Эпистат, шезму и кошка

      Приятно было, что Амен так ласков. Необыкновенно себя ощущала сперва, прежде не доводилось столько заботы чувствовать. Смущалась иногда внимания его, он был будто бы везде и сразу, да вокруг неё. Даже на людях, поодаль друг от друга, Эва ощущала его тяжёлый и цепкий взгляд, но то нравилось ей. А вот компании её — не очень, и Эва веселилась, видя, как неуютно им под надзором верховного эпистата. Никому кусок в горло не лез, когда за полуденной трапезой он устрашающим взглядом сверлил и Эву, и Реймсса, и Дию, и брата её — Исмана, сидящих в нескольких столах от него. Эва привыкла уже, и друзей уговаривала, едва сдерживаясь от хохота:       — Кислые больно, не так уж и страшен он. Ешьте мирно, лицо у него такое просто.       — Нашла, с кем спутаться, — шипел Реймсс, — Покоя не будет вовек теперь, глядит так, словно пытает.       Эва смеялась. Не видела в тот момент, что Амен, услышав смех её, сам легко улыбнулся.       Охотники совсем перестали их трогать, когда узнали, что главный их с Эвой делит постель. Обходительнее вели себя даже, побаивались, видать, если Эва нажалуется. Ей же свободнее было и безопаснее.       Не шибко словоохотлив, но с ней Амен говорил и выслушать мог, совет дать, если нужно. На равных держался, себя выше не ставил, это изумляло её. А ещё помнил всё, каждую незначительную фразу, деталь, выцеплял без труда нужное и на чистую воду вывести мог любого. По долгу службы приноровился или правда удивительный человек такой по природе — Эва не знала. Во всём его облике чувствовалась сила и достоинство, понимал он, чего хотел, и своего умел добиваться. Мог резким быть, шугнуть любил особенно трусливых, но несерьёзно, шутил больше. Сильно́ было в нём чувство справедливости и ответственности. Хорошо Эве с таким.       Сегодня без работы осталась, Амен сказал на рассвете, что нужды в ней не будет, и ушёл так, не дав никаких поручений. Странно это, вечером спросит его, отчего это летопись сегодня не требовалось вести.       Весь день делать нечего, в полдень Дию и Реймсса нашла. Решили так: пока Амена нет, можно попрактиковаться в магии. Всё равно заказы не берут, а навык растерять не хочется. Реммао одобрил. Закрылись в покоях его, в сон подопытных проникали до вечера, а в перерывах слушали ворчание Реммао — не так ему было всё. Но, всё же, в конце похвалил.       Припозднилась Эва, спешила к себе, надеясь, что Амен ещё не пришёл. Осторожно открыла дверь… Вернулся раньше неё. Смотрел недобрым взглядом.       — Где была?       И врать ведь не получится ему. Лепетала в пороге невнятное. Амен подошёл, дверь прикрыл, ладонь на плечо ей сложил, а второй рукой подбородок поддел, заставляя взглянуть.       — Говорил осторожней быть, отчего не слушаешь? — спросил сердито.       Всё-то он сразу узнал, читает её, будто свиток какой.       — Не сделала ничего дурного, не надо отчитывать, — ответила смело.       Знала, не сделает ей ничего, но всё равно боязно было, что злился. Амен не сказал слов на это, брови его, сведенные к переносице, начали расслабляться. Взял Эву за руку, крепко, но аккуратно:       — Пошли, покажу что.       Она забыла уже, о чём интересно было утром узнать, плелась за ним безвольным хвостом, стараясь поспевать за размашистым шагом.       — Куда ведёшь?       Амен не отвечал, посмотрел на неё, и улыбка тронула его сосредоточенное лицо, а потом он отвернулся. Не нравилось ей это.       Пришли к конюшням.       — Охотничьи лошади тут?       Амен кивнул, отворил ворота и повёл Эву вглубь помещения. Надзиратели поздоровались с ними, с уважением поклонились. Неожиданно остановились у одной из лошадей.       — Твоя? — предположила Эва.       Амен разулыбался.       — Нет, твоя. За ней ездил сегодня.       Эва округлила глаза и даже приоткрыла рот в изумлении. Перевела взгляд на лошадь. Чёрная вся, ухоженная, и хоть Эва не шибко разбиралась, но видно, что дорогая.       — Держаться ведь не умею, куда мне?       — Научу тебя. Полезное умение, пригодится.       