Колдовской мор

      – Ты настолько в меня не веришь, отец? – возмущению Эмили не было предела, когда услышала, что Корво хочет отправиться в Аддермирский институт один.       – Я верю в тебя, – голос звучал глухо из-под знакомой, но несколько подзабытой маски.       Все эти годы Эмили хранила её в сокровищнице на самом почётном месте, как памятник отцу, ставшего страхом продажных крыс из парламента, призраком умершей совести начальника тайной службы и наказанием для заговорщиков, посмевших заказать убийство матери.       Не думала снова увидеть её надетой, всё ещё придающей его лику жути. Её собственная маскировка – тяжёлый шарф, закрывающий лицо до глаз был не столь впечатляющим для зевак, преступников или стражи. Да и личность скрывал так себе, но лучше так, чем вообще никак. Её портреты висели на всех газетных досках Серконоса и, скорее всего, остальных Островах, печатались в передовицах. Большинство простых людей видели императрицу лишь на рисунках, но для внимательного взгляда достаточно и этого.       Сейчас отец и дочь глядели на тяжелые стяги Аббатства Обывателей из заброшенной квартиры. Её не так давно облюбовали трупные осы, но легких болтов с зарядом ворвани оказалось достаточно, чтобы насекомые, вместе с гнёздами весело горели, падая под ноги обугленными трупами.        Проход к станции «Аддермир» преграждала небольшая стайка говорливых стражников, а с другой стороны канала решили устроить лекцию горожанам смотрители и уходить в ближайшее время не торопились.       – Тогда почему ты не хочешь, чтобы я прикрыла тебя? – недоумевала она, указывая на улицу, где было полно вооружённых людей и каждый, заметивший его маску, тут же кинется в атаку.       – Эмили, помнишь мои уроки? Почему одному человеку перемещаться в полном охраны доме легче?       – Потому что там он отвечает только за себя, – нехотя вспомнила Эмили. – Любая оплошность может привести только к его неудаче, а в ином случае пострадают оба.       – Вот! Потому я иду туда один.       – Отец, но ведь так же и напарник может прикрыть спину, отвести преследователей, заметить ловушку, – не унималась она, не желая ждать его на берегу и сходить с ума от беспокойства.       – Я смогу сбежать, поверь.       – Только поэтому? – она схватила его за левую руку и подняла её, указывая на вновь проявившийся колдовской символ. – Может, мне тоже стоит попросить его об этом?       – Не вздумай! – Корво сорвал маску, предпочитая сейчас не прятаться за ней.       – Ты так уверен после его появления, так почему бы и мне не попросить о маленькой услуге?       – Эмили, ты не знаешь, что это такое!       – Знаю! Источник твоей силы, придающей столько уверенности в собственной правоте! Ты годами готовил меня к подобному, а теперь хочешь задвинуть назад только потому, что носишь на себе его знак! – она отвернулась, обиженно скрестила руки на груди, будто маленькая девочка. Но такой подход отца её, действительно, очень обижал.       Зачем тогда все эти изнуряющие тренировки: подкаты, удары, стрельба, бег, плавание? Зачем это всё, когда в итоге всё решается магией Чужого?       – Эмили, – он коснулся её плеча, но та раздражённо повела им, скидывая руку. – Я боюсь за тебя. Все эти годы я готовил тебя к обычным врагам, к паукам, которые при первой же возможности попытаются лишить тебя трона. Вспомни, как регентисты едва не убили тебя, и если бы не реакция Алекси…       Она слишком хорошо помнила тот день, последний отчаянный рывок сторонников сгинувшего в тюрьме Хайрема Берроуза. Их рельсомобиль оказался зажат между двумя металлически дверьми, Корво находился тогда в сопровождении и не успевал прийти на помощь. Девочкам было четырнадцать лет, граната с глухим стуком упала в ноги, Алекси среагировала мгновенно, схватив её и бросив обратно. Они отбивались тогда кривыми железками от нападавших. Растянувшиеся в вечности две минуты Эмили запомнила на всю жизнь.       Это была самая громкая её победа после коронации, именно после этого случая её перестали звать Дитя-Императрица.       – Ты не представляешь какой страх я тогда испытал. Но сейчас против нас ведьма, лишившая меня силы, запершая тебя в камне и если бы не сирена… – упоминать Инну ему было неуютно, но всё же внутри снедало чувство вины перед женщиной. Она пошла на чудовищный риск ради них и до сих пор неизвестно, смогла ли ускользнуть водой из пальцев Далилы. – Для Чужого мы – игрушки и лучше я возьму на себя тяжесть этого проклятия.       – Какое это проклятие, если ты не даёшь мне шагу ступить?       – Если я не выдержу на этот раз, если соблазн перекроет все мысли, то лорда-защитника будет проще остановить, чем императрицу, не знающую цену человеческим жизням.       – Да как ты можешь!? – возмущение едва не заставило отвесить ему пощёчину за подобные слова.       – Могу, – голос его стал жестким, взгляд холоднее льда. – Я знаю, что такое сидеть на крыше и видеть цель, чувствовать эту силу в костях и думать, как мне лучше её устранить – вызвать стаю крыс и наблюдать как те сжирают человека заживо. Или же скользнуть птицей в кабинет и вывести из игры так, чтобы собственные козни обернулись против. Или, глядя сквозь стены, слышать в голове одно единственное слово: «убийца». И балансировать на тонкой грани между жаждой прислушаться к нему или удержать себя в руках, помня, что твоя мать не одобрила бы мои действия.       Эмили застыла, впервые слыша подобное от отца, они никогда не говорили о метке и силе, что тревожили кости и кровь все эти годы. Эмили лишь шутливо сетовала, что он жульничал, исчезая из её поля зрения. Все пятнадцать лет, не ощущая никакого странного воздействия, уверилась, что Запреты смотрителей не более чем сказки. Ведь отец оставался таким, каким она всегда его помнила и знала, значит, предостережения смотрителей – большое преувеличение.       Корво отвернулся, вдохнул-выдохнул несколько раз, чтобы успокоиться. А Эмили стояла и медленно осознавала, через что каждый день ему приходилось проходить, чувствуя эту силу и слыша шёпот бога во снах.       – Эта сила, – он кивнул на метку, – не дар. Это его глас, насмешливая улыбка и вечные загадки, вечный выбор по какому пути идти. Я мог бы завалить тогда Дануолл горами трупов, пройтись по Аббатству и страже смертью, но предпочёл не пускать под нож людей, которые просто старались выжить. И только черноглазой твари известно, каких усилий мне это стоило… И я не знаю, выдержу ли в этот раз.       – Я… Не знала.       – Никогда ничего не бери у Бездны. В первый раз он просто дал мне это, решил позабавиться, но сейчас я сам сделал выбор, потому что знаю, на что иду. Прошу, не делай этого ты. И никогда не старайся обратить на себя его внимание.       – Хорошо.       На улице вдруг стало шумно, с другой стороны канала показались несколько смотрителей, они вели под руки двоих людей. Одного мужчину, что исступлённо орал о ереси и пытался вырваться из рук смотрителей. Те, по всему видно, уже еле держали его, поскольку рукава на его видавшей виды рубашке были разобраны в клочья, а вот вторая пленница шла опустив голову.       – Это же… – изумилась и обрадовалась Эмили, когда поняла, кого именно вели смотрители.       – Как она тут оказалась? – Корво не знал, что испытал на самом деле: удивление, злость, радость или недоумение.       – Надо ей помочь, они же не выпустят её оттуда.       – Она способна о себе позаботиться, – несмотря на благодарность, Корво всё же не хотел тратить на неё время. Да с местным Аббатством ссориться не желал, пока не узнает настоящей расстановки сил в городе.       – А если бы на её месте была я? – стоило той упереть руки в бока, как следующие аргументы встали у Корво поперёк горла.       – Хорошо, но помни, сначала…       – Разведка, подслушивание и оценка обстановки. Но действовать я буду сама!       – Хорошо. Идём. – Ничего не оставалось кроме как нацепить на лицо маску и идти выручать союзника, пусть её присутствие Корво до сих пор не переваривал.              – Вы все пыль под его ногами! Вам не уйти от взора чёрных глаз, вы все отправитесь в Бездну! – кричал пленный мужчина с татуировкой возле левого глаза, распугивая пришедших на лекцию смотрителей людей.       Инна шла покорно, не поднимая взгляда и стараясь показать себя слабой напуганной девочкой. Они прошли мимо магазина одежды, цирюльни и вот впереди показалось светлое здание обвешанное гобеленами с символикой Аббатства – букве «C», с вписанным в него трезубцем.       Она сама не заметила, как всё медленнее переставляла ноги, пока державший её под локоть смотритель не дёрнул сустав.       – А говорила, что не ведьма, – заметил один из сопровождающих. – Правоверной нечего бояться Аббатства и его стен, так чего же тебя так это пугает?       Огрызаться или же отвечать она не стала, ведь любой ответ смотрители могли принять как доказательство приверженности к оккультизму. Двери с мутным стеклом отворились, пропуская её и второго пленника внутрь. На первый взгляд всё походило на обычный жилой дом, разве что с консьержем, сидящим на проходной. Только местный красовался белой формой смотрителя с черной маской, закрывающей лицо.       – Всё-таки облава сработала? – спросил дежурный, провожая взглядом буйного пленника и разглядывая девушку.       – Да, поймали двоих. В том сомнений вообще никаких нет. А вот эту надо проверять, – провожатый совсем нелюбёзно дёрнул её за локоть. – Может, ещё удастся спасти заблудшую душу.       – Я же просто там жила, оказалась там…       – Мы это уже слышали, – перебил второй смотритель. – Только ни один из жильцов тебя не опознал, потому перестань врать. Лживый Язык до добра не доведёт.       «Консьерж» только покачал головой и уставился в бумаги, на улице возобновилась лекция, хотя из-за плотно прикрытой двери разобрать слова не получалось. Снова понуро опустив плечи и уставившись в пол, Инна пошла в компании провожатых. Мужчину увели наверх, и он быстро затих, но, хвала Бездне, звука шарманки не ощущалось на коже раздражающими и кусающими ощущениями.       Один из её эскорта шёл позади, громко ставя ноги на ступеньки, его шаги не заглушал даже ковёр. Это хорошо, значит, они чувствуют себя тут вольготно и не стремятся быть незаметными. Второй всё ещё сжимал её локоть, но держал свободную руку на пистолете, готовый выхватить его в любой момент.       – Так, допросную сейчас займут тем еретиком, а её давай сюда.       На втором этаже находились кабинеты. Вполне обычные кабинеты каких-нибудь клерков, подобных котором множество по всей Империи. Разве что здесь было отведено отдельное небольшое помещение для молений, лежала пухлая книга с красноречивой надписью – Семь Запретов.       Вот только из мебели виднелись только старый стол и задвинутый за него стул, всё остальное помещение пропахло краской, на полу красовались кляксы белого и бежевого цветов. Через жалюзи окон едва проглядывал дневной свет. Благо хоть смотрители открыли окна, чтобы не задохнуться от резкого запаха свежей краски. Вот только это слабо помогало, видимо, ремонт в помещении сделали не так давно.       – Сиди здесь и без глупостей, ведьма! – её грубо усадили на пыльный стул, оказавшийся ещё и колченогим. Окна предусмотрительно закрыли, оставив открытыми только форточки.       – Вы это ещё пока не доказали, а уже навешали ярлык.       – Советую не грубить представителям Аббатства, если, конечно, не хочешь пройти более тщательную проверку.       Инна не стала злорадно напоминать, что для более тщательной проверки хорошо бы обзавестись соответствующим оборудованием. Потому всё так же покорно села на стул и тяжело вздохнула.       Один из смотрителей остался в помещении, стоял к ней спиной по стойке смирно. Несмотря на проветривание, скоро начала болеть голова от резкого химического запаха краски, в горле запершило, и девушка закашлялась. Не хотелось бы доводить себя до воспаления связок, всё-таки голос тоже её оружие.       – Слушай, может, хоть воды принесёшь? У меня горло дерёт, – попросила она смотрителя.       Он не обратил на её просьбу никакого внимания, хотя она слышала, как ему самому нехорошо от запаха. Пусть маска частично защищала, но всё же с каждым вдохом дыхание тяжелело, и он уже дышал через рот, чтобы справиться с головокружением.       – Не положено, – выдавил он из себя и слегка закашлялся.       – Тебе же самому плохо, – заметила Инна. – Вы меня задушить хотите?       – Приказано ждать здесь, значит, будешь ждать здесь.       – А если я пройду проверку и окажется, что я не ведьма? Приятель, у вас и так проблем хватает, чтобы ещё общественность узнала о том, как вы обходитесь с пленными.       – Ты задержана, а не в плену, – возмутился тот, оборачиваясь.       – А это уже, как я скажу редактору «Карнакского Вестника» или какому другому изданию. Уверена, они не прочь будут зацепиться за такую новость, – мстительно заявила Инна и попала в точку.       