Взаимодействие

… Питер позвал его на совместный просмотр Звездных Войн и сборку Звезды Смерти. Что за звезда такая, которую ещё и собирать придется, Паркер не рассказал. Зимний не особо любил сюрпризы, но решил потерпеть. От Командира он узнал, что Звёздные Войны — это культовая медиафраншиза, состоящая из двенадцати фильмов. Солдат ещё порасспрашивал Командира о том, что же его ждет, и начал собираться. Как его отпустили с базы на всю ночь, да ещё и без сопровождения, оставалось загадкой. Может решили, что раз Паучок с ним, то все будет хорошо. Или Рамлоу убедил, что всегда будет рядом. Был вариант, что Питер поговорил с Капитаном. Того, вроде, слушались и исполняли приказы если не беспрекословно, то хотя бы сомнений своих не высказывали так яро, как с остальными. В общем-то, сейчас было уже не важно, почему он смог без препятствий покинуть свою «райскую» тюрьму. Вышагивая в одинаковом темпе, Солдат приближался к остановке. Пит дал ему подробную инструкцию, как добраться до его дома, потому Зимний спокойно занял место в тени дерева, ожидая свой автобус. Телефон завибрировал в заднем кормане. Звонок от Капитана Роджерса был более чем неожиданным. — Да, Стив? — Зимний принял звонок и сел в общественный транспорт. — Ты уже ушел? — Ага, только отъехал в сторону Куинса. Надо вернутся? Солдат поднимается с кресла, что занял секунду назад и делает шаг к двери, чтобы выйти на следующей остановке. — Нет, не стоит, Вин, — Роджерс как-то странно вздыхает, и Зимний делает ещё один уверенный шаг к выходу. — Просто хотел увидеть тебя, чтобы попрощаться. На миссию надо поехать. Примерно неделю меня не будет. — Я буду на базе через пять минут. Он сбрасывает и выходит на улицу. Бежит обратно и уже через три минуты стоит перед входом, даже не запыхавшийся. Капитан улыбается одним уголком губ — рад его видеть. Рядом с ним стоит Командир. Но в отличии от Роджерса, Рамлоу серьёзен и даже щеки с внутренней стороны кусает. Не к добру. Он редко нервничал, и Зимний прекрасно знал, как различить настроение близкого человека. Сейчас тот был слишком напряжен. — Что случилось? — не «здравствуйте», не «до свидания», зачем все эти прилюдии, если лучше сразу узнать причину? — Ничего такого, Вин, — начинает Капитан, но его перебивают. — Меня отправляют на миссию с Кэпом, вместе со СТРАЙКом. — А… — только и произносит Солдат. Кусает губы и рвано вздыхает, как будто слезы сдерживает. — Тоесть… Я правильно понимаю… Я остаюсь один? — Нет, Вин, — Капитан делает шаг вперёд, но Зимний качает головой. Прикосновения — последнее, что ему сейчас нужно. Гораздо ценнее сейчас объяснение ситуации и дальнейшие инструкции. — У тебя есть Питер, помнишь же? Наташа едет с нами, но Клинт и Беннер остаются. А ещё скоро вернётся Сэм, вы же тоже неплохо поладили? Неплохо поладили? Да, это так, но когда Сэм вернётся ещё даже неизвестно. И все это время ему надо будет справляться самому. К остальным обращаться со своими проблемами почему-то было не комфортно. Думать об этом не хочется. Как он без Командира справится? А если ещё и Капитана рядом не будет. Страшно. Учащенное дыхание он замечает, только когда две пары рук ложатся на его плечи. Вот вам и приятный вечер в компании друзей друга. Уходить теперь не хочется. Лучше остаться здесь, с Командиром на подольше. А ещё лучше поехать с ними. Да, точно. — Ты не поедешь с нами, — твердо говорит Рамлоу. Но ведь он ещё не озвучил это предложение? Или Солдат настолько потерялся в мыслях и в реальности, что наговорил все это вслух? Глядя на Капитана, он быстро понимает — да, наговорил вслух. — Почему нет? Я прикрою ваши спины. В бою я хорош. Я могу даже просто в кустах посидеть. — Вин, ты хороший солдат, но в этот раз тебе лучше остаться дома. Проведи хорошо время, пока нас не будет. Отдохни. — Но я не устал! — Солдат, — ему не нравится этот тон. Ему чертовски не нравится этот тон Командира. Рамлоу не все равно, но он продолжает так же говорить. — Я не собираюсь приказывать. Но если это единственное решение, то я сделаю это. Ты без кода. И я уже не являюсь твоим хэндлером. Но если так тебе будет легче, то считай это