Во власти пепла

      Три дня её никто не трогал. Первые двое суток дались особенно тяжело. Она выбиралась из постели, уходила в соседнюю комнату и кричала, стараясь заглушить хотя бы на время, детские вопли в своей голове. Она не могла позволить себе слишком долго делать это. Потому что боялась, что Беллатриса, как часть семьи, может заявиться в ванную и доложить Лорду о таком поведении. Ровно пятнадцать минут утром, чтобы за оставшиеся пять наспех помыться. Столько же вечером. Намеренно не закрывая воспоминания, она наказывала себя.                 Эльфы приносили еду по расписанию. Трижды основные приёмы пищи плюс два перекуса. Адель сперва пыталась отправить эльфа с подносом куда подальше, потому что кусок в горло не лез, но тот ей заявил, что Тёмный Лорд приказал следить за тем, как она питается. Следовательно, он желает, чтобы в ней было как можно больше сил. И это настораживало. Шестое чувство или же что-то иное посылало тревожные звоночки. Но расшифровать их слишком сложно, потому что многие эльфы на возникающие вопросы не отвечали. Кроме Миппи и Скроупа. Но они появились от силы пару раз. От них Адель узнала, что ей просто необходимо взять себя в руки и начать заниматься привычными делами. Не вызывать лишних подозрений. Потому что Реддл, как и обещал, пристально следил за ней через домовиков. А ещё Миппи сказала, что хозяев в замке какое-то время не будет. Ни Драко, ни Нарциссы, ни Люциуса. Зато оба Нотта, чета Лестрейнджей и отец Пэнси разгуливают по поместью. Услышав об этом, Адель приняла чёткое решение, что за порог спальни не выйдет. Свободное время проводила за чтением книг, в большинстве своём представляющих учебные пособия из разных областей. Или пила крепкий кофе с видом на сад и растущие в нём пионы.                       Проснувшись утром четвёртого дня от ощущения на себе пристального взгляда, она уже не так сильно испугалась. Беллатриса сумасшедшая. То, что она буквально лежала рядом с Адель и странно улыбалась, не могло не насторожить. Брюнетка недовольно метнула взгляд в сторону и фыркнула.                       — Дурацкая традиция будить меня своеобразными способами, тётя Белла. — Ехидство не удалось сдержать. Да и разве Адель пыталась?                        — Кто сказал, что ТЫ можешь меня так называть? — Тяжёлые веки женщины прикрылись, чтобы распахнуться с уничижительным блеском. Лестрейндж смотрела на неё, как на назойливую блоху. Высокомерно. И с ноткой чего-то ещё, что трудно определить на первый взгляд.                       — А разве не могу? Будьте уверены, тётя, — Вложила особый сарказм в обращение. — Мы с Драко позовём тебя на свадьбу.                   Вообще-то, нет, она бы уж точно не стала. Но Белле об этом знать не обязательно.                        — Язык бы тебе подрезать... Точно! Скажу Паркинсону и Долохову! Пусть попробуют! — Хлопая в ладоши, Беллатриса вскочила с постели и уселась за стол, перебирая лежащие на нём вещи.                        — Это ты о чём? — Нахмурившись, Адель тоже встала, прошлась до стола и хлопнула по ладошке женщине, когда та попыталась схватить палочку.                        — Лорд поручил исследовать твою регенерацию. Проверить, что сможет срастись, а отчего ты помрёшь. — Состроив наигранную гримасу печали, она принялась осматривать ящики, тумбы и прочее.                        — Это что, досмотр?!                        — Ага. — Отмахнулась Белла, откупоривая каждую пробку флакончиков зелий.                        — Вот оно какое, местное доверие! Где он?! — Гаркнула Адель, преграждая путь неугомонным рукам женщины к катане.                       — Тебе знать не положено! — В тон ей ответила Белла.                        — Значит, я к херам сейчас переверну это поместье! — И она не шутила.                 Прямо в пижаме, босиком рванула по коридорам. Беллатриса бежала позади, стреляя в её спину заклинаниями, от которых девушка инстинктивно уклонялась. А когда устала, то и дело бегать в разные стороны, резко остановилась и схватилась раскалённой рукой за локоть Лестрейндж. Останется ожог.                        — Не смей останавливать меня. Мне нужно поговорить с Томом, и я это сделаю. — Удерживая её, превозмогающую боль, на месте, ровным тоном пояснила Адель.                       — Не смей называть его по имени! Ты недостойна! Не в том положении, чтобы даже мне перечить!                       Мерлин. Как всё запущено. Вместо того чтобы попросить отпустить или попытаться сделать хоть что-то, эта фанатичная до мозга костей женщина предпочитает спорить о её положении.                       — Да-да. А теперь, сладких снов. — Она выпустила невербальное «остолбеней».                      Реддл нашёлся в столовой. Не зная устройство поместья, Адель не могла определить, единственная ли это столовая, или ей просто повезло найти его именно в этой. Он не ел. По длинному дубовому столу ползала змея, оставляя за собой дорожки свежей крови. Вот кто трапезничал. Понятно.                     — Что за херня? Во-первых, с чего ты решил, что можешь устроить в МОЕЙ комнате досмотр? Во-вторых, какие опыты ты для меня приготовил? — Она остановилась в паре шагов от Волдеморта, лениво поднимающего на неё жуткие глаза.                      — Во-первых, захотел — устроил. Иных причин не нужно. Во-вторых, твоя регенерация поражает воображение. Хочу знать, куда давить в случае чего.                     — Ты не найдёшь в моей комнате ничего такого, что могло бы заставить усомниться в моих намерениях, Том. Мы вроде выяснили, что я честна и предана твоим приказам. Следуя из этого факта, ТЫ мог бы поставить меня в известность. Я согласна на всё, чего бы ты ни пожелал, даже на этот внеплановый «медосмотр», но я, блять, должна понимать, кто и что будет со мной делать.                      — Какая разница, сказал ли об этом я или передала Белла?                      — Огромная. Если ты ещё не понял, мне глубоко поебать на твоих пешек. Они мне не указ, потому что твоя сильнейшая пожирательница прямо сейчас прохлаждается в коридоре, занимая весь проход своим обездвиженным телом. Только твоё слово для меня что-то значит.                      — Вот как. — Реддл подозвал змею поближе. Погладил её по гладкой голове, а она податливо склонилась. Эти странные отношения между ними заставляли Адель вновь задуматься. — Ты мне действуешь на нервы, Дервент. Мне некогда бегать к тебе в комнату и прояснять какие-либо моменты. Поэтому будь так добра, слушайся посыльных. Иди в подземелья, познакомься с Долоховым и Паркинсоным.                      — Предупреждаю, я не дам им издеваться над собой. — Рыкнула Дервент.                   — Они знают, что с тобой шутки плохи. Вперёд. И больше без приказа не заявляйся. — Реддл отвернулся в сторону заполонённого тьмой окна.                    Адель надоела эта мрачная атмосфера. Темнота, сопровождающая повсюду. Она, не задумываясь, выгнала густой дым с внутренней стороны окон. Столовую заполнили рассветные лучи солнца. Пока Волдеморт не разгневался за это, она поспешила вернуться в комнату, спиной ощущая жгучий взгляд двух красных зрачков.                   Отмораживая ступни, Адель возвращалась иным путём. Она взяла с себя слово, что в ближайшие дни изучит поместье целиком и полностью, даже если Малфои не вернутся. Каждый закоулок, каждый коридор. И территорию неплохо было бы выучить. Мало ли, предстоит бежать, а она даже не знает, в какой стороне ворота.                    Посетив короткий душ, девушка завязала волосы в хвост, надела строгие брюки, тёмно-синюю водолазку с широким горлом, обула лёгкие ботинки и последовала вниз. Туда, куда ей меньше всего хотелось идти, не считая комнаты для «испытания». Потому что от темниц за километр несло тошнотворной тьмой. Она пахла человеческими страданиями.                    Проходя мимо пустых клеток, она испытывала лёгкое облегчение. Хотя бы день без пленных... Можно считать, что наступил праздник. Передёрнувшись от громких басистых голосов впереди, Адель зашагала уверенней. Двое мужчин стояли в открытой камере. Столы, заполненные какими-то инструментами, котлы с дымящимися зельями, кушетка по центру. Много освещения за счёт повисших в воздухе свеч. Как в Хогвартсе... Один был выше другого на сантиметров двадцать, не меньше. Высокий, плечистый мужчина с худощавым искривлённым лицом. Тёмные волосы будто рвали руками, настолько неаккуратной выглядела стрижка. Глаза чёрные, даже зрачков не видно. Густая борода с седыми проблесками делала его ещё более устрашающим на вид. Долохов, несомненно, это он. Потому что мужчина пониже уж слишком похож на Пэнси. Такие же чёрные волосы, широко распахнутые глаза. Только вот черты лица слишком грубые. Острые скулы, губы тонкие и бледные, нос с горбинкой, мощная челюсть. Щетина выстрижена аккуратно. Сразу видно, кто отсидел в Азкабане, а кто пировал все эти годы в своём поместье.                   — Ну что тут у вас, ублюдки. Рассказывайте, чего хотите от меня. — Адель прислонилась плечом к решётчатой дверце. Два резких взгляда метнулись в её сторону, нагло рассматривая. Если бы не корочка окклюменции, она всерьёз могла испугаться. Пронзительный взор Долохова тяжело терпеть. А облизывающегося на ровесницу дочери Паркинсона и подавно.                   — Смотри, Ричард, кого занесло. Чудо-девочку. — Оскалился Долохов, подходя ближе. Его длинные грязные пальцы хотели дотронуться до лица, но Адель отстранилась.                   — Не смей касаться меня. — Она была уверена, голос прозвучал сурово, как многовековые айсберги, что отлично контрастировало со светящимися гневным огнём глазами.                    — Успокойтесь, мисс Дервент. Антонин, отойди. — Паркинсон оставался стоять к ним полубоком, что-то выискивая на столе.                    Долохов приблизился к её уху и вдохнул воздух полной грудью. А затем отступил, сопровождая каждый шаг безумной улыбкой. Ненормальный. Они все здесь тронулись умом.                    — Что ж, Адель, Вы явно не с того начали. Давайте познакомимся, как ни крути, мы все на одной стороне. На стороне самого великого тёмного волшебника всех времён. Меня зовут Ричард Паркинсон. Это, — указал на  скалящего зубы мужчину, — Антонин Долохов. Мы оба специализируемся на проклятиях, ядах и изучении организмов волшебников. Тёмный Лорд приказал провести ряд экспериментов для выявления твоих слабых и сильных сторон. Если не будешь сопротивляться, всё пройдёт быстро. — Паркинсон улыбнулся. Почти мило.                   — Аделия Дервент, но вы можете называть меня своей госпожой. — Уголок её губ пополз вверх. Чёрт, как же, наверное, со стороны похоже на фирменную ухмылку Малфоя.                   Раздался громкий хохот. Оба запрокинули головы вверх, смахивая подступившие слёзы. Они начинали её бесить.                    — Слышал, Антонин? Девчонка не промах. — Паркинсон пришёл в себя, но губы до сих пор дрожали от сдерживаемого смеха.                    — Если вы думаете, что я шучу, то напрасно. Совсем скоро каждая тварь вроде вас поймёт разницу в том, на каком месте нахожусь я, а на каком ползают ваши гнилые душонки. — Адель сократила расстояние, глядя поочерёдно в глаза мужчин. — И лучше бы вам понять это пораньше. Чтобы моё отношение никак не отразилось на вашем пребывании в этом доме. Знаете, раньше я частенько устраивала внезапные пожары. Люди гибли столь скоро, что не успевали ничего предпринять. Даже писк не успевал вырваться из перекошенных от страха уст.                   Дервент видела, как захлопнулись их рты. Она не знала, сумела ли устрашить их, или они просто потеряли интерес к этому бесполезному спору. Да ей было плевать. Она не чувствовала удовлетворения от своего выступления, потому что это действительно всего лишь слова. Она хотела, чтобы её здесь боялись. Но так просто этого не достичь. Лишь время покажет, права ли она. Поэтому она села на кушетку, в ожидании уставившись на притихших мужчин.                   — Чего встали? Вам был отдан приказ, исполняйте. Но о каждом телодвижении стоит предупреждать. Это уже просто рекомендация, а то я могу начать защищаться. — Откинувшись на спине, она встретилась затылком с твёрдой поверхностью.              Паркинсон засуетился. Сначала достал перо, затем какую-то книжку, похожую на записную. Долохов же подошёл к котлу и зачерпнул содержимое. Снова по запаху абсолютно не понятно, что за варево. Но ядовитые оттенки зелья говорили сами за себя.                   — Что ж. Начну с общей оценки физической подготовки. — Паркинсон принялся записывать что-то, частенько поглядывая то на её руки, то на ноги, то ещё куда-нибудь.                    — Обычно после этих слов следует просьба попрыгать. — Съязвила Адель, скучающе наблюдая за отцом подруги. Она всё прокручивала в голове мысль о том, что он сделал со своей дочерью. Шрамы от нанесённого им проклятия до сих пор портили прекрасное тело Пэнси.                    — Теодор говорил, что ты занималась маггловским спортом в Хогвартсе. Исходя из этой информации, можно поставить оценку, не заставляя демонстрировать навыки. — Хмыкнул Ричард. — Только вот ни я, ни Тёмный Лорд не можем понять, почему такая магглоненавистница выбрала именно... как его там... чирлидинг?                    Сука. Нотт опять вставляет палки в колёса. Зачем ему нужно постоянно говорить что-то о ней?!                   — В отличие от всех вас я осознаю ценность некоторых придумок магглов. Спорт к политике отношения не имеет. Нотт не забыл упомянуть, как сильно ему нравится форма чирлидирш?                    — Забыл. Но раз так, то я бы тоже взглянул. — Долохов, предпочитающий молчание до этой секунды, обвёл её тело хищным взглядом. Мало же ей одного озабоченного придурка, получила второго.                   — Боюсь, Антонин, не выйдет. — Покачав головой, Паркинсон отложил записи на стол и взялся за скальпель. — Адель, мне нужно проверить скорость регенерации. Три надреза разной глубины.                    — Валяй.                   — Почему же не выйдет? Что, сучка уже кем-то занята? — Долохов всё не мог угомониться. — У меня слишком давно не было бабы. Если бы твоя дочь не сбежала, я бы выкупил её у Нотта и хорошенько...                   — Заткни пасть. — Махнув свободной рукой, Адель потоком энергии сбила пробирку в руках Антонина,  та разбилась и зашипела на его мантии, разъедая и её, и участок кожи на животе. Он тут же рванул к другому котлу, хлебая из чего-то напоминающего половник. Вторая рука Адель уже была надрезана в трёх местах. Капли крови стекали на пол, она даже не почувствовала боли.                   — Полагаю, вы с Пэнси дружили? — Глядя на карманные часы, цепочкой крепившиеся к карману его брюк, спросил Паркинсон. За невинностью вопроса крылось куда больше, чем он старался показать.                    — Да. И несмотря на то что такая сильная девушка пригодилась бы Лорду, я уважаю её выбор — сбежать. То, что ты так отвратительно продаёшь живую волшебницу, наследницу твоего рода, будто скот, делает тебя ущербным в моих глазах. — Высказалась Адель, отмечая, что самая первая неглубокая царапина уже зажила.                    — Это не твоего ума дело. Лучше скажи, где эта дрянь отсиживается. — Прорычал Паркинсон, всаживая скальпель прямо в раскрытую ладонь. Адель выдернула его, не моргнув и глазом. Сосредоточилась, и глубокая рана затянулась. Так же, как и два других надреза. Отец Пэнси в удивлении приподнял брови, явно не ожидая, что она так умеет.                    — Даже если бы я знала... То ни за что не сказала бы — Сверкнув зубами, Адель приподнялась и села, свесив с края кушетки ноги. Она вывела Паркинсона из себя за несколько фраз. Он лёгкий противник. Быстро принял её угрозы, хоть и попытался противиться. Этот человек явно не умеет признавать поражения, но он достаточно терпелив, чтобы выждать время для ответного удара.                   А вот Долохов... Другое дело. Он внезапно налетел на неё, кулаком ударяя под рёбра. Она не ожидала. И это была её ошибка.                    — Чего ты с ней осторожничаешь?! Девка совсем охуела. — Долохов вновь ударил её, но уже по голове. Да, к этому невозможно подготовиться. Удар под дых выбил весь кислород, а вместе с ним и скорость реакции. Она не успела защититься и получила тёмные пятна в глазах, лишающие зрения. Напрягла слух и услышала, как Паркинсон что-то чиркнул в своей книжке, а затем, как кто-то из них зачерпнул зелье. Блять. Они обольют её какой-нибудь кислотой. Ну уж нет. Брюнетка соскочила, тряхнула головой, и зрение немного прояснилось. Гудящая боль в районе черепной коробки мешала сосредоточиться на все сто, но тем не менее Адель рысью метнулась сначала к Долохову, посмевшему так с ней поступить. Она выпустила горящий шар, но он отскочил от «протего» пожирателя. Долохов с безумной улыбкой принялся выпускать один луч за другим, а Адель только и делала, что пыталась на них не напороться.                   — Нет! Антонин! Лорд накажет тебя за это! — Выкрикнул Паркинсон в тот момент, когда Долохову совсем крышу снесло, ведь он посмел выпустить «аваду», стремительно пролетевшую над её ухом.                    — Я сама его накажу. — Адель, почувствовавшая, как все болевые точки перестали пульсировать, сбила Долохова с ног. Рывком притянув того за грудки, она с силой и грохотом вдавила его затылок в каменный грязный пол. Он обхватил руками её ступни и потянул на себя, так что она тоже оказалась на полу. Но её терпению пришёл конец. Ладони загорелись, и она, обхватив его за шею, принялась душить и одновременно жечь Долохова со всей ненавистью, жившей в ней. Паркинсон тут же попытался помочь дружку, но она, не отрываясь от жертвы, заставила «кислотное» зелье ринуться потоком к ногам второго пожирателя. Только когда Долохов потерял сознание, а это случилось быстро, Адель обернулась к Паркинсону, смиренно убирающему следы разлитого зелья.                    — Вы всерьёз собирались вылить на мою кожу эту дрянь? Если так, то можете даже не мечтать. — Брезгливо осмотрев остатки жёлто-зелёной жижи, сказала Адель, а затем вернула взор на Долохова, чья шея с двух сторон покрылась ожоговыми волдырями. — Об этом инциденте узнает Лорд. Если не хочешь, чтобы досталось и тебе, подготовь все тесты, которые вы должны были провести, позови Нотта-младшего и уходи.                    — Ты нажила себе врагов. Знай это. — Сжав губы, Паркинсон демонстративно кинул на кушетку записную книжку, подхватил Долохова и стремительно покинул темницу.                    Знал бы Паркинсон, что они все с самого начала её враги... Свечи замерцали, когда Адель принялась изучить составленные Паркинсоном таблицы. Целое досье.                    «Аделия Дервент, 17 лет. Рост 165 см. Вес приблизительно 52 кг.         