Колдовской мор

      Везение крайне эфемерная вещь, особенно, когда попадаешь в неизвестную среду, без денег, связей и полностью дезориентированная происходящим. Инна вынырнула у заброшенных пирсов, на поверхности плавало много мусора: обрывки ветоши, мелкая щепа и дохлая рыба, запутавшаяся в обрывках сетей.       От воды шёл отвратительный кисловатый запах, девушка поспешила подплыть к берегу и стряхнуть с себя мелкий мусор. Следовало как можно быстрее привести себя в порядок, раздобыть одежду и сориентироваться, в какой части Карнаки та находилась.       Инна не сомневалась в том, что попала в нужный город. Среди захламленного берега, поломанным лежал деревянный щит с надписью «Карнакский до…», что там имелось в виду – непонятно, дерево сгнило и плесенью залепила часть надписи.       Немного обсохнув, девушка пошла вверх по берегу, заметив проход между старыми пирсами. Похоже, когда-то здесь бурлила жизнь, но теперь осталась свалка и забытые властями старые здания.       Ступни нещадно резала галька, пищали в темноте крысы, мелкими стайками роящиеся впереди. Чем дальше она шла, тем отчётливее ощущался запах промасленной ветоши, гари и жареного мяса. О том, что именно жарили на костре, не хотелось знать. Этот запах в подобных условиях заставил ощутить спазм в горле, она слишком хорошо помнила, как бедолаги, вынужденные выживать на чумных улицах Дануолла, готовили на кострах крыс.       – Давай, не упрямься! – мужской голос заставил вжаться в тени, ощутить неровности стены спиной и неприятный холод.       Пройдя чуть вперёд по извилистому коридору, заметила двоих у костра. По счастью на железных прутьях они жарили не крысу, а нормальный кусок мяса. Но, опять же возникал вопрос, откуда они его достали. Одной оказалась худощавая женщина, она рассеянно подкидывала чадящий мусор в огонь. Вторым был мужчина, пытавшийся напоить лежащего на матраце товарища. Тот едва мог держать голову, и даже в слабом свете костра Инна разглядела, что он чудовищно избит, глаза больше напоминали узкие щёлочки, губы опухшие. И это только то, что удалось разглядеть в полумраке.       – Да оставь ты его, – сварливо заявила женщина, двумя металлическими палками переворачивая кусок мяса и стараясь не уронить его в огонь. – Он всё равно не жилец.       – Тихо ты! – возмутился спутник, опуская голову пострадавшего на ложе.       – А что? Я не права? Эти чёртовы Безглазые, мало того, что жульничают, ещё и издевались, мол, скоро поймают для ринга бойца ещё лучше.       Мужчина бросил взгляд на товарища. Тот дышал ровно, но, похоже, избит он был серьёзно, срочно требовалась помощь доктора, но бродяги не могли себе этого позволить. Сев возле подруги по несчастью, мужчина отставил кружку и уронил голову на подставленные руки.       – Я ведь говорил, что не надо туда идти, эти ребята уж очень мутные, так ещё явно колдовством балуются. Но нет, куш видите ли, ему хотелось сорвать и что теперь? У него явно несколько переломов, тут только врач поможет.       – Есть вариант, но тебе он не понравится, – заявила она и достала хорошо отточенный нож.       – Нет!       – Да поглоти тебя Бездна! Мы его не выходим, он всё равно умрёт не сегодня, так завтра, лечить бесполезно, только зря потратим деньги на травы. На что дальше жить будем?       – Так нельзя, он же наш друг!       – Послушай, мне тоже его жаль, я тоже не хочу этого делать, но лучше так, чем он будет страдать, пока окончательно не испустит дух. Этот Безглазый ему не оставил ни единого шанса.       Мужчина бросил взгляд на товарища, который, похоже, потерял сознание или же обессилено уснул. Дышал он тяжело, явно повреждён нос, а может и горло, поломаны рёбра. Ему, действительно, осталось недолго.       – Не могу я так…       – Я всё сделаю, отвернись и думай о чём-нибудь хорошем, – женщина встала с места, пошла к избитому товарищу.       Инне стало его жаль, она прикрыла глаза и запела. Бродяги застыли, напряглись, услышав лёгкую скользящую по разуму мелодию. Она затрагивала их естество, заставляя подчиниться, закрыть глаза и уснуть.       Женщина, конечно, ударилась, когда падала, а вот мужчину пришлось подхватить, чтобы тот не угодил головой в костёр. Инна оценила их одежду – слишком сильно поношенная, не по размеру подобранная, значит, правда, бродяги.       