приказом. Проживи эту неделю так, чтобы когда я приехал, ты рассказал мне десятки своих воспоминаний и ещё столько же классных моментов этого времени. Как понял? — Понял… Неделю?! Он должен прожить без них неделю?! Как они себе это представляют? Он же в душ без Командира не ходит. Нет, конечно, он может. Но не хочет. Последние полтора, а то и два месяца ему твердят о желаниях, о собственных чувствах. О том, что он может делать то, что хочет. Но сейчас ему это запрещают. — Иди ко мне? Как бы обидно сейчас не было, Зимний падает в объятия Рамлоу. Потому что предстоит неделя без них, без теплых грубых ладоней, без хриплого утреннего голоса и без хвойного запаха. … — Мистер Зимний Солдат! — ладно, ничего более странного он ещё не слышал. Даже когда Тони назвал его терминатором, а он ещё не был знаком с научной фантастикой восьмидесятых. — Просто Вин, — улыбка вышла натянутой. Все ещё было сложно специально напрягать мышцы, растягивая губы в стороны. Улыбка чаще появлялась сама собой, но вот вынужденная выглядела слишком неестественно. Ребята не обратили на это внимания или просто решили не комментировать. — Меня зовут Нед! Очень приятно с вами познакомится! Питер очень много говорил о вас! — Я Эм-Джей, — девушка, до этого молча сидящая в углу, кивает и снова погружается в рисование. Солдат заглядывает в блокнот, издалека, чтобы не потревожить. Карикатуры выглядят здорово. Он помнит, как так же подглядывал за рисующим Стивом. Тот всегда был против, чтобы на его незаконченные работы глазели. Повторял каждый раз, что Баки спугивает вдохновение, но ни разу не выгонял по-настоящему. А когда они стали подростками, Роджерс стал просить Барнса позировать. Сначала на портреты, потом в полный рост. . — Бак… Мне нужно… Нужно, чтобы ты попозировал мне. Не могу разобраться с анотомией. Барнс хмыкает и стягивает с себя свитер. На улице ночь, и он пришел к другу относительно недавно, отпросившись у матери до утра. Сара Роджерс была на очередной смене. — Так? Или с ногами тоже проблемы есть? Странное чувство растекается по всему телу, пока он стягивает брюки и остаётся в одном нижнем белье и носках. Роджерс смотрит на него. Как-то необычно, так, как раньше не смотрел. Так девчонки смотрят, когда Барнс снимает футболку на физкультуре. . Так смотрит Брок, когда они остаются наедине. Зимний прислушивается к себе. Что чувствовал Баки из воспоминаний? Это был стыд? Они дружат чуть ли не с роддома, так говорил Капитан. А Солдат сам вспомнил, как они голые купались каждое лето в речке, поэтому вряд ли. Может холод? Он помнит мурашки, бегущие по всему телу от пят до кончиков волос. Да, скорее всего холод. Но вопрос про взгляд Стива из воспоминаний остаётся открытым. Сейчас Капитан на него так не смотрит, по крайней мере, он этого не замечал. — Вин? — парни ушли из комнаты, чтобы получить пиццу у курьера, а в комнате остался только он и девушка, что обратила на него внимание. — Все хорошо? Ты замер и стоишь так уже несколько минут. Режим киборга-убийцы активирован? — Режим… Кого? — Боже, Эм-Джей! Зачем ты с ним так?! — Лидс вваливается в комнату с плоскими квадратными коробками, а Питер заносит большую и гремящую. Пока парень с девушкой спорят, Зимний решает порасспрашивать друга обо всем, что сейчас будет происходить. — Пит, это что? — Это Звезда Смерти, я же говорил, что мы будем собирать, — Паркер улыбается, садясь прямо на пол. Вечер нравится Солдату все больше и больше — пол твердый и более привычный. На мягких кроватях и диванах ему все ещё бывает некомфортно. — Но мы же хотели посмотреть кино? — Да, сейчас Нед все подключит, — экран телевизора тут же загорается, и парой щелчков пульта включается самый первый фильм. — А это, — он недоверчиво смотрит на коробки. — Чувак! Ты ни разу не ел пиццу?! — Лидс пихает ему в руку самый большой кусок, а потом показывает как лучше свернуть и призывает укусить. — Возможно ел… Но не помню, — Солдат втягивает щеки и опускает взгляд. Почему на душе будто кошки скребут, не понимает. — Просто кусай… Ты влюбишься. — Но я уже влюблен, — возражает. И Питер понимает, что с каждым словом друга, Зимний