Взаимодействие

… Уверенным шагом Роджерс приближается к двери, за которой слышны лишь удары кулаков о грушу и неясные выкрики. Войдя в комнату, Стив застаёт такую картину: Роллинс усиленно колотит снаряд, а Брок, сидя на плечах у Зимнего, ведёт счёт то ли отжиманиям второго, то ли кругам, что пробегает остальной отряд. Опускается Солдат чуть ли не целуя пол и медленно поднимается вверх каждый раз, как мимо проносится замыкающий строй Тревор, остальное время он стоит в планке с командиром на спине. — Шестьдесят восемь, — медленно считает мужчина и ловит взгляд Капитана. — Не останавливаемся, девочки! Что-то хотел, Кэп? Зимний заинтересованно поднимает голову вверх, по его лбу стекает пот, но все его тело и даже выражение лица говорят, что так он сможет провести ещё минут сорок, не меньше. — Хотел с Вином поговорить, — Стив дожидается, когда страйковцы завершат очередной круг и когда Солдат снова придет в положение полной планки, и опускается на корточки перед другом. — Как воспоминания? Рамлоу и Солдат не афишировали своих отношений. Однако тем, кто знал о них, было прекрасно видно короткие взгляды или красные щеки после долгого контакта кожа к коже на тренировках. Обычно это случалось на ринге, когда двое мужчин решали подраться друг с другом, и кто-нибудь обязательно кого-нибудь заваливал. Придавливали к полу всем весом и шептали что-то на ухо, после крича «Я победил, мальчишка!» или «Командир, вы снова проиграли». Стива это раздражало. Сильно. Даже то, что сейчас на плечах Зимнего сидит Брок, а не он сам. Странное и неприятное чувство, сидящее внутри, мерзко хихикало и подначивало сбросить Рамлоу, забрать старого друга себе и не отдавать никому. Но он всего-лишь улыбнулся на утвердительный ответ и обещание позже рассказать. За время с первого воспоминания память к Барнсу возвращалась не стремительно, но постепенно. Как минимум раз в два дня случались сны или просто образы с моментами из прошлого. Часто Зимний обрашался к нему с просьбой рассказать продолжение воспоминания. Или просто делился своими чувствами. Им все ещё было неловко, но теперь они больше говорили о прошлом, их дружбе, войне и танцах. Да, Вин вспомнил даже момент танцев, но вот отношения со Стивом все ещё были скрыты далеко в глубинах подсознания. Роджерс старался радовать себя словами Вдовы на этот счёт. «Может, он усиленно прятал воспоминания о тебе от Гидры, да так спрятал, что сам найти их сейчас не может.» Если это было так, то это грело и приятно покалывало внутри, где-то на уровне солнечного сплетения. — Сто! — Брок спрыгивает с Зимнего, когда тот заканчивает последнее отжимание. СТРАЙК опускаются на пол, отдыхая, а Солдат садится около стены, чтобы опереться на нее спиной. Рамлоу приносит своему парню бутылку воды, и тот выпивает ее за полминуты. — Все свободны до завтра. С этих слов Роджерс понимает, что это был конец трёхчасовой тренировки, а не начало, как он подумал при входе в зал. А значит перед этим было ещё минимум несколько десятков упражнений и спаррингов. После тренировок с Рамлоу даже он чувствовал себя выжатым лимоном, но Солдат казалось даже не устал. Роджерс опускается рядом. — Сегодня утром в душе появился твой образ… — Зимний решает не говорить, что в этот момент он был не один, и что горячие руки командира скользили по его спине, размазывая и вспенивая гель для душа. — Ага… — Капитан отводит взгляд в сторону Брока, тот о чем-то переговаривается с Джеком и даже не смотрит в их сторону. Однако, чувствуя на себе пристальный взгляд, оборачивается и салютует. — Ты сказал об этом ему? — Да… Сказал. — А что за… кхм… Образ? — Стивен с одной стороны и хочет услышать ответ, а с другой ему очень стыдно. Если Вин вспомнил их отношения, то будет задаваться вопросами, почему же Роджерс сам не рассказал ему с самого начала об их настоящих взаимоотношениях. — Нам было лет по четырнадцать… Вроде… Во всех воспоминаниях ты хиляк такой, Капитан, что угадать возраст сложно, — сам себя щипает за бедро, понимая, что снова назвал не по имени, а по званию. Роджерс привык