Цветы яблони на снегу

Как и ожидалось, встретили Сунфэй в столице не очень тепло. Точнее, многие её знакомые из ордена, как например несносная Мао Иньхуа и конструктор Сун Кэцзан, сразу же набросились на неё с объятиями, что ей даже стало как-то неловко от того, что о её пропаже заявили на весь город. Наставник не отчитал её, лишь поразившись тому, как ей удалось выжить в суровых условиях демонических земель, и в принципе был единственным, кто верил ей, что Тоу Баоку — на самом деле ложная личина Иньчжана, и, если бы не понимание и доверие шицзуня, разведку в клан Тоу могли бы и не отправить вовсе. Ну, а реакция матери Сунфэй на такую пропажу… была слегка очевидной. Она давно так сильно не вздорила с матерью, которая уже пригрозила исключить её из Ордена и запереть в комнате, и вообще заставила выбросить из головы эту чушь про «защиту гражданских», когда самому ядру государству — Императорской семье, нужно думать о собственном спасении. Но Сунфэй не могла. Истинный государь — это тот, кто в единстве со своим народом, что отданный ему всей душой, позабывший о собственной выгоде. Трон правителя — это не лавры победителя, это не столько могущество, сколько ответственность за тысячи жизней, за целую комплексную систему всего, что зовётся государством. Но уже тысячелетиями действует лишь одна доктрина — Сын Неба — абсолютный правитель, воле которого подчиняется каждый, над кем не светит божественный ореол. Но что, если государь попросту бестолковый? Но даже тогда революция должна быть оплачена кровью тысяч и сотен. Так что, принцессу пытаются остановить от того, чтобы быть правильной правительницей, заботящейся о своих людях? Да, Сунфэй понимала — её мать просто беспокоится, но все те слова, которые она говорит в порыве гнева, слишком сильно разят самое сердце, чтобы так просто простить её излишнее беспокойство. По итогу она осталась наедине со своими демократическими мыслями, запертая в своей комнате, еще и слегка приболевшая после всех этих похождениях по заснеженной пустыне в легких походных одеяниях. Решив не терять время взаперти, Сунфэй достала как можно больше книг, которые могут её хотя бы немного приблизить к разгадкам всех этих тайн, но находила лишь мизерные крупицы информации, которые по большей части и так знала сама. Как на зло, ей запретили принимать в свою комнату гостей, а потому она действительно не могла себя чем-то занять, кроме тщетных попыток отыскать в этих бесполезных пособиях дельную информацию, так что она чувствовала себя просто как узник в темнице. А потому Сунфэй решила просто отбросить эти пустые попытки, и решила немного подыграть своей матери, пока её нрав не утихомириться и она её не отпустит, и поиграть в «идеальную принцесску». Заклинательница вспомнила все те детские сказки принцесс, которые большую часть истории просто ждали прихода принца. А если принца нет? Правильно, пели! Сунфэй тяжело вздохнула, но всё же достала красивый, украшенный различными узорами, цинь, и провела пальцами по струнам, что тут же издали приятный звенящий звук. Она нечасто играла, но госпожу из благородного рода, как правило, всегда заставляли обучаться всем возможным искусствам и знать всё на свете, так что и цинем, и вокалом мисс Не успела неплохо овладеть. И тогда она начала постепенно тянуть по очереди струны, постепенно вспоминая знакомую мелодию, и ускоряться, вскоре приводя небольшое крещендо, постепенно поднимаясь на несколько тонов, после чего принялась напевать этот незамысловатый мотив, состоящий из нескольких нот. Сунфэй часто слышала, как детвора на улицах столицы насвистывает эту мелодию, как торговцы со всей