Дом, тихо-тихо в нём

Провозившись безрезультатно со сферой, Леон выругался и попытался выломать дверь с ноги. К сожалению, не вышло. — Не психуй, сейчас поднимусь! — крикнул ему с набитым едой ртом Луис. — No puedo hacer nada sin mí… Последовал страдальческий вздох Кеннеди. Пока агент стучал по полу кирзовыми берцами, ходя туда-сюда от нетерпения, он увидел ещё одну дверь, почти напротив спальни. Повернув ручку, толкнул плечом дверь. Войдя в душную комнату, он уловил неприятный ему запах, будто помещение использовалось исключительно в качестве курилки. Не выветрившаяся никотиновая вонь въелась в стены. Похоже, местный Староста жил в доме не один. Взгляд голубых глаз цеплялся за шкаф, полки с книгами, старый радиоприёмник и смятую постель. Внимание приковал листок на столе. Когда вернёшься забрать сигареты, то застели, наконец, свою кровать, Наварро. Помни, что мы не чужие друг другу люди, перед тем, как убегать навсегда. Хорошенько подумай, прежде чем принимать поспешные решения. Поразмысли о том, что тебе предложил достопочтенный Владыка Саддлер. Знай, что без меня тебе лететь по жизни с одним крылом. Кеннеди обернулся. На пороге, облокотившись о дверной косяк, уже стоял Луис. Сытый и довольный, как кот. — Эй, амиго, — латинос дёрнул головой, убирая длинные волосы. — Не та комната. Давай лучше профи откроет замо́к. Леон неосознанно отзеркалил его движение, тоже стряхнув с глаз непослушную чёлку. Надбровные дуги спецагента зримо напряглись. — Кто этот Наварро? Вечная ухмылка на лице Серры испарилась. Занервничав, биолог взял бумажку у Кеннеди. Пробежав глазами, тоскливо смял записку и бросил её на пол. Истеричный смешок Луиса вырвался настолько неестественным, что Леон недоверчиво сощурился. — Да так… мудак один. — Развернувшись на пятках, Серра под пристальным взглядом потопал к спальне и через несколько секунд, покрутив хрустальный шар, открыл дверь. — Опля! Кеннеди бегло окинул помещение и подошёл к большой, аккуратно заправленной кровати. Опустившись на колени, заглянул под неё. Пусто. Никакого тайника, пушки или ножа. — Хочешь найти там кроличью нору, Алиса? Агент обернулся, вновь посмотрел на Серру, но теперь изучающим взором. Задумался. Язык у испанца, конечно, без костей, и, судя по первому впечатлению, которое черноволосый произвёл, с ним легко смеяться. Смуглолицый явно храбрец, хотя там, где отвага, недалека и глупость. Наверное, и безрассудства не вагон, а целый состав с маленькой тележкой на конце. В нём мужчина ещё не обретён, хотя Луису, судя по виду, скоро стукнет третий десяток. Что латинос забыл в этой глуши, Леон понятия не имел. Однако американец подозревал, что его новый знакомый способен пустить пыль в глаза. Вновь пробегаясь глазами по комнате, Леон обратил внимание на тумбочку, где лежала записная книжка с надписью «Деревенские хроники». Кеннеди решил заглянуть. Запись от 1986 г. Сегодня Старейшина доверил мне вести дела в деревне. Он сказал, что я вскоре освою свои новые обязанности. Начну с того, что буду вести хронику нашей деревни. Старейшина поддерживает меня. Буду стараться. Запись от 1987 г. В доме у озера живёт мальчик со своим дедушкой. Он сегодня снова рассказал мне сказку про рыцаря, который ездил верхом на ослике. Дед его сильно заболел. С каждым днём ему всё хуже. Напоследок старик отвёл меня в сторону и сказал: «Если что-нибудь случится, ты знаешь, что нужно делать». То была жуткая ночь. Всё стояли и смотрели, как горит дом. Мальчик тоже смотрел, не говоря ни слова. Он не шелохнулся, даже когда взошло солнце. Запись от 1988 г. Шкет живёт со мной уже почти год. Порой, когда мальчишка остаётся наедине и не желает компании, то просто читает свои заумные книги. Не могу сказать, что дитё обуза, но и толку от него мало. Иногда он тихий да спокойный, а порой бегает как ужаленный в одно место. Старейшина наказал воспитывать его, но не объяснил, как именно, а в школе у меня другие дети, которые так же требуют внимания. Луис игриво одёрнул от чтения. — Эй, красавчик… — Приоткрыв верхний ящик стола, Серра достал заветный ключ. — Мне кажется, это полезнее, чем каракули в записной книжке. Он кинул Леону то, за чем они пришли. Поймав ключ и положив его в карман, Леон вернул дневник на место. Теперь парень обратил внимание на огромную картину, что была значительно больше всех остальных. Изображение мужчины в тёмной мантии, лицо которого было прикрыто капюшоном, и с рукой на груди, словно это какой-то святой. — ¡Joder! Слегка нахмурившись, Леон проследил за испуганным взглядом испанца. На пороге спальни появился хозяин дома. Леон выхватил пистолет, начал стрелять, ни