***
Октябрь совсем немного ослабил удавку занятости на шее Адель. За предыдущий месяц тренировок с Дриадой она сильно продвинулась по лестнице своего потенциала. Научилась подчинять огонь, управлять им, усложнила его визуализацию. Это больше не были сферы. Это были миллиарды зажжённых песчинок, складывающиеся в единые тонкие ленты, способные опоясывать её, не причиняя вреда, или другие объекты, в секунды разжигая их. Северус исполнил её просьбу. В кабинете, в самом укромном тенистом месте под светом белой луны лежала её личная магическая катана. Длинная белая рукоять с приятной плетёной поверхностью, острым лезвием, на поверхности которого игрались алые языки пламени. Дриада помогла ей зачаровать оружие с помощью тех самых рун, которые они изучали. Адель вложила в них свою магию. Три собственноручно высеченные руны потонули в гоблинской стали, навсегда впитывая их силу. Одна направлена на смертоносную мощь, если кто-то чужой посмеет коснуться катаны. Эта же руна предназначалась для любого врага, принявшего остриё в своё тело. Вторая предназначалась для защиты, она раскрывала потенциал меча, теперь наделённого огненным щитом. Третья — целительная. С её помощью катана обладала возможностью восстановить здоровье Адель быстрее, чем её собственная регенерация, а ещё — наделить энергией союзников. После передачи части своей мощи Адель вымоталась. Дриада посоветовала ей отдохнуть от изнурительных занятий и провести хотя бы неделю как обычный подросток. Так она и поступила. Девушки из группы поддержки прекрасно осваивались в новом для себя виде спорта. У многих получалось даже лучше, чем Адель себе представляла. Они уже начали изучать танец под пристальным руководством Лиры Корнер и самой Дервент. Чирлидинг, сократившийся теперь из-за участия в тренировках Лиры, не утомлял. Он заставлял чувствовать себя лучше. Она мечтала о том, чтобы ученики школы сплотились. Потому что одному выживать сложнее. Врага всегда можно задавить числом. Адель понимала, что не все из девушек будут воевать. Близняшки Кэрроу открыто заявляли, что, если вдруг что-то произойдёт, они первым делом сбегут и не станут подвергать свои жизни опасности. Но тех, кто признавал, что противостояние Волдеморта и Поттера уже давно касается абсолютного всех, было больше. Именно их Адель дисциплинировала через тренировки. Именно им помогала окрепнуть физически, призывая к самостоятельному выполнению упражнений вне поля. Ей удалось стать лидером. Её слушались, и не возникали даже те, кто был на стороне Астории в недавней стычке. Потому-то она и считала себя весьма успешным оратором. Но это только с девушками… Для парней в этом году были свои авторитеты. Нотт, вышедший из лазарета, не затих. Его сила убеждения взялась не пойми откуда, но возымела результаты. Он собрал довольно большую компанию, в основном слизеринцев, истекающих слюной, стоило Теодору сказать хоть что-то. Ещё был Драко. Правда, он день ото дня мрачнел и становился всё остранённее, но это не мешало и ему вести за собой группу людей. Блейза, Дафну, Винсента, Грегори, Грэхэма, Асторию… У всех них случались какие-то свои собрания, на которые Адель, естественно, не приглашали. Блейз отказывался что-либо рассказывать об этом, как и Дафна. Адель быстро потеряла интерес, потому что никакой угрозы для остальных они не представляли. Максимум устраивали стычки с гриффиндорцами, к чему все уже давно привыкли. Нельзя забывать о Гарри, который по-прежнему держал тесный контакт со многими бывшими членами ОД. Он не хотел повышенного внимания, но и избегать не мог. Гермиона и Адель долго уговаривали его до того, как он всё же согласился вести за собой других. Он — надежда для волшебного мира. Эти дни, наполненные учёбой и разговорами с друзьями, вдохнули в неё жизнь. Она начала замечать вокруг себя людей. Их настроение, их эмоции. Казалось, что всё время до этого Адель прожила на автопилоте. Потому что она не замечала, как сильно отросли волосы Гермионы. Потому что она позабыла дебильные шутки Блейза. Потому что она не обращала внимания на Драко. Малфой возмужал ещё сильнее. Как и Гарри, он оброс мышцами, вытянулся, похорошел, несмотря на серость лица и одинаковое скучающее выражение. Всем этим он пользовался, заставляя Адель прокусывать губы до крови, когда в очередной раз она заставала его с какой-нибудь девушкой. Она натыкалась на них случайно. В раздевалке Слизерина, что была общей для игроков и чирлидерш, в коридоре подземелья, у лестницы, ведущей к Астрономической башне… Семь девушек побывали в его постели. Она не считала: так сказала недовольная Дафна в разговоре с Блейзом, а Адель невольно подслушала. Из того же диалога она узнала, что Малфой и не собирался с кем-то из них заводить отношения, лишь использовал девушек для удовлетворения собственных потребностей. Радовало, что не только Адель было больно от всего этого. На Астории лица не было. Малфой будто заставлял её находиться подле и наблюдать за своими похождениями. Ей было даже жаль Гринграсс. Какой бы сукой та ни была, ни одна девушка не заслуживает такого отношения. Проснувшись в отличном настроении в пятницу, Адель приняла решение повеселиться как в последний раз. Эх, жаль, что близнецы Уизли покинули школу, иначе она обязательно попросила бы у них гайд по тому, как оторваться по полной. После завтрака девушка ненадолго заскочила в учительскую — в единственное место, где можно было поболтать с отцом. Он стал первым, кому она подняла настроение. Первым, кто искренне засмеялся от её шутки про пылающую в прямом смысле задницу Симуса на прошлом занятии ЗОТИ. Зельеварение прошло в игривом настроении. Когда Поттера в