Сказание о драконе

— Мы пойдем в Бэйлин*, что на западе, там начинаются горные цепи. В целом, нужно двигаться к северо-западу, там мы уже разберемся на местности, спросим кого-нибудь. Места довольно безлюдные, самое то для драконьей жизни, а? — Цзычэнь, тыча пальцем в карту и очерчивая нужные им дороги, объяснял Сяо Синчэню их дальнейший путь, однако тот с трудом успевал за ходом его мысли. На дворе стоял день, окна были задернуты шторами, но вот уже несколько часов Синчэнь никак не мог уснуть — А-Цин шумела и вечно норовила клюнуть его, стоило только ему задремать. Оттого заклинатель-дракон сидел перед другом с пустой головой и не мог понять, чего тот хочет. Мысли его были весьма пространны и касались как будто всех вещей сразу. Интересно, дома остался еще кто-нибудь? Был ли у этого путешествия смысл? Как же все-таки хорошо, что Цзычэнь до сих пор не отказался от помощи ему — ну какой хороший человек! Возможно ли, что наставница до сих пор жива? Нужно поспать, чтобы к вечеру быть бодрым — ночь предстоит долгая. Снесет ли А-Цин еще одно яйцо, чтобы было чем подкрепиться? Чем же они будут заниматься с его новым знакомым сегодня? — Ты меня не слушаешь, — констатировал Цзычэнь недовольно, и Синчэнь был вынужден признать это, ведь попросту не мог сосредоточиться. Он кивнул, и Сун Лань убрал с пола карту, на которую уже нацелилась надоедливая курица. — Извини, Цзычэнь. — Ты вообще не спал сегодня. Я отнесу птицу хозяевам двора, она только мешает. — Что? Нет! Не отдавай А-Цин! Она полезная, яйцо снесла вот… — Синчэнь взглянул на птицу, точно она была ему важнее всего на свете. Сун Лань в ответ на это только вздохнул. — Хорошо, — проворчал он. — Тогда я посажу ее в ящик и накрою тряпкой, чтобы не кричала. Стоило ему лишь только сделать это, как Синчэнь отправился спать — и уснул почти сразу же. Некоторое время Цзычэнь наблюдал за тем, как его дыхание выравнивается, а затем, ощутив от этого зрелища неясное удовлетворение, бросил долгий взгляд на карту с отметками на ней. Постепенно Сун Лань начинал понимать, зачем он это делал. Конечно, все еще оставались обязанности перед кланом и строгие принципы храма Байсюэ — но было и нечто другое, важнее даже чувства долга перед тем, кто спас ему жизнь. Казалось, он начал понимать этого дракона немного лучше — ведь они понемногу становились ближе… Однако вечером Цзычэнь осознал, что ошибся. — Ты опять уходишь? — хриплым голосом поинтересовался он, открыв глаза. Синчэнь бесшумно сполз с постели, но громко скрипнувшая половица выдала его с головой — теперь ему оставалось лишь разочарованно вздохнуть. — Я ненадолго. Мы договорились с моим новым другом встретиться, ему нужна помощь, — невинно произнес он, чувствуя, однако, муки совести, хоть и не мог понять, что их спровоцировало. Он ведь шел туда, чтобы принести Цзычэню немного денег для оплаты комнаты… — Сначала ты хотел на гору, но теперь сам откладываешь это, — нахмурился тот, за недовольным взглядом скрывая расстройство. — Что с твоими приоритетами? — Это важно, я ненадолго, — пообещал Синчэнь, мягко улыбнувшись своему другу. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, когда наконец Сун Лань устало вздохнул и махнул рукой. — Иди куда хочешь. Гуй с тобой, я не намерен тебя задерживать, — он поморщился, как от боли, и ушел искать карту, отложенную куда-то вчера. Стоило только Синчэню исчезнуть, как Цзычэнь рывком опустился на кровать и разочарованно вздохнул. Он, казалось, совершенно запутался, неозвученные чувства рвали его грудь, доводя его чуть ли не до мигрени. Одновременно он испытывал злость, недопонимание, тревогу, обиду, — столько разных эмоций сразу! Почему их так много? Почему сейчас? Какого черта он вообще чувствует? *** Когда Синчэнь оказался на нужном