В это момент потерявший сознание мужчина очнулся, пытался разглядеть Инну заплывшими глазами, что-то промычал. Девушка опустилась неподалёку, положила руку ему на плечо и откинула кусок ткани, заменяющий одеяло.       Рубашка оказалась порвана и даже в чахлом свете костра она разглядела огромные синяки на его груди. Его не просто били, а добивали с особым цинизмом и скорее всего даже после того, как тот упал на пол. Хотя, чему она удивлялась? Странно ожидать честных игр от банд, у которых явно давно всё обговорено, деньги поделены, а фаворит выбран.       – Это ты? – он закашлялся, едва слышно произнося слова. – Смерть?       – Нет, но я могу помочь, – с такими травмами ему не выжить, даже его приятели это признавали.       Говорить сил не оставалось, и он просто кивнул, попытался приподняться, но девушка покачала головой. Инна наклонилась, повернула голову, чтобы тот смотрел ей в глаза, утонул в зелени, чтобы душа увидела за ней бездонный колодец, в который постепенно утягивалась его суть. Он отдавал жизнь, слушая, как его ведёт по дороге песня, лёгкая колыбельная, одна из многих, найденных Инной в бесконечном сиреневом мареве иного мира.       Когда сердце его перестало биться, девушка тяжело вздохнула, решив, что поступила правильно, подарив лёгкую смерть. Да, неизвестно, убивала ли его подруга раньше, но всё же на ещё один грех она ей пойти не дала.       Уже собираясь уходить, девушка заметила в кармане женщины странные железки, достала на свет и улыбнулась. Хоть что-то полезное нашла – набор отмычек, значит, тут неподалёку жили люди. А раз могли позволить замки, значит, это не лачуги бездомных и потерявших всё людей. Там можно добыть всё нужное для дальнейшего похода в город.       Её подозрения подтвердились, неподалёку от свалки находилась старая станция рельсомобилей и ремонтный цех. Сейчас там не горел свет, окна заколочены, но гибкие ставни едва подняты. Значит, туда залезали ради металла и инструментов или же ради крыши над головой.       Чуть дальше находился двухэтажный барак, над которым клубился дым. Действительно, пронизывающий ветер всё сильнее заставлял покрываться мурашками и искать укрытие. Инна не стала медлить и побежала к ближайшим окнам. Ступни нещадно резала сухая трава, стекло и каменное крошево, пусть раны заживали, но от боли слезились глаза, и девушка кусала губы, чтобы не закричать.       В мутном окне было довольно тяжело что-то разглядеть, но на удивление внутри никого не оказалось. Во всяком случае, в помещении кухни точно все отсутствовали. Как бы ни хотелось тут же просунуть отмычку и поддеть задвижку на ставне, задержалась и прикрыла глаза.       Едва касаясь шелестом песни, девушка «прощупывала» окружающие комнаты и квартиры. На удивление никого в этой не оказалось, как и в соседних тоже, лишь в самой дальней части здания находились люди, но они были слишком далеко, чтобы уловить звуки взлома.       Тонкая проволока почти свободно пролезла через сухое дерево, Инна выгибала её, вспоминая, как Дауд учил открывать оконные задвижки. Они были мельче дверных, легче открывались, да рычажок находился не так далеко.       Пальцы заболели быстро, давно она уже не чувствовала себя взломщиком и не тренировалась это делать, потому обливаясь по́том и ещё больше холодя мокрую голову, пыхтела и пыталась поддеть ручку, чтобы задвижка упала и окно не пришлось высаживать. Звон стекла точно привлечёт внимание. Она не боялась быть замеченной на улице, фонари едва работали, и потому у стены всё погружалось в темноту. Если кто и увидит её, то разглядеть сразу не сможет.       – Да открывайся же ты! – шипела она, глядя на то, как тонкая проволока с трудом отодвигает рычажок, миллиметр за миллиметром. Время уходило, в любой момент могли вернуться хозяева квартиры и увидеть, что кто-то копошиться у них за окном.       Наконец она поддела рычаг, и задвижка упала, расцепляясь с рамой.       – Есть!       Открылось оно с грохотом, сильно пристав к раме, Инна ввалилась внутрь, снова осмотрелась и вслушалась. Теперь различила мысли двоих людей, но те стояли за пределами барака и, похоже, охраняли вход. Точнее дремали на посту, поскольку мысли их, потревоженные легкой песней, наполнялись несвязными образами. Не став больше терять времени, Инна кинулась к шкафам, выхватила первые попавшиеся вещи. Похоже, тут жила семейная пара и ей удалось найти женские.       