уже, на самом деле. Если Зимнему сейчас удобнее говорить так, то пусть. Он потерпит. Поэтому он разжимает пальцы Солдата и укладывает его руку на пол, безмолвно прося так не переживать. — Ладно… Мы плавали в реке, светило очень яркое солнце, а я прыгал с небольшой горки. Ты все протестовал, потому что в воде могли быть какие-то осколки или штыри. А в итоге… Стив понимает, что это за воспоминание и улыбается, заканчивая рассказ: — В итоге, я сам напоролся на осколок бутылки, и ты тащил меня домой. Еще и рану обрабатывал. — Да, — немного мнется Зимний. — Только мое воспоминание оборвалось на входе в вашу с матерью квартирку. … — Кэп, можно тебя на минутку? — Рамлоу мнется у своей машины и приглашающим жестом призывает сесть на переднее пассажирское сидение. Роджерс хмурится, но садится. Они редко разговаривали после тренировок, но в этот раз отчего-то это кажется правильным и нужным. Закрывая за собой дверь, Стив поворачивается к Броку. — Что ты хотел обсудить? — Твои взгляды, — с места в карьер. — Мои… Что? Во рту пересыхает. Неужели, Брок заметил, как он смотрит на Зимнего? Неужели, догадался о скрываемых чувствах? Что теперь? Оправдываться и обещать, что больше не будет? Лишь бы позволили и дальше видеться и общаться с тем, кто напоминает о беззаботном прошлом и любви, которая не знала преград и правил. — Я понимаю, что он твой друг, который вернулся из прошлого. И понимаю, что я не самый лучший вариант. Но он действительно мне нравится, очень давно, — странное начало, если его хотят приструнить за поглядывания в сторону Солдата. — И я не хочу, чтобы между нами была холодная война. Нам ещё работать, я как-никак твою задницу на миссиях прикрываю. — О каких взглядах ты хотел поговорить? — что-то он совсем запутался. Иначе причем тут его любовь к Зимнему и хорошо выполненная миссия? — Твоих на меня. Смешок кажется слишком нервным. Брок ему не нравится. Нет, он мужчина конечно симпатичный, храбрый и выносливый. Но сердце было отдано лишь одному. — Ты мне не нравишься, — утверждает он. — Я понимаю… — и вот, клубок, что, кажется, Стив только что распутал, завязывается в новый узел. — Но я готов на все, чтобы Вину было комфортно в нашей компании. Чтобы он не думал, как себя можно и нельзя вести в твоём присутствии. Хочу подружиться с тобой. Если ты можешь мне поверить после всего… «После всего» — это после его работы тройным агентом. Нет, Стив понимает, что это тайна и разглашать ее, даже символу Америки, было нельзя. Но обида в тот момент, когда он узнал правду, все ещё чувствуется на языке. И ГИДРу не истребил и гидровского пса под боком не признал. Потом, конечно, разобравшись до конца и узнав, что Брок был на стороне «хороших парней», смягчился. Но узнав про отношения с Солдатом, снова сжался. Ну да, ревнует. А кто бы не ревновал? Когда мог целовать и трогать любимого человека, а теперь не можешь, так ещё и смотреть приходится, как этого самого человека кто-то другой целует и трогает? — Подожди… Я не понимаю. — То есть, хочешь сказать, что не смотришь на меня, как на самого гадкого преступника человечества, когда я сжимаю в своих пальцах ладонь Зимнего? — Это… Я просто не привык ещё… К этому. — Знаю. В ваше время это было нельзя, — Брок понимает по-своему, и Стив решает его не поправлять. Так даже легче скрывать правду. — Но сейчас все иначе. И я думаю, лучшее, что ты можешь сделать на своем месте, — порадоваться за друга. — Ты прав. — Тогда… — это было слишком легко. Рамлоу ожидал чего-то более трудного. — Давай на выходных встретимся наедине и попробуем обсудить все наши недопонимания? … Они встречаются в среду и идут в парк, когда их выходные дни совпадают. Что-то ещё в голову ни одному из них не пошло. Не в цирке же обсуждать насущные проблемы. Роджерс часто бегает здесь с Сэмом, потому знает парочку отдаленных и уединенных мест, подходящих для разговора. С момента их встречи они обмениваются лишь приветствиями и краткими расспросами о новостях. — Я слышал, что ты вышел на след Земо, — решает начать диалог Рамлоу. — Да, он объявился