месте, солнце уже почти село, и улицы заметно опустели. Повязка, которую он захватил с собой на всякий случай, аккуратно охватывала запястье, а сам заклинатель имел необычайно радостный вид. Компания Сюэ Яна была ему по нраву, пусть даже и Сун Лань был от этого не в восторге. — Добрый вечер, господин Сюэ, — произнес Синчэнь вежливо, приветственно поклонившись. — Я готов отправляться. Куда нам идти? — О, вот и ты, — ухмыльнулся Чэнмэй, заметив свою цель. Он не потрудился вернуть поклон, а потому лишь направился вперед, к заброшенному десятки лет назад храму на отшибе города. — Идем, время не ждет! Ох, ну и жаришка сегодня будет. Все бездомные в городе наверняка соберутся в этом месте! — И вы… ты собираешься драться с ними? — осторожно поинтересовался Синчэнь, взглянув на него. Чэнмэй подленько осклабился, ужасно довольный собой, и смачно выругался: — Ты еще спрашиваешь! Конечно, я надеру им всем их грязные задницы! А ты мне в этом поможешь. Синчэнь оглянулся. Редкие прохожие бросали странные взгляды на них двоих, бездомного и даоса — что такие разные люди могли найти общего, разве это не подозрительно? Задумавшись об этом, он посмотрел на Чэнмэя. Того, похоже, это не беспокоило, и Синчэнь, вздохнув, успокоился. — Постой. Я сделаю для тебя талисман, — он достал из кармана заготовку и с помощью ци вывел мощное защитное заклинание. На этот раз Сюэ Ян без всяких изобретений ощутил силу духовной энергии Синчэня — она была столь мощна, а он стоял в непосредственной близости от даоса, что мурашки пробежали по его спине. Ошибки быть не могло, Чэнмэй снова в этом убедился. К тому же, будучи достаточно опытным заклинателем, он все равно не смог узнать иероглифы на талисмане. — Что это за закорючки, а? — почерк Синчэня был безупречен, и все же Чэнмэй не мог перестать сквернословить. — Я таких не знаю. — Моя наставница научила меня, — немного печально ответил тот, на мгновение ударившись в воспоминания. — Это самый сильный защитный талисман, который я знаю. Теперь никто не сможет тебя ранить, ты неуязвим для чужих атак. — Вот это, гуй ее дери, у тебя наставница! Эй, а ты меня к ней не отведешь? Я бы точно не отказался поучиться у нее заклинательству, а уж если она при этом хорошенькая… — он подмигнул и громко заржал, качая головой. Синчэнь представил лицо благородной Баошань-санжэнь, искривленное гневом одного только оттого, что он обсуждал ее с каким-то уличным оборванцем, и тихо засмеялся тоже, но после ответил: — Боюсь, это невозможно. Моя наставница долгое время прожила в одиночестве на далекой-далекой горе, оттого она не в восторге от чужой компании… — Прожила? Хочешь сказать, она сейчас того… померла? Ну тебя, все мне испортил, а я уж надеялся… — Сюэ Ян досадливо сплюнул. Синчэнь тут же принялся качать головой. — Нет, нет! Моя наставница — из бродячих заклинателей, которые предпочитают мирской жизни уединенное странствие. Тем более что мы уже множество лет не встречались. Чэнмэй на это только кивнул, хмыкнув про себя — все, что рассказал ему и шаман, и глава Цзинь, сходилось. Но было нечто еще более важное — выходит, существовала какая-то гора, на которой жили еще и другие драконы, та, на которой, должно быть, и по сей день жила наставница Сяо Синчэня, и, возможно, другие драконы тоже… ох, как же будет рад подобным сведениям его глава! *** Хотя Синчэнь обещал вскоре вернуться, на пороге комнаты он оказался под утро, когда резь в глазах от света усилилась до такой степени, что последние несколько кварталов он не смог пройти без повязки. В кармане его позвякивал мешочек с деньгами, которые можно было бы потратить на что-то полезное в путешествии и которыми можно было бы оплатить еще один день на постоялом дворе. Поднявшись, Синчэнь увидел, что комнате снова были