Параметры:         Обхват груди -          Обхват талии -          Обхват бёдер -         Форма живота: А (плоский)         Состояние мышц: отлично         Осанка: идеальная         Телосложение: 10 баллов.          Выносливость:8 баллов.          Скорость: 8 баллов.         Вредные привычки:         Вестибулярный аппарат страдает при использовании трансгрессии.         Регенерация: мелкие ссадины — 45 секунд, порезы средней глубины — , глубокие раны — , смертельно-значимые ранения — . Ускоренная регенерация присутствует. Время измерить не удалось. Реакция на яды (слюна акромантула, яд докси, яд Нагайны, «вороний глаз», концентрат белодонны, органический растворитель) — .         Кислотное зелье нового типа, разработанное, А. Долоховым вызвало:          Реакция на лигилименцию (полное описание):         Кровопускание без возможности заживления дало...         Реакция на огненные заклинания:         Реакция на проклятия (проклятие Долохова, проклятие чёрной крови):         Отравленные клинки (повторное изучение):         Перенесённые болезни? Предрасположенность к болезням?         Оценка состояния репродуктивных органов:»                   Читая всё это, Адель не верила своим глазам. Как много всего они хотели сделать за один день. И кровь пустить, каким-то образом заставив её прекратить заживление, и наслать неизвестные заклинания. Салазар... Она схватила со стола измерительную ленту и вписала в колонку параметров значения: 94 см, 58 см, 96 см. В колонку вредных привычек без стеснения вписала курение. Как раз к этому моменту у двери послышались шаги. Адель развернулась лицом к входящему Нотту.                    — Здравствуй, Тео.                    — Почему я, Адель? — Нотт явно был не в настроении. Брови тянулись к переносице, болотные глаза вовсе не приветливые.                   — Потому что из всех ты мне наименее противен, как оказалось. Садись, будешь помогать. — Адель принялась осматривать кушетку снизу и осталась неприятно удивлена. Кожаные ремни, от которых исходила магическая вибрация, прикреплены к каркасу кушетки. — Тео, каким объёмом информации касательно моих исследований ты владеешь?                   — Нулевым. Это не входит в список моих задач. — Ответил Нотт, севший прямо перед ней.                    — Да ладно? То есть, есть что-то, что касается меня, но не интересует тебя?                    — Представь себе. — Хмыкнул Тео. В его руках оказалась длинная сигара, забитая не только табаком, но и травой. Херов наркоман.                   — Давай поговорим. — По-хорошему попросила Адель. Она должна выяснить хоть что-то. Иначе жизнь здесь станет совсем невыносимой.                   — За одну прогулку по окрестностям я расскажу тебе даже то, что запрещено говорить. И помогу заполнить отчёты, разумеется. — Предложил Тео, выдыхая ей в лицо слезоточивый дым.                   — Если будешь держать руки при себе, я согласна. — В конце концов, это малая плата за информацию. Разумеется, ей было неприятно находиться с ним так близко, но ко всему приходится адаптироваться. Такие времена настали.                   — Идёт. Так что ты хочешь узнать?                    — Лорд знает, что никакие типичные оковы не в состоянии меня удержать, поскольку все они состоят из металла, а я дружу с огнём. Не слышал ли ты о каких-нибудь модификациях оков, ремней? Потому что эти очень сильно воняют тёмной магией. — Опустив ремни, сказала Адель.                    — Ты очень умная. Конечно, Лорд поручил в кратчайшие сроки придумать способы ограничивать тебя физически. Эти ремни — разработка моего отца. Он любит использовать их для своих игр с девочками. Правда на них ещё что-то наложено, они необычные. Некая магия, способная не только удерживать на месте, но и парализовать тело и разум.                   Адель вздохнула. Этого стоило ожидать. Всё для того, чтобы она не противилась исследованиям.                    — И ты не знаешь, как с ними можно бороться?                    — Не позволять им коснуться твоей кожи. Ты справилась. — Тео улыбнулся. Если бы не то, что происходило между ними в прошлом, она бы посчитала его таким же обаятельным, каким он показался в первые месяцы пятого курса.                   — Ладно. Приступим к тому, для чего я тебя позвала. Ты умеешь подделывать подчерк?                    — Ага. А чей нужно подделать?                    Адель вручила в его руки записи.                    — Паркинсона.                    — Для чего? Лорд всё равно узнает, что они не справились с задачей.                    — Я отчитаюсь лично. Про проёб Паркинсона говорить не хочется.                    — Потому что ты хочешь вписать сюда лишь то, что выгодно тебе, так? — Заговорщицки сощурил глаза Тео.                    — Не потому, что я скрываю что-то от Лорда, Тео. Уж извини, но мне бы не хотелось, чтобы эти волосы, например, сожгла кислота. Я не уверена, что они восстановятся. — Тряхнув хвостом, Адель встала к стене. — Ты сделаешь почти всё из списка и запишешь реакцию. Но то, что я не хочу испытывать, мы пропустим. Запишешь потенциальный результат.                   — Боюсь, это не то, ради чего я бы хотел нарушить приказ Господина.                   — А разве это ОН приказал тебе явиться сюда? Это я попросила.                    — Ладно. — Нахмурившись, ответил Тео. Он всё ещё сомневался, но не уходил. И не уйдёт. Она так чувствовала.                    — Засекай время. — Метнув взгляд на дорогущие наручные часы Нотта, Адель схватилась за окровавленный скальпель и порезала запястье, но недостаточно глубоко. Спустя 6 минут 34 секунды Тео вписал в колонку время, затраченное на излечение. Адель же закатала рукав и воткнула скальпель почти до кости. Она закричала, но тут же замолкла, отключая боль на задворках сознания. Вынула нож и положила на пол. Нотт вновь посмотрел на часы, а затем перевёл взгляд на девушку, чья рука полностью окрасилась красным. Они молча сверлили друг друга взглядами на протяжении чуть больше двадцати минут. Дервент жалела, что не могла помочь телу ускориться, ведь тогда всё было бы напрасным. Когда рана затянулась, она вылила на руку воду из бутылки, стоящей на полу, дабы продемонстрировать Нотту полное заживление. Он кивнул и записал время.                    — Смертельное ранение... Даже не знаю, что именно они хотели сделать. На, сделай что-нибудь. — Кинув скальп ему, произнесла Адель.                    Нотт посмотрел на хирургический нож, а затем на неё.                    — Думаешь, я хочу этого? — Стиснув зубы, ответил Тео.                    — Я знаю, что тебе не составит никакого труда воткнуть нож кому-нибудь в глаз или типа того. Чем я отличаюсь? — Непринуждённо пожав плечами, Адель села задницей прямо на пол. Приятная и наверняка дорогая ткань брюк явно не предназначалась для сырого грязного пола подземелья, но что поделать, в любом случае вся одежда в гардеробе именно такая. Дорогая и не предназначенная для темниц.                   — Я передумал. Нихуя ты умом не блещешь. — Выплюнул Тео и откинул скальпель за пределы темницы.                    — Значит, ты по какой-то причине не хочешь этого делать. Ну, придумай какое-нибудь значение, приближённое к реальности. Я бы написала что-то в духе трёх с половиной часов или...                    — По какой-то причине? Дервент, я запал на тебя с первого взгляда. И эти чувства не проходили ни на секунду, блять. Разве ты могла бы ранить своего драгоценного Малфоя?! — Перебил Нотт, разрывая глотку.                    — Очень смешно, Тео. Я, например, не пыталась дважды изнасиловать того, кого люблю. Я не распускала про него слухи, не отравляла жизнь. Так что твои чувства ко мне точно не любовь. Ты вообще способен на неё? — Спокойным тоном ответила Адель. Она не ожидала, что их диалог уйдёт в это русло. Но с нестабильным Ноттом такое случалось далеко не впервые, так что слишком удивляться не пришлось.                   — Тебе не понять. — Замотал кудрявой головой. — Ты не росла с таким отцом. Он приучил меня брать от жизни всё. И я брал. Всё, что хотел. Всех, кого хотел. А потом появилась ты. Вспомни, каким я был с тобой. Как я поддерживал тебя, как пытался помочь. Та вечеринка... Я много выпил и смешал алкоголь с таблетками. Разумеется, ты была моей девушкой, и я думал, что ты не против. Кто же, сука, знал, что ты уже тогда думала о НЁМ, а не обо мне. Не получилось один раз, и это стало наваждением, преследующим меня. Ты стала моей зависимостью. Глотком воздуха, без которого я уже не могу жить. Я рыдал, как какая-то девка, думая о том, что ты меня кинула. Всё смешалось. Злость, желание... Я отключился от всего мира. Я даже не думал, что совершаю что-то неправильное перед летними каникулами шестого курса. Второй провал. Всё вспыхнуло с новой силой, несмотря на то, как Малфой меня отделал. Я воровал твои вещи и хранил их в чемодане. Твой шарф... Я нашёл его и носил до тех пор, пока ты не пришла в себя после случившегося в Хогсмиде. Мне нужен был твой запах. Твоё присутствие рядом. Я прекрасно знаю, что зайчик не невинно скачет по лужайке. Зайчик ищет пропитание, норки, для того чтобы переждать худшие времена. Но я не выдал и не выдам зайчика. Потому что... Я свыкся, что ты где-то рядом, живёшь своей жизнью и даже, как сейчас, разговариваешь со мной. Это оказалось важнее, чем то, чего бы хотел я. Я бросил таблетки. Выполнил всё, о чём просил Лорд, чтобы выбить отпуск. И вот уже несколько дней посещаю целителя, чтобы прекратить водоворот безумия, связанного с тобой.                    