очередной раз вызвали продемонстрировать знания, Адель с размаху влепила другу прямо по ягодице. Шлепок раздался на весь класс, Гарри раскраснелся, а все, кто ненароком увидел это действие, а после и «непричастную» реакцию Адель, с улыбкой отворачивающуюся к окну, не сдержали смеха. Даже слизеринцы не остались в стороне. Они хихикали, глядя на идущего к профессору Поттера, старательно потирающего место удара. Драко, что было ожидаемо, не отреагировал. На ЗОТИ Адель позволила себе то, чего не позволяла никогда: она решила не конспектировать лекцию отца, наивно полагая, что он спустит это ей с рук. Заняла не привычное место в первых рядах, а самое последнее, у окна, через которое в класс проникали солнечные зайчики, рассредоточившиеся по всему периметру. Прямо перед ней будет сидеть Малфой. Губы сами собой расплылись в дьявольской улыбке. Как только остальные ученики показались в дверях, Адель принялась старательно делать вид, будто завязывает шнурки на кожаных ботильонах. Она полностью нырнула под парту, чтоб наверняка не спугнуть Малфоя. Блейз едва не проскочил мимо, но она успела дёрнуть его за рукав и насильно усадить на соседнее место. Забини хмыкнул, но правила игры принял и лишь проводил удивлённую Дафну воздушным поцелуем. Рядом с усевшимся Драко опустился Грег. Отец вошёл строго вовремя и с порога начал монотонно рассказывать про инферналов и методы борьбы с ними. Аж в сон потянуло. Бесшумно раскрыв сумку, Адель достала несколько чистых пергаментов и цветные стикеры. Разделив пергамент пополам, на одной из частей Адель написала Блейзу, что ей скучно. Мулат удивлённо уставился на неё. Понятно почему. Адель всегда была гиперответственной. Никогда не отвлекалась на разговоры, с головой ныряла в записи, пытаясь успеть за преподавателями. «С ума сошла? Декан нас вздёрнет быстрее, чем ты сделаешь хоть что-то. Ещё и заставит какую-нибудь грязную работу выполнять» — ровным почерком написал Забини. «Не будь занудой, Блейзи. У меня настроение поиграть». «Дурочка… И что же ты придумала?» Адель, прикусив губу, нацарапала один вопрос. Вопрос, ответ на который она мечтала узнать уже давно. Внутри натянулись тросы, глаза горели азартом, по венам буквально тёк адреналин. Она хочет поиграть. С огоньком. «Как выбесить Малфоя?» Раз уж он так отвратительно себя ведёт, пора бы отомстить. За пролитые слёзы, за оскорбления, за недоверие… Адель в целом решила следовать за ним тенью. Доставать его. Пусть орёт, угрожает, делает всё то, что так привык. В конечном счёте никуда не денется. Она добьётся его внимания. Он ей нужен. Никто, кроме него, уже не займёт место в её сердце. Она смирилась с возможной смертью и всего лишь хотела получить то, что заслужила. Его долбанное нормальное отношение. Ради него она добровольно шагнёт в лапы смерти, пусть отплатит. Подарит ей хотя бы несколько ответов на невысказанные вопросы, возможно, угостит напоследок желанным поцелуем. «Зачем тебе это? Давай лучше поиздеваемся над Уизли?» «Нет, Блейз! Я придумала. Будем играть в крестики-нолики». Злорадная ухмылка покоилась на её лице, пока Блейз истошно пытался привлечь внимание друга, за что получил больной тычок под рёбра. Адель осторожно приклеила цветной стикер, исполосованный линиями, прямо на спину блондина. Её перо не дрогнуло, когда она с нажимом поставила крестик в углу одной из клеточек игрового поля. О, да. Почувствовал. Перекат мышц был виден даже сквозь белую рубашку. Наверняка стиснул зубы и хотел обернуться. Вот только сделай он это, Снейп тут же обратит внимание. Даже учитывая то, что слизерин — его факультет, он вполне мог наказать своих студентов за то, что посмели нарушить дисциплину, помешали вести занятие. Блейз сомневался в правильности происходящего. Он понимал причины, почему Адель вела себя именно так. Он даже радовался, что такая правильная натура позволила себе хоть немного подурачиться. И всё же он был ближе к Драко. Из-за многолетней дружбы, из-за того, что Драко доверил ему большую часть своих секретов. Но стоило ему украдкой взглянуть на молящие глаза Дервент, он растаял. Женщины могли из него верёвки вить, потому что он был рад помочь. Пусть он как бы предавал Драко, зато хоть немного поддержит Адель. Тем более что весь первый месяц они так редко общались. Он помнил, что Драко просил и его отстраниться, но не мог уйти из жизни подруги насовсем. Италия и их сблизила. Поэтому он аккуратно, едва касаясь клочка бумаги, нарисовал круг напротив её крестика. Адель вновь подняла перо. Ещё сильнее надавила на бумагу, оставляя вмятину. Малфой передёрнул плечами. — Сейчас же прекрати, кто бы ты ни был, — угроза, произнесённая таким тихим, но властным шёпотом заставила её тело покрыться мурашками. Глубокий тембр, посылающий разряды тока по низу живота. Она обезумела. Точно — свихнулась. Стала мазохисткой? Иначе почему она хотела слушать от него всё что угодно, вплоть до оскорблений, лишь бы он говорил именно так? Девиз Хогвартса звучал так: «Никогда не щекоти спящего Дракона». А ей, видимо, плевать на предупреждения. Какой же из них получится бракованный дуэт… Она полна демонов. Они крепли где-то там, за завесой сознания, не поддавались подчинению. В нём столько спеси, презрения к окружающим, обманчивой строгости. Она-то знала, что он другой. — А то что? — склонившись поближе к его уху, не дожидаясь ответного хода Блейза, Адель нарисовала ещё один крест, теперь окончательно протыкая кончиком пера стикер. Упс. Мазнула чернилами по рубашке. Драко обожал чистоту. Всегда ходил одетым с иголочки. Вот это его точно выведет на эмоции. — А, ну да. Кто ещё мог быть настолько поехавшей, чтобы попытаться сорвать