Во власти пепла

              Три недели. Двадцать один день. Пятьсот четыре часа. Ровно столько прошло с момента, когда она узнала правду. Адель спала не больше двух-трёх часов в сутки, да и то — из-за изнеможения. Она практически ничего не ела. Кусок в горло не лез. Всё потому, что имела слишком развитую фантазию…        — Нарцисса написала Драко письмо с просьбой вернуться в Мэнор. Но, вообще-то, она надеялась, что Драко пробудет с вами в Италии до конца. У Волдеморта на это был свой взгляд. Да, он живёт в Малфой-мэноре. С самого начала, как восстал из мёртвых. Как только Драко вернулся в Уилтшир, его вызвали на ковёр. Волдеморт унизил и его, и Нарциссу за неудачу Люциуса. Но это вполне можно было стойко выдержать, в отличие от последующего после случайно брошенной Драко фразы наказания. Меня там не было, что конкретно он сказал Лорду — неизвестно. Однако его ждало три «круциатуса» в спину, а после — его заставили смотреть, как-то же самое испытывает Нарцисса. Несколько дней он восстанавливался. На самом деле физическая боль ушла довольно быстро, а вот моральные терзания — совсем другое дело. Позже поместье заполнилось другими пожирателями смерти. В том числе четой Ноттов, ненавидящих Малфоев всем сердцем. Опять же… сути конфликта не знаю. Особенно, что касалось Драко и Теодора. Раньше они вроде бы дружили. Стоило Теодору заселиться в соседнюю комнату от Драко, между ними произошло немало стычек. За воспитание обоих взялась Беллатриса. Драко пришлось быстро принять правила её игры. Она нещадно врывалась к нему в голову, представь, что было с тобой при попытке лигиллименции, и умножь то мгновение на сотни болезненных минут. Он не единожды терял сознание, оставаясь лежать в темнице в лужи собственной крови. И это только начало. Позже состоялась церемония. И Драко, и Тео приняли метки. Только Тео носит её с достоинством, а Драко — с ненавистью. Беллатриса приказала осваивать племяннику окклюменцию. Так что… Его стеклянные глаза, показное спокойствие — результат длительных тренировок. На самом деле он день за днём переживает ужасы, оставшиеся в стенах его родного дома. Там, где совсем недавно проходили торжественные вечера, семейные праздники, где слышались только смех и слова любви, теперь только кромешный ужас. Старшие пожиратели держали в темницах мэнора пленных магглов. Они отлавливали целые семьи. Те люди стали манекенами. Драко под пристальным надзором Волдеморта раз за разом пытался причинить боль незнакомым людям. У него долгое время не получалось, за что все тренировочные заклинания на нём использовал Тео, да ещё и заставлял пристально смотреть, как ему удаётся то, что Малфой не мог. Теодор дробил им кости, выжигал глаза, отрезал конечности… Не старайся представить, какими громкими были крики тех женщин, мужчин и детей… Не выйдет. В один из дней всё прекратилось. Но Драко даже не думал радоваться. Он понял: это затишье перед бурей. Так и оказалось. Волдеморт прознал об успехах Драко и попросил сыграть для него в квиддич. Один на один с Теодором. Вместо квоффла или бладжеров были окровавленные головы. Головы с перекошенными от боли лицами, застывшими перед смертью. Некоторые и вовсе были изуродованными до неузнаваемости. У Драко не было иного выхода. На него были направлены сразу двенадцать палочек, в том числе — дрожащая от страха палочка его матери, ведь если бы она ослушалась, их обоих ждала участь, равная магглам. Он сыграл. Получил ещё один шанс. И после этого уже не робел. Исполнял все прихоти Волдеморта. Получив задание уничтожить Дамблдора, Драко сделал вид, будто для него это лёгкое задание. А на деле… Разумеется, это не так. Он уже винил себя в том, что не мог противостоять злу. Винил в этом отца. Всех пожирателей. Он ни разу за лето не убил, оставляя топор палача тётке. И сейчас не знает, что именно тебе предстоит сделать это за него. Ещё одна причина, почему тебе ни в коем случае нельзя говорить ему об этом: он не простит себя. Драко Малфой — ранимый внутри, несмотря на вросшую под кожей броню. Он так и не смог освоить окклюменцию до уровня, когда смог бы обмануть Волдеморта. Именно поэтому ему приходится проходить через душевные терзания, через боль переступать нормы морали. Он не хочет кому-то открывать свои грехи. Ни Забини, ни Нарциссе. Но, возможно, он откроется тебе. Дождись момента. Заставь его произнести эти ужасные вещи вслух. Пока он носит в себе произошедшее, в его груди разрастается дыра. Ему тяжело. Он чувствует себя одиноким, намеренно разрушая любые связи. Чудо, что Блейз остаётся с ним. Повезло, что Забини не отвернулся.              