зашторены окна, а Цзычэнь мирно спал на одной половине кровати, оставив вторую нетронутой. Но даже чувствуя ужасную усталость, лечь в одну кровать с Сун Ланем для заклинателя вдруг показалось неуместным, и оттого, сбегая от своих мыслей, он осторожно опустился на пол и погрузился в медитацию. Через некоторое время после этого проснулся Цзычэнь. Он поднялся с постели, размял затекшие плечи — все же, кровать была не самая удобная. Посмотрев в сторону, даочжан Сун удовлетворенно кивнул сам себе, увидев Синчэня сидящим у стены в глубокой медитации. Он всегда возвращался. Хотя его отсутствие и постоянная смена ночных планов злили Цзычэня, а желание связаться с каким-то уличным бродягой (Синчэнь рассказал другу немного об их совместном препровождении; Цзычэнь нашел это отвратительным и недостойным поведением ни для обычного заклинателя, ни даже для дракона) заставляло закипать, запретить тому с ним видеться Сун Лань не мог. Это было довольно абсурдно — с чего вообще ему было дело до чужих ночных похождений? — но Сун Лань, втайне даже от себя самого, волновался. Сяо Синчэнь все еще оставался раненым драконом; стоило ему только задержаться на улице чуть позже раннего утра, и он становился слеп. Кроме того, как он сам рассказал другу, на то, чтобы оставаться в человеческой форме, у него уходило множество сил, оттого он бодрствовал всего несколько часов, а потом весь день проводил в долгом сне, восстанавливая энергию (и, к сожалению Цзычэня, готовясь к очередным ночным развлечениям). Тяжело вздохнув от разыгравшихся мыслей, Цзычэнь стянул с постели одеяло и укрыл им плечи Синчэня. Пусть он дракон, какая разница, что, не может он во сне замерзнуть? Сделав это, он поспешил выйти за дверь, сам не зная, отчего почувствовав внезапный приступ стыда. День заклинателя Сун был долог. Он сходил на рынок, чтобы купить немного продуктов и новое масло, чтобы натирать меч, затем обошел деревню, узнавая, не нужна ли кому-нибудь помощь — за те дни, что они здесь были, Цзычэнь остро ощутил нехватку средств и решил, что лишние деньги точно не помешают. Даже его нелюдимость не была помехой, ведь за постоялый двор и еду стоило платить (а еще у них в компаньонах теперь была курица, которую тоже стоило хоть чем-то кормить). Он брался за любую работу, которую только предлагали, хотя больше всего хотел бы заняться изгнанием нечисти — к сожалению, ничего подобного ему не подворачивалось. Как он выяснил ранее, они с Сяо Синчэнем случайно прибыли в деревню совсем близкую к столице владений клана Цзинь, Ланьлину. Проблем с восставшими мертвецами и другими существами, пугающими простой люд, тут, очевидно, не наблюдалось. Итак, выручив совсем немного средств, он вернулся на постоялый двор уже под самый вечер, когда солнце клонилось к закату. Хозяин встретил его с улыбкой, но на удивление денег не принял. — Ваш друг уже оплатил комнату, да еще и на несколько суток вперед. Разве вы не говорили с ним этим утром? Думал, вы знаете, — он пожал плечами, усмехаясь в усы. — Такой был бой, это надо было видеть! Цзычэнь непонимающе нахмурился. — Какой еще бой? — И об этом не знаете! Надо же, совсем ничего не сказал. Ничего, — он наклонился к заклинателю и продолжил заговорщическим шепотом. — В следующий раз я буду знать, что ставить надо на того, кто в компании вашего друга… тот юноша, должно быть, дрался точно тигр! — Я… ничего не понимаю, — Сун Лань вскинул брови. — Мой друг был на боях? Он бился? — Да нет же, но он дал что-то тому парню, который в этом всем участвовал. Это бои без правил, так что использование всяких талисманов — это обычное дело. — Бои без правил?! — Цзычэнь вскинулся, сам не замечая, как сжимаются руки в кулаки. — Какого гуя он делал на боях без правил? Хозяин постоялого двора испуганно