урок у Снейпа, — Драко вполоборота взирал на её свисающие локоны цвета чёрного шоколада. — Ответишь за все свои оскорбления, Драко? — елейным тоном спросила Адель, водя ноготком по левой лопатке. — Убери. Свои. Лапти, — прорычал парень. — Не хочу. Мне так нравится твоя спина… А тебе нравятся мои руки, перестань юлить. Давай же, скажи ещё раз. Что мне сделать? — она нарывалась. Откровенно. Без сожалений. Драко всего раз обмолвился о том, что восхищается тонкими девичьими запястьями. Такими, как у неё. Она сразу запомнила. Потому и не врала сейчас вовсе. — Ты ахуела, Дервент. Совсем страх потеряла! Я же сказал: не трогать меня, — повышая тон, Драко внаглую обернулся, смиряя гневным взглядом не только её, но и притихшего Блейза, ожидающего развязки этой затянувшейся игры. — Сам ахуел, — шутливо ответила девушка, продолжая выдерживать искры молний, вылетающих одна за другой из его серых глаз. Цвет мокрого асфальта. Цвет самой наполненной тучи. Самый красивый цвет в этом мире. — Я что, на гоблинском сказал тогда, в поезде? Или у тебя настолько нет гордости, что решила насильно предлагать мне своё общество? — Да брось. Только и делаешь, что ломаешь комедию. Да хоть затрахай весь Хогвартс, я не отвернусь от тебя. И с гордостью у меня всё в порядке. Я позволяю тебе наиграться. Познать меня в сравнении со всеми, с кем ты спишь. Чтобы потом ты окончательно понял, что лучше меня нет. Что только я способна понять тебя. Стать партнёром, преданным тебе, разделить все твои проблемы надвое, дать ценный совет. А сейчас… Ну, я не могу удержаться, уж прости. Позволяю себе потрогать эту спину, по-настоящему принадлежащую лишь мне. — Безмозглая дура! Я не принадлежу тебе, тупица. Ты мне никто. Никем и останешься. — А ты красивый, когда злишься. — Пошла нахуй! — Сам иди! — А ну, заткнулись! — рёв отца вывел из транса и Адель, и Драко. Они действительно забылись. Окончательно наплевали на правила поведения. Перешли на крики, привлекая к себе внимание всех присутствующих. — Дервент, Малфой, ваше поведение возмутительно! Ваше счастье, что лекция подошла к концу. Все могут быть свободны. А вы двое остаётесь, — Северус не сводил с них тяжёлого взгляда до тех пор, пока остальные в спешке не покинули класс. — Кажется, у вас перерыв между занятиями. Что ж, полагаю, вдвоём вам не составит труда вручную отмыть этот кабинет. До блеска. Если бы вы были Поттером и Уизли, несносными животными, я бы заставил драить пол вашими грязными языками. А так… делаю скидку. Каждый чёртов стеллаж, каждая половица, парта, потолочная плитка должны сиять к моему возвращению. Не говоря больше ни слова, Северус вышел, думая, что это идеальный момент, наконец, помирить этих глупых детей. Общее дело, общий враг всегда сближают. Эльфы доставили им вёдра воды и различные чистящие средства. Половая тряпка жутко провоняла пылью буквально через первые десять минут уборки. Адель чувствовала, как от физической нагрузки мокнет поясница. С утра было холодно, её знобило, потому она предпочла мантии с нашивкой факультета жилет. Сейчас она пожалела о своём решении. Запертое снаружи тесное помещение не располагало к поступлению свежего кислорода. Ещё и болтающийся на шее галстук так и норовил собрать ошмётки земли с чужой обуви. Когда пол был вымыт, она принялась за разбор книг со стеллажей, чтобы как следует протереть каждую полку. И книгу. До самых верхних она не доставала. Стремянки не было, палочки отец отобрал. Показать Малфою, что она хорошо владеет невербальной магией… Не, не вариант. Решение проблемы было только одно. — Малфой, помоги, — полуприказным тоном сказала Адель. Ответа не последовало. Развернувшись в его сторону, она увидела, как он блаженно растянулся на парте. Ленивый сукин сын. Почему только она отбывает наказание?! — Я неясно выразилась? Сказала на гоблинском? Живо подними задницу и помоги мне достать книжки с верхней полки. — Не-а. Послышался лёгкий треск. Спустя мгновение появился знакомых табачный запах. Но непривычный, мятный… Теперь это вишня. — Так и будешь упрямиться? — уперев кулаки в бока, Адель наблюдала за его размеренными движениями. — Угу. Девушка цокнула. Подойдя к своему учебному месту, она порылась в сумке и вытянула пачку сигарет. Не только ведь ему расслабляться, верно? Тонкая сигарета залегла между пальцев, когда она, отвернувшись, подожгла её своей магией. — А я говорил, что сделаю, если будешь курить, — тихо сказал Драко, разглядывая потолок. — Тебе ли не всё равно? Сам сказал: я тебе никто, а значит, делаю что хочу. Повисло молчание, изредка прерываемое столь громкими дымными выдохами. Докурив, Адель потушила сигарету о подоконник. Воздуха совсем не хватало. Они задымили целый кабинет. Надавив на раму, Адель удалось приоткрыть маленькую створку окна. Тёплый ветерок забрался в помещение. Но ей всё равно было душно. Присев на парту прямо напротив Драко, Адель сперва спустила галстук, стянула жилет через голову и принялась расстёгивать верхние пуговицы блузки. Боковым зрением она уловила, что он смотрел. Стоило взглянуть на него в упор, он тут же сделал вид, что вовсе не отрывался от занимательного потолка. Детский сад. — Слушай, раз уж мы тут вдвоём, раз уж тебе не сбежать, может, скажешь, что произошло? — А что произошло? — в той же наигранно-скучной манере спросил блондин. — Тебе так нравится валять дурака? — Тебе так нравится до меня доёбываться? — Да! Ты не представляешь насколько! — Больная. — Пусть так. Пришлось двигать парту к стеллажу. Оттирала книги она с особым бешенством. Какого хуя он сидит и ничего не делает? Особо не думая, Адель со всей дури бросила грязную тряпку Малфою в лицо. Да ей бы и