Адель качала головой, впитывая каждое сказанное им слово. Что ж... Она в шоке. Нотт намёками дал понять, что он подозревает её в нечистых намерениях. И прямым текстом сказал, что согласен эту тайну хранить. Доверия этим он не заслужил, но жизнь стала немного проще. О том, что он бросил таблетки и начал посещать целителя, Адель думать не хотела. Даже если так... Неужели он не понимает, что с ним она никогда не будет? Он прав, она помнила того Тео. Того, с кем она расхаживала за ручку по коридорам. Того парня, способного на сострадание и помощь. И в то же время она помнила рассказы Драко, помнила то, что видела. Нотт стоял и смотрел на то, что происходит с детьми. И в его глазах не было сожаления. Даже если это приказ Реддла, его ничто не оправдает. Никогда. И если он пытался вызвать жалость к тому, в каких условиях он рос... Что ж, он ошибся. Адель знает, что даже в таких семьях можно вырасти достойными людьми. Пример Пэнси тут же возник перед глазами.                   — Ты ответил на мой вопрос, Тео. Это безумие, нелюбовь. Ты запутался, но я не та, кто может помочь выбраться из этого. Единственное, что я могу тебе предложить... Временный союз. Ты прикрываешь мне спину. Я уделяю тебе время. Если от этого ты станешь счастливее, если я смогу повлиять на тебя и в дальнейшем ты полюбишь кого-то по-настоящему, я и сама буду рада.                  Адель эгоистка. Она стала такой же манипуляторшей, как и все здесь. В короткий срок изменила себе и своим принципам. То, что она предлагала... В какой-то степени бесчеловечно. Если Тео согласится — он станет пушечным мясом. Тем, кто будет без оглядки делать всё, что она попросит. Она будет окунать его туда, где должна оказываться сама. Да, она сразила Лестрейндж. Да, Долохов и Паркинсон смылись, едва жареным запахло. Но если их будет больше чем двое, то что тогда? Адель понимала свою силу, свои умения и оценивала их адекватно. Если кто-то решит напасть группой, её батарейка быстро закончится. Дамблдор говорил, что враг слабеет в момент уязвимости не просто так. Это непрозрачный намёк на то, что концентрация даже такой древней магии, как магия Вейл, особенно велика именно в такие моменты. Сейчас же пожиратели на пике своих возможностей. Адель сама развязала им руки. Все её выступления, образы нужны лишь для того, чтобы появилась возможность отсидеться в более комфортных условиях. Куда проще копить силы, когда и Реддл, и вся его шайка преступников поверят в её неприкосновенность. А даже если план не сработает... Что ж. Если бы Реддл хотел, он бы уже её убил. Так что в случае провала её миссии, скорее всего, придётся сидеть в клетке и выходить по особым распоряжениям. Ей бы не хотелось этого допускать. А самой справляться со всем... Нет, не выйдет. Поэтому ей нужен Нотт. Тот, кто в какой-то степени защитит. Тот, кто будет держать за неё слово. Тот, кого, увы, не жалко потерять в конце.                 — Я согласен. — Тихо. Покорно. Её уже начинало тошнить от неправильности этих слов.                  — Без глупостей, Тео. Наказание за любую проделку будет жёстче, чем смерть. — Предупредила Адель, глядя, как всё ниже опускается его кудрявая голова.                 Нотт склонился полностью. В нём что-то трещало, ломалось в тот момент, когда он полз к ней на коленях. В её глазах застыл ужас от осознания: он только что обрёл ещё одного хозяина, смеющего распоряжаться его жизнью, вместо того, чтобы попытаться обрести какую-никакую свободу. Она не то, что наврала ему, пытаясь приукрасить исход такого союза, она собственноручно затянула петлю на его шее.                  — Я сделаю всё, чего бы ты ни попросила. — Его глаза блестели тем сумасшествием, какого он, к сожалению, не осознавал. Его психика разрушена в щепки, а она умело воспользовалась этим. Кто из них теперь больше походил на тварь? Адель. Потому что она ни секунды не раздумывала над своим поступком. Золотистая, тонкая нить одностороннего непреложного обета закрепилась на его предплечье. Там, чуть выше метки. Хозяйка сменила хозяина. А Нотт выглядел неприлично довольным таким раскладом.                 

***

                Под утро Адель сдала полный отчёт о себе. В присутствии Долохова, Паркинсона, Лестрейндж и отца. В своём докладе Адель ни словом не упомянула о том, что Паркинсон отсутствовал. Теодор постарался на славу: подделанный почерк не отличить от настоящего. Реддл остался доволен. Поблагодарил Паркинсона за работу, наказал Долохова за попытку убийства «ценного экземпляра». Беллатриса стискивала зубы, глядя на то, как Волдеморт позволил Дервент поцеловать его пальцы. Отец старался совсем на неё не смотреть, а она не могла винить его за это.                 На следующий день Нотт, как они и договорились накануне, зашёл за ней после обеда. Июльское солнце выглянуло из-за плотных туч, и почему-то Адель была уверена, что Реддл, контролирующий погоду, сделал для неё своеобразный подарок в знак благодарности за послушание. Лёгкое серебристое платье развевалось на ветру, как и распущенные волосы, когда она внимательно запоминала обстановку вокруг. Нотт не слишком уж сильно вдавался в детали, да он и не мог знать всего, что находится на территории Мэнора, всё же не он здесь полноправный хозяин. Именно поэтому Адель жалела, что никого из Малфоев нет. Нарцисса бы точно сделала эту экскурсию живее и интереснее. Хотя в первую очередь она хотела увидеть Драко. Она скучала. Очень.                — Как бы я ни относился к Малфоям, не смею отрицать: миссис Малфой имеет непревзойдённый вкус. — Нотт остановился напротив распустившихся вовсю пионов. Сад прекрасен. В лучах тёплого солнышка нежные оттенки цветов прекрасно дополняли зелень. Эльфы и здесь постарались: травинка к травинке, цветочек к цветочку. Чтобы не разочаровать хозяйку, по слухам, предпочитающую самостоятельно ухаживать за ландшафтом.               — Рассказывай. — Адель присела на скамейку. Ей хотелось сразу обозначить истинную цель этой прогулки.               — Эх, а я-то думал... — Вздохнул Тео, присаживаясь рядом. Его колено случайно упёрлось в её, и он поспешил увеличить расстояние между ними. Не хотелось сталкиваться с гневом. — В ближайшее время прибудет много гостей. Ещё один состав добровольцев получат свои метки. Только в этот раз всё по-другому.                — Что ты имеешь в виду?                — Раньше метки получали в присутствии нескольких старших пожирателей и самого Лорда. Всё проходило тихо. Они клялись в верности и тут же получали метки. То, что будет происходить на выходных кардинально отличается. Лорд собирается устроить нечто похожее на праздник. Он уже приказал явиться всем действующим пожирателям смерти, их детям, спонсорам, чиновникам министерства и даже тем, кто на нашей стороне, но официально не вхожи в армию. Догадаешься сама, почему всё будет именно так?               — Причина во мне.               Теодор кивнул. Разумеется. Одно из двух: либо ОН хочет заставить её прилюдно принять метку, либо желает продемонстрировать таланты большому кругу лиц, чтобы не дай Салазар, кто-то смог после такого пойти против его воли. А может, и два в одном.                — Возможно, есть ещё что-то. Но отец не знает, а я и подавно.                — Организацией «вечеринки» кто будет заниматься?                — Беллатриса и Нарцисса.               — Значит, они скоро вернутся? — С надеждой спросила Адель, заглядывая в глаза Нотта. Удивлял тот факт, что ему и говорить не нужно, она и так понимает, каков ответ.               — Угу.                — Ладно. Приблизительный состав гостей знаешь?               — Забини с матерью. Все Гринграсс, кроме Дафны. Винс с отцом, Грег с отцом. Амбридж. Это те, кого ты знаешь. За остальных ручаться не могу. — Загибая пальцы, ответил Тео.               Дерьмо. Слишком много тех, кого видеть не хотелось. Про существование Амбридж она и вовсе забыла.                — Касательно ближайших операций что-нибудь слышно? — Сменила тему Адель.                — Я точно знаю, что младший состав пошлют на вылазку в маггловскую часть Британии. С какой целью и когда — неизвестно. Думаю, все планы Лорд огласит на празднике. Или на каком-то из собраний.                — Ясно. ОН собирается покинуть поместье до праздника?                — Не знаю, Адель. Он не отчитывается о таком. Одно могу сказать точно: если Лорд исчезает, то с ним пропадает и тётя Белла.               Нужно взять на заметку. Если кудрявой на горизонте не видно, значит, дышать можно свободнее.                — Спасибо, Тео. — Вставая со скамьи, произнесла Адель. Случайно наступив каблуком на шлейф платья, она чуть было не споткнулась и не встретилась носом с гравийной дорожкой, но Нотт успел подхватить её.               — Думаю, тебе не за что меня благодарить. Я ничего такого не сказал. — Не отпуская талии, шепнул Нотт, и со стороны это выглядело уж слишком интимно.               Адель отступила на три шага, продолжая смотреть на него. А вот он склонил голову набок и смотрел куда-то в сторону. Его губы медленно растягивались в улыбке, Адель решила выяснить, в чём дело и взглянула туда... Где стоял Драко, сжимая кулаки. Чёрт.                — Свободен, Тео. Если узнаешь что-то ценное, ты знаешь, где меня искать. — Не поворачивая головы, приказала Адель.                