в Чехии, в Праге, — эта тема правда помогает отвлечься от тех мыслей, что давят на голову уже несколько дней. — Не знаю, с чего вдруг он вылез на свет, но это явно не к добру. Это не могла быть ошибка, скорее всего он сделал это специально. Чтобы мы нашли его. — Думаешь, ловушка? — звучит точно как засада, но ведь все мы совершаем ошибки. Возможно и Барон не такой уж и гений, что допустил осечку. — Более чем уверен. — Хочешь съездить проверить? — Да… — этот взгляд Брок знает. Он означает, что знать об этом нельзя никому, и Стив хочет поехать один. Они не были особо близки, пока нет. Но совместная работа помогла изучить привычки Капитана. — Это может быть опасно. Одному лезть в пчелиный рой нельзя. — Но я не могу допустить, чтобы Вин полез туда вслед за мной. Тут Рамлоу согласен. Не стоит Солдату снова встречаться с кем-то, кто использовал его как оружие. Может это и не вызовет чего-то страшного, но риск не всегда оправдан. А рисковать любимым человеком не хочется никому. Они доходят до лавочки, что окружена с трёх сторон кустами, и садятся на нее. — Я думаю не говорить об этом Зимнему, более чем хорошее решение. Но ехать туда в одиночку… Плохое. — А что ты предлагаешь? Снарядить СТРАЙК? — Зачем же весь отряд? Можешь только меня. Вопросов меньше будет. Стив задумчиво ковыряет носком ботинка грунтовую дорожку и косится на ближайшие кусты. Ловит себя на мысли, что сбежать хочется прямо сейчас, потому что после решения этого вопроса разговор пойдет не в самое приятное русло. — Кэп, ты взрослый мальчик. Не думай убегать, — читая его мысли, вздыхает Брок. — Мы можем говорить сегодня только о работе. Если тебе так будет лучше, — мужчина смотрит в ответ на недоверчивый взгляд. — Я серьезно. Если тебе не комфортно говорить о чем-то, просто заткни меня. У Роджерса в мыслях всплывает известный всем способ «заткнуть» собеседника. Баки не раз проворачивал это с ним, и воспоминания все ещё слишком яркие, пусть и старые. Соображая, что только что представил себе поцелуй с парнем своего бывшего-парня-лучшего-друга, удивлённо моргает и смущается. Щеки предательски горят, и пальцы сами тянутся к ним, в попытке скрыть это недоразумение. К сожалению, это привлекает лишь больше внимания к обычно бледному лицу. — Кэп? Ты о чем сейчас подумал?! — Я… Да ни о чем, — растерянно оглядывается, пытаясь вспомнить, о чем же они говорили минуту назад. — Я согласен с твоим предложением о парной миссии. Только вот… Вин один останется… А это не хорошо. — Он уже вспомнил достаточно, чтобы прожить пару дней без нашего родительского контроля. И вообще, менять тему — подло. — Ничего не подло. Это ты подло поступил, начав встречаться с Баки. Черт! Как это вырвалось из его рта?! Пыхтя, Стив пытается придумать оправдание своим словам, но лишь хлопает ртом, как рыба, выброшенная на берег. Рамлоу удивлённо смотрит на него, переваривая услышанное. Теперь даже кусты точно не помогут спрятаться. — Ты ревнуешь? Роджерс стонет. Почему нельзя было сделать вид, что не услышал? Или хотя бы более мягко спросить? — Просто… — это нихуя не просто. — Долгое время мы являлись единственными, кто был друг у друга. И я не привык делить его с кем-то. Да. Это идеальное оправдание. Они же правда долгое время были лучшими друзьями и не делились доверием ни с кем другим. — А… Но, Кэп… Я счастлив с ним. А он, насколько мне известно, счастлив со мной… Ты же понимаешь, что принудить суперсолдата с железной рукой к чему-то довольно проблематично? — Брок хмыкакт и представляет эту картину. Да даже когда тот был Зимним, принудить его было сложно. Только если ты куратор, который отдает приказы. Тогда да, можно было и переспать с Солдатом. Но стопроцентной гарантии выживания в таком случае тоже не было. Мало ли, что в замороженной голове перемкнет, когда его сзади брать будут? — Есть ли ещё какие-то претензии ко мне? Помимо этой? Кстати говоря, не совсем обоснованной. Потому что ты мог просто поговорить с нами обо всем, и мы бы нашли решение этой проблемы. Вместе. — Ну… Ты был его куратором. — Пресвятая