***
Ладно, может быть, Джейк не так уж сильно ненавидел общие душевые. Точно не тогда, когда он увидел Хисына у раковины с обмотанным вокруг талии полотенцем, блестящей от влаги кожей и мускулами, перекатывающимися под ней, пока он чистил зубы. Его тело было подтянутым, со слегка очерченными мышцами пресса и груди, а полотенце опасно низко сидело на бёдрах. Джейк собирался нанести свой обычный вечерний уход — тонер, сыворотка и увлажняющий крем, подобранные для него Сону — и не был настолько уверен в себе, чтобы выйти из душа в одном только полотенце, поэтому надел короткие шорты, скрытые под оверсайз футболкой. Но он был достаточно уверен в себе, чтобы приподняться на носочках, опёршись о раковину, и позволить Хисыну увидеть кусочек его голых бёдер. Даже стоя на носочках, Джейк был заметно ниже Хисына. Уже этого было достаточно, чтобы он почувствовал лёгкое возбуждение. Но Хисын решил добить его, встретившись с ним взглядом в отражении зеркала, когда наклонился вперёд и сплюнул в раковину, позволяя белой пенистой слюне стекать по его нижней губе и подбородку. Вместо того чтобы вытереть её, как любой нормальный человек, он слизнул слюну и отправил обратно в рот только для того, чтобы снова выплюнуть. Затем он улыбнулся, и у собственного отражения Джейка на щеках расцвёл румянец. Всё, что он чувствовал — запах мяты от пасты Хисына. Он ощущал мятный вкус на задней стенке своего горла, и от этого у него заслезились глаза. — Классные шорты, малыш, — прошептал Хисын, скользя взглядом по телу Джейка, прежде чем уйти, чтобы одеться. Баночка с кремом упала в раковину из рук Джейка с таким грохотом, что все в комнате на него обернулись. Крем брызнул на зеркало, как будто только что испытал оргазм. Весьма символично.***
— Так ты правда девственник? — спросил Хисын. Он отжимал тряпку в ведро, и Джейк не мог отвести взгляд от напрягающихся мышц на его руках и мыльной воды, стекающей по локтю и впитывающейся в засученный рукав. Почему именно он должен был дежурить в столовой в тот же день, что и Джейк? Тэхён крутился недалеко и тоже занимался уборкой, но он был в наушниках, из которых слышалось что-то бодрое и весёлое, что совсем не вязалось с выражением его лица. Поэтому можно считать, что Джейк и Хисын были одни. Прошлой ночью они всем домиком напились и решили сыграть в «Правду или действие», где Джейку пришлось признаться, что он никогда не занимался ничем, связанным с сексом. Никакого секса с проникновением. Никакого минета. Никакой дрочки. И по какой-то причине Хисын не мог отпустить этот факт. Обычно он не проявлял особого интереса к личной жизни других людей, но отсутствие сексуального опыта у Джейка, по-видимому, казалось ему чем-то занимательным. Сегодня он был одет в свободную толстовку с надписью «Риверфилд», в которой выглядел мягко и уютно, вызывая у Джейка желание его обнять и уткнуться лицом ему в грудь. На крепких бёдрах Хисына висели обрезанные джинсовые шорты, и каким-то образом всё это смотрелось гармонично, прямо как и его коллекция несочетающихся украшений. Он всегда носил на шее ожерелье из чередующихся ракушек и разноцветных бусин, кожаный шнурок со свисающим с него акульим зубом и изящную золотую цепочку, которая качалась возле его груди всякий раз, когда он перегибался через край своей койки, чтобы поболтать с Джейком перед сном. Его волосы теперь пушились и торчали во все стороны из-за постоянной беготни по лагерю и ветра у озера, очаровательно завиваясь вокруг ушей. Джейку потребовалось всё его самообладание, чтобы не наброситься на Хисына прямо там. Он фыркнул и перегнулся через столешницу, чтобы достать до засохших брызг кетчупа, сотрясая стол от усердия, с которым их тёр. — Почему тебя вообще так волнует моя девственность? — Потому что, — начал Хисын, игриво