Вольно, генерал IV: Чистилище, или Пусть небеса обрушатся

      Люциан (Барби) пребывал на лежаке и загорал в розовых плавках, как вдруг его покой прервали.       — Привет, Барби! — Молох (Кен) подъехал к морскому побережью на своей восхитительной розовой ламбе.       — Привет, Кен! — отозвался Барби, поднимаясь.       — Не хочешь прокатиться? — с хитрой улыбкой поинтересовался Кен, пару раз посигналив.       Ну как не поддаться?       — Конечно, Кен! — он поднялся, накинул розовую рубашку.       — Запрыгивай! — тот качнул головой, приглашая в машину.       Я кукла Барби в мире Барби…       Люциан действительно пребывал в сказочном мире, не подозревая, что за его пределами кроется настоящее подземное царство в сравнении с этими воздушными небесами.       Пластиковая жизнь — это здорово!       Действительно, не случается ничего плохого, всё идёт по накатанной, и бояться нечего — всё заранее продумано.       Можешь причесать мои волосы…       Люциан доверял Молоху как никому другому, ведь они были предназначены друг другу самой судьбой (и авторской задумкой производителей кукол). Барби позволял Кену всё, о чём молчат долгие и тёмные ночи.       Можешь раздеть меня где угодно.       И Кен раздевал. Они ездили на вечеринки к другим куклам. Когда становилось максимально весело и никто не замечал, Молох тихонько наслаждался Люцианом где-нибудь в шкафу, в ванной или в уборной. В ритм покачивающимся тумбочкам Молох имел Люциана в унисон грохочущей музыке, заглушающей стоны и чувственные вздохи.       Воображение… Жизнь такая, какой ты её создашь.       Кен никогда не упускал своего — высокий, с широкими плечами, восхитительно сложенный он привлекал внимание всех кукол, но был предназначен только для своего Барби. Рыжие волосы развевались по ветру, золотилась цепочка на шее, растительность на теле присутствовала — и Барби соблазнительно кусал губы.       Я белокурый красавец в мире фантазий,       Одень меня в облегающее бельё, я твоя куколка.       Кен стоял на коленях с розовым кляпом во рту. Барби связал его на взаимных началах, надел розовый обтягивающий кружевной наряд и таким же розовым стеком бил его по спине и плечам. Молох вздрагивал, и чем сильнее были удары, тем увереннее вставал его массивный член. Люциан это видел и, надавив на него сквозь бельё Молоха, спрашивал, кто здесь такой плохой мальчик.       Ты моя кукла, рок-н-ролл, почувствуй себя гламурным, одетым в розовое. Поцелуй меня здесь, потрогай вот тут, я люблю пошалить.       Молох усмехался и щурился, глядя на своего Барби. Он млел от острой жгучей боли ударов по старым ранам, и его нешуточно влекло к своему партнёру. Выплюнув кляп, Кен потребовал внимания к себе. Верёвки затрещали.       — Плохой мальчик, — промурылкал Люциан, наблюдая за великаном.       — Очень, — ответил тот с желанием, — накажешь меня?       Барби опустился на пол и ногами начал исследовать тело Кена. Через ткань чулочков ступней Люциан ощущал притягательный рельеф тренированного тела. Молох зарычал и набросился на добычу, пристроившись между ног…       Можешь прикасаться ко мне, играть со мной,       Если скажешь, что всегда будешь моим!       — Буду, — мурлыкнул Молох, языком проводя по груди Люциана и оставляя влажный след.       Барби замер, членом ощущая детородный орган партнёра. Они тёрлись друг о друга, влажные и набухшие. Это заводило. Мужчина дрожал и стискивал зубы, чтобы не застонать на радость любовнику. Раздвинув ноги, Барби упёрся в пол пятками и начал тереться активнее, чтобы словить оргазм, но Молох не позволил ему этого сделать — отстранился и зубами стянул розовые кружевные трусики. Член Люциана со смазкой слегка запружинил, и Кен провёл языком вдоль ствола, смачно и медленно…       Гуляй со мной, разговаривай со мной, я сделаю всё, о чём ты попросишь.        —Расслабься, принцесса, — посоветовал Молох, облизывая член.       — Да что ты… — Люциан напрягся всем телом, дрожа и сводя ноги.       Бёдрами он стиснул голову Кена, но тот не успокоился — и начал иметь мужчину языком, подготавливая к самому главному…       Я могу вести себя, как звезда, могу умолять на коленях.       — Ну же, Мо, хватит… — Люциан дрожал от любовной истомы в теле. — Я… Я хочу тебя…       Кену не нужно было повторять дважды. Окончательно растрещавшиеся верёвки оборвались, и он набросился на свою добычу. Раскрасневшийся Люциан громко застонал, когда член наконец оказался внутри, и тут же начал кончать, но Молох и не думал отпускать его. Чёрные волосы разметались по полу, чтобы радовать Кена разнузданностью и страстью их владельца. Каждый толчок был сильнее прежнего, и они оба сходили с ума от удовольствия.       Давай, запрыгивай, мой красивый дружок…       Люциан кивнул и, сев на бёдра перевернувшегося Молоха, начал насаживаться на большой влажный член, чуть покачиваясь вверх-вниз, чтобы облегчить процесс. Пенис пульсировал в руке, виднелись венки, мошонка поджалась. Барби застонал и раздвинул ноги на максимум, и Кен зарычал от удовольствия, откинув голову и до синяков сжав бёдра партнёра.       Давай займёмся этим снова…       — Н-но… Будем тусить всю ночь, оторвёмся на славу, повеселимся. — О, да… так весело…       Люциан седлал член и аккуратно подпрыгивал, упёршись коленями в пол и откинувшись назад.       — Барби, это только начало… — прошептал Кен, любуясь.       — Ох, я люблю тебя, Кен…