Отец рассказывал это, сохраняя тени непоколебимости. Но голос выдавал беспокойство: он явно боялся, что Адель снова сорвётся. Тогда её рвало до глубокой ночи. Она представляла, что ещё могло с ним произойти, о чём Северус мог умолчать… Адель пребывала в состоянии шока. Она ни с кем не здоровалась. Не общалась. Только смотрела на Драко и не понимала, как он находил в себе силы просыпаться по утрам. Знала, что за выстроенными стенами отстранённости скрывается другой Драко Малфой. Забившийся в угол, сожалеющий, сопереживающий… В серых глазах уже давно не простой пофигизм. Там разбитое на миллионы осколков грязное стекло, разбитое людьми, которым он когда-то доверился. И он больше не хотел так сильно ошибиться. Теперь всё стало ясно. Блейз что-то знал, но явно не всё. Потому что Драко боялся, что единственный друг не сможет его понять. А ей он в принципе не собирался говорить. Боялся, что она не примет эту правду. Что она скривится, выкрикнет в его адрес оскорбления… Он намеренно остался наедине с демонами, терзающими душу. Чтобы взрывная волна не накрыла близких. Чтобы дорожка в ад выстроилась для него одного. Мерлин…              В первую декабрьскую субботу профессор Слизнорт вновь напомнил об ужине. Адель понимала, что вынырнуть из депрессии всё равно придётся. Она не могла себе позволить хандрить дольше, чем уже позволила. Она нужна Драко не такой. Не замкнутой, не отравленной услышанным. Она в силах всё изменить, и Драко должен это знать.              На улице было слишком холодно. По-декабрьски. Тёплое пальто-халат не спасало. И кожаные перчатки — тоже. Пришлось сосредоточиться и греть себя магией всю дорогу до Хогсмида. Джинни и Гермиона заставили её пойти с ними по магазинам. У всех троих не было парадного платья на предстоящий вечер. Они всё время пытались понять, что происходит с Дервент, а она выбрала ту же тактику молчания, что и Малфой. Но пришло время дать понять, что всё с ней нормально, что она жива и полна решимости. Потому и согласилась.              Пока снег старательно оседал на волосах, Адель старалась придать лицу хоть каких-то эмоций, ведь решила же больше не пугать подруг, но выходило из рук вон плохо. Она понимала, что нужно позволить себе передышку. Перед тем как вывести начистоту Драко. Она не собиралась давить, наоборот, ждала подходящего момента все эти недели. И всё же… Адель ставила руку на отсечение, что разговор будет в самых худших традициях Малфоя.              — Привет, — негромко поздоровалась брюнетка, подходя к поджидавшим Джинни и Гермионе. Они вышли в деревню раньше, намереваясь посидеть в чайной лавке. Согреться, поболтать… Адель же по-прежнему игнорировала позывы желудка и не могла впихнуть в себя больше, чем несколько суховатых булок с вареньем. Да и собеседник из неё всё ещё никакой.              — Привет, — хором ответили девушки, смеясь. Их настроение обычно заражало, но сейчас… Адель пожалела, что всё-таки согласилась. Не хотелось испортить им этот поход.              В «Шапке-невидимке» их встретила Кассандра — подрабатывающая студентка Хогвартса со Слизерина. Приятная девушка, умеющая оставлять свои предрассудки за порогом магазина. Она тут же принялась рассказывать о недавнем поступлении новой коллекции платьев какой-то всемирно известной мадам, создавшей пользующийся популярностью бренд волшебной одежды. И цены у таких платьев, разумеется, были какими-то невообразимо зверскими. У Гермионы столько монет не было, зато были скидочные купоны, ровно вырезанные из газеты. Джинни и дослушивать не стала — сразу метнулась к разделу, в котором находились выгодные для неё варианты. Адель устало присела на мягкий пуфик и наблюдала за примерками подруг. Гермиона в этом вопросе придерживалась принципа «что первое глазу попалось». Потому и быстро выбрала простенькое красное платье. Без рюш, кружева и прочих дополнений. Объёмные рукава-фонарики. Плотная ткань, широкий квадратный вырез, тонкий ремешок в тон. Типичная гриффиндорка. Как только ремень оказался на талии Грейнджер, юбка платья преобразилась, на ней выступили крупные складки. А вот Джинни требовалось перемерить две третьих магазина, прежде чем найти что-то подходящее…              — Чего сидишь? Иди, хоть молнию помоги застегнуть, — разворчалась рыжая. Пришлось подчиниться.              Идеально сидящее на Джинни пышное изумрудное платье, безусловно, притянет немало мужских взглядов. Длинные рукава, v-образный вырез, шифоновая ткань. Уизли выглядела как загадочная ночная звезда. Такая же яркая и пленительная. Ещё вопрос, платье ли украшало Джинни, или она стала идеальным дополнением к простенькому по крою наряду? Мягкие огненные пряди обрамляли пока ещё детское личико, делая её такой невинной. Хотя на самом деле Джинни так описывать нельзя. Это бестия. Внутри неё хаотично плясали черти, стоило только получше вглядеться. Поттеру чертовски повезло, что она на него запала. Если б она только захотела, парни штабелями провожали бы каждый её шаг.              — Давай теперь тебе выбирать, — отдав выбранное платье Кассандре, Джинни уже начала агрессивно перебирать варианты.              — Вон то, — ткнув пальцем в ближайшее коричневое платье-комбинезон, Адель осталась стоять на выходе из примерочной.              — Ещё чего. В такой тряпке только Гринграсс-младшая способна прийти, — недовольно проговорила Джинни. — Какой у тебя бюджет? Гермиона может поделиться купоном, — Грейнджер тут же переполошилась и протянула в руки Дервент лист бумаги.              — Да нет у меня ограничений. Спасибо умершим родителям — обеспечили безбедную жизнь, — потухшим голосом заявила Адель, на что девушки обеспокоенно переглянусь между собой. О своих родителях она не говорила. Никогда. В головах обеих гриффиндорок мелькнула догадка, что именно из-за родителей брюнетка так потухла в последнее время.              — Тогда я знаю, что тебе может подойти, — Кассандра появилась из-за прилавка с чехлом. Лишь бы что-то втюхать, ей-Мерлин…              — Показывай, — Джинни загородила собой весь обзор. — То что нужно, взгляни же, Адель, — радостно сказала Уизли, разворачиваясь к ней лицом.              Адель и не пыталась сдержать расцветающую улыбку. Это платье… Оно действительно красивое. Чёрное. Полупрозрачный корсет. Пышная юбка до колен, состоящая из кружева, мелких серебристых камушков, перьев. Закрытое горло, но открытый полукруглый вырез. А когда она надела его…              — До чего хороша, чертовка, — Джинни расправила юбку и тут же метнула взгляд в район декольте. — Мне бы твои сиськи.              Действительно, такое декольте точно сведёт кого-то с ума. Её подтянутая корсетом грудь не оставляла пространства для воображения. Адель ведь старалась её скрывать. За плотными блузками, свитерами, мантиями. Только те, кто были в Италии, видели, какого она на самом деле размера благодаря купальнику. А теперь, видимо, пришла пора показать её остальным. Потому что с мягкой тканью, плотно обтянувшей стройную фигуру, она уже не расстанется.              — А мне кажется, что наша Адель похожа на фею, — заворожённо произнесла Гермиона, смотрящая в зеркало.              Перед ужином Адель переодевалась в башне гриффиндора, потому что Джинни вызвалась сделать ей достойный макияж, а Гермиона пообещала помочь с причёской. М-да. Грейнджер, у которой вечный переполох на голове. Но обе с заданием справились превосходно. По их словам, ведь Адель не успела посмотреться в зеркало, Джинни тут же вывела её в гостиную. Там уже томились в ожидании Невилл, Гарри и Кормак. Все трое в костюмах. Невилл в парадном цвета вечернего леса — забавно, что они с Джинни, не сговариваясь, оделись в похожие оттенки, — Кормак обошёлся каштановыми брюками, жилетом и белой рубашкой, а Гарри выбрал строгую классику — чёрный костюм, в котором он, исходя из рассказа Гермионы, был на Святочном балу.              — Обалде-е-еть, — с восторгом сказал Макклаген, в душе жалея, что его угораздило пригласить Грейнджер.              — Поддерживаю, — улыбка Гарри от уха до уха заставила и Адель улыбнуться. Гарри подал ей руку, когда она достигла последней ступеньки на своих длинных кабулках. А после и вовсе нежно чмокнул подругу в щёку.              — Гарри, косметику сотрёшь, — ревностно процедила Джиневра.              — Кстати, об этом, — Адель потребовалось несколько минут, прежде чем найти зеркало. Сердце пропустило удар. Дыхание застыло где-то в глотке. Ва-а-у. Через отражение на неё смотрела какая-то чужая девушка. Адель ни разу так не красилась. Кожа лица и шеи — подобно мрамору. Идеально ровный тон. Тёмные оттенки на веках создавали какую-то особенную магию. Густые ресницы это только подтверждали. Её глаза теперь напоминали кошачьи. Малахитовый пигмент ярко выделялся на фоне теней. Лёгкий акцент на бровях придал лицу совершенную симметрию. Губы лишь немного насыщеннее, чем их естественный цвет. Верхняя часть её волос теперь была заколота и образовывала бант. Оставшиеся чёрные локоны, переливаясь на свету, едва касались лопаток. Невесомый, граничащий между обворожительной лесной феей и властной правительницей ада образ. Ей подходило.              — Ну что, красотка, насмотрелась? Нужно идти, а то опоздаем, — предлагая локоть, поторапливал Гарри, ставший её «плюс один» на этот вечер. Смелости не хватило пригласить Джинни, теперь составляющую дружескую компанию Невиллу.              И «это» Слизнорт называл обычным званым ужином? Да это же полноправная предрождественская вечеринка! Кабинет Слизнорта был явно расширен с помощью магии, иначе такое количество людей не вместилось бы. Здесь были и некоторые преподаватели, среди которых: Трелони, спорившая о чём-то со студентами, Северус, вздыхающий из-за восхищений Слизнорта об успехах Поттера в зельеварении, бывшие выпускники профессора, члены клуба слизней со своими парами. Блейз веселился в компании Дафны и близняшек Кэрроу; Гермиона, тут же пожалевшая о приставучем партнёре, завела разговор с кем-то из Министерства; Гарри отошёл поприветствовать машушего ему домовика по имени Добби. И стоило ему отойти, как назло, всё внимание обратили на неё. Чёртов Поттер — не мог, что ли, как всегда, побыть звездой мероприятия?              — Мисс Дервент, вы очаровательно опасны! — воскликнул Слизнорт, на пару со Снейпом подходящий к ней.              — Благодарю, — протягивая руку для рукопожатия, она не ожидала, что отец элегантно перехватит её кисть и оставит влажный поцелуй чуть выше костяшек пальцев.              — Действительно, мисс Дервент, вы украсили этот вечер одним своим присутствием, — подмигивая, заявил Снейп, заставляя Адель скромно улыбнуться. Хоть бы не покраснеть.              После того как все друг с другом поздоровались, пришло время ужина. Огромный стол был не обделён разнообразной едой и напитками. Ученикам разрешили пригубить вина или шампанского. Взрослые довольно быстро опьянели, что наталкивало на мысли, что в их фужерах что-то явно покрепче. С одной стороны от неё сидел Гарри, бросающий на Джинни недвусмысленные взгляды, с другой — Блейз, который всё не замолкал со своими комплиментами. Да от кого она только не услышала приятных слов. Даже участники какой-то музыкальной группы подошли и выразили свой восторг. Во время приёма пищи велись разговоры, в которых Адель в основном не участвовала. Лишь изредка приходилось отвечать на какие-то вопросы, да и то — односложно.              После ужина эльфы оперативно убрали стол подальше, высвобождая место для танцев. Всё шло более чем отлично. Адель даже удалось уговорить Гарри пригласить на медленный танец Джинни. Да и самой удалось покружиться под музыку с мистером Сангвини — старым другом зельевара. Но если посмотреть на него, назвать «старым» уж точно язык не повернётся, ведь он вампир. По началу Адель опасалась этого мужчину с ужасающе-притягательным запахом: мало ли, вдруг потерял бы контроль… А потом вспомнила, что вампиров принято сжигать — кому, если не ей, это удастся? Да и Сангвини держал себя в руках. Как только музыка стихла, а профессор начал тост, Адель присела на стул, устало потирая стопы, затёкшие от неразношенных туфель. И ровно в этот момент заявился Филч, удерживающий Драко за плечо.              — Профессор Слизнорт, я поймал этого мальчишку, когда он шнырял по коридору верхнего этажа. Он утверждает, что приглашён на вашу вечеринку, — отчитался Филч, надменно задирая подбородок.              — Ладно, ладно, не приглашали меня, — вырывался Драко, рискуя оставить клочок пиджака в цепкой хватке завхоза.              — А… Я провожу вас до комнаты, — Северус вырос прямо перед Драко.              — Разумеется, профессор, — сквозь зубы ответил блондин.              Они вдвоём быстро покинули кабинет и даже заметить не успели, как за ними появилась Адель, бегущая со всех ног босиком по каменному полу.              — О чём бы вы сейчас ни начали говорить, знайте, что Гарри услышит. Он пошёл следом за мной, — тихонько предупредила Адель, озираясь по сторонам.              Тогда Снейп втащил обоих своих студентов в ближайший класс и обеспечил пространство условиями для приватного разговора.              — Драко, чем ты думал, заявляясь туда в этих обстоятельствах?! — выплюнул Снейп.              — Она что здесь забыла? Пусть свалит к хренам, её это не касается! — прорычал Драко, дотрагиваясь до плеча. Видно, сильная хватка у Филча.              — Я вообще-то всё ещё здесь, Малфой, — забираясь на парту, сказала Адель.              — Драко, включи уже мозг. Я пообещал твоей матери следить за тобой. Ты всё усугубляешь, — на выдохе произнёс Снейп, совершенно игнорируя выпад крестника в сторону дочери.              — А я не просил об этом! Хватит уже решать всё за меня. Надоели. Я должен это сделать, времени не так много, — Малфой, не стесняясь своего декана, прикурил сигарету.              — Ты можешь сделать это позже. В конце года, — разгоняя дым руками, ответил отец.              — На каникулах он спросит, что я сделал, а у меня нет результата. Что будет с матерью, ты подумал? Предлагаешь снова смотреть… — Драко осёкся, смотря в сторону Адель.              — Он увидит, что ты пытался. Пока этого достаточно. Ничего с Нарциссой не случится. Тем более что отца скоро выпустят из Азкабана, — Снейп развернулся и бесшумно покинул кабинет, не снимая наложенных чар.              — Представление окончено, Дервент, можешь идти развлекаться дальше, — Малфой со злостью скинул пиджак на поверхность парты, оставаясь в чёрной рубашке. Недокуренная сигарета улетела прямиком на пол.              — Не уйду, — отрезала девушка, смотря на посиневшие от холода ноги.              — Салазар. Тогда сам уйду.              — Да я ведь не назло! Ноги слушаться перестают от холода! — крикнула Адель, подтягивая ступни под подол платья. Вновь закрыла глаза и попыталась направить энергию тепла вниз.              Малфой осмотрел её. Заметил, что кожа покрылась крупными бугорками мурашек.              — Дай сюда, — вздохнув, Драко сел неподалёку и рывком достал её ноги из-под платья. Теперь правая ступня оказалась в его руках. Мягких, горячих руках. Он принялся растирать кожу, стремительно согревая.              — Драко, что ты делал наверху?              Кажется, она испортила момент. Малфой с силой оттолкнул её и вскочил на ноги.              — Да что ж ты угомониться всё не можешь?! Я ради тебя это делаю! Всё это, все мои отвратительные поступки, слова, только бы ты была подальше от этого дерьма! А ты всё рвёшься в эпицентр! — раздирая горло, орал Малфой, швыряя скомканный пиджак в стену.              — Не нужно! Я не просила! Я хочу знать! Ты мне дорог, Малфой! Пожалуйста, позволь мне прожить эти проблемы с тобой! — она и не заметила, в какой момент сама соскочила с парты. Стоя напротив, видела, как быстро раздуваются крылья его носа.              — Проблемы?! Это не проблемы, Дервент! Это полный пиздец! Видеть, как мать пытают. Слышать крики маленьких детей, мольбы их родителей поскорее прикончить их разом. Ты когда-нибудь видела, как выглядит человек без зубов?! Без зубов, которые маггловскими ржавыми инструментами наживую вырывали на твоих глазах! Я знаю строение каждой косточки тела человека, каждого сухожилия, потому что, блять, их при мне разрубали ещё живому магглу. Его заставили молчать. Он мог только рыдать и безмолвно открывать рот, хотя мозг умело дорисовывал тональность его крика, — цедил Малфой прямо в лицо, с силой надавливая на её ключицу. Выдерживал дистанцию? В любом случае это его действие совсем неприятное.              — Драко, мне…              — Говорят, твой мозг чуть не расплавился, когда Джемма пыталась выведать твои тайны?! Что ж, мне плавили его ежедневно. Все, кому не лень. Не останавливались даже после того, как я отключался. Они хотели, чтобы я стал таким же монстром. Чтобы я без доли сожаления ранил проклятыми кинжалами людей, а потом наблюдал за их мучениями, проводя с несчастными сутки напролёт. Хотели, чтобы я насиловал малолеток подобно Нотту и чувствовал наслаждение. Наказывал таким образом грязь, посмевшую родиться, — большой палец парня особенно сильно давил, заставляя Адель всплакнуть от боли.              — Драко…              — Что?! Не нравятся эти «проблемы?» А как тебе такое… В один из деньков тётка приказала мне смиренно лежать, пока Нотт хуярил по мне новыми, изобретёнными Беллатрисой проклятиями. Я стал подопытным щенком для того, кого я, сука, ненавижу! Он стал её любимчиком. Самым преданным учеником. Потому что он — такая же мразь, как и все они. Ублюдок едва не убил меня кислотным проклятием, запущенным в живот!              — Драко. Пожалуйста. Мне больно, — вырываясь, цедила Адель. Но Драко не отпустил. Он обеими руками вцепился в её оголённые плечи. Встряхнул. В его глазах росло безумство.              — Это не боль. Нет, ты ошибаешься. Потому что им было больнее. Жертвам, даже не подозревавшим до плена о существовании магии. Они жили, понимаешь ты или нет?! Как ты. Как я. О чём-то мечтали. Где-то работали. Воспитывали детей. Учились чему-то. И совсем не были готовы стать подопытными кроликами.              — Пожалуйста. Пожалуйста, хватит, — срываясь на рыдания, просила Адель. Взгляд Драко посветлел. Мутная пелена слетела так же быстро, как появилась.              Он убрал руки. А затем…              — П… п… прости, — дрожь в голосе. Сжатые кулаки. Драко принялся крушить всё вокруг. Парты, стулья, шкафы… С той силой, что он вкладывал в удары, неудивительно, что костяшки окрасились кровью. — Уходи! Немедленно! — надрываясь, кричал. Продолжал ломать себе хрупкие косточки.              — Остановись, — на лету хватая его руку, попросила Адель.              — Я такой же. Ничуть не лучше. Оставь… — твердил парень.              — Нет. Ты самый лучший из них. Ты человечнее, — прикладывая окровавленную кисть к лицу, она начала отчаянно тереться о неё щекой. Плевать на макияж. Пусть эти липкие дорожки всё испортили. Насрать.              Он замер. Он поразился… Что она делала? Почему? Почему даже после всего сказанного… Адель принялась целовать каждую ранку, каждую царапинку горячей ладони.              