Три недели и один день

      — Я закончил! — объявил Чонгук, устало откидываясь на спинку стула. Этот дурацкий проект из него все силы выжал — и моральные, и физические. Зато теперь он точно был уверен, что сможет защитить его и не вылетит из универа. Хотя в глубине души даже был благодарен Хван-сонсэнниму, ведь если бы не строгий преподаватель, Чонгук мог бы никогда и не сблизиться с Тэхёном.       — Я вижу, — донеслось с кровати. Тэхён лежал на животе, обложенный конспектами и, подпирая подбородок рукой, внимательно смотрел на Чонгука. Хотя, нет. Внимательно — не совсем подходящее слово. Скорее… выжидательно?       Внутри заворочалось предвкушение. Чонгук еще толком не осознавал, что означает такой взгляд Тэхёна, но ощущал чужое нетерпение и отголоски зарождающегося желания.       — А ты? Все запланированное успел? — и отчего его голос вдруг стал таким низким, интересно?       — Нет, — Тэхён сел, — не все, — если учитывать, что тот взялся сдвигать тетради в сторону, речь шла явно не об учебе. — Есть еще кое-какие планы на сегодня, и я уже устал тебя ждать.       — И что же это за планы? — промурлыкал Чонгук. Игнорируя затекшие мышцы, он довольно быстро соскочил со стула и сел на кровать, чтобы, ухватив Тэхёна за руку, потянуть на себя.       — Я планировал трахнуть себя тобой, — послушно приземляясь на его бедра, выдал Тэхён. От откровенно пошлой фразы внутри начал разгораться огонек возбуждения. — Не зря же сегодня готовился, — повалив его на кровать и нависая сверху, — мылся, растягивал себя… — вот теперь уже не огонек, теперь его спалило к херам целиком.       Чонгук выдохнул, укладывая ладони на ягодицы Тэхёна, подался вверх, упираясь стремительно твердеющим членом и потираясь прямо через одежду. А в голове сплошь похабные мысли и фантазии о том, как именно Тэхён готовился.       — То есть, ты трахал себя пальцами? — хрипло уточнил он, в ответ получив кивок. — И все это время лежал здесь с растянутой задницей? — ещё кивок. — И молчал?!       — Ну, Чонгук-и, — елейно так, явно насмехаясь над его возмущением, — скажи я тебе раньше, и никакой проект ты бы не закончил.       — Да хрен с ним, с проектом! — Чонгук, надавливая на спину, заставил Тэхёна опуститься, буквально лечь сверху. А тот, зараза, лишь смеялся, видя, как влияет на него.       — Сначала учеба, а потом все остальное, — почти в самые губы ответил Тэхён. Был так близко, но не целовал, дразня.       — Ты — не все остальное, — парировал он, зарываясь пальцами в волосы на затылке Тэхёна и притягивая его для поцелуя.       Тот, к счастью, не сопротивлялся, позволяя ласкать свои губы, толкаться в рот языком, несдержанно постанывая. Чонгук, забравшись под широкую рубашку, жарко шарил ладонями по спине, слегка царапая кожу. Хотелось скорее избавить это потрясающее тело от одежды, рассмотреть, распробовать. Такая близость не пугала. На самом деле, страха не было бы в любом случае, просто, реши тот быть сверху, Чонгук бы наверняка нервничал. Но сейчас Тэхён доверился ему, открылся, и Чонгук просто обязан сделать все правильно. Он помнил, как было больно ему самому, и ни за что на свете не пожелал бы такого Тэхёну.       — Тебе придется меня научить, — прошептал он, кусая собственные губы и просяще заглядывая в глаза. — Научи, как сделать тебе хорошо.       Тэхён молчал. Смотрел на его лицо, словно искал там какие-то ответы, а найдя — улыбнулся открыто, выглядя при этом до ужаса… влюбленным?       — Будешь старательным для меня, Гук-и? — и качнул бедрами, проезжаясь по стояку.       — Буду, — серьезно ответил он, своими словами давая полный карт-бланш.       — И что, неужели даже отсосать не против? Или вылизать?       — А почему я должен быть против? — удивился Чонгук. — Не скажу, что мастер в этом, но я научусь, — пробубнил, смущенно отводя глаза.       — С ума меня сводишь, — эмоционально выдохнул Тэхён и на этот раз поцеловал сам — нагло, напористо, сразу ныряя языком в рот и болезненно-приятно прикусывая губы. — Хочу сесть тебе на лицо и почувствовать в себе твой язык. Что скажешь?       — Скажу — раздевайся.       Тэхён скатился с него, чтобы избавиться от одежды, Чонгук же поспешно снимал с себя штаны, даже не вставая с кровати. Возможно, со стороны он смотрелся довольно забавно, но это последнее, что сейчас волновало. И, кажется, Тэхёну не терпелось так же сильно, как и ему — тот расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке и стянул ее через голову, безжалостно сминая ткань. Брюки следом улетели в сторону, и уже спустя секунду тот ластился к нему, притираясь обнаженным телом и задевая бедро твердым членом.       — Иди сюда, — позвал, чувствуя, как во рту копится слюна. Это так… заманчиво. Да весь Тэхён такой, что его хочется попробовать, коснуться губами, провести по коже языком. Идеальный. Манящий.       Тот, нисколько не смущаясь, уселся сверху, спиной к нему и тут же обхватил член Чонгука ладонью.       — Большой мальчик, — прокомментировал, смущая своей прямотой. — Представляю, как хорошо будет на нем.       — Если ты не заткнешься, то мы закончим раньше, чем успеем начать, клянусь.       — Да что ты? — стрельнув лукавым взглядом через плечо. — А если так?       И, придвинув свои ягодицы к лицу Чонгука, наклонился, укладываясь на него и пребольно упираясь локтем в живот. Правда, ему быстро стало наплевать, куда он там упирается, потому что Тэхён обхватил головку его члена губами и сдавил, втягивая глубже. Чонгука выгнуло, он палевно, отчаянно застонал, впиваясь пальцами в чужие бедра и запрокинул голову, отдаваясь ощущениям.       Черт возьми! Хотел бы он это видеть… Тэхён уже отсасывал ему, но каждый раз это зрелище, — как удар под дых — вышибало из него душу. Видеть, как эти губы растягиваются на его члене, наблюдать, как он глубоко погружается в глотку — это, блять, едва ли не самое горячее, что он видел в жизни. Хотя, кажется, сейчас будет зрелище погорячее.       — Ты давай, не отвлекайся, — потребовал Тэхён, намекающе поведя задницей из стороны в сторону. — Я все еще хочу твой язык в себе.       Действительно, чего это он расслабился? Справедливости ради, стоило заметить, что сосредоточиться хоть на чем-то, когда твой член погружается в горячий рот, когда по головке скользит язык, а губы так охуительно сдавливают, практически невозможно. А тот еще и рукой скользил по всей длине, беря с каждым движением все глубже. Чонгуку неимоверных усилий стоило отвлечься от собственных ощущений. Он, окольцевав руками бедра Тэхёна, потянул на себя, вынуждая действительно сесть на лицо. В нос ударил запах фруктового геля для душа, а под языком вновь скопилась слюна.       — Ты скажешь, как тебе нравится? — спросил он и тут же, раздвинув ягодицы ладонями, широким мазком прошелся между. — Скажи, как мне сделать.       Тот факт, что Тэхён будет ему указывать, доставлял особое удовольствие. Было в этом что-то особенно возбуждающее…       — Напряги язык, — велел Тэхён, — и толкайся внутрь насколько можешь.       Чонгук последовал приказу, с упоением ощущая, как мышцы расходятся под давлением, как напрягается на нем Тэхён, от одного лишь короткого движения, слыша, как сокрушенно тот стонет. Воодушевленный реакцией, Чонгук повторил. Снова и снова двигал языком, ныряя в охотно принимающую его дырочку, тянул ягодицы в стороны и то и дело всасывал губами нежную кожу ануса. И, черт… Тэхён таки сумел вновь взять в рот, но сосать толком не получалось. Тот задыхался, скулил прямо на члене, отчего стенки горла сокращались, сжимая.       Если он кончит прямо сейчас, это будет пиздец, да?..       Несдержанно подкидывая бёдра навстречу, Чонгук старательно вылизывал Тэхёна. Черт, знал бы он, что это окажется настолько горячо, сделал бы это раньше. Ему нравилось иметь такую власть над чужим телом, нравилось видеть, ощущать, слышать чужое удовольствие.       — Пальцы, — вдруг простонал Тэхён, выпустив член изо рта.       — Что?.. — спросил было, а потом дошло. — Сколько?       — Можешь сразу два. Только смочи слюной.       Чонгук послушался и, обсосав собственные пальцы, щедро увлажняя их без конца набегающей слюной, толкнулся внутрь. Осторожно, боясь причинить хоть какой-то дискомфорт, двинул из стороны в сторону, а затем, высунув язык, взялся вылизывать сжимающее его колечко мышц.       