стряхивая воду в сторону Джейка и позволяя своему взгляду лениво скользить вниз по линии его тела, — нет ничего плохого в том, чтобы быть девственником, но я просто не понимаю. — Не понимаешь что? Глаза Хисына вернулись к лицу Джейка. — Ты такой сексуальный. Не могу поверить, что никто не умолял разрешить тебя трахнуть. Рука Джейка замерла над столом. Он почти застонал от ощущения горячего возбуждения, разлившегося между его ног. Хисын считал его сексуальным. — Я… Ты… серьёзно? — всё, что он смог выдавить из себя. — Господи, да. Серьёзно, — рассмеялся Хисын. — У меня есть предложение. Он перегнулся через стол, не оставляя Джейку другого выбора, кроме как смотреть на его ухмыляющееся лицо и губы, которые зажили благодаря влажному воздуху и теперь были здоровыми и розовыми. Было обидно, что он не ухаживал за кожей, как делал это Джейк, но она всё равно казалась мягкой и гладкой. Солнце как будто позаботилось о том, чтобы лицо Хисына выглядело так, словно его окунули в мёд и святую воду; у него была всего одна веснушка возле кончика носа, тогда как нос и щёки Джейка были усыпаны ими, а покрасневшая кожа шелушилась из-за того, что он обгорел парой дней ранее. Это было несправедливо. Хисын был идеален. Рядом с ним Джейк чувствовал себя маленьким, глупым и как будто находился не в своей тарелке, но при этом ему это нравилось. Ему нравилось чувствовать лёгкую нервозность. Нравилось то, как ново это ощущалось. Нравилось внимание Хисына. Он был зависим. — У тебя будет секс, — пообещал Хисын. — И я тебе с этим помогу. Джейк прикусил язык, чтобы не запищать от этих слов. Его ноги резко стали ватными. Хисын смотрел в его глаза своими — глубокими, тёмными и нежными. — Давай встретимся у озера в полночь, хорошо?***
Джейк был в панике. Он не знал, зачем Хисын позвал его к озеру. Наверное, он собирался предложить план, чтобы усадить Джейка на чей-нибудь член? Или собирался усадить его на свой? Блять. Или это была шутка, в финале которой он столкнёт Джейка в озеро? Честно говоря, последний вариант казался наиболее реалистичным. Джейку стоило задаться этими вопросами раньше, но всё, что он мог в тот момент, это просто согласиться. «Да. Ровно в полночь. Без опозданий». Сразу после того, как он услышал предложение, его голову заполнили разные образы; Хисын, сжимающий его тело своими большими руками и целующий его своими красивыми розовыми губами, пока в их лёгких не закончится воздух, одежда, летящая на причал, лицо Хисына между его ног и большие глаза, сверкающие в свете луны. Он никак не мог успокоиться и отогнать эти мысли. По крайней мере, страдания Джейка веселили Сонхуна. Он хихикал с набитым чипсами ртом, наблюдая за тем, как Джейк нервно нарезает круги по комнате, как будто смотрел какой-то ситком. — Чувак. — Джей крепко держал Джейка за плечи. — Это просто секс. Он сунул маленькую бутылочку и презерватив в задний карман шорт Джейка и похлопал по нему. — С тобой всё будет в порядке. — Что, если я слишком быстро кончу? — выпалил Джейк. Его очень беспокоило, что Хисын просто столкнёт его в озеро и оставит промокшим, униженным и вынужденным с позором идти обратно к домику. Джей пожал плечами. — Не знаю, никогда больше с ним не разговаривай или что-то типа того. Уже полночь, ты опаздываешь. Давай, иди. — Он направил и подтолкнул Джейка к двери, как будто его плечи были велосипедным рулём, и Джейк пошёл. Даже в такое позднее время в воздухе витало тепло, которое липло к коже Джейка, из-за чего собственная одежда начала казаться ему слишком тесной. Он так сильно вспотел, что чувствовал, как по спине струится пот. Он медленно шёл по грунтовой тропинке к озеру, обмахиваясь воротником своей футболки в попытке охладить тело. Было уже за полночь, но он бы выглядел как дурак, если бы пришёл