отошел прочь. — Я-я не знаю… вам нужно самому у него спросить, я-я-я… меня вообще там не было! Сун Лань едва удержался от того, чтобы грязно выругаться. Вместо этого он извинился, убрал мешочек с деньгами и решил вернуться в их с Синчэнем комнату, чтобы с тем поговорить. Как минимум для начала. Сяо Синчэнь обнаружился сидящим все на том же месте, где Цзычэнь его оставил, только теперь он бодрствовал и вовсю игрался с курицей, пытаясь обучить ее отзываться на свое имя. — А-Цин! — звал он, дожидался, пока птица подойдет (часто на это уходили долгие минуты, потому что птица не осознавала, чего от нее все-таки хотят), а затем давал ей зерно. Затем повторял все сначала. Но Цзычэнь не намерен был ждать. — Сяо Синчэнь! — взревел он с порога. — Я и без того в курсе, чем вы занимаетесь с твоим новым знакомым, я уже множество раз говорил, что эти ваши игры в разбойников до добра не доведут. С кем ты связался! Какой-то оборванец оказался к тебе приветлив, а ты сразу стал считать его другом, как будто вы были знакомы сотни лет! Я терпел, когда ты сказал, что вы воровали куриц, что вы подрались с какими-то голодранцами и ты пришел в оборванных одеждах, но это… бои без правил? Зачем ты туда вообще полез?! Пока Цзычэнь, не стесняясь, орал на него, Синчэнь поднялся с пола, оставив курицу, и хмуро посмотрел на своего друга. — Почему ты кричишь, хотя должен по крайней мере сказать спасибо? Мы выиграли там, я заработал денег, и теперь у нас больше времени на поиски всего необходимого, — он говорил спокойно, сгорая при этом от злости. Невероятное чувство обиды стиснуло ему грудь. — Я решил хоть чем-то помочь тебе, Цзычэнь, так почему ты этого не ценишь? Ты что же, думаешь, раз он с улицы, то он плохой человек? Твоя добродетель довольно избирательна, не думаешь? Кроме того, я не обязан считаться с тобой в выборе друзей. Мы не настолько близки. Цзычэнь поджал губы, желая высказать еще очень, очень многое, но промолчал. Даже кулаки стиснул, точно не давая себе произнести лишнего. — Хорошо, — бросил он утомленно, уходя в сторону. — Можешь идти, куда захочешь, раз мы с тобой дальше друг от друга, чем ты и какой-то оборванец. Ты снова уйдешь? — Да, — Синчэнь кивнул. — Ты прав. Господин Сюэ уже, должно быть, ждет меня. Он отряхнул одежды, проверил на поясе меч, поправил повязку на руке и вышел, не сказав при этом ни слова. Цзычэнь опустил на стол купленные продукты, покачал головой и задумчиво произнес: — Господин Сюэ… так вот, значит, каково его имя. *** — Господин Сюэ! — Синчэнь помахал знакомому рукой, стоило только ему заметить стоящую в отдалении фигуру в черном. Сегодня они встречались куда дальше, чем обычно, почти на окраине — Чэнмэй сказал, что сегодня у них особое дело. — Здорово, господин Сяо, — хмыкнул тот и кивнул, выходя из тени. Пришел-таки, надо же, он еще наивнее, чем поначалу казалось. — Выглядишь хреново — как будто у тебя кто-то умер! — Все в порядке, мы просто несколько повздорили с другом, — Синчэнь сжал рукав, тихо вздыхая. — Неприятная ситуация, но ничего серьезного. Вчера ты сообщил, что эта встреча будет особенной. Чего ты хотел? — А, это, — Сюэ Ян сплюнул и подошел ближе. — Да просто хотел тебе кое-что показать. Следи за руками, — он вытащил из рукава талисман и начертил на нем символ с помощью ци, похожий на тот, что рисовал Синчэнь, но немного другой. В то же мгновение что-то будто вспыхнуло, ярким всполохом ослепив Синчэня. Тот отшатнулся, охнув, потирая глаза, но чьи-то руки поймали его, не давая вырваться. — Птичка в клетке, — Чэнмэй хохотнул и махнул рукой, приказывая кому-то в стороне. — В Благоуханный дворец его, давайте, пока он не очнулся. Последнее, что видел Сяо Синчэнь перед тем, как потерять сознание, — золотые одежды с узором сияния средь снегов.