империи напевают её, получив еще несколько лян в карман, и потому принцесса чувствовала некую связь между всем народом Лан через эту простую песню. Она была совсем проста — кто-угодно мог её сыграть и спеть, она не была слишком энергична или меланхолична, она была просто золотой серединой. У этой песни не было слов, не было имени, и тем не менее — все её знали, будто она тоненькой нитью сплочала всех людей Империи. Вдруг Сунфэй испуганно ахнула от неожиданности, услышав, как кто-то стучится в окно, и шокированно открыла глаза от увиденного… За окном, на самом подоконнике, стояла знакомая фигура в роскошном платье, с такой знакомой белоснежной кожей, словно чистейший нефрит, с такими прекрасными длинными волосами, заплетенными в простой хвост, словно чёрный как смоль шёлк, с такими хитрыми лисьими глазами с каким-то красным игривым огоньком в них, и, конечно же, с ярко-красными, словно цветки дикой яблони, губами, растянувшимися в тёплой улыбке. Сердце тут же защемило от одного её пронзительного взгляда, и, когда девушка с легкостью открыла до этого всё никак не поддававшееся Сунфэй окно и, вытянув из своих волос алый цветок розы, бросила его прямо на цинь принцессы. — Какое прекрасное выступление! — звонкий смех Лю Тянь тут же разлился по уютной комнате. — Никогда не думала, что принцесса умеет так красиво петь и играть на цине! Нет, я знала, что у тебя прекрасный голос, но никогда и не подумала бы, что ты — спустившаяся на землю богиня искусства. — Тянь-Тянь… — Сунфэй и сама не поняла, как её накрыла волна странной радости, и она уже хотела броситься в объятия заклинательницы, но к ней тут же вернулся здравый смысл, вместе с нахлынувшими воспоминаниями о том, как эта подлая ведьма оставила её одну в этом проклятом лабиринте, и в нутре вновь закипел гнев, заставивший её раздраженно отбросить цинь и, схватив первую попавшую книгу, забросить прямо в Лю Тянь. — Какого чёрта ты смеешь сюда приходить?! Ты, подлая… — как бы не срывался её голос от гнева, она всё равно не могла напрямую сказать все те слова, что застряли в её горле комом, а потому она лишь продолжила запускать в ошарашенную Лю Тянь все тяжелые предметы, которые могли быть в комнате принцессы. — Эй-эй, Сун-мэй! — пролепетала заклинательница, уворачиваясь от очередной книжки, которая вместе с остальными отправилась в свободный полёт за окно. — Что с тобой случилось? Я просто хотела… — Ты еще и не понимаешь, о чём я говорю?! Да чтоб ты, чертовка…. Апчхи-и!!! — она бы и продолжила так же грозно и разъярённо выглядеть, если бы так очаровательно не чихнула в конце фразы, что заставило Лю Тянь снова засмеяться, что только больше разозлило Сунфэй и она, всё же подобравшись к неприятельнице, со всей силы выдала ей оплеуху, от чего девушка неплохо так пошатнулась, всё еще находясь на подоконнике, и едва устояла на ногах, и с крайним непониманием прикоснулась к краснеющему следу от чужой ладони на щеке. — Ты просто взяла и оставила меня в том лабиринте!! Ты хоть знаешь, через что я там прошла?! А теперь ты просто приходишь сюда, как-будто… апчхи-и!! Ничего и не было!!! — Сун-мэй, тише… И не чихай на меня так агрессивно, пожалуйста, я всё могу объяснить, поверь! — Лю Тянь снова болезненно потерла щеку, после чего со всё той же теплой улыбкой положила ладони на плечи дрожавшей от гнева Не Сунфэй. — Я ведь всё это время была с тобой, я ни на секунду не отошла от своего обещания — защищать тебя любой ценой. Как ты думаешь, Сун-мэй, кто подсказывала тебе путь, когда ты была в лабиринте? — девушка достала из-за пояса колоду игральных карт, среди которых были и знакомые «Впереди танцует