все меньше и меньше хочет попробовать угощение. — Ты не разлюбишь Брока, не переживай. Просто Нед о том, что тебе очень понравится эта еда. — Ладно… — он кусает и мычит. Сыр тянется, приятная остринка от перчиков жжет язык, а мягкое тесто, будто одеялом, все это сверху накрывает. . — Давай, Солдат, открой рот, — он повинуется. Приказ куратора подвергать сомнениям нельзя. Сказали — делай. На язык ложится кусочек чего-то горячего и вкусного. Все время, что он себя помнит, его кормили исключительно жидкими питательными коктейлями. Жевать что-то кажется странным. Мясо кролика мягкое и сочное. Как в полевых условиях его хэндлер смог сотворить это божество, Солдат не знает. Но жует долго, наслаждаясь. — Вкусно? Командир сам отрывает кусочек готового мяса от кости и проглатывает, почти не пережевывая. — Да, — отвечать по уставу он забывает. — Ничего вкуснее не ел… — Тебе кажется. Мы не жрали почти три дня. Просто голодный. — Нет, это правда очень вкусно. Спасибо, Командир. Он возразил куратору. Настоял на своем. Осознание ошибки проявляется слишком поздно, и Зимний опускает голову, готовясь принять наказание, но в ответ слышит только благодарность. Через секунду в его поле зрения показывается фляжка с водой. — Пей, Солдат, а потом спать. Завтра дойдем до цели, нужны силы. … Он просыпается в своей постели и смотрит в потолок. Это третье утро без Командира. Солдат еле держит себя от того, чтобы не начать шкрябать полосочки, отмеряя неделю. Он общается с ребятами. Клинт зовёт его на утренние тренировки и послеполуденные пробежки. С Питером они каждый вечер сидят за Лего. Зимниму очень понравилось собирать из маленьких деталек большие самолёты и ещё всякие штуки. Брюс зовет его на совместные обеды, чтобы поговорить о всякой ерунде и узнать его мнение на какие-то обыденные вещи, по типу тостов. . — С маслом или с джемом? — Беннер выглядел очень серьезным, спрашивая это. — Я пробовал конфеты с арахисовой пастой, — Зимний постучал вилкой по тарелке с оладьями, обильно политыми карамельным сиропом. — Могу с уверенностью заявить, что тост с джемом, в перспективе, более приятное блюдо. — А вот я больше предпочитаю смешивать, — на кухне появляется Клинт, и оба мужчины морщатся. — Извращенец, — делает заключение Брюс, и Солдат с ним соглашается. Уж что-что, а смешивать вкуснейший джем с арахисовым маслом невозможно. . Вот так и проходят дни без Рамлоу и Роджерса. Воспоминания, почему-то, приходят даже чаще обычного. То ли эмоционально подвешенное состояние сыграло с ним такую шутку, то ли просто все влияние гидровских химикатов спадает на нет. Ему было все равно. Хотелось уже поскорее все вспомнить. Он с каждым днём вспоминал того Баки Барнса, которым он был. Помимо далёких тридцатых, в памяти воскрешались и относительно недавние моменты. Он полностью вспомнил себя под командованием Брока. Вспомнил то, как Рамлоу учил его самостоятельности и принятию простых решений — какой шампунь использовать сегодня, или хочет ли он кофе вместо чая. Улыбка после таких снов сама ложилась на лицо. Чувствовать себя «влюбленным школьником» ему нравилось. Эту аналогию он подсмотрел где-то в закромах памяти. Когда и где ее подцепил, он не знал, но ощущения, что испытывал он тогда, будучи этим самым влюбленным школьником, совпадали с теми, что лавиной накрывали его сейчас. Солдат цеплялся за все эти ниточки, переплетая их в крепкий канат. Канат его новой личности. … Сейчас Зимний сидел на полу, скрестив ноги в позу лотоса, перед большим зеркалом и прочесывал мокрые волосы. Старался делать это так же, как и Брок, но получалось более неловко. Массажка выпала из рук в очередной раз, и Солдат психанул. Оттолкнул несчастную расчёску под кровать и упал на спину. Хотелось провалится сквозь землю. Желательно туда, где теплые руки обнимут его так крепко, как только смогут. — Почему они не взяли меня? — он бы не стал оспаривать решение тех, кто стоит выше. Он и не будет. Но менее недовольным он от этого не становится. Утром он немного успокоился после завтрака с Клинтом и Беннером, а потом, придя к выводу, что надо сходить в душ и помыть голову, снова