Голова мягко повернулась в сторону, от чего отросшая чёлка щекотно заскользила на лоб. Солнечные зайчики быстрыми бликами заиграли на ресницах Кардана. Юноша слегка зажмурился и приоткрыл глаза. Лёгкая нега перекатилась в мышцах при потягивании. Яркий свет заливал чужую спальню, в которой они с Джуд устроили безумный переполох. Рука, вытянутая в бок, коснулась пустоты.
Стоп.
Джуд. Где она?
Беглый взгляд по пустой комнате.
Записка. Вот. На подушке, где совсем недавно девушка погружалась в удовольствие. В его искренность. Тихую любовь.
«Извините, Принц Гринбрайер. Вынуждена Вас покинуть (раньше, чем мне бы этого хотелось), чтобы подготовиться к церемонии коронации Принца Даина. Жду нашей встречи. Я буду в чёрном.
P.S. когда ты спишь, то похож на креветку, — скрючиваешься и пинаешься во сне… Р-р-р. Я совсем не выспалась. Возьми за это ответственность!
— твоя Д.Д.»
— В чёрном? Как празднично, — усмехнулся Кардан и, пробежавшись взглядом по аккуратному подчерку ещё раз, откинул листочек от себя, снова плюхаясь на прохладные простыни.
На душе от чего-то было спокойно, что стало не по себе. Будто его демоны на время сжалились над ним и отступили.
— Неужели это всё из-за неё? — тихое бормотание.
Он повернулся на левый бок и подтянул одеяло к себе, почти укутываясь целиком. Вся постель буквально пахла ею.
Жасмином и чёртовыми яблоками. Всепоглощающе хотелось утонуть в её кудрях, разлиться в смехе и любоваться прекрасной ямочкой на щеке. Ещё ни раз пробовать её мягкие губы на вкус и почувствовать жар её тела, услышать сладкие звуки и просьб о большем.
О
вечном.
От сочных картинок вчерашнего дня член не на шутку начал напрягаться. Низ живота сводило теплом. Рука опустилась к паху, касаясь уже возбуждённой головки.
— Какой же я придурок, — мечтательно губы изогнулись в полуулыбке, — влюблённый придурок.
Ладонь уже двигалась вниз, оттягивая крайнюю плоть. Краска постепенно приливала к лицу, окрашивая скулы и лоб в розоватый оттенок. Кровь с грудного отдела будто огромным горячим шаром скатилась вниз к члену.
Глаза уже почти закатились от надвигающегося томления.
Как вдруг…
«Чёрт! Коронация!»
— Я точно полный кретин, если ещё и опоздаю, дроча на ходу.
Нехотя вставая с кровати, Гринбрайер с небольшой грустью бросил взгляд на смятые простыни и на собственный стояк, что был уже готов повторить недавние приключения.
Кардан, переминаясь с ноги на ногу, старался запечатлеть в голове каждую деталь. Одеяло, которое приняло форму гнезда, примятую после сна подушку, и даже оторвавшиеся крошечные пайетки с девичьего платья.
Порой это всё казалось сном.
Его сердце безоговорочно выбрало её.
***
monster vs. angel — wdl, mawe
Наверное, это была магия. Джуд не снились тошнотворные кошмары, выворачивающие душу наизнанку. Лишь отрывки, кусками касались её воспоминаний: кровь, дрожащие детские руки, Корона.
Кровавая Корона, отливающая зловещим предзнаменованием, купалась в огромной чаше из красного вина. Или только лишь казалось, что в
вине, а не в чём-то другом. Металлический вкус всё ещё ощущался под языком.
Никакого Валериана в конвульсиях, клинка, что раздробил горло Кардана, без удуший и паники, которая острой болью пробивала позвоночник насквозь.
Такую тишину в голове Джуд не испытывала уже очень давно. И как же она была рада вновь это почувствовать. Хотя бы на секунду
выдохнуть. Ни от кого не бежать. Не прятаться.
Не лгать.
Самой себе.
Прислушаться к интуиции. И к тихому шёпоту тёплой воды, что окутывала молочными волнами тело Дуарте. Рядом с ней от каждого движения дрожали лепестки ромашек, оторванные от стебля, а также кружочками нарезанный грейпфрут. Сладкий запах молока и цитруса впитывался в кожу, заполняя каждую клеточку расслаблением.
— Восхитительно, — полустон с трудом остался зажатым бледными губами.