Под звук хрустящего гравия, оповещающего, что Нотт уходил прочь, она продолжала смотреть на блондина, стоящего вдалеке. У начала аллеи памяти. Он не спешил уйти. Значит, настроен для разговора. Она зашагала к нему, удерживая края платья руками. Серебристые туфельки отбивали ритм заходящегося в волнении сердца. Воздух вдруг показался таким же тяжёлым, как все эти дни без него.                — Привет. — Тихое приветствие будто выкачало весь кислород из лёгких. Адель подняла взгляд и почувствовала последствия шторма на себе. Он злится. И в какой-то степени имеет на это право.               — Что это было? — Ну вот. Даже не поздоровался.               — Драко, может, для начала присядем? — Куда более серьёзным тоном ответила девушка.               Не дожидаясь согласия, она прошла дальше. Туда, где стояла украшенная листьями беседка из светлого дерева. Полукруглая скамейка с зелёными подушками, подсвечниками на балках, защитные слуховые чары. Отсюда открывался хороший вид, чтобы заметить даже тех, кто решил бы подкрасться. Подходящее место для того, чтобы поговорить и не беспокоиться о возможном вторжении врагов. Усевшись на край, Адель потянула Драко за руку, чтобы он сел рядом. Уже успел принять душ. Лаванда смешалась с мятой и табаком.                — То, что ты видел... Это насмешка судьбы. — Горько вздохнув, она продолжила. — Да, странно видеть меня в платье, на каблуках в компании с ним. Но эта прогулка была нужна для того, чтобы он рассказал мне то, что знает.                — С каких пор ты стала доверять Нотту?!                — С тех пор как он принял непреложный обет.                Драко отшатнулся, как от пощёчины. В серых глазах заиграло удивление.               — Что он сделал?                — Я думала, ты спросишь, что сделала я. — Покачав головой, она уставилась себе под ноги. — Я подловила его в момент... отчаяния? Не знаю. Итог таков: Нотт обязан выполнять всё, о чём я попрошу. На данный момент важнее всего информация. За то время, что ты отсутствовал, Реддл не начал доверять мне. Очевидно, что этого времени мало. И пока это так, Тео будет рассказывать о планах.                Драко прикрыл глаза. Сжав переносицу пальцами, он на некоторое время погрузил их обоих в мёртвую тишину. Даже птицы где-то на фоне перестали петь.               — Почему он это допустил? Нотт, которого я знаю, ни за что не пошёл бы на подобное. Его преданность Лорду неоспорима. Но сильнее меня волнует другое. Какого хера ты позволила именно ему войти в круг тех, с кем можно мило беседовать во дворе моего поместья?!               — А я не заставляю его предавать Лорда. Нотт остаётся тем же пожирателем, только с отличительной функцией доносчика. Он идеальный кандидат, Драко. Тебя я бы не стала так подставлять.                — Понятно. — Сухо ответил Драко. В его голове было столько вопросов, но задавать их сейчас  не хотелось.                — Где вы были? — Адель осторожно развернула голову Драко за подбородок. Чтобы смотреть в его глаза.               — Отцу стало хуже. Под предлогом выискивания информации мы отправились во Францию. Он обратился к знакомым колдомедикам, мама была с ним. А я... Шнырял в поисках последователей.                — Сколько удалось найти?                — Ты изменилась.                И эта фраза сбила её с толку. Непонимание отразилось на лице.                — Не получи я некоторые ответы от Северуса и матери, я бы действительно подумал, что ты с НИМ.                — Почему? Потому что я смогла тогда убить детей? Потому что действую в своих интересах, водя «дружбу» с Ноттом? Потому что меня волнует, сколько невинных людей пополнит ряды пожирателей? — Подкатывающий к горлу ком дал о себе знать: голос задрожал.                — Потому что твой взгляд другой. — Рассматривая алые вкрапления, ответил Драко.               — Да. Я вся другая. Хотела ли я этих изменений?! Нет. Но мне приходится. Тебе пришлось пережить то же самое. Не смей меня осуждать, Драко. Лучше, чем это делаю я, всё равно не получится.                Адель встала отворачиваясь. Как же сложно сейчас подбирать слова. Хотелось кричать о том, как ей всё это надоело. А прошло-то... Сколько дней? Пять? Больше? Казалось, что прошли годы с момента появления здесь. Жуткие поступки, сложные, но необходимые решения. Всего несколько встреч с Волдемортом и вот результат: паранойя, что кто-то может подслушать; маска хладнокровной девушки, способной на всё; осознание, что либо ты, либо тебя. Она уже скучала по школе. По проблемам, которые тогда казались чем-то неразрешимым, в духе склок с Драко или с отцом. А что сейчас... Приходится продумывать, с кем стоит поддерживать отношения ради выгоды. Сутками размышлять о том, как защитить тех, кто дорог. Постоянно казнить себя за содеянное. И думать, думать о том, как бы не упустить подходящий момент для решающей атаки.                — Прости. Я знаю, тебе тяжело. — Драко обнял её со спины. — Но и мне несладко. Тебе было плохо весь прошлый учебный год. И ты не пришла с этим ко мне. Я бы понял, не дурак. Но ты ограждаешь всех близких, принимая удар только на себя. Это предательство, Адель. То, что ты выбираешь битву в одиночку, когда есть я. Вот почему я разозлился. Потому что ты учила меня, что всё можно делить надвое. А сама? Наверняка не хочешь обременять, но пойми, у тебя есть люди, готовые помогать. Доверяй нам. Мне. Снейпу. Моей матери. Перестань быть настолько гордой, прекрати нести боль в груди, способную рано или поздно раздавить тебя целиком.               В её голове щёлкнуло с таким звоном, будто тяжеленный чугунный засов отъехал в сторону. Она действительно считала, что справится сама. Справлялась же? На самом деле нет. Драко видел насквозь то отчаяние, тот страх, ту душевную пустоту, заполнившую всё её существо. Кто-то предпочитает ругать за то, что она вечно ноет, страдает. А он... Отец... Нарцисса... Они никогда не запрещали ей чувствовать. Всегда находили нужные слова, действенные методы поддержки. Её любимый человек мог ненадолго отвернуться, переживая свои эмоции, но он никогда не бросал навсегда. Драко Малфой счёл предательством такое отношение к себе. Потому что он всегда хотел быть сильным для неё, позволяя женским слабостям брать верх.              Он поставил точку в их конфликте. Та недосказанность, висевшая между ними с 30 июня, растворилась. Она поняла, что больше не замолчит, не оттолкнёт. Адель развернулась в его руках и устроила голову на груди.                — Я больше никогда от тебя ничего не скрою, Драко.                — Никогда. — Подтвердил Драко, поглаживая её затылок.               Ещё пару часов они прогуливались в округе. Обошли практически всё, исключая квиддичное поле, по понятным причинам. Они не боялись разговаривать на тему войны, просто не хотели. Драко рассказывал подробности о своей семье, проводя её по аллее памяти. Адель, смеясь, поведала о том, как нагнула Паркинсона и Долохова. Когда речь зашла о предстоящем празднике, Драко нервно передёрнул плечами.               — Раз уж подготовкой занимается мама, это будет целый бал. В светлые времена он мог бы стать помпезным праздником аристократии. А то, что будет сейчас... Скорее бал сатаны. — Пнув камень, промолвил Драко.                — Если не можешь что-то изменить, поменяй своё отношение к этому. — Пожав плечами, Адель остановилась у конюшни. Погладила выпирающую чёрную мордашку по роскошной гриве. — Бал говоришь... Что ж. Драко Люциус Малфой, я бы сочла большой честью сопровождать Вас на этом балу. — Поклонившись в почти идеальном реверансе, Адель подняла взгляд на улыбающегося Малфоя.               — Слышала бы моя мама... Хотя... Нет. Даже тогда она не перестала бы хорошо к тебе относиться. — Хохотнул парень. — Не принято у нас, чтобы девушка приглашала парня. Всё должно быть наоборот.                — Говоришь, как тогда, когда мы официально начали встречаться. — Прыснула девушка, вспоминая тот момент.                — Точно. Неужели это было так давно? — Блондин притянул её ближе, заключая в крепкие объятия. — Раз уж ты всё равно плевать хотела на любые правила, я согласен.               Адель первой потянулась за долгожданным поцелуем. Едва она коснулась уголка губ, послышалось ржание. Лошадиная морда буквально влезла между ними, облизывая щёку брюнетки.                — Белла, фу! — Вскрикнул Драко. Лошадь понурила голову и отступила.                Адель залилась хохотом. Затянуло под рёбрами, и она согнулась пополам, закатываясь в истерике.               — Серьёзно?! Белла?! — Содрогаясь от смеха, спросила Дервент.                — Тётке об этом знать не стоит. — Заводя обиженную лошадку в стойло, предупредил Драко.               Адель кивнула, борясь с новым приступом смеха. Как только Драко вышел, она попыталась закончить начатое, но, видимо, это не их день: метка Драко дала о себе знать.                — Мне нужно идти. — Оставляя поцелуй на лбу девушки, Драко отошёл назад, готовясь к трансгрессии.                — Заходи, когда освободишься. Я ужасно соскучилась. — Попросила Адель, замечая кивок перед тем, как парень исчез.                Вернувшись в комнату, она попросила эльфа принести еду, но ещё до появления подноса заснула крепким сном. А когда проснулась, поняла, что наступил рассвет. Драко в спальне не было...               