Первым делом забежала в ванную, постаралась быстро промыть грязные волосы и избавиться от запаха гнилой воды. Наскоро вытеревшись, влезла в вещи, оказавшиеся ей велики, и потому свободно свисали с плеч. Но на капризы не было времени, потому девушка закатала рукава рубашки, перевязала полы на животе, подпоясала брюки и снова вышла в квартиру. Рабочие потёртые туфли стояли в коридоре, Инна с содроганием вспомнила, как нещадно тёрли ноги солдатские сапоги, но ничего иного не оставалось. Обувь оказалась ей чуть великовата, но не спадала со ступни.       Никто так и не пришёл, но странная тишина и охрана снаружи заставляла думать о неладном. Она давно погасила мелодию, чтобы случайно не выдать себя перед кем-нибудь, и такое странное затишье её всё больше пугало.       Аккуратно выглянув в коридор барака, прошлась до единственной входной двери и вслушалась в происходящее на улице. Там в столь поздний час стояли люди, переминались с ноги на ногу и очень хотели зайти внутрь, обострившиеся чувства сирены улавливали их беспокойство, злость и желание поскорее очутиться в родных стенах. Однако попытавшись коснуться разума охранников сильнее, тут же резко отпрянула.       Те встрепенулись и явно почувствовали прикосновение к разуму, а ещё Инна уловила силу Бездны. У обоих были костяные амулеты, но сделанные не так давно, закляты довольно неумело, видимо, или сами это делали или мастер у них так себе. Но, тем не менее, прикосновение силы уловили.       Беспокойство росло, пока она не услышала громкие голоса откуда-то из центра барака. Аккуратно пройдя дальше по длинному и тёмному коридору, подошла к двери. Внутри находилось несколько человек, они спорили на повышенных тонах. А тонкие стены не слишком-то держали звук, теперь становилось понятно, почему из барака просто вышвырнули всех жителей, пока какие-то мутные типы решали любопытный спор.       – И это всё, что вы хотите нам показать? – бушевал мужчина. – Мы за что вам столько заплатили? За кусок кости?       – Во всяком случае, это – ещё одно подтверждение, что он жив, – в ответ прозвучал звонкий женский голос.       – Да мы это и так знаем, идиотка!       – Полегче! – ещё один голос был чересчур высоким, видимо, у человека проблемы со связками.       – Мы с помощью этого амулета приманим девчонку, он её не бросит.       – Ага, почти три года вообще не появлялся на горизонте и вдруг – не бросит. И с чего вы решили, что он до сих пор в Карнаке?       – Это уже наше дело.       – Нет, это – не ваше дело. Мы вам заплатили, чтобы вы вычислили его местонахождение, а вместо этого вы приносите из его покинутого логова кусок кости? Серьёзно? – один из собеседников начал расхаживать по комнате, слышался стук каблуков.       – Он не оставил бы его просто так, – спокойно продолжила женщина. – Он посылает нам знак, думает, что знает о нас всё.       – А это не так? Сколько ваши люди пасли его у укрытия? И вот в один день амулет просто появляется там, а культ даже не заметил ничего. Скажи спасибо, что я не требую деньги назад.       – Прекрати истерику, как только его сучка появится на горизонте, мы мигом используем силу амулета, чтобы приманить. Он придёт за ней.       – А тебе не кажется странным, что он оставил именно этот амулет? Почему не какой-нибудь другой? И ты уверена, что это кости её сестры?       У Инны похолодело всё в душе, сразу поняв, о ком говорят спорщики и из чьих костей сделан сочащийся тьмой амулет.       – Уверена, знающая ведьма подтвердила. Так что готовь нашу долю, когда мы её поймаем.       – Ваша доля окажется здесь только когда в наших руках будет он, на девчонку плевать, хоть псам её скормите.       Злоба накатила штормовой волной, зубы помимо воли заострились, а когти впились в ладони. Мирно трепетавший в груди огонь силы воспользовался моментом и застил глаза, потянулся к зовущей китовьей песне амулета. Инна вытянула пальцы, чуть сжала, будто амулет оказался в её руке, физически ощутила, как тот мгновенно раскалился, застучал по столу от вибрации.       – Твою мать!       Отчаянный звонкий голос Анны, треск плоти, заунывное шептание заклинаний над её костями, наполняемые черной магией и страданиями замученной до смерти сестры-Оракула.       Раздался хлопок, вскрики, огненная волна влилась в центр восковой печати, к заключенным туда волосам и крови Анны разорвая амулет на мелкие клочки, разбрызгав наполненные магией кости.       