходя из твоих воспоминаний… Могу сказать, что всё не так однозначно. Вот, например, тебе снился Драко, а ты — ему. В наше время это означало судьбоносную встречу. Мой первый погибший муж приснился мне задолго до первой встречи с ним. Драко начал сниться тебе после знакомства… По идее, вы, как и мы, должны были почувствовать неразрывную связь. Но почему-то она установилась у тебя с Гарри и вовсе не в любовном ключе. — То есть он должен был влюбиться? Но по какой-то причине не смог? — Дерек, мой первый муж, как-то обмолвился, что был влюблён в мой образ. Я ему снилась, разговаривала с ним. И когда мы встретились… Это чувство не поддаётся объяснению. Просто другие перестали существовать. Да весь мир стал настолько серым, что единственным светом в конце для меня стал именно он, а для него — я. Ты, хоть и не признаёшься, тоже положила глаз на Малфоя в первую встречу. А Драко, скорее, заинтересовался. Не могу говорить за него, но, возможно, на него ваша встреча подействовала совсем иначе. Возможно, ты его раздражала, а когда он стал видеть тебя ещё и во снах, то слетел с катушек. Судьба, скорее всего, всё равно сведёт вас вместе. Я уверена. — Почему? Ничто не указывает на то, что нам суждено пройти войну плечом к плечу. Дриада промолчала. Она точно что-то знала, но не хотела говорить. Ладно. Пусть. Адель дождётся, когда всё встанет на свои места. — Адель, а какой у тебя патронус? — внезапно спросила Дриада, вводя Дервент в ступор. — Феникс. А что? — Интересно… — только и ответила Дриада. На этом их диалог прекратился. Дриада приказала приступить к тренировке. Добрые полтора часа «свободного» времени пролетели как один миг. Адель поджигала мебель и тут же вбирала огонь в себя, окончательно закрепляя полученный навык. Её тело вновь покрылось излучением магической татуировки, а глаза, скорее всего, приняли оранжевый оттенок. Затем Дриада провела целую лекцию по рунам. Женщина рассказала, что существуют особенные руны-перевёртыши, доступные только Вейлам. Что они помогают в бою и самообороне. Кроме того, Дриада посоветовала отказываться от палочки и творить беспалочковую магию. Якобы древко легко сломать, а вот разум — всегда под защитой. Адель заявляла, что давно умеет невербально использовать заклинания, но женщина всё время её перебивала и всё равно заставляла тренироваться. Заключительным этапом стала медитация. Особая практика, позволяющая Адель в кратчайшие сроки обретать холодную голову. Это действительно полезный навык. Перед уходом Адель Дриада похвалила спортивное телосложение своей подопечной, рассказывая преимущества хорошей физической подготовки в сражениях.***
Два дня назад. — Начинаем, девочки. Разбейтесь на пары, по очереди помогайте друг другу растягивать мышцы ног. До конца следующей недели каждая должна приблизиться к освоению продольного шпагата. Спина прямая, задерживаемся у ног не менее чем на тридцать секунд. Наклоны, выпады, поза «треугольник», — оглядев рассредоточившихся по парам девушек, отчеканила Адель, стараясь скрыть довольную улыбку. Девушки с разных факультетов уже научились мирному сосуществованию. Это радовало. Дафна помогала Лиане, Джинни поправляла стойку Гестии, Гермионе досталась бесящая её Лаванда. Никакой ругани. Только полуулыбки, украшенные теплом заходящего солнца. Первая вечерняя тренировка выпала именно в этот день. Весь состав пока ещё общей группы поддержки в сборе. Девочки старались. Они беспрекословно выполняли задания Адель, показывая хорошие результаты. Не все из них относились к Адель хорошо, но не смели выказывать неуважение. Наверное, потому, что Дервент