вовремя, да? Может быть, он просто тянул время, пытаясь успокоить бешено колотящееся о грудную клетку сердце. Однако ему не хотелось разочаровать Хисына. Это вообще последнее, чего он хотел. Поэтому он заставил свои трясущиеся ноги отнести его к озеру. Когда деревья начали редеть, Джейк смог ясно разглядеть посеребрённую луной водную гладь. Его сердце словно сжала большая, безжалостная рука. Хисына там не было. Он почти развернулся обратно, чувствуя себя обманутым. И он бы так и поступил, если бы вдруг не вспомнил, что Хисын был всего лишь девятнадцатилетним парнем, который часто просыпа́л будильники и был уволен с прошлой работы в «Спенсерс», потому что постоянно опаздывал. Да, была вероятность, что он просто забыл или считал себя слишком крутым, чтобы приходить на встречи вовремя. Джейк молился, чтобы Хисын не решил его кинуть, но, честно говоря, реальность оказалась намного хуже. Он глубоко вздохнул и пошёл к озеру, нервно теребя край своей футболки. Громкий звук, который издавал шаткий старый причал, прорезал ночную тишину; доски скрипели и трещали под кедами Джейка. Он заметил, что одной из досок таки пришёл конец, как и предсказывали его друзья. Той, что была на самом краю — на неё приходилось больше всего веса людей, спрыгивающих в воду. Дерево разломилось пополам, и в воздухе, словно когти, торчали острые обломки. Он шёл осторожно, старясь не провалиться, и перегнулся через край причала, глядя вниз, когда нечто привлекло его внимание. Один из кроссовок Хисына. Он плавал на поверхности воды, ударяясь о сваю причала. Джейк сглотнул и присел на корточки, чтобы вытащить его, обводя взглядом озеро, которое, казалось, с каждой секундой становилось чернее и глубже, грозясь поглотить его целиком. У него было чувство, что в его собственных кедах ползают насекомые. — Хисын, — позвал он, и его голос прорезал внезапно ставший спёртым воздух. — Если это какая-то шутка, то мне не смешно. У него перехватило дыхание, когда он увидел, как лунный свет отразился от чего-то серебристого под поверхностью воды. Маленький крестик. Глаза Джейка начали различать в том месте чернильную массу чего-то более тёмного, чем вода. Волосы. Он потянулся к ним, не раздумывая, и кровь в его жилах застыла. Его пальцы запутались в копне волос, провели по холодной коже головы, потянули за ожерелье из ракушек, сжали мокрую ткань. В тот момент он двигался на автопилоте. Адреналин взял верх. Сеть не ловила — он не мог позвать на помощь. Ему нужно было самому немедленно вытащить Хисына. Со слезами, застилающими глаза и сдавливающими горло так сильно, что он едва мог дышать, он подтянул Хисына ближе к поверхности, подхватил его подмышками и перенёс вес своего тела назад, чтобы вытянуть Хисына из воды, чуть не сломав себе копчик о жёсткий причал. Он помнит каждую страшную деталь. Безжизненное тело Хисына, упавшее поверх его, ветер, дующий с озера и пробирающий до костей, пугающую неподвижность Хисына, когда Джейк перевернул его и сделал искусственное дыхание, которому научился на тренинге для вожатых. Хисын всё ещё выглядел, как самое красивое, что когда-либо видел Джейк. Его кожа была бледной, а растрёпанные волосы прилипали к лицу, как водоросли, но он всё равно был прекрасен. И Джейк рыдал, умоляя: — Пожалуйста, Хисын. Пожалуйста, пожалуйста. Хисын… ты не можешь… Ты не можешь умереть! Его колени были ободраны и кровоточили там, где он упирался ими в старое дерево, а пальцы сводило судорогой, но ему было всё равно. Казалось, что прошли часы, а Хисын всё не откашливал воду, которая собиралась между его бесцветными губами и стекала по щекам. Он не возвращался к жизни, его тёмные ресницы не трепетали, его красивые глаза не открывались. Волосы уже начали подсыхать на его коже. Было слишком поздно. Он был мёртв.