Смотритель заметно занервничал, бросая взгляд на запертую дверь. Аббатство столько лет отмывало себя от позора, связанного с греховным и преступным поведением бывшего Верховного Смотрителя Тадеуса Кемпбелла, чтобы теперь снова быть в центре хотя бы малейшего скандала.       Инна понимала, что герцог, скорее всего, постарался максимально урезать полномочия ордена, задвинуть местного главу куда-нибудь подальше. И, наверняка, прилагал большие усилия для их окончательной дискредитации. Пусть Далила сильнее, чем была, но смотрители представляли для неё реальную угрозу, и она не могла этого не понимать.       – Допросная ведь наверху, там полно других смотрителей, поверь, я от них точно не сбегу. А тебя по голове не погладят, если я тут задохнусь, – и закашлялась сильнее, чем раньше.       – Хорошо, идём.       Он нехотя пошёл к двери, но отпер не сразу, видимо, смиряясь с наказанием за самоуправство, но позволить подозреваемой в ведьмостве просто умереть от удушья тоже не мог. Да и сам едва заметно прислонился к стене, когда они выходили в коридор.       – О, наконец-то воздух! – Девушка тяжело привалилась к книжным полкам, незаметно кладя руки на увесистый том и глубоко вдыхая.       – Подышала и хватит. Пошли!       Он схватил её за плечо, как вдруг прозвучал глухой звук на верхнем пролёте. Что произошло – загадка, но там явно упало тело.       – Что за? – смотритель отвлёкся, поднял голову, и Инна тут же ударила его в шею.       Мужчина схватился за горло, захрипел, пытаясь вдохнуть, а потом получил книжным томом по затылку. По счастью маски надёжно закрывали только лицо служителей Аббатства, а не всю голову. Парень ничком упал на ковёр и затих. Надёжнее было бы стукнуть чем-нибудь тяжелее, но Инна не хотела убивать. Оставалось надеяться, что неизвестный сможет хоть чем-то помочь.       Третий этаж встретил лежащим на ступеньках человеком. Он был жив, но, скорее всего придушен. Вдали разносился стук клавиш пишущей машинки, Инна старалась не показываться. Вступать в схватку, не зная численности противника – смерти подобно.       Здесь всё напоминало одновременно библиотеку, архив и мастерскую, поскольку на большом столе в центре помещения находились детали от пистолетов, гранат и ловушек. Запахи ладана и воска перебивали дух краски, а откуда-то изнутри слышались слова Запретов.       Лезть смотрителям в головы Инна опасалась, эти ребята мигом распознают колдовство и закроются щитом молитв, а лишать их разума не хотелось.       Укол магии прошёлся по спине ветром, девушка едва не вскрикнула, когда обернулась. Маска ощеренного черепа навсегда въелась в память, но столкнуться с её жутким оскалом нос к носу и не закричать не смогла.       К счастью, Корво тут же зажал ей рот, чтобы та не взвизгнула, и приставил палец к «губам». Конечно, хотелось узнать, где Эмили и всё ли с ней хорошо, когда со стороны кабинета послышался металлический лязг.       Звук шелеста клавиш оборвался, послышался окрик смотрителя, а потом из небольшой каморки вышел ещё один с мечом наперевес. Он направился к кабинету, совершенно не замечая спрятавшихся Корво и Инну.       Лорд-защитник плавно двинулся следом за смотрителем, ловко перекатился и захватил его за шею. Тивианский удушающий захват девушка уже наблюдала в исполнении Эмили, а до того – Дауда. Несколько секунд безуспешных попыток расцепить замок рук на шее, хриплый выдох и вот уже грозный служитель Аббатства обвис в руках лорда-защитника безвольной куклой.       Корво поманил Инну за собой, и они оказались в небольшом кабинете, где стоял тяжёлый стол. Сделан без вычурностей, завитков и прочей «мишуры», голый функционал. Видимо, смотрителям не разрешалось видеть и красоту, только чтобы не привлечь внимание Чужого.       Эмили показалась на балконе, убрала со лба растрёпанные короткие волосы и тут же облегчённо вздохнула, увидев Инну.       – Ты долго, – заметил дочери Корво.       – Пришлось потратить дротик, иначе он поднял бы крик, а потом ещё и аккуратно опустить на пол, – проворчала та и обратила внимание на Инну. – Ты как?       – В порядке, не успели они меня начать допрашивать или проверять.       