Таксист-бизнесмен

Андрес настолько изумился, что все эти десять коротких минут до дома молчал как рыба, только изредка косился на спутника, надеясь на то, что в темноте не так уж сильно видно, как алеют скулы. Как и большинство блондинов краснел он мгновенно, ярко и очевидно и до сих пор этого смущался. И только у самого дома, когда таксист безразлично вырубил счетчик и уже открыл было рот, чтобы выдать сумму, Андрес отвис и спросил то, что мучило его всю дорогу: — Почему вы… почему таксистом? Вы же мастер, да? Как это? Верхний? — от волнения он перешел на английский и принялся сыпать терминологией, мешая белое с черным, а верх с низом. Вероятно, это пробудились какие-то совсем уж внутренние боги неловкости, так что закончил он все же на русском. — Это ролевые игры такие? — и тут же выпалил, быстро и решительно, пока не передумал, — Я хочу вас нанять. *** — С вас двести восемьдесят шесть — выдал я машинально на эту тираду и замолчал, пытаясь осмыслить весь этот бред, а особенно последнюю фразу. Верхний из меня был конечно такой себе. Неопытный, прямо скажем. Прямо скажем, скорее неофит. Зато я недавно, поддавшись общему тренду, посмотрел эту муть про оттенки серого и долго плевался с бездарности произведения в целом и актеров в частности, но в целом был в теме. Вопрос был в другом. Как этот иностранец просек во мне верхнего, если я сам еще был не до конца в этом уверен и даже о таком не думал. Честно говоря, я вообще себя всегда снизу представлял, но с точки зрения денег, наверное, это имело смысл. У кого бабки — тот и сверху. Я невольно оценивающе смерил его взглядом и твердо сказал. — Денег не хватит. Это на «нанять» в смысле. Мое время дорого стоит. В смысле, действительно дорого стоит, особенно на шортах. Затрахался на минуту дольше и потерял пару сотен. Да и потом, со времен службы на благо другого дяди, я очень трепетно относился к найму себя любимого. Даже таксую вот ради себя, тем более весь таксопарк мне и принадлежит, выкупил вместе с домом. *** — У меня есть деньги, — оскорбился Андрес, — и мои друзья вас уже нанимали! Это, конечно, было по приколу и я почти ничего не помню, но… — и тут он ощутимо замялся и прикусил губу, решаясь, — я всегда хотел попробовать. Попробовать он и в самом деле хотел, но несмотря на свободные европейские нравы, никогда не решался. Властная, слегка истеричная мать с гиперопекой отбивала любые фантазии на эту тему. С другой стороны, она очень быстро выпроваживала и девушек, которых он выбирал, но тут Андрес как раз не особо огорчался. С девушками оно было приятно, но не вот до такой сладкой ломоты в паху, как с этим парнем, под угрозой пистолета. Он тогда даже вкус кофе не особо запомнил, да и обстановку дома. Просто было какое-то помутнение до и дикий холод рассветной утренней хмари после. А с друзьями он поговорить не решился, тем более они и сами не делали никаких намеков. А тут удача можно сказать сама идет в руки. В смысле едет. Упускать нельзя. Позволить себе абсолютно все в эти несколько дней и уехать с чистым сердцем и осознанием, что сделал все что, мог. *** Последующий диалог напоминал помесь бреда и самую упоротую эротическую фантазию одновременно. И еще мне почему-то все больше и больше хотелось хихикать, по мере того как я распутывал длинные ноги обстоятельств, и продвигался к тому месту откуда они растут. Правильно говорят что в России иностранцам мозги отказывают. Они готовы поверить в медведей на улицах, в то что мы пьем водку не просыхая, и в то, что в глухой провинции есть мастера на все руки, и на дудке сыграть и до дома довезти. Весь сервис в одном флаконе, как говорится. — Говорят, к нему ездят из Москвы, в том числе иностранные послы — пробормотал я невольно и прикусил губу. Что ж делать то