в самом деле в квиддич играть с такой-то меткостью. — Блять. Мало того, что ты продырявила мне рубашку, так ещё и посмела замарать меня этой гадостью! — Ни о чём не жалею, — легкомысленно пожав плечами, ответила Дервент. Драко остервенело соскочил с места. — А я жалею. Жалею, что помогал тебе в конце прошлого года. Жалею, что потратил на тебя так много времени. Жалею, что ты вообще родилась на этот свет. Больно? Да, невыносимо больно слышать подобное от человека, в которого искренне влюблена. — Нужно было позволить Нотту сделать с тобой то, что он так хотел. То, что ты заслужила. Очередной кривой надрез, уже где-то в районе аорты. Ком встал поперёк горла, но она поклялась больше не плакать из-за него. Тем более что он вновь выпускал колючки именно потому, что она его задела. Заставила что-то ощущать. Не мог он искренне считать именно так, как сказал. Невозможно стать другим человеком за каких-то несколько месяцев разлуки. Его взгляды, его объятия, его слова в Италии… Вот тогда было честно. — Знаешь, Драко… Ты как море. Постоянно волнующееся море. Ты позволяешь нырнуть глубоко в тебя, забраться под кожу тем, кто тебе небезразличен, а потом выбрасываешь на чужой берег, потому что находишь какие-то одному тебе известные причины. И настроение у тебя такое же — переменчивое. Играешь с людьми, катаешь на эмоциональных волнах. Бросаешься оскорблениями, пытаешься меня унизить, обидеть, и врёшь. В первую очередь — сам себе. Я точно знаю, что занимаю твои мысли. Интуиция, третий глаз, хер знает. Знаю, что снюсь тебе по ночам до сих пор. Понимаю, что ты отталкиваешь меня своими поступками не просто так. И вижу, что злость в твоих глазах направлена вовсе не на меня. Потому что иногда ты перестаёшь себя контролировать. Боковым зрением замечаю, как ты с теплом следишь за моими движениями. Видела, как ты удивился моей новой причёске. Не похоже, чтобы твои долбаные отрепетированные речи были правдой. Говори что хочешь. Я не буду воспринимать эти гадости на свой счёт. Я всё ещё вижу в тебе того Драко с острова. Того, кто сам себе боялся признаться, но был совершенно очарован мною. Он не ответил. Ей это было не нужно. Оставшийся час с небольшим она молча вымывала кабинет, изредка кидая взгляды на парня. Засранец тоже убирался. Больше выпендривался, как и всегда…***
Возвращение к Дриаде было глотком свежего воздуха. Повеселилась — и хватит. Время неумолимо утекало. Пора, наконец, стать достойным противником для обтянутой тонкой кожей лысой черепушки с синдромом бога. Адель нарядилась для этой тренировки. Надела разлетающееся белое платье, заплела косы, взяла в руки свою катану. Правильное распределение веса, управление центром тяжести, чёткая стойка. Взмах. Меч рассёк воздух со свистом. Ещё один — и она блокирует невидимый удар, а затем парирует его. В таком виде её и застал неожиданный гость. — Ничего себе, крошка, да ты ещё и в самураи подалась? Нотт вошёл так, словно это было чем-то обыденным. Остался у двери, складывая руки перед собой. — Ещё шаг — и я снесу твою башку, — серьёзно проговорила Адель, не отрываясь от боя с собственной тенью. — Верю, — хихикнул Нотт. — Я ненадолго. Спросить хочу. Разрешишь? — С каких пор, ты, свинья, спрашиваешь разрешения? — Как грубо. Ну да ладно. Ты ведь ненавидишь Малфоя? Адель остановилась, перекидывая катану из одной руки в другую. Несмотря на тяжесть металла, ей удавалось сделать это почти так же изящно, как и опытным мастерам. — С чего мне его ненавидеть? — Как это? Он так сильно тебя унижает. Не хочется отомстить? — А есть предложение? — за этот лисий взгляд Нотт её и обожал. — Ты прекрасно осведомлена о скором начале войны. На тебя мне насрать, на чьей стороне ты в итоге помрёшь — мне неинтересно. А вот за себя похлопотать хочется. Малфои, несмотря на проёб Люциуса в Министерстве, до сих пор на особом счету Тёмного лорда. Я хочу, чтобы это место заняли мы с отцом. — И? — Драко поручили что-то. Что-то, что он должен сделать именно в Хогвартсе. Помешай ему. Он не выполнит задание — я вызовусь сделать это за него. — Ты всерьёз думаешь, что я такая? Подставлю его, прекрасно понимая, что ему влетит? — Не знаю. Может, такая. — Иди прочь, Нотт. Считай, что получил отказ. Адель принялась наращивать скорость ударов. С каждым разом получалось несколько быстрее. Нотт какое-то время простоял, внимательно наблюдая за ней, но всё же вышел, хмыкая напоследок. Она поняла, что Тео не остановится. Он поставил цель и постарается её осуществить во что бы то ни стало. Нужно предупредить Драко.***
— Бле-е-е-йз! — крикнула Адель, на всех порах несясь к отступающему потоку слизеринцев. Всё утро следующего дня она старалась поймать Малфоя, но он ускользал. То занятия не совпадали, то он куда-то исчезал прямо посреди толпы. Слава Мерлину, что хоть Забини под вечер подвернулся. — Чего кричишь? Снова меня в свои передряги впутать хочешь? Да, Блейз действительно разозлился, что её поначалу невинная игра привела к такому исходу. Но на это нет времени. — Нет. Скажи, где сейчас Драко. И не увиливай, я точно знаю, что ты в курсе всех его передвижений по замку. Трясёшься над ним как мамочка. — Ты хотела сказать, трясусь над ним как ты? — подколол Блейз, отводя её в сторону от снующих тут и там учеников. — Что тебе снова от него нужно? — Просто поговорить. Это важно. Блейз смотрел с откровенным недоверием в её глаза. — Честно, я даже не собираюсь его злить. Мне нужно предупредить его об опасности. — О какой? — настороженность в голосе Забини передалась и ей. — Нотт что-то затеял. Приходил вчера и пытался втянуть меня во что-то мерзкое. — Он тебя не тронул? — процедил Блейз. — В моих руках