Снаружи послышались крики, зазвучал шум борьбы, но девушке уже было всё равно. Она грозовой тучей ворвалась внутрь и едва не получила палашом по голове. Здоровенный мужик, явно когда-то работавший на тяжелом производстве или бороздивший моря, снова замахнулся на пригнувшуюся в последний миг незваную гостью.       Громкий крик вырвался из груди, опрокидывая его назад, затылком тот угодил об угол тумбы и замер. Второй мужчина лежал на полу, лицо его оказалось посечено осколками, не дышал и не шевелился.       Женщина же успела закрыться руками, но теперь сидела на полу, рассматривая окровавленные руки, пыталась достать торчащие осколки из-под кожи. Инна не стала церемониться, подошла ближе, схватила её за горло и опрокинула на пол.       Та распахнула пронзённые сетью воспалённых сосудов глаза, вгляделась в девушку и восхищённо произнесла:       – Это ты! Ты видела его! Как же я мечтаю об этом! Как все мы мечтаем!       Фанатичный блеск в её глазах до ужаса не понравился Инне, а в углу левого глаза заметила татуировку: смотрящий вниз треугольник, а сверху две пересекающиеся крестом полосы.       – Какой он? Добрый? Злой? Безразличный? Притягательный?       – Откуда у вас этот амулет? – Инна тряхнула женщину, ударяя затылком об пол. – Где вы его взяли?       – Ты знаешь у кого, мы его выследим, ты сама нас к нему приведёшь, а может, не только нас.       Звуки борьбы снаружи усиливались, как и крики перепуганных людей, а так же топот множества ног. Время заканчивалось, следовало уходить, но без информации она с места не сдвинется.       – Где вы его взяли? – повторила Инна, запуская щупальца песни в разум женщины и натыкаясь на фанатичные лозунги.       Это ошеломило, поскольку заученные слова вставали барьером между Инной и разумом бандитки. Ломать её – повредить хрупкий разум, разобщать, превращать в кашу отрывистых туманных образов мысли.       – Мы думали, что Чужой знает об опасности, которую он представляет, но нет, Хозяин Бездны всё ещё шепчет ему во снах, даёт подсказки, играет с нами всеми. Видимо, любимая игрушка у него всё-таки есть. Иначе, почему бы мы нашли именно этот амулет?       Инна задыхалась от возмущения и ярости на веселящегося мальчишку, который даже не дал никакого намёка, не обмолвился полусловом, чтобы теперь смеяться и забавляться, видя в сердце её реакцию. Он всё больше в её глазах зарабатывал прозвище «черноглазый ублюдок»!        Глаза щипало от слёз, она ведь даже не горевала, заставила себя задушить бессмысленные рыдания, смириться со смертью, так внезапно постучавшейся в её жизнь. И вот теперь ощущать, что на самом деле он жив…       – Ты смотрела Чужому в глаза, – вдруг в исступлении закричала женщина. – Что ты в них видела? В какие глубины уводит его взгляд? Как ты ощущала себя, когда божество касалось тебя?       Фанатичка вдруг вцепилась в её руки, подтянулась, несмотря на боль, глядела на Инну совершенно безумным взглядом.       – Скажи мне! Поделись знанием, открой мне эту тайну!       Звук выбитой двери заставил слегка разжать пальцы, а потом по паркету застучали подкованные сапоги.       Бандитка неожиданно сильно отпихнула от себя Инну, вскочила и схватила тесак павшего товарища.       – Нет! Она не для вас, еретики!       Женщина со звериным криком и оружием наперевес выбежала из комнаты, ответом послужили несколько выстрелов, а потом и звук грузно упавшего тела. Всё произошло настолько быстро, что Инна не успела опомниться, едва пошевелилась, чтобы сигануть в окно.       – Именем Аббатства, ни с места!       Внутрь ворвалось двое смотрителей с пистолетами и мечами наизготовку. Их одежда разительно отличалась от формы в Дануолле, но не узнать эти безликие маски со страшным символом невозможно.       – Пожалуйста, я ничего не знаю.       Быть застреленной в её планы не входило, но применять магию она опасалась. Это здесь их двое, а сколько их снаружи? Нет, отбиться от смотрителей, наверняка оцепившими улицу, она не сможет.       – Вы идёте с нами и без глупостей!       – Но я ничего не сделала, просто оказалась не в том месте, не в то время, – попыталась заверить она их, отпуская нарывавшие слёзы. Им необязательно знать, что плачет она не из-за встречи с ними.       – Если это так, вам нечего бояться, мэм. Следуйте за нами и без глупостей!       Пришлось выполнить приказ и понуро, под дулами пистолетов покинуть разгромленную квартиру. Вот и прибыла в Карнаку…