***

                Ухоженный кирпичный дом. Два этажа, соединённый гараж. Подъездная асфальтированная дорожка, две зелёные лужайки по бокам. Номер 4 над дверным глазком. Машина, в которой сидят трое. Лиц не разглядеть. У двери стоит Гарри. Он машет людям рукой, а после закрывает дверь. Густой туман стелется слоями, скрывая от взора всё вокруг. Кроме двух зелёных глаз, внимательно смотрящих на неё из окна второго этажа. Что происходит? Адель бежит через пелену. Пытается войти в дом. Увидеть Гарри. Обнять. Поговорить. Но из раза в раз оказывается всё дальше от двери. Кричит. Зовёт его. Падает на колени. Смотрит на раскрытые ладони. Они в крови. Внезапно, всё меняется. Её начинает тошнить от скорости смены картинок. Теперь она на высоте не меньше десяти метров. Перед глазами спина Драко. Чуть дальше кто-то падает с метлы, а её палочка дымится зелёным. Блять. Она кого-то убила. Снова. Вспышка света. Ещё. И ещё. Адская головная боль. Она снова кричит.                — Адель! Проснись же! — Слышится знакомый голос, словно она лежит под толщей воды, а кто-то зовёт её с берега. — Девочка моя! Открой глаза!               И она открыла. Свет больно резанул веки. Взволнованное лицо отца прямо перед глазами, и она первым делом хватается за него. Сон. Просто сон.               — Что тебе снилось? Ты очень громко кричала. — Крепко обнимая, спросил Северус.                Адель тут же отпрянула на другой край кровати, опасаясь, что кто-то может войти.                — Тише, тише. Его нет. Беллы нет. — Успокаивал Северус, глядя в испуганные глаза дочери.                — Пап, мне снился Гарри. Он провожал, вероятно, своих приёмных родителей. Потом ночь. Я летела на одной метле с Драко. Кого-то убила... Тот человек падал... Кошмар. Это всего лишь страшный сон, да? — Бегая глазами в поисках поддержки по его лицу, спросила Адель. Вот только лицо Северуса замерло в какой-то странной эмоции.                — Время года? Видела ли ты что-то, что могло бы помочь понять, когда это случится?                — Случится? О чём...               — Адель, твоя бабушка могла видеть будущее. Она его предсказывала. Возможно, какую-то часть этого дара могла унаследовать ты. А теперь постарайся ответить на мой вопрос.                — Конец июля, возможно. Деревья ещё не начали желтеть. На Гарри была куртка... — Вспоминала Дервент, сжимая виски ладонями. Она старалась вспомнить ещё, но мысли убегали быстрее, чем она старалась поймать их. — Больше ничего не помню.               Она горько вздохнула, поправляя лямки вчерашнего платья.               — 31 июля Гарри исполнится 17 лет. Он станет совершеннолетним. С него спадёт наложенное Лили заклинание жертвы. И дом на Тисовой улице перестанет быть безопасным как для него, так и для магглов. Мы обсуждали с орденом возможность перемещения Поттера. Пока идут перепитии, но если то, что ты видела — правда, им стоит подготовиться в кратчайшие сроки. — Объяснил Северус, поднимаясь на ноги. — Тебе стоит сказать, что Поттера попытаются спрятать незадолго до дня рождения. Я постараюсь внушить Кингсли и Грюму, чтобы это произошло в конкретную дату, позже сообщу её сама-знаешь-кому. Ты подтвердишь свою значимость, я не потеряю возможность работать на обе стороны.               Предельно понятный инструктаж. Адель кивнула.               — Почему ты не называешь его по имени?               — Потому что совсем скоро будет действовать табу на произношение его имени. Неважно, кто его произнесёт, пожиратель или сторонник Поттера. Тут же заявятся вооружённые пожиратели. Тебе стоит тоже перестать...              — Ни за что.               Северус усмехнулся. До чего ведь упёртая...              — Предупредишь об этом Гарри? — Попросила Адель.               Пришла очередь Северуса безмолвно кивнуть.               — ОН уехал на переговоры. Перед этим разогнал почти всех по разным уголкам страны. Остались только Малфои, ОН им мало доверяет. Всё ещё не может простить Люциуса за ошибку в министерстве. И на счёт Драко сомневается. Полагаю, для тебя это всё же благоприятный исход. — Северус встал у выхода, заслоняя собой дверь.               — Он был бы таковым, если б ты остался. Но, дай угадаю: тебе пора? — С грустью ответила брюнетка. Сколько же новых морщинок появилось у отца...              — Верно. Увидимся завтра. — Коротко махнув рукой, он вышел, оставляя её в полном одиночестве.               Раз уж никого постороннего не было, Адель решила спуститься к завтраку. Длинная светлая юбка, белая рубашка, заколотые палочкой волосы. Она не была уверена, что сможет их найти. Но всё же надежда теплилась где-то в сердце. И не прогадала. В малой столовой было накрыто на четверых. Эльфы суетились. Расставляли вазы с белыми розами, ромашками и гортензиями. Два кувшина с какими-то напитками, одна бутылка огневиски. Присев на ближайшее свободное место, она принялась ждать остальных. Удивлялась, что этот дом будто точно знал, что она будет с ними, так легко простраивая для неё верные пути.              Спустя пятнадцать минут вошла Нарцисса. Великолепная женщина, Адель не устанет ею восхищаться. Лиловое платье из тончайшего шёлка, шею украшала тонкая цепочка и кулон с овальным камнем. Заколка в форме веточки дерева удерживала скреплённые на затылке светлые пряди. По сравнению с ней Адель — блёклое пятно. Невыразительное, лишённое чувства собственного вкуса.              — Доброе утро, миссис Малфой. Выглядите потрясающе. — Привставая с высокого стула, одарила комплиментом.               — Сиди, сиди, дорогая. — Улыбнулась Нарцисса, занимая место слева. — Как же я рада, что у нас появился один день, когда мы можем вот так собраться. И зови меня...              — Она правильно обращается к хозяйке дома, Цисси. — Отрезал входящий Люциус. Он остановился у спинки её стула и как-то недовольно сощурился. — Это моё место, мисс Дервент.               Адель сжалась от его тона. Мало того что с последней встречи он стал выглядеть гораздо хуже: длинные волосы потеряли семейный цвет, стали тусклее, глаза впали, обрастая синими кругами, так ещё и стал менее... Дружелюбным?               — Люциус! — Прикрикнула Нарцисса. — Не веди себя, как ребёнок. Садись рядом со мной.               — А это у него лучше всего получается. Паясничает, обзывается, отказывается принимать лекарства. — Драко отчитал отца, находясь в дверях.               Вот в чём дело. Эти двое уже успели поругаться. Ей стало неловко. Скорее всего, этот спор не для её ушей.               — Извините,  мистер Малфой. — Она резко встала и вышла из-за стола. — Я не должна здесь находиться. Попрошу эльфов принести мне что-нибудь в комнату.               — Нет, ты остаёшься. — Безапелляционно заявил Драко, становясь рядом. — Или я тоже уйду. — Глядя в глаза отцу, парень обнял Адель, устраивая ладонь немного ниже положенного.               Люциус вздохнул. Передёрнув плечами, он всё же занял место рядом с Нарциссой. Драко почти пихнул девушку на прежнее место и устроился по правую сторону. Теперь получалось, что она возглавляет стол. Какая-то нелепость. Миссис Малфой хлопнула дважды. На столе появились угощения.               — Дорогая, скажи, что хочешь на завтрак. Я с удовольствием положу тебе. — Пытаясь скрыть злость на мужа, Нарцисса заботливо пожала её плечо.               — Э-э-э, я...               — Мама, я сам. — Драко тут же наполнил тарелку овсяной кашей с яблоками, на вторую положил несколько сэндвичей с беконом и сыром, вызвал эльфа и приказал налить ей кофе.               Адель старалась не смотреть ни на кого. По неволе она стала участником какого-то представления. Ей это не нравилось.               — Погляди-ка, Цисси. Какой взрослый у нас сын. Наверное, он даже готов взять в жёны эту девушку. Завести детей. Решать все проблемы  самостоятельно. — Откупоривая огневиски, шипел Люциус. Алкоголь на завтрак? Это что-то уж слишком.               — А что, если так, папочка? — Отрезая банановый пудинг, ответил Драко. Адель метнула взгляд в его сторону, но он, как сидел надутый, смотря в сторону отца, так и сидит.              — Чудесно, Драко. Буду рад, если ты, наконец, вылезешь из замоченных от страха штанишек и станешь настоящим мужчиной. Тогда впредь не стоит просить меня об услугах. — Отпивая глоток, Люциус поморщился. Нарцисса уже успела положить на его тарелку скрембл и поджаристые гренки. Он приступил к еде.               — Ты ещё наследства меня лиши, чёрт тебя дери! Я уже сказал, что больше мне нихуя от тебя не нужно. Одна, мать твою, просьба. Последняя. Но ты отказал! — Бросая вилку в сторону, крикнул Драко.               — Драко! Что за выражения?! — Нарцисса чуть не поперхнулась своей порцией каши. Недовольство явно читалось в её голубых глазах.               — Потому что это не возможно. Я сотни раз пытался это сказать. Если такой умный, такой взрослый, то ты должен понять, сынок! Но ты же вечно меня осуждаешь. А мог бы хоть раз включить мозг. Благодаря мне и матери я знаю, он в твоей светлой головке есть. — Цедил Люциус, не обращая внимания на остальных присутствующих.               — Допустим. Но...              — Никаких «но»! Я не намерен и дальше вести этот никчёмный спор.               — Но мы БУДЕМ спорить. Потому что я не согласен с твоими доводами. А ещё больше я не согласен с тем, что у тебя есть план, в котором явно задействована Адель. Я должен знать!              — Нет. Не-а. Не должен. Это между ней и мной. Если она у тебя умеет хранить секреты. — Кинув быстрый взгляд на Адель, Люциус вновь отпил из бокала.               — Хватит так себя с ней вести! — Взревел Драко.               Что. Нахуй. Здесь. Происходит? Адель не понимала. Но ей не нравилось, что они говорили в её присутствии о ней в третьем лице.               — Знаете что?! Понятия не имею, что происходит, но мне такие разговоры не по душе. — Адель так и не притронулась к завтраку. Она развернулась, чтобы уйти, но почувствовала мягкое касание к своему запястью. Нарцисса.               — Я недовольна вашим поведением. Люциус, у нас в поместье важная гостья. Ты мог быть хоть чуточку сдержаннее?! Драко, о тебе и говорить нечего. Адель не должна участвовать в ваших разборках. Сидите здесь сколько влезет. Хоть глотки друг другу перегрызите, мне плевать. Мы уходим.               Нарцисса обошла её и повела в сторону. Прочь из столовой. Они шли в полном молчании в ту часть поместья, куда Адель так и не дошла раньше. Оказалось, что на противоположной входу стороне поместья был лишь один выход, практически из центра. Веранда. Маленький столик и два садовых кресла. Вид на заросшую плющом ограду. Обе уселись за столик, и эльфы принесли их тарелки. И газету для Нарциссы.              — Идиоты. Два упёртых рогами барана. — Наливая из стеклянного чайника ароматный напиток, приговаривала Нарцисса. Её настроение заметно ухудшилось.               — Это не моё дело, но...              — Это твоё дело, Адель. Они поссорились, задевали тебя, только для того, чтобы насыпать побольше соли на раны. Это ужасно разочаровывает. Пожалуйста, позавтракай, а после я расскажу.              Адель так быстро ещё никогда не ела. Каша оказалась в желудке спустя пару ложек. Один из сэндвичей ушёл за тридцать секунд. Как и кружка кофе. Нарцисса же завтракала, не спеша. Почти не отвлекалась от газеты, успевая с присущим только ей изяществом отпивать чай. Адель томилась в ожидании, чувствуя, как любопытство съедает изнутри.               — Пожалуй, буду передавать тебе выпуски «пророка». Хоть посмеёшься с этих выдуманных «новостей». — Сложив газету, Нарцисса подняла голубые очи. — Очевидно, что ты знаешь о проклятии Люциуса. Драко донимал его вопросами всю поездку, а он не желал объяснить. У Люциуса сложный характер. Тогда Драко решил давить иными способами. Он просил передать проклятие ему. Но забыл, что в таком случае Люциус погибнет. Из-за этого все споры. Люциус не желает в деталях рассказывать о том, что задумал. Он предпочитает выдавать правду по крупицам. Но я уверена, ты вскоре узнаешь больше, чем мы. Драко очень надеется на это, прямым текстом грозит своему отцу, что выпытает правду любыми способами. А если нет, то Драко якобы способен разобраться. На самом деле, я не могу винить их. Пусть ссорятся, пока такая возможность есть. Это всегда было способом проявить свои эмоции. За оскорблениями кроется та любовь, понятная лишь им двоим. Все мы в глубине души понимаем, что Люциус с нами на неопределённый срок. Нет, сам он точно знает, что произойдёт и когда. Он тянет резину, не говорит с тобой лишь потому, что до сих пор пытается выяснить нечто ещё. И, судя по его настроению, у него не выходит. Поэтому злится. Он хорошо относится к тебе, Адель. Просто поверь. Не воспринимай его слова близко к сердцу. Чего он только вчера не наговорил в порыве гнева... Мне за них обоих стыдно. Надеюсь, ты не заставишь меня повторять эти речи. Это невыносимо. — Нарцисса будто держалась из последних сил. Её лицо такое уставшее... Глаза на мокром месте.               — Нет, конечно же, нет.               Ком рос посреди горла. Она... Нарцисса знает, что её муж умрёт. И принимает это. С ноющей болью в сердце, через силы, которые Салазар знает, где черпает. Если бы Адель точно знала, что Драко погибнет... Мерлин, она бы не смогла даже говорить об этом.               — Я думала... Я надеялась, что смогу сберечь мистера Малфоя. — Тихонько подала Адель, глядя сквозь пальцы на то, как по деревянному полу веранды ползут муравьи.              — Знаю. Но если я права... То, что он задумал... Ты не захочешь.               — Неважно, чего мне будет это стоить! Я не хочу, чтобы Драко потерял ещё и отца. — Ухватившись за голову обеими руками, Адель почувствовала, как дыхание спирает.               — О чём ты? Кого ещё он потеряет? — Так быстро женщина оказалась рядом. Волнение в каждом трепетном шевелении ресниц, в каждом вздохе, в пальцах, зарывшихся в развевающиеся на ветру чёрные локоны.              — Меня.               И стало легче. На минутку. Она поделилась тайной. Разделила переживание с кем-то, кого посчитала самым достойным кандидатом.               — Я умру, миссис Малфой. Через год, через два? Не знаю. Тогда, когда придёт время. Когда Гарри понадобится моя помощь. Я должна умереть, забрав душу Реддла с собой. Сгорю, надеюсь, не на ваших глазах. И я хочу... Хочу, чтобы у Драко были вы. Любящая мать, здоровый отец. Он оправится. Обязательно. Женится на ком-то подходящем. Возможно, доучится. Найдёт дело своей жизни. По Мэнору или другому семейному поместью обязательно будут топать маленькие ножки. Главное, чтобы вы были рядом. Оба. Целые и невредимые. Если мне для этого потребуется убить кого-то... Хах, это ж пустяк. Дамблдора убила, детей... Может, ритуал потребует лишиться части тела? Плевать, я отрежу себе руку, ногу или что там ещё... Не смогу иметь детей, потому что понадобится пласт тёмной магии, разрушающий во мне остатки света? Пожалуйста, я всё равно не собираюсь осуществлять эту мечту. Всё что угодно. Ради него. Понимаете?               Она рыдала. Не хотела умирать. Уже сейчас ревновала Драко к кому-то, кто сделает его счастливым вместо неё. Где-то в глубине души она эгоистично надеялась, что он не станет... Не заведёт семью. Потому что её мечтой в зеркале желаний был Драко, их малыш и седовласый Северус. А теперь к ним обязательно добавлялись постаревшая, но не потерявшая ни грамма красоты Нарцисса, и такой же Люциус. Оказаться бы в Хогвартсе и уничтожить это зеркало. Оно жестоко. На самом деле, Адель понимала, что виновата сама. Не стоило привязываться. Но когда процесс влюблённости уже был запущен, она ещё не знала о погибели... Блять. Как же всё до чёртиков сложно.               — Не говорите ему. Пожалуйста. Умоляю. Знаю, что сделаю ему больно, когда уйду. Но у нас есть время... Пока я могу его видеть, целовать, чувствовать запах, я не сойду с ума. Кажется, что я уже на грани, но... Только не лишайте меня его. Будь я на Вашем месте, то непременно обезопасила бы своего ребёнка от ужасов последствий такой любви. И сейчас я выставляю себя эгоисткой... Но пожалуйста...               Нарцисса прервала её, сгребая в объятия. Они плакали вдвоём. Каждая чувствовала не только свою боль, но и боль другой. Женщина шептала слова утешения, понимания и поддержки. Адель была не в состоянии ответить должным образом, поэтому лишь сильнее обвивала руками спину женщины, хлюпая носом.               Нарцисса жалела только об одном: что бал состоится завтра. Она слишком прониклась к девушке. Полюбила ещё тогда, в Паучьем тупике, при первой встрече. И в её планы не входило хоронить первую серьёзную любовь сына. Нужен Северус. Он найдёт выход.               Дервент чувствовала себя немного лучше спустя некоторое время. Когда обещания Нарциссы нашли отклики в сердце. И всё равно всепоглощающая усталость заставила её оставить женщину, подняться в спальню и уснуть до позднего вечера.              