всегда подавала пример. Она не сидела сложа руки, молча наблюдая за работой других. Она и сама занималась, разогревая мышцы, наслаждаясь полученным зарядом бодрости после тренировок. Однако сегодня им откровенно мешали. Додумалась же мадам Трюк совместить тренировку команды Слизерина по квиддичу с тренировкой группы поддержки. Теперь над полем свистели мётлы, тут и там об кольца ударялись квоффлы, парни бессовестно разглядывали девушек в спортивных топах и облегающих лосинах. Адель не собиралась стесняться и призывала к этому других. Им всё равно придётся выступать перед трибунами в начале матчей. Ученики, профессора, гости… Все будут смотреть на них. Так чего робеть? Поэтому, встав в позу «собака мордой вниз», Адель понимала, что светит задницей перед квиддичной командой, но не придавала этому никакого значения. — Как это вы начали без меня? — ну конечно, в какой ещё позе могла застать Гринграсс свою соперницу? Какой же противный у Астории голос. Аж передёргивает. Адель выпрямилась и обернулась. Явно довольная собой Астория вышагивала с середины поля, держа рот открытым в широкой улыбке. Хоть бы запнулась и язык себе откусила, стерва. Над головами образовалась тишина, обозначающая, что все игроки замерли в воздухе. Подготовились к ожесточённому скандалу? Наверное. Адель скользнула по макушкам над собой, выискивая Малфоя. Нашла. Он был вдалеке, но не настолько, чтобы упустить происходящее. — Чего припёрлась, Гринграсс? — сложа руки под грудью, спокойно спросила Адель, разглядывая внешний вид блондинки. На ней красовалась форма. Профессиональная форма с её инициалами. — Как это? Заниматься. Я ведь хочу стать капитаном группы поддержки Слизерина. — А-а-а. Ну, прости, малышка, ты упустила свой шанс. Окончательный состав общей группы перед тобой, твоего имени в списках, заверенных Дамблдором, нет. Да и, знаешь, шансов возглавить команду у тебя в любом случае бы не было. Ни. Одного, — насмехаясь, ответила Адель. — Ну, это мы ещё посмотрим. Списки всегда можно отредактировать. А тебя… может и не стать. Кто ж знает, что может случиться. Я стану отличной заменой, — угрозы? Эта девка смеет угрожать? Адель понимала, что начинает выходить из себя. От былого спокойствия не осталось и следа. — Астория, какого хера ты творишь? — Дафна вышла вперёд, искренне поражаясь выходкой сестры. — Ты на что рассчитываешь, ребёнок? При свидетелях не угрожают, — оскалилась Адель, наступая на противницу. — Кому ты здесь сдалась? Что ты можешь, кроме как устраивать подставы, уводить чужих парней и злорадствовать? — Чужих парней? Драко — мой парень! — ощетинилась блондинка. — И сколько же тебе пришлось умолять отца, чтобы тот хоть как-то повлиял на мистера Малфоя, а тот, в свою очередь, вынудил Драко согласиться на эту аферу со свадьбой? Ты же понимаешь, что мне неровня. Меня он хотя бы целовал по-настоящему. Тебя он поцеловал, прекрасно зная, что я войду. Он хотел заставить меня ревновать, а тебя использовал. Упс. Правда всегда горькая. Но ты не отчаивайся, быть может, кому-то придутся по душе твои «исключительные» качества. Тупость. Легкодоступность. Длинный поганый язык. Поистине змеиная натура. Сколько ты ни извивайся, я наступлю тебе на глотку. На самом деле Адель блефовала. Она ведь не знала, следил ли Малфой за ней, замечал ли, что Адель возвращается в гостиную в определённое время. Но глядя на вытянувшееся лицо Астории, она поняла, что попала в яблочко. Вполне возможно, что это в принципе был их первый и последний поцелуй за всё время. Если бы он действительно полюбил Асторию, то они были бы вместе всегда. Но Адель