взбесился. Он не любил мочить волосы, делал он это, только когда Брок обещал, что будет делать все осторожно и приятно. У них был запланирован «банный день» на сегодня, именно поэтому Солдат решил полностью помыться. Ведь Командир обрадуется его самостоятельности. Переворачиваясь на бок, Зимний находит расчёску и вытягивает ее из-под подкроватной темноты левой рукой. Снова садится перед зеркалом и решительно начинает все с самого начала. Отделяет небольшую прядь у лица, осторожно прочесывает и опускает, принимаясь за следующую. Через пятнадцать минут волосы чуть влажные, гладкие и без единого узелка. Можно смело гордится своей работой. … — Эй, Солнышко, — в его комнату входит Уилсон, уже переодетый после миссии и улыбающийся. Солдат сидит за письменным столом и повествует очередное воспоминание листу бумаги. Он делает так с каждым неприятным фрагментом — пишет, а потом сжигает. Голова поворачивается к вошедшему, и Зимний расплывается в кровожадной улыбке. — К солнышку лучше не приближаться ближе, чем на полтора миллиона километров. Так что, будь добр, отойди, пока я тебя не сжёг. — Воу-воу, полегче, — Сэм поднимает руки в капитуляционном жесте и опускается на стул возле Солдата. — Что пишешь? — Вспомнил, как в ГИДРе меня заставили убить одну семью мигрантов. Они просто хотели жить подальше от войны, — он устало начинает складывать лист бумаги. — Отец семейства сражался до последнего. Надо отдать ему должное, простоять против меня, с одним лишь кухонным ножом, дольше двух минут никому не удавалось. Мать спрятала детей в потайной комнате. У них бы все получилось, не имей я прекрасный, нечеловеческий слух. — Слушай… Ты не виноват в том, что случилось. Да, все эти смерти на твоей совести… Но ведь тебе отдавали приказы, а за их невыполнение наказывали очень жестоко. Уилсон укладывает руку на плечо Солдата и щелкает зажигалкой, протягивая ее, чтобы поджечь бумагу. Горящую рукопись Зимний кидает на керамическое блюдце, и через секунд тридцать остаётся только серый пепел. — Рад твоему возвращению. Как все прошло? — О, я сбил три вертолета. И никто не умер. Представляешь? Все шестнадцать человек теперь официально в тюрьме. — Я так понимаю, ты собой гордишься? — А то, — с улыбкой проговаривает Сэм. — Смотри, не зазнайся. Уилсон щелкает Зимнего по плечу и морщится: дать щелбан железяке — не самое приятное, что может быть. — Ладно, сгоняем вечером на пробежку? А то Стива нет, а одному мне скучно. — То есть, я просто замена Капитану? Они оба знают, что это не так, потому весело хмыкают. Сэм с самого начала был расположен к общению с Зимним Солдатом. Даже странным казалось то, как он тёрся в его поле зрения со стаканчиками кофе и расспросами о самочувствии. Зимний остро реагировал, но по итогу начал иногда делится переживаниями. Из-за частых миссий они редко общались, но даже за такое короткое время они стали близки. Сейчас Солдат спокойно ладил с другом Капитана. … Они сидят на большом диване перед телевизором. Брюс, Питер, Сэм и Зимний: все четверо едят пиццу. Солдату настолько полюбилось смотреть кино и есть одновременно, что никто возражать и не стал. Выбор остановили на каком-то ужастике. Беннер пару раз пошутил о ночных кошмарах, что могут мучать Паркера после. Паучок на это лишь отмахнулся. Фильм, к счастью, выбрали про призраков. Солдат думает, что выбери они что-то более реальстичное по типу маньяков или инопланетян было бы менее спокойно. Все же триггеры с войны или с прошлого убийцы сейчас ему были ни к чему. — Кстати, Сэм, мы с мистером Старком посмотрели чертежи твоих крыльев. И нашли кое-что, что можно было бы изменить, для более плавного и быстрого раскрытия, а то тебя иногда потряхивет в полете, — уже по окончании фильма начал Питер. Уилсон удивлённо вскинул брови, задумчиво хмыкнул и договорился подойти с костюмом завтра. — Я пойду, наверное, — Солдат разворачивается к двери, когда весь хаос их посиделки оказывается убран. — Но мы же хотели сходить прогуляться, — Брюс недоверчиво на него косится, будто Зимний прям тут может замертво упасть. — Устал чего-то, — он не врал. Правда выдохся за эти шесть