было холодное оружие. Он не посмел. Блейз, где он? — надавливала Адель, понимая, что теряет время. — Пошёл в ванну старост. Знаешь, где это? Адель отрицательно замотала головой. Блейз обрисовал ей маршрут, озвучил пароль «сосновая свежесть» и пожелал удачи. Пятый этаж. Четвёртая дверь слева от статуи Бориса Бестолкового. Она вошла, даже не задумываясь о том, в каком виде могла застигнуть Драко. Ей было плевать. Почему-то в душе поселился вселенских масштабов страх за него. И под гнётом этого страха она не замечала ничего вокруг. Драко нежился в прямоугольном бассейне. Его тело с ног до головы покрылось пеной, из золотых кранов текла разноцветная вода, просторная комната из белого мрамора наполнилась сладким ароматом. Снова вишня. Сладкая, спелая ягода почти чувствовалась на языке. Облака пара создавали полупрозрачную завесу между ней и блондином. За его спиной — витражное окно с выложенной из самоцветов кокетливой русалкой. Комнату освещала величественная люстра с зажжёнными свечами. В углу, на небольшой скамье — аккуратно сложенная стопка полотенец и такая же с его школьной формой. Оглянувшись, Адель заметила щеколду. Значит, ей повезло, что он не заперся. Иначе он бы её не впустил. Она тут же заперла помещение, опасаясь, что кому-нибудь могло приспичить неожиданно застукать их в таком неловком положении. Шагая по скользкому полу, она понимала, что он прекрасно слышал её. Каблуки туфель отбивали аккомпанемент шагов, наполняя пространство эхом. — Если уж врываешься ко мне так бесцеремонно, делай это хотя бы раздетой, — ухмыляясь, сказал Драко и приоткрыл глаза. — Обязательно. Учту на будущее, — закатывая глаза, ответила Адель, боком усаживаясь на край бассейна. — Я пришла не просто так, а по делу. Не будь мудаком и выслушай меня. Малфой вздохнул и устало кивнул. — Ко мне приходил Нотт. Предлагал запороть тебе задание Волдеморта. Мягкие, расслабленные черты Драко вмиг ожесточились. — Он сказал тебе, что я должен сделать? — Нет. Он и сам не знает. Но всерьёз намерен этот факт исправить. Драко, он хочет забрать первенство твоей семьи на личном пьедестале Лорда. И этой мотивации будет достаточно, чтобы прибегнуть к чему-то в его стиле — зловещему и мерзкому. Не трепись об этом ни с кем. А тем, кому успел рассказать… сотри память. — Разберусь. — Только не нарывайся на него… Не провоцируй скандал. У меня неспокойно на душе. Нотт стал ещё более опасным, чем раньше. — Я не собирался подставлять тебя. В груди ёкнуло. Потеплело… То ли от горячего пара, то ли от его слов. Она смотрела на него. Изучала напряжённые желваки, намокшие волосы, капельки пота, стекающие по выступающей на шее вене. Внезапно до неё дошло, что под пеной он совершенно обнажён. Щёки мигом вспыхнули, и она отвернулась. Она сделала то, что хотела. Можно и уходить. В то же время её внимание привлёк чей-то пронзительный взгляд из-за спины. — Драко, эта та самая девушка? О которой ты мне столько рассказывал? — скрипучий девичий голосок отскакивал от стен. Адель взглянула на посетителя и едва не ойкнула от неожиданности. Приведение. Девочка лет четырнадцати с двумя потрёпанными хвостиками. В круглых очках с толстыми линзами. Она впервые видела её, но сразу узнала печально известную плаксу Миртл. — Миртл! — шикнул Драко, призывая приведение заткнуться. — Миртл, я так рада с тобой познакомиться, — вежливо улыбнувшись, Адель даже хотела протянуть ладонь, но вовремя поняла, что этот жест — уже слишком. — А что Драко говорил обо мне? — Заткнись! Не смей ей отвечать. Иначе я перестану с тобой общаться, — пригрозил Драко, для большего эффекта демонстрируя девочке-призраку сжатый мыльный кулак. Миртл тут же поджала подрагивающие губы. На её безжизненных глазах словно вот-вот выступят слёзы. — Опять командуешь! Раскричался тут! Конечно, плаксу Миртл можно обижать! Я же не могу за себя постоять! — кричала девочка, пока не нырнула в торчащий из приоткрытой дверцы унитаз. Адель посмеивалась в кулачок. Все знали, что Миртл была магглорождённой волшебницей. И даже несмотря на это Драко общался с ней. Да ещё о ком! О ней! — Я всё равно уловила, что ты прячешься тут и рассказываешь что-то обо мне магглорождённой девочке, погибшей в одном из туалетов Хогвартса. Будешь и дальше отпираться, что тебе плевать на меня? — Нет. Мне надоело, — Драко спустился в воду по самый нос. — Ого, вот это прогресс, — вздохнула Адель, упираясь ладонью в промокший мрамор. — Я не стану извиняться. — Я не просила. — А должна… — Почему вишня, Драко? — выпалила Адель, уже точно зная ответ. — Потому что это ассоциация с тобой, — вот так просто, без надменного тона, ответил Драко. — Я всё равно не могу быть с тобой. Я обещал отцу. Всё, чего я добился, — отмены свадьбы. — Ладно, — Адель поднялась, натягивая плотно сидящую юбку пониже. В положении сидя она задралась, обнажила кромку ажурной резинки чулок. — Но знай, что я всё ещё хочу это исправить.***