Богородица, Кэп… — Рамлоу стонет и опускается вниз, чуть ли не складываясь пополам. — Это правда. Ты, конечно, помог его вытащить из ГИДРы и все такое… За что я тебе благодарен. Но это не отменяет того факта, что ты и сейчас можешь… — Стоп. Тебя уже понесло, Роджерс, — Брок хлопает его по колену. — Да, я был куратором Зимнего Солдата. И да, мы с ним были близки ещё во времена ГИДРы. Предвижу твой вопрос: прямой близости не было. Максимум бывали объятия и поцелуи в щеку. Но уже тогда я прислушивался к нему, его мнению и не докладывал о поведении, которое выходило за рамки «нормально». Я влюбился, как мальчишка. А когда после спасения он ничегошеньки не помнил, но все равно тянулся ко мне, я подумал: это же мой второй шанс. Жизнь редко один шанс даёт, а тут второй. Конечно, я воспользовался. И не вини меня в этом. Ты бы сделал точно так же. — Я бы не стал встречаться с Баки, пока он ничего не помнит. — Ты бы и с обычным Баки не стал. Лучшие друзья навеки. Хочется доверится — первое, что появляется в его голове. Почему обстановка так располагает к откровениям? Нет, он точно не готов рассказать об этом Броку. И он точно не будет этого делать, но секундное замешательство. Короткая мысль, говорящая, что его не осудят. Его поймут. Они же любят одного и того же человека, верно? Они могут делиться друг с другом этим опытом. Нет. Нет, нет, нет! Он не будет позволять себе даже думать об этом. Если уж он сам увидел в Рамлоу соперника, то что уж говорить о самом Командире. Дай бог, не увезет Вина куда подальше. — Да… Мы лучшие друзья, — Роджерс слегка морщится, отворачиваясь в сторону, высматривая какую-нибудь живность. На глаза никто не попадается и приходится повернуться обратно к Рамлоу. Мужчина в это время расправляет плечи, явно затекшие от сидения в одной позе, и слегка стонет. — Что-то болит? — Старость. Если тебе знакомо это слово, Кэп. — Ты не настолько стар, Рамлоу. Если тебе надо, я могу выбить у Фьюри пару дней отпуска тебе. Отдохнёшь, поспишь. — Какой же ты все-таки святой… — ещё недавно к нему были настроены враждебно, а сейчас, отбросив все обиды и недосказанности, беспокоятся о его физическом состоянии. Ясно, конечно, что это не от большой любви, а из соображений хороших исходов миссий. Но такое беспокойство все равно удивляет и радует. Хоть что-то в Капитане Америке не меняется. — Если у тебя выйдет, то я буду дико благодарен. Не помешает прокапаться витаминками. Уже через сорок минут у них есть готовый план на предстоящую миссию и разрешение от Фьюри на четырехдневный отпуск Брока. — И чего это ты за него переживаешь, Стив? Мне казалось, ты его недолюбливаешь, — задумчиво выдает Николас, но отпуск одобряет. — Что ж… Раз уж ты мне выбил пару деньков, может сходим куда-нибудь завтра? Пообщаемся… Можем Вина с собой взять. Вроде, разногласия решили уже, — губы Рамлоу растягиваться в улыбке, когда на его предложение согласно кивают. — Да, почему бы и нет. … — Прогуляться? — Солдат вглядывается в мужчину. Обычно Брок не такой любитель ходить по общественным местам. Большинство их свиданий были либо в ресторанах с отдельными комнатами, либо дома с попкорном и фильмами. Потому что без посторонних глаз можно спокойно обнимать и целовать друг друга. Рамлоу хоть и кажется человеком бессовестным и бесстыдным, а на публику выставлять свои отношения все же не любил. Иногда можно, для остроты ощущений, но по большей части он человек домашний и спокойный. — Ага. Он все ещё не сказал, что гулять они будут не вдвоем, а с Роджерсом. Как-то к слову все не пришлось. — Ну… Ладно, а куда? — Стив предложил пройтись по ботаническому саду. Цветочки хочет порисовать… Или пофотографировать, а потом порисовать… Не помню точно. — Стив будет с нами? — Ага, — отводит взгляд. — Решил что нам не помешает подружиться. — Ладненько, — жмёт плечами. — Сколько у меня есть на сборы? — Мы договорились на пять вечера, после тренировки. — Какой тренировки? — Солдат не припоминает, чтобы сегодня в расписании что-то стояло. — Нашей совместной. Решили поспарринговать без лишних глаз. Зимний