Сбегая практически под утро из объятий Кардана, её сердце умоляло остаться. А губы просили коснуться его шеи. И не только там. Хотелось ниже, ниже живота и ниже тазобедренных косточек. Лишь бы почувствовать те ощущения вновь. Упереться подбородком в его возбуждение и попробовать Гринбрайера на вкус.
«Интересно, много ли ему фейри доставляло удовольствий именно так?»
Джуд представила, как касается руками его члена. Проводит вверх, упираясь во влажную головку ладонью, а после ведёт в обратном направлении, чувствуя, как тот становится твёрже от ласковых манипуляций.
Захотелось окружить влажностью рта. Взять полностью. Чтобы Принц направлял её.
Учил. Скользил на грани. Чтобы они вместе сходили с грёбаного ума.
Дыхание не на шутку сбилось. По груди прошёлся приятный холодок, от чего соски сжались в упругие горошины. Между ног закручивалась приятная спираль. Пальцы небрежно прошлись между полушариями грудей, задели в пупке серебряную змейку и остановились на лобке.
Полнейшее
сумасшествие.
Больше никаких запретов.
Хотя бы сейчас.
Клитор отреагировал мгновенно. Приятные искорки задребезжали под веками. Рот приоткрылся. Как же ей хотелось чувствовать его сильные руки, а не собственные.
— Его блядский, такой совершенный язык… — который бы прошёлся по её складочкам.
Как
тогда.
Больше никакого сдерживания.
Стон, такой сиплый, почти не контролируемый, заиграл на губах. Джуд кружила подушечками пальцев на пульсирующей точке и когда ей стало этого мало, то ввела сразу два пальца внутрь. Так
влажно. Спина выгнулась, а голова запрокинулась назад, моча волосы на затылке.
— Боже, — дрожь билась под рёбрами.
Совсем не нежные, толкающиеся движения. Вторая рука, компульсивно сжимала и оттягивала левый сосок. Глаза, что закатывались от накрывающей услады.
Так не терпелось. Сильно. До потери самообладания. Девушка ёрзала в ванной, извивалась, что вода была уже готова выйти за бортики.
Зажмурилась. В ушах пронёсся свист оглушающим рокотом.
Доводящие до исступления теребящие прикосновения на клиторе.
Кисть устала, но Джуд старательно продолжала. Продолжала доводить себя. Терзать.
Разбивать на несчитанные кусочки.
Потому что уже была близка. К чёртовой разрядке. Такой необходимой, как если бы Кардан сейчас в неё вошёл. Такую раскрытую. Податливую.
До невозможности
принимающую.
Если бы он увидел её прямо сейчас, единственное, чтобы она спросила:
«долго ли мне тебя ещё ждать?».
Стоило лишь вспомнить, как Кардан заворожённо пялился на неё, подталкивало с каждой секундой к обрыву.
Волна жара с шеи хлынула в голову, опаляя изнутри, а после резко — в живот, разливаясь приятной судорожной болью. Грудная клетка по-прежнему экстренно поднималась и опускалась, а ноги не без усилий выпрямились от напряжения.
Джуд отрывисто дышала. Прикрыв лицо мокрыми, абсолютно не слушавшимися, ладонями, спрятала за ними сладкий грех наслаждения и слёзы удовольствия.
Понежиться в оргазме и желаниях, разгоняющих пульс до критических показателей, она позволила себе ещё немного времени.
Наконец, вылезая из ванны, которую для неё подготовила Таттерфелл, девушка потянулась за полотенцем. Мягко промакивая волосы, Дуарте уставилась на своё отражение в зеркале. Пунцовый, набросившийся на щёки, румянец, искусанные губы, парочка синяков на внутренней стороне бёдер. Всё это не давало ей сойти с границ реальности.
У неё был
секс. Определённо был. С, мать его, Карданом, которого она ненавидела с начала своего появления в Фейриленде. Именно такой о каком она мечтала. Нежный, проникновенный, когда души сплетаются воедино, чувственный до кончиков пальцев. Она до сих пор ощущала его касания, горячее дыхание в области шеи и его приковывающий взгляд.
Мурашки заскользили по обнажённым плечам.
Резкий выдох.
— Пора заканчивать будоражить воспалённый мозг, — а голос то
дрогнул.