дней. А сейчас ещё и грусть навалила. Решение уйти в комнату и хорошенько отоспаться казалось хорошим. — Если что зови, — Сэм хлопает его по плечу и отходит в сторону, пропуская Питера. — До завтра, Вин, — Паркер лыбится и отбивает кулак. — Завтра утром жду в лаборатории, надо будет провести заключительное обследование, — Брюс, все так же хмурясь, подходит и жмёт ему руку. — Может уже через недельку будешь где-нибудь на границе Канады ловить тараканов. … Рамлоу стоит на другом конце темного коридора со свечой в руке. Холодный воздух будто пробирает изнутри. Зимнего передёргивает дрожью, но он делает шаг вперёд по скрипучему полу. — Командир? — Иди тише, внизу кто-то есть, — усиленные сывороткой органы чувств помогают различить шепот на грани слышимости. Солдат старается идти максимально тихо. Он ведь призрак, даже самые шумные вещи он может сделать без единого звука. Сейчас же от каждого его вздоха дом ходуном ходит, все скрипит и клокочет. Сердце стучит так громко, что кажется даже незваный гость его слышит. Зимний делает ещё один шаг, и скрип пола вторит протяжному стону лестницы — кто-то поднимается. Рамлоу дёргает голову в сторону лестницы и лижет губы. Свеча гаснет, и Броку приходится достать зажигалку. Солдат в ужасе, если его дыхание слишком громкое для этой тишины, то насколько быстро придут те, что внизу, когда зубчатое колёсико высечет искры? Щелчок кажется тихим, почти не слышным, и Солдат удивлённо вздыхает, огонь снова касается фитиля, и свеча в руке Командира продолжает медленно плавится. От лестницы раздается ещё один скрип, и Зимний переключает все внимание туда. Ощупывает карманы, понимая что на нём лишь пижамные штаны в клеточку. У него даже ножа с собой нет! — Брок, давай сюда, — он тянет руку к Командиру, и тот цепляется кончиками пальцев за него. Расстояние, что казалось огромным, сократилось до полутора метров. Зимний моргает и дёргается, когда оказывается в светлом помещении. Командир чистит дуло винтовки. Такие вроде перестали собирать в пятидесятых, но Солдату все равно. Они в безопасности, и это главное. Он шагает навстречу к Рамлоу, но что-то сковывает ноги. Взгляд вниз. И жутко хочется вскрикнуть от удивления. Незастывший цемент медленно поглощает его ступни, голени, и вот Солдат уже по колено в серой массе. — Командир, поможешь? Брок вскидывает брови, оборачиваясь. Выглядит так, будто он и не ожидал увидеть здесь кого-то. — Солдат, ты должен быть в крио. Какого черта… Договорить Рамлоу не успевает, а может это Солдат не успевает дослушать. Зимний оказывается заперт в тесной «морозилке». Бьёт руками в небольшое окошко, и дверь открывается. Жутко холодно, и все тело бьёт дрожь. Он на коленях, рядом стоит Командир и гладит его плечи. — Ну-ну, солнышко, давай приведем тебя в порядок? Дверь, что до этого подпиралась стулом, выбивают. В комнату вваливаются около десятка вооруженных бойцов и Пирс. Он же умер? Все оружие направленно на них. Главная голова ГИДРы склоняется на бок. — Вы поглядите на них, — Александр медленно хлопает. — Ты правда думал, что сможешь спасти его? — Хотя бы умру, попытавшись. Прости меня, — последние слова Брок говорит, уже глядя в серые глаза. — Убейте. А солдата в медблок, обнулите и подготовьте к другому куратору. — Но сэр… — Начинайте. Почему Зимний не сопротивляется, когда его оттаскивают от ещё живого командира, он сам понять не может. Однако, когда глухой выстрел загоняет пулю прямо в сердце Рамлоу, он срывается на крик и падает на четвереньки, подползая к телу. Откидывает всех, кто хоть как-то пытается его оттянуть к выходу. Кричит и бьет кулаками пол. — Солдат! — Вин! — Зимний! Неясные голоса окружают его, и Зимнему хочется заткнуть их всех. Они убили его Командира. Его семью. Теперь он сделает то же с ними. . — Джеймс! Солдат садится в кровати. Дышит рвано и чувствует резкое похолодание. Глаза находят открытое окно, а мозг соображает, что он голый и весь потный. Перед ним сидит Рамлоу. Живой. — Живой… — Зимний впивается в любимые губы. Грубо. Доказывая, прежде всего себе, что это правда. Командир тут, живой и невредимый. То был просто сон. Кошмар.