Дамблдор вызвал её к себе в конце месяца. Она пришла ранним утром. В кабинете уже были низкорослый гоблин с седой бородой, тёмными глазами-бусинками, острыми ушами, и молодой мужчина, на вид — не старше тридцати. Как и обещал Дамблдор, они подписали необходимые документы, гоблин огласил внушительную сумму её наследства, а после директор предложил ей впервые отправиться в родовое поместье. Адель настояла, что хотела бы взять в это небольшое путешествие и Северуса. Директор не возражал. Графство Норфолк, что находилось на востоке Англии, встретило их проливным дождём. Серое небо нависло над ними, поглощая все цвета вокруг. Мрачные облака сгущались в непроглядную тучу, испуская крупные ледяные капли дождя, разбивающиеся о пожелтевшую листву. Словно природа плакала вместе с Адель. Она не верила своим глазам… Замок вдалеке. Её дом. Цельный, заново отстроенный после битвы Волдеморта и родителей. Она о таком раньше могла только мечтать. Низенький каменный забор обрамлял огромную территорию земель, принадлежавших поместью. Гравийные дорожки смешивались с земельными тропинками. На одной стороне виднелась крыша круглой беседки, по прутьям которой вились лианы винограда. На другой — разлилось небольшое озеро или пруд… Со входа не понять. Само здание — огромно. Трёхэтажное, каменное, с несколькими башнями, наверняка открывающими чарующий вид на окрестности поселения. Соседей не было ближайшие несколько километров. Уединение, тишина… Ей не терпелось войти внутрь. — Постойте, мисс Дервент. Прежде чем мы войдём, вам необходимо наладить связь с родовой магией этой земли. Это место после разрушение утратило свою ненаносимость. Отразилось на картах. Но вы можете это исправить. К тому же я бы рекомендовал ограничить круг лиц, способных проникать в поместье даже с вашего разрешения, — положив руку на её плечо, посоветовал Дамблдор. Адель согласно кивнула. Безопасность — важнее всего. Сосредоточившись на своих ощущениях, Адель прикрыла глаза и взывала к магии крови, текущей по этой земле, принять её как полноправную хозяйку особняка. Не сразу, но всё получилось. Калитка распахнулась, приглашая войти. Но она не спешила. Дамблдор заранее обучил её движениям палочки и заклинаниям. — Каве инимикум! Сальвио гексия! — мерцающая пелена начала окутывать всё обширное поместье. Начиная от камушков забора, заканчивая черепицей крыши замка. Не давая себе передышки, Адель наложила заклинание «Фиделиус», добровольно назначая хранителями тайны Северуса и Альбуса. После совершения манипуляций они наконец вошли в дом. Просторный, светлый холл с окнами в пол, различные картины на стенах, какие-то вазы, диваны, ковры… — В поместье одиннадцать жилых комнат. Одна библиотека в правом крыле, она осталась нетронута теми событиями, и в ней есть кое-какие семейные архивы, документы, древние фолианты и много полезной литературы, как маггловской, так и волшебной. Несколько ванных комнат, некоторые из них совмещены со спальнями. В левом крыле — столовая, помещения для домовых эльфов, кухня, танцевальный зал. На втором этаже есть так называемый зимний сад, место, где ваша мама выращивала лекарственные растения и цветы. На третьем, в северной части замка, небольшая лаборатория, в которой, как я понял, изготавливал отвары мистер Дервент. Планировка воспроизведена в точности с найденным мною планом замка. Пустые комнаты сохранены, вы сможете сами решить, как их оборудовать, — рассказывал Дамблдор, идущий следом за девушкой, во все глаза разглядывающей её новый дом. — Некоторую мебель и атрибуты интерьера я выбрал на свой вкус, измените, если не нравится. Безусловно, портьеры стоило заменить. И цвета наклеенных обоев — тоже. Да и люстры. А вот мягкие диванчики, зеркала, массивные лестницы из белого кедра, столовый сервиз за стеклянными витринами высокого шкафа — всё это ей пришлось по вкусу. Ей хотелось обжиться здесь. Она думала, что будет чувствовать себя некомфортно в месте, где ублюдок лишил жизни её биологических родителей, но всё оказалось не так плохо. Если стараться не вспоминать об этом, то это буквально дом её мечты. Она бы хотела завести в нём семью, состариться и умереть. В собственном уголке, из которого её никто не посмеет выгнать. Но не все желания воплотимы в жизнь… Возможно, Северус сможет сделать всё это вместо неё. Пропало даже желание обсмотреть каждый уголок. Зачем? Не стоило привязываться к тому, что могло не дождаться её возвращения. Улыбка стёрлась с лица, и она попросила о возвращении в Хогвартс. Мужчины переглянулись между собой, гадая, отчего её настроение вмиг ухудшилось, и поспешили выполнить просьбу. — Мистер Дамблдор, у меня ведь нет домовых эльфов? — оказавшись в школе, первым делом спросила девушка. — Нет. Они ослушались приказа и погибли. Но вы сможете обзавестись помощниками, если захотите, — улыбнулся Дамблдор. Вряд ли сможет. Больше она об этом не думала. Ни о доме, ни о семье. Она твёрдо решила передать это поместье отцу, когда предоставится возможность. Стоило бы, наверное, составить завещание. Салазар, разве это нормально — в шестнадцать лет думать о таком? Наверное, для обычных подростков — нет. А её реалии склоняли именно к таким, чересчур взрослым поступкам. Оставшийся день прошёл как в тумане. Она поела, поспала, навестила Гарри, а потом заперлась в классе и размахивала катаной, игнорируя вопросы Дриады.***
Ноябрь встретил учеников Хогвартса первым снежком. Младшие вовсю резвились на улице во внутреннем дворе, забавно размахивая помпонами на шапках. Старшие занимались своими делами. Адель пропустила два квиддичных матча. Группа поддержки выступала без неё, потому что Лира отлично справлялась. Дервент поменялась с Малфоем местами: теперь он искал поводы для встреч, а она его избегала. Всё чаще компанию ей составляло золотое трио, всё меньше становилось слизеринцев в её окружении. Всё стремительно менялось. Ощущение, что вот-вот случится что-то плохое, крепчало день ото дня. Она не знала, пытался ли Нотт как-то напакостить Малфою. Не слышала новостей от Дафны или Блейза. Ещё сильнее скучала по Пэнси. Старалась как можно больше времени выделять для посиделок с отцом. На людях она представала в привычном виде: с широкой улыбкой, умными мыслями, хорошим настроением. Оставаясь наедине с собой, Адель превращалась в тень. Эмоции отключались, потому что она всё чаще медитировала. А если и удавалось вновь что-то