Через несколько часов бесконечной болтовни с Тарин, Джуд вернулась в свою комнату, чтобы начать приготовления к Коронации. Ей впервые захотелось выглядеть
безупречно.
Перемены в настроении в ней также заметила и служанка, доплетая вторую французскую косу на голове Дуарте.
— Ты сияешь, — женщина аккуратно вставляла шпильки, увенчанные рубинами, в волосы. — Мне нравится, что ты, наконец, улыбаешься.
Джуд смущённо опустила глаза, заправив за уши две специально оставленные прядки по бокам. Ресницы часто заморгали, прогоняя воспоминания о Кардане. Надо не забывать дышать.
«Ты даже не догадываешься о чём я думаю…»
Ей уже так хотелось поскорее увидеться с ним, что ждала, когда солнце быстрее сядет за горизонт.
— Знаешь, — Таттерфелл обернулась к девушке, кивая на лежащий Закат в ножнах, — твоё пристрастие к лезвиям меня пугает, но я ничего не могу с этим поделать…
Джуд перестала копаться в косметичке и уставилась на служанку.
— Поэтому в платье будет лишь один высокий разрез, а на другое бедро ты можешь незаметно подвязать свой небольшой кинжал…
Искорки счастья промелькнули в карих глазах. Казалось, что её сейчас буквально разорвёт от эмоций.
— Это лучшее платье за всю мою жизнь! — писк разнёсся по комнате. — Спасибо!
Примерка не заставила себя долго ждать.
А ещё Дуарте даже подумать не могла, что шпилька её бархатных туфель с заострённым мыском, сделает ноги невообразимо длинными.
«И такими неустойчивыми.»
***
back of my mind — extreme music
Такого масштаба празднования никто не ожидал. Даже неудавшиеся переговоры с Королевой Орлаг были ничтожны по сравнению с пиром, который устроил старый Король Элдред. В честь Коронации. В честь своего любимого среднего сына.
В честь
достойнейшего перенять Кровавую Корону. Это бремя.
Но́шу.
Но́шу силы, страданий и борьбы.
Свечи плавились в канделябрах и подсвечниках, стекали будто слезами вниз, заливая воском огромные деревянные столы, капая в пунш и заползая змеиными дорожками в блюда. Музыка была едва ли спокойной. Все сгущались в толпу, создавая единый организм, у которого случилась лихорадка. Видны только рывки рук, ног, чьих-то крыльев, мерцающих в приглушённом свете. Могло показаться, что все приглашённые гости сходили с ума. Крик, гогот и смех правили этим вечером. Звуки ударяющихся бокалов в знак приветствия разносились тут и там.
Неблагие и Благие Дворы поглощены атмосферой, позабыв о своих вечных разногласиях и спорах, стычках.
Но даже в череде бешеных красок, попыток увлечь его в круг танцующих, глаза Кардана искали ту самую. Что бесстыдно сбежала, не подарив и утренней улыбки. Казалось, будто Джуд собственноручно украла у него эту возможность. Лишила такого момента.
Не дала и секунды больше любоваться ею.
Он буквально поклялся самому себе, что сотрёт её ухмылочку превосходства собственными губами затяжным поцелуем, прижмётся так, чтобы она застонала у всех на виду. Но даже и в таком раскладе она оставалась победительницей. Принц проиграл своему сердцу, отдавшись в плен чувств добровольно.
Ему пришлось укусить себя за внутреннюю сторону щеки, чтобы не привлечь к себе ещё больше странных оглядываний на свою отстранённость от веселья.
Первый глоток вина плюхнулся в желудок свойственным теплом, разгоняя мысли. Резкий смех неприятно пронёсся в ушах Гринбрайера. Уже изрядно пьяная Никасия, уцепившись двумя мутными голубовато-серебряными радужками в Кардана, жадно прикусила нижнюю губу. Её приподнятый изящный бокал слегка взметнулся вверх, а голова едва склонилась вниз.
— Грациозна, — безэмоциональный факт, — в каком бы состоянии не была.
По взгляду Принцессы и так всё было понятно. Она зла. Недовольный прищур и ходящие желваки по лицу говорили о глубокой обиде. Ведь ей не удалось стать женой Кардана. Занять титул. Быть возле него и делить одну постель.
У неё вообще ничего не получилось. Предательство словно осквернило тогда девичью душу. Ни что не могло произойти, чтобы Принц поменял своё решение отстраниться от Никасии навсегда. И даже угрозы Балекина не изменили ход сердца Кардана, которое спешило к Джуд такое долгое множество лет.