внимательно следила за Драко. Он чаще был с Блейзом или бродил по замку в одиночестве. — Ты… ты… — губы Астории задрожали. Кулаки сжались. Адель и опомниться не успела, как Гринграсс подсечкой сбила её с ног. Тут же вернув контроль в свои руки, Дервент перекатилась и потянула Асторию за лодыжку. Оказавшись сверху, Адель не собиралась устраивать показательную казнь. Тем более что слизеринцы уже обступили двух девушек, крича, чтоб они успокоились. — Угомонись, Тори, — Адель вновь увернулась от летящего в лицо кулака, прижимая оба запястья к газону. — Ты знаешь, что я права. Ты знаешь, что нахуй ему не сдалась. А ещё, ты, сука, знаешь, что виновата передо мной. Это ты виновата в том, какие слухи обо мне подхватили ученики. Это ты подстроила то «свидание» с Ноттом, применив на мне «империус». Лучше уйди с моей дороги, дорогая. Это я сейчас милая и пушистая, терплю всё дерьмо, льющееся на меня. Но я могу поменять нас местами, не прилагая усилий. Авроры будут рады проверить твою палочку. Нет, не те, продающиеся за золото твоего отца. Другие, у моего друга Гарри Поттера всяко найдётся парочка смельчаков, добьющихся не только твоего исключения, но и позора всей вашей семьи. Тогда о тебе будут шептаться на каждом углу. Что-то в духе: «Как такая миловидная девушка чистой крови могла снизойти до такого поведения…» — Адель говорила достаточно громко для тех, кто стоял рядом. Она сказала то, что не хотела говорить Драко в Италии. Она не собиралась говорить про участие Гринграсс в той ситуации, потому что не была уверена, как Драко отреагирует. А теперь плевать. Это отличная проверка Малфоя на чувства. Если он действительно до сих пор чувствует к Адель хоть что-то, то не станет больше разбивать ей сердце, вылизывая Гринграсс. Потому что это удар ниже пояса. Потому что тогда уж пусть вновь подружится с Ноттом, наплевав на мораль. Драко слышал. Каждое слово. Адель это чувствовала. Как слышала и Дафна, округлив от неожиданности глаза, и Блейз, сверлящий младшую Гринграсс ненавистным взглядом. Слезая с покрасневшей от слёз Гринграсс, Адель, как будто ничего не произошло, продолжила тренировку. Астория сбежала. Парни вернулись к своей задаче. Лишь в конце, когда совсем стемнело, девушка подошла к Дафне. — Прости, Дафна. Я, наверное, перегнула палку, — переминаясь с ноги на ногу, высказала беспокоящие мысли Адель. — Нечего извиняться, ясно? У меня больше нет сестры, — ответила Дафна, молча ушедшая с поля.***
Один день назад. Дафна действительно прекратила всякое общение с сестрой. Она выглядела потерянно. Голубые глаза частенько намокали, отчего слизеринка каждый раз тёрла их рукавом школьного джемпера. Блейз был рядом и поддерживал её как мог. Малфой действительно перестал даже касаться Астории. Почти сразу пошёл слух о том, что они бурно ругались в одном из коридоров подземелий. Адель не видела и не слышала этого. Окончательный результат их ссоры её не удовлетворил. Блондинка всё ещё занимала место подле него, хоть и не решалась даже заговорить с ним. Глобально ничего не изменилось. Знавшие правду слизеринцы не спешили рассказывать другим то, что невольно подслушали на поле. Адель по-прежнему травили, осуждали и провожали кривыми ухмылками. Она и не надеялась на благородство товарищей. Да и являлись ли они для неё товарищами? После публичного заявления о том, что Гарри её друг, слизеринцы окончательно перестали ей доверять. Даже домашнее задание при ней не обсуждали. Адель стало абсолютно наплевать. Блейз и Дафна были на её стороне, это главное. Усталость тенями отпечаталась под глазами. На крайнем занятии с Дриадой