удивлённо моргает и не может понять, что происходит. Ему казалось, что Стив и Брок недолюбливают друг друга. От ненависти до любви, как говорится? Только вот делить Брока с кем-то, пусть даже с хорошим человеком, не хочется. Совместная тренировка, прогулка, пусть и втроём, сильно напоминающая концепцию свидания. Обычно в фильмах главные герои романтично гуляют в оранжереях. Хотя в жизни Солдат такого не видел. Да, и сам со своим мужчиной ни разу туда не ходил. Ладно, по крайней мере на прогулку он идёт с ними. А то, что его друг и парень решили подружиться, это же хорошо? … Они жмут друг другу руки и, обмотав ладони боксерскими бинтами, приступают к спаррингу. Сначала Стив сдерживается, борясь вполсилы, но, понимая, что начинает проигрывать, позволяет себе уворачиваться быстрее, а бить четче и сильнее. — О, решил по полной меня избить, Кэп? — ему помогают прошлые тренировки с Зимним и опыт сражение плечом к плечу со Стивом. Знание каждого хода противника — залог победы. Потому сейчас он учит Солдата сражаться не силой, а головой. Роджерс пусть и знает это, но видимо слишком самоуверен. А самоуверенности на ринге, как и на поле боя, нет места. Спустя пару ударов, Стив лежит на лопатках, а Рамлоу наседает на нем сверху. — Как? — Анализ, Кэп, анализ… Ну и схитрил чутка, — как бы Стив его не допытывал, хитрости своей Брок так и не выдал. Ни пока они шли к душевым, ни когда уже натягивали гражданскую одежду, ни по пути к базе, чтобы забрать Солдата. … Трое мужчин ходят по тропинке, читая названия разных растений и иногда останавливаясь у более живописных. Солдат постоянно косится в скетчбук Стива, когда тот начинает делать быстрые зарисовки. Рамлоу же предпочитает не напрягать Роджерса излишним вниманием и просто разглядывает растения, изредка делая из-подтишка фотографии заинтересованного Солдата и сосредоточенного Капитана. — Тут так красиво… — восхищённо оглядывается Зимний и улыбается, замечая фотографирующего Рамлоу. — Да, давно хотел сюда сходить ещё раз, с сороковых тут кое-что поменялось. — Что же? — Зимнему на самом деле интересно. Когда Стив начинает рассказывать какие-то исторические факты, это завораживает. Брок с ним солидарен, пусть и не так много общался с Кэпом, но иногда у того прорывало плотину, сдерживающую все его знания, и в такие моменты слушать Роджерса было единственным желанием. — Например, в тысяча девятьсот восемидесятом Токио подарил этому саду свой традиционный каменный светильник, а осенью две тысячи первого стартовал проект нарциссов… . — Бак, ну скорее! — мальчишка тянет его за руку. Бежит, что даже Барнс не поспевает. — Куда мы так несёмся, Стиви?! Ещё даже десяти нет… — мальчик, что выглядит чуть старше друга, зевает, но продолжает бежать. — В ботанический сад вчера привезли два бонсая! Сегодня первый день, когда на них можно посмотреть! Я хочу быть первым, кто их увидит! Настолько возбужденного Роджерса, что пару недель назад пошел в первый класс начальной школы, Барнс ещё не видел. Даже когда мать принесла ему новую книгу со сказками. А новые книги были для Стиви чуть ли не священными писаниями для монахов. — Ладно, ладно… Идём. . — В той стороне, — Зимний указывает в право, на стеклянную оранжерею. — Там должен быть бонсай. — О, ты помнишь?! — Роджерс ярко улыбается, вспоминая детство. — Да, кажется, это было в Шекспировском саду. Они, должно быть, подросли за эти годы. — Погодите, а в каком году вы тут были? — Брок хлопает ресницами, он точно не помнит, но кто-то говорит ему, что бонсаи пожертвовали саду в далёком двадцать пятом. — Кажется мне было семь, — задумывается Стив. — Должно быть, в двадцать пятом. Рамлоу хмыкает, решив ничего не говорить, и направляется в сторону аллеи. Рассматривая новые деревья сакуры, что завезли в сад за последние пятьдесят лет, Солдат восхищённо ахает. Как было бы хорошо сходить сюда весной. Всего немного опоздали, но в следующем году он обязательно затащит этих двоих сюда в апреле. Вспоминает цветение яблонь, что наблюдал не так давно, и новая улыбка озаряет его лицо.