Белое платье было надето специально. Она будто как оставленная морская Принцесса в пене, с огромными жемчужинами, что свисали с шеи отдельными бусинами на тонкой леске с чокера, застёгнутого на тонкой шее. Волосы небрежно распущены, даже больше растрёпаны, пряча ещё более заострённые плечи под синими прядями.
«Не состоявшаяся невеста», «отвергнутая младшим Принцем», «одинокая на суше», — вот такой ходил шёпот вокруг, если Никасия привлекала к себе излишнего внимания плаксивостью. Наверное, она бы и заплакала от кружившего вокруг напряжения, но Локк мягко и чересчур нежно поглаживал женскую спину, что-то беспрестанно нашёптывая Принцессе на ушко.
Пара глотков и первый по счёту бокал был осушен. Хватая уже следующий, Кардан вдохнул запах сладкого винограда, чувствуя яблоки и кислинку крыжовника. Аромат, который доводил до приятных покалываний между лопатками. Уже почти взметнув подбородок вверх, рука застыла на пол пути.
В толпе промелькнул чёрный шёлк. Каштановые кудри. Блеск Заката.
Она тут.
— Пришла, — на поражение убивая своим неожиданно ожидаемым появлением.
Ровный ритм дыхания сбился. Асфиксия, от которой получаешь удовольствие — болезненно-томительная, принуждала подчиниться. Первая пуговица на рубашке была тут же расстёгнута.
«Прелестная. Чертовски прелестная.»
Макушка Джуд мелькала между гостями. Чуть ли не каждый пялился на неё, оборачивался, кивал. Принцу больше не хотелось быть тут. Не хотелось, чтобы кто-то ещё,
кроме него, разглядывал обнажённую, чуть ли не до ягодиц, спину Дуарте. Лёгкий гипюр едва прикрывал грудь. Острые соски немного проглядывали через тонкое кружево.
«Юбка с разрезом почти до тазобедренной косточки…»
— Доведёт меня до могилы.
В брюках сладостно дёрнулся член.
Гринбрайер облизнулся. И ещё раз. Разум сплетался с похотью.
В горле стало резко сухо.
— Запал на дочь Мадока? — неожиданно появившийся Локк сзади, заставил Кардана непроизвольно дёрнуться.
Наполненная кружка с медовухой была протянута вперёд. Кардан сделал вид, что не заметил этого
дружеского жеста.
— Думаю, тебе Никасия рассказала более в сочных красках, — отстранение просачивалось в интонации.
Было невозможно даже дышать с этим шутом одним воздухом.
— О да, не сомневайся, — злоба и зависть заложилась глубокой морщинкой между бровями. — И какова же смертная на вкус?
— Как вино и яблоки, — приятное чувство разливалось в груди. — Опьяняющая свежесть.
«Как свобода.»
— Фу, — Локк мерзко скорчил рожицу, пытаясь спрятать оскал. — И как долго будешь играться?
— Тебя это никак не касается, — рык сквозь зубы. — Скройся.
Некогда его друг качнулся в сторону, беря стакан с пенящейся розовой жидкостью.
— Как бы она не легла под меня, как Ника…
Кардан его почти не слушал. Этот бред, которым Локк пытался вывести из равновесия. Отталкивая фейри со своего пути, Принц направился подальше от него. Куда угодно. Оставив того наедине с полнейшим недоумением.
Щелчок. Время будто замерло.
Всё стихло внутри.
Те самые глаза, наконец, пересеклись с другими. Такими же ищущими.
Иссиня, как полотно ночного неба, безгранично-бездонные с её полными надежды, силы и стойкости.
Джуд улыбнулась, смахивая с глаз непослушные прядки возле лица. Ноги Гринбрайера непроизвольно двинулись к ней. С каждым шагом хотелось пуститься бегом, но гости пытались удержать юношу в этом смерче, цеплялись корявыми пальцами за одежду, крошечные спрайты тянулись к его открытым участкам тела, уволакивая словно всё дальше от цели.
Лицо Дуарте теи временем растворялось среди сотни других лиц.
Исчезнув окончательно.
Кардан потерял её.
— Вот дерьмо.
Гринбрайер всматривался в толпу, безрезультатно ища знакомые черты.
Грусть взметнулась куда-то в глотку. Хотелось, чтобы все разом исчезли. Все, кроме
неё.