девушка получила задание. Выбрать для себя оружие. Что-то, к чему откликается сердце. Именно об этом Адель и думала по ночам. Сначала она и вовсе хотела взять пример с родственницы. Освоить клинки. Но быстро поняла, что на самом деле неохотно бы хотела зачаровывать и пользоваться именно ими. Решение пришло в голову само. Она просто поддалась ностальгии по временам во Франции. Перед поступлением в Хогвартс Адель успела побывать на групповой экскурсии. Вместе с ребятами из пансиона она посетила удивительное мероприятие, затронувшее её до глубины души. Театральный бой самураев. Настоящие японцы приехали на открытую площадку, красиво украшенную искусственными сакурами. Небо уже сливалось с горизонтом, вихрь поднимался из-под земли, словно сама природа задержала дыхание в ожидании эпичной схватки. В руках у большинства зрителей были напитки и попкорн, а у Адель — театральный монокль. Настолько ей хотелось уловить каждую деталь. Самураи в яркоокрашенных доспехах медленно поднимались на арену под аплодисменты. Они были похожи на демонов, выходящих из глубинного тумана. Каждое движение тел — выверенное, отточенное. Смерть плясала на острие их длинных катан. Оба мужчины управляли своим оружием изящно. Демонстрировали грацию и не забывали о силе. Это не бой… Это опасный танец. Шёпот ветра, склоняющиеся деревья, виртуозный номер… Походило на двигающуюся картинку. На воплощение духа воинов прошлых лет, показывающих, что даже в былые времена битвы самураев являлись искусством в чистом виде. Адель хотела именно этого. Не просто рубить людей, если придётся, а грациозно давать отпор. По-женски. Девушка торопилась после обеда перехватить Поттера. Ей всё же хотелось выяснить, что между ними происходит. Эгоистичное желание не терять хотя бы его пересилило собственную гордость. Она знала, что у Гриффиндора вот-вот начнутся отборочные по квиддичу. Гарри — капитан команды, он точно там. Однако её застопорила до боли знакомая фигура в чёрном. — Что вам нужно, профессор Снейп? — устало вздохнула Адель. М-да, совсем нормы этикета растеряла. Даже не поздоровалась… — Поговорить. — О чём? — О тебе, разумеется, — Северус оглядел чёрные волосы дочери, собранные в небрежный пучок. Вместо резинки или заколки — волшебная палочка. Так удобнее всего было носить её при себе. — Со мной всё в порядке. — Что с волосами? — коснувшись выбившейся кудрявой пряди, спросил Северус, отмечая, что Адель даже не дёрнулась. — Отрезала. Мешались. А потом они потемнели… — Почему? — Не знаю я! Есть что-то более важное, о чём следовало бы продолжать беседу? — раздражаясь от упущенного времени, выпалила Адель. — Прости, — тихо ответил Северус, одёргивая руку. — Ты уже извинялся, — выдохнула Адель, прекрасно понимая, что Северус имел в виду вовсе не удержание её в продуваемом всеми ветрами мира коридоре. — И всё же. Прости меня, если сможешь. И пойми, что я не могу оставаться в стороне. Слушать эти гадости о тебе, видеть, как жизнь ломает тебя… Я хочу помочь, но только если ты позволишь. — Ладно, — набрав в грудь побольше воздуха, а затем полностью его выпустив, ответила Дервент. — Что? — мужчина оцепенел. — Ладно. Ты… просто… Перестань уже меня обманывать. Будь честен. Доверься мне. А я доверюсь тебе. Так или иначе, мы самые близкие друг другу люди. Я устала быть такой… одинокой. Устала всю жизнь кого-то находить и тут же терять. Устала отдавать любовь, заботу, поддержку, не получая ничего взамен. Никто, кроме тебя, скорее всего, не способен понять сложность выбранных мною решений. Пап, просто будь рядом, — в уголках её глаз скопилась влага. Сказанные