Вольно, генерал IV: Чистилище, или Пусть небеса обрушатся

      Молох лежал на постели, подмяв под себя Люциашку. Близость с ним каждый раз была восхитительной. Моргенштерн был демоном похоти и прекрасно распространял феромоны, которые вносили свою лепту. Эта прекрасная магия, подливающая масла в огонь. Сам главнокомандующий не ощущал её влияния, поскольку был намного выше рангом — не кем-то иным, как падшим ангелом. Гораздо больше мужчине нравился запах волос и тела Люциана, они манили и распаляли воображение.       Главком ладонью провёл по покатому бедру и шлёпнул мужчину по заднице. Донеслось тихое «тс-с-с», но в целом ему это нравилось. Немного жёсткости — словно лаврушечка в воде с пельменями.       Молох прижался к спине Люциана, чтобы прошептать нечто пошлое и совершенно сводящее с ума — настолько это было смущающе и возбуждающе. Люциан раскраснелся, но лишь усмехнулся, чтобы спрятать нарастающее желание. Фигура Молоха располагала к тому, чтобы пожелать ему отдаться с потрохами. Могущественный сильный демон, крепкий и соблазнительный мужчина.       Молох целовал Люциана за ушком и собственнически вёл ладонь вдоль его прекрасно сложенного тела. В такой момент сложно думать о чём-то ещё, кроме нарастающей страсти. Он безумно желал Молоха, как когда-то ещё в Академии — Молох в который раз учился в ней, чтобы развлечься и найти себе молодого мужчину по вкусу. Люциан оказался в нужном месте в нужное время.       Предплечье, плечо, грудь, живот, лобок, член. Нарастает желание.       — Давай уже! — возмутился цветущий Люциан.       — Я привык наслаждаться перед тем, как что-то поглотить, — возразил Молох, проводя языком по мочке уха демона.       Тот задрожал и вцепился в подушку, уткнувшись в неё лицом.       — Ты очень сексуальный. Я хочу иметь тебя всю ночь…       — Завтра на работу!       — Да пошла она к чёрту.       — Люциста тебе «спасибо» не скажет, если ты нагрузишь Слайза.       Молох мягко взял Люциана за волосы и притянул к себе.       — Ты думаешь о чем-то или ком-то другом, пока я рядом?       Люциан ухмыльнулся.       — Да-а-а, — протянул он.       Молох предпочёл заткнуть его пальцами. Моргенштерн обсасывал их старательно и эротично, чтобы почувствовать, как пульсирует член Молоха от нарастающего возбуждения. Люциан уже знал, за какие ниточки следует дёргать. Но не наглеть особо. Молох алчно наблюдал и играл с языком, чтобы потом переместить пальцы на анус любовника. Люциан напрягся всем телом и чуть выпятил зад.       — Какой послушный мальчик, — прошептал Молох, ухмыляясь.       Он провёл ладонью по ягодице и спустился, чтобы хорошенько укусить за мягкое и нежное место. Люциан напрягся и ойкнул, понимая, что потом останется неприличный такой след.       С Молохом приходилось бриться каждый вечер, но тот утверждал, что Люциан желанен для него в любой ситуации. Ему без разницы, какой соус у этого блюда, главное, чтобы было сытным. Правда, испытывал слабость и тяжесть в паху, когда видел Люциана в эротичном белье. Кружится такая феечка, манит, чёрт. Разорвать душный корсет, разодрать пояс, стянуть трусы, зубами стащить чулки. Вкусная обёртка для аппетитной конфетки. Жажда разрушать и получать своё. Хищник каменных джунглей.       Люциан же был добычей — желанной и симпатичной. Он был гораздо более романтичен. Ему нравилось ощущать защиту и покровительство. Боишься только того, что партнёр будет излишне пылок, но и разве это проблема? Он испытывал трепет и благоговение. Ни с кем он не был так счастлив. Тебя всегда ждут, обожают и остерегают от опасностей. Такому не грех иногда приготовить ужин из мяса, добытого им на охоте.       