В этот момент сверху раздался исступлённый крик, а за ним и отзвуки Запретов. Девушка неосознанно вздрогнула. Сами по себе слова не имели никакого действия, она вполне спокойно могла читать и даже цитировать Запреты, но подкреплённые фанатичной верой и твёрдой волей, они могли выбить из равновесия и заставить беспокоиться. Для меченых, вроде Корво или Дауда, такие речи не представляли вреда, для Инны – тоже, но она слишком хорошо помнила, как так же кричали служители Дануолла, когда арестовывали её семью.       – Так, надо уходить, – твёрдо заявил Корво.       – Нет, они взяли одного из местных банд, он может нам рассказать о них.       – Вряд ли нам это понадобится.       – А если понадобится? – вступилась Эмили. – Ты ведь тоже никогда не думал, что будешь работать со Слекджовом.       Пришлось лорду-защитнику уступить, но при условии, что он пойдёт первым. Девушки не возражали, Инна вообще старалась срочно придумать, как бы спровадить обоих, пока будет задавать вопросы безумцу. Ей стыдно признаваться, но в положении криминального мира Карнаки, её волновала судьба одного-единственного человека. И если Эмили может не понять безумных речей бандита, при условии, что тот не произнесёт имени, то Корво точно всё поймёт.       – Ты нам всё расскажешь, еретик! – бушевал смотритель в допросной комнате.       Она была огорожена стёклами, за её пределами стоял ещё один и внимательно наблюдал за работой коллеги.       – Твоя жизнь, святоша, ничего не стоит! – смеялся грубо привязанный к стулу бандит. – Ты – всего лишь пыль во времени, а он – вечен.       – Ты изрыгаешь ересь! Покайся и отринь тьму Хозяина Бездны!       – Идиот, он существовал до тебя, будет существовать и после тебя и твоих дурацких Запретов. Так чью сторону лучше принять – ваших жалких книжонок или его безграничного могущества?       Звук удара, брызнувшая на стекло кровь.       Корво скрылся за низкими столиками, где, скорее всего, составляли отчёты, а Эмили скривилась от метода допроса.       – Чем дальше от столицы, тем более дикие нравы, – процитировала Инна Дауда.       Он в первый же день проживания вдали от Дануолла предупредил, чтобы не смела рассчитывать на поддержку стражи. Крупные города ещё могли похвастаться более цивилизованным поведением служителей порядка, но не мелкие. Да, Карнака – столица Серконоса, но всё же загнанные в угол смотрители тоже не станут играть в благочестие.       Корво знаками приказал девушке скрыться в кладовой, что те и сделали, мигом перебежав в дальнюю комнату, действительно оказавшейся кладовой. Вздыбленные в воздух клубы пыли, тут же заставили нос зачесаться.       Снова возобновились крики из допросной и Корво бросил к лестнице чернильницу. Та мячом отскочила от напольного ковра, ударилась об стену, но не разбилась. Наблюдатель тут же пошёл узнать, что это за звуки и получил удар эфесом клинка по затылку.       Эмили тихо зашипела и вылетела из кладовой, ворвалась в допросную. Девушка вихрем снесла с места смотрителя, прикладывая того спиной и головой об стену. Тот даже понять ничего не успел, только голову повернул, целиком поглощённый работой.       – Это было грубо, – заметил Корво, оглядывая потерявшего сознание служителя.       Бандит к тому моменту лишь хлопал глазами, будто не понимал, где находится. Переводил взгляд с отца на дочь, а стоило показаться в дверях Инне, как злорадно растянул губы, демонстрируя щербатый рот.       – Душить его слишком долго, – Эмили отряхнула руки.       – На крыше могут быть ещё, – Инна постаралась сделать так, чтобы они покинули комнату. Бандит в любой момент мог начать говорить, а ей не хотелось бы открывать тайну перед Эмили.       – Не посмотришь? – вдруг спросил Корво, обращаясь к дочери.       – А теперь ты решил отпустить меня одну без надзора? – она искренне удивилась.       – А теперь ты этого не хочешь?       – Ладно, но не думай, что я ничего не понимаю.       Эмили окинула подозрительным взглядом пленника, Инну с Корво, и отправилась на крышу. Там, действительно могли находиться ещё смотрители.       – Решили не тревожить нежную душонку девочки? – бандит сплюнул кровью.       Обломки зубов валялись на полу, видимо, сильно его приложил служитель или же зубы у того и так шатались.       – Откуда вы взяли амулет? – Инна не желала медлить. Эмили могла вернуться в любой момент, и начать выяснять отношения, стоит безумцу сказать что-то не так.       – Там, где взяли, там уже нет, – подразнил её бандит, поводя плечами. – Не думай, что мы не знаем о тебе, нас предупредили.       Корво подошёл ближе и развязал черную ткань на ладони, показывая метку. Бандит дёрнулся, взглянул на глухую маску уже другими глазами, с подобострастием фанатика, увидевшего если не божество, то его посланника – точно.       – Вы тоже его видели, носите его знак. Скажите, какой он!?       – Скажу, как только ты ответишь на её вопросы.       – Где вы взяли амулет? – повторила Инна, прислушиваясь к окружающим звукам.       – Квартал Нижняя Авента, дом доктора Ривера, чердак, – нехотя сказал тот.       – С кем вы в сговоре, кто и за что вам заплатил?       – Не знаю, какие-то наёмники, что идут по следу врага. Не знаю, зачем, но они щедро заплатили за его голову, сказали, за живого заплатят намного больше.       – Где дом? Конкретный адрес!       – Переулок призраков, как его теперь называют.       – Почему? – оживился уже Корво.       – Понятия не имею, это – не наша территория, но Безглазые везде, – бандит повернулся к Инне. – Ты не сможешь нам помешать, время на исходе, и мы поможем устранить угрозу нашему делу, нашим мечтам, нашему миру. И если вздумаешь помешать, то пощады не жди.       Он вдруг вскочил с кресла и схватил девушку за шею, поднял её, как пушинку, и стал душить. Его мощные лапищи так сильно сжали горло, что тут же потемнело в глазах, а кости, казалось, сейчас хрустнут под напором такой силы. Но тот резко дёрнулся и выпустил Инну из рук.       Мужик недоуменно уставился на торчащее из груди лезвие, едва не доставшее Инну и повалился на пол бездыханным.       – Хорошо не додумался шею свернуть, – пробурчал Корво, вытаскивая меч и вытирая о разорванные рукава бандита. – О чём он вообще? Ты хоть что-то поняла?       – Нет, – Инна потирала шею, через мгновение осознав в какой опасности только что находилась. Неизвестно, осталась бы жива, если бы он сломал позвоночник. – Понятным был только намёк на адрес.       Эмили ворвалась в допросную и уставилась на мертвого бандита. Затем посмотрела на потирающую шею Инну и Корво с обнажённым оружием, быстро сложила картину.       – На крыше двое, но они ничего не слышали.       – Значит, продолжаем путь в Аддермир.       – А этот-то что сказал?       – Болтал всякий бред, он явно свихнулся на почве поклонения Бездне.       – И такие люди ещё есть? – удивилась Эмили.       – И их довольно много.       – Ладно, нам надо идти дальше, – вклинилась в разговор Инна, пока его ещё не поздно вернуть в деловое русло.       – Нет. Ты отправляешься на «Падший Дом» и никаких разговоров! А мы с Эмили – в институт! – тон Корво не терпел возражений, Инна уже набрала воздуха, чтобы возмутиться, но тут услышала радостное:       – Значит, на мою компанию ты согласен. Отлично, тогда вперёд, – Эмили легко побежала по комнате, стараясь не стучать сапогами по паркету.       Лорд-защитник поднял руку, будто хотел ударить Инну, но вместо этого указал на неё пальцем и раздражённо махнул. Видимо, ему до последнего хотелось оставить Эмили здесь, но теперь слово сказано.       Он пошёл следом за Эмили, а Инне оставалось только добраться до пирсов и броситься в воду. На счастье на обратном пути к порту её никто не встретил, не задержал и не попытался ограбить. Выбрав укромное место, быстро разделась, завязала вещи в узел, чтобы взять с собой. Спрятать пожитки негде, да и оказываться на корабле перед капитаном и его «гостями» нагой было для Инны неприемлемо. Даже если одежда не успеет высохнуть, лучше помирать от холода, чем сгорать со стыда.       «Падший Дом» качался на волнах чуть в стороне от порта, девушка залезла на борт со стороны открытого моря, так меньше шансов, что её заметят случайные свидетели. На счастье, никого на корабле не оказалось, двигатель молчал, на камбузе не работали плиты, везде выключен свет.       Развесив одежду на ящиках, чтобы та немного обсохла на солнце, Инна спустилась вниз, зашла в первую же каюту, и упала на кушетку не глядя. Настолько вымоталась и устала, что даже резь в желудке не заставила подняться на ноги. Сейчас ей нужен сон, обычный человеческий сон, о котором она уже успела забыть за часы и дни проведённые в Бездне.