Она уже не контролировала себя, как и он минутами ранее. Она просто хотела хоть как-то показать ему, что чувствует. Дурачок… Он ведь наверняка считал, что она сбежит. Оставит его. Осудит. Он, видимо, подумал, что причинил ей слишком сильную боль. А ей было куда больнее слушать то, что его заставили пережить, нежели немного потерпеть жёсткую хватку. Он сделал это ненамеренно. Должен ведь понимать? Да? Нет, судя по его взгляду, он так не думал. Мерлин. Он мгновенно сравнил себя с пожирателями, дикими зверьми, совершившими вещи намного страшнее…              — Драко, мне не больно! Не больно! Ты не такой! — заливаясь слезами, она обняла его. Крепко. Стягивая ткань рубашки своими ногтями. Тушь капала на чёрную рубашку. Пальцы лихорадочно отбивали барабанную дробь на спине.              Он обнял её в ответ. Оба обессиленно рухнули на колени, ударяясь о твёрдый пол. Никто из них не зациклился на боли. Потому что душевная — сильнее. Адель тут же практически заползла на него. Принялась целовать каждую клеточку открытой шеи, оставляя на коже и одежде новые следы косметики. Его руки опустились. Он ничего не делал в ответ. И не останавливал. Он молчал. Брюнетка гладила его предплечья, ворошила платиновые волосы, то и дело зачёсывая свисающую чёлку вверх. Она целовала его в лоб, в скулу, в то место, где образовывалась ямочка, когда он улыбался. Только бы он вновь вернул себе эту способность. Искренне улыбаться.              Отодвинувшись немного назад, она старательно вгляделась в его глаза. Сквозь окна проникал только лунный свет. Но и его хватило, чтобы заметить дорожки слёз. Драко тихо плакал. Не трясся, не шмыгал носом. Плакал по-мужски. Ни один мускул не дрогнул на лице. Он снял маску. Он сейчас такой, какой есть. Со своими жрущими изнутри тараканами. Со злостью на весь мир. С желанием спалить его дотла. И раз сам он не может, это сделает она. Ради него. Ради Гарри. Ради отца. Нарциссы. Пэнси. Блейза. Дафны. Джинни. Гермионы. Невилла. Джорджа. Фреда. Рона. Отомстит за погибших родителей. За Сириуса. Она обросла людьми, откусившими от неё по кусочку. Кто-то стал большой частью её жизни, кто-то — поменьше. Истинная ценность — вкусить свободу. То, чего лишились погибшие. То, чего лишился Драко. То, ради чего можно пойти на многое, лишь бы будущие поколения никогда не застали террор. И за такую свободу не жаль погибнуть, если в конце — все они победят.              — Я здесь. Я рядом. Я тебе помогу. Только скажи, — хрипела из-за сорванных связок.              Драко запустил ладонь в её волосы. Адель невольно задержала дыхание. Так мучительно долго он не был близок с ней. Сколько раз она мечтала об этом тёплыми летними ночами, промозглым осенними? Драко притянул её к себе. Близко. Глаза в глаза. Её губы почувствовали мягкое прикосновение родных губ. Всего мгновение — и они стали настойчивее. Мятная зубная паста, вишнёвый табак, аромат кедрового парфюма. Она с особым удовольствием кусала его губы, чувствуя привкус железа. И тут же зализывала, теснее прижимаясь к нему. Они прерывались лишь для того, чтобы хоть немного вдохнуть воздуха, пропитанного ими.              Долго не отпуская её верхнюю губу, Драко сменил их положение. Теперь они лежали. Пытались отдышаться. Пытались понять, что произошло. Две пары глаз — прямиком на мистический свет луны. Адель перекинула его руку под себя, утыкаясь носом в твёрдую грудь. Драко вычерчивал круги на её пояснице.              — Я расскажу тебе всё, — Драко вдыхал цветочный аромат её духов и ощущал, что теперь всё правильно. Как и должно быть. Нахер Асторию. Нахер отца. Нахер всех.              Всю ночь они провели в кабинете. Всю ночь она наслаждалась спокойным биением его сердца, а он — её мягкими руками, сплетёнными с его в нерушимом замке. Он сказал ей про Дамблдора. Про починку исчезательного шкафа. Ни то ни другое у него не получалось провернуть. Адель заверяла, что узнает про шкаф в Выручай-комнате всё, что сможет. Что теперь будет ходить с ним наверх и пытаться добиться успеха. Про Дамблдора она умолчала по просьбе отца. Исходя из всего, что она увидела, он действительно корил бы себя остаток жизни… Хотя… может, и будет корить. Непонятно, как всё будет происходить. Удастся ли ей застать Дамблдора в одиночку? Нет, балда… Как минимум отец обещал быть рядом. И теперь она сомневалась, хорошо ли это. Ей и без присутствующих будет непросто. А если ещё и Драко придётся это увидеть… Сложно представить в точности, что будет в таком случае. Одно стало для обоих очевидным… Они больше не расстанутся. Не после всего этого. Адель не отпустит его больше никогда. Драко больше не позволит её обижать. Прежде всего — себе, о других и говорить нечего.              — Ты чертовски красива, Дервент, — смотря на её потрёпанное платье, на поплывший макияж, испорченную причёску, сказал Драко. Он мечтал сказать это, как только увидел. Не думал, что удастся именно в эту ночь. Безусловно, платье шикарное, но не оно делало её красивой. Большие зелёные глаза, сверкающие, как самые ценные в мире алмазы, аккуратный носик, хрупкие запястья… Нет, даже не это. Её красота внутри. В характере, в словах, в поступках… И он смог её разглядеть.       

