Оказия 4: Ты мой самый любимый немец
15 мая 2023 г. в 16:28
Грянула война, и Инферно вышло из-под контроля. Тёмная субстанция взволновалась, хранящая в себе все сущности демонов, и случилось непоправимое.
Тот, кто держал в ежовых рукавицах, восстал.
Легион Моргенштерн очнулся в ванной со льдом. Конечности онемели. Видно много шрамов, собравших плоть воедино. Ведь умер Легион, когда его размазало щупальцем Вельзевула во время битвы с ним и Молохом.
Молох.
Чёртов сукин сын.
Легион пошевелил руками, размял пальцы, сел в ванной. Голова всё ещё в тумане. Кто его сюда притащил? Вылезти из ванной сложно, когда тело тебя не слушается. Вообще.
Блять.
— Судя по тому, что ты ругаешься, ты в порядке, — заметил Сеф Холландер, войдя в ванную.
Он опёрся о стиральную машинку и сложил руки на груди. Его ухоженные серебристые волосы изящно обрамляли лицо. Кошачьи малахитовые глаза слегка помутнели. Плохой знак.
— Да, — кивнул Легион, — если так можно сказать. Как я тут оказался? — спину ломило. — По мне будто каток проехал.
— Почти, — улыбнулся Холландер, чуть прищурив глаза, — ты воскрес из мёртвых.
Легион поднял брови.
— Да, я что-то припоминаю… Очень смутно. Помню только рыжего ёбаря моего никчёмного сына. Это он виноват в моей смерти. Ты меня воскресил?
— Нет, — покачал головой Сеф. — Сейчас в Преисподней военное положение. Страшный Суд. Антихрист. Михаил, Гавриил, и куча другого бесполезного мусора. Я лишь подготовил тело к тому, чтобы ты смог уютно себя в нём чувствовать. Твой член я пришивал с особой любовью.
Легион хмыкнул.
— Закурить есть?
— Пжалста, — Холландер протянул пачку Легиону, и тот скоро засмолил.
— Я, наверное, должен сказать «спасибо», но почему ты меня раньше не воскресил? «Рыбку» завёл, что ли?
Холландер усмехнулся.
— Я ждал удобного момента.
Легион поморщился и скорчил рожу.
— Удобного момента! — передразнил его тот.
Сеф этого не стерпел и крепко вмазал Легиону, чтоб не выделывался. Что-то хрустнуло. То ли лёд, то ли челюсть.
В глазах Моргенштерна заискрились звёздочки, а за ними — жуткая боль. Щурясь, он посмотрел сначала на затушенную сигарету, потом — на Холландера.
— Спасибо, ебать.
— Пожалуйста.
— Без этого никак?
— Вообще.
— Что с моей семьёй? — закуривая новую сигарету, спросил Легион, садясь на край ванны.
Сеф потёр костяшки.
— Вот теперь ты ведёшь себя адекватно. Нормально всё с твоими ублюдками, правда, мало что изменилось. Люциан всё ещё подстилка «рыжего ёбаря», Люциста работает на него же, Кальцифер бесследно исчез с радаров, так сказать. Но ничего.
Легион поднял бровь, выдыхая дым через ноздри. По стройной и подтянутой фигуре сорокалетнего на вид мужика стекали холодные капли. Сеф подал ему полотенце.
— Пошли, на кухне докуришь.
Моргенштерн кивнул, ощущая тепло ворсистой ткани. Кайф. Никотин бежит по венам, заставляя мозг проснуться, а сердце — забиться чаще.
В сковороде шкворчала яичница с колбасой. Бутыль пива на столе. Старая вонючая пепельница. Сеф открыл окно и впустил свежий воздух. В человеческом мире наступала весна, всё цвело и пахло, но ледяной душе Холландера растаять не дано.
— Ты хоть скучал по мне? — мрачно буркнул Легион, когда Сеф сел напротив.
— В меру.
— Ясно. Может, хоть поцелуешь своего верного любовника?
— Я тебе слабо вмазал?
— Понял.
— Так-то.
— Думаю, надо навести порядок в семье, а потом браться за остальное. Думаю, они по мне здорово соскучились, — усмехнулся Легион.
Он не догадывался, что Сеф ведёт собственную игру. Не было лучше ощущения, когда разрушаешь что-то. Крушишь мебель, убиваешь всё доброе и светлое, запиваешь димедрол водкой, накуриваешься крэком.
Больше всего на свете он хотел узреть разбитого Люциана, раздраконенную Люцисту, расхристанного Кальцифера, познавшую вкус позора Анри. Пока Молох занят войной, так что вряд ли кто-то помешает всё решить так, как ему хочется.
В нём появлялась калёная ярость, когда он видел чужое счастье. Легион не догадывался, с каким чудовищем столкнулся. Холландер нисколько им не интересовался, он лишь ещё одна пешка, шестёрка, мальчик на побегушках.
Легион, ты жалок.
Ты смотришь на меня в ожидании.
Чего ты ждёшь? Потрахаться? Так я не в настроении. Можешь подрочить, но так, чтобы я тебя, блять, не видел.
Легион смотрел на Сефа и ощущал лёгкую тоску. Он бы почувствовал что-то светлое, но его «свет» зависел лишь от ласк Холландера. Ведь если он избавится от своей семьи, то Сеф его похвалит? Будет любить его одного? Сказать, мол, Сеф, я свободен, посмотри, я весь твой!
Холландер с наслаждением будет смотреть на Легиона, валяющегося у него в ногах. Сапогом по губам и плётка.
Я твой самый любимый немец.
Не так ли?
Легион ссутулился и потушил сигарету. Он протянул к Сефу руку, выдавив из себя неловкую улыбку.
Он не знал, что Человек может быть хуже, гораздо хуже Демона.
Холландер демонстративно развернулся, встал, встряхнул сковородку и шлёпнул масляной жирной яичницей по тарелке.
— На. Доешь — одевайся. Дела не ждут.
Моргенштерн грустно посмотрел на яичницу. Почему Сеф так холоден? Неужели он нисколько не соскучился? Что с этим миром не так? Что Легион делает неправильно?
— Се…
Холландер дал ему подзатыльник.
Легион бы пустил слезу, но вместо этого сделал большой глоток омерзительного тёплого пива и продолжил трапезу. Хотелось по-детски разрыдаться, но демоны так не делают. Тем более Легионеры. Сефу нравилось держать того на поводке и в ежовых рукавицах, наслаждаясь тем, какой сильный и опасный у него пёс.
Спустить пса с цепи и пусть терзает всех и вся.
Раздери ему его сладострастную рожу.
Въеби по продажной заднице.
Легион ощутил тепло в желудке, после чего вымыл тарелки в раковине и сполоснул сковороду. Сеф не любил, когда вокруг грязно, и Легион пресмыкался — боялся нового болезненного укола с его стороны. Холландер словно вводил ему гадость на живую, чтобы отравить мозг, заполнить вены синтетической мешаниной и отключить сердце.