Смерть!», «Войско генерала идёт на северо-запад» и прочие. — А кто помогла сразить великанов? Кто спасла тебя от того надоедливого культиста, который очень не любит прекрасный запах твоих духов? И кто, в конце-концов, укрыла тебя от мороза, спасла от завала камней, и подала сигнал прибывшему Ордену Цзуньмэн? Я всё время была с тобой, Сун-мэй, — Тогда Лю Тянь переместила ладони с плеч на чужие щёки, явно намереваясь обнять девушку, но та лишь в ужасе отстранилась, будто её схватило жуткое чудище. — Ты… ты хочешь сказать… Ты — демон? Ты — доппельгангер Янь Сухуэй?.. — Сунфэй тут же испуганно вжалась в стену комнату, ведь от этого открытия все предыдущие слова Лю Тянь принимали совершенно иной окрас, и, как на зло, сейчас они обе были взаперти, а единственный путь для побега — окно, было закрыто телом этого демона, и было предельно ясно — заклинательница оказалась в ловушке. — Эй… Нет, нет-нет-нет! Не бойся ты меня так, всё немного сложнее… — Лю Тянь вздохнула, осторожно подходя к испуганной собеседнице, и аккуратно погладила её по голове. — Я не Янь Сухуэй, спокойней. Чтобы понять всю ситуацию… тебе стоит взглянуть на мою одежду, — девушка взялась за подол своего чёрно-белого платья, которое выглядело и вправду дорогим и роскошным, и явно принадлежало какой-то госпоже из знатного рода, в нём Лю Тянь походила на принцессу даже больше, чем сама Сунфэй. — Странно видеть в таком бродячую заклинательницу, не правда ли? И странно наверное видеть, как эта же заклинательница может без проблем оставить посреди неизвестной дороги своего коня, стоящего немалых денег? Что ж, ответ прост — я обожаю не только азарт битвы и чувство неизвестности, что встречает тебя на каждом шагу этих кишащих демонами и опасностями земель, но и часто бываю в игорных домах и всяких полных богатых пьяниц кабаках. И, то ли все мои противники — редкостные балбесы, то ли я отличаюсь особой удачливостью и обаянием, что так легко побеждаю, — Лю Тянь снова засмеялась, прикрыв лицо рукой. — Но суть в том, что человек, ненавидящий готовить, не сможет выжить, будучи простым бродячим заклинателем, не правда ли? Вот я и не простая заклинательница, а профессиональный азартный игрок с тоннами лян за спиной. Но разве с кучей денег можно прочувствовать истинный азарт, который природа предоставляет на каждой развилке, на каждом шагу? — Хорошо, ты отбираешь деньги у неосторожных пьяниц, поддавшихся твоему обаянию. Но к чему ты клонишь? Янь Сухуэй при жизни делала то же самое, — Сунфэй отодвинула чужую ладонь от своей головы и с особым скептицизмом взглянула в глаза собеседнице. — А к тому, что я смогла переиграть Сухуэй. Ты, наверное, знаешь, по какому принципу работает её смертельная игра? Ты ставишь свою душу на кон, проигрываешь — она её забирает. И побеждает всегда она. Но что, если она, чисто в теории, проиграет? Тогда ты забираешь её душу, что невозможно, ведь ты являешься простой смертной. Поэтому вы начинаете делить одну душу — поэтому я ушла от тебя в начале лабиринта, потому что моё сознание резко начала захватывать Сухуэй. Но это так же означает, что в её обличии я могу так же контролировать её, как она — меня. Конечно, ты мне можешь не поверить — это звучит достаточно абсурдно и нереально. Но просто знай, что если бы ты встретила настоящую Янь Сухуэй, то была бы давно мертва, она не стала бы даже «использовать тебя для шантажа Императора», — она покачала головой, скрестив руки на груди. — А во-вторых, я бы никогда не наврала своей принцессе. Сунфэй задумалась. И ведь правда, даже Иньчжан говорил, что «Сухуэй не была похожа сама на себя». А некоторые её поступки