слова Дриады или обстоятельства в целом… Что-то из этого привело к тому, что она перестала быть наивным ребёнком, надувающим губы от обиды. Она выросла. Она поняла, каково это — разрывать себя пополам, пытаясь угодить двум противоположным сторонам. Она переняла черты отца, без сомнений. Стала хладнокровнее, расчётливее, сильнее. Окажись она в том дерьме, что и он, поступила бы так же? Нет. Но он достаточно настрадался, она не имела права его судить и добавлять проблем. Он старше, мудрее, и на всё у него всегда была своя причина. — Я не подведу тебя. Больше никогда, — ответил Северус, внутри себя бетонируя это обещание. Он не имел права терять её снова. С них хватит. — Знаю. Ты поможешь мне? — С чем? — по-доброму усмехнувшись, Северус притянул дочь к своему боку. — Мне нужно оружие. Гоблинская сталь. Но эскиз будет маггловский. Японский меч. Катана. С длинной прямой рукоятью и самым острым клинком. Сможешь договориться с кем-то, кто возьмётся за изготовление, оставляя твою просьбу и визит в целом в секрете? — с надеждой снизу вверх смотрела Адель. — Да… Да. Будет сделано, — замешательство так и плескалось на дне кофейных глаз, но он не стал задавать вопросов. В этом и был старый добрый отец. Он предоставлял выбор: рассказать или нет? А она была ему за это благодарна. — Хорошо. Увидимся позже? Мне нужно идти. Снейп кивнул. Она напоследок оглядела коридор, убедилась, что поблизости никого, и наспех обняла отца за талию. В груди у обоих разлилось, казалось бы, утраченное тепло. Они вместе. Теперь навсегда. Адель приземлилась на скамье рядом с Грейнджер с таким грохотом, что удивительно, как древесина не треснула. — Гермиона, привет. — Привет, — не отрываясь от квиддичного поля, ответила гриффиндорка. — Не хочешь объяснить, почему я в один миг потеряла примерно девяносто процентов своих друзей? — Адель тоже смотрела на поле. Там Гарри, вытянувшийся за лето и набравший мышечную массу раздавал указания потенциальным игрокам. Мантия развевалась на ветру. Погода, дрянь. Вот-вот пойдёт дождь. Хотя… Наверное, он только добавил бы зрелищности. — О чём ты? — нахмурившись, спросила Гермиона. — Ты не замечаешь меня. Гарри перестал мне доверять. Невилл и не избегает, и не идёт на тот контакт, что был раньше. Теперь мне кажется, что Рон Уизли относится ко мне лучше, чем вы. — Нет… Это вовсе… — Да брось. Ты тоже считаешь, что я враг? — Нет! Адель, нет! Я знаю, что Гарри придумал себе то, чего нет на самом деле. Ему хочется верить в то, что Малфой — пожиратель смерти. А ты… Ну, что ты скорее поддержишь Драко, чем Гарри. На самом деле это обычная ревность. — Ревность? — подсевшая Джинни с интересом вклинилась в разговор. — Гарри — идиот, — Адель повернулась к рыжеволосой и со всей доброжелательностью улыбнулась. Уизли ответила взаимностью. — Может, и так. Он жалеет о вашем последнем разговоре. Гарри не вдавался в подробности, но корил себя за нелестные слова. Вы помиритесь, это точно, — с уверенностью произнесла Гермиона, возвращая взгляд на отборочный процесс. Адель ничего не ответила. Она лишь наблюдала за попытками Уизли и Макклагена насолить друг другу. Позиция вратаря одна, а претендентов — двое. На самом деле у Уизли не так много шансов. Он неплохой игрок, но Кормак играл в прошлом году, а значит, он более опытный. Но, видимо, Адель ошиблась. Именно Рону досталась роль вратаря. Однако дело не в его умении. Гермиона оглушила Макклагена, он пропустил квоффл. Гарри объявил о новом члене команды. Адель вопросительно посмотрела на подругу, до сих пор прикрывающую рот рукой. — Я… Ну, хотела помочь… — Зачем, Гермиона? — Он