Растерянная, стояла на месте. И так много делал он для неё, неужели посчитал недостаточным, что аж ещё и лошадь притащил? Неловко ей было, хоть и приятно. Огромная, невероятной силы тёплая нежность обволокла всё её тело, Эва оцепенела будто. Амен возвышался над ней, широкоплечий, уверенный и довольный. Ждал чего? Эва пришла в себя, кинулась обнимать.       В покоях зажгла свечи, бархатная ночь сегодня была — не холодно вовсе, а на душе́ спокойно и хорошо. Нагрели воду, в купальне прежде Амен омылся, потом стал помогать Эве. Нравилось ему прикасаться к ней, это она ещё с первой ночи с ним поняла.       Было приятно. Касался полотенцем, потом отложил в сторону, стал просто руками… Его большие ладони, его крепкие пальцы. Эва прикрыла глаза, расслабленная. Ощутила дыхания жар на шее, в тот же миг очнулась из неги, а Амен её уже целовал. Медленно, нежно поначалу, с одной стороны шею рукой придерживал, а с другой осыпал поцелуями. Но быстро разгорелся, жадными стали его поцелуи. Вдыхал её запах шумно и вновь целовал. Эва запустила пальцы в белые волосы, заводилась от его действий.       Когда оторвался от неё, встретились взглядом — у Амена мутный, хмельной будто. Возбудился сильно. Эва решила, что не хочет ожиданием мучать ни себя, ни его. Потому поднялась из ванны, быстро обтёрлась, и Амен подхватил её на руки и понёс на кровать.       От голодных ласк его голова шла кру́гом. Эва распласталась под его мощным, крепким телом и раскинула ноги пошире. Сама будто во сне каком, так дурманяще он на неё влиял. Снова его поцелуи в шею… Влажные, чувственные… Слегка покусывал её плечи, не больно, а наоборот хорошо. Прижался собой между её ног, тёрся, но не проникал. Никогда сразу не брал её, любил приласкать.       Ладони его, крупные на фоне её тела, повторяли изгибы со страстью и вожделением. Он не спешил, хотя Эва чувствовала, как твёрд его член. Опустился к груди. Эва ни разу не говорила ему, где нравится больше всего, но в этом и не было нужды — Амен сам догадался, как ей приятнее. Обхватил губами сосок, надавил языком и втянул в рот, посасывая внимательно и аккуратно. Эва тяжело дышала, любила, что он с ней делал, гладила по голове, а он гладил её. Повторил со второй, Эва прикрыла глаза от наслаждения. Не ведала до него, что тело её настолько чувствительное и отзывчивое. Томилась, ощущая желание между ног, влажной стала и жаждущей.       Амен тоже уже был на грани, она почувствовала, что он спускается ниже, чтобы доставить удовольствие между ног. Но не могла, не хотела терпеть больше, силой притянула его к лицу и тут же ладонью обхватила член. Амен нахмурился, толкнулся в её руку несильно и втянул воздух ртом, издавая шипящий звук. Жажда его была ничуть не меньше её собственной, и Эва горела, осознавая, какие чувства в нём вызывает.       Чуть приподняла ягодицы, чтобы удобнее, и направила член сама. Амен мягко толкнулся, всегда бережным был с ней. Вошёл быстро и глубоко — мокрая, горячая, легко приняла. Два голоса прозвучали в ночной тишине… Ласковый, звонкий — её, и приглушённый, охрипший — его. Восхитительно приятно было его ощущать, внутри сжимала тесно его, а кисти положила на крепкие плечи. Дышала тяжело, прикрывая глаза. Он в ней, близко так, глубоко.       Амен не ждал долго, толкнулся ещё раз, сразу же следом — ещё. Двигался плавно, но размашисто, выходил почти полностью и вгонял член до конца. С ума сводил. Эва стеснялась на него смотреть продолжительно, когда они так близки, лишь иногда открывала глаза, а он всё время смотрел. Нравилось ему, наверное, видеть, что делает с ней.       Выносливый, неутомимый, мог сколько угодно, Эва знала, что его непросто загнать. Нравилось, когда вталкивал член полностью, замирал внутри и начинал ёрзать вот так… Ощущала так будто бы глубже, чем обычно, растягивал посильнее, и она запрокидывала голову с громким протяжным стоном от удовольствия. Он часто так делал, стоны нравились ли особенные, ощущения ли, всё вместе — Эва не знала, но было под ним хорошо.       Подался назад, сел, и её потянул за собой. Аккуратно насаживал и одновременно двигал бёдрами сам, Эва задыхалась от яркости проникновений, от того, как много наслаждения он ей дарил.       