***

      Удивление всех в Большом зале сложно описать простыми, а главное — цензурными словами. Малфой и Дервент шли к столу Слизерина, крепко сцепив ладони. Этот момент они обсудили. Что удивительно — инициатива исходила от Драко. Он сказал, что больше не позволит никому думать, что она свободна. Адель и не пыталась отпираться. На её лице была счастливая улыбка. Особенно когда на них обратила внимание Астория. Чернее самой грозовой тучи, она покидала своё место, отказываясь от завтрака. Уступила насиженный стул, даже ничего не сказав.              — Наконец-то! — на грани истерики крикнул Блейз.              Адель и Драко словно по команде переглянулись между собой и пожали плечами. Будто ничего необычного не произошло и они не впервые входили вот так. Статно. Уверенно. Хватаясь друг за друга как за спасательный круг.              — Я рада, — только и сказала Дафна. Они с сестрой были настолько разными, что не знай факт их родства, ни за что не подумаешь. Дафна искренняя. Добрая. Милосердная. Совершенно непохожа на Асторию. Даже внешне имелись различия. Разный цвет глаз, разные черты лица, оттенок волос… Угораздило же Дафну родиться в такой незаслуживающей её семье.              Они будто с цепи сорвались. Да, в общем-то, так и было. Драко самовольно надел на себя кандалы. Хотел как лучше, хотел избавить её от подробностей жизни чистокровных семей во время подготовки к войне. А в итоге сделал несчастными обоих. Он понимал, что продолжал бы корчить из себя урода, если бы она не была такой… Чертовски потрясающей. Понимающей, пропускающей мимо ушей всё, чему не верила. Он её недостоин. Она слишком хороша для него. Но пока она согласна быть рядом, пока с ответной яростью сплетала их языки воедино, пока так отчаянно жалась к нему, он её не отпустит. Больше нет. На каждом углу, в перерывах между занятиями, выходя на улицу покурить — они не отрывались друг от друга. Он боялся, что это мираж. Что всё это больной сон. Стоит моргнуть — окажется в злосчастном Мэноре, который и домом больше не назовёшь. Она боялась, что он вновь что-то придумает. И ей снова придётся переживать его отсутствие. Они не замечали никого. Стояли у колонны, зарываясь в тёплые объятия, ощущая, как снег порошит им головы. Делили кислород на двоих.              — Да уж, угораздило же Малфоя так низко опуститься… — она тут же узнала этот голос. Тот когтевранец, предлагающий ей пошлости. Адель лёгкой походкой, сложив руки за спину, вышла из укромного места.              — Перестань уже завидовать, мальчик. Займись своей жизнью, — мелодично произнесла Адель.              — Пошла на хуй, шалашовка. Скачешь по хуям за гроши и думаешь, что можешь раздавать нахер не нужные советы? — ощетинился парень, всё ещё не замечающий Драко позади. Его настрой разделяла стоящая рядом девушка, глядящая на Адель свысока.              — Бесплатно.              — Что?!              — Я пересплю с Малфоем бесплатно. Так что можешь потратить отложенные на меня галлеоны на пересадку мозга, тупица, — прыснула Адель.              — Ты что, предлагал моей девушке секс за деньги? — появившийся из-за спины брюнетки Малфой разом стёр краски с лица несчастного когтевранца. — Ну ты и ущербный. Иди, подрочи на неё. Как всегда это делал в квиддичной раздевалке. Так уж и быть, разрешаю, — Драко собственнически обвил талию девушки, скрытую за толщами тёплой одежды. — И в следующий раз думай, что говоришь. Говорят, лестницы иногда так меняют своё направление, что ненароком можно свалиться. Костей потом не соберёшь…              Когтевранец, пыхтя под нос, свалил вместе со спутницей, успокаивающими движениями оглаживающей его плечи, пока он старательно отмахивался.              — Какой ты жестокий, Драко Малфой, — Адель шутливо толкнула Драко. Он лишь уткнулся носом в её затылок.              Она наблюдала за игрой в снежки между младшими слизеринцами. Ловко выбравшись из плотного кольца рук, Адель зачерпнула снег голыми ладонями, слепила здоровенный шар и тут же бросила его в успевшего увернуться парня. Ну разумеется, ловец ведь. Драко ответил тем же, только вот её лицо знатно покрылось обледенелым снегом. Она на секунду замерла, как и он, уже собравшийся извиниться. Однако всего через секунду бой продолжился. Адель хохотала, когда снег погряз в платиновых волосах — Драко злорадно улыбался, сбив снежками её с ног. И всё равно в считаные секунды поднял на ноги, прижимая ближе. Впервые он был таким беззаботным. А она — невероятно счастливой.              — Можешь вернуть свой цвет волос? И вообще, зачем покрасила их? — возвращаясь в школу, спросил Драко.              — Такое дело… Я их не красила. Они сами поменяли цвет.              — Как? Ты метаморф? — его широкие брови поползли вверх, и ей захотелось пальчиком потрогать появившиеся мимические морщинки.              — Нет. Сама не знаю, почему так происходит.              — Ты мне расскажешь об остальных своих особенностях? — серьёзно спросил Драко. Его это волновало. Давно.              — Я тебе покажу, — схватив за руку парня, Адель потащила его в подземелья. Да, время пришло. Он доверился, теперь настал её черёд.              Войдя в кабинет, Адель попросила парня запереть дверь, а сама принялась доставать припрятанную катану. Развернувшись, она заметила очередное удивление на его лице.              — Смотри, но близко не подходи, — предупредила перед тем как взмахнуть оружием, разрезая воздух на части. Выступ, ещё один разрез — и показался её огненный щит. Плотный, обжигающий тех, кто посмел бы подойти ближе. Затем она исполнила целое представление. Подобно тому, что когда-то видела сама. Драко следил за ней неотрывно. Закончив смертельный танец, Адель бросила катану на пол и принялась творить свою магию. Тонкие ленты закружились в воздухе, нарастая. Со временем они сплелись в единый горящий клубок, окутывающий её, прячущий от его взгляда. И со скоростью молнии этот огонь вернулся в её тело, заставляя загореться изнутри. — Красиво? — с лёгкой отдышкой, улыбаясь, спросила Адель.              — Да… Как ты это делаешь? — наплевав на предупреждение, Драко оказался рядом, беря её руку в свою. Яркое мерцание точек на коже образовывало паутину, похожую на татуировку.              — Просто родилась такой. Раньше не могла контролировать… Прости, — вспомнив о том, как она его однажды обожгла, ей стало стыдно.              — Не бери в голову.              — Покажи свою, — настойчиво сказала Адель.              — Что? — он действительно не понял, чего она хочет.              — Покажи свою метку. Пожалуйста.              Драко тяжело вздохнул. Закатав рукав рубашки, он продемонстрировал змею, выползающую из черепа.              — Уродство, — заключил Драко, смотря сверху вниз на то, как она разглядывает каждую деталь.              — Может быть. Но вот это, — ткнула в выступающую вену на внутренней стороне предплечья. — Это красиво.              Драко лишь пожал плечами. Их вечер прошёл за интересным разговором. Адель поделилась с ним своей настоящей историей. Рассказала, что её родители погибли от рук Волдеморта и Беллатрисы. Что она представительница чистокровного рода Вейл. Что её воспитывал Северус.              — Профессор Снейп? Твой… отец?! Да мне же пиздец.              — С чего бы? — хохотнула Адель. — Он ещё и твой крёстный, не забывай.              — С того, что даже несмотря на озвученный тобою факт, ему не составит труда раздавить меня как назойливую муху, если с тобой что-то случится.              — А ты сделай всё возможное, чтобы ничего плохого со мной не случилось, — подмигнула Дервент.              Драко как-то отстранённо кивнул.              — Точно! Значит, это ты была на той фотографии! — выпалил Драко.              — О чём ты? — лениво поинтересовалась Адель, ощущая, как тело клонит в сон, а сознание размывается.              — Ты была в Мэноре. В детстве. Теперь я понимаю… Снейп часто приходил раньше.              — Ого… Я не знала… Получается, я и маму твою впервые не на Косой Аллее увидела?              — Да… Да.              Он сказал что-то ещё, но Адель уснула. Прямо на полу, устроив голову на его коленках. А проснулась уже в своей спальне, накрытая всеми одеялами мира. В подземельях было сыро. Драко часто мёрз. И подумал, что она тоже. Только вот внутри неё в прямом смысле — никогда не утихающий костёр, которому только дай повод зажечься посильнее — сразу становилось жарко. Она умудрялась посылать сигнал в мозг даже во сне. Поэтому её пробуждение вышло нервным. Адель сильно сжарилась. Все простыни — мокрые от пота, а кожа — противно-липкая. Душ. Срочно нужен душ.              Ещё не привыкшими к свету глазами Адель шарила по коридорам, пытаясь не врезаться в стенки. Руку кто-то потянул на себя, и она нашла опору в плече того, кто это сделал.              — Поздравляю, Дервент. Но счастья пожелать не могу. Люблю тебя настолько, что готов потерпеть ваши зажимания. До поры до времени, — блять. Нотт. Ну какого чёрта?! Он почти ласково погладил её скулу двумя пальцами, прежде чем отпустить и скрыться, бросив напоследок что-то невнятное.              Настроение сразу полетело в тартарары. Вот же змеёныш, всё никак отстать не может. Адель жалела, что пока не может прикончить его. По словам Драко, Тео поднабрался опыта у едва ли не самой опасной пожирательницы, а значит, ей не победить его в честном бою. Использовать магию Вейл рискованно. Нотт тут же доложит Волдеморту. Рано. Слишком рано. Ей предстоит вскрыть карты только весной. Когда Дамблдору станет уж совсем плохо из-за болезни и проклятия. Пусть это звучит жутко, но скорее бы время прошло. Она давно готова накрутить им всем хвосты.