на что не надеясь, мелко дрожащей рукой. Как и ожидалось, пули не наносили урона. Биторес лишь медленно приблизился. Резким ударом ноги Кеннеди снесло вправо. Луис ринулся к Леону на помощь, но Мендез, оттолкнув того в сторону, как надоедливую мошку, схватил чужака за шею и поднял в воздух. Гнев Наварро нарастал с неимоверной скоростью, смешиваясь с липким страхом и накатывающей паникой за новообретенного друга. — ¡Lo dejó ir, Bitores! По спине Луиса пробежали мурашки, когда Мендез намеренно и с вызовом глянул на него сверху вниз. Поняв, что смуглолицый так и останется стоять на месте, громила вновь воззрился на Кеннеди. — Твоя кровь приняла дар. Веки Кеннеди словно налились свинцом. Вдруг за окном мелькнул силуэт в красном. «Чёрт! Что угодно делай, только не стреляй! — мысленно взмолился учёный. — Это его только выбесит!» Прогремел выстрел, последовал звон разбитого стекла. Естественно, пуля Старосту не убила, зато широкополый головной убор проповедника слетел на пол. Казалось, именно это и разозлило вечно безэмоционального мужчину. Откинув задыхающегося Кеннеди, священник с рыком поспешил к окну, но не успел. Неизвестный стрелок с помощью крюка-кошки поспешил ретироваться. — Эй, ковбой, ты как? — Луис попытался рывком поднять Кеннеди, но тщетно. — Mierda! Обернувшись к ним двоим, Староста сухо произнёс: — Ven conmigo, o te llevo en mi hombro. Взяв шляпу в руки, Биторес отряхнул её от пыли и направился к Луису. Сердце в груди Серры сжалось и, казалось, перестало биться. — ¡No me toques! Леон медленно приходил в себя. Он слышал, как удалялись уже где-то на лестнице грузные шаги, стекая со стен лёгким эхом. Различал крики и матерные ругательства.

***

Наварро вновь приковали железными кандалами в том же подвале, но ему не привыкать. Усталость взяла верх, и Луис уснул. Щелчок пальцев прямо перед лицом заставил проснуться. Серра жалел, что не мог прямо сейчас вытереть раздражающую капельку пота со лба. Мендез тянул за цепь, чуть ли не отрывая пленника от бетонного пола, а руки Луиса поднялись вверх и отозвались жгучей болью. — Полегче! Проповедник метнул строгий взгляд, осматривая учёного. Синяки от недосыпа, пятидневная щетина, волосы торчали в разные стороны, и сам Луис был помятый. — Выглядишь неважно. Достав из кармана маленький ключик, здоровяк снял железные оковы. Серра потёр и так уже прилично травмированные запястья. — Чувствую себя так же. От еле уловимого никотинового шлейфа у Старосты защипало в носу. — Всё время убегаешь… — Ну, я уже большой мальчик. Теперь сам за себя отвечаю, — слова прозвучали не так уверенно, как должны были. Чуткое обоняние уловило практически выветрившийся запах того американского гостя. Взгляд мужчины омрачился. — Хочешь понять, как долго я не мылся? — Когда одноглазый наклонился почти впритык, карие глаза расширились, всё смуглое тело покрылось гусиной кожей. — Или снова нарушаешь целибат? Строгое, отрешённое выражение лица сменилось улыбкой. Биторес чувствовал тревогу, исходящую от Луиса, и получал от этого удовольствие. Когда Наварро нервничает, то им проще манипулировать, проще давить. Его если и удастся запереть, то парень всё равно не станет слепо подчиняться. Однако Мендез знал один трюк, что заставит Луиса стать покорным хотя бы на время. Тёмные локоны спадали лёгкими волнами на глаза. Положив тяжеленную ручищу на голову Луису, амбал гладил волосы, зарывался, пальцами массировал скальп. Староста расстегнул верхние пуговицы льняной рубашки Луиса, не сводя с него своего глаза. Парню хотелось придумать какое-нибудь остроумное замечание. — Святой Отец, что вы творите? Вас за подобное богохульство ещё не сразила молния? Здоровяк не обращал внимания на фиглярство, желая заново приручить Луиса, приласкать, согреть… Бесконечная вереница из дежавю. Снова секс, потом ненависть Серры к себе, а после новая попытка бегства. Но сейчас Биторес выжигал все мысли парня, кроме одной: «Хочу его. Хочу до одури». Наварро, как мальчишка, вспыхивал от любого касания. Священник тронул его пах круговыми движениями. Член мужчины болезненно прижался ко шву брюк. От этого зрелища радужка зрячего ока полнилась чернотой. Но святой Отец не торопился, внимательно наблюдал за Луисом, что изо всех сил пытался сдержать стоны. Бледно-серая рука поднялась к молнии куртки, потянула вниз. Наварро, словно нахохлившийся птенец в огромных ладонях, хмурясь, подался вперёд. Биторес не раздевал учёного до конца. Лёгкий холод обжигал смуглое тело. На коже Серры выступили крупные мурашки, и когда Мендез провёл ладонью по оголённому животу, они отозвались колючим покалыванием. Громила