Молох любил иногда поохотиться в диких местах с арбалетом, будучи верхом на верном адском пламенном скакуне. Его никто не сопровождал — он сам себе милорд и хозяин, без лишней требухи. Он никого и ничего не боялся, кроме одного — потерять своего Люциашку. Кому ещё он похвастает, как лихо повалил какого-нибудь минотавра, освежевал его, вкусил свежей крови и плоти, добыл собственными усилиями?       Трепещи, Люциан, ибо я бог войны. И жажда жизни и войны во мне неутолимы. Ты словно чистая родниковая вода, в которой я могу умыться в жаркий день. Словно горячий кофе в стужу, растекающийся по пищеводу и желудку и дарящий силы жить дальше в этой холодной и неприветливой стране. Вкусные суши в ресторане, когда хочется чего-то особенного. Люциан. Когда ты очень особенный.       Молох вошёл в Люциана грубым движением таза, чтобы заставить того вскрикнуть. Получилось. Он часто дышит, пытаясь привыкнуть, и его демоническая природа это позволяет. Смазка вырабатывается сама, но после подготовки всё идёт ещё более гладко. Моргенштерн чувствует заботу. И едва ли не плачет, когда это происходит. Прошлое не отпускает, как бы ты ни хотел, но с Молохом действительно опасно думать о чём-то другом. Главком это замечает и кусает в шею, заставляя дрожать от удовольствия и наслаждения.       — Не. Думай.       Переворачивает набок и жадно целует, вторгаясь в рот горячим языком. Свободной рукой стискивает яички и основание члена, чтобы отсрочить семяизвержение. Люциан часто дышит и млеет. Страсти Молоха не было равных. Только он вкушает с таким смаком. Жадно, собственнически, словно урвал нечто ценное и несметное.       Люциана.       Моргенштерн пропустил маленькую слезинку счастья…       Когда я умру, я стану ветром и буду жить над твоей крышей. Когда ты умрёшь, ты станешь солнцем и всё равно меня будешь выше...       Люциан отстранился чуть-чуть, удивив Молоха, после чего оседлал его бёдра. Насаживаясь на большой твёрдый член, демон задрожал. Чуть краснея, он раздвинул ноги, откинулся слегка назад и начал двигаться. Молох зарычал, не выдержав, и рванулся вперёд. Они оба свалились на пол, и Люциан смеялся, пока главком пытался вновь забрать всё что ему причитается. Прижатый к тумбочке, демон стонал и посмеивался, крепко вцепившись в плечи любимого.       Она ритмично шаталась ровно до того времени, пока Молох не остудил свой пыл и не кончал каждый раз. Таких раундов могло быть много — и лишь под утро Молох отходил от затраханного Люциашки, всего испачканного в смешавшейся сперме, чтобы сварить им кофе.       После такой ночи Молох цвёл и пах, а Люциан спал в кладовке Штаба, чтобы никто не увидел его в таком состоянии — всего в засосах и укусах. Молох запрещал регенерировать их, поэтому уходило море тональника Люцисты и её же пудры. Она заходила в кладовку, чтобы заняться со Слайзом сексом по телефону. Сестрёнка милостиво пудрила Люциана, который вообще не понимал, что происходит и где он находится.       Люциста понимала: Молох опять не слезал с него всю ночь.       Демоны не спят обычно.       Потому что им снятся кошмары.       Кроме Люциана, которого Молох защищал и от них тоже.       Он спал как младенец под кипой бумаг, к которым была пристёгнута смешная лампа на батарейках. Сонный, он пытался что-то читать и заполнять, но больше дремал — у него-то секретаря не было! Да, демон похоти заряжается энергией во время секса, но не когда его зажимают каждые несколько часов, чтобы в который раз бурно кончить. Нет, Люциан был счастлив, просто немного сна иногда не помешает.       Задница не казённая!