мой лучший друг. Он заслуживает осуществить мечту. — То есть с Виктором всё в порядке? — приподняв бровь в привычном жесте, спросила Дервент. Гермиона покраснела и застенчиво улыбнулась. Слава богу. Избежит участи сиделки для Рона и станет успешной женщиной для статного Болгарина. — Виктор даже приезжал в Нору, чтобы увидеть Гермиону, — закатывая глаза, оповестила Джинни. Последовал рассказ Грейнджер о том, как она познакомила Виктора с родителями, как они гуляли по Лондону, как он пытался избавить любимую девушку от страха высоты. У них всё было стабильно хорошо: Адель не кривила душой, когда заявляла, что рада её счастью. Добрая зависть, конечно, присутствовала, но Адель никак этого не показала. Втроём они обсудили очень многое… Адель захотелось рассказать о своём путешествии в Италию. Она и рассказала. Девушки улыбались и радовались за неё. А потом Гарри внезапно свалился с метлы, чем привлёк их внимание. Высота была небольшая, максимум копчик отбил. Гермиона и Адель даже не вздрогнули, чего не скажешь о рыжей. Джинни вся переполошилась и поспешила на поле. Гермиона и Адель поняли, что у Гарри появилась личная защитница, да ещё какая. Никакой травмы у Гарри не было. Он отмахнулся от предложения Джинни самой закончить отбор. Когда в ушах зазвенел первый гром, мероприятие подошло к концу. Наблюдатели, новые игроки и расстроенные кандидаты поспешили убраться подальше от плохой погоды. Гарри заметил Адель и остался на месте. Не сбежал, не изменился в лице. С такой же улыбкой, с какой он поздравлял своих новых товарищей по квиддичу, дождался. — Адель. — Гарри. И словно не было всех этих неловких игнорирований, дней без разговоров. Они крепко обнялись, сваливаясь на траву. По их лицам стекали крупные капли дождя. Но они не обращали внимания, наперебой доказывая друг другу, что им плевать на остальных. Главное — оставаться рядом. В такие тёмные времена. Тем вечером Адель была приглашена на вечеринку Гриффиндора. Впервые побывала в красно-золотой гостиной, впервые за долгое время ощутила спокойствие, переполняющее изнутри. Всё стало лучше, чем она себе представляла. Её снова приняли. Рон, Гермиона, Гарри, Невилл, Симус — все они рассказывали ей забавные истории, общались на равных, вовсе не пытались чем-то задеть. Они избегали неприятных тем, ловко уводя разговоры в другое русло. Гарри под утро проводил её до гостиной. По пути она доверила другу всё, что лежало на душе. Свои обиды, страхи и сомнения. Разумеется, о присоединении к Волдеморту, о предстоящем убийстве умолчала. Но в остальном выдала всё: от манипуляций Дамблдора до примирения с Северусом. Гарри же открыл ей тайну: Слизнорт не просто так появился в Хогвартсе в этом году. Он знал что-то о Реддле. Что-то, по мнению директора, очень ценное. Адель попросила Гарри о том же, о чём договорилась с отцом — о доверии. Поттер согласился, а Адель почувствовала себя самой лживой девушкой на свете. Она не могла… не могла ему рассказать. Гарри уважал Дамблдора. Принимал, что он часто недоговаривал, вполне мог манипулировать и им тоже, но не переставал хорошо к нему относиться. Альбус Дамблдор дал билет в необыкновенную жизнь Гарри. Он стал путеводителем, опорой для него. Судя по рассказам, он немалое количество раз защищал не только Гарри, но и остальных. Как после такого можно заявить, что она собственными руками отнимет жизнь дорогого ему человека? Стоило Гарри развернуться, чтобы вернуться к себе, как он столкнулся с Драко. Озлобленные взгляды обоих заставили Адель поёжиться. Поттер ушёл, Малфой прошёл мимо, называя пароль. Интересно… Где же был он?