Первое приятное пробуждение в этом доме. На подушке раскинулись алые розы, пахнущие искренним извинением. В ногах, свернувшись в максимально неудобную позу, спал Драко. Адель приподнялась, чтобы погладить его волосы, но он моментально перехватил руку, устраивая её на щеке.                — Вот же... Уснул. Прости. — Драко сел на кровати. Белая рубашка, расстёгнутая на три пуговицы, помялась. На лице следы скомканного одеяла. Заспанный, уставший, но такой красивый.              — Не извиняйся. — Хриплым ото сна голосом сказала Адель, собирая розы в один букет.               — Но я должен. Мы с отцом повздорили вчера, поэтому я не пришёл. Не хотел срываться на тебе. Ты этого не заслуживаешь. А сегодня утром всё повторилось. Он упрямится, юлит и бесит. Зря я начал скандал за столом. Перед мамой стыдно. И тебя не должно было это всё коснуться. — Левой рукой разминая шею, правой он искал её руку. Она сама вложила её. Тепло кожи вызвало приятные ощущения.               — Я же говорю, не стоит. Это мне следовало настоять и уйти быстрее, чем ты запретишь.               — Адель, я идиот. Говорил так, словно ты не сидишь в десятке сантиметров от меня. Про свадьбу, детей... Мудила. Какая на хрен свадьба, когда в моём доме каждый день появляются противные рожи, смеющие указывать, где моё место. Вот когда избавимся от всего этого... Мы же поговорим об этом, да? — Драко показался ей слишком милым в этот момент. Он заботился о её чувствах, не зная, чего она хочет. Спрашивал, вместо того, чтобы решить за двоих.               Она грустно улыбнулась и шепнула короткое «да».              — Иди ко мне. — Драко приподнял её, утаскивая в объятия. Адель в одной лишь рубашке обхватила его пояс ногами. Они раскачивались, соприкасаясь лицами.               — Отец тоже просил извиниться. Удивительно даже...               — Я всё понимаю. Передашь, что я приняла извинения, хорошо? — Зарываясь в затылок парня, она поцеловала его. Нежно-нежно. Будто бабочка щекотала крыльями его раскрытые губы.               — Ты самая лучшая. Знала об этом? — Заправляя длинную прядь, свисающую на лицо, за ухо, прошептал Драко.               — Ты ещё лучше.               Той ночью они любили друг друга медленно. Им не хотелось торопиться, отдаваться похоти. Им хотелось извиниться. Поцелуями доказать, что всё в порядке, пока они вместе. Тесными объятиями заставить поверить, что плевать, как там, за пределами спальни, потому что это не важно. Между едва сдерживаемыми стонами Адель говорила, как сильно любит его. Чтоб он точно навсегда сохранил это в памяти. Драко заставлял повторять, потому что ему хотелось впитать её любовь глубже. Он осознавал, как странно думать об этой любви. Признаваться кому-то... И всё же прямо в губы ответил взаимностью. Это оказалось так просто... «Я люблю тебя». Три слова, заставившие её вновь, заплакать. Драко стирал слезинку за слезинкой, повторяя их. Чтобы она была уверена в нём. Чтобы знала, что это не просто слова. Он так боялся потерять её. Девушку, изменившую всё. Девушку с родственной душой, Салазар, он начал верить в такое... Адель Дервент заняла место в его сердце. И её оттуда не выгонишь, даже если кто-то посмеет наложить «обливиэйт». Он никогда не посмеет забыть идеальные изгибы, особенно язвительный сарказм, силу характера, умение защитить себя и других, пухлые губы, маленький шрам на запястье, родинку под правой лопаткой, обострённое чувство справедливости, смелость, которой никогда не обладал ещё ни один Гриффиндорец. Маленькая. Его. Такая одна. Позже Драко понял, что самый красивый в мире цветок может сгнить от плохого обращения, чтобы потом расцвести, затмить собою любой английский сад, только лишь потому, что его искренне любят.               

***

              Они проспали в обнимку остаток ночи. Тяжёлая рука Драко покоилась на талии, её промокшая от пота спина прижималась к голому торсу. Одеяло скрывало то, что посторонним видеть не стоило. В таком положении их застала Нарцисса.                  — Детки, я всё понимаю, не хочу мешать, но... Драко, тебя ждёт отец. Адель, Лорд вызывает и меня, и тебя. Срочно. — Оставаясь на пороге, тихо оповестила Нарцисса.                Драко даже не проснулся. Или умело делал вид, что спит. Адель пришлось краснеть за двоих.                — Ко... Конечно, миссис Малфой. Я буду готова через пять минут. — Подтягивая краешек одеяла выше, ответила Адель. Драко, засранец. Он не спит. Дыхание изменилось, особенно когда он как бы случайно пододвинулся ещё ближе, прижимаясь утренним стояком к бёдрам.                — Подожду в комнате Драко. — Кажется, женщине тоже стало неловко.                Вскочив с постели, Адель ринулась в душ. Не успели струйки тёплой воды коснуться плеч, как сзади послышались шаги. Драко вошёл следом. Абсолютно голый. Встал позади неё, требовательно обхватывая ладонями живот.                — Что ты делаешь? — Как бы ни старалась изобразить недовольство, не выходило. Ей нравилось принимать душ вот таким образом. Но... Это может стать последним, что они запомнят в жизни. Реддл вряд ли захочет подождать. — Мне нужно как можно быстрее спуститься.                — Угу... — Драко накрутил её волосы на кулак, заставляя вновь прижаться спиной. Ощутить выступающие мышцы.               — Драко! Я серьёзно! Твоя мама может получить наказание, если я вовремя не спущусь.                — Блять. Ёбаный Реддл. Когда ж он...                — Тс! — Прижала палец к его губам. — Не говори этого. А ещё лучше... Больше никогда не зови его по имени. Табу.                Драко позволил ей отступить. Вместо заигрываний он собрал чуть влажные волосы в хвост и намылил её тело. Даже это получилось слишком возбуждающим...                Пулей выскочив из душа, Адель оделась и оставила Драко в своей спальне одного. Миссис Малфой по-доброму улыбнулась, замечая свежий румянец на щеках. Адель улыбнулась в ответ. Это был немой диалог, в котором мама её парня поинтересовалась, всё ли хорошо, а она ответила: лучше, чем когда-либо.                Но хорошее настроение пришлось засунуть как можно глубже. Обеим. Реддл ожидал их в помещении, которое Адель желала снести с ТОГО дня.                — Нарцисса, ты отдала приказ своему отпрыску? — Стоя спиной, он даже не удосужился повернуться, не говоря уж о том, что, вообще-то, принято здороваться.                — Это сделает Люциус, мой Лорд. — Поклонилась Нарцисса.                — Ладно. Дервент. — Реддл на бешеной скорости обратился в чёрный туман, а затем возник напротив. — Сегодня состоится особое мероприятие. Будет много гостей. Ты должна стать бриллиантом моей коллекции. Той, с кого не смогут отвести взгляд. Выращенная в диких условиях, разумеется, ты не обладаешь чувством стиля. Поэтому Нарцисса подберёт достойный наряд. Твоя задача — быть послушной. Сделать всё так, как я скажу. Если оправдаешь ожидания... Узнаешь.                — Что именно мне необходимо сделать, Господин? — Покорно склонившись, Адель разыгрывала спектакль. Или репетировала его.                Волдеморт махнул рукой, и Нарцисса скрылась за дверьми. Адель выпрямилась и нахально подняла взор.                — Молодец. Ты начинаешь нравиться мне всё больше. — Хлопнув её по щеке, Реддл отошёл на два шага назад. — Гостей, как я уже говорил, будет много. Министерские чиновники, уважаемые аристократы, жалкий биомусор, поддерживающий мои взгляды. Разношёрстная компания. Наверняка мои следующие слова повергнут в шок, но, тебе предстоит ослушаться меня.                Адель впала в ступор. Чего? Послушная настолько, чтобы ослушаться?! В чём логика?                — О, сколько удивления. — Это что... Смех?! — Я в своём уме. Не сомневайся. Суть ясна, как этот день. Ты должна на своей шкуре показать, что бывает за непослушание. Все эти снобы, кичливые твари, своими глазами увидят, в каком я могу находиться гневе. А потом я дарую тебе прощение. И тогда ты покажешь остальным, на что способна. За какие заслуги тебе позволено сидеть подле меня. Двойной страх удержит их всех от необдуманных поступков.                Понятно. В принципе, к чему-то подобному она была готова.               — Более подробные указания будут? — Адель взглянула на змею. Красивый рисунок на коже. Опасный, ядовитый, но красивый. Желтоватые глаза смотрели в ответ с интересом.               — Во-первых, за тобой присмотрит Нагайна. Во-вторых...              Заходя в комнату старших Малфоев, она понимала, что это будет самое грандиозное представление века.       «Раз... Два... Три... Четыре... Пять. Я иду играть.»