противоречили предыдущим, будто она и в самом деле имела две души. Всё это звучало на удивление логично, и, если посмотреть на всю историю в лабиринте, то она полностью переосмыслялась. Каждый раз, когда Сухуэй прижимала Сунфэй к себе, когда помогала ей — всё это делала Лю Тянь. Если бы она не делала этого, то Орден Цзуньмэн нашел бы своего старшего адепта мёртвой еще в начале лабиринта. И тогда весь гнев смыло волной, и он сменился целым штормом из разнообразных эмоций, от которого глаза мигом заслезились, и заклинательница всё же бросилась в объятия к Лю Тянь, обвив свои руки вокруг её спины и уткнувшись в её плечо. Пусть они и были одного роста, «Янь Сухуэй» стояла на довольно высоких каблуках, и к тому же, она тоже пахла «нелюбимыми духами культистов», и потому в её объятиях Сунфэй чувствовала себя несколько… защищенной? Нет, скорее просто уютно... Она сама не могла понять, что чувствует, всё еще с силой пытаясь осознать всё, что вообще произошло в лабиринте. — Тянь-Тянь, прости за это… — вздохнув, она неловко взглянула на растоптанную в суматохе розу, которой Лю Тянь похвалила её небольшой перформанс, и, подняв её и стряхнув с неё пыль, вернула в чёрные волосы собеседницы, не выпуская её из объятий. — Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, правда… — Тебе нечего извиняться, никому бы не понравилось, если бы их оставили в каком-то лабиринте. А лучшей благодарностью для меня будет… то, за чем я, собственно, пришла! А именно — за тобой! — заклинательница снова улыбнулась, поправляя светлые волосы подруги и пристально разглядывая её лицо. — Зачем так быстро зарывать наши отношения? Я не против провести побольше времени с принцессой — тем более, когда вокруг сотни других неисследованных лабиринтов! — пусть это и была очередная неудачная шутка, Сунфэй всё же не сдержалась от улыбки. — И кстати, знаешь, даже у бытия наполовину демоном есть свои плюсы… — Лю Тянь расплела свой хвост, чёрные волосы снова разлились рекой по её плечам, и она в пару ловких движений собрала их уже в два хвоста и слегка закрутила их на концах, повторив фирменную причёску Янь Сухуэй, только этим небольшим закручиванием делая их гораздо элегантней. Вот только волосы Тянь-Тянь были немного короче, и потому хвосты были ей до плеч, но Сунфэй это нравилось даже больше — они своеобразно подчеркивали её женственный подбородок и красивое лицо. — Всегда задумывалась: как Сухуэй заплетает так волосы? Теперь делю с ней сознание и знаю тайную парикмахерскую технику! — Оставь так, мне очень нравится! И знаешь, у меня есть дело, которое я хотела бы решить вместе с тобой. Вот только пока что это секрет, — в какой-то момент они будто поменялись местами, и уже Сунфэй «вела игру», очаровательно захихикав и подмигнув Лю Тянь. — Но без одной штучки, которую от меня спрятала моя матушка, я отсюда не выберусь. Поможешь? — Еще спрашиваешь. Как выглядит и где лежит? — М-м… Не знаю. Точнее, я не знаю, где она лежит, но это тонкая розовая вуаль, если ты меня до нашей встречи видела, то наверняка видела и её. Видишь ли, туго закрытое окно — не единственное, что останавливало меня от побега, и это даже не угрызения совести… А то, что меня мгновенно словят, даже если я обмотаюсь в 10 плащей. Вуаль позволит мне обмануть стражников — она меняет лицо на одно из тех, что я видела раньше в своей жизни. У меня есть предположение, что она могла оставить её в Арсенале, но… он сильно охраняется, как-никак, там хранятся разнообразные артефакты сильнейшего в Империи Ордена… В общем, он находится в другом корпусе Ордена, на север от Императорских Садов, не пропустишь. Если ты смогла