Чья-то рука едва коснулась его вспотевшей ладони, а следом резко развернула в свою сторону. Рубины отсвечивали в каштановых волосах, словно огромные заледеневшие капли крови. Волнистые пряди завораживающе касались кожи игривыми завитками. Россыпь блёсток на ключицах отражалась переливами в подрагивающем пламени свечей.
Джуд словно парила среди всех остальных.
Она источала свет.
На секунду Принц растерялся. В буквальном смысле потерял дар речи и не знал, что сказать. Дуарте стояла так близко, от чего губы юноши сводило в истоме. Хотелось с дикими напором вцепиться поцелуем, болезненно сжать в объятиях и не обращать внимания на едва уловимые протесты.
— Провоцируешь? — Кардан притянул девушку ближе к себе, стараясь сконцентрироваться на дыхании, а не на том, как бы ещё больше приоткрыть виды на стройные ноги.
Тихое хихиканье отразилось вибрацией в области его груди.
— А что? Получается? — довольная кошачья улыбка проявилась на лице.
Его ладонь проскользила плавно позвонкам, спускаясь всё жиже по оголённой пояснице.
— Весьма, — незаметно Кардан приложил ладонь Джуд к своей, требующей внимания, выпуклости в штанах.
— Впечатляет… — подмигивая, Дуарте потянула Принца в центр фейрийского хоровода. — Может, повеселимся?
Энергичные мелодии, которые сменяли друг друга без пауз, не давали даже перевести дух. Тело само пускалось в пляс. Как
заколдованное. И втягивало бесконечное количество приглашённых в это нескончаемое безумие.
Это было так не похоже на неё. Забавы и Джуд на памяти Гринбрайера стояли по обе стороны баррикад. Но сейчас… Словно ей хотелось навеселиться вдоволь. Как будто в
последний раз.
Будто больше такого не повториться.
— Видимо до смерти.
Закатив глаза, Кардан позволил себя утащить в галдящую толпу, становясь её частью. Он тонул в запахе Джуд. Следовал за шлейфом цветочных духов, согревался теплом их переплетённых пальцев, тянулся всем своим существом к ней.
И план танцевать до отказа ног казался не таким уж и ужасным, если бы не обрушившийся вокруг грохот.
Взрыв. Везде начал густиться дым, заполняя едкостью всё вокруг. В конце зала со скрипом о плитку перевернулся один из столов. Башня из двадцати фужеров с травяным шампанским мгновенно рухнула вниз, забрызгивая рядом стоящих гномов и фей.
Тарелки с едой, кувшины с фейрийским соком разбились на осколки, посыпая пол мелкой крошкой. Скрежет металлических доспехов вызвал ряд испуганных вздохов. Перешёптывания, всхлипы и возгласы тонули в ожидании.
Рыцари не давали никому выйти или войти, полностью баррикадируя все двери. В то время как королевская охрана лежала за ними, складываясь в гору трупов.
Где-то расплакался малыш.
Музыка стихла.
Кардан медленно перевёл ничего не понимающие глаза на Джуд. В одну секунду восторг, одурманивающее спокойствие и безмятежность развеялись, не оставляя и дымки былого присутствия.
Под кожей гулял колючий холод.
Её грудь учащённо приподнималась, а рука потянулась к оружию. Лицо напряжённое, будто что-то обдумывающее. Дуарте сжала челюсти и бросила на Гринбрайера гневный взгляд. В нём читалось:
«я же говорила, что так и будет!».
Она была наготове. С самого начала будто знала, что коронация сорвётся. От этого понимания на душе Гринбрайера заползали червяки, вгрызающиеся виной за проявленную романтическую меланхоличность и тем, что он не прислушался к ней.
А теперь держа её туфли за тонкие ремешки, юноша панически погружался в каматоз. Ноги одеревенели и приросли полу.
«Почему сейчас?»
Почему именно сейчас Джуд рвалась в бой, а он глупо подставлялся под удары и толкания гостей, что пинали его, несясь наугад и ища укрытия.
Кто-то прикрыл голову серебряным подносом.
Последнее, что увидел Принц перед начавшимся хаосом, как она пробиралась, сквозь сотни бегущих в разные стороны тел, к Королевской семье, обнажая с невообразимой скоростью Закат.
Страх пустился ядом в кровь, заглушая жизнь вокруг себя.