Ему конец. Внутри было жарко, его пальцы сильно сдавливало, и Чонгук на полном серьезе переживал, что не выдержит и пары секунд, едва войдет в Тэхёна. Слишком узко, черт…       — Глубже, — это прозвучало далеко не просьбой, и он мгновенно подчинился, ощущая, как охотно Тэхён раскрывается перед ним.       — Как мне найти простату? — дурея от того, как крепко Тэхён сжал его член горлом. — Блять, Тэ… — он замер, боясь излиться прямо сейчас. — Если ты продолжишь, то…       — Кончишь? — и какого хрена звук, с которым тот выпустил его член, оказался настолько пошлым и мокрым?       — Да, — признался он. А чего скрывать? Чонгук и без того из последних сил сдерживался.       — Я не позволю, не переживай, — и больно сдавил его у основания, вырывая из горла жалобный вскрик. — Терпи, Чонгук, ты кончишь только во мне. Так что советую поторопиться с растяжкой.       Беспощадный.       Но он и сам желал скорее войти внутрь, а потому, не возмущаясь, продолжил двигать пальцами и старательно вылизывать, то и дело смачивая язык слюной.       — Ниже и чуть дальше, — сдавленно произнес Тэхён, дергаясь навстречу пальцам, — нащупаешь небольшой бугорок, такой… неровный и… блять!       Тот так сильно подался назад, что пальцы вошли до основания. А Чонгук удовлетворённо выдохнул — нашел.

***

      Тэхёну было так хорошо… Чонгук бил подушечками пальцев ровно по простате, безжалостно имея его пальцами, то и дело водил языком, тщательно вылизывая, и это рвало крышу. То, каким послушным порой бывал его парень, то, как тот старался доставить удовольствие и сделать все правильно. То, как пытался не причинить боли. Даже одуревший от возбуждения, Тэхён подмечал каждое действие, ловил каждый надорванный выдох, каждый стон. Отчаянно хотелось уже сесть на член, хотелось ощутить заполненность, но он позволял наиграться Чонгуку, без слов понимая, насколько тому важно сделать все правильно. И, хоть легкая боль Тэхёну скорее бы понравилась, чем доставила неудобства, он решил, что сегодня не стоит спешить. Позволял растягивать себя до тех пор, пока в нем, под хлюпанье слюны, не начали свободно ходить три пальца.       Перед лицом пульсировал твердый член, но Тэхён не собирался доводить Чонгука до оргазма ртом, нет. Ему хотелось, чтобы тот кончил в него. Поэтому он лишь то и дело облизывал головку, собирая языком естественную смазку, но больше себе ничего не позволял. Хотя и тянуло — ему нравилось, как распирало членом его глотку.       — Хватит, — Тэхён подался вперед, соскальзывая с пальцев, — думаю, я достаточно растянут.       И… ну зря он посмотрел на Чонгука, развернувшись. Чужое лицо раскраснелось, щеки так вообще просто полыхали, глаза стали практически черными из-за расширившихся от возбуждения зрачков, а губы красиво припухли и заалели. Осознание, что виной всему он — это просто слишком, блять, горячо. Ну невозможно так сильно хотеть того, к кому равнодушен!       — Уверен? — было видно, как сильно Чонгук заведен, но несмотря на это, тот готов был терпеть и дальше, лишь бы не сделать ему больно.       — Трусишка, — по-доброму обозвал Тэхён.       — Не представляешь, какой, — признался, придерживая его за ягодицы, пока он садился сверху. — Не хочу, чтобы тебе было неприятно.       — Вот как ты можешь быть одновременно таким милым и таким горячим, а? — он поёрзал, нарочно проезжаясь по чужому члену и, протянув руку, достал из-под подушки небольшой тюбик смазки.       — И давно она там лежит? — вскинув брови, уточнил Чонгук.       — Практически с самого начала, — ухмыляясь, ответил он.       — То есть, — медленно так, переваривая услышанное, — ты лежал на моей кровати с растянутой задницей, а под подушкой все это время была приготовлена смазка? — Тэхён кивнул, чувствуя какое-то извращенное удовлетворение от возмущений Чонгука. — Блять, я тебя убью!       — Ну нет, — Тэхён выдавил на ладонь щедрую порцию смазки, — ты меня выебешь.       — Согласен, — простонал Чонгук, когда он прошелся влажной ладонью по его члену.       Приподнявшись, Тэхён обхватил чужой член и, приставив головку ко входу, начал неспешно опускаться, закатывая глаза от того, как восхитительно его распирало. Медленно, стараясь не причинить себе боли, чтобы не напугать Чонгука, он садился, чувствуя, как собственные ноги подрагивают от напряжения.       — Эй, все хорошо, — наконец, заполнив себя полностью, выдохнул он. — У тебя такое лицо, словно ты прямо сейчас готов сбежать.       — Нет, — Чонгук осторожно пристроил ладони на его ягодицах, — черта с два я от тебя куда-то денусь.       Ёкнуло.       Скорее приятно, чем больно. Но отголоски страха все еще ощущались. Тэхён решил, что проведет эту ночь с Чонгуком, даже если она окажется последней. Собирался взять все, что ему позволят. Но, едва начав, осознал, что отдавать ему хочется куда больше, чем брать. Он действительно влюбился. Сильно. Бесповоротно. В парня, который на него поспорил. Только вот, видя, с какой заботой смотрел на него Чонгук, как тот переживал и боялся сделать что-то не так, Тэхён уже не мог поверить, что виной всему дурацкое пари. Дело не в нем. Или не только в нем, однозначно.       — Я люблю тебя, Чонгук, — без капли сомнений признался он. Сказать это — буквально потребность, необходимость, если угодно. А дальше — будь, что будет.       — И я тебя люблю, Тэ, — притянув к себе, Чонгук поцеловал. Осторожно, тягуче-медленно вскидывая бёдра, тот ласкал его губы и прижимал к себе, как величайшее сокровище. Так не обращаются с теми, на кого наплевать. Так не касаются тех, кто неважен. Тэхён всем телом ощущал, насколько он нужен Чонгуку, по каждому движению, вздоху, взгляду.       — Тогда оттрахай меня хорошенько, — открыто улыбаясь в чужие губы, приказал он, — как и положено иметь любимых.       Чонгук хмыкнул. Понимающе так.       А потом, цепко ухватив за талию, чтобы не своевольничал, взялся вколачиваться в него снизу. И, стопудово, это было не слишком удобно — вскидывать не только свой вес, но и вес Тэхёна, но Чонгук не возмущался. Брал так, как он попросил. Уверенно держал его, вбивался внутрь, каждый раз попадая твердой головкой куда надо.       — Да-а, — простонал Тэхён. — Вот так.       Он распластался на Чонгуке, безотчетно цепляясь за плечи, сжимая и царапая кожу. И дрожаще подавался навстречу, подстроившись под чужой быстрый темп. Чувствовал, как Чонгук сминает ладонями его ягодицы, слышал его стоны и шумное дыхание, то и дело ловя их губами. И разламывался. Крошился. Отдавался, настолько сильно, насколько мог.       В эти мгновения ему стало наплевать на все. На причины, по которым Чонгук это все начал, на собственный гнев и обиду, ему просто было хорошо. Идеально.       — Кончи, — простонал Чонгук умоляюще, продолжая вбиваться в него.       А он и без того уже был на грани. Упираясь в грудь Чонгука, Тэхён выпрямился и, обернув ладонь вокруг своего члена, взялся крутить задом. Дрочил себе, чувствуя, как глубоко пульсирует в нем член Чонгука. Издеваясь, он сводил колени, насколько мог, учитывая позу, и ёрзал, найдя нужный угол. А еще сдавливал изнутри — нарочно — желая насладиться сорванными вскриками. Сквозь пелену возбуждения смотрел на Чонгука, который, то хватался за простыню, комкая ее, то вновь возвращал ладони на его ягодицы, безжалостно сминая пальцами.       — Кончи в меня, — потребовал Тэхён, — давай, наполни меня.       Собственные слова били наотмашь, и он, сжавшись на члене, содрогнулся в оргазме. Низко вскрикнул, кончая так, что сперма брызгала на тело Чонгука, Тэхён ощущал, как вибрирует внутри член, заполняя его спермой — и это было просто потрясающе. Обессиленно рухнув сверху, Тэхён уткнулся носом в шею Чонгука, вдыхая ставший таким родным запах.       — Это было охренительно, — прозвучало запыхавшееся над ухом.       — Согласен, — усмехнулся он, и не думая вставать. Ему нравилось вот так — в обнимку, после шикарного секса и с членом внутри. — Повторим?       — Угум, — буркнул тот, обнимая и прижимая к себе еще сильнее. — Только дай мне минут десять, и я буду весь твой.