сломить щит Доушаня, то сможешь пройти и через защитный купол Арсенала. Но не рискуй — лучше идти без дополнительной защиты, чем позволить тебе пострадать, — Сунфэй вздохнула, поправляя проглядывающий воротник с нижних одеяний спутницы, как беспокойная мать, собирающая ребенка на прогулку. — Ты просто так взяла и рассказала человеку, которого знаешь два дня, душу которого делит Княгиня Демонов, где находится хранилище лучших и опаснейших орудий со всей Империи? — Лю Тянь странно нахмурилась. — Не боишься, что я всё это время тебя обводила вокруг пальца? — Ты спасла мне жизнь уже сколько раз за эти два дня? Десять? Сто? Ты бескорыстно защищала меня на протяжении всего путешествия по землям Иньчжана. Я могу тебе доверять, я вижу, что ты неплохой человек, — она снова улыбнулась, погладив заклинательницу по щеке, на которой всё еще остался красный след от ладони, и тихо засмеялась. — Но есть еще одна причина, которую я как раз и держу от тебя в секрете. Возможно, по мне и не скажешь, но я доверяю информацию об Арсенале далеко не каждому человеку. — Тогда я тебя не подведу, — Лю Тянь кивнула и, еще раз напоследок улыбнувшись спутнице, заскочила через окно назад на улицу. — Я буду жда… Апчхи-и-и!!! — что ж, внезапный чих мигом испортил драматичный момент, и Сунфэй окончательно поняла, что лучше побыстрее избавиться от простуды до прихода Лю Тянь, если она не хочет, чтобы стражники её выследили чисто по очень громкому чиханию… Вот только к удивлению, прошло всего пару минут, как силуэт девушки в чёрном платье снова оказался на подоконнике. — Что-то случилось?.. — Нет, просто задача оказалась проще — вуаль лежала в соседней комнате — в покоях служанок, — Лю Тянь бросила тонкую ткань подруге. — Ты, конечно, сильно меня переоцениваешь, как и Императрицу — прятать от дочери вуаль в Арсенале… А потом посылать меня доставать её оттуда, проходя сильнейшие слои защиты на всю Империю… Ты всё себе усложнила, Сун-мэй! — девушка снова засмеялась, явно не злясь, и Сунфэй слегка покраснела от ударившего в щеки стыда. — Я не целительница, но обычно больные люди любят мыслить… в слишком широком спектре. Точно себя нормально чувствуешь? — Брось, простуда — самая малая опасность, с которой может столкнуться заклинатель… И да, спасибо тебе за вуаль. Теперь нам нужно добраться до господина Соу… — Этот выскочка-конструктор, пристающий к тебе? — недовольно фыркнула заклинательница. — Зачем он тебе? Я думала, что это только наша вылазка, только ты и я, разве нет? — Не говори так о нём… Может он и ведет себя… слегка надоедливо, но он хороший человек. Если бы не он, то за мной не пришла бы подмога из Ордена тогда, в лабиринте. К тому же, он мне нужен для того, чтобы связаться с господином Тан. Он опытный заклинатель, и наверняка знает, где находится то, что нам нужно. — Эй-эй! Разве это не просто, эм, свидание?.. Просто прогулка, нет? Что ты задумала, что вовлекаешь в это мастера запретных искусств?.. — Я хочу тебе помочь, — посерьезнела Сунфэй. — Избавить тебя от этого проклятия, которое рано или поздно навредит тебе. А во-вторых, мне нужно найти кое-что, что я потеряла когда-то давно, — принцесса надела вуаль, что тут же подействовала по назначению: сам артефакт стал незаметен, а лицо заклинательницы слегка изменилось, так что только светлые волосы и ухоженные одеяния выдавали её происхождение, которые она вскоре скрыла за походным плащом и высокой шляпой чиновника, так что теперь напоминала мелкого представителя знати. — Хорошо, — Лю Тянь кивнула, взяв собеседницу за руку, и с помощью цингуна спустилась вместе с ней обратно на улицу. — Тогда не будем медлить.