почувствовать, это была злость. На Волдеморта, на саму себя, на судьбу… Гарри, Рон и Гермиона доверили ей знания о крестражах. Теперь девушка понимала, как он сумел воскреснуть. Ребята не знали, что из себя представляют осколки души Реддла. Вернее, не знали, как выглядят уцелевшие, ведь оказалось, что некоторые из них уже уничтожены. И все они ломали голову вопросами о том, сколько же их всего. Пять? Семь? Десять? На сколько вообще человек способен расколоть душу и не умереть? Между разговорами о подобных серьёзных темах проскальзывали и обычные дружеские перепалки. Гермиона обвиняла Гарри в том, что тот нагло присвоил себе учебник по расширенному курсу зельеварения, подписанный таинственным принцем-полукровкой. Адель всецело поддерживала подругу, считая, что Поттер объективно добивался хороших оценок не своим трудом. Рон же, наоборот, защищал Гарри, аргументируя его поступок тем, что всякому могло повезти, любой бы воспользовался этим. Дервент настораживал факт того, что в заметках учебника находились некоторые неизвестные заклинания. С таким шутки плохи, учитывая, какой Гарри стал вспыльчивый в последнее время. Поттер срывался на друзей. Страдал от головных болей и вымещал злость на близких. Адель в свой адрес несколько раз слышала обвинения в «измене», Гермионе досталось за роман с Виктором, Рона Гарри задел не напрямую, а через Лаванду, официально ставшую его девушкой. Он совсем берега попутал, когда так откровенно назвал Лаванду тупой при рыжем. Да, это правда, но ведь нужно иметь уважение к своему другу. Уважать его выбор. А ещё Гарри бесил парень Джинни. Дин, вроде так его зовут. И вот это уже смело можно было назвать ревностью. Любовь Гарри к Джинни и наоборот была очевидна всем. Но, видимо, не им двоим. На ближайшие ноябрьские выходные навалило уж слишком большие сугробы. Ребята звали её пойти в Хогсмид, посидеть в трёх мётлах, выпить сливочного пива, но Адель отказалась. Она проводила ребят до ворот и вернулась в практически опустевшую школу. По пути в свой кабинет ей встретился профессор Слизнорт, любезно пригласивший выдающуюся ученицу на званый ужин. Она сочла это приглашение за честь, потому и быстро согласилась. Отличная возможность хоть немного развеяться… Половину дня она убила на тренировки. Дриада искренне хвалила ученицу. У Адель получалось всё: любое заклинание исполнялось по воле её желания, невербально, она мастерски владела холодным оружием, научилась призывать мощную энергию, загораясь магическими татуировками. Она обрела гармонию. Контролировала эмоции, позволяла огню внутри слиться с ней воедино. Научилась вызывать сильнейшие пламенные водовороты, благодарить свою магию, так покорно позволяющую собой пользоваться. Выучила всё, что Дриада рассказала ей о целительстве, используя собственное тело в качестве манекена для оттачивания навыков. Она нещадно резала себя, разрывая горло в пустом кабинете не только чтобы вылечиться, но и отследить, сколько времени требуется на полное восстановление. Крупные повреждения заживали за несколько часов, мелкие царапины — в течение сорока пяти минут. Быстрее, чем раньше. Ускорить заживление собственными методами не представлялось возможным. Она варила животворящие эликсиры, костеросты, крововосполняющие зелья, настойки растопырника, рябиновые отвары в огромных количествах. И думала. Постоянно думала, как бы ей прихватить запасы с собой, когда предстоит отправиться в гости к Реддлу. Вечером того же дня Дриада навсегда покинула её. — Ты научилась тому, что знала я сама. В моём присутствии более нет необходимости. Перед тем как исчезнуть, скажу вот что… И те слова гулом отдавались в затылке. Долгое, мучительно долгое время. Выходя из подземелий, она лишь хотела выпить чаю. Успокоить нервы. Из-за сказанного Дриадой, из-за проявления необъяснимой тревоги. Однако мимо проходивший отец попросил её пройти вслед за ним. Так, она оказалась в кабинете трансфигурации. Гриффиндорка по имени Лиана уже выходила из кабинета, но Адель успела услышать что-то о свёртке для Дамблдора и трагедии, случившейся с Кэти Белл. Северус принялся изучать роскошное ожерелье, лежащее на специальной подушечке. — Я считаю… Мисс Белл чудом спаслась, — разглядывая бирюзовые камни, заключил Снейп. — Её прокляли, верно? Я знаю Кэти. Она вне поля для квиддича и мухи не обидит. Если она и несла его профессору Дамблдору, то только по незнанию, — подал голос Гарри, на что Минерва ответила утвердительно. — Это сделал Малфой, — твёрдо заявил Гарри, вглядываясь то в Снейпа, то в Дервент. — Гарри, с чего ты взял? — ощетинилась Адель. Ей уже порядком надоело, что имя Малфоя полоскали во всём дерьме, случающемся в стенах школы. Но Северус едва заметно замотал головой, приказывая ей умолкнуть. — Это очень серьёзное обвинение, Поттер, — предостерегла Макгонагалл. — Верно. Где доказательства? — отец говорил так, что как бы Поттер ни ответил, ему ни за что в жизни не уличить Драко в содеянном. А судя по настрою отца, Гарри оказался прав. Чёрт. Проклятое ожерелье. Для Дамблдора. Ну конечно. Драко ведь не знает, что ему вовсе не обязательно выполнять эту грязную работу… Дальнейший разговор она не слушала. Полностью абстрагировалась от мира, решая, стоит ли прямо рассказать Малфою, что ему нужно прекратить искать способы убийства директора. Она не хотела… Собиралась держать свой поступок в секрете так долго, как это возможно. Но… если сказать, ему должно стать легче. Миртл рассказала ей, что Драко плакал. Приходил к ней в туалет и не сдерживал слёз, выплёскивая накопившиеся эмоции. Адель вовсе не считала его тряпкой. Он справлялся с навалившимися проблемами как мог. Ей было