Вновь наклонился вперёд, выставил руки по разные стороны от её плеч и задвигался побыстрее. Уже не вгонял член целиком, ощущалось нежно и умопомрачительно приятно, Эва пришла в дикий восторг. Амен так правильно задевал её внутри, что теряла себя. Впился в губы страстно и голодно, проталкивал член, целовал, толкался и целовал. Эва подумала, показывает так, что она — для него вся. Сверху, снизу, внутри и везде. Вцепилась руками дрожащими в его широкую мускулистую спину, отвечая поцелуями: вся-вся-вся для тебя, и никуда не уйду.       Стонала ему в рот, он опустился на локти, придавил немного тяжёлым телом, но Эве хотелось именно так. Чувствовать на себе его вес, его запах, а ещё — глубоко внутри. Он оставил её губы и стал облизывать шею, большая ладонь протиснулась под затылок. Держал её, обнимал. Двигался уже сильно и мощно, Эва давилась стонами — вот что он с ней творил.       Знала, что видел её насквозь и понять мог, когда она захочет остановиться, устанет. Она никогда не просила об этом. Даже ослабшая, без сил совершенно, хотела продолжить. Амен доводил её тело до блаженного состояния, что дрожать начинала, собственный голос уж могла не узнать, когда стонала так сладко от его беспрерывных толчков.       Сдавил её всем собой, замер на миг… Вышел. Её ноги дрожали, Эва бросила на него смазанный взгляд… Без усилий Амен уложил её на живот — лёгкой для него была, и это так нравилось ей. Приподняла ягодицы… Проникновение мягкое и опять аккуратное. Амен надавил ей на поясницу, прижимая к постели — лежи, мол, стараться не нужно, всё сделаю сам. Любил её повертеть по-всякому, и на всё хватало его.       Эва расслабилась и тихо стонала от его нежных движений. Чувственный, хоть и внешне суров. Ощутила ягодицами его торс… затем спиной — грудь… и дыхание жаркое у са́мого уха. На локти встал, чтобы к ней поближе. Сместился правее, где лицо её было, профиль, впечатался губами в висок… Ещё подальше, к ладони её. И поцеловал несколько раз с тыльной стороны. Потом вернулся на место, возвышаясь над ней, и двигался, словно не измотался вовсе. Вот какой мужчина достался ей, ненасытный и страстный.       Он остановился, налёг аккуратно, уже не придавливая. Держался над ней, целовал в скулу, и, наверное, любовался, пока давал отдохнуть. Эва не открывала глаз, лежала спокойно и приходила в себя. Амен не позволил ей расслабиться дольше, втиснулся рукой под живот ей и ниже повёл ладонь. Между ног крепкие пальцы застыли, Эва дышала прерывисто всё это время. Он поводил немного ладонью, нашёл самое чувствительное место… И только надавил пальцем, тут же вжался бёдрами, чтобы сразу со всех сторон хорошо.       Эва уже не понимала даже, кто она такая и как её звать, внизу тела всё полыхало, настолько приятно делал ей Амен. Предчувствовала наслаждение пару мгновений, а следом в нём растворилась. Застыла на месте, хоть и до этого особо не двигалась, но сейчас — замерла и дыхание задержала. Амен ждал терпеливо, прислонился к ней лбом. Обмякла она, получив удовольствие, осознала, как напряжена была в бёдрах секунду назад. Хотелось улыбаться, не получалось только — вымотал её Амен. Услышала рваный, но ласковый шёпот у виска:       — Хорошая какая.       Теперь улыбнулась — Амен похвалил. Для него хотела того же блаженства, взглянула боковым зрением… Он приподнялся, выпрямил руки и задвигался намного быстрее, чем двигался для неё. Сильно, резко, отрывисто, Эва кричать начала. Но недолго, не прошло и минуты, как вышел, выдохнул тяжело…       Слышала, как шуршит полотенцем, потом поднялся с постели. Эва всё это время лежала, пошевелиться не в силах. Тихий звук его шагов по каменному полу… Стало темно — задул свечи. И упал рядом с ней вновь, к себе притянул.       Эва не могла найти, что сказать ему, казалось, всё уже сказано, и знал он о чувствах её. Любила его. Как заботлив был, строг временами, но так потрясающе нежен, и никогда не вредил. Прильнула к нему, обвила его торс тонкой рукой. Уже почти провалилась в сон, когда услышала:       — Коня как назовёшь?