медленной дорожкой поцелуев прошёлся по груди: впадина между ключиц, кадык, колючий подбородок. Грубые от мозолей пальцы тронули шрам, шершавые губы прижались к разрезу. Подобное поведение со стороны великана трогательное? Для Луиса скорее абсурдное, но привычное. Мужчина неторопливо расстегнул его штаны, заставив Наварро приподнять ноги, чтобы можно было спустить их вниз по бёдрам молодого человека, открывая тёмно-синие трусы, спуская и их вниз до щиколоток. — Возьмёшь меня или так и продолжишь обнюхивать, как псина? — Луис сглотнул, словно в горле запершило. Серра изо всех сил старался не звучать так, будто умолял. — Буду делать то, что захочу. Монотонный ответ заставил тяжело вздохнуть. Но далеко не от страха. Кареокий пылкий взор подобен неводу. Биторес всё равно не смог бы усмирить свой грех в пылающем огне, а с паразитом внутри остановиться было и вовсе не возможно. Большие пальцы прижались к члену смуглолицего. Мозоли на внутренней стороне ладони тёрли головку. Собрав пальцами предэякулят и спустившись вниз, мужчина растёр кольцо сжатых мышц. Смотря на то, как его огромный палец погружался, медленно раскрывая Луиса, священник на миг задержал дыхание. Руки Луиса хаотично цеплялись за тёмный плащ. Биторес подхватил Наварро, зажав мужчину между стеной и самим собой. Объятия, удерживающие мощнее любой гравитации, держали крепко-крепко. Луис целовал его, нависнув сверху, держась за шею. Мендез отвечал со всей нежностью, на которую был способен. А тот покусывал губы и тёрся о бороду, извивался, стонал, всхлипывал и вскрикивал, сильнее цепляясь за широкие плечи. Приспустив штаны, являя взгляду Серры большую плоть, Мендез продолжил ласкать чувствительные стенки. Наварро закинул голову назад, давая возможность и дальше целовать грудь, царапать бородой кожу. Биторес прошёлся носом по чужой шее, вдохнул родной запах. Вильнув задом, Луис уже гостеприимно приглашал войти вторым пальцем. Мышцы покорно раскрылись, почти поглотив пальцы Битореса. Тело всё заныло в томительном предчувствии. Наварро скулил, почти кричал. — Блять… сожми их… Когда Староста сделал, как его просили, Луис спустил на живот, сперма брызнула на собственную грудь. Наигравшись вдоволь, Мендез собрал пальцами его семя и размазал по своему члену. — Теперь сам, — буркнул мужчина. Луис отдышался, обхватил рукой член Битореса, чтобы дать ему несколько ленивых поглаживаний, прежде чем направить головку в себя, но потом остановился. Плюнул на руку и дополнительно смазал плоть ладонью, а потом повторил так несколько раз. Всё никак не садился, надеясь вывести Старосту из себя. Здоровяк резко выдохнул, обхватил ладонями задницу Серры и легонько начал опускать парня на себя. Они были вместе так давно, что Биторес научился понимать Луиса без слов. Ритм нарастал в гармонии, а скорость постепенно увеличивалась. — Д-да… быстрее, дядя Биторес… покажи мне… Следующий толчок Луис ощутил каждой клеточкой своего тела. — Сколько раз я тебе говорил, что ты уже слишком большой, чтобы так меня звать. Луис, ухмыльнувшись, покачал головой. — Плохой священник… даже не заслуживаешь, чтобы тебя так называли. Да, дядя Биторес? Биолог вошёл во вкус. Дрожал, цеплялся одной рукой за кожаный плащ до скрипа, вторую же запрокинув на шею Мендезу. Он пытался опять что-то сказать, наверняка съязвить или как-то прокомментировать ситуацию, но слова тонули в криках блаженства. Давно не в силах себя контролировать, латинос стонал, грозясь травмировать связки. Голос постепенно охрип. Наварро откашлялся и продолжил чуть тише. Вжимаемый в холодную стену, Луис прошептал: — Ещё! Мендез буквально катал на себе, посасывая то нижнюю, то верхнюю губу Наварро. Его парнишка редко слушался и практически никогда не был покладистым, но не во время секса. Только во время утех Луис отдавался Биторесу всецело. Они кончили почти одновременно. Оба долго дышали разряженным воздухом, жадно вдыхали духоту. Обессилено уронив голову, Луис уткнулся носом в тёплую грудь. Биторес грубо скинул его на пол, словно за ненадобностью. Вновь заковав парня, он молча начал одеваться. Наварро искал человечность в грубых чертах лица, но от неё мало что осталось. — Подожди! — Мендез замер со шляпой в руке. — Поцелуй меня. Священник наклонился и с жаром впился в губы. Руки Луиса блуждали по плащу, Биторес по-хозяйски прошёлся языком по его вечно несмолкаемому рту. — Вернусь, когда закончу с американским чужаком. Когда здоровяк, надев головной убор, побрёл прочь, Луис ухмыльнулся, смотря на свой кулак. — Ключ-то у меня, — победно прошептал хитрец. Разжав ладонь, он радостно покрутил ключик указательным пальцем.