жаль его, жаль себя. Да она всё время всех жалела. Хотела покончить с этим быстрее, но все ей запрещали. Говорили, что всему своё время. Как только трио гриффиндорцев ушли, а Северус и Адель оказались в учительской, она решила признаться отцу. Он заслуживал знать, что вырастил убийцу. — Пап… я… совершила глупость. Дала непреложный обет… — Можешь не стараться подбирать слова. Я всё знаю. Это было как нокаут. Как самая звонкая пощёчина. Это было неожиданно. — Кто… А… — догадка нашлась быстро. — Миссис Малфой. — Нет, Дамблдор. Ещё одна наотмашь бьющая её тяжеленная фантомная перчатка. — Что?! Он… Он знает?! — к горлу подступала слизь. Её резко затошнило. От осознания, что этот человек, великий, блять, Альбус Дамблдор, прекрасно знал о её намерениях. О намерениях Драко. И всё равно относился к ним… по-доброму?! Он отстроил для неё родовое гнездо. Он своими поступками сделал её сильнее… Он всегда предлагал поговорить начистоту, обсудить гнетущие проблемы, с улыбкой предлагал помощь. Он как-то раз заступился за Драко в коридоре, прямо на глазах Гарри. А она? А что за всё это время сделала она?! Порочила его честь в глазах Гарри. Возненавидела. С такой лёгкостью согласилась его убить, оправдывая себя, что это во имя любви. Что он сам дал ей такое задание: втереться в доверие Лорда. А лучшим способом показать свою кровожадность… Мерлин! — Успокойся, — протягивая стакан воды, попросил Северус. — Я сама виновата! Я выбрала это сама… Оправдывалась. Действительно когда-то желала ему смерти… И теперь обязана… Нужно сказать Драко. Освободить хотя бы его от этих терзаний. — Ни в коем случае. Адель, он должен попытаться ещё. Лорд будет проверять его воспоминания. Он должен остаться довольным. Я прослежу за ним, уберегу от ошибки, как это сделала ты. И нет, ты не выбрала это сама. У тебя не было выбора. Отказалась бы — Беллатриса ни за что не отпустила бы тебя. Твоё соглашение не нарушило цепочку какого-то плана Дамблдора. Наоборот, он уверен, что ты искоренишь обе нити обета одним взмахом палочки. Выполнишь обещание перед ним и окажешься на той стороне, а заодно проводишь его в последний путь. Я буду рядом. В тот момент. Он знал и про обет, данный Дамблдору… Ладошки вспотели, на шею кто-то заботливо накинул верёвку. Дышать стало невозможно. Но она уже точно знала, что происходит. Она научилась преодолевать панику, вспоминая в такие моменты ласковые касания Драко, его слова. — Адель, что между тобой и Драко? Ты знаешь, я не любитель рыться в чьей-то личной жизни. Но ты моя дочь, а он — крёстный сын. Вы мне не чужие, я хочу разобраться, — мужчина заключил дочь в осторожные, нежные объятия. Он хотел подарить ей спокойствие в этом бурном потоке эмоций. Его крепкие руки похожи на стены крепости. Адель ощутила себя защищённой. Именно сейчас, на грани срыва, она тихо шмыгала носом из-за того, что чувствует себя как дома. Ведь дом… Это не здание. Не школа. Дом — это люди. Дом — это папа. — Как ты понял, что влюблён в Лили? — устраивая голову на его груди, спросила Адель. Северус молчал. Вспоминал, думал, как это объяснить. — Ох… Сложные же вопросы ты задаёшь. Думал, возраст почемучки давно закончился, — прыснул Северус, и всего на секунду его настроение скакнуло вверх. А потом холодная серьёзность вернулась на место. — Может, когда мы детьми лежали на лугу, в окружении мелких цветов, и говорили обо всём на свете. А может, когда я увидел её в платье здесь, в Хогвартсе. Она была такой… красивой. Самой красивой в школе. Или… когда она отвесила мне подзатыльник за то, что пытался испортить метлу Поттера. Не знаю. — И я не знаю. Влюблённость ли это? Любовь? Я ведь знаю, как любить тебя. Знаю, как любить Скроупа. Но это совсем не то, что я испытываю, смотря на Драко. В начале прошлого года он мне жизни не давал. Потом что-то изменилось. Когда у меня кончились силы на борьбу, когда навалились проблемы, он протянул руку. Он сделал для меня что-то совсем невообразимое. Показал, какие ещё уголки спрятаны на планете. Мы могли говорить часами. Но ни я, ни он никогда не раскрывали своих тайн. В этом учебном году всё повторилось. Знаешь ведь, как он ко мне относился. А я… Я всё равно вижу его другим. Добрым, но своенравным. Вредным, но настоящим. Его ужасный характер, его привычка пережидать бурю вдали от близких, количество девушек, побывавших в его постели — даже это меня не отталкивает. Как это назвать? Наверное, я просто дура. Дура, готовая ради него если не на всё, то на очень многое. Северус вновь задумался. Он и представить не мог, что она так повзрослела. Выросла, поумнела — это было понятно. Но её слова сейчас говорили о другом. О мудрости, которой обладали далеко не все знакомые ему женщины. Сколько же железных пластин она всадила в свой позвоночник, чтобы так гордо держать осанку даже тогда, когда тонны разных обстоятельств заставляли мужчин ложиться наземь, принимая поражение? Как быстро она научилась остывать, глядя на далеко не приятные сюрпризы, преподнесённые жизнью на блюдечке? Сколько раз, оставаясь в одиночестве, она ломалась и склеивала куски себя? Её мысли сформировались не просто так. Не от начитанности, не от примера перед глазами, а от пережитых горестей. Он знал это по себе. Адель становилась его копией. Старалась сохранять хладнокровие, умела быть жёсткой, но всё ещё способна чувствовать и не скрываться за фасадами. — Ты самая замечательная девушка. Никогда в этом не сомневайся, — чмокнув её в макушку, Северус понимал, что собирается нарушить обещание. Пусть. Она должна знать. — Я не могу сказать за Драко то, что он должен сказать сам. Но тебе необходимо послушать, как он провёл остаток лета.